Пролог
Молодая эффектная блондинка стояла возле самой могущественной темной ведьмы Гипербореи и самого мрачного и жуткого некроманта. Впервые в жизни она боялась их гнева. Навлекла вместо дождя засуху? Посмеялись, да и только. Разлучила пылких влюбленных? Так им и надо. Превратила грозного ящера в умильного тритончика? Он первым начал обзываться. А сейчас Тамара нервно теребила подол широкого платья, впервые не зная, что сказать.
- Мам, пап, я беременна, - наконец, выдохнула она и зажмурилась.
- Мы знаем. Ты ждешь двойню от светлого мага Ярогора, - буднично ответил отец, а мать после всхлипов продолжила:
- Он засылал своих сватов, но мы прогнали.
- Но почему? - удивилась девушка, сначала было обрадовавшись, что любимый хотел на ней жениться.
Слово вновь взял отец:
- Вы не можете воспитывать своих детей. Светлая и темная энергии не совместимы. Я до последнего надеялся, что Яро тебя бросит, но не думал, что успеет взрастить свое семя.
- Доченька, мы тебя любим, но ты должна отказаться от светлого и от своих чад, - добавила мама, - они заберут всю твою энергию, и равновесие в мире нарушится.
- Но я не могу прервать беременность! - отчаяние захлестнуло девушку. - Дети не выйдут сами раньше положенного срока, любое насилие над чревом убьёт меня.
- Знаем, - вздохнул некромант. Меньше всего он хотел превращать единственную дочь в зомби, но долг перед миром главнее, чем отцовская любовь.
- Да, ты родишь, но брат и сестра не должны видеть друг друга хотя бы до магического совершеннолетия, иначе произойдет катастрофа, - продолжил он, справившись с волнением.
- Тамарочка, пойми, ты — темная, и твои дети должны нести тьму, но энергия светлых может перетянуть твой дар, ты погибнешь, - мать пыталась найти разумные доводы, но у нее это не очень хорошо получалось.
- Помнишь, пару веков назад у светлой и темного родился мальчик? - перебил отец.
Девушка неуверенно кивнула. Она не хотела запоминать такие истории, любовь затмила ее разум.
- Так вот, он погиб, но перед этим разрушил пару городов Гипера, наслал болезни на людской род и развязал несколько войн. А у тебя будет двое. И ты не знаешь заранее, кому какой дар достанется. Тогда сразу весь мир эвакуировать на другие планеты? Подумай об этом и прими.
Девушка разрыдалась. Конечно, они с Яро не думали ни о чем, нежась от удовольствия в объятьях друг друга.
- Девочка моя, - странно представить нежные нотки в голосе у самой могущественной ведьмы, но она попыталась быть поласковей. - Мы запечатаем их дар, они вырастут обычными людьми. А когда сила прибудет, тогда они смогут сделать правильный выбор и не натворить бед. Хочешь, я помещу тебя на эти годы в стазис забвения? Родичи с твоим светлым сделают то же самое. А когда придет время, то вы сможете быть вместе.
А что Тамаре оставалось делать? Только смириться и подчиниться.
Через несколько месяцев, когда роженицу усыпили, старшая ведьма, а по совместительству новоиспеченная бабушка, достала из кармана кулон из сердолика в форме сердца, разодрала прямо руками на две равные части, соткала из сгустка тьмы нити, а потом светлая ведьма добавила своей энергии. Обе бабушки выжгли магией поверх сердолика имена и повесили кулоны на новорожденных младенцев.
Темный некромант отвез мальчика Радислава в дом малютки под Калининградом, а светлый волхв отправил внучку Радиславу в приют недалеко от Владивостока.
Прода от 17.09.2019, 14:00
Радислав
Сегодня нашу группу в последний раз собрали в кабинете директора интерната. Родственников у меня нет, даже пьющих и сидящих в тюрьме, так что привет, общага.
- Беседкин, - комната 27, - громко произнёс Клим Степанович.
Вихрастый пацан в очках состроил скорбную мину. Мой друг и напарник по всем шалостям. Сколько мы с ним карбида повзрывали под стенами корпуса, и не счесть. Надеюсь, нас с ним рядом поселят.
Пока мечтал, дошли уже до середины списка.
- Найденова, комната 78.
А Анжелка зато заливала, что ее богатый спонсор возьмёт к себе жить в двухэтажный особняк. Да кому нужны эти интернатовские? С нами столько хлопот. Надоевшую девчонку не отправишь домой к маме. Ей путь из особняка только на улицу. А все богачи сейчас в депутаты метят, им не нужны проблемы с законом.
Вот и до меня очередь дошла.
- Сентябрьский, задержись после распределения, на твоё имя кое-какие бумаги есть.
Я удивлённо поднял на Степаныча ярко-синие глаза, но тот дошёл уже до Твердонебова.
Еле дождался последних слов директора, сердце сжималось в каком-то странном предчувствии.
- Радислав, в твоём личном деле отчество не указано, а фамилию дали работники дома малютки, которым передал тебя один человек. К сожалению, его личность до сих пор не установлена.
К чему он клонит? Я и так знаю эту историю. У меня остался странный кулон в форме обломка сердечка с выжженным именем. Больше ничего не известно. С детства я ненавидел своё имя. Как только ребята меня не называли - и Радио, и Радость, а в рифму и Гадость-Гадислав. Посмотреть бы в глаза тому, кто так меня назвал.
- Мечтать позже будешь, - осек меня Клим Степанович, - сейчас слушай внимательно.
Я демонстративно закатил глаза, но перечить не стал.
- Этот таинственный доброжелатель оставил тебе в наследство однокомнатную квартиру.
Что? Я не ослышался? У меня будет собственное жилье. Я еле удержался, чтоб не заплясать от радости.
- Ключи вместе с ордером я тебе выдам завтра после выпускной линейки. Надеюсь, ты будешь счастлив.
Возле левого глаза старика подозрительно блеснула слезинка. Все-таки он был неплохим директором вполне неплохого интерната. Мы уважали Клима как деда, но семью заменить он при всем желании не мог.
- Слав, че там? - Арсюха ждал меня возле кабинета.
- Квартиру дали, - рассеянно ответил я. До сих пор не могу привыкнуть к этой мысли.
- Везёт же! - присвистнул друг.
- Пока не знаю, - я пожал плечами. А вдруг эта квартира хуже общаги? Может, дом давно снесли за 18 лет.
- В гости-то приглашай, не забывай.
- Да ладно тебе, - натужно рассмеялся я, - как бы у тебя жить не пришлось.
Несмотря на поддержку друга, ночью я почти не спал. Всё представлял, как это жить одному, без ребят. Это и ванна теперь своя будет. И готовить самому. А платить за услуги? Мне надо будет срочно искать работу, а потом уже мечтать об институте. Ничего, зато по прописке работодатели могут и не прознать, что я интернатовский. Фамилия ещё ни о чём не говорит.
Прода от 18.09.2019, 17:58
Выслушивание фальшивых речей педагогов не заняло много времени. Я был настолько поглощен предстоящим отъездом, что не замечал ничего вокруг. Меня с чем-то поздравляли, хлопали по плечу, девчонки висли гроздьями, не давая сосредоточиться, но я лениво отгонял их, как мух. Смех малолеток и слезы расставания, кем-то тайно принесенная водка. Мой организм не переносил ни алкоголь, ни табак, поэтому я во взрослых шалостях друзей не участвовал. Как-то давно я попробовал пива, за что расплачивался жесточайшей аллергией и высыпаниями по всей коже. А напиток покрепче едва не привёл к анафилактическому шоку. С тех пор все вечеринки проходили без меня. Вот и сейчас я собрал скромные пожитки, чтоб завтра с утра пораньше отправиться в новую жизнь.
Вопреки опасениям, ключ к двери подошёл. Клим Степанович лично привёз меня на своей машине к новому месту жительства, а теперь мы вместе созерцали неприглядную картину запущения. В единственной комнате мебель была - громоздкий сервант, занимающий полстены, тумбочка с черно-белым телевизором и пыльный диван. Не апартаменты богача, но для круглого сироты вполне сносные условия. Я машинально потрогал ручку на двери тумбочки. Заперта. Директор брезгливо смахнул пыль со стекла на серванте. Какие-то кубки, покрытые зелёной слизью, непонятные конструкции типа статуэток.
- Радик, я пошёл, хлопочи тут сам, - Клин Стаканыч торопливо откланялся.
Ненавижу, когда меня так называют. Я предпочитаю представляться всем Слава, но директор словно нарочно издевался надо мной.
Я в растерянности присел на скрипучий диван, совершенно не представляя, что с этим наследством делать дальше. А ещё меня злило то, что в собственном доме не могу открыть дверцу тумбочки. Словно, и не я тут хозяин. И есть еще хочется к тому же. У меня накопилось немного денег, заработанных в прошлом году на сворачивании коробок, но их едва хватит, чтобы прокормиться неделю.
От злости рука сама потянулась к створке серванта. С ужасным скрежетом дверка открылась. Я начал доставать все кубки, переворачивая в поиске несуществующих сокровищ, пока из последнего не выпал ключ. Радуясь, как Буратино, я вставил ржавый ключ в замочную скважину на тумбочке. И что я там надеялся увидеть? Деньги? Слитки золота? Наивный мальчик. Единственным сокровищем оказался мобильный телефон очень сильно устаревшей конструкции. Кнопочный и с антенной. У меня, правда, и такого никогда не было, но у ребят и учителей я видел более приличные аппараты.
Я нажал кнопку включения, и кирпич ожил. На крохотном экранчике появилось сообщение:
«Радислав, если ты видишь этот текст, то наступила пора. На твою долю пришлось много испытаний, но скоро всё останется позади. Остальные инструкции ты получишь позже. Но знай, есть люди, которые тебя очень любят и ждут. Однажды ты простишь нас за этот чудовищный поступок.»
Зарядка на телефоне села, и он снова превратился в бесполезный кирпич. Я пошарил по тумбочке в поисках зарядного кабеля, попутно обдумывая смысл сообщения, но ничего больше не нашёл.
Физиологические потребности организма заставили меня заглянуть на кухню и в ванную. Там тоже ничего интересного. Пустой допотопный холодильник, двухкомфорочная плита, да стол с парой стульев. Открыл кран. Он недовольно зашипел, выплевывая воздух. Щёлкнул выключателем, света тоже нет.
Я мысленно выругался. Нестерпимо захотелось пить. Пока не стемнело, быстро схватил кошелёк и двинулся к ближайшему ларьку. На чипсы с газировкой хватило, но надо подумать, как жить дальше.
После скудного холостяцкого ужина что-то разморило. Разбудил настойчивый стук в дверь.
А вот и первые гости. На пороге стоял худощавый дедок в застиранных трениках.
- Давай знакомиться, сосед, - улыбнулся он беззубым ртом.
Я безразлично пропустил его в комнату. Павел Константинович поведал, что 18 лет назад какой-то представительный мужчина, лица которого он не запомнил, купил эту квартиру и попросил, что когда явится настоящий хозяин, помочь на первых порах.
Военный пенсионер жил один, сын с семьёй переехал в другой город, поэтому он обрадовался соседству с молодым парнем.
- Сегодня я тебе помогу, а завтра ты мне стакан воды подашь.
Я кивнул, но что-то подсказывало, что здесь я надолго не задержусь.
Первым делом мы сходили в управляющую компанию, чтобы подключить электричество, газ и воду. Жить стало немного веселей, хотя бы чай смогу попить и искупаться.
Прода от 24.09.2019, 22:16
Денег катастрофически не хватало даже на еду, почему загадочный доброжелатель не оставил в придачу к хате еще и счет в банке? На самом деле жаловаться грех, многие мои приятели по интернату скитаются в общагах, им своё жилье вообще не светит. Надо искать работу, но куда пойти парню без образования? Разве что дворником? Оставлю эту вакансию на крайний случай. Где взять деньги, где взять деньги… и тут меня осенило. А не продать ли мне старые кубки, наставленные в серванте? Толку от них, только место занимают.
Вооружившись тряпкой из собственного дырявого носка, я усиленно стал очищать от зеленой слизи бесполезную посудину. И надолго застыл в прострации. Нет, джинн оттуда не вылез, зато бока засияли позолотой.
А вдруг это настоящее золото? За один кубок я столько бабла получу, что и за год не заработать. Но возникла одна небольшая загвоздка. У кого бы спросить? Идти в ломбард одному страшновато, обманут как пить дать. Стаканыч растреплет по всему интернату. Остается только новый сосед, дядя Паша. Конечно, я ему тоже не доверяю, но больше обратиться не к кому.
- Тю, Славочка, - посмеялся он, - только медяшку в металлолом сдать, тут от силы на пакет молока наскребешь.
Я пригорюнился. Какая медяшка? Неужели он не видит, как сверкает золото при ярком свете? Пусть я драгоценности в глаза не видел, но ребята из старших классов, бывшие выпускники, иногда заезжали к нам и хвастались «честно заработанным богатством».
- Блестит же, - предпринял я последнюю попытку.
- Да чему там блестеть? Ржавчине? – дядь Паша явно не понимал, что кубки золотые, - ты еще скажи, что старый черно-белый телик в цвете показывает.
Рассердившись, я воткнул его в розетку и остолбенел. На экране появилось цветное изображение седовласого мужчины с темной бородой. Звука, правда, не было, но мне и этого хватило, чтоб стоять возле экрана с открытым ртом.
- Что ты в рябь уставился? Не показывает это чудо техники прошлого века, - откровенно смеялся сосед.
Не пил я ничего! Мне нельзя. Наркотики тоже не употребляю, боюсь реакции организма.
- Один-ноль, я пошутил, - натужно засмеялся я, выпроваживая удрученного дядю Пашу.
Прода от 25.09.2019, 15:53
Вернувшись в комнату, я машинально стукнул по телевизору и услышал звук.
- Найди золотую карту, - произнёс мужчина, и по экрану пошла черно-белая рябь.
Что за чертовщина творится в этой квартире? Я никогда не верил в колдунов и призраков, но тут реально струсил.
Когда вынимал вилку из розетки, дрожали пальцы. Воздух над головой как будто сгустился, в ушах звенело, а потом наступила давящая тишина. Парень я не из робких, приходилось своё место под солнцем доказывать кулаками, поэтому не стал поддаваться панике. Сверкающие кубки в серванте так и манили, чтобы их потрогали. В странном лихорадочном состоянии я вновь схватил тряпку и начал остервенело натирать золотые бока. От одного из кубков отделилась блестящая чешуя. Зловещий блеск погас, а в руках осталась прямоугольная пластинка размером с кредитную карту. Я кинулся к кошельку и приложил находку к своей банковской карте с жалкими остатками от подработки. Размеры полностью совпали. Зашнуровывая на бегу старенькие казенные кеды, я уже мчался к банкомату. Меня не волновало в тот момент, что на найденной карте нет ни номера, ни фамилии, ни даже магнитной полосы. Тем более, что я даже не знаю ПИН код.
Но он даже не потребовался. На экране банкомата отразились нужные операции – «снять наличные» и «проверить остаток». Я начал со второй и чуть не упал возле терминала - количество нулей после единички не вместилось на экране, а чек и вовсе не распечатался, типа нет бумаги в устройстве.
Потирая руки, я уже предвкушал райскую жизнь. Дрожащие от возбуждения пальцы остановились на шестом нуле, но вдруг что-то пошло не так.
«Вы не можете снять более тысячи рублей в сутки», - гласила надпись на экране.
Со злости пнув банкомат, я не забыл вынуть золотую карту и одинокую купюру. Обидно, досадно, ну ладно. Еще час назад тысяча для меня - это большие деньги. В первом попавшемся магазине я накупил готовой еды, которую достаточно разогреть, а из нужного приобрел только кроссовки, а то скоро совсем обувать станет нечего.
Прода от 27.09.2019, 20:30
Дома я еще тщательнее обыскал все закоулки, протер кубки, но больше ничего не появилось.
