"Невеста за углом" – ознакомительный фрагмент.
Книгу можно приобрести в "Призрачных мирах": https://feisovet.ru/book286315247
Отбор невест – очень важное и ответственное мероприятие. Особенно если его проводит герцог, желающий сместить королеву c трона. Кому-то из претенденток посчастливится стать герцогиней, а для меня это работа.
Мне предстоит поучаствовать в нем в качестве невесты, сохранить себе и всем девушкам жизнь, найти того кто рассорил нашу королеву и герцога. Мне кажется, что он ни перед чем не остановится.
А тут еще странный рыжий кот постоянно под ногами путается и мешает...
Благодарности.
Ольге Снигель – за идеи и поддержку.
Татьяне Росс – за идеи, обсуждения и поддержку.
Анастасии Камден – за перезагрузку.
Без вас эта книга была бы другой.
– Шеф, за что?!
Я шокировано смотрела на предписание и не могла понять – за что?! Что и озвучила на весь кабинет.
Граф Антон фон Кравиц, глава королевской службы безопасности и мой непосредственный начальник, делал вид, что крайне занят изучением документов и возмутительно спокойно проигнорировал мой вопль, продолжая листать досье и что-то подчеркивая в нем. Вопль, между прочим, шел из самой глубины души и игнорировать его я бы не позволила. В моих профессиональных способностях так давно не сомневались, что я просто не могла прийти в себя!
– Шеееф, – провыла я, потрясая кулаком с зажатой в нем бумагой. Вторым кулаком потрясала для симметрии и привлечения внимания.
– Дарина, в чем дело? – граф отложил самописное перо и с укоризной воззрился на меня, любимую.
– В этом! – я развернула предписание и шлепнула его поверх всех бумаг, припечатав раскрытой ладонью.
– Дарина, я понимаю, ты только что вернулась из Затонии и хотела бы отдохнуть, но…
– Не в этом дело, – я непочтительно прервала начальство и порывисто вздохнула, приводя в порядок мысли и подбирая аргументы. – Шеф, вы меня знаете – я много чего могу сделать, многим пренебречь, и вообще падшая и непорядочная женщина, раз работаю на вас.
Брови графа совершили мастерский кульбит на лбу и сошлись в одну суровую монобровь, выражая негодование и возмущение. Обожаю брови своего шефа! Они словно своей собственной жизнью живут, выдавая его покруче всего остального. Подчиненным достаточно посмотреть на верхнюю часть лица начальника, и все сразу ясно.
– Но на это даже я пойти не могу!
Мне даже трагизма добавлять в голос не пришлось – он как-то сам возник, как и ужас.
– Если хотите избавиться от меня, то просто отправьте в отставку, я – клянусь! – уеду и буду жить так тихо, что даже мышка по сравнению со мной покажется гигантом топота и шебуршания! Но не так!
Шеф вздохнул и потер висок. Я с надеждой воззрилась на начальство. Кажется, мне удалось-таки донести свою мысль. Шеф вздохнул, откашлялся, вновь потер висок – словом, проделал все те манипуляции, что совершаются в нежелании давать четкий и ясный ответ. Но потом сдался.
– Дарина, пока тебя не было, произошло много… Много всего. И присядь ты, наконец!
Цапнув с начальственного стола предписание, я с готовностью плюхнулась в кресло для посетителей и уставилась на шефа.
Тот тоскливо покосился за окно (да-да, я знаю, весна, птички поют, небо голубеет, а мы тут в кабинете сидим, вместо того, чтобы на охоту поехать), на потолок (лепнина с прошлого посещения не изменилась) и перевел взгляд поверх моей головы. Прямо за спиной (на расстоянии десяти шагов) располагалась дверь в приемную. Но начальственное внимание было обращено не на нее, а на стенку выше. Я с трудом удержалась от того, чтобы обернуться (следилку или глушилку новую повесили, что ли?), продолжая верноподданически буравить взглядом шефа. И тут он заговорил.
– Помолвка между её величеством и герцогом Войтским так и не была заключена. Три года обсуждений…
Вообще-то, почти шесть лет, но прерывать начальника ради такой малости я не стала. Но ошибку (намеренную или нет?) запомнила.
– …завершились кхм… Крупной размолвкой между её величеством и герцогом Войтским.
Ой-ой-ой, это он зряяя… У нашей королевы не только память отличная, но и специальная записная книжечка с золотым обрезом, на странички которой лучше не попадать. Золото в данном случае олицетворяет не монаршую милость, а эквивалент пословицы «Молчание – золото». То есть все записанные там вскорости замолкают. Некоторые – навеки.
– В результате герцог Войтский объявил о своей предстоящей женитьбе.
Уже даже не «ой-ой-ой», ой-ё-ёй! Её величество не просто так запоминает и в книжечку записывает…
– Но так как нашлось слишком много претенденток на роль будущей супруги, то он решил устроить отбор.
Шеф замолк. Видимо, подумал, что всё сказал. Я продолжила выжидательно смотреть, с трудом сдерживаясь от многозначительного «Иии?» для подстегивания начальственного красноречия. То ли мое баранье упрямство победило, то ли шеф решил расщедриться и выдать еще часть секретной информации, но речь продолжилась.
– Дарина, тебя никто не планирует увольнять. Просто сделаем вид, что ты впала в немилость, и все.
– В очередную немилость? – я скептически поджала губы. – Никто ж не поверит.
– Поверят, – шеф тяжело вздохнул. – Ты провалила задание в Зимовнице.
– Где? – я глупо заморгала, потеряв нить рассуждений.
– В Зимовнице. Именно туда ездил твой двойник.
– А! – я мгновенно расслабилась и успокоилась.
Шеф у нас параноик. Имена секретных агентов тщательно скрываются, конечно, но случаи бывают разные, так что у каждого хорошего специалиста есть собственный двойник. Пока спец выполняет настоящее задание, двойник, официально или «секретно» работающий на королевскую службу безопасности или другую государственную структуру, выполняет фальшивое.
Я, например, Дарина фон Лейбиц, безземельная дворянка, которой после окончания пансиона грозило стать приживалкой, официально работала на какой-то мелкой должности. Кажется, переписчиком и вдобавок возила корреспонденцию. Не секретную, но такую, что почтой не пошлешь. Так что имела низкий ранг допуска ко всяким тайнам, но и могла быть вызвана к начальству. Как сейчас, например.
– И что я сделала?
– Залила все письма чернилами.
Я поперхнулась. Да… Безопасные ручки уже давно изобрели, так что нужно было постараться, чтобы испортить корреспонденцию государственной важности.
– Хорошо, – кивнула я. – Я провалила задание, вы сейчас на меня наорете и уволите. Положим, все поверят, и в герцогстве Войтском меня сразу не убьют.
А там могут. Государство в государстве, потому её величество и вела переговоры о свадьбе с герцогом.
– Но – невеста?! Шеф, меня же королева самолично, своими руками потом придушит!
– Дарина, её величество сама приказала послать тебя туда.
Слова упали камнем в воду. И не просто камнем, а камнем, на котором завязан один кусок веревки, а второй – у меня на шее.
– Ты, главное, не пытайся геройствовать. Если обнаружишь что подозрительное – сразу сообщай. Но если не углядишь, и с невестами случится что-то, что бросит тень на её величество – сама понимаешь.
Я понимала. Разгладила смятое предписание и уныло вздохнула. Ничего не остается, только тонуть. Ну или плыть вслед за камнем, чтобы на дне избавиться от него и вынырнуть на поверхность. В конце концов, и не из такой передряги выбиралась. Или нет. Посмотрим.
– Дари, я не просто чувствую, я знаю – дело нечисто.
Я отпивала чай маленькими глоточками и наблюдала, как Элеонора, обычно спокойная и прохладная, как вечный лед на горной вершине, меряет шагами будуар. В остальном ничто не выдавало её волнение – белокурые волосы уложены волосок к волоску, лицо как фарфоровая маска, редкого, фиолетового оттенка глаза ничуть не потускнели (говорят, из-за слез бывает, не знаю, не доводилось рыдать до такой степени). Как и всегда, Элен походила на хорошенькую куколку, несмотря на свои двадцать девять лет. Однако все, кто полагал, что этой «куколкой» можно управлять или манипулировать, оказывались глубоко разочарованы. Иногда – смертельно.
С Элен я встретилась в самом начале обучения в пансионе благородных девиц. Фактически, она оказалась первой, с кем я столкнулась в холле пансиона, сжимая влажными от страха и волнения котомку с личными вещами. Мне было всего семь лет, и одиннадцатилетняя Элеонор показалась очень взрослой. Она и была такой – очень взрослой и серьезной не по годам, словно еще в отрочестве подозревала, какая ответственность свалится на её плечи. В отличие от меня, вечно сующей нос не в свое дело, сбегающей по ночам на чердак искать привидений или в библиотеку, вызывать дух покойного барона.
Поначалу Элен просто покровительствовала мне, а потом мы сдружились по-настоящему. Думаю, ей не хватало в заранее расписанной на много-много лет вперед жизни приключений. Их я обеспечивала с лихвой, причем даже когда не намеревалась ничего такого делать. «Оно само!» – я с самым честным видом разводила руками (и попробовал бы кто-нибудь опровергнуть!), а Элеонор мягко улыбалась, самыми кончиками губ. Большего она себе дозволить не могла. Даже когда нас поймали в кабинете директрисы, в который я случайно нашла тайный лаз (считавшийся утерянным). Или когда я действительно вызвала призрака, вместо того, чтобы просто напугать глупых гусынь, что вечно вертели носом и поддевали меня из-за дешевой одежды (кто же знал, что зеркало окажется с подвохом!).
Элен никогда не пререкалась с наставницами, принимала наказания с достоинством, до которого мне было далеко, и не пыталась их избежать. Словом, вела себя так, что я завидовала белой завистью и всячески пыталась подражать. В ней чувствовалось то, что называют «порода», и череда многочисленных родовитых предков.
Мои предки были тоже родовиты (вроде как), но передали они мне что-то другое. Хотя если припомнить, что самый первый дворянин в моем роду вышел из «лесных братьев» (по-простому говоря, разбойников), а дворянство получил, когда спас по счастливой случайности короля, то придется самокритично признать – яблочко (в моем лице) упало не так далеко от яблоньки (моего прадеда).
Когда Элен закончила обучение в пансионе, я заскучала. Смертельно скучала целых два года, уже намеренно продолжая свои эскапады (особенно тайные вылазки в город) и совершенствуясь в них, пока ко мне не пришли с необычным предложением.
Так я познакомилась с графом фон Кравиц и с радостью ухнула в жизнь, намного более приятную, чем мне грозила после пансиона.
И тогда же я узнала, что моя душевная подружка Элеонор, баронесса фон Штопфф, на самом деле её высочество Элеонора, герцогиня Оройская. Ныне, после смерти брата – её величество Элеонора, королева Вестланда.
Стараясь не брякнуть фарфором, я поставила чашечку с королевским вензелем на блюдце (с ним же) и вздохнула:
– Элен, я все понимаю. Но неужели нельзя было сделать всё как-то… попроще?
Элеонор покосилась на меня, став на мгновение похожа на дикую необъезженную лошадь, готовую забить копытами любого, кто к ней подойдет. Свят-свят-свят, лишь бы не ляпнуть ничего подобного! Так что я просто натянуто улыбнулась в ответ.
– Дари, – её величество прекратила свое кружение по комнате и присела на банкетку, переплетя пальцы до белизны. – Ты не представляешь, сколько куриц уже сбежалось в замок Войтского. С некоторыми из них ты и сама знакома. По пансиону. Умом там мало кто блистал, после обучения ему тоже неоткуда взяться. Досье на каждую тебе дадут, почти над каждым можно порыдать.
Вот интересно: порыдать от ужаса, что женский «цвет» нации такой недалекий, или от облегчения, что герцога Войтского вряд ли кто заинтересует? Озвучивать вопрос я не стала. Провалившийся брак, даже чисто политический, больно бьет по самолюбию, не стоит шутить на этот счет.
– Но это не главное.
Элен смотрела прямо перед собой, застыв хрупкой статуэткой, на столько прекрасной, что невольно залюбуешься. Эх, и чего этому герцогу не хватало? Была бы я на его месте…
– Род Войтских имеет права на престол. Мои намного сильнее, но если со мной что-то случится, наиболее вероятными претендентами станут именно Войтские. Максимилиан, его отец и его двоюродный брат. Разрыв намерения о заключении помолвки оказался таким быстрым, что не вызывает сомнений – кто-то за этим стоит. Следующий шаг – дискредитация правящей династии. Потом – устранение. Мое устранение, Дари.
Элен перевела взгляд на меня. Я с трудом сдержала дрожь. Не потому, что во взгляде была скорбь, боль, растерянность – вовсе нет. Вообще ничего не было. Пустота. Словно Элен говорила не про себя, а про кого-то другого. Прикидывала и рассчитывала варианты. Или – словно она уже похоронила себя. Но так мог подумать только незнакомый с нашей королевой индивид.
– Элен, я хочу уточнить…
Я привыкла говорить что с подругой, что с её величеством без экивоков, но сейчас чувствовала смущение – слишком личный вопрос предстояло выяснить.
– Мне следует только присмотреться ко всем невестам, постараться оградить их от покушений и выявить недружелюбные элементы, или постараться не допустить свадьбы?
И тут Элеонор улыбнулась, словно оживая и превращаясь в себя прежнюю.
– Дари, мне без разницы, женится ли на ком-нибудь герцог Войтский. Главное – не допустить дискредитации королевской власти. Если получится – найти, кто подтолкнул герцога на разрыв помолвки. Но, сама понимаешь, над этим работаешь не только ты, так что сосредоточься на курицах. Невестах.
– Я думала, он тебе нравится, – пробормотала я, слегка смутившись.
– Нравился, – спокойно поправила Элеонора. – Пока не сделал глупость.
Вот, я же говорила – не стоит идти против её величества и оказываться в её книжечке!
– Хорошо, – кивнув, я выбрала печенье в виде звездочки, покрытой марципаном, и с удовольствием захрустела им. Мозг нужно питать, чтобы он хорошо и эффективно думал. – Еще что-нибудь?
– Да, – Элен встала и подошла к туалетному столику. Пока я хрустела печеньем, Элеонор нашла среди множества баночек и коробочек черный бархатный мешочек и протянула мне. – Это зачарованное на тебя кольцо. Выглядит самым обычным, но если попадешь в беду, поверни вокруг пальца, владелец парного кольца узнает об этом и о том, где ты находишься. Это на крайний случай.
– Ух ты, «маячок»! – быстро вытерев пальцы, я приняла мешочек и благоговейно вытащила кольцо. Я бы даже сказала – колечко. Никаких изысков – просто тоненький серебряный ободок, каким не всякий вор соблазнится. Зато «начинка» – остается только причмокнуть от восхищения. Новейшая магическая разработка – парные «маячки», предназначены для охраняемого и охранника. В принципе, такие делают давно, но они очень легко отсекаются любой проверкой на активные артефакты. Изюминка этих – никак не определить, даже самым тщательным сканированием.
Кольцо словно влитое село на средний палец, мигнуло, активируясь, и на гладкой поверхности появилась руна счастья – теперь точно не перепутать, как и куда поворачивать.
– Отлично, – я полюбовалась на кольцо. – Хорошо село, сверху можно будет свои украшения надевать, чтобы точно никто не заметил.
– На это и рассчитано, – тонко улыбнулась её величество, поднимая свою чашку. Чай уже остыл, но Элен этот факт преотменно мало волновал.
Книгу можно приобрести в "Призрачных мирах": https://feisovet.ru/book286315247
АННОТАЦИЯ
Отбор невест – очень важное и ответственное мероприятие. Особенно если его проводит герцог, желающий сместить королеву c трона. Кому-то из претенденток посчастливится стать герцогиней, а для меня это работа.
Мне предстоит поучаствовать в нем в качестве невесты, сохранить себе и всем девушкам жизнь, найти того кто рассорил нашу королеву и герцога. Мне кажется, что он ни перед чем не остановится.
А тут еще странный рыжий кот постоянно под ногами путается и мешает...
Благодарности.
Ольге Снигель – за идеи и поддержку.
Татьяне Росс – за идеи, обсуждения и поддержку.
Анастасии Камден – за перезагрузку.
Без вас эта книга была бы другой.
Глава 1
– Шеф, за что?!
Я шокировано смотрела на предписание и не могла понять – за что?! Что и озвучила на весь кабинет.
Граф Антон фон Кравиц, глава королевской службы безопасности и мой непосредственный начальник, делал вид, что крайне занят изучением документов и возмутительно спокойно проигнорировал мой вопль, продолжая листать досье и что-то подчеркивая в нем. Вопль, между прочим, шел из самой глубины души и игнорировать его я бы не позволила. В моих профессиональных способностях так давно не сомневались, что я просто не могла прийти в себя!
– Шеееф, – провыла я, потрясая кулаком с зажатой в нем бумагой. Вторым кулаком потрясала для симметрии и привлечения внимания.
– Дарина, в чем дело? – граф отложил самописное перо и с укоризной воззрился на меня, любимую.
– В этом! – я развернула предписание и шлепнула его поверх всех бумаг, припечатав раскрытой ладонью.
– Дарина, я понимаю, ты только что вернулась из Затонии и хотела бы отдохнуть, но…
– Не в этом дело, – я непочтительно прервала начальство и порывисто вздохнула, приводя в порядок мысли и подбирая аргументы. – Шеф, вы меня знаете – я много чего могу сделать, многим пренебречь, и вообще падшая и непорядочная женщина, раз работаю на вас.
Брови графа совершили мастерский кульбит на лбу и сошлись в одну суровую монобровь, выражая негодование и возмущение. Обожаю брови своего шефа! Они словно своей собственной жизнью живут, выдавая его покруче всего остального. Подчиненным достаточно посмотреть на верхнюю часть лица начальника, и все сразу ясно.
– Но на это даже я пойти не могу!
Мне даже трагизма добавлять в голос не пришлось – он как-то сам возник, как и ужас.
– Если хотите избавиться от меня, то просто отправьте в отставку, я – клянусь! – уеду и буду жить так тихо, что даже мышка по сравнению со мной покажется гигантом топота и шебуршания! Но не так!
Шеф вздохнул и потер висок. Я с надеждой воззрилась на начальство. Кажется, мне удалось-таки донести свою мысль. Шеф вздохнул, откашлялся, вновь потер висок – словом, проделал все те манипуляции, что совершаются в нежелании давать четкий и ясный ответ. Но потом сдался.
– Дарина, пока тебя не было, произошло много… Много всего. И присядь ты, наконец!
Цапнув с начальственного стола предписание, я с готовностью плюхнулась в кресло для посетителей и уставилась на шефа.
Тот тоскливо покосился за окно (да-да, я знаю, весна, птички поют, небо голубеет, а мы тут в кабинете сидим, вместо того, чтобы на охоту поехать), на потолок (лепнина с прошлого посещения не изменилась) и перевел взгляд поверх моей головы. Прямо за спиной (на расстоянии десяти шагов) располагалась дверь в приемную. Но начальственное внимание было обращено не на нее, а на стенку выше. Я с трудом удержалась от того, чтобы обернуться (следилку или глушилку новую повесили, что ли?), продолжая верноподданически буравить взглядом шефа. И тут он заговорил.
– Помолвка между её величеством и герцогом Войтским так и не была заключена. Три года обсуждений…
Вообще-то, почти шесть лет, но прерывать начальника ради такой малости я не стала. Но ошибку (намеренную или нет?) запомнила.
– …завершились кхм… Крупной размолвкой между её величеством и герцогом Войтским.
Ой-ой-ой, это он зряяя… У нашей королевы не только память отличная, но и специальная записная книжечка с золотым обрезом, на странички которой лучше не попадать. Золото в данном случае олицетворяет не монаршую милость, а эквивалент пословицы «Молчание – золото». То есть все записанные там вскорости замолкают. Некоторые – навеки.
– В результате герцог Войтский объявил о своей предстоящей женитьбе.
Уже даже не «ой-ой-ой», ой-ё-ёй! Её величество не просто так запоминает и в книжечку записывает…
– Но так как нашлось слишком много претенденток на роль будущей супруги, то он решил устроить отбор.
Шеф замолк. Видимо, подумал, что всё сказал. Я продолжила выжидательно смотреть, с трудом сдерживаясь от многозначительного «Иии?» для подстегивания начальственного красноречия. То ли мое баранье упрямство победило, то ли шеф решил расщедриться и выдать еще часть секретной информации, но речь продолжилась.
– Дарина, тебя никто не планирует увольнять. Просто сделаем вид, что ты впала в немилость, и все.
– В очередную немилость? – я скептически поджала губы. – Никто ж не поверит.
– Поверят, – шеф тяжело вздохнул. – Ты провалила задание в Зимовнице.
– Где? – я глупо заморгала, потеряв нить рассуждений.
– В Зимовнице. Именно туда ездил твой двойник.
– А! – я мгновенно расслабилась и успокоилась.
Шеф у нас параноик. Имена секретных агентов тщательно скрываются, конечно, но случаи бывают разные, так что у каждого хорошего специалиста есть собственный двойник. Пока спец выполняет настоящее задание, двойник, официально или «секретно» работающий на королевскую службу безопасности или другую государственную структуру, выполняет фальшивое.
Я, например, Дарина фон Лейбиц, безземельная дворянка, которой после окончания пансиона грозило стать приживалкой, официально работала на какой-то мелкой должности. Кажется, переписчиком и вдобавок возила корреспонденцию. Не секретную, но такую, что почтой не пошлешь. Так что имела низкий ранг допуска ко всяким тайнам, но и могла быть вызвана к начальству. Как сейчас, например.
– И что я сделала?
– Залила все письма чернилами.
Я поперхнулась. Да… Безопасные ручки уже давно изобрели, так что нужно было постараться, чтобы испортить корреспонденцию государственной важности.
– Хорошо, – кивнула я. – Я провалила задание, вы сейчас на меня наорете и уволите. Положим, все поверят, и в герцогстве Войтском меня сразу не убьют.
А там могут. Государство в государстве, потому её величество и вела переговоры о свадьбе с герцогом.
– Но – невеста?! Шеф, меня же королева самолично, своими руками потом придушит!
– Дарина, её величество сама приказала послать тебя туда.
Слова упали камнем в воду. И не просто камнем, а камнем, на котором завязан один кусок веревки, а второй – у меня на шее.
– Ты, главное, не пытайся геройствовать. Если обнаружишь что подозрительное – сразу сообщай. Но если не углядишь, и с невестами случится что-то, что бросит тень на её величество – сама понимаешь.
Я понимала. Разгладила смятое предписание и уныло вздохнула. Ничего не остается, только тонуть. Ну или плыть вслед за камнем, чтобы на дне избавиться от него и вынырнуть на поверхность. В конце концов, и не из такой передряги выбиралась. Или нет. Посмотрим.
Глава 2
– Дари, я не просто чувствую, я знаю – дело нечисто.
Я отпивала чай маленькими глоточками и наблюдала, как Элеонора, обычно спокойная и прохладная, как вечный лед на горной вершине, меряет шагами будуар. В остальном ничто не выдавало её волнение – белокурые волосы уложены волосок к волоску, лицо как фарфоровая маска, редкого, фиолетового оттенка глаза ничуть не потускнели (говорят, из-за слез бывает, не знаю, не доводилось рыдать до такой степени). Как и всегда, Элен походила на хорошенькую куколку, несмотря на свои двадцать девять лет. Однако все, кто полагал, что этой «куколкой» можно управлять или манипулировать, оказывались глубоко разочарованы. Иногда – смертельно.
С Элен я встретилась в самом начале обучения в пансионе благородных девиц. Фактически, она оказалась первой, с кем я столкнулась в холле пансиона, сжимая влажными от страха и волнения котомку с личными вещами. Мне было всего семь лет, и одиннадцатилетняя Элеонор показалась очень взрослой. Она и была такой – очень взрослой и серьезной не по годам, словно еще в отрочестве подозревала, какая ответственность свалится на её плечи. В отличие от меня, вечно сующей нос не в свое дело, сбегающей по ночам на чердак искать привидений или в библиотеку, вызывать дух покойного барона.
Поначалу Элен просто покровительствовала мне, а потом мы сдружились по-настоящему. Думаю, ей не хватало в заранее расписанной на много-много лет вперед жизни приключений. Их я обеспечивала с лихвой, причем даже когда не намеревалась ничего такого делать. «Оно само!» – я с самым честным видом разводила руками (и попробовал бы кто-нибудь опровергнуть!), а Элеонор мягко улыбалась, самыми кончиками губ. Большего она себе дозволить не могла. Даже когда нас поймали в кабинете директрисы, в который я случайно нашла тайный лаз (считавшийся утерянным). Или когда я действительно вызвала призрака, вместо того, чтобы просто напугать глупых гусынь, что вечно вертели носом и поддевали меня из-за дешевой одежды (кто же знал, что зеркало окажется с подвохом!).
Элен никогда не пререкалась с наставницами, принимала наказания с достоинством, до которого мне было далеко, и не пыталась их избежать. Словом, вела себя так, что я завидовала белой завистью и всячески пыталась подражать. В ней чувствовалось то, что называют «порода», и череда многочисленных родовитых предков.
Мои предки были тоже родовиты (вроде как), но передали они мне что-то другое. Хотя если припомнить, что самый первый дворянин в моем роду вышел из «лесных братьев» (по-простому говоря, разбойников), а дворянство получил, когда спас по счастливой случайности короля, то придется самокритично признать – яблочко (в моем лице) упало не так далеко от яблоньки (моего прадеда).
Когда Элен закончила обучение в пансионе, я заскучала. Смертельно скучала целых два года, уже намеренно продолжая свои эскапады (особенно тайные вылазки в город) и совершенствуясь в них, пока ко мне не пришли с необычным предложением.
Так я познакомилась с графом фон Кравиц и с радостью ухнула в жизнь, намного более приятную, чем мне грозила после пансиона.
И тогда же я узнала, что моя душевная подружка Элеонор, баронесса фон Штопфф, на самом деле её высочество Элеонора, герцогиня Оройская. Ныне, после смерти брата – её величество Элеонора, королева Вестланда.
Стараясь не брякнуть фарфором, я поставила чашечку с королевским вензелем на блюдце (с ним же) и вздохнула:
– Элен, я все понимаю. Но неужели нельзя было сделать всё как-то… попроще?
Элеонор покосилась на меня, став на мгновение похожа на дикую необъезженную лошадь, готовую забить копытами любого, кто к ней подойдет. Свят-свят-свят, лишь бы не ляпнуть ничего подобного! Так что я просто натянуто улыбнулась в ответ.
– Дари, – её величество прекратила свое кружение по комнате и присела на банкетку, переплетя пальцы до белизны. – Ты не представляешь, сколько куриц уже сбежалось в замок Войтского. С некоторыми из них ты и сама знакома. По пансиону. Умом там мало кто блистал, после обучения ему тоже неоткуда взяться. Досье на каждую тебе дадут, почти над каждым можно порыдать.
Вот интересно: порыдать от ужаса, что женский «цвет» нации такой недалекий, или от облегчения, что герцога Войтского вряд ли кто заинтересует? Озвучивать вопрос я не стала. Провалившийся брак, даже чисто политический, больно бьет по самолюбию, не стоит шутить на этот счет.
– Но это не главное.
Элен смотрела прямо перед собой, застыв хрупкой статуэткой, на столько прекрасной, что невольно залюбуешься. Эх, и чего этому герцогу не хватало? Была бы я на его месте…
– Род Войтских имеет права на престол. Мои намного сильнее, но если со мной что-то случится, наиболее вероятными претендентами станут именно Войтские. Максимилиан, его отец и его двоюродный брат. Разрыв намерения о заключении помолвки оказался таким быстрым, что не вызывает сомнений – кто-то за этим стоит. Следующий шаг – дискредитация правящей династии. Потом – устранение. Мое устранение, Дари.
Элен перевела взгляд на меня. Я с трудом сдержала дрожь. Не потому, что во взгляде была скорбь, боль, растерянность – вовсе нет. Вообще ничего не было. Пустота. Словно Элен говорила не про себя, а про кого-то другого. Прикидывала и рассчитывала варианты. Или – словно она уже похоронила себя. Но так мог подумать только незнакомый с нашей королевой индивид.
– Элен, я хочу уточнить…
Я привыкла говорить что с подругой, что с её величеством без экивоков, но сейчас чувствовала смущение – слишком личный вопрос предстояло выяснить.
– Мне следует только присмотреться ко всем невестам, постараться оградить их от покушений и выявить недружелюбные элементы, или постараться не допустить свадьбы?
И тут Элеонор улыбнулась, словно оживая и превращаясь в себя прежнюю.
– Дари, мне без разницы, женится ли на ком-нибудь герцог Войтский. Главное – не допустить дискредитации королевской власти. Если получится – найти, кто подтолкнул герцога на разрыв помолвки. Но, сама понимаешь, над этим работаешь не только ты, так что сосредоточься на курицах. Невестах.
– Я думала, он тебе нравится, – пробормотала я, слегка смутившись.
– Нравился, – спокойно поправила Элеонора. – Пока не сделал глупость.
Вот, я же говорила – не стоит идти против её величества и оказываться в её книжечке!
– Хорошо, – кивнув, я выбрала печенье в виде звездочки, покрытой марципаном, и с удовольствием захрустела им. Мозг нужно питать, чтобы он хорошо и эффективно думал. – Еще что-нибудь?
– Да, – Элен встала и подошла к туалетному столику. Пока я хрустела печеньем, Элеонор нашла среди множества баночек и коробочек черный бархатный мешочек и протянула мне. – Это зачарованное на тебя кольцо. Выглядит самым обычным, но если попадешь в беду, поверни вокруг пальца, владелец парного кольца узнает об этом и о том, где ты находишься. Это на крайний случай.
– Ух ты, «маячок»! – быстро вытерев пальцы, я приняла мешочек и благоговейно вытащила кольцо. Я бы даже сказала – колечко. Никаких изысков – просто тоненький серебряный ободок, каким не всякий вор соблазнится. Зато «начинка» – остается только причмокнуть от восхищения. Новейшая магическая разработка – парные «маячки», предназначены для охраняемого и охранника. В принципе, такие делают давно, но они очень легко отсекаются любой проверкой на активные артефакты. Изюминка этих – никак не определить, даже самым тщательным сканированием.
Кольцо словно влитое село на средний палец, мигнуло, активируясь, и на гладкой поверхности появилась руна счастья – теперь точно не перепутать, как и куда поворачивать.
– Отлично, – я полюбовалась на кольцо. – Хорошо село, сверху можно будет свои украшения надевать, чтобы точно никто не заметил.
– На это и рассчитано, – тонко улыбнулась её величество, поднимая свою чашку. Чай уже остыл, но Элен этот факт преотменно мало волновал.
