Глава 1. История первая
«В этот знаменательный день...», – перо в нерешительности застыло над листом нежно-розовой бумаги, пропитанной тонким запахом сирени.
– Хозяйка, что пишешь? – крупный черный ворон подпрыгал по столу поближе к бумаге и сунул в нее любопытный клюв.
– Роберто, отстань, – недовольная мадам Глинда отодвинула ворона локтем подальше от письма. Птичьи когти проскрежетали по столу, оставив на чем очередные царапины. Проигнорировав суровый взгляд мадам, ворон оттолкнулся от края стола и перелетел на открытую дверцу книжного шкафа – все иные «насесты» он категорически отвергал, так что мадам пришлось пойти своему фамилиару навстречу, из-за чего все шкафы и навесные полки в доме были постоянно приоткрыты, перекошены и скрипели. Столярных дел мастер знал дорожку к дому мадам почти как родную и мысленно горячо благодарил ее фамилиара за постоянный доход.
Устроившись на дверце, Роберто нахохлился курицей и немигающе уставился на хозяйку желтыми глазами. Мадам Глинда в свою очередь вернулась к письму, над которым послушно висело зачарованное письмо.
– В этот знаменательный день, – мадам перечитала написанное. – Я… Или нет, не я, а позвольте мне… Или нет, может быть, все же я?
Повинуясь желаниям владелицы, перо то опускалось к розовому листу, готовясь выводить каллиграфическим почерком текст, то поднималось обратно. Будь у него свой характер, оно бы давно вспылило от этих «я – не я», но зачарованная вещь оставалась лишь вещью, не имеющей своих желаний. Если не вселить в нее душу, конечно.
– Что же делать? – мадам оперлась локтями о стол и глубоко задумалась.
Пламя одинокой свечи, стоящей на столе, металось в такт мыслям мадам, выхватывая из темноты то шкаф с нахохлившимся вороном, то притулившуюся в углу комнаты горку с фарфоровой посудой с нежнейшей росписью в виде веселящихся пастушек и пастухов с круглыми щечками, то завалы какого-то барахла, прикрытые большими отрезами темной ткани. Единственное, что неизменно хорошо освещалось – начатое письмо.
Наконец, мадам решительно взялась за перо и принялась писать сама, стерев выведенный ранее канцеляризм.
«Милый Юрочка, мы очень долго не виделись, но память о наших встречах жива до сих пор. Я знаю, что Вы живы и что у Вас все в порядке, чему я несказанно рада.
Как и всегда, пишу Вам в день моего второго рождения, чтобы сообщить – я Вас не забыла и благодарна Вам, как и прежде».
Мадам вздохнула и невольно покосилась на свою левую руку. Потертый бордовый бархат платья и черная кожаная перчатка скрывали механизм, заменивший ей много лет назад утраченную конечность, так что незнакомые с мадам люди полагали, что она не калека, а вполне здоровый человек. Ведьма то есть. Лучше не путать, иначе проблем не оберешься.
«Также я по прежнему благодарна, что Вы направили мои интересы в сторону артефакторики, где я добилась значительных успехов. И все благодаря Вам, милый Юрочка. Я знаю, Вы в курсе, так как следите за моими успехами также, как я за Вашими.
За сим все.
Выражаю искреннюю любовь и симпатию,
Навеки Ваша М.Г.»
Откинувшись на высокую спинку стула, мадам облегченно выдохнула. Каждое письмо «милому Юрочке» отнимало множество сил, но и придавало решимости. Так что Глинда не жалела, что следующие несколько дней проведет запершись в своем доме и не пуская никого на порог. Обессилевшая ведьма – страшное зрелище.
Перечитав еще раз письмо, мадам сложила его в конверт, такой же розовый и надушенный, тщательно надписала и бросила в небольшую почтовую шкатулку, стоящую на столе. Раздался хлопок, и Глинда на всякий случай заглянула в шкатулку – проверить, ушло ли письмо. Увидев светящиеся на дне руны, неприятно улыбнулась – послание дошло до адреса. Лично в руки.
– Хозяйка, ты думаешь, в этот раз получится? – ворон переступил с лапы на лапу, готовый перебраться поближе к ведьме. – Ты уже тридцать лет посылаешь эти письма, и ни разу ничего не получилось.
– Кто знает, Роберто, кто знает, – рассеянно откликнулась мадам. Пальцы механической руки отбивали задумчивую дробь по столешнице. – Может быть, в этот раз получится.
– Какое в этот раз проклятие? – ворон тяжело, точно перекормленный фазан, перелетел на спинку кресла, и вслед за этим перебрался на плечо женщины. Как фамилиар, он разделял истощение хозяйки, помогая ей побыстрее восстановиться.
– В этот раз не проклятие, – опершись о подлокотники, мадам Глинда поднялась. – В этот раз – заклинание связи.
– Хозяйка, ты с ума сошла? – с подозрением поинтересовался ворон. – Он же тебя найдет и в порошок сотрет. Доделает, так сказать, то, что тридцать один год назад не сумел.
Мадам Глинда кашлянула – на смех не оставалось сил.
– Нет, Роберто, не найдет. Он умеет искать только живых. А вот это, – он подняла левую руку и сжала пальцы, – неживое. Зато я теперь смогу его найти. Если повезет, конечно.
Мадам вздохнула и поковыляла в сторону спальни, тяжело опираясь на палку с серебряным набалдашником в виде головы льва – трофей, напоминающей ей о «милом Юрочке». Помимо руки, конечно.
Нахохлившийся Роберто молчал. Как всякий порядочный фамилиар, он не одобрял ни увлечения хозяйки артефакторикой, ни попытки проклясть на расстоянии, не имея ни крови, ни волос, ни кусочка плоти. Вот были бы – тогда да, всячески одобрял бы. Но навести связь – это вообще уму непостижимо! Однако зная крутой нрав хозяйки, молчал. А то потом скажет еще, что накаркал. Больно надо.
