Аристократическая ложа быстро заполнялась, гости в полумасках вежливо здоровались друг с другом, не называя имен. Но простые люди здесь появиться не могли, и поэтому приветствовать равных было принято.
На старт скакового круга, в боксы, стали выводить лошадей, называть клички, имена жокеев, и стадион с ревом повторял их, даже малоизвестных. Это тоже было традицией. Ветеринары и штатные маги обходили скакунов, проверяя на отсутствие повреждений и наведенных проклятий. Да, ранее бывало и такое.
Скачки начались. Народ взбесновался; казалось, меня сметет ором. Трибуны тряслись так, что землетрясение, которое застало меня по дороге в Орешник, не шло ни в какое сравнение. Я же чуть ли не подпрыгивала на своем месте, следя за завершающими круг скакунами.
И куда делся мой страх? Наверное, остался в Лесовине.
Я точно ощутила, когда он пришел и сел позади меня.
Сначала поняла, что Люк здесь, а потом уже услышала запах табака и знакомой, терпкой, очень мужской туалетной воды. Шум куда-то отступил, и я выпрямилась, не видя уже ничего и никого.
Я чувствовала его взгляд на затылке, и до боли хотела оглянуться, и упрямо не оглядывалась, сжав руки на коленях так, что ногти наверняка повредили кожу. Мартин смотрел в бинокль, что-то возбужденно говорил мне, и я даже отвечала, смеялась, а затылок покалывало теплом и казалось, что я ощущаю его дыхание, что вот-вот он коснется меня. Еще чуть-чуть – и коснется.
Скачки закончились, победители пошли на круг почета, водопадами сыпались венки, я тоже встала, бросила свой, зааплодировала. Рук я почти не чувствовала.
– Я пойду займу номер на аукционе, – сказал Мартин, приобнимая меня. – Подождешь?
– Конечно, – согласилась я.
Конечно.
Маг ушел, а я, не оглядываясь, спустилась вниз, к зоне награждения. Там, за стеклом, танцевали и играли крепкими мышцами прекрасные скакуны, журналисты брали интервью у жокеев, те раздевались, оставаясь в плотном и длинном нательном белье. Тут же одежду забирали служащие, уносили к аукциону.
– Почему вы все время подкрадываетесь ко мне сзади? – резко спросила я у его отражения в стекле.
Он тихо хрипло засмеялся. В груди зацарапало, пробежала вниз горячая тянущая волна, и я прикрыла на мгновение глаза. Это невыносимо. Тебе лечиться надо, Марина.
Когда я оглянулась, Люка уже не было.
Поднялась в полупустую ложу.
На моем кресле лежал еще один конверт. Я торопливо разорвала его, ожидая чего угодно. Но Кембритч умел удивлять.
В конверте лежала заверенная на мое имя купчая на скакового жеребца по кличке Пастух Августа и арендный договор на конюшню ипподрома, бокс и обслуживающий персонал.
– Я решил, что ношеные штаны не стоят того, чтобы получить за них в глаз, – смешливо сказал Мартин, появляясь передо мной, – тем более что они мне были явно не по размеру.
– Угу, – откликнулась я нервно, разглядывая документы.
– Зачем тебе конь, когда есть мы со Зверем? – с шутливой обидой пробурчал блакориец, заглядывая в письмо. – Или тебе надо еще кого-то эксплуатировать? Вошла во вкус? Может, тебе дрессированных крыс подарить, чтобы удовлетворить инстинкты?
Я улыбнулась, затем засмеялась, легко поцеловала его в щеку.
– Спасибо, что ты такой, какой есть, Март. Нет, это подарок. Пошли посмотрим?
Жеребец был мощен и прекрасен: черный, лоснящийся, стройный, с белыми бабками, с изящным изгибом шеи – настоящий аристократ, без всяких примесей, и я просто задыхалась от восторга. И от страха пополам с предвкушением – последний раз я в седло садилась давно, а выезжать такого коня требовало немалого мастерства.
И от благодарности невыносимому моему кошмару по имени Люк Кембритч.
– Что ты с ним будешь делать? – спросил Мартин, погладил моего коня по холке и предложил ему яблоко. Жеребец величественно не обращал на него внимания. Какое воспитание, какая школа!
– Приму, конечно, – откликнулась я. – Разве можно его вернуть?
– Да я не про животное, – хмыкнул маг. – С Кембритчем ты что будешь делать?
Я равнодушно пожала плечами.
– Забывать, как страшный сон, Мартин. Он делает меня больной. Я этого не хочу.
«Вот врушка, а?»
– По-моему, ты обманываешь себя, – сощурив глаза, выдал блакориец.
Эти двое точно спелись!
– Ты живешь у меня в голове, – хихикнула я, взяв его за руку.
– Жаль, что не в сердце, – сказал он с неповторимой иронией. – Я действительно жалею, что тогда не отвез тебя к себе. Сейчас бы ты и думать забыла о своем Кембритче.
– Ну у тебя и самомнение, – рассмеялась я.
Он широко улыбнулся, тряхнул волосами.
– Это долгие годы тренировок, ваше высочество. Я старый и мудрый мастер разврата. Почти идеал. А тебе, моя бедная запутавшаяся девочка, очень бы не помешала хорошая и горячая дружеская помощь.
Я мурлыкнула, прижалась к нему. Черноокое сокровище, подаренное Люком, высокомерно взирало на нас и чуть покачивало головой. Пахло сеном и цветами.
– Так что нам мешает, Март?
– Ты не хочешь меня, Марина, – сказал он спокойно, и я не нашлась с ответом.
* * *
Люк Кембритч, выйдя с ипподрома, отправил короткое сообщение Тандаджи. Сел в автомобиль, погладил руль – к машинам он привязывался куда больше, чем к женщинам. Глотнул коньяка, потом еще и еще. И выехал в сторону кольцевой.
«Полицейские листолеты и автомобили ДПС преследуют неизвестного правонарушителя!»
Он выжал газ еще сильнее, улыбнулся, слыша, как гудит дорога под колесами. Сильно вильнул влево, вправо, обходя испуганных автомобилистов, понесся вперед. Сзади выли сирены.
«На перехват отправлен усиленный отряд из Главного управления полиции Иоаннесбурга!»
Люк резко свернул вправо, подрезая полицейскую машину, въехал на съезд в город и полетел в центр, аккуратно объезжая препятствия и внимательно отслеживая, чтобы ни в кого не врезаться.
«Мы видим видео с камер листолета. Судя по номерам, этот автомобиль принадлежит виконту Кембритчу, жениху пропавшей принцессы Ангелины Рудлог!»
Он пронесся по встречке на мосту, перед двигающимися на него машинами свернул снова вправо; колеса завизжали, завыли, но автомобиль выдержал и стремительно промчался по набережной, выехал на центральный Спасский проспект. Полетел вперед, не смотря на светофоры – только на людей и машины.
«Возможно, автомобиль был угнан, и теперь злоумышленник пытается скрыться».
Люк переключил радио с новостей на музыку, врубил звук на полную мощь, сбавил скорость – ровно настолько, насколько надо, вильнул раз, другой, вывернул руль и въехал в стекло дорогущего автосалона. Того самого, в котором он пару недель назад покупал машину для Крис Валенской.
Глава 15
Середина октября, среда, МагУниверситет
В среду Матвей Ситников не пошел на последние пары. Вместо этого он подождал, пока проорут камены, извещая начало следующего занятия, и спустился в коридор на первом этаже. Постоял задумчиво перед таращащимися на него каменными мордами, откашлялся.
– Здравствуйте, – пробасил гулко, – можно у вас кое-что спросить?
– Ишь какой вежливый, – проскрипело позади него, словно кто-то потягивался с зевками, – шесть лет ходил, ни здрасьте, ни поклона, а тут вдруг заметил.
– Чего тебе, малец? – недружелюбно спросил камен, к которому семикурсник стоял лицом.
– Уважаемый Ипполит…
– Аристарх, – перебила морда и скорчила… ну, морду. – Ипполита ты загораживаешь счас своей немалой задницей.
– И где только отожрал такую, – глумливо захихикали сзади.
– У нас в семье у всех кость широкая, – немного застенчиво пояснил Ситников и отступил немного в сторону, повернулся, чтобы видеть обоих. – Извините, что я мимо ходил. Я как-то не думал, что у вас интеллект есть.
– А мы и сейчас не думаем, что он у тебя есть, – пробубнил Ипполит, но уже не так неприятно.
– Мне Алина про вас рассказала, – продолжил студент. – Она из общаги уехала, на пары не ходит. Я ей звоню, говорит про что угодно, только не почему так поступила. Может, вы знаете? Расскажете мне?
Тот, который Аристарх, сощурился, подвигал сурово бровями.
– А тебе зачем, интеллектуальный наш?
– Да соскучился я, – признался Матвей. – Она прикольная.
– Влюбился, штоль? – требовательно проскрипел Ипполит. – Малая она еще для любовей. Тем более ты вон какой большой, ты ж ее пор…
– Старикашка, ма-алчать! – рявкнул Аристарх так, что эхо прокатилось по коридору. – Старая образина, выдумал чего!
– Да я так… не серчай… командирчик, – утрированно с покаянием прошамкал «старикашка», хотя пасть его была полна зубов. Каменных, конечно.
– Вот что, малец, – серьезно сказал Аристарх совершенно красному Ситникову, – мы вообще-то не болтливые.
– Нет-нет, – подтвердил Ипполит, хихикая.
– Но тебе расскажем. Видим, парень ты хороший, правильный. И вон какой здоровый. И кулаки у тебя здоровые.
– Да, кулаки, – вздохнул второй камен. – Были б у нас такие, и рассказывать бы не надо было…
– Так что слушай, парень…
Профессор Максимилиан Тротт кисло оглядывал заполненный лекторий. Он вел уже второе дополнительное занятие – первое было в понедельник – открытого им курса лекций для девушек, чтобы те могли догнать однокурсников. Но в помещении сидели не только студентки, но и студенты: кто-то – чтобы повторить пройденное, а кто-то – в качестве вольных слушателей со старших курсов.
Девушки вели себя по-разному: кто-то шушукался, не привыкнув еще к тому, что у Тротта это чревато, кто-то записывал тему лекции и листал учебники, чтобы найти раздел по текущему занятию. А несколько красавиц, усевшись на первые парты, кокетливо улыбались ему, потряхивая волосами и сверкая коленками.
Макс посмотрел на эти коленки и скривился еще больше.
Не было только Богуславской с ее косичками и очками, а ведь именно из-за нее он открыл этот курс. Она так и не написала заявление в полицию и просто ушла из университета.
Не то чтобы Тротт сильно жалел. Просто ему было бы спокойнее, если бы она все-таки появилась.
– На прошлом занятии я объяснял вам, как умение использовать шаблонные формулы может помочь в быту, – говорил он сухо, и девушки кивали, преданно глядя в глаза. – Но университет предполагает, что вы все выходите из него военнообязанными. Значит, жизненно необходимо иметь хотя бы основы знаний по простейшим боевым моделям. С приходом опыта вы сможете их совмещать, изменять, структурировать, строить цепочки. Начнем с базовой формулы защиты… – Тротт уверенно начертил примитивную формулу на доске, – …где s – это усиленный элемент воздуха, а z – земли. Совмещаем и получаем тот самый щит, который вы уже научились ставить…
Дверь в аудиторию звякнула, с треском лопнуло скрепляющее заклинание, створки распахнулись с грохотом, и в зал влетел взбешенный огромный парень. Замахнулся – и Макс успел уйти в сторону, получив-таки смазанный удар по скуле. Тротт развернулся, чувствуя, как горит на руке сигналка, отклонился от следующего удара, ударил сам, в последний момент заменяя Таран на Сеть, но нападающий как-то ловко прыгнул влево, снова бросился на него. Визжали студентки, оглушительно выла тревога – нападение на преподавателя! – и Тротт, не теряя времени, перехватил врезавшегося в него парня за руку, пропустил вперед, с силой дернул, слыша, как хрустит сустав, снова ударил Сетью, запеленав и обездвижив. Нападающий рухнул на пол, зарычал, пытаясь вырваться. В лектории один за другим стали появляться Александр с заготовленной искрящейся Ловушкой, Виктория, встрепанная и непонимающая, и Мартин, почему-то с надкусанным яблоком.
– А сейчас, – криво усмехнулся Макс, обращаясь к затихшим студентам, – этот молодой человек по моей просьбе любезно продемонстрировал нам, как важно знать боевые формулы и применять их на практике. И теперь все свободны! Александр Данилович, спасибо, что поучаствовали в эксперименте. – Ректор нехорошо сощурился, разглядывая упавшего, потом изумленно всмотрелся в него. – Выключите тревогу, пожалуйста.
Свидерский деактивировал Ловушку, щелкнул пальцами, и вой стих. Студенты потихоньку разбегались из лектория. Потихоньку, потому что в дверной проем уже заглядывали любопытствующие, мешая им выходить. Но наконец помещение опустело.
– Макс, сними Сеть, – сказал Александр устало и сел на стул. – Это Матвей Ситников, мой семикурсник.
– Какой решительный пошел нынче студент, – хмыкнул Мартин, с хрустом кусая яблоко и с любопытством разглядывая инляндца. – Макс, у тебя фингал на пол-лица. Ты меня удивляешь. Что, подрастерял навыки-то?
– Да не хотел я его калечить, – угрюмо отозвался Тротт, снимая Сеть. – Увидел, что неопасен, мало ли какая дурь стукнула. Вот и подпустил. Поднимайтесь, молодой человек, и объяснитесь.
Матвей встал, болезненно морщась от боли в вывихнутом локте, мрачно посмотрел на профессора по матмоделям.
– Жаль, что не достал сразу, – пробурчал он жестко.
– Для того чтобы его достать, вам надо еще лет пятьдесят практики, юноша, – весело сообщил фон Съедентент, доедая яблоко. – Вики, посмотри юному мстителю руку. Макс, ты что, у него девушку увел? Или экзамен не принял?
– Я его впервые вижу, – честно сообщил Тротт, внимательно разглядывая морщащегося студента. Виктория ласково уговаривала его дать ей руку и не стесняться и укоризненно смотрела на Макса.
– Ситников, вы понимаете, что я вынужден буду исключить вас? – грустно спросил Александр Данилович. – В чем причина вашего поведения?
– Да исключайте, – пробасил Ситников. – Плевать. У вас на глазах преподаватель чуть студентку не убил и до сих пор здесь, Александр Данилыч. А я думал, вы справедливый. А она ушла, а девочка хорошая, умная. Думаете, я сам тут хочу учиться теперь? Вы же для меня были… – он махнул рукой, снова поморщился.
Свидерский молчал, задумчиво барабаня пальцами по колену.
– Это он о чем, Алекс? – поинтересовался Мартин. – Кто тут у тебя студенток убивает? Наш Макс? У меня сегодня просто день откровений!
– Ма-а-акс? – протянула Виктория сердито. Она погладила зло глядящего Ситникова по плечу, усадила его на стул, попросила: «Потерпите, пожалуйста!» – и как-то крутанула его руку. Снова раздался хруст, студент побледнел, сжал зубы, но не пикнул даже.
– Я ошибся, – сказал Тротт тихо, – и немного переборщил.
– Он применил ментальный взлом к Богуславской, – пояснил Свидерский резко. – Думал, что она… скрывает кое-что…
Все его поняли. Кроме Матвея. Тот сложил руки на парте и мрачно смотрел на инляндца.
– Мне жаль, – сказал природник.
– Ты с ума сошел, – процедила Вики. – Не ожидала, Макс…
– К этой малявке? С косичками? – удивился Мартин. – Я знал, что ты не любишь женщин, но не до такой же степени, Мал… профессор…
– Заткнись, Март, – попросил Тротт, опираясь на парту. – Господин Ситников, я сожалею об этом.
– Да что ей ваши сожаления? – не выдержал Матвей. – Вы ей жизнь, можно сказать, поломали! Она так старалась! Ей так нужен был ваш предмет!
– Так, Ситников, – спокойно прервал его Свидерский, – мы вас поняли. Я обещаю, что постараюсь вернуть госпожу Богуславскую в университет. Что касается вашего нападения…
Макс чуть заметно покачал головой, выразительно глядя на друга.
– …Мы будем считать, что его не было. Отработаете в помощниках на военной кафедре.
