«Говорила же мне мама: «Сиди дома, Несси. Целее будешь». А дядя добавлял: « И пить прекращай». Но нет же, куда мне слушаться старших. Я же все сама могу, сама умею» - размышляла я, раскачиваясь на цепях вниз головой, отчего кровь стучала в висках, не давая как следует сосредоточиться. Жаль, очень жаль, что я не могу отключиться. Обморок хотя бы сократил мучительное ожидание неизвестной кары. И главное: за что? В поисках ответа на этот вопрос я вот уже третьи сутки прокручиваю в голове события четырехнедельной давности.
Началось все прозаично: я напилась. Не то чтобы сильно, вовсе нет. Очень сильно. На столько, что не могла встать с травы, на которой собственно разлеглась больше получаса назад. Легкий теплый ветер приятно обдувал кожу, а звуки волн, набегающих на берег озера Ней, мягко успокаивали разгоряченный разум.
- Агнесс, ну пошли уже, - в которой раз законючила Тася, дергая меня за руку. Мы были подругами с самого детства, поэтому я давно привыкла к ее постоянному нытью, которое появлялось как только ей что-то не нравилось.
- Еще пару минут с тебя не убудет, - огрызнулась я, но все же начала подниматься. Мир вокруг опасно закружился, и первая попытка встать закончилась тем, что я села, скрестив ноги и тяжело дыша.
- Надо же было так напиться, - продолжала ныть Тася, которая и сама не отличалась трезвостью, хоть и пила раза в два меньше, чем я, - А вдруг нас кто увидит? Вот позор будет.
А вот это уже резонное замечание. Городок у нас маленький, и слухи расползаются быстро, из-за чего все местные считают, что знают друг о друге все. Как бы ни так.
Усмехнувшись этим мыслям, я предприняла вторую попытку подняться. Мир стал несколько стабильнее, но теперь на меня взирало две Таси, которые явно не одобряли мои действия.
- Ты сама позвала меня гулять, значит ты и виновата, - ответила я, переводя взгляд с одной подруги на другую, потому как так и не разобрала, которая из них – настоящая.
- А кто предложил пить? – Спросила одна Тася, в то время как другая начала мне похабно подмигивать.
- А кто ж знал, что ты согласишься? – Привычно поддела я подругу. Хорошо, что она не знала, что пить я начала задолго до ее приглашения, а то пришлось бы мне выслушивать лекции по «правильному женскому поведению». Так Тася называла все, что, по ее мнению, нужно делать, чтобы привлечь мужчин. Слепо веря в свой «кодекс леди», составленный в шесть лет под диктовку мамы, она старалась и меня переманить на свою сторону, при этом не замечая, что рядом со мной мужчин на много больше, чем рядом с ней, несмотря на все мои нарушения этого самого «кодекса».
- Пошли, пока нас никто не увидел, - пробормотала девушка, беря меня под руку. Однако, оказалось, что нас уже заметили.
- Привет, красавицы, - пророкотал высоченный мужик под дружный хохот трех дружков, - развлечься не желаете?
- Прости, красавчик, мы уже нашли себе развлечение, - ответила я, осторожно отодвигая Тасю за свою спину. В конце концов, это из-за меня мы нарвались на этих типов.
- Почему же тебе не нравятся наши развлечения, детонька? – спросил амбал, стремительно сокращая расстояние между нами. Тася вырвала свою руку из моей, прихватила нижние юбки и, не оборачиваясь, бросилась бежать в сторону своего дома под новый взрыв хохота. Обидно, однако я всегда догадывалась, что она трусиха. Мужик между тем подошел ко мне вплотную и, схватив за волосы, заставил посмотреть прямо в его раскосые глаза. От такого движения в голове снова все поплыло, но я попыталась сосредоточиться на лице говорившего.
- Что, опасаешься за свою честь? – спросил он сквозь зубы.
- Нет, что ты, дорогой, - ответила я с самой очаровательной улыбкой, на которую была способна, - боюсь за твое достоинство, - проговорила я одновременно с резким понятием правой коленки.
Рука амбала тут же разжалась, тело согнулось, а изо рта полились ругательства, в сравнении с которыми его предыдущие речи были проявлением сдержанности и аристократических манер. Ждать пока он выговорится и отойдет от болевого шока я не стала, а взяла пример с Таси и опрометью бросилась в пролесок, окаймлявший озеро.
Судя по шуму ломаемых кустов меня преследовали его дружки. Конкретно для них это было абсолютно глупой затеей, потому как никто не знает этот пролесок лучше меня, а в беге даже в нетрезвом состоянии я их уделаю.
Через несколько минут все стихло, и я позволила себе выбежать из леса, свернуть в один из ближайших переулков и отдышаться. Сердце отбивало бешеный ритм, а в глазах временами становилось темно, поэтому я сочла за благо сесть на обочине и отдышаться перед продолжением своего пути до дома, так как стало ясно, что прогулка с Тасей окончена. Прислонившись к дереву, я закрыла глаза и начала растирать вискИ. С каждым ударом сердца меня начинало все сильнее мутить.
- Девушка, вам помочь? – поинтересовался вежливый, но назойливый мужской голос, который я не слышала уже более трех лет и лучше бы еще столько же его не слышать.
- Иди домой кормить свиней, женатик, - грубо ответила я, не открывая глаз. Тошнота подкатила к горлу, и я едва ее сдерживала.
- Агнесс, а я тебя сразу и не узнал. Как поживаешь? – спросил голос, мгновенно превратившись из вежливого в издевательский.
- Лучше всех, - откликнулась я, подавляя очередной порыв извергнуть из себя все ранее съеденное и выпитое.
- Как учеба? – продолжал издеваться голос, хозяин которого знал, что я не учусь, равно как и я знала, что он не женат.
И тут мой организм не выдержал, и все же, несмотря на мои протесты, вывернул все содержимое к ногам говорящего.
- А вот и эта сука, - послышался голос амбала с другого конца переулка, - сейчас мы ее научим хорошим манерам. - Я скривилась, и вторая волна рвоты не заставила себя ждать.
- Да на что вам эта дура? – вступил в разговор с амбалами голос, до этого говоривший со мной, - вы – видные мужики,- продолжал он с абсолютной серьезностью, - с хорошим будущим. На кой вам эта. Она ж даже на ногах не держится. И блюет постоянно, - сказал молодой человек, указывая на труды моего организма, нещадно расплесканные по улицы и уже начавшие попахивать под ярким летим солнцем, - и вообще она у нас юродивая.
- Юродивая или нет, а она меня оскорбила, за что и поплатится, - сказал главный, приближаясь к моему защитнику.
- Ой, да брось. Это ж баба, а какой с бабы спрос? Особенно с юродивой бабы, - продолжал распинаться молодой человек, даже меня заставивший усомниться в собственных умственных способностях, - Вы подождите, я ее мужу расскажу, и он ей такую трепку устроит – неделю на заднице сидеть не сможет.
А вот это прям оскорбил. Я институт брака в принципе не приемлю и мужчине никогда подчиняться не стану. Так что никакого брака я не планирую: ни по любви, ни по выгоде.
- А, так она замужем, - сказал мужик, медленно остывая, - тогда действительно спрос невелик. Передай мужику ее, что жаль мне его – такую дуру дома держит. Ведь правду говорят: баба дура – нет покоя в семье, - с этими словами мои новые враги ушли, оставив меня наедине со старым.
- Не знаю даже, что сделать: по морде тебе за юродивую да замужнюю дать, или спасибо сказать, - пробормотала я, утираясь от остатков завтрака.
- Руку давай, - сказал молодой человек, протягивая свою ладонь ко мне. Я ухватилась, и его крепкая рука резко дернула меня вверх. Но, дернув слишком сильно, он заставил меня повалиться прямо в его объятия.
- Ой, - глубокомысленно изрекла я, поспешно отодвигаясь и попутно заливаясь краской. Нет, обычно я не так реагирую на мужчин, но он - не тот случай. Много лет назад, когда мы были маленькими, я вышла гулять на улицу в новом беленьком сарафанчике, который мама шила для меня несколько дней. Он же, увидев меня, начал кидаться иргой, следы от которой не отстирываются, а я в ответ сломала его деревянную палку, имитировавшую лошадку. Так и началась наша взаимная вражда, в процессе которой я, из гордости или желания унизить, перестала называть его по имени даже в своих мыслях. С тех пор прошло много лет, но за сарафанчик мне все еще обидно.
- Прости, - сказал он, также отодвигаясь от меня. Затем, немного поразмыслив, молодой человек, весьма выросший за три года, прошедших с нашей последней встречи, зашел к себе во двор и через пол минуты вернулся с кувшином. – Это вода, - сказал он, протягивая мне сосуд, - выпей и станет полегче.
Я с жадностью припала к краю кувшина и выпила все до последней капли. Протягивая кувшин назад, я невольно улыбнулась.
- Спасибо, - сказала я то, что никогда не думала сказать этому человеку.
- Не за что, - ответил он и повернулся, чтобы уйти.
- Погоди, Лекс, - произнесла я, заставив его обернуться и удивленно посмотреть мне прямо в глаза. От прямого взгляда ясных зеленых глаз что-то внутри меня сжалось, и вдруг стало невыносимо стыдно и за то, что напилась, и за свое поведение в целом.
- Я слушаю, Несс, - сказал он, повернувшись ко мне всем телом. Раньше я не замечала, но на его правой руке были шрамы, начинавшиеся на запястья и уходящие под свободную рубашку. Увидев, куда я смотрю, он заметно смутился и натянул рукав до кончиков пальцев.
- Проводи меня до дома, пожалуйста, ведь сама я вряд ли дойду, - еще более смущенная тем, что призналась в собственной безответственности, произнесла я.
Лекс нервно провел рукой по волосам, а затем несколько секунд смотрел на меня немигающим взглядом. Потом, что-то решив, он кивнул больше себе, нежели мне, он поставил кувшин на крыльцо и пошел вперед, давая понять, что согласился помочь.
Я стояла в легком оцепенении и смотрела на его спину. За три года изменился не только рост, но и походка. Молодой человек больше не горбился, а ходил с высоко поднятой головой. Шаги стали больше, а сам он выглядел так, как будто обладал внутренней силой, невидимой окружающим. Он больше не был мальчишкой, которого я так любила поддразнивать, и с которым мы даже несколько раз подрались. Передо мной был мужчина, готовый принимать решения и защищать подвыпивших знакомых вроде меня.
Заметив, что я стою как вкопанная, Лекс повернулся и подошел ко мне.
– Ты выглядишь рассеянной и вряд ли сможешь сама идти. Можно я возьму тебя под руку? – спросил он, осторожно заглядывая в мои глаза.
Раньше я бы не допустила даже мысли, чтобы он прикоснулся ко мне, но сейчас отказываться не было смысла. Я так и стояла молча, поэтому Лекс, приняв молчание как знак согласия, взял меня под руку, и мы не спеша пошли по городку. Летнее солнце лениво катилось к горизонту, освящая все вокруг мягким красным светом.
- Почему ты напилась? – неожиданно спросил мой спутник, разрушая картину летнего вечера.
- Потому что я плохой человек, - также неожиданно для себя сказала я то, что считала максимально честным.
- И в чем же это проявляется? – продолжил расспрашивать Лекс, глядя прямо перед собой.
- Это плохой вопрос, - сказала я, жестко усмехнувшись. Плохой он был не потому, что я не знала на него ответ, а потому, что другие думали, что знали. Последние три года меня только и делали, что осуждали то за распутный образ жизни, то за прямоту высказываний, то еще за что-то, известное только Праотцам.
Мы свернули в пролесок, через который я недавно сбегала. До моего дома можно было дойти и по дороге, но Лекс повел меня этим путем, как мне казалось для того, чтобы нас никто не увидел. Рядом показалась лавочка. Таких здесь было несколько, но эта отличалась тем, что деревья, низко наклонившиеся над ней, своей листвой скрывали тех, кто решался на недолгий отдых.
- Присядем? – спросил молодой человек, раздвигая листья. Я осторожно выпутала его руку из своей и села на лавочку. Погода стояла теплая, но меня внезапно пробил озноб. Так бывало всякий раз, когда я нервничала или теряла контроль. Легкая тряска начала захватывать руки, а в глазах замелькали темные пятна.
- Обними меня, пожалуйста, - попросила я срывающимся голосом. Беспричинная паника постепенно захватывала тело, а чувства брали верх над разумом.
- Я уже, - успокоил он, одной рукой обнимая меня, а второй сжимая мою руку, - Несс, да у тебя руки ледяные! – воскликнул он и принялся их растирать.
А я между тем смотрела на него, не в силах сделать выбор. С одной стороны, я была ему благодарна за такое понимание ситуации, а с другой мне опять нужна была его помощь, вот только как попросить о ней так, чтобы он не счел меня сумасшедшей, я не представляла.
Лекс между тем взял мои руки в свои ладони, наклонился и стал на них дышать. Руки обдало жаром, а кровь побежала по венам в несколько раз быстрее. И в этот момент произошло то, о чем мне радостно и одновременно грустно вспоминать. Я обняла его лицо своими руками и поцеловала.
Его губы были твердыми, но одновременно ласковыми. Их шершавая обветренная поверхность царапала чувствительную кожу на моих губах, но это нисколько не портило радость момента. Долю секунды он не понимал, что происходит, но потом невольное сопротивление сменилось на мягкий, но уверенный ответ.
Знаю, гнусно использовать человека, особенно когда он тебе помог, но я утешала себя тем, что не могла поступить по-другому. Я не могла позволить панике захватить свое тело, и уж тем более не могла потерять контроль над своим разумом. Тряска начала проходить, сменяясь теплым спокойствием.
Наконец он оторвался от меня, но лишь затем, чтобы посмотреть мне в глаза. Не знаю, что именно он увидел, но, видимо, его это устроило, и он снова припал к моим губам. Руки Лекса блуждали по моему телу, исследуя спину, но не нарушая пределов дозволенного. Хотя, о чем может идти речь. И так уже нарушил дальше некуда.
Наконец, мы оторвались друг от друга и, тяжело дыша, принялись изучать окружающий пейзаж. Отдышавшись достаточно, чтобы говорить, Лекс спросил:
- И что это сейчас было?
- Плохой человек. Демонстрационная версия, - хрипло ответила я. Молодой человек усмехнулся и притянул меня к себе. По телу жаркими волнами разливался огонь, медленно насыщая энергией каждую клеточку. Паника втянула свои холодные щупальца и притаилась где-то в глубине сознания. Сегодняшний бой был выигран, можно не сомневаться. А завтра снова будет борьба. И так каждый день вот уже как три года подряд.
- Брось, ты не так плоха, как думаешь, - ответил Лекс, отвлекая меня от унылых мыслей, - хотя, трезвой ты была бы еще лучше.
- Вот уж спорный вопрос, - усмехнулась я, вставая и потягиваясь.
- Пойдем дальше? – спросил мой собеседник так, как будто ничего не было.
- Пойдем, - ответила я, радуясь его пониманию.
На этот раз Лекс взял меня за руку, и мы медленно прошли через пролесок, а затем, миновав пару узких улочек, дошли до моего дома.
- Моя задача выполнена, - сказал он и по-мальчишески улыбнулся.
- Спасибо, что выполнили ее с таким рвением, - в том ему ответила я и отвесила шутливый реверанс.
Он улыбнулся и подошел поближе, чтобы с серьезность, так не соответствовавшей моменту, сказать мне на ухо:
- Не пей больше, пожалуйста.
Затем Лекс развернулся и пошел прочь. А я стояла и смотрела ему в след, с ощущением, что меня сейчас опустили. Конкретно и по самое не могу.
Началось все прозаично: я напилась. Не то чтобы сильно, вовсе нет. Очень сильно. На столько, что не могла встать с травы, на которой собственно разлеглась больше получаса назад. Легкий теплый ветер приятно обдувал кожу, а звуки волн, набегающих на берег озера Ней, мягко успокаивали разгоряченный разум.
- Агнесс, ну пошли уже, - в которой раз законючила Тася, дергая меня за руку. Мы были подругами с самого детства, поэтому я давно привыкла к ее постоянному нытью, которое появлялось как только ей что-то не нравилось.
- Еще пару минут с тебя не убудет, - огрызнулась я, но все же начала подниматься. Мир вокруг опасно закружился, и первая попытка встать закончилась тем, что я села, скрестив ноги и тяжело дыша.
- Надо же было так напиться, - продолжала ныть Тася, которая и сама не отличалась трезвостью, хоть и пила раза в два меньше, чем я, - А вдруг нас кто увидит? Вот позор будет.
А вот это уже резонное замечание. Городок у нас маленький, и слухи расползаются быстро, из-за чего все местные считают, что знают друг о друге все. Как бы ни так.
Усмехнувшись этим мыслям, я предприняла вторую попытку подняться. Мир стал несколько стабильнее, но теперь на меня взирало две Таси, которые явно не одобряли мои действия.
- Ты сама позвала меня гулять, значит ты и виновата, - ответила я, переводя взгляд с одной подруги на другую, потому как так и не разобрала, которая из них – настоящая.
- А кто предложил пить? – Спросила одна Тася, в то время как другая начала мне похабно подмигивать.
- А кто ж знал, что ты согласишься? – Привычно поддела я подругу. Хорошо, что она не знала, что пить я начала задолго до ее приглашения, а то пришлось бы мне выслушивать лекции по «правильному женскому поведению». Так Тася называла все, что, по ее мнению, нужно делать, чтобы привлечь мужчин. Слепо веря в свой «кодекс леди», составленный в шесть лет под диктовку мамы, она старалась и меня переманить на свою сторону, при этом не замечая, что рядом со мной мужчин на много больше, чем рядом с ней, несмотря на все мои нарушения этого самого «кодекса».
- Пошли, пока нас никто не увидел, - пробормотала девушка, беря меня под руку. Однако, оказалось, что нас уже заметили.
- Привет, красавицы, - пророкотал высоченный мужик под дружный хохот трех дружков, - развлечься не желаете?
- Прости, красавчик, мы уже нашли себе развлечение, - ответила я, осторожно отодвигая Тасю за свою спину. В конце концов, это из-за меня мы нарвались на этих типов.
- Почему же тебе не нравятся наши развлечения, детонька? – спросил амбал, стремительно сокращая расстояние между нами. Тася вырвала свою руку из моей, прихватила нижние юбки и, не оборачиваясь, бросилась бежать в сторону своего дома под новый взрыв хохота. Обидно, однако я всегда догадывалась, что она трусиха. Мужик между тем подошел ко мне вплотную и, схватив за волосы, заставил посмотреть прямо в его раскосые глаза. От такого движения в голове снова все поплыло, но я попыталась сосредоточиться на лице говорившего.
- Что, опасаешься за свою честь? – спросил он сквозь зубы.
- Нет, что ты, дорогой, - ответила я с самой очаровательной улыбкой, на которую была способна, - боюсь за твое достоинство, - проговорила я одновременно с резким понятием правой коленки.
Рука амбала тут же разжалась, тело согнулось, а изо рта полились ругательства, в сравнении с которыми его предыдущие речи были проявлением сдержанности и аристократических манер. Ждать пока он выговорится и отойдет от болевого шока я не стала, а взяла пример с Таси и опрометью бросилась в пролесок, окаймлявший озеро.
Судя по шуму ломаемых кустов меня преследовали его дружки. Конкретно для них это было абсолютно глупой затеей, потому как никто не знает этот пролесок лучше меня, а в беге даже в нетрезвом состоянии я их уделаю.
Через несколько минут все стихло, и я позволила себе выбежать из леса, свернуть в один из ближайших переулков и отдышаться. Сердце отбивало бешеный ритм, а в глазах временами становилось темно, поэтому я сочла за благо сесть на обочине и отдышаться перед продолжением своего пути до дома, так как стало ясно, что прогулка с Тасей окончена. Прислонившись к дереву, я закрыла глаза и начала растирать вискИ. С каждым ударом сердца меня начинало все сильнее мутить.
- Девушка, вам помочь? – поинтересовался вежливый, но назойливый мужской голос, который я не слышала уже более трех лет и лучше бы еще столько же его не слышать.
- Иди домой кормить свиней, женатик, - грубо ответила я, не открывая глаз. Тошнота подкатила к горлу, и я едва ее сдерживала.
- Агнесс, а я тебя сразу и не узнал. Как поживаешь? – спросил голос, мгновенно превратившись из вежливого в издевательский.
- Лучше всех, - откликнулась я, подавляя очередной порыв извергнуть из себя все ранее съеденное и выпитое.
- Как учеба? – продолжал издеваться голос, хозяин которого знал, что я не учусь, равно как и я знала, что он не женат.
И тут мой организм не выдержал, и все же, несмотря на мои протесты, вывернул все содержимое к ногам говорящего.
- А вот и эта сука, - послышался голос амбала с другого конца переулка, - сейчас мы ее научим хорошим манерам. - Я скривилась, и вторая волна рвоты не заставила себя ждать.
- Да на что вам эта дура? – вступил в разговор с амбалами голос, до этого говоривший со мной, - вы – видные мужики,- продолжал он с абсолютной серьезностью, - с хорошим будущим. На кой вам эта. Она ж даже на ногах не держится. И блюет постоянно, - сказал молодой человек, указывая на труды моего организма, нещадно расплесканные по улицы и уже начавшие попахивать под ярким летим солнцем, - и вообще она у нас юродивая.
- Юродивая или нет, а она меня оскорбила, за что и поплатится, - сказал главный, приближаясь к моему защитнику.
- Ой, да брось. Это ж баба, а какой с бабы спрос? Особенно с юродивой бабы, - продолжал распинаться молодой человек, даже меня заставивший усомниться в собственных умственных способностях, - Вы подождите, я ее мужу расскажу, и он ей такую трепку устроит – неделю на заднице сидеть не сможет.
А вот это прям оскорбил. Я институт брака в принципе не приемлю и мужчине никогда подчиняться не стану. Так что никакого брака я не планирую: ни по любви, ни по выгоде.
- А, так она замужем, - сказал мужик, медленно остывая, - тогда действительно спрос невелик. Передай мужику ее, что жаль мне его – такую дуру дома держит. Ведь правду говорят: баба дура – нет покоя в семье, - с этими словами мои новые враги ушли, оставив меня наедине со старым.
- Не знаю даже, что сделать: по морде тебе за юродивую да замужнюю дать, или спасибо сказать, - пробормотала я, утираясь от остатков завтрака.
- Руку давай, - сказал молодой человек, протягивая свою ладонь ко мне. Я ухватилась, и его крепкая рука резко дернула меня вверх. Но, дернув слишком сильно, он заставил меня повалиться прямо в его объятия.
- Ой, - глубокомысленно изрекла я, поспешно отодвигаясь и попутно заливаясь краской. Нет, обычно я не так реагирую на мужчин, но он - не тот случай. Много лет назад, когда мы были маленькими, я вышла гулять на улицу в новом беленьком сарафанчике, который мама шила для меня несколько дней. Он же, увидев меня, начал кидаться иргой, следы от которой не отстирываются, а я в ответ сломала его деревянную палку, имитировавшую лошадку. Так и началась наша взаимная вражда, в процессе которой я, из гордости или желания унизить, перестала называть его по имени даже в своих мыслях. С тех пор прошло много лет, но за сарафанчик мне все еще обидно.
- Прости, - сказал он, также отодвигаясь от меня. Затем, немного поразмыслив, молодой человек, весьма выросший за три года, прошедших с нашей последней встречи, зашел к себе во двор и через пол минуты вернулся с кувшином. – Это вода, - сказал он, протягивая мне сосуд, - выпей и станет полегче.
Я с жадностью припала к краю кувшина и выпила все до последней капли. Протягивая кувшин назад, я невольно улыбнулась.
- Спасибо, - сказала я то, что никогда не думала сказать этому человеку.
- Не за что, - ответил он и повернулся, чтобы уйти.
- Погоди, Лекс, - произнесла я, заставив его обернуться и удивленно посмотреть мне прямо в глаза. От прямого взгляда ясных зеленых глаз что-то внутри меня сжалось, и вдруг стало невыносимо стыдно и за то, что напилась, и за свое поведение в целом.
- Я слушаю, Несс, - сказал он, повернувшись ко мне всем телом. Раньше я не замечала, но на его правой руке были шрамы, начинавшиеся на запястья и уходящие под свободную рубашку. Увидев, куда я смотрю, он заметно смутился и натянул рукав до кончиков пальцев.
- Проводи меня до дома, пожалуйста, ведь сама я вряд ли дойду, - еще более смущенная тем, что призналась в собственной безответственности, произнесла я.
Лекс нервно провел рукой по волосам, а затем несколько секунд смотрел на меня немигающим взглядом. Потом, что-то решив, он кивнул больше себе, нежели мне, он поставил кувшин на крыльцо и пошел вперед, давая понять, что согласился помочь.
Я стояла в легком оцепенении и смотрела на его спину. За три года изменился не только рост, но и походка. Молодой человек больше не горбился, а ходил с высоко поднятой головой. Шаги стали больше, а сам он выглядел так, как будто обладал внутренней силой, невидимой окружающим. Он больше не был мальчишкой, которого я так любила поддразнивать, и с которым мы даже несколько раз подрались. Передо мной был мужчина, готовый принимать решения и защищать подвыпивших знакомых вроде меня.
Заметив, что я стою как вкопанная, Лекс повернулся и подошел ко мне.
– Ты выглядишь рассеянной и вряд ли сможешь сама идти. Можно я возьму тебя под руку? – спросил он, осторожно заглядывая в мои глаза.
Раньше я бы не допустила даже мысли, чтобы он прикоснулся ко мне, но сейчас отказываться не было смысла. Я так и стояла молча, поэтому Лекс, приняв молчание как знак согласия, взял меня под руку, и мы не спеша пошли по городку. Летнее солнце лениво катилось к горизонту, освящая все вокруг мягким красным светом.
- Почему ты напилась? – неожиданно спросил мой спутник, разрушая картину летнего вечера.
- Потому что я плохой человек, - также неожиданно для себя сказала я то, что считала максимально честным.
- И в чем же это проявляется? – продолжил расспрашивать Лекс, глядя прямо перед собой.
- Это плохой вопрос, - сказала я, жестко усмехнувшись. Плохой он был не потому, что я не знала на него ответ, а потому, что другие думали, что знали. Последние три года меня только и делали, что осуждали то за распутный образ жизни, то за прямоту высказываний, то еще за что-то, известное только Праотцам.
Мы свернули в пролесок, через который я недавно сбегала. До моего дома можно было дойти и по дороге, но Лекс повел меня этим путем, как мне казалось для того, чтобы нас никто не увидел. Рядом показалась лавочка. Таких здесь было несколько, но эта отличалась тем, что деревья, низко наклонившиеся над ней, своей листвой скрывали тех, кто решался на недолгий отдых.
- Присядем? – спросил молодой человек, раздвигая листья. Я осторожно выпутала его руку из своей и села на лавочку. Погода стояла теплая, но меня внезапно пробил озноб. Так бывало всякий раз, когда я нервничала или теряла контроль. Легкая тряска начала захватывать руки, а в глазах замелькали темные пятна.
- Обними меня, пожалуйста, - попросила я срывающимся голосом. Беспричинная паника постепенно захватывала тело, а чувства брали верх над разумом.
- Я уже, - успокоил он, одной рукой обнимая меня, а второй сжимая мою руку, - Несс, да у тебя руки ледяные! – воскликнул он и принялся их растирать.
А я между тем смотрела на него, не в силах сделать выбор. С одной стороны, я была ему благодарна за такое понимание ситуации, а с другой мне опять нужна была его помощь, вот только как попросить о ней так, чтобы он не счел меня сумасшедшей, я не представляла.
Лекс между тем взял мои руки в свои ладони, наклонился и стал на них дышать. Руки обдало жаром, а кровь побежала по венам в несколько раз быстрее. И в этот момент произошло то, о чем мне радостно и одновременно грустно вспоминать. Я обняла его лицо своими руками и поцеловала.
Его губы были твердыми, но одновременно ласковыми. Их шершавая обветренная поверхность царапала чувствительную кожу на моих губах, но это нисколько не портило радость момента. Долю секунды он не понимал, что происходит, но потом невольное сопротивление сменилось на мягкий, но уверенный ответ.
Знаю, гнусно использовать человека, особенно когда он тебе помог, но я утешала себя тем, что не могла поступить по-другому. Я не могла позволить панике захватить свое тело, и уж тем более не могла потерять контроль над своим разумом. Тряска начала проходить, сменяясь теплым спокойствием.
Наконец он оторвался от меня, но лишь затем, чтобы посмотреть мне в глаза. Не знаю, что именно он увидел, но, видимо, его это устроило, и он снова припал к моим губам. Руки Лекса блуждали по моему телу, исследуя спину, но не нарушая пределов дозволенного. Хотя, о чем может идти речь. И так уже нарушил дальше некуда.
Наконец, мы оторвались друг от друга и, тяжело дыша, принялись изучать окружающий пейзаж. Отдышавшись достаточно, чтобы говорить, Лекс спросил:
- И что это сейчас было?
- Плохой человек. Демонстрационная версия, - хрипло ответила я. Молодой человек усмехнулся и притянул меня к себе. По телу жаркими волнами разливался огонь, медленно насыщая энергией каждую клеточку. Паника втянула свои холодные щупальца и притаилась где-то в глубине сознания. Сегодняшний бой был выигран, можно не сомневаться. А завтра снова будет борьба. И так каждый день вот уже как три года подряд.
- Брось, ты не так плоха, как думаешь, - ответил Лекс, отвлекая меня от унылых мыслей, - хотя, трезвой ты была бы еще лучше.
- Вот уж спорный вопрос, - усмехнулась я, вставая и потягиваясь.
- Пойдем дальше? – спросил мой собеседник так, как будто ничего не было.
- Пойдем, - ответила я, радуясь его пониманию.
На этот раз Лекс взял меня за руку, и мы медленно прошли через пролесок, а затем, миновав пару узких улочек, дошли до моего дома.
- Моя задача выполнена, - сказал он и по-мальчишески улыбнулся.
- Спасибо, что выполнили ее с таким рвением, - в том ему ответила я и отвесила шутливый реверанс.
Он улыбнулся и подошел поближе, чтобы с серьезность, так не соответствовавшей моменту, сказать мне на ухо:
- Не пей больше, пожалуйста.
Затем Лекс развернулся и пошел прочь. А я стояла и смотрела ему в след, с ощущением, что меня сейчас опустили. Конкретно и по самое не могу.
