Moritz, Ivo, binde sie fest. Sorgfaltig! Sie ist eine Dame, kein Hafenmadchen.
[1]
Хелен прекрасно знала немецкий язык, поэтому отлично понимала всё, о чем говорил бандит, и, разумеется, не собиралась подпускать к себе двух громил, которые двинулись к ней, чтобы исполнить приказ. Отступив на несколько шагов, девушка запротестовала, но её крепко схватили за руки, едва не выворачивая их. Хелен вскрикнула, продолжая брыкаться. Откуда ни возьмись появился ещё один стул, куда англичанку грубо усадили и привязали к спинке, связав руки толстой верёвкой.
— Что вы себе позволяете?! — вскричала девушка, со злостью глядя в глаза Джорджа.
— У Вас то, что принадлежит мне, — мрачно произнёс мужчина. — Вы будете сидеть здесь до тех пор, пока не скажите, куда дели карту.
Прикусив нижнюю губу от досады, Хелен всё же решилась на правду:
— Её забрал ваш дружок Холл. Я всего лишь хотела вызволить господина Фридриха Нойманна. Он известный археолог, доктор наук! Человек почтенного возраста. Посмотрите, что вы с ним сделали. Изверги!
— Да-да, это мы уже обсуждали, — словно от назойливой мухи, отмахнулся от англичанки мужчина, в мгновение ока потеряв интерес к её персоне, а затем обернулся к своим ребятам, отходя от пленников, и, понизив голос, перешёл на немецкий: — Обыщите здания в округе. Я уверен, что Винсент где-то здесь. Не стреляйте, поняли? Чтобы ни царапины на нем не было.
Пыхтя и выворачиваясь, мисс Конрой пыталась освободиться, но все попытки были тщетными. Она всё больше уверилась в мыслях, что доверилась не тому человеку. Вместе с тем проклинала себя за чрезмерную доверчивость, глупость и наивность.
Между тем бандиты засуетились. Рядом с Джорджем осталось лишь двое человек, остальные отправились на поиски Холла. В том, что они работают вместе, Хелен уже нисколько не сомневалась. Интересовало только одно – с какого момента американец действовал в своих интересах? И те двое в Лондоне были с ним заодно? Или она оказалась под прицелом нескольких бандитских группировок? Сколько было вопросов! И все без ответа. Молодая особа пребывала в самом скверном расположение духа.
Когда Джордж отвернулся, отходя чуть дальше к столу, на котором лежал целый арсенал огнестрельного оружия, справа от Хелен болезненно застонал господин Нойманн, приход в сознание.
— Профессор! — шёпотом позвала его мисс Конрой. — О, господи… Вы меня слышите? Как вы себя чувствуете?
Разлепив опухшие и посиневшие от синяков веки, Фридрих слабо осмотрелся по сторонам, медленно соображая, где находится и что вокруг происходит. Заметив дочь друга, он прищурился, будто силился вспомнить, кто перед ним и как её зовут. Когда же в голову пришло осознание происходящего, на лице отразилось сильное беспокойство.
— Хелен? Что происходит? — простонал старик.
— То же самое я бы хотела спросить у Вас, — с отчаянием ответила англичанка. — Вы получили послание от моего отца?
Профессор нахмурился, насколько это позволяло избитое лицо, и от боли застонал. Он попытался принять более удобное положение, поскольку все его конечности сильно затекли и болели, но без толку.
— Да, получил, — наконец прохрипел немец, припоминая о письме.
— Где оно, профессор? — понизила голос Хелен.
— В надёжном месте, — таким же шепотом заверил её Фридрих.
Девушка утвердительно кивнула, довольствуясь ответом. Она радовалась тому факту, что хотя бы часть карты не утеряна и находится не в лапах мерзавцев.
Спускаясь в фойе гостиницы, Винсент лениво размышлял о сделанном. Конечно, целовать девушку ради обмана подло, но другого выхода не было. Ни при каких других условиях она не отдала бы карту. С ухмылкой мужчина отметил, что ему даже понравился вкус губ Хелен. Холл облизнулся, всё ещё ощущая сладость поцелуя, и это несмотря на совершенную неопытность девушки.
Выйдя на воздух, Винсент огляделся по сторонам. Он знал улицы Берлина, как свои пять пальцев. Несколько лет он жил здесь подростком, а после не единожды бывал проездом.
Один за другим медленно загорались электрические фонари. Мимо проезжали чёрные автомобили, сверкая жёлтыми фарами. Вечерние прохожие медленно прогуливались по мостовой. В роскошных шляпах под ручку шли дамы. Одни были знатными и богатыми, что отражалось в их облике и выражении лица, а другие предоставляли любым желающим определенные услуги. Ночные бабочки везде одинаковы, думал Холл, провожая взглядом вызывающе накрашенную блондинку, губы которой ярко алели, словно капля крови на белой простыне.
Оторвавшись от лицезрения женщин, Винсент стал думать. Он ещё не знал, что намеревался делать. Для начала неплохо бы подкрасться поближе к месту встречи, разведать обстановку, понаблюдать за чужаками. Наверняка после этого план действий сам придёт в голову. Твёрдо знал Холл одно — в одиночку заявляться туда равносильно смертному приговору.
Пересекая широкую автомобильную дорогу, американец решительно зашагал прочь от гостиницы, в противоположном направлении от той улицы, где должны были держать профессора. Он шёл не дольше двадцати минут, прекрасно зная, как сократить маршрут, чтобы не тратить лишнее время. Дойдя до рыбацких доков, Холл свернул к пристани, оглядываясь по сторонам. Там стояли ветхие домишки у самого каменного берега Шпрее. Найдя нужный дом, мужчина с удивлением отметил, что стены не так давно побелили, а на крыше заменили старую черепицу. Окна были закрыты на новенькие деревянные ставни. В нерешительности Винсент остановился у нижней ступени невысокой лестницы. Он не был уверен, что здесь всё ещё живёт тот человек, который ему был нужен. К тому же американец не знал, будет ли он рад видеть его спустя годы.
Неутешительные мысли прервал скрип входной двери. Не сделав и двух шагов, на пороге застыл удивленный мужчина лет сорока, глядя на американца с высоты своего двухметрового роста. Должно быть, он куда-то собирался и никак не ожидал увидеть перед собой старого приятеля. Он почти не изменился, отметил про себя Винсент, и был таким же тощим, как и четыре года назад. Серый комбинезон на нем висел мешком. Во рту, как обычно, дымилась старая трубка. Только теперь в длинных черных усах прибавилось седины, а затылок почти полностью облысел.
— Винсент? — Мужчина уставился на американца так, словно перед ним стоял призрак. — Что ты тут забыл?
— Не такой встречи я ожидал от тебя, Руперт, — усмехнулся Холл, неуверенно разводя руки в стороны для объятия.
На несколько мгновений немец замер, словно раздумывая, прогнать ли незваного гостя взашей или обнять по старой дружбе.
— А, чего уж! — он достал трубку изо рта, махнув рукой в сторону.
Они крепко обнялись, словно и не было между ними ссоры пятилетней давности. Старое дело, но как говорят, кто старое помянет, тому глаз вон.
Через плечо приятеля Винсент увидел встревоженную немолодую женщину с младенцем на руках. Как и положено замужним жёнам, она прикрыла волосы цветастым платком. За длинный подол её юбки испуганно держался второй малыш, уже хорошо стоявший на кривых ножках.
— Давненько не виделись. Проходи, — наконец, оторвался от него Руперт и по-немецки обратился к жене: — Lora, decke den Tisch. [2]
Женщина нахмурились, поджав тонкие губы, и недовольно ответила:
— Ist es nicht zu spat? Du wolltest Thomas besuchen. Helga warnte davor, dass die Milch am Abend schnell ausverkauft sei. [3]
— Я смотрю, ты успел семью завести, — заметил Винсент, проходя в дом.
Всё было по-новому. Добротная новенькая мебель заменила старый хлам. Раньше Шмидт не заботился о своей холостяцкой конуре, доставшейся ему от старых родителей. Теперь здесь виднелась заботливая женская рука.
— Ich komme spater vorbei, [4]
Немец закрыл за гостем дверь, проводив того на кухню. Они сели за стол, и женщина принялась молча доставать из кладовки чугунки и тарелки. Винсент есть не хотел, но посчитал отказ за грубость. Он украдкой наблюдал за ней, то и дело поглядывая на Руперта.
— Это дело не хитрое, — тем временем говорил Шмидт. На краткий миг он замолчал, ожидая когда женщина, наконец, уйдет в спальню к детям. Как только за ней закрылась дверь, он тут же нетерпеливо потребовал: — Ну, рассказывай, зачем пришёл.
Руперт не расспрашивал о жизни, не вспоминал о прошлом, несмотря на то, что они долго не виделись. Винсент помнил, что Руперт не любил пространные разговоры.
— Есть одна работёнка, и ты мне нужен.
Шмидт взял со стола бутылку шнапса, быстро и легко отвинтил крышку и разлил по рюмкам бесцветный напиток. По кухне разнёсся аромат крепкого алкоголя с примесью груши. Рюмки звякнули друг о друга, и Руперт одним залпом опрокинул стопку:
— Я завязал с этим. Теперь у меня свой бизнес, жена, дети.
— Свой бизнес? — расплылся в улыбке Холл, с удовольствием оценивая вкус шнапса. — Какой же?
— Держу небольшую галантерейную лавку на Ораниенбургер-штрассе. — Шмидт разлил алкоголь по новой.
— Серьезно? Ха, вот уж не ожидал подобного от старика Руперта! И как идут дела?
— На жизнь хватает, — пожал плечами старый друг. — Рассказывай, в какое дело ты снова вляпался.
Он хорошо знал американца, и если тот заявился на пороге его дома спустя четыре года, значит дело было серьёзное. Винсент не стал ходить вокруг да около, рассказал всё с самого начала о том, как скрывался от банды Сиплого и полицейских Скотленд-Ярда, о том, как сбежал из Лондона благодаря англичанке, которая об этом даже не подозревала. Заодно вкратце поведал об её отце и раскопках, которые вёл профессор Конрой в Египте.
— Так что, если дело стоит свеч, то мы сможем обогатиться! Если, конечно, найдём эту мумию, — многозначительно добавил Винсент в конце.
Руперт уставился в окно. По улице носились мальчишки, матери которых стояли в дверях и сердито звали сорванцов домой, грозя им кулаками и обещая устроить взбучку, если они сейчас же не вернутся домой. Крики женщин были слышны через приоткрытую форточку вместе с плеском воды, в которую детвора кидала чёрную гальку. Лёгкий ветерок ворвался в комнату, всколыхнув полупрозрачную занавеску, и Руперт приподнялся на месте, чтобы закрыть окно. Несколько мгновений он молчал, сложив руки на столе, а затем покачал головой:
— Ну вот представь, если найдём. Как ты вывезешь её из Египта?
До сих пор Винсент об этом не задумывался. Должно быть, ему вскружило голову осознание того, как он близок к древним реликвиям. Для начала надо было найти их, а уже потом думать о вывозе. Но Руперт всегда просчитывал на сто шагов наперёд. Именно за это Холл его ценил.
— Что-нибудь придумаю, — беспечно отмахнулся он. — Можно тайно вывезти. А-то ты не знаешь…
Руперт недовольно цокнул языком и снова покачал головой:
— Египетские власти вешают любого, кто попадётся им на контрабанде. Я не могу так рисковать.
— Погоди ты, — попытался уговорить его американец. — Сначала надо отыскать сокровища.
— Тем более. Непонятно, имеет ли это смысл. Ты же понимаешь, что мне придётся оставить семью. Лора, конечно, может позаботиться обо всём, — задумался Шмидт, — у меня есть работники, на которых я могу временно переложить свои обязанности...
Винсент схватился за это, как за соломинку:
— Тем более! Руперт, соглашайся.
Они посмотрели друг другу в глаза. Оба помнили, что им пришлось пережить в прошлом. Они буквально прошли сквозь огонь, воду и медные трубы. Спиной к спине, прикрывая друг друга. Винсент вспомнил, как Руперт вытаскивал его из переделки, когда он получил серьезное ранение в 1905 году. Тогда они столкнулись с французами в Марракеше во время Танжерского кризиса [5]
— Хорошо, — наконец кивнул Шмидт.
— Отлично! Кто из наших сейчас в городе? — воодушевившись, хлопнул в ладоши Холл.
— Дай подумаю, — Руперт принялся дёргать кончики длинных усов, — я давно никого не встречал. С месяц назад видел Ленца, когда выходил из церкви Примирения на Бернауэр-штрассе. Окликнул его, но тот либо не заметил меня, либо сделал вид, что не слышит.
— И то и другое в духе Ленца, — пожал плечами Винсент.
Их команда некогда состояла из пятерых парней, включая Холла и Руперта. Один из них, Стефан, уже лежал на кладбище, поймав шальную пулю где-то под Копенгагеном в Дании. Ленц и Тобиас Хенрикссоны — родом из Швейцарии — постоянно ошивались в Берлине. Путь на родину им был закрыт, по большей части из-за старшего из близнецов. Последний — Баки Коллинз, хоть и англичанин, но имел связи по всей Европе. Его часто видели то тут, то там. Пару лет назад в Италии Винсент провернул одно дельце с Коллинзом, но с тех пор давно не видел его и ничего не слышал о нём.
— А с чего начнём? — поинтересовался Руперт, вставая из-за стола.
— Нужно вытащить из передряги одного профессора, — поспешил ответить янки, доставая из кармана клочок бумаги и протягивая его немцу. — Человек, который оставил эту записку, держит его где-то в центре Берлина на одном из складов.
Пробежавшись глазами по строчкам, Руперт вернул записку Винсенту:
— Времени ещё предостаточно. Хорошо, пошли найдём ребят.
Американец спрятал послание обратно во внутренний карман куртки, намереваясь покинуть дом, но тут приоткрылась дверь спальни, и оттуда выглянула встревоженная Лора. Должно быть, всё это время она подслушивала за дверью:
— Rupert, wohin gehst du? [6]
Винсент не был уверен, что она знала английский язык. Наверное, её насторожил скрип стульев. Когда на пороге твоего жилища внезапно появляется незнакомец, не всегда к добру. Муж обернулся на звук её голоса:
— Lora, schlie? die Tur ab, warte nicht auf mich, bring die Kinder ins Bett und geh selbst ins Bett. Ich werde mich verspaten. [7]
Она не стала спорить, лишь поджала тонкие губы, и закрыла за мужчинами дверь. За их спинами тихо скрипнула щеколда. Холл понимал беспокойство женщины, но ему был необходим Руперт. К тому же он был уверен, что с другом ничего не случится. И не в таких переделках они бывали.
Пока они разговаривали, почти стемнело. В этой части Берлина фонарей почти не было, а те, что освещали улицы, светили тускло и одиноко. Из всех ребят им удалось найти лишь Баки Коллинза, квартира которого располагалась над маленькой пивнушкой на Курфюрстердамм. Англичанин был рад видеть Винсента и согласился идти с ними даже без уговоров. Недолго думая, Баки позвал своих парней. Так что вскоре их было уже семеро. Обнявшись со старыми друзьями, банда Холла отправилась на склад. Коллинз со своими ребятами заняли позицию у склада, а Руперт и Винсент решили пробежаться по крышам близлежащих домов.
Закрыть
Женщины… На них нельзя положиться. Мориц, Иво, свяжите её. Осторожно! Она леди, а не портовая девка! (перевод с нем.)
Хелен прекрасно знала немецкий язык, поэтому отлично понимала всё, о чем говорил бандит, и, разумеется, не собиралась подпускать к себе двух громил, которые двинулись к ней, чтобы исполнить приказ. Отступив на несколько шагов, девушка запротестовала, но её крепко схватили за руки, едва не выворачивая их. Хелен вскрикнула, продолжая брыкаться. Откуда ни возьмись появился ещё один стул, куда англичанку грубо усадили и привязали к спинке, связав руки толстой верёвкой.
— Что вы себе позволяете?! — вскричала девушка, со злостью глядя в глаза Джорджа.
— У Вас то, что принадлежит мне, — мрачно произнёс мужчина. — Вы будете сидеть здесь до тех пор, пока не скажите, куда дели карту.
Прикусив нижнюю губу от досады, Хелен всё же решилась на правду:
— Её забрал ваш дружок Холл. Я всего лишь хотела вызволить господина Фридриха Нойманна. Он известный археолог, доктор наук! Человек почтенного возраста. Посмотрите, что вы с ним сделали. Изверги!
— Да-да, это мы уже обсуждали, — словно от назойливой мухи, отмахнулся от англичанки мужчина, в мгновение ока потеряв интерес к её персоне, а затем обернулся к своим ребятам, отходя от пленников, и, понизив голос, перешёл на немецкий: — Обыщите здания в округе. Я уверен, что Винсент где-то здесь. Не стреляйте, поняли? Чтобы ни царапины на нем не было.
Пыхтя и выворачиваясь, мисс Конрой пыталась освободиться, но все попытки были тщетными. Она всё больше уверилась в мыслях, что доверилась не тому человеку. Вместе с тем проклинала себя за чрезмерную доверчивость, глупость и наивность.
Между тем бандиты засуетились. Рядом с Джорджем осталось лишь двое человек, остальные отправились на поиски Холла. В том, что они работают вместе, Хелен уже нисколько не сомневалась. Интересовало только одно – с какого момента американец действовал в своих интересах? И те двое в Лондоне были с ним заодно? Или она оказалась под прицелом нескольких бандитских группировок? Сколько было вопросов! И все без ответа. Молодая особа пребывала в самом скверном расположение духа.
Когда Джордж отвернулся, отходя чуть дальше к столу, на котором лежал целый арсенал огнестрельного оружия, справа от Хелен болезненно застонал господин Нойманн, приход в сознание.
— Профессор! — шёпотом позвала его мисс Конрой. — О, господи… Вы меня слышите? Как вы себя чувствуете?
Разлепив опухшие и посиневшие от синяков веки, Фридрих слабо осмотрелся по сторонам, медленно соображая, где находится и что вокруг происходит. Заметив дочь друга, он прищурился, будто силился вспомнить, кто перед ним и как её зовут. Когда же в голову пришло осознание происходящего, на лице отразилось сильное беспокойство.
— Хелен? Что происходит? — простонал старик.
— То же самое я бы хотела спросить у Вас, — с отчаянием ответила англичанка. — Вы получили послание от моего отца?
Профессор нахмурился, насколько это позволяло избитое лицо, и от боли застонал. Он попытался принять более удобное положение, поскольку все его конечности сильно затекли и болели, но без толку.
— Да, получил, — наконец прохрипел немец, припоминая о письме.
— Где оно, профессор? — понизила голос Хелен.
— В надёжном месте, — таким же шепотом заверил её Фридрих.
Девушка утвердительно кивнула, довольствуясь ответом. Она радовалась тому факту, что хотя бы часть карты не утеряна и находится не в лапах мерзавцев.
Глава 6. Винсент
Спускаясь в фойе гостиницы, Винсент лениво размышлял о сделанном. Конечно, целовать девушку ради обмана подло, но другого выхода не было. Ни при каких других условиях она не отдала бы карту. С ухмылкой мужчина отметил, что ему даже понравился вкус губ Хелен. Холл облизнулся, всё ещё ощущая сладость поцелуя, и это несмотря на совершенную неопытность девушки.
Выйдя на воздух, Винсент огляделся по сторонам. Он знал улицы Берлина, как свои пять пальцев. Несколько лет он жил здесь подростком, а после не единожды бывал проездом.
Один за другим медленно загорались электрические фонари. Мимо проезжали чёрные автомобили, сверкая жёлтыми фарами. Вечерние прохожие медленно прогуливались по мостовой. В роскошных шляпах под ручку шли дамы. Одни были знатными и богатыми, что отражалось в их облике и выражении лица, а другие предоставляли любым желающим определенные услуги. Ночные бабочки везде одинаковы, думал Холл, провожая взглядом вызывающе накрашенную блондинку, губы которой ярко алели, словно капля крови на белой простыне.
Оторвавшись от лицезрения женщин, Винсент стал думать. Он ещё не знал, что намеревался делать. Для начала неплохо бы подкрасться поближе к месту встречи, разведать обстановку, понаблюдать за чужаками. Наверняка после этого план действий сам придёт в голову. Твёрдо знал Холл одно — в одиночку заявляться туда равносильно смертному приговору.
Пересекая широкую автомобильную дорогу, американец решительно зашагал прочь от гостиницы, в противоположном направлении от той улицы, где должны были держать профессора. Он шёл не дольше двадцати минут, прекрасно зная, как сократить маршрут, чтобы не тратить лишнее время. Дойдя до рыбацких доков, Холл свернул к пристани, оглядываясь по сторонам. Там стояли ветхие домишки у самого каменного берега Шпрее. Найдя нужный дом, мужчина с удивлением отметил, что стены не так давно побелили, а на крыше заменили старую черепицу. Окна были закрыты на новенькие деревянные ставни. В нерешительности Винсент остановился у нижней ступени невысокой лестницы. Он не был уверен, что здесь всё ещё живёт тот человек, который ему был нужен. К тому же американец не знал, будет ли он рад видеть его спустя годы.
Неутешительные мысли прервал скрип входной двери. Не сделав и двух шагов, на пороге застыл удивленный мужчина лет сорока, глядя на американца с высоты своего двухметрового роста. Должно быть, он куда-то собирался и никак не ожидал увидеть перед собой старого приятеля. Он почти не изменился, отметил про себя Винсент, и был таким же тощим, как и четыре года назад. Серый комбинезон на нем висел мешком. Во рту, как обычно, дымилась старая трубка. Только теперь в длинных черных усах прибавилось седины, а затылок почти полностью облысел.
— Винсент? — Мужчина уставился на американца так, словно перед ним стоял призрак. — Что ты тут забыл?
— Не такой встречи я ожидал от тебя, Руперт, — усмехнулся Холл, неуверенно разводя руки в стороны для объятия.
На несколько мгновений немец замер, словно раздумывая, прогнать ли незваного гостя взашей или обнять по старой дружбе.
— А, чего уж! — он достал трубку изо рта, махнув рукой в сторону.
Они крепко обнялись, словно и не было между ними ссоры пятилетней давности. Старое дело, но как говорят, кто старое помянет, тому глаз вон.
Через плечо приятеля Винсент увидел встревоженную немолодую женщину с младенцем на руках. Как и положено замужним жёнам, она прикрыла волосы цветастым платком. За длинный подол её юбки испуганно держался второй малыш, уже хорошо стоявший на кривых ножках.
— Давненько не виделись. Проходи, — наконец, оторвался от него Руперт и по-немецки обратился к жене: — Lora, decke den Tisch. [2]
Закрыть
(перевод с нем.) Лора, накрой на стол.
Женщина нахмурились, поджав тонкие губы, и недовольно ответила:
— Ist es nicht zu spat? Du wolltest Thomas besuchen. Helga warnte davor, dass die Milch am Abend schnell ausverkauft sei. [3]
Закрыть
(перевод с нем.) Не слишком ли поздно? Ты же собирался заглянуть к Томасу. Хельга предупреждала, что молоко под вечер быстро раскупают.
— Я смотрю, ты успел семью завести, — заметил Винсент, проходя в дом.
Всё было по-новому. Добротная новенькая мебель заменила старый хлам. Раньше Шмидт не заботился о своей холостяцкой конуре, доставшейся ему от старых родителей. Теперь здесь виднелась заботливая женская рука.
— Ich komme spater vorbei, [4]
Закрыть
— ответил жене Руперт, проигнорировав смешок американца.(перевод с нем.) Позже зайду.
Немец закрыл за гостем дверь, проводив того на кухню. Они сели за стол, и женщина принялась молча доставать из кладовки чугунки и тарелки. Винсент есть не хотел, но посчитал отказ за грубость. Он украдкой наблюдал за ней, то и дело поглядывая на Руперта.
— Это дело не хитрое, — тем временем говорил Шмидт. На краткий миг он замолчал, ожидая когда женщина, наконец, уйдет в спальню к детям. Как только за ней закрылась дверь, он тут же нетерпеливо потребовал: — Ну, рассказывай, зачем пришёл.
Руперт не расспрашивал о жизни, не вспоминал о прошлом, несмотря на то, что они долго не виделись. Винсент помнил, что Руперт не любил пространные разговоры.
— Есть одна работёнка, и ты мне нужен.
Шмидт взял со стола бутылку шнапса, быстро и легко отвинтил крышку и разлил по рюмкам бесцветный напиток. По кухне разнёсся аромат крепкого алкоголя с примесью груши. Рюмки звякнули друг о друга, и Руперт одним залпом опрокинул стопку:
— Я завязал с этим. Теперь у меня свой бизнес, жена, дети.
— Свой бизнес? — расплылся в улыбке Холл, с удовольствием оценивая вкус шнапса. — Какой же?
— Держу небольшую галантерейную лавку на Ораниенбургер-штрассе. — Шмидт разлил алкоголь по новой.
— Серьезно? Ха, вот уж не ожидал подобного от старика Руперта! И как идут дела?
— На жизнь хватает, — пожал плечами старый друг. — Рассказывай, в какое дело ты снова вляпался.
Он хорошо знал американца, и если тот заявился на пороге его дома спустя четыре года, значит дело было серьёзное. Винсент не стал ходить вокруг да около, рассказал всё с самого начала о том, как скрывался от банды Сиплого и полицейских Скотленд-Ярда, о том, как сбежал из Лондона благодаря англичанке, которая об этом даже не подозревала. Заодно вкратце поведал об её отце и раскопках, которые вёл профессор Конрой в Египте.
— Так что, если дело стоит свеч, то мы сможем обогатиться! Если, конечно, найдём эту мумию, — многозначительно добавил Винсент в конце.
Руперт уставился в окно. По улице носились мальчишки, матери которых стояли в дверях и сердито звали сорванцов домой, грозя им кулаками и обещая устроить взбучку, если они сейчас же не вернутся домой. Крики женщин были слышны через приоткрытую форточку вместе с плеском воды, в которую детвора кидала чёрную гальку. Лёгкий ветерок ворвался в комнату, всколыхнув полупрозрачную занавеску, и Руперт приподнялся на месте, чтобы закрыть окно. Несколько мгновений он молчал, сложив руки на столе, а затем покачал головой:
— Ну вот представь, если найдём. Как ты вывезешь её из Египта?
До сих пор Винсент об этом не задумывался. Должно быть, ему вскружило голову осознание того, как он близок к древним реликвиям. Для начала надо было найти их, а уже потом думать о вывозе. Но Руперт всегда просчитывал на сто шагов наперёд. Именно за это Холл его ценил.
— Что-нибудь придумаю, — беспечно отмахнулся он. — Можно тайно вывезти. А-то ты не знаешь…
Руперт недовольно цокнул языком и снова покачал головой:
— Египетские власти вешают любого, кто попадётся им на контрабанде. Я не могу так рисковать.
— Погоди ты, — попытался уговорить его американец. — Сначала надо отыскать сокровища.
— Тем более. Непонятно, имеет ли это смысл. Ты же понимаешь, что мне придётся оставить семью. Лора, конечно, может позаботиться обо всём, — задумался Шмидт, — у меня есть работники, на которых я могу временно переложить свои обязанности...
Винсент схватился за это, как за соломинку:
— Тем более! Руперт, соглашайся.
Они посмотрели друг другу в глаза. Оба помнили, что им пришлось пережить в прошлом. Они буквально прошли сквозь огонь, воду и медные трубы. Спиной к спине, прикрывая друг друга. Винсент вспомнил, как Руперт вытаскивал его из переделки, когда он получил серьезное ранение в 1905 году. Тогда они столкнулись с французами в Марракеше во время Танжерского кризиса [5]
Закрыть
. Лягушатники плевать хотели на то, что Винсент имел американское гражданство. Было достаточно того факта, что он якшался с немцами.Танжерский кризис — острый международный конфликт, продолжавшийся с марта 1905 по май 1906 г. Возник на почве спора Франции с Германией относительно контроля над султанатом Марокко.
— Хорошо, — наконец кивнул Шмидт.
— Отлично! Кто из наших сейчас в городе? — воодушевившись, хлопнул в ладоши Холл.
— Дай подумаю, — Руперт принялся дёргать кончики длинных усов, — я давно никого не встречал. С месяц назад видел Ленца, когда выходил из церкви Примирения на Бернауэр-штрассе. Окликнул его, но тот либо не заметил меня, либо сделал вид, что не слышит.
— И то и другое в духе Ленца, — пожал плечами Винсент.
Их команда некогда состояла из пятерых парней, включая Холла и Руперта. Один из них, Стефан, уже лежал на кладбище, поймав шальную пулю где-то под Копенгагеном в Дании. Ленц и Тобиас Хенрикссоны — родом из Швейцарии — постоянно ошивались в Берлине. Путь на родину им был закрыт, по большей части из-за старшего из близнецов. Последний — Баки Коллинз, хоть и англичанин, но имел связи по всей Европе. Его часто видели то тут, то там. Пару лет назад в Италии Винсент провернул одно дельце с Коллинзом, но с тех пор давно не видел его и ничего не слышал о нём.
— А с чего начнём? — поинтересовался Руперт, вставая из-за стола.
— Нужно вытащить из передряги одного профессора, — поспешил ответить янки, доставая из кармана клочок бумаги и протягивая его немцу. — Человек, который оставил эту записку, держит его где-то в центре Берлина на одном из складов.
Пробежавшись глазами по строчкам, Руперт вернул записку Винсенту:
— Времени ещё предостаточно. Хорошо, пошли найдём ребят.
Американец спрятал послание обратно во внутренний карман куртки, намереваясь покинуть дом, но тут приоткрылась дверь спальни, и оттуда выглянула встревоженная Лора. Должно быть, всё это время она подслушивала за дверью:
— Rupert, wohin gehst du? [6]
Закрыть
(перевод с нем.) Руперт, куда ты собрался?
Винсент не был уверен, что она знала английский язык. Наверное, её насторожил скрип стульев. Когда на пороге твоего жилища внезапно появляется незнакомец, не всегда к добру. Муж обернулся на звук её голоса:
— Lora, schlie? die Tur ab, warte nicht auf mich, bring die Kinder ins Bett und geh selbst ins Bett. Ich werde mich verspaten. [7]
Закрыть
(перевод с нем.) Лора, запри дверь, не жди меня, уложи детей и ложись сама. Я буду поздно.
Она не стала спорить, лишь поджала тонкие губы, и закрыла за мужчинами дверь. За их спинами тихо скрипнула щеколда. Холл понимал беспокойство женщины, но ему был необходим Руперт. К тому же он был уверен, что с другом ничего не случится. И не в таких переделках они бывали.
Пока они разговаривали, почти стемнело. В этой части Берлина фонарей почти не было, а те, что освещали улицы, светили тускло и одиноко. Из всех ребят им удалось найти лишь Баки Коллинза, квартира которого располагалась над маленькой пивнушкой на Курфюрстердамм. Англичанин был рад видеть Винсента и согласился идти с ними даже без уговоров. Недолго думая, Баки позвал своих парней. Так что вскоре их было уже семеро. Обнявшись со старыми друзьями, банда Холла отправилась на склад. Коллинз со своими ребятами заняли позицию у склада, а Руперт и Винсент решили пробежаться по крышам близлежащих домов.
