Женщина быстро поднялась…И тут оборотень увидел гипс. Его глаза округлились, сверкнули.
– Тебе помочь? – он сделал шаг, протягивая руки к моей родственнице. Ситуация могла показаться милой или даже смешной, если бы не выражение лица тёти. Она злилась, закипая как чайник. Я бы в таком случае спрятала руки за спину, во избежание…А этот ничего, смелый. Нахрапом лезет, пытаясь подхватить Глашу на руки.
– Только попробуй прикоснись! – прорычала моя родственница. Мужчина дураком не был, застыл.
– Глафира…
– Снежа, мы уходим! Приятно было увидеться, Клим!– Рявкнула тётя, и я не стала спорить. Уходим, так уходим, чего орать.
Он даже не дёрнулся и не сошёл с места, когда моя воинственная родственница протопала мимо, опираясь на палку. На всякий случай я подставила своё плечо, а то мало ли. Но подобная помощь не потребовалась. И только оказавшись в машине, я повернулась лицом к Глафире и поинтересовалась:
– Что это было? Кто он?
– Он? – женщина уставилась в переднее стекло. Я поняла, что только что при мне произошла не просто встреча, а гораздо больше. Показалось, что искры сыпались из глаз обоих во время разговора, настолько бились их чувства, эмоции. – Это, Снежа, Клим Белов, один из подозреваемых в поджоге мебельной фабрики, брат владельца лесопилки. В общем-то, небедный вервольф. Когда-то он пытался ухаживать за мной… Но захочешь об этом расспрашивать, то не советую, – оборотница повернулась ко мне. На её лице не было и слезинки. Но я видела, насколько глубоко задела её эта встреча.
Какое-то время мы ехали молча. Я следила за дорогой, а Глафира нервно постукивала пальцами по коленям. Она переживала, а я сдерживала желание залезть к ней в душу. И нет ничего удивительного в том, что вечер прошёл очень скомкано: ужин и телевизор, без задушевных бесед и откровений. Я никогда не видела родственницы такой задумчивой и подавленной. Поэтому предпочла пораньше завалиться спать и не лезть со своими умозаключениями относительно прошедшего дня.
Наутро всё изменилось. Тётя проснулась ни свет ни заря. Свалила нам кофе и приготовила омлет с ветчиной. К тому моменту, когда я заглянула на кухню, она уже успела накраситься и приодеться.
– Ты куда-то собралась? – поинтересовалась я, усаживаясь напротив. Кофе оказался на редкость бодрящим, а лёгкий омлет так и таял во рту.
– На приём к врачу. Надеюсь, сегодня снимут это безобразие с ноги, – сообщила она, покрутив ногой. – Хочу, как все нормальные ходить на каблуках. А кстати, к каким выводам ты пришла? Извини, я вчера была не в духе.
– Выводы относительно магазинов? – я похлопала ресницами, словно передо мной стояла не мудрая Глафира, а кто-то из школьных подруг. Что поделать, любопытство за ночь не уменьшилось ни на грамм.
– Не юли, Снежа. Рассказывай, потом про меня поговорим.
Ну вот, а утро так хорошо начиналось.
– А что рассказывать, Глаш? – Я скомкала бумажную салфетку и небрежно бросила её на стол. – Продажи есть. Ты видела, при нас народ покупал и костюмчики, и бельё. Всё как полагается. Возможно, это не всегда. Но эти продавцы предлагают то, что мы производим. И выкладка товара довольно приличная, всё на видном месте.
– И какой вывод? – собеседница присела, откинулась на спинку стула и осторожно погладила пострадавшую ногу. Что-то я стала сомневаться, что она быстро восстановится. Не получится, предложу поехать со мной в Северогорск.
– Ничего определённого. – Я пожала плечами. Камеры не навесишь, подробный отчёт мне тоже никто не покажет. – Буду думать. А у тебя что было с этим Беловым?
Судорожная тень пробежала на лице любимой тётушки, но она быстро справилась. На сей раз не стала отнекиваться или откладывать на потом. Ответила предельно чётко и внятно, не сводя с меня взгляда:
– А всё что можно, Снеж. Я тогда ещё наивная была. Верила в любовь и светлые чувства, а ещё, что из лохматой образины можно принца выковать. Не вышло.
– Почему? Разве ты не знала, что он подозревался в поджоге? – Я прикинула и выходило, что в момент гибели родителей Глафире было чуть больше десяти. Какое-то время после случившегося они жили вместе с мамой, а после разъехались, устраивая каждый собственную жизнь. И раз у тёти с Беловым было «всё, что можно» спустя несколько лет после пожара, то почему вдруг прошлое стало для неё откровением?
– Представь себе! Только не думай, что я до твоего возраста дурой пугливой ходила и шарахалась ото всех. Просто так вышло, понимаешь?
– Да я и не думаю, – отмахнулась я. Это точно не про мою Райс. – Когда ты прозрела-то?
– Виолка просветила. Помнишь такую?
– Конечно. – Помнила ли я тётину одноклассницу, которая сейчас замужем за каким-то важным чиновником? Достаточно хорошо, потому что видела её раз пять.
– Мы встречались с Климом несколько месяцев. Мне тогда все завидовали, – лёгкая улыбка набежала на лицо Глафиры. Кажется, она на миг окунулась в прошлые воспоминания. Мне стало очень больно за неё, защемило сердце. – Казалось, Клим хотел сделать предложение, но никак не решался. Знаешь, Снежка, он мне тоже очень нравился. Хотя…ты не щенок, поймёшь. Я была влюблена в Белова и не оглядывалась по сторонам, – тётя прищёлкнула языком. Воспоминания давались ей непросто, но я не вмешивалась, боясь вспугнуть откровения.– С Виолкой мы дружили со школы, потом в университете просидели за одной партой. Твоя мать…она была старше и разница в возрасте заставляла меня искать ровесницу. Хотя ничего плохого я о сестре сказать не могу, сама знаешь. Она для меня всё. Одноклассница, с которой можно поделиться секретами относительно парня это иное. В общем, когда она поинтересовалась, насколько у нас с Климом серьёзно, я скрывать не стала. Чего таиться, если все чувства вросли в сердце и написаны на лице? Он встречал меня, провожал. Общие друзья, знакомые…
Глафира рассказывала, а я словно видела её, несколькими годами раньше. Молодой и красивой, влюблённой в того мужчину, что мне сегодня понравился. Только сейчас, зная их прошлое и чувства, я бы на него засматриваться не стала. Исключительно из-за уважения к Глаше.
– Что сделала Виола?
– Она рассказала, что не стоит мне обращать внимание на такого, как Клим. И что весь город знает, кто поджёг фабрику. – Тётя замолчала, окунувшись теперь в иные воспоминания. Я её не торопила.– Когда я вернулась домой, то потребовала у Ларисы (мать Снежаны***) рассказать мне правду. Знаешь, никогда не думала, что захочу узнать всё. В тот день пришлось. Я не поверила Виоле, но оказалось, не так уж она была неправа. Деньги, Снежка, деньги решили всё.
– Вы расстались? – Моя душа плакала вместе с Глашиной, сопереживая и сочувствуя. У меня ещё не было по-настоящему любимого мужчины. Но даже Макс оставил в глубине свои зарубки.
– Я настояла, – тётя тряхнула головой, отгоняя навязчивые мысли. – Клим не давал мне прохода достаточно долго. Почти год я видела его лицо, стоило мне выйти на улицу. Но, как видишь, я победила.
– Вижу. – Произнесла я, только чтобы поддержать тётю. Но на самом деле моя уверенность была далека. Кто кого победил, и кто над кем все эти годы измывался, ещё вопрос. Я не могла усидеть на месте, зная, что эта идеальная во всех смыслах для меня женщина страдает. Подскочила и бросилась к тёте, чтобы обнять её и поцеловать в знак признательности.– Глаш, прости, что я поковырялась в твоих болячках.
– Ладно, ребёнок, живи, – усмехнулась она, похлопывая меня по руке. Глафира снова заулыбалась, став для всех прежней сильной женщиной, у которой истинные чувства не напоказ.
Мы закрыли разговор. Я воспользовалась машиной Глаши и высадила её у местной поликлиники. От дальнейшей моей помощи она оказалась. И пока я ехала до работы, из головы не шла история, рассказанная тётей. Мне показалось, что по прошествии лет чувства между этой пары никуда не делись. Увиденное отличалось от обычной Глафиры и её ухажёров (на ум пришёл Вознесенский). Клим показался мне притягательным, а в остальном... посмотрим. Не нравилась мне откровенность подруги, хотя, рано или поздно, кто-то всё равно бы проболтался. Наверное, дело в том, что я лично не переживала той трагедии, а знаю о ней лишь понаслышке.
Заняв место на парковке, я какое-то время сидела в машине, стараясь думать не о себе и родне, а переключиться на работу. Мысли стали укладываться в нужный лад, а я в очередной раз анализировала вчерашний день. Равновесие достигнуто. Отработанным жестом достала спрей, воспользовалась им. Только после этого с чувством удовлетворения взялась за ручку тётиной иномарки.
И застыла, глядя, как на парковку въезжает знакомый внедорожник.
Я отругала себя за то, что не приехала немногим раньше, чтобы не встречаться с вервольфом. Подсказывало внутреннее чутьё, что волк не даст пройти мимо, не задержав меня. А когда дверцы внедорожника распахнулись, поняла, что рада и недовольна одновременно. Белов опять был со своей блондинистой подружкой. Девушка снова выглядела идеально: короткое голубое платье придавало нежности и убавляло возраст. Беспроигрышный вариант для той, что хочет показать, насколько она нуждается в сильном и надёжном защитнике. Вот стерва! Играет! Мажорчик подставил девушке руку, и они вместе двинулись в сторону здания. Несмотря на непонятный с моей стороны негатив, пара смотрелась изумительно.
Нахлынувшие эмоции довольно быстро удалось разделить. Это не совсем я, это волчица вздумала проявлять себя. Вот она, природа в действии. Но я не желала себе самой этих переживаний, а потому всевозможные недовольства пришлось задавить на корню. Пожалела, что не накрасилась по полной программе и не надела платье. И причёска сегодня у меня самая обычная – хвост на макушке. В остальном тоже без особых перемен: джинсы, футболка и кроссовки. Даже босоножки остались дома, а без них я выглядела ниже, чем есть.
И всё же, несмотря на довольно критический обзор, внешним видом я была довольна. А кому не нравится, пусть проваливают! На этой дерзкой ноте покинула машину, несколько резко хлопнув дверцей…
Пара обернулась. Девушка насмешливо сморщила носик и двинулась в сторону здания. А Белов застыл на месте, не сводя с меня взгляда. О чём он думал, понятия не имею. Далеко, к тому же мужчина был в очках. Эти двое продолжили путь, я же решила полностью игнорировать факт внимания мужчины ко мне. Интересно, куда Даниил повёл блондинку? Она тоже здесь работает или так, привёл продемонстрировать собственное приобретение? Дамы носят болонок на руках, а он водит туда-сюда перед коллегами красотку. Почему бы и нет.
На самом деле язвительность не была моей излюбленной стороной. Я вообще девушка мирная, если меня не задевают и не трогают. А тут что-то случилось. Видимо, сказалось знакомство с мажором и его попытка увязаться за мной вчера под предлогом изучения каталога. Оборотни, что с них взять?
Я прошла мимо стеклянных дверей, на секунду замедлилась перед лестницей. А потом свернула в сторону лифта. Мне не хотелось идти вчерашним путём и встречаться с Беловым.Признаться, я сомневалась, что Даниил и Виктор сделают весомый заказ. Идти к нам ради пары штанов…это как-то мелко. Лифт подъехал довольно быстро, я вошла, нажав на цифру три…
А на втором этаже ко мне присоединился Белов. Собственной персоной.
– Снежана, – произнёс вервольф, приветствуя меня. Удивления в его голосе не было ни на грамм.
Я была уверена, это появление неслучайно. Только где бледную подружку оставил, хвостатый? Или сбежал от неё? А когда неожиданно погас свет и практически сразу остановился лифт, вздрогнула.
Лицо опалило горячее дыхание, и почти мгновенно я оказалась прижатой к стенке кабины. Попыталась оттолкнуть озабоченного мужчину, но вместо этого мои руки стиснуло, словно стальным захватом. Белов зафиксировал их за моей поясницей, ухватив запястья одной рукой. В нос ударил запах самца, опалило его желанием. Мне было некогда разбираться в этих терпких и немного резких нотах. Я удачно лягнула мажора ногой, вызвав его рык, но это и меня привело в невыгодное положение. Вместо победы, ощутила, как вервольф одним движением вклинил свою ногу между моих коленей, найдя новую опору.
– Сволочь! – зашипела, я, яростно вырываясь. – А ну пусти!
Я видела, как в фильмах пленённые бьют головами противников и побеждают. Несмотря на то что моя голова плотно прилегала к стенке, сама попыталась использовать этот приём. Но вместо этого взвыла, ударившись своим лбом, словно о камень. Мозгов у него нет, что ли? Вот сразу мажор мне не понравился и братец его тоже. Больные! Сейчас этот образец мужской привлекательности раздражал даже мою волчицу. Наконец-то до неё дошло, что люди хоть слабее, но лучше!
– Стой ты! – прикрикнул на меня вервольф, пытаясь утихомирить. – Не обижу, не бойся!
– Так я тебе и поверила! Маньяк! – выкрикнула я, попытавшись убрать чужую ногу, которая между моих двоих уж никак не смотрелась. Провокатор в чистом виде. А если сейчас лифт запустится и нас увидят?
– Снежана помолчи! – рыкнул оборотень, снова попытавшись применить на мне свою силу альфы. Не на ту нарвался!
– Не действует, не пытайся! – со злорадством выплюнула я слова и, надеясь, что это хоть как-то заденет мужчину. Кое-как треснула кроссовкой по ноге Белова. – Ненормальный! Скотина волосатая!
– Кажется, твой язык слишком острый. Сейчас узнаем, так ли это на самом деле, – с нотой злости ответил Даниил.
Я задохнулась от возмущения.
– Сам ты…
В ту же секунду язык наглеца соскользнул в мой рот, заполняя его, лишая дыхания. Если до этого момента у меня была хоть какая-то свобода, то после соприкосновения губ мы стали ещё теснее, плотнее. Вервольф терзал мой рот, заставляя запрокидывать голову, продолжая удерживать руки. Его наглая свободная конечность скользнула мне под футболку, добравшись до груди, сжав её, проверяя округлость. С первой имитацией движения бёдер мужчины моё сердце забилось сильнее, а внизу живота свернулся горячий пульсирующий узел. Я чувствовала запах возбуждения Даниила, но и он, наверняка понял, что его действия не остаются без внимания. Моя злость смешалась с желанием, а волчица довольно урчала, требуя показать, какая она миниатюрная и хорошенькая по сравнению с обычными оборотницами. Дыхание Белова стало тяжелее, а это грозило уже не просто поцелуем и зажиманием.
– Отвали! – пискляво рыкнула я, так как в горле пересохло, а мне приходилось ещё держать оборону.
– Смешная, – прохрипел Белов, снова попытавшись меня поцеловать…
Смешная? Я?
Обиделась. Укусила его, почувствовав на губах металлический привкус крови. Отвернулась, стараясь застыть, словно памятник с пешеходной улицы. И даже слезам не позволяла разгуляться. Много чести! В голове проносились мысли о некачественном спрее и желании срочно вернуться к родителям. Туда, где нет ни озабоченной семейки Беловых, ни конкретно этого маньяка. Сейчас должность заместителя начальника казалась не слишком привлекательной.
Мужчина охнул, но не отпустил. Я представила, как он слизывает кровь с губы, как морщится от неприятного ощущения. Это принесло пусть мелкое, но удовлетворение. Повторно бодать вервольфа головой не решилась, да и больно.
– Пожалуйста, не двигайся. Я не обижу, обещаю, – впервые в голосе оборотня мне послышались просящие нотки. Показалось.
– Тебе помочь? – он сделал шаг, протягивая руки к моей родственнице. Ситуация могла показаться милой или даже смешной, если бы не выражение лица тёти. Она злилась, закипая как чайник. Я бы в таком случае спрятала руки за спину, во избежание…А этот ничего, смелый. Нахрапом лезет, пытаясь подхватить Глашу на руки.
– Только попробуй прикоснись! – прорычала моя родственница. Мужчина дураком не был, застыл.
– Глафира…
– Снежа, мы уходим! Приятно было увидеться, Клим!– Рявкнула тётя, и я не стала спорить. Уходим, так уходим, чего орать.
Он даже не дёрнулся и не сошёл с места, когда моя воинственная родственница протопала мимо, опираясь на палку. На всякий случай я подставила своё плечо, а то мало ли. Но подобная помощь не потребовалась. И только оказавшись в машине, я повернулась лицом к Глафире и поинтересовалась:
– Что это было? Кто он?
– Он? – женщина уставилась в переднее стекло. Я поняла, что только что при мне произошла не просто встреча, а гораздо больше. Показалось, что искры сыпались из глаз обоих во время разговора, настолько бились их чувства, эмоции. – Это, Снежа, Клим Белов, один из подозреваемых в поджоге мебельной фабрики, брат владельца лесопилки. В общем-то, небедный вервольф. Когда-то он пытался ухаживать за мной… Но захочешь об этом расспрашивать, то не советую, – оборотница повернулась ко мне. На её лице не было и слезинки. Но я видела, насколько глубоко задела её эта встреча.
Какое-то время мы ехали молча. Я следила за дорогой, а Глафира нервно постукивала пальцами по коленям. Она переживала, а я сдерживала желание залезть к ней в душу. И нет ничего удивительного в том, что вечер прошёл очень скомкано: ужин и телевизор, без задушевных бесед и откровений. Я никогда не видела родственницы такой задумчивой и подавленной. Поэтому предпочла пораньше завалиться спать и не лезть со своими умозаключениями относительно прошедшего дня.
Глава 8
Наутро всё изменилось. Тётя проснулась ни свет ни заря. Свалила нам кофе и приготовила омлет с ветчиной. К тому моменту, когда я заглянула на кухню, она уже успела накраситься и приодеться.
– Ты куда-то собралась? – поинтересовалась я, усаживаясь напротив. Кофе оказался на редкость бодрящим, а лёгкий омлет так и таял во рту.
– На приём к врачу. Надеюсь, сегодня снимут это безобразие с ноги, – сообщила она, покрутив ногой. – Хочу, как все нормальные ходить на каблуках. А кстати, к каким выводам ты пришла? Извини, я вчера была не в духе.
– Выводы относительно магазинов? – я похлопала ресницами, словно передо мной стояла не мудрая Глафира, а кто-то из школьных подруг. Что поделать, любопытство за ночь не уменьшилось ни на грамм.
– Не юли, Снежа. Рассказывай, потом про меня поговорим.
Ну вот, а утро так хорошо начиналось.
– А что рассказывать, Глаш? – Я скомкала бумажную салфетку и небрежно бросила её на стол. – Продажи есть. Ты видела, при нас народ покупал и костюмчики, и бельё. Всё как полагается. Возможно, это не всегда. Но эти продавцы предлагают то, что мы производим. И выкладка товара довольно приличная, всё на видном месте.
– И какой вывод? – собеседница присела, откинулась на спинку стула и осторожно погладила пострадавшую ногу. Что-то я стала сомневаться, что она быстро восстановится. Не получится, предложу поехать со мной в Северогорск.
– Ничего определённого. – Я пожала плечами. Камеры не навесишь, подробный отчёт мне тоже никто не покажет. – Буду думать. А у тебя что было с этим Беловым?
Судорожная тень пробежала на лице любимой тётушки, но она быстро справилась. На сей раз не стала отнекиваться или откладывать на потом. Ответила предельно чётко и внятно, не сводя с меня взгляда:
– А всё что можно, Снеж. Я тогда ещё наивная была. Верила в любовь и светлые чувства, а ещё, что из лохматой образины можно принца выковать. Не вышло.
– Почему? Разве ты не знала, что он подозревался в поджоге? – Я прикинула и выходило, что в момент гибели родителей Глафире было чуть больше десяти. Какое-то время после случившегося они жили вместе с мамой, а после разъехались, устраивая каждый собственную жизнь. И раз у тёти с Беловым было «всё, что можно» спустя несколько лет после пожара, то почему вдруг прошлое стало для неё откровением?
– Представь себе! Только не думай, что я до твоего возраста дурой пугливой ходила и шарахалась ото всех. Просто так вышло, понимаешь?
– Да я и не думаю, – отмахнулась я. Это точно не про мою Райс. – Когда ты прозрела-то?
– Виолка просветила. Помнишь такую?
– Конечно. – Помнила ли я тётину одноклассницу, которая сейчас замужем за каким-то важным чиновником? Достаточно хорошо, потому что видела её раз пять.
– Мы встречались с Климом несколько месяцев. Мне тогда все завидовали, – лёгкая улыбка набежала на лицо Глафиры. Кажется, она на миг окунулась в прошлые воспоминания. Мне стало очень больно за неё, защемило сердце. – Казалось, Клим хотел сделать предложение, но никак не решался. Знаешь, Снежка, он мне тоже очень нравился. Хотя…ты не щенок, поймёшь. Я была влюблена в Белова и не оглядывалась по сторонам, – тётя прищёлкнула языком. Воспоминания давались ей непросто, но я не вмешивалась, боясь вспугнуть откровения.– С Виолкой мы дружили со школы, потом в университете просидели за одной партой. Твоя мать…она была старше и разница в возрасте заставляла меня искать ровесницу. Хотя ничего плохого я о сестре сказать не могу, сама знаешь. Она для меня всё. Одноклассница, с которой можно поделиться секретами относительно парня это иное. В общем, когда она поинтересовалась, насколько у нас с Климом серьёзно, я скрывать не стала. Чего таиться, если все чувства вросли в сердце и написаны на лице? Он встречал меня, провожал. Общие друзья, знакомые…
Глафира рассказывала, а я словно видела её, несколькими годами раньше. Молодой и красивой, влюблённой в того мужчину, что мне сегодня понравился. Только сейчас, зная их прошлое и чувства, я бы на него засматриваться не стала. Исключительно из-за уважения к Глаше.
– Что сделала Виола?
– Она рассказала, что не стоит мне обращать внимание на такого, как Клим. И что весь город знает, кто поджёг фабрику. – Тётя замолчала, окунувшись теперь в иные воспоминания. Я её не торопила.– Когда я вернулась домой, то потребовала у Ларисы (мать Снежаны***) рассказать мне правду. Знаешь, никогда не думала, что захочу узнать всё. В тот день пришлось. Я не поверила Виоле, но оказалось, не так уж она была неправа. Деньги, Снежка, деньги решили всё.
– Вы расстались? – Моя душа плакала вместе с Глашиной, сопереживая и сочувствуя. У меня ещё не было по-настоящему любимого мужчины. Но даже Макс оставил в глубине свои зарубки.
– Я настояла, – тётя тряхнула головой, отгоняя навязчивые мысли. – Клим не давал мне прохода достаточно долго. Почти год я видела его лицо, стоило мне выйти на улицу. Но, как видишь, я победила.
– Вижу. – Произнесла я, только чтобы поддержать тётю. Но на самом деле моя уверенность была далека. Кто кого победил, и кто над кем все эти годы измывался, ещё вопрос. Я не могла усидеть на месте, зная, что эта идеальная во всех смыслах для меня женщина страдает. Подскочила и бросилась к тёте, чтобы обнять её и поцеловать в знак признательности.– Глаш, прости, что я поковырялась в твоих болячках.
– Ладно, ребёнок, живи, – усмехнулась она, похлопывая меня по руке. Глафира снова заулыбалась, став для всех прежней сильной женщиной, у которой истинные чувства не напоказ.
Мы закрыли разговор. Я воспользовалась машиной Глаши и высадила её у местной поликлиники. От дальнейшей моей помощи она оказалась. И пока я ехала до работы, из головы не шла история, рассказанная тётей. Мне показалось, что по прошествии лет чувства между этой пары никуда не делись. Увиденное отличалось от обычной Глафиры и её ухажёров (на ум пришёл Вознесенский). Клим показался мне притягательным, а в остальном... посмотрим. Не нравилась мне откровенность подруги, хотя, рано или поздно, кто-то всё равно бы проболтался. Наверное, дело в том, что я лично не переживала той трагедии, а знаю о ней лишь понаслышке.
Глава 9
Заняв место на парковке, я какое-то время сидела в машине, стараясь думать не о себе и родне, а переключиться на работу. Мысли стали укладываться в нужный лад, а я в очередной раз анализировала вчерашний день. Равновесие достигнуто. Отработанным жестом достала спрей, воспользовалась им. Только после этого с чувством удовлетворения взялась за ручку тётиной иномарки.
И застыла, глядя, как на парковку въезжает знакомый внедорожник.
Я отругала себя за то, что не приехала немногим раньше, чтобы не встречаться с вервольфом. Подсказывало внутреннее чутьё, что волк не даст пройти мимо, не задержав меня. А когда дверцы внедорожника распахнулись, поняла, что рада и недовольна одновременно. Белов опять был со своей блондинистой подружкой. Девушка снова выглядела идеально: короткое голубое платье придавало нежности и убавляло возраст. Беспроигрышный вариант для той, что хочет показать, насколько она нуждается в сильном и надёжном защитнике. Вот стерва! Играет! Мажорчик подставил девушке руку, и они вместе двинулись в сторону здания. Несмотря на непонятный с моей стороны негатив, пара смотрелась изумительно.
Нахлынувшие эмоции довольно быстро удалось разделить. Это не совсем я, это волчица вздумала проявлять себя. Вот она, природа в действии. Но я не желала себе самой этих переживаний, а потому всевозможные недовольства пришлось задавить на корню. Пожалела, что не накрасилась по полной программе и не надела платье. И причёска сегодня у меня самая обычная – хвост на макушке. В остальном тоже без особых перемен: джинсы, футболка и кроссовки. Даже босоножки остались дома, а без них я выглядела ниже, чем есть.
И всё же, несмотря на довольно критический обзор, внешним видом я была довольна. А кому не нравится, пусть проваливают! На этой дерзкой ноте покинула машину, несколько резко хлопнув дверцей…
Пара обернулась. Девушка насмешливо сморщила носик и двинулась в сторону здания. А Белов застыл на месте, не сводя с меня взгляда. О чём он думал, понятия не имею. Далеко, к тому же мужчина был в очках. Эти двое продолжили путь, я же решила полностью игнорировать факт внимания мужчины ко мне. Интересно, куда Даниил повёл блондинку? Она тоже здесь работает или так, привёл продемонстрировать собственное приобретение? Дамы носят болонок на руках, а он водит туда-сюда перед коллегами красотку. Почему бы и нет.
На самом деле язвительность не была моей излюбленной стороной. Я вообще девушка мирная, если меня не задевают и не трогают. А тут что-то случилось. Видимо, сказалось знакомство с мажором и его попытка увязаться за мной вчера под предлогом изучения каталога. Оборотни, что с них взять?
Я прошла мимо стеклянных дверей, на секунду замедлилась перед лестницей. А потом свернула в сторону лифта. Мне не хотелось идти вчерашним путём и встречаться с Беловым.Признаться, я сомневалась, что Даниил и Виктор сделают весомый заказ. Идти к нам ради пары штанов…это как-то мелко. Лифт подъехал довольно быстро, я вошла, нажав на цифру три…
А на втором этаже ко мне присоединился Белов. Собственной персоной.
– Снежана, – произнёс вервольф, приветствуя меня. Удивления в его голосе не было ни на грамм.
Я была уверена, это появление неслучайно. Только где бледную подружку оставил, хвостатый? Или сбежал от неё? А когда неожиданно погас свет и практически сразу остановился лифт, вздрогнула.
Лицо опалило горячее дыхание, и почти мгновенно я оказалась прижатой к стенке кабины. Попыталась оттолкнуть озабоченного мужчину, но вместо этого мои руки стиснуло, словно стальным захватом. Белов зафиксировал их за моей поясницей, ухватив запястья одной рукой. В нос ударил запах самца, опалило его желанием. Мне было некогда разбираться в этих терпких и немного резких нотах. Я удачно лягнула мажора ногой, вызвав его рык, но это и меня привело в невыгодное положение. Вместо победы, ощутила, как вервольф одним движением вклинил свою ногу между моих коленей, найдя новую опору.
– Сволочь! – зашипела, я, яростно вырываясь. – А ну пусти!
Я видела, как в фильмах пленённые бьют головами противников и побеждают. Несмотря на то что моя голова плотно прилегала к стенке, сама попыталась использовать этот приём. Но вместо этого взвыла, ударившись своим лбом, словно о камень. Мозгов у него нет, что ли? Вот сразу мажор мне не понравился и братец его тоже. Больные! Сейчас этот образец мужской привлекательности раздражал даже мою волчицу. Наконец-то до неё дошло, что люди хоть слабее, но лучше!
– Стой ты! – прикрикнул на меня вервольф, пытаясь утихомирить. – Не обижу, не бойся!
– Так я тебе и поверила! Маньяк! – выкрикнула я, попытавшись убрать чужую ногу, которая между моих двоих уж никак не смотрелась. Провокатор в чистом виде. А если сейчас лифт запустится и нас увидят?
– Снежана помолчи! – рыкнул оборотень, снова попытавшись применить на мне свою силу альфы. Не на ту нарвался!
– Не действует, не пытайся! – со злорадством выплюнула я слова и, надеясь, что это хоть как-то заденет мужчину. Кое-как треснула кроссовкой по ноге Белова. – Ненормальный! Скотина волосатая!
– Кажется, твой язык слишком острый. Сейчас узнаем, так ли это на самом деле, – с нотой злости ответил Даниил.
Я задохнулась от возмущения.
– Сам ты…
В ту же секунду язык наглеца соскользнул в мой рот, заполняя его, лишая дыхания. Если до этого момента у меня была хоть какая-то свобода, то после соприкосновения губ мы стали ещё теснее, плотнее. Вервольф терзал мой рот, заставляя запрокидывать голову, продолжая удерживать руки. Его наглая свободная конечность скользнула мне под футболку, добравшись до груди, сжав её, проверяя округлость. С первой имитацией движения бёдер мужчины моё сердце забилось сильнее, а внизу живота свернулся горячий пульсирующий узел. Я чувствовала запах возбуждения Даниила, но и он, наверняка понял, что его действия не остаются без внимания. Моя злость смешалась с желанием, а волчица довольно урчала, требуя показать, какая она миниатюрная и хорошенькая по сравнению с обычными оборотницами. Дыхание Белова стало тяжелее, а это грозило уже не просто поцелуем и зажиманием.
– Отвали! – пискляво рыкнула я, так как в горле пересохло, а мне приходилось ещё держать оборону.
– Смешная, – прохрипел Белов, снова попытавшись меня поцеловать…
Смешная? Я?
Обиделась. Укусила его, почувствовав на губах металлический привкус крови. Отвернулась, стараясь застыть, словно памятник с пешеходной улицы. И даже слезам не позволяла разгуляться. Много чести! В голове проносились мысли о некачественном спрее и желании срочно вернуться к родителям. Туда, где нет ни озабоченной семейки Беловых, ни конкретно этого маньяка. Сейчас должность заместителя начальника казалась не слишком привлекательной.
Мужчина охнул, но не отпустил. Я представила, как он слизывает кровь с губы, как морщится от неприятного ощущения. Это принесло пусть мелкое, но удовлетворение. Повторно бодать вервольфа головой не решилась, да и больно.
– Пожалуйста, не двигайся. Я не обижу, обещаю, – впервые в голосе оборотня мне послышались просящие нотки. Показалось.
