ГЛАВА 1. Недоверие стража
Принц Тассии Фатлин и его друг Томеш сидели в кабинете за шахматным столом. Положение фигур на доске ни одному из соперников не обещало скорой победы. Принц время от времени проводил ладонью по русым коротко стриженым волосам и морщил лоб.
— Пока думаешь, твоё высочество, выспаться можно. — Томеш тёр горбинку тонкого носа и переносицу, где срослись светлые брови.
Сам он делал ходы, доверяя интуиции и первому впечатлению. Впрочем, времени, чтобы предположить, как будет действовать принц и чем это грозит чёрной армии, было достаточно.
Сквозняк гулял по комнатам, играя пламенем свечей. Шахматные фигуры отбрасывали на доску длинные тени, которые шевелились, создавая впечатление неровного танца.
— Поневоле пожалеешь о самоходных — мигом перескакивали, — сетовал Томеш.
— Не припомню, чтобы ты выигрывал в самоходные шахматы, — ядовито заметил Фатлин.
— Я был ребёнком! Потом, наставник нарочно подсовывал мне соперника высокого уровня, тогда как тебе…
— Шах! — принц передвинул белого ферзя и с торжествующим видом потёр ладони.
Томеш загородил чёрного короля конём и потянулся. Фатлин после недолгого раздумья поставил слона на поле, которое бьёт конь противника. Томеш взялся за фигуру, но сообразил, что её нельзя убрать.
— Хорошо, что король Юстин Рааш не так беззащитен, как эта деревяшка! Твой отец не стал бы прятаться, а вступил в бой.
— Ходи, — нахмурился Фатлин.
— Да-а. Многих полезных вещей мы лишились, как его величество перекрыл источник магической силы.
Товарищ нарочно затеял разговор на спорную тему, чтобы отвлечь принца от игры.
— И это говорит тот, кому едва исполнилось девятнадцать, когда страж Огненной пасти посвятил в рыцари! Та-ак.
— А что? Я не колдун, лишь скучаю по некоторым удобствам.
— Ха-ха, представляю, каким бы магом ты стал, обладая способностями! Вот так. Мат!
— Вроде советника Липы? — Томеш затрясся от смеха.
— Не знаю, каков он был советник, но колдовал из рук вон плохо.
— Ага! Помнишь булыжник, который чуть не проломил ему стол, когда бедняга хотел получить булку к чаю? — Томеш укладывал фигуры в ящик и провожал взглядом товарища, прохаживающегося по кабинету. — Или петух! Помнишь петуха?
— Гонял Липу по комнате и норовил клюнуть в мягкое место!
— Раза три клюнул! Точно!
Томеш согнулся и хохотал, не в силах остановиться. Принц упёрся в стол руками, тряс головой и тоже смеялся.
— Представляю, что бы сделал Липа, знай он, что мы подглядываем! В червяков превратил бы!
Том досмеялся до икоты и с трудом выговорил:
— Да если б задумал в червяков, получил бы яичницу или яблоки!
— Так-так! И слопал, не морщась! — Фатлин посерьёзнел и ровным голосом заключил: — Остался бы отец без наследника. Вот радость!
— Пойдём, высочество, кататься, пока дождь не ливанул.
Принц посмотрел на серый клочок неба за окном.
— Давай развеемся.
Пока шли по коридорам замка, Томеш нахваливал любимого коня Фатлина — серебристого Динара, надеясь, что беспроигрышная тема отвлечёт его высочество от мыслей, на которые тот натолкнулся в шутливом разговоре. Принц изредка кивал, подтверждая, что всё слышит. Балагурить у него настроения не было, а вот за попытки растормошить был признателен.
Выехав за ворота, привычно направили коней по дороге к предгорьям. Сотни лет там звенели колокола, шумел ярмарочными площадями, сверкал полуночными фейерверками город Цитта-Раш. Друзья хорошо помнили, как их — семилетних мальчишек — влёк сказочный мир столицы. Жизнь в крепости казалась унылой и невзрачной в сравнении с вечным праздником, бушующим неподалёку от источника магической энергии. Здесь мало-мальски одарённый колдун творил чудеса, ограниченные лишь его фантазией. К сожалению, бывать там доводилось не часто, опасностей для обычного человека на улицах Цитта-Раша хватало. Королю едва ли не каждый день приходилось разбирать дела «О превращении недоброжелателя в крысу» или «О растворении нелюбимой жены в корыте для купания». А сколько неумёх колдовало во вред не только окружающим, но и самим себе!
Жаль разрушенных великолепных палат первых магов королевства, лабиринта манящих улочек и благоухания вечно цветущих парков, но именно здесь состоялась главная битва. Теперь ничего не напоминало о столице. Юстин Рааш не пожелал ни воссоздавать город на пожарище, ни возводить его в другом месте. Время рассыпало руины в пыль — без подпитки созданные волшебством им же покалеченные здания исчезали быстрее обычных. Обожжённая земля за десять лет восстановилась, дала жизнь тщедушной траве, вездесущему мху, наглому бурьяну.
Фатлин оглядел из-под ладони пустошь и заговорил.
— Я бы понял отца, если б ему грозило что-то. Годы спокойной жизни, почему он так подозрителен?
— Не выдумывай. Ты сам подозрителен.
— А отсрочка свадьбы? Выбрал мне невесту, отправил в Ниатию знакомиться, и на тебе! Пять лет жди.
— К чему спешить? — посмеивался Томеш. — Маулия мила, воспитана… кхм… даже, кажется, умна, но среди тех невест, что претендовали на твоё сердце…
— Причём тут это, Ясноглазый? — Фатлин ударил пятками коня и склонился к его шее.
Послушный скакун взял с места, унося принца, за плечами юноши хлопал могучими крыльями плащ. Том не стал догонять — тягаться с Динаром его коню было не по силам.
— Тосковал бы о принцессе с Южных островов. Вот та — да! Смуглая брюнетка с миндальным разрезом глаз и томным взором. Да я, будь такая возможность, облобызал бы её портрет!
Томеша не заботило, что принц не слышал доводов. Несмотря на многолетнее отсутствие голосовой связи — когда-то люди при помощи нехитрого магического устройства переговаривались на расстоянии — привычка во всеуслышание спорить с далёким оппонентом оставалась у многих.
— А Маулия? Разве может сравниться щекастая ниатианская принцесса с южанкой? И рыженькая северянка дала бы сто очков вперёд! И кроме этих были прехорошенькие, взять хоть…
Сыпанул мелкий дождь. Всадник задрал голову, безуспешно поискал просвет в тучах, затем повернул коня к замку, говоря:
— У меня, твоё высочество, нет желания мокнуть. Кое-кому, может, и надо остудить разгорячённую гордыню…
Спустя мгновение за спиной послышался стук подков — принц возвращался. Томеш хлестнул рысака, надеясь при такой форе посоревноваться с другом.
***
После прогулки Фатлину пришлось наскоро сушиться, чтобы предстать перед отцом. В королевском кабинете Юстин Рааш прохаживался, недовольно поглядывая на сына и не начиная беседы. Выпавшие на долю стража Огненной пасти испытания не сделали его стариком. В свои сорок два его величество мог поспорить с молодыми в ловкости и владении оружием. Именно ощущение собственной значимости и силы мешало королю полностью доверять наследнику, будто бы, перекладывая на сына часть забот, он принизит свою роль. Юстин поддался уговорам супруги и пригласил принца, чтобы поделиться сомнениями, которые мучили его после поездки к порталу в пещере Огненная пасть. Однако, увидев умытое прохладным дождём лицо его высочества и равнодушный, едва ли не скучающий взгляд, Юстин отвлёкся от первоначальной темы:
— Считаешь, у меня мало забот?
Фатлин, щурясь, смотрел в сторону узкого окна, где играли алые отсветы заката.
— Что за недовольство?! Тысячу раз объяснил, почему обязательно надо отложить свадьбу. Опять эти жалобы! — продолжил отчитывать юношу король.
— Можно подумать, отец, что у меня в голове следящий кристалл, который ты читаешь на ночь.
— Дурацкая шутка!
Его высочество невесело улыбнулся. Отец принял выражение его лица за насмешку и всё больше распалялся.
— Тебе известно, что печать сочится энергией?
— Всем известно, — дёрнул плечом Фатлин.
Король упал в стоявшее у стены кресло и потёр локоть левой руки — зудела старая, нанесённая намагиченной саблей рана.
— Хочешь сказать, — повысил голос Юстин, — наследника стража Огненной пасти не беспокоит утечка силы через портал?
— Так она гаснет в Хилом лесу!
Король с остервенением тёр локоть. Он и сам не объяснил бы, почему сердился на сына, тот всего лишь разделял общее мнение: Огненная пасть заперта, и тому, что сила понемногу подтекает, не стоит удивляться, если помнить, как непредсказуемо вела себя магия в пору её безраздельного господства в мире. Едва заметный сквознячок из иных миров — всего лишь каприз взбалмошной красотки, который стоит потерпеть, лишь бы она не превратила жизнь возлюбленного в кошмар.
— Нет, Фатлин, с этим надо покончить раз и навсегда, — чуть успокоившись, заговорил король, — и тебе, как моему преемнику, это следует понимать лучше, чем другим. Ещё: прекрати вести глупые разговоры с Томом. Эти ваши диспуты…
— А я-то о следящем кристалле! Да нас банально подслушивают! — Широкое лицо принца залил румянец. — Не ожидал, отец…
Юстин прервал пылкую речь нетерпеливым жестом:
— Ещё раз твой дружок затянет песенку о прежних временах, отправлю в отцовский замок. Обязательно! Не уверен, что родня встретит Томеша восторгами.
Фатлин сжал кулаки, поклонился и выскочил из кабинета.
Попадись на пути Ясноглазый, тому пришлось бы выслушивать упрёки. И так с отцом после помолвки взаимопонимания нет, а тут ещё болтовня Тома подбрасывает хвороста в огонь. Принц пронёсся по коридорам и перевёл дух только у себя, выйдя на балкон.
С неба лились потоки, искажающие вид площади, крепостной стены, башен. Навес защищал от ливня, но брызги, отскакивая от каменных перил, летели в лицо, остужая распалённого обидой юношу и напоминая о тихой невесте, один взгляд которой утешил бы, смягчил, наполнил душу нежностью.
— Маулия, девочка моя… — шептал принц, надеясь, что тучи впитают его зов и прольются дождём на замок Антала Патти, сообщая любимой тоску скучающего сердца.
Тучи шли с запада и несли из Ниатии вовсе не приветы невесты.
ГЛАВА 2. Визит колдуна
Вот уже три дня ливень хлестал так, точно в небесах развалилась бочка с годовым запасом воды. Дороги в Ниатии сделали на совесть, иначе карета давно увязла бы на полколеса. Шум потоков мешал разговору, путники молчали. Это были двое мужчин: хмурые, небритые, измученные — месячное путешествие кого угодно сделает таковым. Регнер неотрывно смотрел в сумрак, где угадывался силуэт господина, Хаген Хорас дремал.
Трактир покинули утром и надеялись к вечеру добраться до замка родственников Хораса. Покойная жена Хагена приходилась кузиной её величеству Маршуте — королеве Ниатии.
Солнце ушло на покой, ни разу за целый день не пригрев скучную пустынную дорогу. Мало что можно было разглядеть сквозь залитое водой стекло, однако чувствовалось: возница правил по центру, не съезжая в сторону, значит, навстречу не попадаются ни экипажи, ни крестьянские телеги.
Ровный, постепенно стихающий шум ливня прорезал удар грома. Небо осветила золотая вспышка. Лошади шарахнулись, карета съехала на обочину и чуть не завалилась. Встали — колесо увязло. Послышались крики — кучер и двое верховых чертыхались, проклиная погоду. Хаген приоткрыл дверь, выглянул:
— Что там?
— Сейчас, господин. Быстренько поправим и тронемся. Недалеко уже!
Карета покачнулась, поддаваясь усилиям мокнущих снаружи людей. Хаген захлопнул дверцу:
— Ну и весна нынче, осень позавидует такой слякоти.
Регнеру хотелось в тепло, к огню. Перед глазами носились картины: залитый солнцем песчаный берег, который они не так давно покинули, бесконечно чистое небо, режущие глаз блики на бирюзовой глади моря...
— Что это ты размечтался? — Хорас, привлекая внимание, щёлкнул пальцами.
— Замёрз.
— Иди, помоги мужикам — согреешься.
Регнер набросил на голову капюшон и выбрался из кареты.
Тучи потеснились, хвастая ослепительно-блестящей монетой луны. Впереди, как из чёрной шляпы факира, возникли башни с острыми крышами — замок Антала Патти.
Звон подков по камням дороги сменился дробью по доскам подъёмного моста. Гостей ждали: ворота открыли, подняли решётку, на внутреннем дворе вытянулась шеренга факельщиков. Отсветы трескучего пламени метались по карете. Хораса теперь можно было разглядеть: прямые седые волосы свисали до пояса, лицо напряжено, глаза прищурены, как это бывало накануне важных событий. Хаген повёл плечами, сцепил пальцы и вытянул руки вперёд, развернув ладони наружу. Когда он так делал, особенно бросалось в глаза отсутствие мизинцев на обеих руках — примета магического прошлого. Потянувшись, Хорас будто бы самому себе сказал:
— За работу. — Оттолкнул Регнера — тот хотел взять с дивана пустую клетку: — Я сам.
В столовой, куда гостя провели, как только он скинул плащ, ожидало семейство Патти: все, кроме наследника — тот уехал в университет. Сорокалетняя королева из-за полноты, разглаживающей морщины, выглядела не многим старше юной дочери. Антал ещё не достиг пятидесяти, но рядом с дамами казался стариком. Ответив лёгким кивком на поклоны Хагена, король широким жестом обвёл кушанья, теснящиеся на столе.
— Мы не ужинали, дорогой свояк, ждали тебя. — Когда расселись, его величество продолжил: — Хорошо, ворона прислал. В такую погоду сонливость одолевает, улеглись бы, пожалуй.
— Где она?
— Кто?
— Птица.
— В покоях, которые приготовили для тебя.
— Пусть отнесут туда, — указал на клетку Хаген.
Он сполоснул руки в пузатой фарфоровой чаше, на которой позолоченной пряжкой сверкал герб династии — щит на фоне королевской мантии. Такие же рисунки, чуть мельче и без позолоты, виднелись на тарелках и блюдах. Демонстрацию гербового сервиза Хорас воспринял как напоминание, в чьём доме гостит. В прошлом хозяин замка вёл себя скромнее.
Некоторое время ели молча. Путник проголодался в дороге, хозяева тоже с обеда ничем себя не баловали. Когда подали сладкое, колдун обратился к принцессе:
— Почему ты ещё здесь, Маулия?
Девушка замерла, не донеся ложку взбитых сливок до рта. За принцессу ответил отец:
— Хаген, я сообщал письмом, что помолвка прошла безукоризненно, однако будущий свёкор отодвинул свадьбу на пять лет.
— Пять лет?! — Колдун едва не подавился. — Какого…
Хотел выругаться, но сдержался. Королева увидела, что смущает гостя, и обратилась к мужу:
— Ваше величество, позволь нам с дочерью прервать трапезу. Уже поздно, пора вознести молитвы…
Король не дал жене договорить:
— Идите.
Её величество Маршута и её высочество Маулия, шурша многослойными юбками, выбрались из-за стола. Теперь Хагену ничего не мешало излить гнев на проштрафившегося родственника.
— Антал! Как понимать? Я трачу все деньги на запас магической силы, мчусь сюда по мерзкой погоде, а ты сообщаешь о пяти годах! Кто хвастал, что день свадьбы назначен?
— Назначен. — Король пощипывал мясистый подбородок. — Свадьба состоится в начале осени, но через пять лет. Я, кажется, в письме…
— Кажется ему! — Хаген резко встал, стул с грохотом опрокинулся. — Ты получил мой ответ? Не соглашаться на условия Рааша!
— Дорогой свояк, чем недоволен? Мою дочь выбрали из двух десятков принцесс…
— Напомнить, почему выбрали Маулию? — Колдун остановился за спиной короля, отчего тот заёрзал, ища удобное положение.
— Средство твоё подействовало безотказно. Юстин Рааш вцепился в портрет моей девочки, будто сам собирался жениться.
— А Фатлин? — Хаген уселся рядом.
Гроза миновала. Антал перевёл дух.
— Посланцы говорили о короле и королеве, принц отсутствовал.
— Он видел портрет? Покрытие со временем выветрится.
