— Ты начинай, а я скоро подойду.
— Я не знаю ответа на этот вопрос. Только сейчас понял, каких плохих вещей я наделал. И еще я понял, сколько хорошего мог бы сделать, если бы не моя безумная слепота. Сам себе был врагом все эти годы.
— Эрик, твой друг, вырос с тобой. Тоже прошел через то же самое, что и ты. Но он смог победить в себе эту злобу. Почему ты не смог? – донесся её дрожащий голос.
— Эрик победил это внутри себя, но так или иначе это его настигло снаружи и всё равно лишило рассудка. Только уже навсегда. А мне дали еще шанс прозреть. И теперь я умираю.
— Ты ещё можешь поправиться. Так говорят врачи.
— Врачи ошибаются. Моему разуму и моей душе не позволили бы прозреть. Это было испытание длиною в мою жизнь, которое я не выдержал. Только бы успеть. Сейчас для тебя это прозвучит смешным и абсурдным, но мне нужно покаяться в грехах. Поможешь мне в последний раз?
— Могу помочь. Но ты не подсудимый, чтобы раскаиваться в преступлениях.
— Ошибаешься, я подсудимый, Катерина. Подсудимый, которого ждет смертный приговор. Приведи ко мне священника пока не поздно. Это моя последняя просьба, исполни её прошу тебя.
— Приведу, — ответила девушка, вытирая руками мокрые от слез щеки.
— Не плачь, моя терпеливая жена. Все уже будет хорошо.
— Джон, можно я задам тебе последний вопрос?
— Конечно, все что хочешь.
— Какие сны тебе снятся?
— Зачем спрашиваешь?
— Просто хочу это знать.
— Если честно, то ужасные. Особенно здесь мне снятся очень плохие сны. В них терзают мою душу. Чудовища снятся, пожирающие мою плоть, стучащие зубами об мои кости. Я вечно убегаю от кого-то, спасаясь. Твой лимонад, что с Августом вы мне приносите в больницу, часто снится. Сегодня снилось, как его сам дьявол наливал мне в чашку. Смешно же, да? Ты, кстати, принесла его сегодня?
— Сегодня я его забыла. Завтра принесу. Мне очень жаль, Джон. Правда жаль. Прости за всё.
— Ты обещала подойти.
— Да, я помню, — Катерина вернулась на своё прежнее место, после чего взяла мужа за руку.
Джон успел перед смертью исповедоваться и покаяться. Святой отец простил ему все его грехи. Мои же грехи остались всё ещё со мной. Ушел он тихо, в одиночестве, нас с Августа в это время не оказалось рядом.
Конец.
— Я не знаю ответа на этот вопрос. Только сейчас понял, каких плохих вещей я наделал. И еще я понял, сколько хорошего мог бы сделать, если бы не моя безумная слепота. Сам себе был врагом все эти годы.
— Эрик, твой друг, вырос с тобой. Тоже прошел через то же самое, что и ты. Но он смог победить в себе эту злобу. Почему ты не смог? – донесся её дрожащий голос.
— Эрик победил это внутри себя, но так или иначе это его настигло снаружи и всё равно лишило рассудка. Только уже навсегда. А мне дали еще шанс прозреть. И теперь я умираю.
— Ты ещё можешь поправиться. Так говорят врачи.
— Врачи ошибаются. Моему разуму и моей душе не позволили бы прозреть. Это было испытание длиною в мою жизнь, которое я не выдержал. Только бы успеть. Сейчас для тебя это прозвучит смешным и абсурдным, но мне нужно покаяться в грехах. Поможешь мне в последний раз?
— Могу помочь. Но ты не подсудимый, чтобы раскаиваться в преступлениях.
— Ошибаешься, я подсудимый, Катерина. Подсудимый, которого ждет смертный приговор. Приведи ко мне священника пока не поздно. Это моя последняя просьба, исполни её прошу тебя.
— Приведу, — ответила девушка, вытирая руками мокрые от слез щеки.
— Не плачь, моя терпеливая жена. Все уже будет хорошо.
— Джон, можно я задам тебе последний вопрос?
— Конечно, все что хочешь.
— Какие сны тебе снятся?
— Зачем спрашиваешь?
— Просто хочу это знать.
— Если честно, то ужасные. Особенно здесь мне снятся очень плохие сны. В них терзают мою душу. Чудовища снятся, пожирающие мою плоть, стучащие зубами об мои кости. Я вечно убегаю от кого-то, спасаясь. Твой лимонад, что с Августом вы мне приносите в больницу, часто снится. Сегодня снилось, как его сам дьявол наливал мне в чашку. Смешно же, да? Ты, кстати, принесла его сегодня?
— Сегодня я его забыла. Завтра принесу. Мне очень жаль, Джон. Правда жаль. Прости за всё.
— Ты обещала подойти.
— Да, я помню, — Катерина вернулась на своё прежнее место, после чего взяла мужа за руку.
Джон успел перед смертью исповедоваться и покаяться. Святой отец простил ему все его грехи. Мои же грехи остались всё ещё со мной. Ушел он тихо, в одиночестве, нас с Августа в это время не оказалось рядом.
Конец.
