Пролог
Катя внутренне так кипела от возмущения, что на полном серьёзе опасалась, что сейчас у неё пар из ушей пойдёт.
Ну надо же, эта старая грымза Зоя Матвеевна сказала… сказала при Андрюшеньке, что она – новая уборщица. Строго говоря, это соответствовало действительности, но можно же было не так прямолинейно!
– Я, блин, не уборщица, – злобно прошипела Катенька себе под нос, взбираясь на неустойчивую стремянку, – я, блин, менеджер по клинингу! – Она сердито смахнула пыль с верха двери. – Менеджер!!!
Дверь офиса не ответила. Катя так усердно протерла табличку "ООО Пух-Перо", что удивительно, как не протерла дырку, стала спускаться с хлипкой стремянки, и в этот момент ступенька хрустнула под ногой и сломалась. Катя потеряла тряпку и равновесие, с писком полетела спиной вперед… но вместо ожидаемой жесткой посадки на пол оказалась в чьих-то объятиях.
– Упс! – сказал так удачно поймавший ее Андрюшенька. – Живая?
– П-почти, – пролепетала Катя, вися в его руках и глядя на застрявшую в расщепленной ступеньке тапку. Опухающая щиколотка болела.
Тут на шум высунулась из офиса директриса "Пух-Пера", со скрежетом отодвинув дверью мешающую стремянку.
– Чего тут ещё за непотребство?! – заголосила она, увидев своего племянника с убор… менеджером по клинингу в руках. – Ишь чего придумала, без году неделя работает, а туда же! Андрей, поставь ее, откуда взял, я ей зарплату плачу не за то, чтобы она тут на замдиректора висела!
Андрей послушался и аккуратно прислонил Катю к стене.
– Зо-оя Матвеевна… – послышалось из ателье по соседству. В дверях нарисовалась Татьяна Степановна, тётушка Кати, по доброте душевной и пристроившая студентку подработать на каникулах. – Чем разоряться попусту, купили бы стремянку-то нормальную… А то, глядишь, покалечилась племяшка-то моя, а с кого спрашивать? Катюш, ты как?
– Я, кажется, ногу потянула, теть Тань… болит зверски.
Зоя Матвеевна только глазами похлопала и гордо фыркнула:
– Племяшка твоя такую корму разъела, что какую стремянку ни купи, всё равно сломает!
– И правильно! – похвалила Татьяна. – Усохшие вешалки давно не в моде!
Зоя пошла красными пятнами: камешек был явно в её огород.
– Понеслось… – вздохнул Андрей и проникновенно посмотрел на Катю, от чего та почувствовала, что вот-вот растает и стечёт на пол. Затем глянул на взвинченных руководительниц, уже готовых скатиться до базарной перебранки. – Чего кипишитесь? Отвезу ее до хаты, пускай лечится…
– А кто офис убирать будет?! – тут же завопила Зоя.
– Сама уберёшь разок, не развалишься, – отрезала Татьяна и тут же, обернувшись к Андрею, заворковала: – Отвези, Андрюшенька, отвези, ножку-то перебинтовать помоги, а Катюша тебя потом чайком напоит… Погодь только секунду, рюкзачок Катюшин вынесу.
– Чайком напоит, потом в постельку уложит… – уже спокойнее, но всё равно злобно буркнула Зоя. – Ладно, отвези пострадавшую… и сразу обратно! Тебя накладные ждут!
– Jawohl, тётя Зоя! – бодро ответил Андрюша, подобрал Катину тапочку, вручил ей – прямо как Принц Золушке! – примерился, со словами "Виси смирно, не свались" без особых церемоний перекинул Катю через плечо и потопал к лестнице. Катя смирно висела, попутно запихивая тапочку в боковой карман рюкзака.
Машина Андрея стояла на площадке позади здания торгового центра, где на втором этаже и ателье "Золушка", и ООО "Пух-Перо" арендовали помещения. Андрей загрузил Катю на переднее сиденье, вставил в замок зажигания ключ и спросил:
– Куда рулить?
Катя, внезапно оказавшаяся в столь романтичной ситуации спасаемой девы, от волнения сбивчиво объяснила маршрут от торгового центра до своего дома. Ехать было, к ее огромному сожалению, недалеко, однако она всё же успела наскоро пояснить, что зовут её Катя, что она на самом деле студентка аграрного универа, просто тетушка помочь с уборкой в ателье попросила, и что чай в доме, увы, только в пакетиках, зато есть вполне приличный кофе.
Андрей на её монолог снисходительно кивал, а, подкатив к дому, выбрался из-за руля, обошел машину и открыл Кате дверь. И в тот самый момент, когда Катя радостно обвила руками шею того, о ком мечтала уже целых три недели, предвкушая, как он отнесет ее на руках в квартиру, рядом кто-то громко сказал "ЧПОК!". Молодые люди синхронно повернулись в поисках источника странного звука…
… и оказалось, что "ЧПОК!" сказала ткань мироздания, разрываясь и выпуская…
– Тента-акли!!! – испуганно вскрикнула Катя, вываливаясь из машины.
– Чего? – переспросил явно обалдевший от зрелища Андрей.
Полупрозрачные гнусно извивающиеся щупальца метнулись к нему, мгновенно оплели руки и ноги и потащили в прореху в ткани мироздания.
– А ну лапы прочь! – завопила Катя, даже перестав бояться от возмущения этакой наглостью. Три недели томных вздохов и робких взглядов, а потом такой облом?! Ну уж нет! – Ищи себе другого, Ктулху недобитый!!!
И, не обращая внимания на боль в ноге, она отважно бросилась вслед утаскиваемому.
Что-то еще раз громко чпокнуло, тентакли хаотично задергались, хватая что попало. Попали Катя, машина Андрея, забытый детский совочек, розовый куст из соседского палисадника и бутылка из-под безалкогольной "Балтики", причем – в отличие от последних – Катя, прежде чем портал схлопнулся, успела осознать, что попала конкретно.
Единственная свидетельница этой сцены, кошка на лавочке, пригладила вздыбившуюся шерсть, лениво зевнула и, перевернувшись на другой бок, снова задремала.
Глава 1
Видимо, Кате была-таки суждена в этот день жесткая посадка, потому как она после непродолжительного и не сопровождавшегося какими-либо спецэффектами полёта вывалилась из портала и шмякнулась на пол в полутемном непонятном сарае, где зверски воняло паленой тканью и какой-то кислятиной. Не успела она опомниться от боли в ушибленном копчике, как на нее сверху набросилось нечто многолапое и царапучее. Заверещав, Катя отодрала его от головы, отбросила… и осознала, что это всего лишь кустик роз, вырванный с корнем какой-то неведомой силой.
– Ой, блин… – жалобно сказала Катя, оглядываясь и безуспешно пытаясь понять, что происходит. – Ой, яп-понский бог…
Краем глаза она уловила некое движение у стены сарая. То, что сначала показалось большой кучей дымящихся лохмотьев, зашевелилось. Волосы на голове Кати тоже зашевелились. Поднявшись, куча обрела облик в целом антропоморфной фигуры, жутко воняющей, невнятно мычащей и чем-то зловеще хлюпающей. К Кате потянулись руки, с которых капала какая-то тягучая дрянь…
Катя заорала и попыталась отползти.
Куча шарахнулась в угол, схватила палку с чем-то светящимся на конце и попыталась ткнуть ею Катю.
Катя заорала ещё громче, хотя это казалось физически невозможным.
И тут часть стены, оказавшаяся дверью, отъехала в сторону, и в сарай осторожно заглянул человек. Самый обычный человек, рослый, крепкий, с виду мрачный, но Катю обрадовало уже отсутствие у него тентаклей, копыт и когтей. Мгновенно оценив обстановку, он что-то сказал на незнакомом Кате языке. Куча отозвалась длинной тирадой, судя по интонации – матерной.
– Э-э… кто я? Где вы? Ой, то есть – кто вы и где я? – нервно спросила Катя. – И куда вы дели Андрюшу?
Мрачный тип развел руками – дескать, нихт ферштейн, фройляйн, – и, повернувшись к куче, что-то кратко потребовал. Куча кивнула, извлекла из своих недр какой-то небольшой золотистый предмет, покрутила его и начала линять и обтекать, обтекать и линять… пока не долиняла до взъерошенного парня лет двадцати с небольшим, тоже вполне обычного, только очень уж скудно одетого.
Катя перевела дух. Вроде люди. С людьми – в отличие от куч – она общаться, в общем-то, умела.
Правда, это все равно оказалось затруднительно, поскольку язык, на котором обратились к ней взъерошенный парень и мрачный тип, был Кате совершенно незнаком. Не будучи полиглотом, она всё же могла определить, что это не английский, не немецкий и вроде не японский (из которого, впрочем, Катя знала только "сайонара", "нэка" и "ксо"). Попытки жестикуляции тоже понимания особо не добавили.
Взъерошенный что-то озадаченно сказал Мрачному и вдруг так пристально уставился на Катю, что ей даже показалось, что от его взгляда защекотало в голове. Катя представила, как она сейчас выглядит: встрепанная, поцарапанная, в дешевом рабочем шмотье, – и поежилась.
Тогда Взъерошенный вздохнул, что-то буркнул другому, Мрачному, и сделал явно приглашающий жест в сторону входа. Это Катя поняла и попыталась встать, совсем забыв от потрясения, что она девушка травмированная. Нога, естественно, снова подвернулась, и Катя с мявом плюхнулась обратно на пол.
Парни встревожились, посовещались, потом Мрачный натужно заулыбался (как дитю малому, неразумному) и медленно приблизился, старательно показывая пустые руки с самым успокаивающим видом.
– Да поняла, что есть пока не собираешься, – пробурчала под нос Катя.
Мрачный присел рядом, осмотрел распухшую щиколотку, довольно профессионально прощупал ступню и что-то скомандовал Взъерошенному. Тот пошарил на одной полке длинного стеллажа вдоль стены, на другой… Мрачный нетерпеливо рыкнул, парень огрызнулся и полез в нижний ящик. Достал небольшой лакированный сундучок и передал Мрачному. Тот извлек наружу некие непонятные предметики (вроде разноцветных бляшечек с ярким золотым узором), один из которых сразу же прилепил на Катину ногу. Болеть стало заметно меньше.
Парни еще минуту посовещались, потом Мрачный обреченно махнул рукой и аккуратно поднял Катю с пола.
"Вот денек, всю дорогу мужики на руках таскают, – подумала Катя. – Сначала Андрюша… кстати, где мой Адрюшечка?! И где, блин, я сама?!"
Впрочем, на второй вопрос ответ появился довольно быстро, хотя и оказался абсолютно бесполезным. Катя была на острове.
Едва Мрачный вынес её наружу, в нос ей сразу шибанул запах морской воды и водорослей, сохнущих на окружающих скалах. Снаружи сарай оказался совсем не сараем, а вполне себе приличным домиком, разве что совсем без окон. Он стоял высоко на скалах, и отсюда можно было видеть весь островок целиком.
Клочок земли, поднимающийся из бирюзовых волн, был похож на страдающий ожирением полумесяц. Сарай располагался на одном его "роге", а на другом виднелось ещё одно строение – побольше, посимпатичнее и на этот раз с окнами. К нему от сарая тянулась по верху скальной гряды узкая, но при том гладкая тропинка. По этой-то тропинке Мрачный и потащил Катю, а за ними потопал Взъерошенный. Несчастный розовый кустик он прихватил с собой, нес за ветку на отлете.
Дорога заняла минут десять, и всё это время Катя вертела головой, насколько это было возможно. Любовалась, так сказать, пейзажем и обалдевала от происходящего. Книги о фантастических путешествиях сквозь пространство (а ничем иным объяснить мгновенное перемещение на остров среди моря было невозможно) ей в принципе нравились, но… книги были сами по себе, а она, Катя, существовала в твердой реальности родимого Энска, где чудеса не случались. Вариант, что она спит дома и видит сон, Катя отбросила – слишком уж материальны были и боль от ушиба, и дуновение влажного ветра, и сильные руки, которые ее несли.
Едва они оказались в доме, Мрачный усадил Катю в большое и весьма уютное кресло. Она осторожно огляделась. Абсолютно прозрачное панорамное окно, занимающее одну из стен, открывало прекрасный вид на аквамариновую гладь и не мешало яркому свету пронизывать просторную комнату. Мебели в ней было немного: пара кресел, пара трехногих табуретов, низкий столик у окна и что-то вроде кухонного островка ближе к высокому стеллажу, закрывавшему противоположную стену.
Именно оттуда, с одной из полок, Мрачный выудил три стакана и пыльную бутыль внушительных размеров. "Наш человек", – подумала Катя и в этот момент окончательно поняла: куда бы она ни попала – здесь жить можно, а взаимопонимание точно будет найдено.
Взъерошенный тем временем успел уже откуда-то приволочь очередную шкатулку и теперь, то и дело зловеще поглядывая на Катю, извлекал какие-то ленточки, усеянные золотым нашлёпками. Одной из них он обвязал голову, с другой направился к Кате.
– Это что за?.. – насторожилась Катя. – Может, не надо?
Взъерошенный успокаивающе забурчал и нацепил Кате ленточку на манер хайратника. Потом подтащил табурет и уселся напротив, проникновенно заглядывая Кате в глаза. Смысла этих манипуляций она не поняла… да к тому же её внезапно резко потянуло в сон.
Она откинулась на спинку кресла, глаза сами собой закрылись…
…а когда открылись, за окнами было уже темно, а по всей комнате горели какие-то крохотные светящиеся шарики.
– Вы что – усыпили меня, что ли?! – догадалась Катя, испугалась и от этого разозлилась: – Что за хамство?! Ну, блин, еще не хватало, чтобы мне почку успели вырезать, пока я дрыхла…
– Зачем нам твоя почка? – удивлённо спросил Взъерошенный, появляясь в поле зрения.
– Да откуда я знаю, может вы тут какие-нибудь… черные трансплантологи, почечные маньяки! Или просто любители пирожков с почками.
– Не волнуйся, мы людей не едим, у нас это уже давно не принято, – успокоил Взъерошенный. – Особенно таких хорошеньких девушек.
Комплимент был приятен. И тут до Кати дошло. С опозданием на три фразы.
– Эй, а как это я тебя понимаю?!
Взъерошенный радостно заулыбался и сунул Кате под нос давешние ленточки:
– Вот! Универсальный ментальный переводчик-обучатель! Это, между прочим, редчайшая вещь с использованием магии анкордов, их на весь мир десяток остался. Примерно три тысячи лет назад великий маг…
– Зака-а-анчивай уже, Ларре, – хмуро заметил Мрачный, который подкрался незаметно. – А ты, красавица, не спрашивай про эти его штучки, если не хочешь десяток дней слушать лекции без перерыва на сон и еду.
Названный Ларре разочарованно вздохнул и принялся укладывать свои ленточки обратно в шкатулку.
"Ага, – подумала Катя, – ботаник. Запомним".
Но тут она вспомнила самое важное, что нужно было узнать в первую очередь.
– Слушайте, а где Андрюша?!
– Кто? – переспросил Ларре. – Какая ещё рюша?
– Тот парень, с которым я была, когда нас ухватили какие-то мерзкие щупальца!
– Ничего они не мерзкие! – оскорбился Ларре. – Нормальные манипуляторы… правда, я не понял, как вышло, что они ухватили тебя. Я-то совсем другое хотел взять.
– Ага, так это твоих щупалец дело!!!
– В общем да, но… я не нарочно! Я же всё рассчитал! Нулевая вероятность сбоя! Ну, почти нулевая…
– Ты мне зубы не заговаривай, экспериментатор криворукий! Где Андрюша?!
– Так, – решительно сказал Мрачный. – А ну, цыц оба. Будем разбираться по порядку. И для начала стоило бы познакомиться. Ты, красавица, кто будешь?
– Вообще-то по правилам приличий вам полагалось бы представиться первыми, – укорила Катя.
Мрачный нахмурился и Катя даже немного засомневалась – а не слишком ли она обнаглела?
– Можем и представиться, – покладисто сказал Ларре. – Я Маан Ларре, родом из Великой Степи, маг-исследователь и временный хозяин этого острова. Это Вэх Инзар из Альвего, специалист по безопасности широкого профиля, мой гость и хороший друг.
– Очень приятно, – соврала Катя. – А я…
Она сначала подумала, что может назваться любым именем и любым титулом, хоть императрицей Земли… Искушение было большим, но кто их знает, вдруг у Ларре в шкатулочке еще и какой-нибудь древний детектор лжи припрятан. Поэтому ограничилась лишь небольшой модификацией имени, которое она, к слову сказать, не очень любила:
