– Я не отпущу, – томно проговорил он. – Уже никуда от меня не денешься.
От этой сладкой безнадёжности стало неожиданно приятно. От самого понимания, что мне не убежать, не отстраниться от него, не закрыться. Он намерен заняться со мной анальным сексом и его не переубедить. Страх смешался со смирением и принёс расслабление.
Я приму его, как волна принимает встретившуюся на её пути скалу. От неё не уклониться, можно лишь расслабиться и принять, впустить в себя.
Он проник в мой анус уже двумя пальцами и ритмично двигал ими. Я изо всех сил старалась расслабиться, но не получалось до конца. Сердце бешено колотилось. Охвативший меня страх граничил с восторгом и любопытством. Осознание этих противоречивых переживаний приводило меня в ужас.
«Ну как же так, – думал мой мозг. – Я же приличная, хорошая девочка, из прекрасной семьи, способная, подающая надежды, умная, а позволяю делать с собой это… это… безобразие… И наслаждаюсь страхом перед неизвестностью и обещанной болью. Наслаждаюсь тем, что подчиняюсь сильному волевому мужчине.
– Что ты со мной делаешь?! – простонала я. – Ты совсем меня испортил…
– Неужели?! – томно проговорил Эген, приникая к моей попе губами, лаская анус уже языком, заставляя меня стонать и выгибаться в его руках. – Нет, ещё не совсем…
Я не видела, что он делает. На некоторое время ласки прекратились. А в следующее мгновение почувствовала, как в анус упёрся кончик его члена. Эген крепко ухватил меня за таз, не давая даже возможности помыслить о бегстве. Я запаниковала, он обхватил меня ещё крепче и начал медленно, но уверенно входить.
Искры посыпались у меня из глаз от резкой пронзительной боли. Я вскрикнула и взмолилась:
– Нет, пожалуйста, не надо!
Эген и не думал меня слушать, а крепко прижимал мои ягодицы к своему телу.
– Отдайся мне! – вместо того, чтобы сжалиться и отпустить потребовал он. – Расслабься и боль пройдёт.
Из глаз полились слёзы. Очень страшно было расслабиться навстречу боли. Но вслед за слезами пришло смирение – всё тело подрагивало мелкой дрожью. Эген крепко держал меня и не двигался, застыв, словно каменное изваяние.
«Бесполезно сопротивляться! – уговаривала я себя. – Бесполезно! Этот мужчина всегда возьмёт то, что ему нужно!».
Напряжение отступало, а вместе с ним и боль. Эген стал медленно совершать фрикции.
– Вот так… Молодец, – сквозь зубы выдохнул мужчина, вероятно, и он из-за моего напряжения испытывал не самые приятные ощущения.
Но было в этой общей боли что-то такое дикое, опьянительное, будоражащее до самой глубины естества. Любить сквозь боль, несмотря на боль, вопреки ей.
Я рычала и стонала, а он двигался. И боль с каждым его движением отступала, сменяясь вполне приятными ощущениями.
Оргазм не испытала, но удовольствие всё равно получила. Он кончил с громким стоном, крепко прижимая мой таз к себе. Я ощущала пульсацию его члена и думала о том, как приятно подчиняться мужчине и как же больно сопротивляться, противиться ему.
Это осознание очень сильно отличалось от моих прежних взглядов на отношения между мужчиной и женщиной. Но может быть всё дело в том, что я просто всерьёз влюбилась в Эгена? Он покорил меня, овладел мною полностью.
Неожиданно подхватив меня на руки, маг уложил меня на кровать и устроился рядом.
– Ну как тебе? – выдохнул он.
– Не знаю, – честно призналась я. – Умопомрачительно во всех отношениях, но вчера мне понравилось больше.
Эген засмеялся, прикрыв глаза и откинулся на подушку.
– Секс бывает разным, – сообщил он наиграно поучительным тоном. – И таким тоже. С временем научишься находить в этом прелесть. А чем больше будет практики, тем меньше будешь испытывать боль.
– Не знаю, – проговорила я. – Мне кажется я уже буду бояться следующего такого раза.
– Но он непременно будет, – пообещал Эген.
– Не сомневаюсь, – улыбнулась я. – Какие ещё открытия меня ждут?
– О! – с хищным предвкушением улыбнулся маг. – Много всего! Для начала я намерен избавить тебя от всех остатков стыдливости.
– По-моему, её уже совсем не осталось, – вздохнула с наигранным сожалением. – А я ведь была такой хорошей благовоспитанной девочкой.
– Ненавижу благовоспитанность, – внезапно прорычал Эген. – За ним укрывают подлость, лицемерие, да вообще что угодно, и прежде всего самих себя от себя же! Но, с другой стороны, обожаю избавлять от этой пагубной привычки, срывая маски и обнажая истинную суть. Ведь так приятно, под серой безликой благовоспитанностью обнаружить настоящую драгоценность!
– А вдруг там обнаружится безделушка? – ужаснулась я.
– Бывает такое, – согласился маг. – Гораздо чаще, чем хотелось бы. Но это лишь распаляет азарт, будоражит кровь.
– А вдруг я… – хотела сказать «безделушка», но не решилась озвучить.
– Пока инстинкты подсказывают мне, что я не ошибся с выбором, – страстно прошептал Эген, обдавая горячим дыханием, а потом внезапно поднялся с кровати.
– Завтра мне не нужно во дворец, – произнёс он, накидывая рубашку. – Поедем в город вместе, погуляешь…
– О, нет! – застонала я, понимая, что другой наряд мне никто не намерен предоставлять.
– Да-да, – задорно усмехнулся Эген. – Поедем на рынок, купишь мне фрукты. Есть у нас такие плоды – секоя называются – очень по форме и размерам напоминают мужские члены.
– Сжалься! – зажмурилась я. – Можно я одену тот плащ, хотя бы?
– Нет. Я его где-то потерял.
– Ужас! – прошептала я, зарывшись в одеяло.
Довольный собой Эген, даже и не думая надевать штаны, со смехом покинул мою комнату.
Ночью я уже привычно не могла уснуть. Думала о предстоящем выходе в полупрозрачном платье. Не могу сказать, что эмоции, которые у меня при этом возникали были сплошь негативные. Как ни странно, я ощущала даже азарт и возбуждение. В конце концов, я же не пойду совсем голой. К тому же никто из местных жителей меня не знает. Пройдёт год, и я вернусь к себе домой. Прогулка в полупрозрачном платье вряд ли мне чем-то грозит, а вот ощущения принесёт незабываемые, хоть и наверняка шокирующие. Пока что все задумки Эгена мне нравились. Вдруг понравится и эта?
Утром после завтрака голубоглазый маг велел запрячь карету.
Я надела бардовое платье, распустила волосы, чтобы они хоть как-то закрывали грудь, и спустилась на каретный двор. Наше транспортное средство уже было там – изящная, обшитая чёрной тканью, деревянная коробка и три лошади.
Кучер, пожилой мужчина как ни в чём не бывало поклонился мне и что-то сказал, вызвав у меня приступ смущения. Щёки вмиг запылали, захотелось куда-нибудь провалиться – раньше так близко к слугам в своих полупрозрачных нарядах я не подходила.
Буркнув приветствие на местном языке, поспешила спрятаться за лошадей. Они особо ничем не отличались от наших, только имели небольшие витые рожки и окрас их был ярче - сочно-рыжий, почти красный.
Кучер открыл дверь транспортного средства, и я быстро проскользнула внутрь. Эгана пока не было.
Карета изнутри вполне оправдала мои ожидания – маленькая, тесная, обита синим бархатом, с двумя лавочками, расположенными друг напротив друга. Сидеть на них было жёстко и неудобно.
– Ты уже здесь. Прекрасно, – заскочив внутрь и устроившись на лавочке напротив меня, констатировал Эген. – Тогда едем.
Маг сегодня был одет в чёрный «пиратский» наряд. Незаметно усмехнулась, отметив, как он ему идёт.
– Здесь так тесно, – проговорила я, когда карета тронулась и поехала по кочкам.
– В самый раз для двоих, – пожал плечами маг.
– Почему, раз вы такие могущественные чародеи, не придумаете какое-нибудь более комфортное транспортное средство? -- проворчала я.
– Вопрос приоритетов, – улыбнулся Эген. – Нас всё вполне устраивает. Я редко пользуюсь каретой. Чаще просто перемещаюсь в замок. Но, во-первых, когда берёшь с собой кого-то во время перемещения, это утомительно, а, во-вторых, если мы появимся посреди ярмарки, то привлечём к себе излишнее внимание. Вернее, я привлеку. Жители города меня хорошо знают. А карета ничем не примечательна. У всех такие.
– То есть мы не будем гулять по городу? – уточнила я, с лёгким разочарованием.
– Мы доедем до ярмарки, там ты купишь мне дюжину секои, а потом поедем дальше к чудесному водопаду в горах. На город ты можешь посмотреть из окна кареты или как-нибудь приехать туда без меня. Впрочем, вполне возможно, когда-нибудь прогуляюсь с тобой ночью. В свете фонарей вряд ли меня опознают.
– Одна в таком наряде точно не поеду, – вздохнула я.
– Если купишь мне сегодня секои, подарю тебе нормальное платье, – с усмешкой обещал Эген.
В дороге мы разговаривали мало. Я смотрела в окно и любовалась красивыми пейзажами – лесом, полями и горными хребтами вдали.
На подъезде к городу движение на дороге стало плотнее. Нам встречались и другие кареты, действительно, мало чем отличающиеся от нашей.
Когда пересекли городские ворота, карета поехала по булыжной мостовой, лошади зацокали копытами, кучер сбавил ход. Я с любопытством выглядывала то из одного, то из другого окна, рассматривая высокие каменные здания, раскрашенные яркими красками, спешащих куда-то прохожих, играющих и бегающих по тротуарам детей. Вкусно пахло свежей выпечкой и цветами, которых было очень много – в клумбах на улицах, на окнах домов и в палисадниках во дворах.
Приехав на шумную площадь, карета остановилась. Людей вокруг было очень много. Все куда-то спешили, переговаривались между собой, тащили мешки, тюки, сумки или наполненные овощами корзинки.
– Помнишь, как на нашем языке спросить: «Где продаётся секоя?»
– Скажите, пожалуйста, где мне найти секою? – озвучила я зазубренную фразу на местном языке.
– Отлично, – одобрительно кивнул Эген, передавая мешочек с монетами. – А купить сможешь?
– Дайте мне, пожалуйста, двенадцать секоя… Сколько стоит?.. Держите… Спасибо, – послушно проговорила я на их языке.
– В цене не запутаешься?
– Ну я вроде бы хорошо запомнила цифры, – пожала плечами, заглядывая в увесистый мешочек.
– У тебя должна остаться примерно половина монет, – подсказал Эген.
Достала один диск с профилем незнакомого человека на одной стороне, и знакомой уже закорючкой, означающей «5», на другой стороне.
– Кажется, понятно, – вздохнула я, ощущая, как нарастает волнение.
Пока карета ехала, я отвлекалась и старалась не думать о том, что скоро меня в полупрозрачном платье будет рассматривать множество людей, зато теперь начала паниковать.
– Успокойся, – мягко проговорил Эген, проведя рукой по моей щеке. – Поверь мне, люди всегда заняты собой. Никто и не подумает обратить на тебя внимание.
– Но если ты сейчас выйдешь со мной, то они обратят внимание? На тебя? – уточнила я.
– Да, – кивнул Эген, печально ухмыльнулся. – Реакция будет: «О! Это же сам Эген Корса! Надо его рассмотреть поближе, а лучше пощупать. И обязательно расспросить о том, как там сейчас во дворце».
– А на голую девушку они внимания не обратят? В таких нарядах тут часто гуляют?
– Ты не голая, – улыбнулся Эген, оставив второй мой вопрос без ответа. – Ступай, Ирвин, не тяни время.
Я несколько раз глубоко вздохнула, стараясь успокоить слишком интенсивно колотящееся сердце, и приоткрыла дверь кареты. Эген тут же, откинулся назад, спрятавшись в тени.
Тянуть время и вправду не было смысла – маг от своей задумки не откажется. Лучше пробежаться по рынку, купить эти секои и также быстро вернуться к карете.
Соскользнув на землю, я тут же прикрыла скрещёнными руками груди, то, что было ниже, благодаря складкам юбки вроде не сильно бросалось в глаза. Постояла так некоторое время, чтобы оценить реакцию людей. Все действительно были заняты своими делами – выбирали товары, спорили с продавцами, что-то бурно обсуждали или куда-то спешили. До меня, на первый взгляд, никому дела не было. Это немного успокоило, и я рискнула отойти от кареты и углубиться в толпу.
Девушек в таких же прозрачных платьях я не заметила, а значит подобные наряды не считались нормой не только у нас. Впрочем, в моём мире, женщины порой носили и куда более откровенные одежды, лишь формально прикрывающие то, что нужно прикрывать. И ничего – никто же не смущался.
Мне неожиданно стало весело, словно бы я совершаю какую-то безобидную шалость.
Люди скользили по мне глазами, когда я проходила мимо них, но не задерживали взгляды. Я была всего лишь фоном для них.
«Удивительно! – думала я. – А ведь нам всем всегда кажется, что кому-то есть дело до того, как мы выглядим. Вот прямое доказательство тому, что людям наплевать на окружающих. Каждый живёт в своём мирке, не замечая то, что непосредственно не входит в зону его интересов».
Вдохновившись этой мыслью, я отправилась между рядами прилавков, протискиваясь в толпе незнакомцев, и вскоре совсем расслабилась.
Мне пришлось миновать ряды, где продавали ткани, утварь и украшения, прежде чем я добрела до прилавков с овощами и фруктами. Заметив на одном из прилавков плоды, напоминающие баклажаны, я решила, что это, и есть секоя, и, набравшись наглости, подошла. Всё же это было несколько страшнее, чем гулять среди занятых своими мыслями людей. Ведь, открыв рот, я в любом случае привлеку к себе внимание.
Снова зажалась и всё-таки промямлила на местном языке:
– Дайте мне, пожалуйста, двенадцать секоя.
– У меня нет секоя. Но они есть у Лейли, – сказал он, указав напротив. – Эй, Лейли, продай девушке секоя.
Я оглянулась. На прилавке, помимо каких-то других фруктов, ягод и овощей, лежали сосиски, вернее, не совсем сосиски, но что-то очень на них похожее.
– Иди ко мне, милочка, – проговорила приветливая пожилая женщина. – Я продаю секоя. Сама их выращиваю.
Женщина ещё что-то быстро заговорила, но понять её мне уже было непросто. Однако общий смысл я уловила. Торговка расхваливала свои секоя, утверждая, что они чудодейственные. А в чём их чудодейственность, я так и не поняла.
– Мне, пожалуйста, двенадцать штук, – вставила я зазубренную фразу.
– Конечно, милочка, – кивнула торговка. – Есть во что сложить?
Уловив её вопрос, я покачала головой. Действительно, как же я не подумала взять какую-нибудь сумку.
– Может быть, купишь у меня корзинку? – предложила она.
– А, сколько?.. – пролепетала я, закрывая предплечьем левой руки груди, хотя торговке, как и всем другим, явно было наплевать на мой внешний вид.
– Всё вместе -- сто сорок циран получится, – сообщила она.
Я полезла в мешочек. Все монеты были номиналом пять циран. Отсчитала двадцать восемь и с сожалением отметила, что осталось всего две.
Возможно, Эген предполагал, что я должна буду принести ему эти фрукты в подоле, но не бывать тому. Прогулки в полупрозрачном платье с меня хватит, а с него не убудет.
Отдав пожилой женщине монеты, я с облегчением взяла из её рук корзинку.
– Приятной ночи вам с твоим возлюбленным, – сказала она мне вслед подмигнув.
Может быть, я неправильно перевела её слова? Интересно, что она имела в виду…
Вдохновившись тем, что у меня всё получилось я, с трепещущим, уже непонятно отчего -- от страха, смущения или восторга -- сердцем, отправилась обратно к карете. К счастью, заблудиться на ярмарке было сложно. Все прилавки размещались одним прямым длинным рядом.
От этой сладкой безнадёжности стало неожиданно приятно. От самого понимания, что мне не убежать, не отстраниться от него, не закрыться. Он намерен заняться со мной анальным сексом и его не переубедить. Страх смешался со смирением и принёс расслабление.
Я приму его, как волна принимает встретившуюся на её пути скалу. От неё не уклониться, можно лишь расслабиться и принять, впустить в себя.
Он проник в мой анус уже двумя пальцами и ритмично двигал ими. Я изо всех сил старалась расслабиться, но не получалось до конца. Сердце бешено колотилось. Охвативший меня страх граничил с восторгом и любопытством. Осознание этих противоречивых переживаний приводило меня в ужас.
«Ну как же так, – думал мой мозг. – Я же приличная, хорошая девочка, из прекрасной семьи, способная, подающая надежды, умная, а позволяю делать с собой это… это… безобразие… И наслаждаюсь страхом перед неизвестностью и обещанной болью. Наслаждаюсь тем, что подчиняюсь сильному волевому мужчине.
– Что ты со мной делаешь?! – простонала я. – Ты совсем меня испортил…
– Неужели?! – томно проговорил Эген, приникая к моей попе губами, лаская анус уже языком, заставляя меня стонать и выгибаться в его руках. – Нет, ещё не совсем…
Я не видела, что он делает. На некоторое время ласки прекратились. А в следующее мгновение почувствовала, как в анус упёрся кончик его члена. Эген крепко ухватил меня за таз, не давая даже возможности помыслить о бегстве. Я запаниковала, он обхватил меня ещё крепче и начал медленно, но уверенно входить.
Искры посыпались у меня из глаз от резкой пронзительной боли. Я вскрикнула и взмолилась:
– Нет, пожалуйста, не надо!
Эген и не думал меня слушать, а крепко прижимал мои ягодицы к своему телу.
– Отдайся мне! – вместо того, чтобы сжалиться и отпустить потребовал он. – Расслабься и боль пройдёт.
Из глаз полились слёзы. Очень страшно было расслабиться навстречу боли. Но вслед за слезами пришло смирение – всё тело подрагивало мелкой дрожью. Эген крепко держал меня и не двигался, застыв, словно каменное изваяние.
«Бесполезно сопротивляться! – уговаривала я себя. – Бесполезно! Этот мужчина всегда возьмёт то, что ему нужно!».
Напряжение отступало, а вместе с ним и боль. Эген стал медленно совершать фрикции.
– Вот так… Молодец, – сквозь зубы выдохнул мужчина, вероятно, и он из-за моего напряжения испытывал не самые приятные ощущения.
Но было в этой общей боли что-то такое дикое, опьянительное, будоражащее до самой глубины естества. Любить сквозь боль, несмотря на боль, вопреки ей.
Я рычала и стонала, а он двигался. И боль с каждым его движением отступала, сменяясь вполне приятными ощущениями.
Оргазм не испытала, но удовольствие всё равно получила. Он кончил с громким стоном, крепко прижимая мой таз к себе. Я ощущала пульсацию его члена и думала о том, как приятно подчиняться мужчине и как же больно сопротивляться, противиться ему.
Это осознание очень сильно отличалось от моих прежних взглядов на отношения между мужчиной и женщиной. Но может быть всё дело в том, что я просто всерьёз влюбилась в Эгена? Он покорил меня, овладел мною полностью.
Неожиданно подхватив меня на руки, маг уложил меня на кровать и устроился рядом.
– Ну как тебе? – выдохнул он.
– Не знаю, – честно призналась я. – Умопомрачительно во всех отношениях, но вчера мне понравилось больше.
Эген засмеялся, прикрыв глаза и откинулся на подушку.
– Секс бывает разным, – сообщил он наиграно поучительным тоном. – И таким тоже. С временем научишься находить в этом прелесть. А чем больше будет практики, тем меньше будешь испытывать боль.
– Не знаю, – проговорила я. – Мне кажется я уже буду бояться следующего такого раза.
– Но он непременно будет, – пообещал Эген.
– Не сомневаюсь, – улыбнулась я. – Какие ещё открытия меня ждут?
– О! – с хищным предвкушением улыбнулся маг. – Много всего! Для начала я намерен избавить тебя от всех остатков стыдливости.
– По-моему, её уже совсем не осталось, – вздохнула с наигранным сожалением. – А я ведь была такой хорошей благовоспитанной девочкой.
– Ненавижу благовоспитанность, – внезапно прорычал Эген. – За ним укрывают подлость, лицемерие, да вообще что угодно, и прежде всего самих себя от себя же! Но, с другой стороны, обожаю избавлять от этой пагубной привычки, срывая маски и обнажая истинную суть. Ведь так приятно, под серой безликой благовоспитанностью обнаружить настоящую драгоценность!
– А вдруг там обнаружится безделушка? – ужаснулась я.
– Бывает такое, – согласился маг. – Гораздо чаще, чем хотелось бы. Но это лишь распаляет азарт, будоражит кровь.
– А вдруг я… – хотела сказать «безделушка», но не решилась озвучить.
– Пока инстинкты подсказывают мне, что я не ошибся с выбором, – страстно прошептал Эген, обдавая горячим дыханием, а потом внезапно поднялся с кровати.
– Завтра мне не нужно во дворец, – произнёс он, накидывая рубашку. – Поедем в город вместе, погуляешь…
– О, нет! – застонала я, понимая, что другой наряд мне никто не намерен предоставлять.
– Да-да, – задорно усмехнулся Эген. – Поедем на рынок, купишь мне фрукты. Есть у нас такие плоды – секоя называются – очень по форме и размерам напоминают мужские члены.
– Сжалься! – зажмурилась я. – Можно я одену тот плащ, хотя бы?
– Нет. Я его где-то потерял.
– Ужас! – прошептала я, зарывшись в одеяло.
Довольный собой Эген, даже и не думая надевать штаны, со смехом покинул мою комнату.
Прода
Глава 7. Ярмарка
Ночью я уже привычно не могла уснуть. Думала о предстоящем выходе в полупрозрачном платье. Не могу сказать, что эмоции, которые у меня при этом возникали были сплошь негативные. Как ни странно, я ощущала даже азарт и возбуждение. В конце концов, я же не пойду совсем голой. К тому же никто из местных жителей меня не знает. Пройдёт год, и я вернусь к себе домой. Прогулка в полупрозрачном платье вряд ли мне чем-то грозит, а вот ощущения принесёт незабываемые, хоть и наверняка шокирующие. Пока что все задумки Эгена мне нравились. Вдруг понравится и эта?
Утром после завтрака голубоглазый маг велел запрячь карету.
Я надела бардовое платье, распустила волосы, чтобы они хоть как-то закрывали грудь, и спустилась на каретный двор. Наше транспортное средство уже было там – изящная, обшитая чёрной тканью, деревянная коробка и три лошади.
Кучер, пожилой мужчина как ни в чём не бывало поклонился мне и что-то сказал, вызвав у меня приступ смущения. Щёки вмиг запылали, захотелось куда-нибудь провалиться – раньше так близко к слугам в своих полупрозрачных нарядах я не подходила.
Буркнув приветствие на местном языке, поспешила спрятаться за лошадей. Они особо ничем не отличались от наших, только имели небольшие витые рожки и окрас их был ярче - сочно-рыжий, почти красный.
Кучер открыл дверь транспортного средства, и я быстро проскользнула внутрь. Эгана пока не было.
Карета изнутри вполне оправдала мои ожидания – маленькая, тесная, обита синим бархатом, с двумя лавочками, расположенными друг напротив друга. Сидеть на них было жёстко и неудобно.
– Ты уже здесь. Прекрасно, – заскочив внутрь и устроившись на лавочке напротив меня, констатировал Эген. – Тогда едем.
Маг сегодня был одет в чёрный «пиратский» наряд. Незаметно усмехнулась, отметив, как он ему идёт.
– Здесь так тесно, – проговорила я, когда карета тронулась и поехала по кочкам.
– В самый раз для двоих, – пожал плечами маг.
– Почему, раз вы такие могущественные чародеи, не придумаете какое-нибудь более комфортное транспортное средство? -- проворчала я.
– Вопрос приоритетов, – улыбнулся Эген. – Нас всё вполне устраивает. Я редко пользуюсь каретой. Чаще просто перемещаюсь в замок. Но, во-первых, когда берёшь с собой кого-то во время перемещения, это утомительно, а, во-вторых, если мы появимся посреди ярмарки, то привлечём к себе излишнее внимание. Вернее, я привлеку. Жители города меня хорошо знают. А карета ничем не примечательна. У всех такие.
– То есть мы не будем гулять по городу? – уточнила я, с лёгким разочарованием.
– Мы доедем до ярмарки, там ты купишь мне дюжину секои, а потом поедем дальше к чудесному водопаду в горах. На город ты можешь посмотреть из окна кареты или как-нибудь приехать туда без меня. Впрочем, вполне возможно, когда-нибудь прогуляюсь с тобой ночью. В свете фонарей вряд ли меня опознают.
– Одна в таком наряде точно не поеду, – вздохнула я.
– Если купишь мне сегодня секои, подарю тебе нормальное платье, – с усмешкой обещал Эген.
В дороге мы разговаривали мало. Я смотрела в окно и любовалась красивыми пейзажами – лесом, полями и горными хребтами вдали.
На подъезде к городу движение на дороге стало плотнее. Нам встречались и другие кареты, действительно, мало чем отличающиеся от нашей.
Когда пересекли городские ворота, карета поехала по булыжной мостовой, лошади зацокали копытами, кучер сбавил ход. Я с любопытством выглядывала то из одного, то из другого окна, рассматривая высокие каменные здания, раскрашенные яркими красками, спешащих куда-то прохожих, играющих и бегающих по тротуарам детей. Вкусно пахло свежей выпечкой и цветами, которых было очень много – в клумбах на улицах, на окнах домов и в палисадниках во дворах.
Приехав на шумную площадь, карета остановилась. Людей вокруг было очень много. Все куда-то спешили, переговаривались между собой, тащили мешки, тюки, сумки или наполненные овощами корзинки.
– Помнишь, как на нашем языке спросить: «Где продаётся секоя?»
– Скажите, пожалуйста, где мне найти секою? – озвучила я зазубренную фразу на местном языке.
– Отлично, – одобрительно кивнул Эген, передавая мешочек с монетами. – А купить сможешь?
– Дайте мне, пожалуйста, двенадцать секоя… Сколько стоит?.. Держите… Спасибо, – послушно проговорила я на их языке.
– В цене не запутаешься?
– Ну я вроде бы хорошо запомнила цифры, – пожала плечами, заглядывая в увесистый мешочек.
– У тебя должна остаться примерно половина монет, – подсказал Эген.
Достала один диск с профилем незнакомого человека на одной стороне, и знакомой уже закорючкой, означающей «5», на другой стороне.
– Кажется, понятно, – вздохнула я, ощущая, как нарастает волнение.
Пока карета ехала, я отвлекалась и старалась не думать о том, что скоро меня в полупрозрачном платье будет рассматривать множество людей, зато теперь начала паниковать.
– Успокойся, – мягко проговорил Эген, проведя рукой по моей щеке. – Поверь мне, люди всегда заняты собой. Никто и не подумает обратить на тебя внимание.
– Но если ты сейчас выйдешь со мной, то они обратят внимание? На тебя? – уточнила я.
– Да, – кивнул Эген, печально ухмыльнулся. – Реакция будет: «О! Это же сам Эген Корса! Надо его рассмотреть поближе, а лучше пощупать. И обязательно расспросить о том, как там сейчас во дворце».
– А на голую девушку они внимания не обратят? В таких нарядах тут часто гуляют?
– Ты не голая, – улыбнулся Эген, оставив второй мой вопрос без ответа. – Ступай, Ирвин, не тяни время.
Я несколько раз глубоко вздохнула, стараясь успокоить слишком интенсивно колотящееся сердце, и приоткрыла дверь кареты. Эген тут же, откинулся назад, спрятавшись в тени.
Тянуть время и вправду не было смысла – маг от своей задумки не откажется. Лучше пробежаться по рынку, купить эти секои и также быстро вернуться к карете.
Соскользнув на землю, я тут же прикрыла скрещёнными руками груди, то, что было ниже, благодаря складкам юбки вроде не сильно бросалось в глаза. Постояла так некоторое время, чтобы оценить реакцию людей. Все действительно были заняты своими делами – выбирали товары, спорили с продавцами, что-то бурно обсуждали или куда-то спешили. До меня, на первый взгляд, никому дела не было. Это немного успокоило, и я рискнула отойти от кареты и углубиться в толпу.
Девушек в таких же прозрачных платьях я не заметила, а значит подобные наряды не считались нормой не только у нас. Впрочем, в моём мире, женщины порой носили и куда более откровенные одежды, лишь формально прикрывающие то, что нужно прикрывать. И ничего – никто же не смущался.
Мне неожиданно стало весело, словно бы я совершаю какую-то безобидную шалость.
Люди скользили по мне глазами, когда я проходила мимо них, но не задерживали взгляды. Я была всего лишь фоном для них.
«Удивительно! – думала я. – А ведь нам всем всегда кажется, что кому-то есть дело до того, как мы выглядим. Вот прямое доказательство тому, что людям наплевать на окружающих. Каждый живёт в своём мирке, не замечая то, что непосредственно не входит в зону его интересов».
Вдохновившись этой мыслью, я отправилась между рядами прилавков, протискиваясь в толпе незнакомцев, и вскоре совсем расслабилась.
Мне пришлось миновать ряды, где продавали ткани, утварь и украшения, прежде чем я добрела до прилавков с овощами и фруктами. Заметив на одном из прилавков плоды, напоминающие баклажаны, я решила, что это, и есть секоя, и, набравшись наглости, подошла. Всё же это было несколько страшнее, чем гулять среди занятых своими мыслями людей. Ведь, открыв рот, я в любом случае привлеку к себе внимание.
Снова зажалась и всё-таки промямлила на местном языке:
– Дайте мне, пожалуйста, двенадцать секоя.
Продавец, мужчина средних лет, даже глазом не моргнув, ответил:
– У меня нет секоя. Но они есть у Лейли, – сказал он, указав напротив. – Эй, Лейли, продай девушке секоя.
Я оглянулась. На прилавке, помимо каких-то других фруктов, ягод и овощей, лежали сосиски, вернее, не совсем сосиски, но что-то очень на них похожее.
– Иди ко мне, милочка, – проговорила приветливая пожилая женщина. – Я продаю секоя. Сама их выращиваю.
Женщина ещё что-то быстро заговорила, но понять её мне уже было непросто. Однако общий смысл я уловила. Торговка расхваливала свои секоя, утверждая, что они чудодейственные. А в чём их чудодейственность, я так и не поняла.
– Мне, пожалуйста, двенадцать штук, – вставила я зазубренную фразу.
– Конечно, милочка, – кивнула торговка. – Есть во что сложить?
Уловив её вопрос, я покачала головой. Действительно, как же я не подумала взять какую-нибудь сумку.
– Может быть, купишь у меня корзинку? – предложила она.
– А, сколько?.. – пролепетала я, закрывая предплечьем левой руки груди, хотя торговке, как и всем другим, явно было наплевать на мой внешний вид.
– Всё вместе -- сто сорок циран получится, – сообщила она.
Я полезла в мешочек. Все монеты были номиналом пять циран. Отсчитала двадцать восемь и с сожалением отметила, что осталось всего две.
Возможно, Эген предполагал, что я должна буду принести ему эти фрукты в подоле, но не бывать тому. Прогулки в полупрозрачном платье с меня хватит, а с него не убудет.
Отдав пожилой женщине монеты, я с облегчением взяла из её рук корзинку.
– Приятной ночи вам с твоим возлюбленным, – сказала она мне вслед подмигнув.
Может быть, я неправильно перевела её слова? Интересно, что она имела в виду…
Вдохновившись тем, что у меня всё получилось я, с трепещущим, уже непонятно отчего -- от страха, смущения или восторга -- сердцем, отправилась обратно к карете. К счастью, заблудиться на ярмарке было сложно. Все прилавки размещались одним прямым длинным рядом.
