– Она гостит в постели моего мужа? – спросила графиня.
– Пока нет, но к этому идёт, – ответил Крис. – Извини мама, но отец вряд ли тебе обрадуется. Он говорил, что два года назад хотел оживить тебя с помощью Гербера, но маг отказал. Они тогда поссорились, и из-за этой ссоры Гербер уехал. Но сейчас...
– Понятно, – сказала она. – Влюбился! Ну и ладно, у меня теперь тоже есть любовь.
– Мне ещё рано! – запаниковал Клод. – Я готов вам помочь, но только не в этом!
– Ну и дурак! Разве не ты призывал любовь? На кого он хотел направить своё заклинание, сын?
– На Луизу, – отведя в сторону взгляд, ответил Крис. – Извини, Клод, но я клялся в том, что не расскажу о воздействии на образ сестры, а не матери.
– Запомни, – сказала Клоду графиня, – что никогда соплячка не сравнится с молодой опытной женщиной! Ты сам ещё девственник, и моя дочь наверняка ничего не умеет. А от опыта отказываются только дураки. Ну ладно, не хочешь меня, и не надо, только тогда вырви вызванную тобой любовь. Я не восстановилась, поэтому такая спокойная и рассудительная, а как только стану живой и горячей, я тебя, дорогуша, заезжу! И сделаю это так, что ты будешь упрашивать, чтобы я подольше с тебя не слазила! Мы теперь связаны на всю жизнь. Пока я не проживу без тебя и дня, но скоро смогу отлучаться на месяц-два. Ты даже не представляешь, как тебе повезло! Ты дал мне долгую жизнь в молодом теле, и я отслужу не только в знак благодарности, но и из чистого расчёта. Твоя жизнь – это и моя жизнь, а твоя смерть станет моим концом! Судя по тому, с какой лёгкостью сын провёл тебя с портретом, ты недавно в империи, поэтому моя помощь не будет лишней.
– Вы же мёртвая, – возразил Клод, – и об этом всем известно.
– Что ты знаешь о марах? – спросила она. – Сейчас оживших мало, потому что мало сильных магов, которые готовы ими заниматься, а когда-то было иначе. Марами была большая часть элиты империи, поэтому приняли законы, уравнивающие их с прочими гражданами, и этого никто не отменял! Я по-прежнему графиня Мануэла Ургель и хозяйка этого замка. Вряд ли я задержусь здесь надолго, да и ты тоже. Пусть муж крутит свои шашни с кем хочет, а мы возьмём то, что мне причитается, и поедем в столицу! Ты помог мне, а я помогу тебе взойти на вершину успеха!
– А я? – обиженно спросил Крис. – Возьми меня с собой! А то я в этом замке сдохну от скуки! Думал хотя бы заняться демонами, а ты забираешь Клода!
– Ты наследник, – возразила графиня. – Давайте сначала займёмся мной. Сын, мне срочно нужна вода. И нужно решить, что будем делать с одеждой. Я и одетая никуда не выйду в таком виде, но сюда могут зайти другие, да и холодно ходить без ничего.
– Нужно позвать мою сестру, – сказал Клод. – Она тоже маг, поэтому я могу вызвать мысленно. А уж она поговорит с Греттой.
– Дожила, – усмехнулась Мануэла. – Приходится выпрашивать одежду у любовницы мужа! Я шучу. Зови свою сестру, только поскорее: я сейчас сильно мёрзну.
– А вы завернитесь в одеяло, – посоветовал Клод. – И сестре легче с вами общаться, ей всё-таки только тринадцать.
– Ладно, не буду тебя соблазнять, – сказала она, обматывая себя одеялом. – Но не тяни с заклинанием. Я ведь не шутила. Я не маг, но хорошо знаю действие многих заклинаний. У меня не будет сил бороться с любовью, а у тебя – с моими прелестями. И учти, что из-за твоей силы, я уже завтра буду в полном порядке, и тебе самому не захочется ничего менять. Сколько тебе лет?
– Скоро пятнадцать, – ответил он, – но отец перед смертью оформил самостоятельность.
– Я дала бы на два года больше, – удивилась Мануэла. – Маловато. Физически ты уже созрел и не выглядишь дураком, но наивен и доверчив. Если тебя так легко смог провести мой сын, в столице быстро взнуздают. Рановато нам туда ехать, сначала тебя нужно натаскать на нашу жизнь в Альфере.
«Алина, – связался с сестрой Клод, – ты где?»
«В своей комнате, – ответила она. – Одеваюсь к завтраку».
«Мне срочно нужно одно из платьев Гретты, – сказал он. – Только об этом никто не должен знать».
«Я не знаю, зачем тебе женская одежда, но не собираюсь её красть! – рассердилась девочка. – У Гретты только два платья, как я могу у неё что-то брать, да ещё без спроса?»
«А где сейчас Гретта?»
«Не знаю, я за ней не слежу. Но в такую рань она должна быть у себя».
«Тогда сходи к ней и попроси. Скажи, чтобы взяла у Робера столько золота, сколько ей нужно для покупки новых платьев. Я думаю, что граф ей в этом поможет. Когда возьмёшь платье, неси в мою комнату».
«Что случилось? – забеспокоилась сестра. – Вместо того чтобы зайти самому, мысленно просишь женскую одежду. У тебя, случайно, не Луиза?»
«Узнаешь, только выполни мою просьбу».
– Договаривался с сестрой? – догадалась Мануэла. – Ну и как?
– Должна принести, – ответил Клод. – У вас стал не такой скрипучий голос.
– Скоро мой голос будет бросать тебя в дрожь, – пообещала она.
В комнату вбежал Крис с кувшином в руках. Закрыв дверь, он торопливо подошёл к матери и отдал его ей.
– Я налил в воду настойку корня корши, – сказал мальчик, восторженно глядя на Мануэлу. – В книгах написано, что он помогает восстанавливаться. А у тебя уже меньше морщин!
– Правда? Это радует. Настойка корши – это хорошо, только где ты её достал? Это же очень редкий и дорогой корень.
– У меня есть деньги, – сказал Крис, – а настойку купил давно. Я верил, что получится тебя оживить.
– Хорошо, когда есть такие дети! – ласково сказала она, обнимая сына. – Надеюсь, что дочь обрадуется мне не меньше, чем ты.
В гостиной раздались торопливые шаги, и в спальню с платьем в руках ворвалась Алина.
– Точно сошёл с ума! – сказала она, увидев в комнате брата завёрнутую в одеяло Мануэлу. – Крис всё выболтает отцу, а тот тебе за Луизу... Ой!
– Это не Луиза, а её мать, – объяснил Клод испуганной сестре. – Не бойся, она скоро станет совсем живая.
– А сейчас ещё не совсем? – пролепетала девочка. – Это ты сделал?
– Сделал я, – признался Клод, – но меня обманул этот прохвост!
– Подумаешь! – сказал Крис. – От моего обмана нет вреда.
– Давай сюда платье, девочка! – сказала графиня. – Как тебя звать?
– Алиной её зовут, – представил сестру Клод. – Одевайтесь, а мы выйдем. Уже нужно идти на завтрак. Я вчера пропустил ужин и если не приду сейчас, сюда может явиться граф. Вам что-нибудь принести?
– Мне нужно что-нибудь сладкое, – сказала Мануэла. – Сын, когда поешь, наведайся на кухню и возьми кувшин с мёдом. И захвати воды. Идите, я подожду. Клод, постарайся долго не отсутствовать, мне без тебя плохо.
– Рассказывай! – потребовала сестра, когда они вышли в коридор. – Время ещё есть.
Пока шли до трапезной, Клод быстро рассказал ей всю историю воскрешения графини.
– У меня нет слов! – сказала Алина. – От него, – она показала рукой на Криса, – можно ожидать и не такого, но чем думал ты? Точно говорят, что любовь лишает мужчин ума! Я даже не представляю, чем это закончится. Это Крис радуется матери, остальная семья не будет в восторге! И во всём обвинят тебя!
– Отец разозлится, – признал мальчишка, – а Луиза обрадуется!
– Твоя сестра влюбилась в моего брата, – сказала девочка. – Ты думаешь, что она будет рада увидеть свою мать в его кровати? Да она убьёт её, а заодно и тебя, чтобы больше не воскресил!
– У нас ничего не было, – мрачно сказал Клод. – Мы только спали в одной кровати. Я спал, а она лежала просто так.
– Оправдываться будешь перед Луизой. Заодно расскажешь, кто порвал тебе рубашку. На руке царапины от ногтей?
– Демон! – выругался Клод. – Я и не заметил. Вырубился, а Мануэла меня раздела. Так ей было удобней. Что ты на меня уставилась? Я имел в виду не то!
– Раньше ты никогда мне не врал, – вздохнула сестра. – Ладно, если нас отсюда выставят, деньги на первое время есть. Лишь бы граф от радости тебя не убил. Магии в тебе сейчас почти нет, так что даже не сможешь защититься.
– Луизе нельзя ничего говорить, – предупредил Крис. – Если не поверила твоя сестра, моя и подавно не поверит. Ещё разукрасит когтями. Она, вообще-то, ничего, если сильно не бесить. А мы...
– Уже пришли, – перебил его Клод. – Договорим потом.
Когда вошли в трапезную, слуги уже закончили сервировку, а все, кроме графа, сидели на своих местах. Клод тоже поспешил сесть, стараясь не смотреть на Гретту. Вошёл Ойген, и все встали, приветствуя хозяина дома. Он занял своё место и разрешил начать трапезу. Когда закончился завтрак и все стали расходиться, Клод хотел уйти сразу после графа, но Луиза оказалась быстрее.
– Задержитесь ненадолго, барон, – попросила она, перегородив ему дорогу. – Я хочу с вами поговорить. Я член семьи нанявшего вас графа Ургеля и тоже имею право на ваши услуги, а вы уже третий день меня избегаете. Неужели общество моего брата приятней, чем моё? Или я вам чем-то не нравлюсь?
– Вы очень нравитесь, – ответил он, – но мне приказали держаться от вас подальше.
Все уже ушли, поэтому им никто не мешал объясняться.
– Зря вы так боитесь моего отца, – не скрывая радости от его слов, сказала девушка. – Он только с виду кажется сердитым и страшным, а на самом деле...
– Он прав, Луиза, – сказал Клод, в первый раз назвав её по имени. – Мы с вами не ровня, и из нашей дружбы не выйдет ничего хорошего. Если мне удастся достичь в империи высокого положения...
– И сколько мне ждать, пока ты его достигнешь? – перешла на ты Луиза. – Мне уже шестнадцать...
– А мне ещё нет и пятнадцати!
– Какая разница, если ты уже самостоятельный и всё можешь? И потом я же не тащу тебя в кровать! Этим можно заняться и позже, а пока хотя бы просто вместе проводить время. Прогулки с тобой будут намного приятнее болтовни с твоей сестрой.
– Давай поговорим об этом чуть позже? – предложил Клод. – Ты ещё не всё знаешь...
– О тебе я знаю всё, – засмеялась девушка. – Два дня мучила твою сестру расспросами.
– Мне нужно идти! – сказал он. – Поверь, что это действительно так. Завтра я расскажу.
– Ладно, – согласилась она. – До завтра я как-нибудь потерплю.
От трапезной до своих комнат он добрался бегом.
– Сын давно пришёл, а тебя до сих пор нет! – встретила упрёком Мануэла. – Быстро в кровать! Я же говорила, что пока не могу без тебя обходиться! Сам будешь раздеваться, или помочь? Вчера руки плохо слушались, и я немного подрала тебя ногтями.
Если бы не неестественно белая кожа, графиню уже нельзя было бы отличить от живой женщины. Исчезли морщины, восстановилось дыхание, а волосы красиво блестели.
– Я их вымыла, – объяснила она, уловив его взгляд. – Не тяни, я сейчас тоже разденусь. Не бойся, я уже не такая холодная. Пока мы с тобой лежим, снимай любовь, не то живо расстанешься с девственностью.
– Я ещё не знаю, как её снять, – пробормотал он, стягивая с себя одежду. – Хотел сходить в библиотеку. В моей книге этого не было.
– Дело твоё, – сказала Мануэла. – Лично я не против тебя объездить. Ну как я? Видишь, он на меня реагирует даже сейчас.
Сбросившая платье графиня была так красива, что у Клода захватило дух.
– Я не хотел, – смущённо сказал он, забираясь под одеяло.
– Да, я видела, – усмехнулась она, прижавшись к нему с другой стороны кровати. – А почему повернулся ко мне задом? Можешь меня не бояться: я пока ничего не чувствую.
– Я не вас, я себя боюсь, – пробормотал он. – И его тоже. Он почему-то меня не слушается.
– Какой же ты еще ребёнок! – рассмеялась Мануэла. – Не дёргайся, не съем.
– Я не из-за вас, – задыхаясь, ответил он. – Я здесь испачкал всю простыню.
– Полежи ещё немного, – попросила она. – Потом встанешь, и я уберу. В этом нет ничего стыдного, по крайней мере, для таких, как ты.
Она уже не была такой холодной, как утром, но и теплоты Клод тоже не чувствовал.
– Куда делся Крис? – спросил он, чтобы не лежать молча.
– Принёс мёд, который я уже съела, и воду. Сейчас побежал за женской рубашкой к служанкам. Они грубые, но лучше такая рубашка, чем носить платье на голое тело. Оно плохо пошито, и швы трут кожу. Заодно попросила его поискать растоптанные туфли дочери. У меня очень маленькие ступни, так что, может, в них влезу. Если к утру восстановлюсь, на завтрак пойдём вместе.
– Ваш муж меня убьёт, – сказал Клод. – А если я начну объяснять, что хотел приворожить не вас, а Луизу, убьёт, не выходя из трапезной.
– Ничего он тебе не сделает, – возразила Мануэла. – Магов, за спиной которых были знатные мары, никто открыто не убивал. Нужно объяснять почему? Твоя смерть станет и моей. Ойгену не удастся скрыть моё убийство хотя бы из-за сына, а возмездие будет очень суровым. Если его почему-то не укоротит на голову императорский суд, это сделают мои родственники. К тому же тебе не придётся оправдываться: вину возьмёт на себя Крис. Всё, можешь встать и одеться.
– Вы потеплели, – сказал он.
– Быстро беги в библиотеку! – изменившимся голосом сказала она. – Ко мне возвращается чувствительность, поэтому если ты не успеешь... Учти, что наведённое чувство можно снять только вначале, потом уже не получится. Если любишь мою дочь, поторопись!
Клод выскочил в коридор, едва не сбив с ног Криса, и побежал в сторону библиотеки. Добежал он быстро, но дверь оказалась запертой и пришлось потратить время на поиски слуги, у которого был ключ. Ментальную магию он нашёл сразу и быстро отыскал нужный раздел, а дальше начались сложности. Книга была рукописной, с завитушками на буквах, которые сильно затрудняли чтение. Клод вычитал, что ни одно наведённое чувство нельзя убрать с помощью магии, его можно только изменить на противоположное, и пришёл в ужас. Вот что для него лучше: любовь Мануэлы или её ненависть? Отбросив этот вариант, он продолжил чтение и отыскал выход. Страсть Мануэлы нетрудно было превратить в материнскую любовь. Клод запомнил схему потоков, позвал слугу и поспешил к своим комнатам. Добежав, остановился у входной двери и сотворил заклинание. После этого он на всякий случай недолго выждал и вошёл в гостиную. В ней никого не было, а из спальни доносились голоса Мануэлы и Криса. Мать с сыном о чём-то беседовали, сидя на его кровати.
– Что-нибудь получилось? – спросила графиня, увидев юношу.
– А вы разве ничего не чувствуете? – отозвался он.
– Я уже всё чувствую, – довольно сказала она. – Оживление завершилось. Мне повезло: мало у кого из магов столько силы, сколько я забрала у тебя. Если она мне теперь потребуется, ты не заметишь убыли. Но к тебе у меня только симпатия, как к близкому человеку, ну и, само собой, благодарность. Я не чувствую никакой страсти.
– Моё заклинание нельзя отменить, – объяснил Клод. – Любовь можно заменить ненавистью или изменить. Я изменил. Теперь у вас ко мне материнские чувства.
– Пока нет, но к этому идёт, – ответил Крис. – Извини мама, но отец вряд ли тебе обрадуется. Он говорил, что два года назад хотел оживить тебя с помощью Гербера, но маг отказал. Они тогда поссорились, и из-за этой ссоры Гербер уехал. Но сейчас...
– Понятно, – сказала она. – Влюбился! Ну и ладно, у меня теперь тоже есть любовь.
– Мне ещё рано! – запаниковал Клод. – Я готов вам помочь, но только не в этом!
– Ну и дурак! Разве не ты призывал любовь? На кого он хотел направить своё заклинание, сын?
– На Луизу, – отведя в сторону взгляд, ответил Крис. – Извини, Клод, но я клялся в том, что не расскажу о воздействии на образ сестры, а не матери.
– Запомни, – сказала Клоду графиня, – что никогда соплячка не сравнится с молодой опытной женщиной! Ты сам ещё девственник, и моя дочь наверняка ничего не умеет. А от опыта отказываются только дураки. Ну ладно, не хочешь меня, и не надо, только тогда вырви вызванную тобой любовь. Я не восстановилась, поэтому такая спокойная и рассудительная, а как только стану живой и горячей, я тебя, дорогуша, заезжу! И сделаю это так, что ты будешь упрашивать, чтобы я подольше с тебя не слазила! Мы теперь связаны на всю жизнь. Пока я не проживу без тебя и дня, но скоро смогу отлучаться на месяц-два. Ты даже не представляешь, как тебе повезло! Ты дал мне долгую жизнь в молодом теле, и я отслужу не только в знак благодарности, но и из чистого расчёта. Твоя жизнь – это и моя жизнь, а твоя смерть станет моим концом! Судя по тому, с какой лёгкостью сын провёл тебя с портретом, ты недавно в империи, поэтому моя помощь не будет лишней.
– Вы же мёртвая, – возразил Клод, – и об этом всем известно.
– Что ты знаешь о марах? – спросила она. – Сейчас оживших мало, потому что мало сильных магов, которые готовы ими заниматься, а когда-то было иначе. Марами была большая часть элиты империи, поэтому приняли законы, уравнивающие их с прочими гражданами, и этого никто не отменял! Я по-прежнему графиня Мануэла Ургель и хозяйка этого замка. Вряд ли я задержусь здесь надолго, да и ты тоже. Пусть муж крутит свои шашни с кем хочет, а мы возьмём то, что мне причитается, и поедем в столицу! Ты помог мне, а я помогу тебе взойти на вершину успеха!
– А я? – обиженно спросил Крис. – Возьми меня с собой! А то я в этом замке сдохну от скуки! Думал хотя бы заняться демонами, а ты забираешь Клода!
– Ты наследник, – возразила графиня. – Давайте сначала займёмся мной. Сын, мне срочно нужна вода. И нужно решить, что будем делать с одеждой. Я и одетая никуда не выйду в таком виде, но сюда могут зайти другие, да и холодно ходить без ничего.
– Нужно позвать мою сестру, – сказал Клод. – Она тоже маг, поэтому я могу вызвать мысленно. А уж она поговорит с Греттой.
– Дожила, – усмехнулась Мануэла. – Приходится выпрашивать одежду у любовницы мужа! Я шучу. Зови свою сестру, только поскорее: я сейчас сильно мёрзну.
– А вы завернитесь в одеяло, – посоветовал Клод. – И сестре легче с вами общаться, ей всё-таки только тринадцать.
– Ладно, не буду тебя соблазнять, – сказала она, обматывая себя одеялом. – Но не тяни с заклинанием. Я ведь не шутила. Я не маг, но хорошо знаю действие многих заклинаний. У меня не будет сил бороться с любовью, а у тебя – с моими прелестями. И учти, что из-за твоей силы, я уже завтра буду в полном порядке, и тебе самому не захочется ничего менять. Сколько тебе лет?
– Скоро пятнадцать, – ответил он, – но отец перед смертью оформил самостоятельность.
– Я дала бы на два года больше, – удивилась Мануэла. – Маловато. Физически ты уже созрел и не выглядишь дураком, но наивен и доверчив. Если тебя так легко смог провести мой сын, в столице быстро взнуздают. Рановато нам туда ехать, сначала тебя нужно натаскать на нашу жизнь в Альфере.
«Алина, – связался с сестрой Клод, – ты где?»
«В своей комнате, – ответила она. – Одеваюсь к завтраку».
«Мне срочно нужно одно из платьев Гретты, – сказал он. – Только об этом никто не должен знать».
«Я не знаю, зачем тебе женская одежда, но не собираюсь её красть! – рассердилась девочка. – У Гретты только два платья, как я могу у неё что-то брать, да ещё без спроса?»
«А где сейчас Гретта?»
«Не знаю, я за ней не слежу. Но в такую рань она должна быть у себя».
«Тогда сходи к ней и попроси. Скажи, чтобы взяла у Робера столько золота, сколько ей нужно для покупки новых платьев. Я думаю, что граф ей в этом поможет. Когда возьмёшь платье, неси в мою комнату».
«Что случилось? – забеспокоилась сестра. – Вместо того чтобы зайти самому, мысленно просишь женскую одежду. У тебя, случайно, не Луиза?»
«Узнаешь, только выполни мою просьбу».
– Договаривался с сестрой? – догадалась Мануэла. – Ну и как?
– Должна принести, – ответил Клод. – У вас стал не такой скрипучий голос.
– Скоро мой голос будет бросать тебя в дрожь, – пообещала она.
В комнату вбежал Крис с кувшином в руках. Закрыв дверь, он торопливо подошёл к матери и отдал его ей.
– Я налил в воду настойку корня корши, – сказал мальчик, восторженно глядя на Мануэлу. – В книгах написано, что он помогает восстанавливаться. А у тебя уже меньше морщин!
– Правда? Это радует. Настойка корши – это хорошо, только где ты её достал? Это же очень редкий и дорогой корень.
– У меня есть деньги, – сказал Крис, – а настойку купил давно. Я верил, что получится тебя оживить.
– Хорошо, когда есть такие дети! – ласково сказала она, обнимая сына. – Надеюсь, что дочь обрадуется мне не меньше, чем ты.
В гостиной раздались торопливые шаги, и в спальню с платьем в руках ворвалась Алина.
– Точно сошёл с ума! – сказала она, увидев в комнате брата завёрнутую в одеяло Мануэлу. – Крис всё выболтает отцу, а тот тебе за Луизу... Ой!
– Это не Луиза, а её мать, – объяснил Клод испуганной сестре. – Не бойся, она скоро станет совсем живая.
– А сейчас ещё не совсем? – пролепетала девочка. – Это ты сделал?
– Сделал я, – признался Клод, – но меня обманул этот прохвост!
– Подумаешь! – сказал Крис. – От моего обмана нет вреда.
– Давай сюда платье, девочка! – сказала графиня. – Как тебя звать?
– Алиной её зовут, – представил сестру Клод. – Одевайтесь, а мы выйдем. Уже нужно идти на завтрак. Я вчера пропустил ужин и если не приду сейчас, сюда может явиться граф. Вам что-нибудь принести?
– Мне нужно что-нибудь сладкое, – сказала Мануэла. – Сын, когда поешь, наведайся на кухню и возьми кувшин с мёдом. И захвати воды. Идите, я подожду. Клод, постарайся долго не отсутствовать, мне без тебя плохо.
– Рассказывай! – потребовала сестра, когда они вышли в коридор. – Время ещё есть.
Пока шли до трапезной, Клод быстро рассказал ей всю историю воскрешения графини.
– У меня нет слов! – сказала Алина. – От него, – она показала рукой на Криса, – можно ожидать и не такого, но чем думал ты? Точно говорят, что любовь лишает мужчин ума! Я даже не представляю, чем это закончится. Это Крис радуется матери, остальная семья не будет в восторге! И во всём обвинят тебя!
– Отец разозлится, – признал мальчишка, – а Луиза обрадуется!
– Твоя сестра влюбилась в моего брата, – сказала девочка. – Ты думаешь, что она будет рада увидеть свою мать в его кровати? Да она убьёт её, а заодно и тебя, чтобы больше не воскресил!
– У нас ничего не было, – мрачно сказал Клод. – Мы только спали в одной кровати. Я спал, а она лежала просто так.
– Оправдываться будешь перед Луизой. Заодно расскажешь, кто порвал тебе рубашку. На руке царапины от ногтей?
– Демон! – выругался Клод. – Я и не заметил. Вырубился, а Мануэла меня раздела. Так ей было удобней. Что ты на меня уставилась? Я имел в виду не то!
– Раньше ты никогда мне не врал, – вздохнула сестра. – Ладно, если нас отсюда выставят, деньги на первое время есть. Лишь бы граф от радости тебя не убил. Магии в тебе сейчас почти нет, так что даже не сможешь защититься.
– Луизе нельзя ничего говорить, – предупредил Крис. – Если не поверила твоя сестра, моя и подавно не поверит. Ещё разукрасит когтями. Она, вообще-то, ничего, если сильно не бесить. А мы...
– Уже пришли, – перебил его Клод. – Договорим потом.
Когда вошли в трапезную, слуги уже закончили сервировку, а все, кроме графа, сидели на своих местах. Клод тоже поспешил сесть, стараясь не смотреть на Гретту. Вошёл Ойген, и все встали, приветствуя хозяина дома. Он занял своё место и разрешил начать трапезу. Когда закончился завтрак и все стали расходиться, Клод хотел уйти сразу после графа, но Луиза оказалась быстрее.
– Задержитесь ненадолго, барон, – попросила она, перегородив ему дорогу. – Я хочу с вами поговорить. Я член семьи нанявшего вас графа Ургеля и тоже имею право на ваши услуги, а вы уже третий день меня избегаете. Неужели общество моего брата приятней, чем моё? Или я вам чем-то не нравлюсь?
– Вы очень нравитесь, – ответил он, – но мне приказали держаться от вас подальше.
Все уже ушли, поэтому им никто не мешал объясняться.
– Зря вы так боитесь моего отца, – не скрывая радости от его слов, сказала девушка. – Он только с виду кажется сердитым и страшным, а на самом деле...
– Он прав, Луиза, – сказал Клод, в первый раз назвав её по имени. – Мы с вами не ровня, и из нашей дружбы не выйдет ничего хорошего. Если мне удастся достичь в империи высокого положения...
– И сколько мне ждать, пока ты его достигнешь? – перешла на ты Луиза. – Мне уже шестнадцать...
– А мне ещё нет и пятнадцати!
– Какая разница, если ты уже самостоятельный и всё можешь? И потом я же не тащу тебя в кровать! Этим можно заняться и позже, а пока хотя бы просто вместе проводить время. Прогулки с тобой будут намного приятнее болтовни с твоей сестрой.
– Давай поговорим об этом чуть позже? – предложил Клод. – Ты ещё не всё знаешь...
– О тебе я знаю всё, – засмеялась девушка. – Два дня мучила твою сестру расспросами.
– Мне нужно идти! – сказал он. – Поверь, что это действительно так. Завтра я расскажу.
– Ладно, – согласилась она. – До завтра я как-нибудь потерплю.
От трапезной до своих комнат он добрался бегом.
– Сын давно пришёл, а тебя до сих пор нет! – встретила упрёком Мануэла. – Быстро в кровать! Я же говорила, что пока не могу без тебя обходиться! Сам будешь раздеваться, или помочь? Вчера руки плохо слушались, и я немного подрала тебя ногтями.
Если бы не неестественно белая кожа, графиню уже нельзя было бы отличить от живой женщины. Исчезли морщины, восстановилось дыхание, а волосы красиво блестели.
– Я их вымыла, – объяснила она, уловив его взгляд. – Не тяни, я сейчас тоже разденусь. Не бойся, я уже не такая холодная. Пока мы с тобой лежим, снимай любовь, не то живо расстанешься с девственностью.
– Я ещё не знаю, как её снять, – пробормотал он, стягивая с себя одежду. – Хотел сходить в библиотеку. В моей книге этого не было.
– Дело твоё, – сказала Мануэла. – Лично я не против тебя объездить. Ну как я? Видишь, он на меня реагирует даже сейчас.
Сбросившая платье графиня была так красива, что у Клода захватило дух.
– Я не хотел, – смущённо сказал он, забираясь под одеяло.
– Да, я видела, – усмехнулась она, прижавшись к нему с другой стороны кровати. – А почему повернулся ко мне задом? Можешь меня не бояться: я пока ничего не чувствую.
– Я не вас, я себя боюсь, – пробормотал он. – И его тоже. Он почему-то меня не слушается.
– Какой же ты еще ребёнок! – рассмеялась Мануэла. – Не дёргайся, не съем.
– Я не из-за вас, – задыхаясь, ответил он. – Я здесь испачкал всю простыню.
– Полежи ещё немного, – попросила она. – Потом встанешь, и я уберу. В этом нет ничего стыдного, по крайней мере, для таких, как ты.
Она уже не была такой холодной, как утром, но и теплоты Клод тоже не чувствовал.
– Куда делся Крис? – спросил он, чтобы не лежать молча.
– Принёс мёд, который я уже съела, и воду. Сейчас побежал за женской рубашкой к служанкам. Они грубые, но лучше такая рубашка, чем носить платье на голое тело. Оно плохо пошито, и швы трут кожу. Заодно попросила его поискать растоптанные туфли дочери. У меня очень маленькие ступни, так что, может, в них влезу. Если к утру восстановлюсь, на завтрак пойдём вместе.
– Ваш муж меня убьёт, – сказал Клод. – А если я начну объяснять, что хотел приворожить не вас, а Луизу, убьёт, не выходя из трапезной.
– Ничего он тебе не сделает, – возразила Мануэла. – Магов, за спиной которых были знатные мары, никто открыто не убивал. Нужно объяснять почему? Твоя смерть станет и моей. Ойгену не удастся скрыть моё убийство хотя бы из-за сына, а возмездие будет очень суровым. Если его почему-то не укоротит на голову императорский суд, это сделают мои родственники. К тому же тебе не придётся оправдываться: вину возьмёт на себя Крис. Всё, можешь встать и одеться.
– Вы потеплели, – сказал он.
– Быстро беги в библиотеку! – изменившимся голосом сказала она. – Ко мне возвращается чувствительность, поэтому если ты не успеешь... Учти, что наведённое чувство можно снять только вначале, потом уже не получится. Если любишь мою дочь, поторопись!
Клод выскочил в коридор, едва не сбив с ног Криса, и побежал в сторону библиотеки. Добежал он быстро, но дверь оказалась запертой и пришлось потратить время на поиски слуги, у которого был ключ. Ментальную магию он нашёл сразу и быстро отыскал нужный раздел, а дальше начались сложности. Книга была рукописной, с завитушками на буквах, которые сильно затрудняли чтение. Клод вычитал, что ни одно наведённое чувство нельзя убрать с помощью магии, его можно только изменить на противоположное, и пришёл в ужас. Вот что для него лучше: любовь Мануэлы или её ненависть? Отбросив этот вариант, он продолжил чтение и отыскал выход. Страсть Мануэлы нетрудно было превратить в материнскую любовь. Клод запомнил схему потоков, позвал слугу и поспешил к своим комнатам. Добежав, остановился у входной двери и сотворил заклинание. После этого он на всякий случай недолго выждал и вошёл в гостиную. В ней никого не было, а из спальни доносились голоса Мануэлы и Криса. Мать с сыном о чём-то беседовали, сидя на его кровати.
– Что-нибудь получилось? – спросила графиня, увидев юношу.
– А вы разве ничего не чувствуете? – отозвался он.
– Я уже всё чувствую, – довольно сказала она. – Оживление завершилось. Мне повезло: мало у кого из магов столько силы, сколько я забрала у тебя. Если она мне теперь потребуется, ты не заметишь убыли. Но к тебе у меня только симпатия, как к близкому человеку, ну и, само собой, благодарность. Я не чувствую никакой страсти.
– Моё заклинание нельзя отменить, – объяснил Клод. – Любовь можно заменить ненавистью или изменить. Я изменил. Теперь у вас ко мне материнские чувства.
