«Семь или восемь десятков, – подсчитал оставшихся мужчин Бурея Сар. – Спроси его, как охраняют лошадей».
– Тех, на которых ездят, держат в стойбище, – ответил на мой вопрос Раш, – остальные пасутся неподалёку от источника воды. Там же их оставляют на ночь. В светлое время охраняют подростки, у которых есть луки, а на ночь посылают воинов. Хотите угнать лошадей? Днём вас не подпустят, а ночью... Костров не жгут, но воинов будет не меньше десятка. Кочевники неплохо видят в темноте и стреляют без промаха.
– Если пойдёшь ты, так и будет, – сказал я, переговорив перед этим с Саром. – Меня они не заметят. Одежда чёрная, а если ещё намазать лицо сажей, можно будет подходить к караульщикам и резать им шеи. Они же не сидят толпой?
– Держатся по двое, – ответил он. – Меня возьмёшь? Я готов идти голым и вымазаться сажей! Без коня в степи не выжить.
– Вы и с конями не выживите. Сам видишь, какая цена слову кочевников.
– Да, нужно уходить, – согласился одноглазый. – Мы и так собирались это сделать, но позже, когда утихомирится степь. Хотели добраться до Зарбы, а это легче сделать через королевство Тора. Нужно идти на север, а там сейчас резня.
– Уйдите в Салею, – предложил я. – Мы едем оттуда и до холмов не встретили ни одного кочевника.
– Нечего нам там делать, – ответил Раш. – Мы лучше рискнём идти с вами. Не прогоните? Сестра хорошо сражается, поэтому не будет обузой.
– Я тоже вымажусь и пойду с вами! – утерев слёзы рукавом, заявила девушка. – Хоть кого-нибудь убью! Только сначала нужно похоронить наших.
– Вы только доведёте до табуна, – возразил я. – Дело сделаю я. Вы не сможете незаметно подкрасться и действовать с нужной быстротой. Утолите свой гнев как-нибудь в другой раз, если предоставится такая возможность. Мы и так отомстили за ваших родных. Когда соседи узнают, что у хана почти не осталось воинов, у него будут неприятности. А с нами можете идти. Я заплачу за помощь, поэтому у вас будут деньги на первое время.
– Бурей породнился с соседями, – мрачно сказал Раш. – Если он к ним обратится, неприятности будут у нас. Нужно ехать всю ночь, иначе не уйдём.
– Деньги у нас есть свои, – вставила Лера, увидела, как на неё посмотрел брат, и поспешно добавила: – Но мы и от ваших не откажемся, если дадите.
– Сколько нам идти? – спросил я.
– Недолго, – ответил Раш. – Выйти нужно вечером.
Мы помогли выкопать ямы, а своих родных Раш и Лера хоронили сами. После этого одноглазый куда-то отлучился, наверное, забрал спрятанные деньги. Когда он вернулся, мы сменили место стоянки и поели, поделившись едой с новыми попутчиками. Все легли отдыхать, а девушка устроилась поблизости от меня.
– Вы кто? – спросила она. – Можешь не говорить о купцах, они совсем другие.
– И многих вы потрошили? – не отвечая на вопрос, спросил я.
– Можешь не верить, но мы не занимались разбоем! – сказала Лера. – До войны многие шли через степь в Зарбу. И это были не только торговцы, но и переселенцы из Салеи. У некоторых купцов были проводники из кочевников, но и для нас хватало работы. Тогда мы жили южнее. Брат соврал, потому что принял вас за ватагу. Разбойники здесь были, но давно ушли, потому что некого грабить.
– Можешь не верить, – ответил я её словами, – но мы самые настоящие купцы.
– Загр? – не поверила она. – Мы обо многом говорили с выходцами из Салеи. По их словам, вы продаёте там не товары, а самих себя. Да и мы не видели с караванами ни одного из ваших.
– Загры бывают разные, – сказал я. – В Салее такого не делают, а в других королевствах купцы с помощью магов вселяют в них копии своей личности. Можно продать товар, не рискуя ничем, кроме денег.
– Я об этом слышала, но не поверила. Так ты не загр, а копия?
– Сейчас я купец, а на холме был загр. Я тоже умею сражаться, но одним мечом и в своём теле, поэтому в случае опасности дерётся он.
– А что у вас за товар? С собой только сумки и бурдюк для воды, да и на ваших конях не было тюков. Я насмотрелась на караваны, в которых из-за груза на лошадях видны только их головы.
– Ты мне пока не жена, чтобы я отчитывался, – усмехнулся я. – Вот выйдешь замуж, тогда спрашивай. По цвету волос подходишь, а остальное нужно проверять.
– Я не набиваюсь тебе в жёны! – вспыхнула она. – Только попробуй подкатить с проверкой, мигом останешься без...
Я расхохотался, а девушка поняла, что её разыграли, обиделась и перебралась к брату.
«Будь с ней мягче, – вступился за Леру Сар, сильно меня этим удивив. – Ей и так досталось».
Мы отдыхали до тех пор, пока не стало смеркаться. Когда Раш сказал, что уже можно выходить, я сбегал к кострищу и, плеснув на золу воду из фляги, зачернил руки и лицо.
– Жуть! – увидев меня, сказал Марх. – Днём страшно, а ночью точно никто не увидит. Лишь бы и не услышали.
– Когда нужно, я могу двигаться бесшумно, – отозвался я, – а от стада и ночью будет хоть какой-то шум. Даже если что-нибудь услышат, не успеют отреагировать. Ты куда собралась?
– Тоже намажусь, – не глядя на меня, ответила Лера.
– Ты и так красивая, – пошутил я. – Раш, пригляди за сестрой, чтобы не наделала глупостей. Если у нас ничего не получится с лошадьми, то не из-за меня, а из-за вас. Первое непослушание – и мы с вами тут же расстанемся.
Мы взяли вещи и двинулись вслед за одноглазым. Идти пришлось довольно долго.
– Вон за тем холмом, – показал он рукой, когда наконец пришли. – Днём с него наблюдают за окрестностями, а сейчас для этого слишком темно. За холмом ровное место, а у его подножья небольшое озеро с ключами.
– Останьтесь здесь! – приказал забравший тело Сар. – Серк, отдай на время свой кинжал.
Загр забрал кинжал наёмника, сунул его за пояс и, вытащив из ножен мечи, побежал к холму. Когда он оказался у его подножья, стало совсем темно. Видимо, Ларей услышал мою молитву, потому что небо было затянуто облаками. Обойдя холм, Сар вышел к озеру. За ним отдыхало стадо. Многие коровы продолжали жевать, стоявшие на ногах лошади переминались и вздыхали, да и те, которые лежали, не были неподвижными. Овцы вели себя тише. Конечно, шум был слабый, но достаточный, чтобы заглушать звуки шагов.
«Меня не услышат, но и я не слышу их дыхания, – сказал Сар. – Попробую найти по запаху».
Я тоже запомнил запах кочевников, когда загр рубился с ними на холме. От степных воинов несло дымом и чем-то кислым. С того места, где притаился Сар, запах людей забивала вонь от стада.
Больше не разговаривая, загр обошёл озеро. Его зрение позволяло с трёх десятков шагов видеть контуры предметов, человек мог заметить что-то тёмное с двух-трёх, да и то только во время движения. Внезапно я почувствовал знакомый запах. Сар замер, высмотрел двух сидевших кочевников и двинулся в их сторону. Когда до ближайшего караульщика осталось с десяток шагов, он беззвучно рванулся вперёд. Оба удара были нанесены одновременно, и обезглавленные тела упали без шума. После этого загр стал обходить стадо, точно так же убивая дремлющих кочевников. Их оказалось не десять, а шестнадцать, и дремали не все, но он прекрасно справлялся, пока не подобрался к последней паре. Под ногой что-то хрустнуло, и оба воина вскочили с оружием в руках. Было слишком рискованно сражаться не видя мечей противников, поэтому Сар убрал свои в ножны и взял в руки кинжалы. Как ни тихо он это сделал, но кочевники услышали и с громкими криками бросились на звук. Бросок кинжала, второй – и удар по голове погрузил меня в беспамятство.
Возвращение к жизни было неприятным. Меня трясло, голова раскалывалась от боли, и сильно воняло конским потом. Чуть позже по ушам ударил грохот многих копыт. Я потерял чувство времени и не мог бы сказать, как долго продолжалась эта пытка. Наверное, опять потерял сознание и пришёл в себя в темноте. Не было тряски и не воняло лошадьми, но голова по-прежнему раскалывалась от боли. Я застонал и почувствовал на лбу чью-то ладонь.
– Слава великой Селии, вы очнулись! – радостно сказал женский голос.
– Что со мной случилось? – с трудом спросил я.
– Вы убили всех кочевников, но последний успел бросить топорик. К счастью, он ударил не лезвием, а обухом. Мы долго ждали, а потом брат сбегал узнать, чем всё закончилось. Вы не приходили в сознание, поэтому пришлось привязать к коню. Нужно было спешить, чтобы уйти как можно дальше. Ночью двигались шагом, а днём несколько раз устроили скачку. Это уже земли враждебных Бурею племён, поэтому сюда не сунется.
Мысли мутилось, и я не понял и половины того, что она говорила. В горле пересохло, и я ещё смог попросить воды и сделать несколько глотков из фляги, после чего то ли заснул, то ли опять потерял сознание.
Очнулся утром. Голова болела, но уже не так сильно. Я лежал на вонючем одеяле и сверху был прикрыт таким же. Попытка встать отозвалась взрывом боли в голове, и пришлось спешно лечь. Тут же надо мной склонилась Лера.
– Вам нельзя вставать! – заботливо сказала она. – Скажите, что нужно, и я сделаю!
– И отливать за меня побежишь? – отозвался я. – Позови кого-нибудь из Лаброев, они мне помогут.
Подбежал Серк, с помощью которого я поднялся, отошёл на десяток шагов от места привала и облегчился. После возвращения на одеяло стало немного легче.
– Может, поедите? – спросил наёмник.
– Мне нужно полежать и немного прийти в себя, – ответил я. – Мои сумки не потеряли?
– Всё в целости, – ответил он. – Вещи сохранили, а у кочевников взяли десять коней, луки и одеяла. Ещё забили корову и запаслись мясом. Мы остановились на весь день, поэтому у вас будет время подлечиться. Здесь хорошая вода, а кочевники почему-то ушли.
Я полежал, вспоминая подробности вылазки к стаду, а потом обратился к Сару и впервые не получил ответа. Попытки связаться с хозяином тела ни к чему не привели. Это нельзя было объяснить его нежеланием общаться. Или удар топора убил его личность, или она потеряла связь с телом. Несмотря на то, что такой исход давал право на долгую жизнь, я был огорчён и напуган. Сар всегда приходил на помощь и спасал от смертельной опасности. Мне были по-прежнему доступны сила, быстрота и чувствительность тела, но загр был великолепным бойцом, а я только умел драться. И дело было не только в этом. В последнее время мы с ним сроднились. В детстве меня опекал один из братьев, который был на два года старше. Защищал от мальчишек, вытирал сопли и утешал, когда доставалось от отца. Я тогда не мог представить себя без его опеки, а сейчас подобные чувства были к куда-то исчезнувшему Сару. Оставалось надеяться, что он сможет вернуться. А пока нужно срочно избавиться от последствий удара и освоиться с мечами. Я фехтовал мечом и кинжалом, но с двумя мечами дрались по-другому. У братьев было по два клинка, придётся учиться у них, конечно, не сейчас, а когда пройдём степь.
– Как себя чувствуете? – спросил подошедший Марх. – Сможете ехать, или опять привязывать ремнями?
– Если сегодня отдохну и завтра не будет скачки, обойдёмся без ремней, – ответил я. – Уберите эти вонючие одеяла, я лучше полежу на траве. Зачем меня укрыли?
– Ночью было прохладно, поэтому Лера отдала вам своё одеяло, – объяснил он. – Я не чувствую никакой вони.
Наёмник забрал одеяла и ушёл, но я недолго оставался один.
– Вам что-нибудь нужно? – спросила присевшая на корточки девушка. – Может, хотите есть? Я сварила кашу.
– И на чём же ты её варила? Что вы используете для растопки?
– Сейчас жгли ветви кустов, – ответила она, – а раньше был кизяк. Это высушенный навоз.
– Спасибо за одеяло, – поблагодарил я. – Сейчас не хочется есть, может быть, потом.
– Как вы себя чувствуете? – спросила Лера. – Вам не трудно говорить? Если мешаю, могу уйти.
– Сегодня уже лучше. Серк сказал, что отсюда ушли кочевники. Что он имел в виду?
– Мы видели два брошенных стойбища, – ответила она, – а возле воды не было стад. Кочевники могут перенести место стоянки, но от источников уходят, только когда они пересыхают. Здесь много воды, поэтому брат считает, что их кто-то согнал.
– А почему вы не пользуетесь луками?
– У отца был лук, а из брата плохой лучник. Он даже с двумя глазами стрелял хуже меня. А я не могу пользоваться боевым луком, потому что не хватает сил. Был охотничий, но я оставила его в семье.
– Лера, а почему ты так на меня смотришь? – спросил я, заставив её покраснеть.
– Вы говорили насчёт проверки, – сказала девушка, стараясь не смотреть мне в глаза. – Ну тогда, на холме. У вас со многими женщинами не получалось?
– Только с одной, – ответил я. – На гостевых дворах присылали тех, кого уже любили загры. А у тебя ещё никого не было? Сколько же тебе лет?
– Кому нужны рыжие! – с горечью сказала она. – И из кого мне было выбирать? Переселенцы могли сделать женщиной, для большего я была не нужна. А так хотелось любви! У одного из тех, кого мы вели в Тору, были книги о страстной любви. Когда ехали шагом, он читал вслух. Мать потом сказала, что это выдумки. Родители не любили друг друга, хотя никогда не ссорились. Я и подумала, что вы тоже рыжий, да ещё красивый... Может, будем вместе? Могли бы попроситься в отряд к наёмникам. От такого бойца никто не откажется, поэтому взяли бы и меня. Если хотите, мы можем попробовать. Дети от такой связи бывают редко, а я не дорожу девственностью.
– Мне сейчас только пробовать. Да и потом... Я не занимаюсь этим при всех, а когда ещё предоставится возможность уединиться! И вряд ли это понравится твоему брату. Не хочется, чтобы он ткнул мне в спину чем-нибудь острым.
– Раш не такой! – горячо возразила Лера. – Он не ударит в спину! Брат меня любит и никогда не сделает плохо. Если я решу сама, он это примет. А место найдём, вы, главное, выздоравливайте.
– Я уже не такой сильный боец, каким был, – признался я. – Загр не отзывается после удара, поэтому у меня осталось только тело, но не его навыки бойца. Теперь нужно учиться бою двумя мечами, а пока не научусь, буду драться одним. Я не неумеха, но с ним не сравнюсь.
Я не собирался это скрывать и рассказал бы спутникам, чтобы больше рассчитывали на себя, а не на помощь исчезнувшего Сара. Пусть теперь расскажет она.
– Я буду любить вас и такого! – пообещала она. – Может, так даже лучше, потому что загру я точно не нужна.
– Я от тебя не отказываюсь, но поговорим об этом позже, – сказал я. – А сейчас я хочу отдохнуть.
Отдыхать было не от чего, но хотелось подумать, а Лера мешала со своей любовью. Она послушно ушла, а я задумался о том, что делать дальше. Мне говорили, что личность человека – это его дух и память. Моя никуда не исчезла, значит, топор не выбил из Сара дух, а только повредил ему память. У нас был дальний родственник, который потерял память из-за удара разбойничьей дубины.
– Тех, на которых ездят, держат в стойбище, – ответил на мой вопрос Раш, – остальные пасутся неподалёку от источника воды. Там же их оставляют на ночь. В светлое время охраняют подростки, у которых есть луки, а на ночь посылают воинов. Хотите угнать лошадей? Днём вас не подпустят, а ночью... Костров не жгут, но воинов будет не меньше десятка. Кочевники неплохо видят в темноте и стреляют без промаха.
– Если пойдёшь ты, так и будет, – сказал я, переговорив перед этим с Саром. – Меня они не заметят. Одежда чёрная, а если ещё намазать лицо сажей, можно будет подходить к караульщикам и резать им шеи. Они же не сидят толпой?
– Держатся по двое, – ответил он. – Меня возьмёшь? Я готов идти голым и вымазаться сажей! Без коня в степи не выжить.
– Вы и с конями не выживите. Сам видишь, какая цена слову кочевников.
– Да, нужно уходить, – согласился одноглазый. – Мы и так собирались это сделать, но позже, когда утихомирится степь. Хотели добраться до Зарбы, а это легче сделать через королевство Тора. Нужно идти на север, а там сейчас резня.
– Уйдите в Салею, – предложил я. – Мы едем оттуда и до холмов не встретили ни одного кочевника.
– Нечего нам там делать, – ответил Раш. – Мы лучше рискнём идти с вами. Не прогоните? Сестра хорошо сражается, поэтому не будет обузой.
– Я тоже вымажусь и пойду с вами! – утерев слёзы рукавом, заявила девушка. – Хоть кого-нибудь убью! Только сначала нужно похоронить наших.
– Вы только доведёте до табуна, – возразил я. – Дело сделаю я. Вы не сможете незаметно подкрасться и действовать с нужной быстротой. Утолите свой гнев как-нибудь в другой раз, если предоставится такая возможность. Мы и так отомстили за ваших родных. Когда соседи узнают, что у хана почти не осталось воинов, у него будут неприятности. А с нами можете идти. Я заплачу за помощь, поэтому у вас будут деньги на первое время.
– Бурей породнился с соседями, – мрачно сказал Раш. – Если он к ним обратится, неприятности будут у нас. Нужно ехать всю ночь, иначе не уйдём.
– Деньги у нас есть свои, – вставила Лера, увидела, как на неё посмотрел брат, и поспешно добавила: – Но мы и от ваших не откажемся, если дадите.
– Сколько нам идти? – спросил я.
– Недолго, – ответил Раш. – Выйти нужно вечером.
Мы помогли выкопать ямы, а своих родных Раш и Лера хоронили сами. После этого одноглазый куда-то отлучился, наверное, забрал спрятанные деньги. Когда он вернулся, мы сменили место стоянки и поели, поделившись едой с новыми попутчиками. Все легли отдыхать, а девушка устроилась поблизости от меня.
– Вы кто? – спросила она. – Можешь не говорить о купцах, они совсем другие.
– И многих вы потрошили? – не отвечая на вопрос, спросил я.
– Можешь не верить, но мы не занимались разбоем! – сказала Лера. – До войны многие шли через степь в Зарбу. И это были не только торговцы, но и переселенцы из Салеи. У некоторых купцов были проводники из кочевников, но и для нас хватало работы. Тогда мы жили южнее. Брат соврал, потому что принял вас за ватагу. Разбойники здесь были, но давно ушли, потому что некого грабить.
– Можешь не верить, – ответил я её словами, – но мы самые настоящие купцы.
– Загр? – не поверила она. – Мы обо многом говорили с выходцами из Салеи. По их словам, вы продаёте там не товары, а самих себя. Да и мы не видели с караванами ни одного из ваших.
– Загры бывают разные, – сказал я. – В Салее такого не делают, а в других королевствах купцы с помощью магов вселяют в них копии своей личности. Можно продать товар, не рискуя ничем, кроме денег.
– Я об этом слышала, но не поверила. Так ты не загр, а копия?
– Сейчас я купец, а на холме был загр. Я тоже умею сражаться, но одним мечом и в своём теле, поэтому в случае опасности дерётся он.
– А что у вас за товар? С собой только сумки и бурдюк для воды, да и на ваших конях не было тюков. Я насмотрелась на караваны, в которых из-за груза на лошадях видны только их головы.
– Ты мне пока не жена, чтобы я отчитывался, – усмехнулся я. – Вот выйдешь замуж, тогда спрашивай. По цвету волос подходишь, а остальное нужно проверять.
– Я не набиваюсь тебе в жёны! – вспыхнула она. – Только попробуй подкатить с проверкой, мигом останешься без...
Я расхохотался, а девушка поняла, что её разыграли, обиделась и перебралась к брату.
«Будь с ней мягче, – вступился за Леру Сар, сильно меня этим удивив. – Ей и так досталось».
Мы отдыхали до тех пор, пока не стало смеркаться. Когда Раш сказал, что уже можно выходить, я сбегал к кострищу и, плеснув на золу воду из фляги, зачернил руки и лицо.
– Жуть! – увидев меня, сказал Марх. – Днём страшно, а ночью точно никто не увидит. Лишь бы и не услышали.
– Когда нужно, я могу двигаться бесшумно, – отозвался я, – а от стада и ночью будет хоть какой-то шум. Даже если что-нибудь услышат, не успеют отреагировать. Ты куда собралась?
– Тоже намажусь, – не глядя на меня, ответила Лера.
– Ты и так красивая, – пошутил я. – Раш, пригляди за сестрой, чтобы не наделала глупостей. Если у нас ничего не получится с лошадьми, то не из-за меня, а из-за вас. Первое непослушание – и мы с вами тут же расстанемся.
Мы взяли вещи и двинулись вслед за одноглазым. Идти пришлось довольно долго.
– Вон за тем холмом, – показал он рукой, когда наконец пришли. – Днём с него наблюдают за окрестностями, а сейчас для этого слишком темно. За холмом ровное место, а у его подножья небольшое озеро с ключами.
– Останьтесь здесь! – приказал забравший тело Сар. – Серк, отдай на время свой кинжал.
Загр забрал кинжал наёмника, сунул его за пояс и, вытащив из ножен мечи, побежал к холму. Когда он оказался у его подножья, стало совсем темно. Видимо, Ларей услышал мою молитву, потому что небо было затянуто облаками. Обойдя холм, Сар вышел к озеру. За ним отдыхало стадо. Многие коровы продолжали жевать, стоявшие на ногах лошади переминались и вздыхали, да и те, которые лежали, не были неподвижными. Овцы вели себя тише. Конечно, шум был слабый, но достаточный, чтобы заглушать звуки шагов.
«Меня не услышат, но и я не слышу их дыхания, – сказал Сар. – Попробую найти по запаху».
Я тоже запомнил запах кочевников, когда загр рубился с ними на холме. От степных воинов несло дымом и чем-то кислым. С того места, где притаился Сар, запах людей забивала вонь от стада.
Больше не разговаривая, загр обошёл озеро. Его зрение позволяло с трёх десятков шагов видеть контуры предметов, человек мог заметить что-то тёмное с двух-трёх, да и то только во время движения. Внезапно я почувствовал знакомый запах. Сар замер, высмотрел двух сидевших кочевников и двинулся в их сторону. Когда до ближайшего караульщика осталось с десяток шагов, он беззвучно рванулся вперёд. Оба удара были нанесены одновременно, и обезглавленные тела упали без шума. После этого загр стал обходить стадо, точно так же убивая дремлющих кочевников. Их оказалось не десять, а шестнадцать, и дремали не все, но он прекрасно справлялся, пока не подобрался к последней паре. Под ногой что-то хрустнуло, и оба воина вскочили с оружием в руках. Было слишком рискованно сражаться не видя мечей противников, поэтому Сар убрал свои в ножны и взял в руки кинжалы. Как ни тихо он это сделал, но кочевники услышали и с громкими криками бросились на звук. Бросок кинжала, второй – и удар по голове погрузил меня в беспамятство.
Возвращение к жизни было неприятным. Меня трясло, голова раскалывалась от боли, и сильно воняло конским потом. Чуть позже по ушам ударил грохот многих копыт. Я потерял чувство времени и не мог бы сказать, как долго продолжалась эта пытка. Наверное, опять потерял сознание и пришёл в себя в темноте. Не было тряски и не воняло лошадьми, но голова по-прежнему раскалывалась от боли. Я застонал и почувствовал на лбу чью-то ладонь.
– Слава великой Селии, вы очнулись! – радостно сказал женский голос.
– Что со мной случилось? – с трудом спросил я.
– Вы убили всех кочевников, но последний успел бросить топорик. К счастью, он ударил не лезвием, а обухом. Мы долго ждали, а потом брат сбегал узнать, чем всё закончилось. Вы не приходили в сознание, поэтому пришлось привязать к коню. Нужно было спешить, чтобы уйти как можно дальше. Ночью двигались шагом, а днём несколько раз устроили скачку. Это уже земли враждебных Бурею племён, поэтому сюда не сунется.
Мысли мутилось, и я не понял и половины того, что она говорила. В горле пересохло, и я ещё смог попросить воды и сделать несколько глотков из фляги, после чего то ли заснул, то ли опять потерял сознание.
Очнулся утром. Голова болела, но уже не так сильно. Я лежал на вонючем одеяле и сверху был прикрыт таким же. Попытка встать отозвалась взрывом боли в голове, и пришлось спешно лечь. Тут же надо мной склонилась Лера.
– Вам нельзя вставать! – заботливо сказала она. – Скажите, что нужно, и я сделаю!
– И отливать за меня побежишь? – отозвался я. – Позови кого-нибудь из Лаброев, они мне помогут.
Подбежал Серк, с помощью которого я поднялся, отошёл на десяток шагов от места привала и облегчился. После возвращения на одеяло стало немного легче.
– Может, поедите? – спросил наёмник.
– Мне нужно полежать и немного прийти в себя, – ответил я. – Мои сумки не потеряли?
– Всё в целости, – ответил он. – Вещи сохранили, а у кочевников взяли десять коней, луки и одеяла. Ещё забили корову и запаслись мясом. Мы остановились на весь день, поэтому у вас будет время подлечиться. Здесь хорошая вода, а кочевники почему-то ушли.
Я полежал, вспоминая подробности вылазки к стаду, а потом обратился к Сару и впервые не получил ответа. Попытки связаться с хозяином тела ни к чему не привели. Это нельзя было объяснить его нежеланием общаться. Или удар топора убил его личность, или она потеряла связь с телом. Несмотря на то, что такой исход давал право на долгую жизнь, я был огорчён и напуган. Сар всегда приходил на помощь и спасал от смертельной опасности. Мне были по-прежнему доступны сила, быстрота и чувствительность тела, но загр был великолепным бойцом, а я только умел драться. И дело было не только в этом. В последнее время мы с ним сроднились. В детстве меня опекал один из братьев, который был на два года старше. Защищал от мальчишек, вытирал сопли и утешал, когда доставалось от отца. Я тогда не мог представить себя без его опеки, а сейчас подобные чувства были к куда-то исчезнувшему Сару. Оставалось надеяться, что он сможет вернуться. А пока нужно срочно избавиться от последствий удара и освоиться с мечами. Я фехтовал мечом и кинжалом, но с двумя мечами дрались по-другому. У братьев было по два клинка, придётся учиться у них, конечно, не сейчас, а когда пройдём степь.
– Как себя чувствуете? – спросил подошедший Марх. – Сможете ехать, или опять привязывать ремнями?
– Если сегодня отдохну и завтра не будет скачки, обойдёмся без ремней, – ответил я. – Уберите эти вонючие одеяла, я лучше полежу на траве. Зачем меня укрыли?
– Ночью было прохладно, поэтому Лера отдала вам своё одеяло, – объяснил он. – Я не чувствую никакой вони.
Наёмник забрал одеяла и ушёл, но я недолго оставался один.
– Вам что-нибудь нужно? – спросила присевшая на корточки девушка. – Может, хотите есть? Я сварила кашу.
– И на чём же ты её варила? Что вы используете для растопки?
– Сейчас жгли ветви кустов, – ответила она, – а раньше был кизяк. Это высушенный навоз.
– Спасибо за одеяло, – поблагодарил я. – Сейчас не хочется есть, может быть, потом.
– Как вы себя чувствуете? – спросила Лера. – Вам не трудно говорить? Если мешаю, могу уйти.
– Сегодня уже лучше. Серк сказал, что отсюда ушли кочевники. Что он имел в виду?
– Мы видели два брошенных стойбища, – ответила она, – а возле воды не было стад. Кочевники могут перенести место стоянки, но от источников уходят, только когда они пересыхают. Здесь много воды, поэтому брат считает, что их кто-то согнал.
– А почему вы не пользуетесь луками?
– У отца был лук, а из брата плохой лучник. Он даже с двумя глазами стрелял хуже меня. А я не могу пользоваться боевым луком, потому что не хватает сил. Был охотничий, но я оставила его в семье.
– Лера, а почему ты так на меня смотришь? – спросил я, заставив её покраснеть.
– Вы говорили насчёт проверки, – сказала девушка, стараясь не смотреть мне в глаза. – Ну тогда, на холме. У вас со многими женщинами не получалось?
– Только с одной, – ответил я. – На гостевых дворах присылали тех, кого уже любили загры. А у тебя ещё никого не было? Сколько же тебе лет?
– Кому нужны рыжие! – с горечью сказала она. – И из кого мне было выбирать? Переселенцы могли сделать женщиной, для большего я была не нужна. А так хотелось любви! У одного из тех, кого мы вели в Тору, были книги о страстной любви. Когда ехали шагом, он читал вслух. Мать потом сказала, что это выдумки. Родители не любили друг друга, хотя никогда не ссорились. Я и подумала, что вы тоже рыжий, да ещё красивый... Может, будем вместе? Могли бы попроситься в отряд к наёмникам. От такого бойца никто не откажется, поэтому взяли бы и меня. Если хотите, мы можем попробовать. Дети от такой связи бывают редко, а я не дорожу девственностью.
– Мне сейчас только пробовать. Да и потом... Я не занимаюсь этим при всех, а когда ещё предоставится возможность уединиться! И вряд ли это понравится твоему брату. Не хочется, чтобы он ткнул мне в спину чем-нибудь острым.
– Раш не такой! – горячо возразила Лера. – Он не ударит в спину! Брат меня любит и никогда не сделает плохо. Если я решу сама, он это примет. А место найдём, вы, главное, выздоравливайте.
– Я уже не такой сильный боец, каким был, – признался я. – Загр не отзывается после удара, поэтому у меня осталось только тело, но не его навыки бойца. Теперь нужно учиться бою двумя мечами, а пока не научусь, буду драться одним. Я не неумеха, но с ним не сравнюсь.
Я не собирался это скрывать и рассказал бы спутникам, чтобы больше рассчитывали на себя, а не на помощь исчезнувшего Сара. Пусть теперь расскажет она.
– Я буду любить вас и такого! – пообещала она. – Может, так даже лучше, потому что загру я точно не нужна.
– Я от тебя не отказываюсь, но поговорим об этом позже, – сказал я. – А сейчас я хочу отдохнуть.
Отдыхать было не от чего, но хотелось подумать, а Лера мешала со своей любовью. Она послушно ушла, а я задумался о том, что делать дальше. Мне говорили, что личность человека – это его дух и память. Моя никуда не исчезла, значит, топор не выбил из Сара дух, а только повредил ему память. У нас был дальний родственник, который потерял память из-за удара разбойничьей дубины.
