– Подождите два дня. Я вам позвоню.
– Тогда сделайте одолжение: организуйте мне с сестрой на завтра сдачу экстерната. Я сделала бы это сама, но президент обещал, что мою честность будут контролировать. Заодно сдаст сестра. Я боюсь отпускать её с матерью, несмотря на вашу негласную охрану.
– Сделаем, – ответил он. – На четыре будет нормально? Ехать никуда не нужно, всё подготовим в вашем больничном корпусе. Оборудуем две пустые палаты и пригласим учителей и кого-нибудь из прессы. Летите отдыхать и постарайтесь завтра не ударить в грязь лицом.
– Завтра мы с тобой будем сдавать экзамены, – предупредила Настя Олю, когда для ужина собрались в гостиной. – Если не хочешь, скажи – и я позвоню, что твой экстернат отменяется.
– Что там сдавать, – с деланым пренебрежением ответила сестра. – Сдам и засяду за третий класс. До лета и его сдам!
– И куда ты так спешишь? – неодобрительно сказала мать. – Детство не должно проходить за компьютером и учебниками.
– Вы не отдадите в школу, а мне надо чем-то заниматься, – возразила Оля. – И это нетрудно.
– Мне, наверное, скоро придётся надолго уезжать, – сказала Настя. – Больных с Московской области ещё можно сюда свозить, но везти их со всей России – это маразм. Сделают в областных центрах что-то вроде нашей лечебницы и свезут пациентов, а я приеду.
– Всю жизнь провести в разъездах? – спросила мать.
– Не всю. Нужно лечить по-другому, тогда я быстрее управлюсь. Наш центр строился из расчёта скрытого лечения. Я хожу по коридору, а лечит аппаратура. Если не заниматься этой фигнёй, я могу заходить прямо в палаты. Главное, что мешает, – это небольшая дальность действия магии. Если делать такую палату, как у нас, с двухъярусными кроватями, а мне встать в её середине, то она может быть в четыре раза больше, а я за четыре часа вылечу уже двадцать тысяч больных. Ну или за пять, потому что больше времени уйдёт на заполнение и разгрузку палат.
– А сила? – спросил отец.
– Силу буду брать у Раша. Её потребуется немного, поэтому мне хватит лет на двадцать. В год вылечу пять миллионов больных! Если заниматься только тяжёлыми, можно вылечить всех за два-три года, а остальных и иностранцев пусть везут сюда.
– А как объяснишь свои слова о недостатке силы? – спросила мать.
– А что там объяснять? – удивилась Настя. – Я никому не солгала. Собственной силы действительно не хватает. И о браслете я говорила. Сказала, что силы в нём чуть-чуть, и это так и есть, если учесть то, сколько в нём её было. Эта сила оставлена мне на тот случай, если захочу вернуться в мир Вероны. Оля туда не захочет, а я... Неплохо было бы кое-кого увидеть, но из-за этого тратить силу, которая может спасти миллионы жизней? Перебьюсь. Я лучше быстрее вылечу людей и сэкономлю себе годы.
После ужина она созвонилась с Олегом и рассказала ему о завтрашних экзаменах.
– Должна со всеми разделаться за один день. Сдам и догоню тебя. А за одиннадцатый класс думаю отчитаться весной. Ты когда будешь готов?
– К весне должен успеть, – ответил он. – Настя, а у тебя нет средства улучшить память?
– Вот дура! – выругала она себя. – Где твой отец?
– Смотрит телевизор, – ответил юноша. – А почему дура? Ты что-то вспомнила?
– Сейчас буду, – сказала девочка. – Есть одна процедура, которая тебе очень поможет. А дура, потому что языки дала, а её не сделала. Если принесёт твоего отца, надо будет отводить ему глаза.
Настя уже не искала окно друга, потому что его было видно издали. По её просьбе Олег поставил на подоконник настольную лампу, и включал при вечерних визитах.
– Если бы ты знала, как по тебе скучаю! – встретил её юноша. – Садись на кровать, а я сяду рядом. Хоть немного побуду с тобой.
– Так, глаза я отвела и «полог тишины» установила, – сказала девочка. – Теперь твой отец меня не увидит и не услышит. Учти, что и ты не будешь его слышать. Садимся, и давай мне руку. Гордись, я надевала этот браслет только двоим: сестре и нашему президенту. Ты третий.
– И долго мне с ним сидеть? – спросил Олег. – Что он делает?
– А ты уже хочешь, чтобы я улетела? – засмеялась она. – Сиди, это недолго. Будешь гораздо умнее, а память, на которую ты жаловался, станет почти абсолютной. У меня вся семья такая, только браслет оптимизировал их на расстоянии, а на это нужно дней десять. Когда он на руке, достаточно подержать минут двадцать.
– За двадцать минут рядом с тобой я готов хоть каждый день оптимизироваться. Можно взять твою руку?
– Бери, – разрешила Настя, – а целовать не нужно, а то заберу. Учти, что я дала тебе сейчас знание японского. Хватит пяти языков или потом добавить?
– Хватит, – ответил он. – Я не буду переводчиком. А можно я прижму твою руку к щеке? Корреспонденту даже разрешила поцеловать.
– Корреспондент для меня никто, а тебя я люблю, – покраснев, ответила она. – Ты и так на меня действуешь, не хватало ещё твоих ласк. Всё, снимай браслет.
– Ещё не прошло двадцати минут, – посмотрев на часы, сказал Олег. – Или ты обиделась?
– Никаких обид, Раш сказал, что тебе хватит. Это у всех происходит по-разному.
Забрав браслет, она попрощалась, вызвала сферу и улетела.
Утром возле больничного корпуса не было ни одной машины, а когда Настя возвращалась домой, их там стояло три десятка.
«Неужели это из-за нашего экстерната? – подумала она. – И телевизионщики приехали. Интересно, как всех впихнут в две палаты?»
Оказалось, что для их мероприятия освободили пять помещений. Каждой из сестёр предстояло сдавать экзамены в разных комнатах под прицелом камер, и там же с оборудованием разместились и работники телестудии. Корреспондентов отвели в другие комнаты, где за ходом экзаменов следила специальная комиссия Министерства образования и науки. Один за другим сменялись учителя, и в табелях Насти и Ольги появлялись честно заработанные пятёрки. Обе отвечали без подготовки и не допустили ни одной ошибки. Ольга быстрее сдала свой экстернат. Ответив на вопросы оживившихся представителей прессы, она вместе с дожидавшейся матерью ушла в квартиру. Настя отчитывалась два часа, а потом ответила на вопросы корреспондентов и рассказала сенсационную новость о том, что хочет в четыре раза увеличить приём больных.
– А почему вы не хотели использовать этот резерв силы раньше, а теперь передумали? – спросил один из них.
– Не была уверена в том, что не вынудят уйти с Земли в другой мир, – ответила девочка. – Теперь такая уверенность есть. О причинах можете не спрашивать: не отвечу.
Поблагодарив всех за внимание, она ушла домой. На столе в гостиной стоял большой торт, который с ножом в руках делила Оля, а мама здесь же заваривала чай из электрического чайника. Отец не предупреждал, что вернётся раньше, поэтому его приход стал неожиданностью.
– Что с тобой? – встревожилась мать, увидев его лицо. – Коля, что-то случилось?
– Случилось, – ответил он. – Отец умер.
– Как умер? – оторопела Настя. – В Карелии?
– Ни в какую Карелию он не поехал. Смерть наступила месяц назад, а квартиру вскрыли только сегодня, когда соседи обратились в полицию из-за запаха.
– Так вот почему не было звонков! – всхлипнув, сказала девочка. – Он отключил старый телефон, а номер нового обещал передать, когда приедет к другу. Из-за чего наступила смерть?
– Может, узнаем после экспертизы, – ответил он, – Окна были закрыты, а топят по-зимнему. Тело в таком состоянии, что...
– Он не мог умереть сам, – сказала Настя. – Я так подправила здоровье, что должен был прожить самое малое пять лет! Кто этим занялся?
– Занялась полиция, но это дело у нас сразу забрали, так что можешь звонить Зеленину. Только не сейчас, он пока ничего не сможет сказать.
– Не надо плакать, маленькая, – сказала мать и обняла тихо плачущую Олю. – Твой дедушка прожил очень долго.
– Это всё из-за нас! – ответила малышка. – Настя, ты найдёшь тех, кто это сделал?
– Может, найдут спецы из ФСБ, – ответила Настя, – а я ничего не смогу сделать. Но если они найдут, тогда я буду стараться изо всех сил! Те, кто это сделал, умоются кровью! Деда я никому не прощу!
Отец позвонил Тане, и она приехала к ним вместе с женихом. Слава не стал им мешать и ушёл в комнату Оли, а вся семья собралась за столом в гостиной. Мать позвонила на кухню, и ужин доставили на всех.
На следующий день, после лечения, на выходе из клиники Настю встретил Зеленин. После приветствия Дмитрий Павлович проводил её домой.
– Причина смерти пока неясна, – ответил он на вопрос о ходе следствия. – Попробуем что-нибудь найти на теле, но на это надежды мало. По мнению его врача, не было никаких предпосылок для смерти. Возраст у старика, конечно, большой, но он был здоров и полон сил.
– А ваша защита квартиры?
– Она должна была не допустить наблюдения, – ответил полковник. – Мы не шпионили за вашим дедом и не вели записи. Квартиру обследуют, но если работали профессионалы, мы ничего не найдём. Ваш араб клянётся, что не занимался Сергеем Алексеевичем.
– А что по тем, кто крутился вокруг деда? – спросила Настя.
– Это были люди из фонда, который финансируют американцы. За ними понаблюдали, а потом не стали деликатничать и хорошо пугнули. С неделю следили, но не обнаружили никакого внимания, а когда узнали, что ваш дед уезжает, наблюдение сняли.
– А о том, что он уезжает, сказала я. Выходит, что я и в этом виновата.
– Глупое занятие – обвинять себя в подобном несчастье, – сказал Зеленин. – Вы ещё скажите, что если бы не вернулись, ничего этого не случилось бы! Постараемся найти виновников, если это всё-таки не естественная смерть. Теперь второй вопрос. Визит, на котором вы настаивали, состоится. Вы можете взять с собой двух взрослых мужчин?
– Мать с сестрой брала и с отцом летала, а с двумя не пробовала, но думаю, что всё должно получиться. Хотите дать телохранителя?
– Угадали. Наш человек подстрахует вас и сам будет работать с взрывным устройством. Так нам будет спокойней. Сколько это может занять времени?
– Не больше часа, – сказала Настя. – Какая у нас разница во времени?
– Никакой. Полетите сразу после лечения, а пообедаете, когда вернётесь. Такие дела лучше не делать на полный желудок.
– Алексей, вас выбрали из-за роста? – спросила Настя парня, которого представил майор Лопухин. Он был только на голову выше её.
– И из-за роста тоже, – с улыбкой ответил боец, – но у меня есть и другие достоинства.
– Постарайтесь не задерживаться, – сказал Насте Виктор Сергеевич. – Сейчас многие будут жечь из-за вас нервные клетки. Я тоже вхожу в их число.
– Ну и зря, – ответила она. – С нами ничего не случится, если сама не взорвётся ваша бомба. Давайте сюда араба, пора уже отправляться.
В комнату ввели скованного наручниками Нагиба.
– Для чего это? – спросила девочка, показав рукой на наручники. – Снимите их, он будет мне помогать. Так, оба взяли эту штуку и стали ближе друг к другу.
Освобождённый от наручников араб и прикреплённый к Насте боец взяли за ручки пузатое взрывное устройство и стали лицом друг к другу.
– Надеюсь, поместимся, – сказала она, обхватила сзади Алексея и вызвала сферу.
– Интересный шарик, – сказал боец, ощупывая сферу свободной рукой. – Ставить можно или нам так и держать?
– Поставьте и садитесь, – разрешила Настя. – Никогда она не была такой большой.
Комната исчезла, и они очутились на большой высоте над огромным городом, который простирался во все стороны, насколько хватало глаз.
– Куда лететь к твоему принцу? – спросила девочка у растерянного Нагиба.
– Можно подлететь к той башне? – робко спросил он, показав рукой на небоскрёб, напоминавший вытянутую пирамиду. – От него легко найти путь. Только давайте немного спустимся. Видно будет лучше и не так страшно.
– Вам тоже страшно? – спросила она Алексея.
Сфера с большой скоростью приблизилась к небоскребу и снизилась до высоты в полсотни метров.
– Скорее неприятно, – напряжённым голосом ответил он. – Если бы ваш шар не был таким прозрачным, было бы легче. Он ещё и тянется, как резиновый.
– Не лопнет, – сказала Настя. – По уверениям учёных, его не пробьёшь снарядом. Нагиб, куда теперь?
– Вон по той дороге, госпожа! – показал араб. – Я скажу, когда нужно будет свернуть.
Летели на приличной скорости минут пять, прежде чем проводник дважды поменял дорогу.
– Вот те ворота! – наконец показал он рукой на раздвижные ворота в высокой каменной ограде. – Я заходил в ту калитку. Там повсюду камеры и охрана.
– Ничего себе, особнячок! – сказала Настя, когда подняла сферу и перелетела через ограду. – Тот же дворец, только одноэтажный. Даже жаль разрушать такую красоту.
– Много охраны, – озабоченно сказал Алексей. – Семь человек с автоматами, и наверняка они здесь не все.
– Плевать, – отозвалась девочка и спросила Нагиба: – Где обитает принц?
– Он здесь везде обитает, – ответил араб. – Меня водили вон туда!
К счастью, нужный принц находился в своем особняке, да ещё принимал гостя. Сорокалетний мордастый смуглый мужчина в просторной белой одежде сидел на диване рядом с явным европейцем. Комната, где их нашли, была не очень большой и, по-видимому, использовалась для приватных разговоров хозяина с гостями.
– Меня тоже здесь принимали, – сказал Нагиб, заставив обоих мужчин изумлённо уставиться в их сторону.
Долго им удивляться не пришлось: Настя подчинила обоих и убрала сферу.
– Комната под наблюдением? – на арабском спросила она у принца.
– Нет, здесь никто не смотрит, и сейчас нет записи, – ответил он.
– Кто вы? – спросила Настя у «европейца». – На кого работаете?
– Брендон Тернер, – ответил он. – Национальная секретная служба США.
– Мы удачно зашли, – довольно сказала девочка. – Алексей, оставь автомат и быстро приводи в действие эту штуковину! Ставь на пару минут. Нагиб, садись возле неё и не позволяй никому трогать, а вы двое идите ко мне. Теперь обнимайтесь, как родные братья. Алексей, готов? Заканчивай и хватайся за них!
На этот раз сфера получилась ещё больше. Вылетев в ней через крышу, Настя удалилась на две сотни метров и дождалась взрыва.
– Что вы в неё натолкали? – спросила она Алексея, провожая взглядом взметнувшийся над оградой столб огня и дыма. – Его соседям тоже достанется.
– Давайте отсюда убираться, – поторопил он. – Всё хорошо прошло, теперь нужно так же хорошо закончить.
Очутившись возле нужного здания ФСБ, Настя влетела в кабинет Лопухина и убрала сферу.
– Слава богу! – воскликнул майор. – Вижу, что вы целы. А почему привезли двоих?
– На вас не угодишь, – ответила девочка.
– Тогда сделайте одолжение: организуйте мне с сестрой на завтра сдачу экстерната. Я сделала бы это сама, но президент обещал, что мою честность будут контролировать. Заодно сдаст сестра. Я боюсь отпускать её с матерью, несмотря на вашу негласную охрану.
– Сделаем, – ответил он. – На четыре будет нормально? Ехать никуда не нужно, всё подготовим в вашем больничном корпусе. Оборудуем две пустые палаты и пригласим учителей и кого-нибудь из прессы. Летите отдыхать и постарайтесь завтра не ударить в грязь лицом.
– Завтра мы с тобой будем сдавать экзамены, – предупредила Настя Олю, когда для ужина собрались в гостиной. – Если не хочешь, скажи – и я позвоню, что твой экстернат отменяется.
– Что там сдавать, – с деланым пренебрежением ответила сестра. – Сдам и засяду за третий класс. До лета и его сдам!
– И куда ты так спешишь? – неодобрительно сказала мать. – Детство не должно проходить за компьютером и учебниками.
– Вы не отдадите в школу, а мне надо чем-то заниматься, – возразила Оля. – И это нетрудно.
– Мне, наверное, скоро придётся надолго уезжать, – сказала Настя. – Больных с Московской области ещё можно сюда свозить, но везти их со всей России – это маразм. Сделают в областных центрах что-то вроде нашей лечебницы и свезут пациентов, а я приеду.
– Всю жизнь провести в разъездах? – спросила мать.
– Не всю. Нужно лечить по-другому, тогда я быстрее управлюсь. Наш центр строился из расчёта скрытого лечения. Я хожу по коридору, а лечит аппаратура. Если не заниматься этой фигнёй, я могу заходить прямо в палаты. Главное, что мешает, – это небольшая дальность действия магии. Если делать такую палату, как у нас, с двухъярусными кроватями, а мне встать в её середине, то она может быть в четыре раза больше, а я за четыре часа вылечу уже двадцать тысяч больных. Ну или за пять, потому что больше времени уйдёт на заполнение и разгрузку палат.
– А сила? – спросил отец.
– Силу буду брать у Раша. Её потребуется немного, поэтому мне хватит лет на двадцать. В год вылечу пять миллионов больных! Если заниматься только тяжёлыми, можно вылечить всех за два-три года, а остальных и иностранцев пусть везут сюда.
– А как объяснишь свои слова о недостатке силы? – спросила мать.
– А что там объяснять? – удивилась Настя. – Я никому не солгала. Собственной силы действительно не хватает. И о браслете я говорила. Сказала, что силы в нём чуть-чуть, и это так и есть, если учесть то, сколько в нём её было. Эта сила оставлена мне на тот случай, если захочу вернуться в мир Вероны. Оля туда не захочет, а я... Неплохо было бы кое-кого увидеть, но из-за этого тратить силу, которая может спасти миллионы жизней? Перебьюсь. Я лучше быстрее вылечу людей и сэкономлю себе годы.
После ужина она созвонилась с Олегом и рассказала ему о завтрашних экзаменах.
– Должна со всеми разделаться за один день. Сдам и догоню тебя. А за одиннадцатый класс думаю отчитаться весной. Ты когда будешь готов?
– К весне должен успеть, – ответил он. – Настя, а у тебя нет средства улучшить память?
– Вот дура! – выругала она себя. – Где твой отец?
– Смотрит телевизор, – ответил юноша. – А почему дура? Ты что-то вспомнила?
– Сейчас буду, – сказала девочка. – Есть одна процедура, которая тебе очень поможет. А дура, потому что языки дала, а её не сделала. Если принесёт твоего отца, надо будет отводить ему глаза.
Настя уже не искала окно друга, потому что его было видно издали. По её просьбе Олег поставил на подоконник настольную лампу, и включал при вечерних визитах.
– Если бы ты знала, как по тебе скучаю! – встретил её юноша. – Садись на кровать, а я сяду рядом. Хоть немного побуду с тобой.
– Так, глаза я отвела и «полог тишины» установила, – сказала девочка. – Теперь твой отец меня не увидит и не услышит. Учти, что и ты не будешь его слышать. Садимся, и давай мне руку. Гордись, я надевала этот браслет только двоим: сестре и нашему президенту. Ты третий.
– И долго мне с ним сидеть? – спросил Олег. – Что он делает?
– А ты уже хочешь, чтобы я улетела? – засмеялась она. – Сиди, это недолго. Будешь гораздо умнее, а память, на которую ты жаловался, станет почти абсолютной. У меня вся семья такая, только браслет оптимизировал их на расстоянии, а на это нужно дней десять. Когда он на руке, достаточно подержать минут двадцать.
– За двадцать минут рядом с тобой я готов хоть каждый день оптимизироваться. Можно взять твою руку?
– Бери, – разрешила Настя, – а целовать не нужно, а то заберу. Учти, что я дала тебе сейчас знание японского. Хватит пяти языков или потом добавить?
– Хватит, – ответил он. – Я не буду переводчиком. А можно я прижму твою руку к щеке? Корреспонденту даже разрешила поцеловать.
– Корреспондент для меня никто, а тебя я люблю, – покраснев, ответила она. – Ты и так на меня действуешь, не хватало ещё твоих ласк. Всё, снимай браслет.
– Ещё не прошло двадцати минут, – посмотрев на часы, сказал Олег. – Или ты обиделась?
– Никаких обид, Раш сказал, что тебе хватит. Это у всех происходит по-разному.
Забрав браслет, она попрощалась, вызвала сферу и улетела.
Утром возле больничного корпуса не было ни одной машины, а когда Настя возвращалась домой, их там стояло три десятка.
«Неужели это из-за нашего экстерната? – подумала она. – И телевизионщики приехали. Интересно, как всех впихнут в две палаты?»
Оказалось, что для их мероприятия освободили пять помещений. Каждой из сестёр предстояло сдавать экзамены в разных комнатах под прицелом камер, и там же с оборудованием разместились и работники телестудии. Корреспондентов отвели в другие комнаты, где за ходом экзаменов следила специальная комиссия Министерства образования и науки. Один за другим сменялись учителя, и в табелях Насти и Ольги появлялись честно заработанные пятёрки. Обе отвечали без подготовки и не допустили ни одной ошибки. Ольга быстрее сдала свой экстернат. Ответив на вопросы оживившихся представителей прессы, она вместе с дожидавшейся матерью ушла в квартиру. Настя отчитывалась два часа, а потом ответила на вопросы корреспондентов и рассказала сенсационную новость о том, что хочет в четыре раза увеличить приём больных.
– А почему вы не хотели использовать этот резерв силы раньше, а теперь передумали? – спросил один из них.
– Не была уверена в том, что не вынудят уйти с Земли в другой мир, – ответила девочка. – Теперь такая уверенность есть. О причинах можете не спрашивать: не отвечу.
Поблагодарив всех за внимание, она ушла домой. На столе в гостиной стоял большой торт, который с ножом в руках делила Оля, а мама здесь же заваривала чай из электрического чайника. Отец не предупреждал, что вернётся раньше, поэтому его приход стал неожиданностью.
– Что с тобой? – встревожилась мать, увидев его лицо. – Коля, что-то случилось?
– Случилось, – ответил он. – Отец умер.
– Как умер? – оторопела Настя. – В Карелии?
– Ни в какую Карелию он не поехал. Смерть наступила месяц назад, а квартиру вскрыли только сегодня, когда соседи обратились в полицию из-за запаха.
– Так вот почему не было звонков! – всхлипнув, сказала девочка. – Он отключил старый телефон, а номер нового обещал передать, когда приедет к другу. Из-за чего наступила смерть?
– Может, узнаем после экспертизы, – ответил он, – Окна были закрыты, а топят по-зимнему. Тело в таком состоянии, что...
– Он не мог умереть сам, – сказала Настя. – Я так подправила здоровье, что должен был прожить самое малое пять лет! Кто этим занялся?
– Занялась полиция, но это дело у нас сразу забрали, так что можешь звонить Зеленину. Только не сейчас, он пока ничего не сможет сказать.
– Не надо плакать, маленькая, – сказала мать и обняла тихо плачущую Олю. – Твой дедушка прожил очень долго.
– Это всё из-за нас! – ответила малышка. – Настя, ты найдёшь тех, кто это сделал?
– Может, найдут спецы из ФСБ, – ответила Настя, – а я ничего не смогу сделать. Но если они найдут, тогда я буду стараться изо всех сил! Те, кто это сделал, умоются кровью! Деда я никому не прощу!
Отец позвонил Тане, и она приехала к ним вместе с женихом. Слава не стал им мешать и ушёл в комнату Оли, а вся семья собралась за столом в гостиной. Мать позвонила на кухню, и ужин доставили на всех.
На следующий день, после лечения, на выходе из клиники Настю встретил Зеленин. После приветствия Дмитрий Павлович проводил её домой.
– Причина смерти пока неясна, – ответил он на вопрос о ходе следствия. – Попробуем что-нибудь найти на теле, но на это надежды мало. По мнению его врача, не было никаких предпосылок для смерти. Возраст у старика, конечно, большой, но он был здоров и полон сил.
– А ваша защита квартиры?
– Она должна была не допустить наблюдения, – ответил полковник. – Мы не шпионили за вашим дедом и не вели записи. Квартиру обследуют, но если работали профессионалы, мы ничего не найдём. Ваш араб клянётся, что не занимался Сергеем Алексеевичем.
– А что по тем, кто крутился вокруг деда? – спросила Настя.
– Это были люди из фонда, который финансируют американцы. За ними понаблюдали, а потом не стали деликатничать и хорошо пугнули. С неделю следили, но не обнаружили никакого внимания, а когда узнали, что ваш дед уезжает, наблюдение сняли.
– А о том, что он уезжает, сказала я. Выходит, что я и в этом виновата.
– Глупое занятие – обвинять себя в подобном несчастье, – сказал Зеленин. – Вы ещё скажите, что если бы не вернулись, ничего этого не случилось бы! Постараемся найти виновников, если это всё-таки не естественная смерть. Теперь второй вопрос. Визит, на котором вы настаивали, состоится. Вы можете взять с собой двух взрослых мужчин?
– Мать с сестрой брала и с отцом летала, а с двумя не пробовала, но думаю, что всё должно получиться. Хотите дать телохранителя?
– Угадали. Наш человек подстрахует вас и сам будет работать с взрывным устройством. Так нам будет спокойней. Сколько это может занять времени?
– Не больше часа, – сказала Настя. – Какая у нас разница во времени?
– Никакой. Полетите сразу после лечения, а пообедаете, когда вернётесь. Такие дела лучше не делать на полный желудок.
Глава 25
– Алексей, вас выбрали из-за роста? – спросила Настя парня, которого представил майор Лопухин. Он был только на голову выше её.
– И из-за роста тоже, – с улыбкой ответил боец, – но у меня есть и другие достоинства.
– Постарайтесь не задерживаться, – сказал Насте Виктор Сергеевич. – Сейчас многие будут жечь из-за вас нервные клетки. Я тоже вхожу в их число.
– Ну и зря, – ответила она. – С нами ничего не случится, если сама не взорвётся ваша бомба. Давайте сюда араба, пора уже отправляться.
В комнату ввели скованного наручниками Нагиба.
– Для чего это? – спросила девочка, показав рукой на наручники. – Снимите их, он будет мне помогать. Так, оба взяли эту штуку и стали ближе друг к другу.
Освобождённый от наручников араб и прикреплённый к Насте боец взяли за ручки пузатое взрывное устройство и стали лицом друг к другу.
– Надеюсь, поместимся, – сказала она, обхватила сзади Алексея и вызвала сферу.
– Интересный шарик, – сказал боец, ощупывая сферу свободной рукой. – Ставить можно или нам так и держать?
– Поставьте и садитесь, – разрешила Настя. – Никогда она не была такой большой.
Комната исчезла, и они очутились на большой высоте над огромным городом, который простирался во все стороны, насколько хватало глаз.
– Куда лететь к твоему принцу? – спросила девочка у растерянного Нагиба.
– Можно подлететь к той башне? – робко спросил он, показав рукой на небоскрёб, напоминавший вытянутую пирамиду. – От него легко найти путь. Только давайте немного спустимся. Видно будет лучше и не так страшно.
– Вам тоже страшно? – спросила она Алексея.
Сфера с большой скоростью приблизилась к небоскребу и снизилась до высоты в полсотни метров.
– Скорее неприятно, – напряжённым голосом ответил он. – Если бы ваш шар не был таким прозрачным, было бы легче. Он ещё и тянется, как резиновый.
– Не лопнет, – сказала Настя. – По уверениям учёных, его не пробьёшь снарядом. Нагиб, куда теперь?
– Вон по той дороге, госпожа! – показал араб. – Я скажу, когда нужно будет свернуть.
Летели на приличной скорости минут пять, прежде чем проводник дважды поменял дорогу.
– Вот те ворота! – наконец показал он рукой на раздвижные ворота в высокой каменной ограде. – Я заходил в ту калитку. Там повсюду камеры и охрана.
– Ничего себе, особнячок! – сказала Настя, когда подняла сферу и перелетела через ограду. – Тот же дворец, только одноэтажный. Даже жаль разрушать такую красоту.
– Много охраны, – озабоченно сказал Алексей. – Семь человек с автоматами, и наверняка они здесь не все.
– Плевать, – отозвалась девочка и спросила Нагиба: – Где обитает принц?
– Он здесь везде обитает, – ответил араб. – Меня водили вон туда!
К счастью, нужный принц находился в своем особняке, да ещё принимал гостя. Сорокалетний мордастый смуглый мужчина в просторной белой одежде сидел на диване рядом с явным европейцем. Комната, где их нашли, была не очень большой и, по-видимому, использовалась для приватных разговоров хозяина с гостями.
– Меня тоже здесь принимали, – сказал Нагиб, заставив обоих мужчин изумлённо уставиться в их сторону.
Долго им удивляться не пришлось: Настя подчинила обоих и убрала сферу.
– Комната под наблюдением? – на арабском спросила она у принца.
– Нет, здесь никто не смотрит, и сейчас нет записи, – ответил он.
– Кто вы? – спросила Настя у «европейца». – На кого работаете?
– Брендон Тернер, – ответил он. – Национальная секретная служба США.
– Мы удачно зашли, – довольно сказала девочка. – Алексей, оставь автомат и быстро приводи в действие эту штуковину! Ставь на пару минут. Нагиб, садись возле неё и не позволяй никому трогать, а вы двое идите ко мне. Теперь обнимайтесь, как родные братья. Алексей, готов? Заканчивай и хватайся за них!
На этот раз сфера получилась ещё больше. Вылетев в ней через крышу, Настя удалилась на две сотни метров и дождалась взрыва.
– Что вы в неё натолкали? – спросила она Алексея, провожая взглядом взметнувшийся над оградой столб огня и дыма. – Его соседям тоже достанется.
– Давайте отсюда убираться, – поторопил он. – Всё хорошо прошло, теперь нужно так же хорошо закончить.
Очутившись возле нужного здания ФСБ, Настя влетела в кабинет Лопухина и убрала сферу.
– Слава богу! – воскликнул майор. – Вижу, что вы целы. А почему привезли двоих?
– На вас не угодишь, – ответила девочка.
