– В то время существовало около двухсот стран, – ответил учитель. – Многие ни на что не влияли, и мы не будем их рассматривать. Главной страной были США – родина предков большинства из нас. Это самое развитое и сильное государство планеты управляло мировыми финансами. Вы наверняка читали о деньгах, позже мы поговорим об этом подробно. Помимо США, основными были Китай, объединение европейских государств и Индия.
– А СССР? – спросил Сильвио. – Он раньше нас начал строить коммунизм. Я где-то читал, что это было самое большое государство.
– С коммунизмом у них ничего не вышло, – ответил Самуил, – а СССР распался на несколько государств, самым большим из которых была Россия. К моменту катастрофы она потеряла независимость и уже почти не имела русского населения. Позже этот народ вообще исчез.
– Как может потерять независимость большое государство? – удивилась Эйми, которая была старше других девочек. – И что случилось с народом? Была война?
– Расскажу, только коротко, – согласился учитель. – У нас сегодня вводный урок, поэтому можно поговорить о том, что вам интересно. Но я запланировал экскурсию...
– Вот здорово! – не выдержал Боб и вскочил с кресла. – Давайте сначала проведём экскурсию, а потом будет всё остальное.
– Я хочу, чтобы вы сами выбрали место и время, – сказал Самуил, – поэтому не будем торопиться. Теперь о России. Не было там войны, Эйми, было предательство тех, кто захватил власть. Катастрофа и последовавшие за ней войны уничтожили единую сеть и много серверов, но часть архивов сохранилась, поэтому мы многое знаем о том времени. Распад России и захват её территории другими странами изучим подробно, поэтому не будем сейчас забегать вперёд.
– А народ? – спросила девочка. – Пусть их захватили...
– Многие эмигрировали, – ответил учитель, – а остальных бросили на произвол судьбы после того, как случилась катастрофа. За один год численность человечества уменьшилась в десять раз. Многих убили огромные цунами, а страшные землетрясения превращали города в щебень. Там, где и до катастрофы было жарко, после неё стало невозможно жить. Миллионы беженцев истреблялись всеми видами оружия. В тех развитых странах, где ещё сохранилась государственность, начали срочно строить подземные города, но и в них смогли укрыть немногих. Все остальные были обречены! Бросали своих, кому были нужны чужие, тем более русские, к которым всегда относились с неприязнью. Может, уцелел кто-нибудь из их богачей, но вряд ли. Деньги потеряли цену, а из всех русских эти были самыми бесполезными.
– Цунами уничтожили сотни миллионов, но остальных климатическая катастрофа начала убивать только через несколько лет, – сказала Эйми. – Неужели в уцелевших странах не могли спастись?
– Капиталистическая система основана на личном успехе и эгоизме, – объяснил Самуил. – Те, кто сохранил власть, заботились только о себе. Они организовали строительство городов для своих семей и тех, кто должен был их защищать и обслуживать. Запасов продовольствия хватало на несколько лет, и за это время нужно было запустить его производство, а для этого тоже нужны учёные, инженеры и рабочие. Не все успели со строительством, а те, кто прятался в убежищах, погибли, когда съели продовольствие или перестали работать источники энергии, а вместе с ними и системы искусственного климата. Часть подземных городов погибла при военных действиях.
– А в чём смысл этих войн? – спросил Сильвио. – Я о них читал, но не понял. Зачем воевать, если ничего нельзя захватить и победителю достанутся развалины?
– Поймёте, когда будете изучать психологию, – сказал учитель. – Все знали о том, что таяние ледников Гренландии способно вызвать её подъём и разлом земной коры, но были озабочены только последствиями увеличения уровня мирового океана. Перед катастрофой он поднялся на четыре с половиной метра, вызвав затопление огромных участков суши. Уже тогда во всем мире вспыхивали военные конфликты, а европейцы с американцами начали массово переселяться на русские территории.
Можно было не рассказывать детям о событиях почти трёхсотлетней давности, а показать один из учебных фильмов, но Самуил хотел побыстрей наладить контакт с классом.
– Значит, всему виной эгоизм? – спросила Эйми. – Учитель, давайте слетаем в этот СССР. Они все-таки строили коммунизм, значит, должны быть похожи на нас.
– Лучше в Россию, – не согласился Сильвио. – Мне интересней, посмотреть на то, как они жили до развала.
– Мнения разделились, – обратился к детям Самуил. – Будут другие предложения? Нет? Ну тогда проголосуем...
– Не надо голосовать, – попросила Эйми. – Пусть будет Россия. Это ведь не единственная экскурсия?
– Будут и другие, – подтвердил учитель. – Сейчас закажу машину.
Он мысленно связался с координатором и попросил подготовить для класса временной модуль.
«Какая нужна душа? – спросил тот. – Или вы проведёте экскурсию сами?»
«Я не знаю языка, – сказал Самуил. – Найдите душу кого-нибудь из русских, живших в двадцать первом веке. Сколько времени это займёт?»
Для экскурсий в прошлое в качестве гидов использовали души умерших людей, с которыми входили в контакт, а потом забирали на время из пространства посмертия. Единственной мотивацией душ было ускорение их вселения в плод. Это тоже научились делать, поэтому у школ не возникало сложностей с экскурсиями.
«Уже нашёл, – ответил координатор. – Это Олег Берестов. Умер в две тысячи третьем году в возрасте шестидесяти пяти лет от злокачественной опухоли...»
«Можно без подробностей, – остановил учитель. – Свяжите душу с интерфейсом модуля и доставьте их во двор. Мы сейчас выходим».
Машина времени представляла собой прозрачную капсулу, в которую могли вместиться два класса. Внутри не было ничего, кроме нескольких сидений. Когда все вошли, вход закрылся и капсула беззвучно поднялась над полом тоннеля. Слева виднелось здание школы, а справа – её парк.
– Включаю защитное поле, – прозвучал мужской голос. – До выхода на цель вы ничего не увидите. Укажите требуемый год и место финиша.
– Это не душа, а мозг модуля, – объяснил Самуил детям и ответил на вопрос: – Пусть будет две тысячи двадцатый год, а место... Обратись к своему водителю, пусть выберет он.
Тоннель исчез, и теперь за корпусом машины была беспросветная мгла. Перемещение длилось не больше минуты.
– Мы на месте, – сказал изменившийся голос. – Можете звать меня Олегом. Сейчас сниму защитное поле, и останется только маскировочное. Нас никто не увидит и не услышит, но вы будете видеть и слышать всё, что происходит вокруг машины. Я переведу разговоры и объясню, если что-то будет непонятно. Я выбрал Азов – это город, в котором я жил и умер.
Души не знали языка своих нанимателей, поэтому их ему обучали. Такое обучение происходило практически мгновенно.
Темнота сменилась синевой вечернего неба, а под ногами раскинулся город, в котором повсюду зеленели деревья. Машина висела на высоте не больше десяти метров, и её прозрачный корпус не мешал обзору.
– Слева здание городского дворца культуры, – как положено гиду, начал комментировать Олег. – Перед ним скульптура основателя Советского государства Владимира Ильича Ленина. Ещё левее расположен городской парк. К сожалению, я не могу сказать точно, в каком мы времени, только год. Судя по температуре воздуха, числу гуляющих и их одежде, сейчас конец лета или начало осени и, скорее всего, выходной день. Это центральная улица города, которую все называют Бродвеем. Её настоящее название – Петровский бульвар. В такие вечера здесь гуляют празднично одетые люди...
– Можно спросить? – обратился к гиду Боб. – Эти тоже празднично одеты?
Компания юношей и девушек была одета в джинсы, из которых кто-то выдрал на коленях куски ткани. Одна из девиц щеголяла такими короткими шортами, что в них не нашлось места для дыр, но края топорщились клочьями ниток. Всё, что выше пояса, было у них вполне пристойно.
– Это молодёжная мода, – объяснил Олег. – Умные не рвут дорогие штаны и не покупают джинсовое рваньё.
– Я не назвала бы её молодой, – сказала Дори – третья, до сих пор молчавшая девочка класса. – Ей точно больше пятидесяти.
– Не знаю, – растерянно отозвался гид. – В мое время такие дамы одевались прилично.
Все проводили взглядом толстуху, у которой на каждой штанине красовались три большие дыры.
– Мы слишком много внимания уделяем одежде, – недовольно сказал учитель. – Давайте послушаем, о чём они говорят.
– В толпе это неудобно, – отозвался Олег. – Сейчас залетим в какой-нибудь двор...
Машина поднялась выше и подлетела к одной из пятиэтажек.
– Вот подходящая компания, – сказал он, подводя капсулу к сидевшим на скамейкам подросткам. – Для вас их болтовня будет интересней взрослых разговоров.
Они зависли над головами оживлённо переговаривавшихся ребят и девчонок, которые все были в джинсовом рванье, кроме одной девицы лет тринадцати в мини-юбке. Олег начал переводить, но делал это как-то странно, с большими пропусками.
– Какой-то пустой разговор, – заметила Дори. – Вы ведь не всё переводите?
– Я не перевожу ругань, – смущённо сказал гид. – В мое время она считалась самой неприличной, а в вашем языке для неё нет названия.
– Не похоже, чтобы они ругались, – не поверил Боб. – Та девчонка всё время что-то кричит и смеется, а вы перевели всего несколько слов.
– Действительно, – вступил в разговор Самуил. – Вы перевели только несколько ничего не значащих фраз. Не похоже, чтобы они ссорились. Если детям интересно...
– Это русский мат! – рассердился Олег. – Ссоры здесь нет, просто эта шпана использует ругань для связки слов. Причём они совсем не обращают внимания на взрослых. Для меня это дико!
– В ваше время так не ругались? – спросил учитель.
– Ругались, – признался Олег, – но такой молодняк матерился потихоньку, когда рядом не было взрослых. И мальчишки стеснялись говорить такое при девчонках, а здесь эти дуры сами посылают их на все буквы!
– А в чём смысл разговора? – спросил Сильвио. – Не может же в нём быть одна ругань?
– Я убрал разговор о половых сношениях, – признался гид. – Ни к чему вам слушать эти гадости. А остальное – это обычный трёп. Давайте найдем другую компанию. Не могут же они все быть такими.
На лавочках соседнего дома сидели несколько старушек, поэтому перелетели через сквер в другой двор. Здесь тоже тусовалась компания, которая разговором и манерами ничем не отличалась от первой.
– Вон там сидят только двое, – показала рукой Эйми. – Может, послушаем их?
Олег послушно подлетел к лавочке у подъезда, на которой сидели подростки лет четырнадцать. Здесь ничего не услышали, потому что парочке было не до разговоров. Девчонка села на юнца, обхватила его ногами и целовалась взасос.
– Совсем оборзели! – по-русски сказал Олег и выругался. – Я верну машину к Бродвею.
Подлетев к Петровскому бульвару, капсула зависла над головами мальчишек и девчонок не старше тринадцати лет, которые стояли на ступеньках продовольственного магазина, переговаривались и смотрели на гулявшую толпу. Один малец и две сопли в символических юбках курили сигареты. Из магазина вышел юноша, который отдал им пакет с баночным пивом. Банки тут же разобрали и оприходовали.
– Они курят табак? – спросила Аника. – Я читала, что это очень вредно!
– Они ещё пьют спиртные напитки, – мрачно сказал Олег. – Детям их не продают, но находятся сердобольные кретины... Что вы хотите увидеть?
– Я думаю, что для первого раза достаточно, – подвел итог Самуил. – Молодёжь – это будущее любого народа. Теперь вам должна быть понятна одна из причин, по которым русские не построили коммунизм и развалили Россию. Подробней разберётесь, когда будете смотреть учебные фильмы.
– Вы не правы, – вмешался гид. – В том, что народ превратили в быдло, виновата преступная власть и отсутствие идеалов...
– Конец экскурсии, – прервал его учитель. – Возвращайте машину. Вы заработали своё рождение.
– А СССР? – спросил Сильвио. – Он раньше нас начал строить коммунизм. Я где-то читал, что это было самое большое государство.
– С коммунизмом у них ничего не вышло, – ответил Самуил, – а СССР распался на несколько государств, самым большим из которых была Россия. К моменту катастрофы она потеряла независимость и уже почти не имела русского населения. Позже этот народ вообще исчез.
– Как может потерять независимость большое государство? – удивилась Эйми, которая была старше других девочек. – И что случилось с народом? Была война?
– Расскажу, только коротко, – согласился учитель. – У нас сегодня вводный урок, поэтому можно поговорить о том, что вам интересно. Но я запланировал экскурсию...
– Вот здорово! – не выдержал Боб и вскочил с кресла. – Давайте сначала проведём экскурсию, а потом будет всё остальное.
– Я хочу, чтобы вы сами выбрали место и время, – сказал Самуил, – поэтому не будем торопиться. Теперь о России. Не было там войны, Эйми, было предательство тех, кто захватил власть. Катастрофа и последовавшие за ней войны уничтожили единую сеть и много серверов, но часть архивов сохранилась, поэтому мы многое знаем о том времени. Распад России и захват её территории другими странами изучим подробно, поэтому не будем сейчас забегать вперёд.
– А народ? – спросила девочка. – Пусть их захватили...
– Многие эмигрировали, – ответил учитель, – а остальных бросили на произвол судьбы после того, как случилась катастрофа. За один год численность человечества уменьшилась в десять раз. Многих убили огромные цунами, а страшные землетрясения превращали города в щебень. Там, где и до катастрофы было жарко, после неё стало невозможно жить. Миллионы беженцев истреблялись всеми видами оружия. В тех развитых странах, где ещё сохранилась государственность, начали срочно строить подземные города, но и в них смогли укрыть немногих. Все остальные были обречены! Бросали своих, кому были нужны чужие, тем более русские, к которым всегда относились с неприязнью. Может, уцелел кто-нибудь из их богачей, но вряд ли. Деньги потеряли цену, а из всех русских эти были самыми бесполезными.
– Цунами уничтожили сотни миллионов, но остальных климатическая катастрофа начала убивать только через несколько лет, – сказала Эйми. – Неужели в уцелевших странах не могли спастись?
– Капиталистическая система основана на личном успехе и эгоизме, – объяснил Самуил. – Те, кто сохранил власть, заботились только о себе. Они организовали строительство городов для своих семей и тех, кто должен был их защищать и обслуживать. Запасов продовольствия хватало на несколько лет, и за это время нужно было запустить его производство, а для этого тоже нужны учёные, инженеры и рабочие. Не все успели со строительством, а те, кто прятался в убежищах, погибли, когда съели продовольствие или перестали работать источники энергии, а вместе с ними и системы искусственного климата. Часть подземных городов погибла при военных действиях.
– А в чём смысл этих войн? – спросил Сильвио. – Я о них читал, но не понял. Зачем воевать, если ничего нельзя захватить и победителю достанутся развалины?
– Поймёте, когда будете изучать психологию, – сказал учитель. – Все знали о том, что таяние ледников Гренландии способно вызвать её подъём и разлом земной коры, но были озабочены только последствиями увеличения уровня мирового океана. Перед катастрофой он поднялся на четыре с половиной метра, вызвав затопление огромных участков суши. Уже тогда во всем мире вспыхивали военные конфликты, а европейцы с американцами начали массово переселяться на русские территории.
Можно было не рассказывать детям о событиях почти трёхсотлетней давности, а показать один из учебных фильмов, но Самуил хотел побыстрей наладить контакт с классом.
– Значит, всему виной эгоизм? – спросила Эйми. – Учитель, давайте слетаем в этот СССР. Они все-таки строили коммунизм, значит, должны быть похожи на нас.
– Лучше в Россию, – не согласился Сильвио. – Мне интересней, посмотреть на то, как они жили до развала.
– Мнения разделились, – обратился к детям Самуил. – Будут другие предложения? Нет? Ну тогда проголосуем...
– Не надо голосовать, – попросила Эйми. – Пусть будет Россия. Это ведь не единственная экскурсия?
– Будут и другие, – подтвердил учитель. – Сейчас закажу машину.
Он мысленно связался с координатором и попросил подготовить для класса временной модуль.
«Какая нужна душа? – спросил тот. – Или вы проведёте экскурсию сами?»
«Я не знаю языка, – сказал Самуил. – Найдите душу кого-нибудь из русских, живших в двадцать первом веке. Сколько времени это займёт?»
Для экскурсий в прошлое в качестве гидов использовали души умерших людей, с которыми входили в контакт, а потом забирали на время из пространства посмертия. Единственной мотивацией душ было ускорение их вселения в плод. Это тоже научились делать, поэтому у школ не возникало сложностей с экскурсиями.
«Уже нашёл, – ответил координатор. – Это Олег Берестов. Умер в две тысячи третьем году в возрасте шестидесяти пяти лет от злокачественной опухоли...»
«Можно без подробностей, – остановил учитель. – Свяжите душу с интерфейсом модуля и доставьте их во двор. Мы сейчас выходим».
Машина времени представляла собой прозрачную капсулу, в которую могли вместиться два класса. Внутри не было ничего, кроме нескольких сидений. Когда все вошли, вход закрылся и капсула беззвучно поднялась над полом тоннеля. Слева виднелось здание школы, а справа – её парк.
– Включаю защитное поле, – прозвучал мужской голос. – До выхода на цель вы ничего не увидите. Укажите требуемый год и место финиша.
– Это не душа, а мозг модуля, – объяснил Самуил детям и ответил на вопрос: – Пусть будет две тысячи двадцатый год, а место... Обратись к своему водителю, пусть выберет он.
Тоннель исчез, и теперь за корпусом машины была беспросветная мгла. Перемещение длилось не больше минуты.
– Мы на месте, – сказал изменившийся голос. – Можете звать меня Олегом. Сейчас сниму защитное поле, и останется только маскировочное. Нас никто не увидит и не услышит, но вы будете видеть и слышать всё, что происходит вокруг машины. Я переведу разговоры и объясню, если что-то будет непонятно. Я выбрал Азов – это город, в котором я жил и умер.
Души не знали языка своих нанимателей, поэтому их ему обучали. Такое обучение происходило практически мгновенно.
Темнота сменилась синевой вечернего неба, а под ногами раскинулся город, в котором повсюду зеленели деревья. Машина висела на высоте не больше десяти метров, и её прозрачный корпус не мешал обзору.
– Слева здание городского дворца культуры, – как положено гиду, начал комментировать Олег. – Перед ним скульптура основателя Советского государства Владимира Ильича Ленина. Ещё левее расположен городской парк. К сожалению, я не могу сказать точно, в каком мы времени, только год. Судя по температуре воздуха, числу гуляющих и их одежде, сейчас конец лета или начало осени и, скорее всего, выходной день. Это центральная улица города, которую все называют Бродвеем. Её настоящее название – Петровский бульвар. В такие вечера здесь гуляют празднично одетые люди...
– Можно спросить? – обратился к гиду Боб. – Эти тоже празднично одеты?
Компания юношей и девушек была одета в джинсы, из которых кто-то выдрал на коленях куски ткани. Одна из девиц щеголяла такими короткими шортами, что в них не нашлось места для дыр, но края топорщились клочьями ниток. Всё, что выше пояса, было у них вполне пристойно.
– Это молодёжная мода, – объяснил Олег. – Умные не рвут дорогие штаны и не покупают джинсовое рваньё.
– Я не назвала бы её молодой, – сказала Дори – третья, до сих пор молчавшая девочка класса. – Ей точно больше пятидесяти.
– Не знаю, – растерянно отозвался гид. – В мое время такие дамы одевались прилично.
Все проводили взглядом толстуху, у которой на каждой штанине красовались три большие дыры.
– Мы слишком много внимания уделяем одежде, – недовольно сказал учитель. – Давайте послушаем, о чём они говорят.
– В толпе это неудобно, – отозвался Олег. – Сейчас залетим в какой-нибудь двор...
Машина поднялась выше и подлетела к одной из пятиэтажек.
– Вот подходящая компания, – сказал он, подводя капсулу к сидевшим на скамейкам подросткам. – Для вас их болтовня будет интересней взрослых разговоров.
Они зависли над головами оживлённо переговаривавшихся ребят и девчонок, которые все были в джинсовом рванье, кроме одной девицы лет тринадцати в мини-юбке. Олег начал переводить, но делал это как-то странно, с большими пропусками.
– Какой-то пустой разговор, – заметила Дори. – Вы ведь не всё переводите?
– Я не перевожу ругань, – смущённо сказал гид. – В мое время она считалась самой неприличной, а в вашем языке для неё нет названия.
– Не похоже, чтобы они ругались, – не поверил Боб. – Та девчонка всё время что-то кричит и смеется, а вы перевели всего несколько слов.
– Действительно, – вступил в разговор Самуил. – Вы перевели только несколько ничего не значащих фраз. Не похоже, чтобы они ссорились. Если детям интересно...
– Это русский мат! – рассердился Олег. – Ссоры здесь нет, просто эта шпана использует ругань для связки слов. Причём они совсем не обращают внимания на взрослых. Для меня это дико!
– В ваше время так не ругались? – спросил учитель.
– Ругались, – признался Олег, – но такой молодняк матерился потихоньку, когда рядом не было взрослых. И мальчишки стеснялись говорить такое при девчонках, а здесь эти дуры сами посылают их на все буквы!
– А в чём смысл разговора? – спросил Сильвио. – Не может же в нём быть одна ругань?
– Я убрал разговор о половых сношениях, – признался гид. – Ни к чему вам слушать эти гадости. А остальное – это обычный трёп. Давайте найдем другую компанию. Не могут же они все быть такими.
На лавочках соседнего дома сидели несколько старушек, поэтому перелетели через сквер в другой двор. Здесь тоже тусовалась компания, которая разговором и манерами ничем не отличалась от первой.
– Вон там сидят только двое, – показала рукой Эйми. – Может, послушаем их?
Олег послушно подлетел к лавочке у подъезда, на которой сидели подростки лет четырнадцать. Здесь ничего не услышали, потому что парочке было не до разговоров. Девчонка села на юнца, обхватила его ногами и целовалась взасос.
– Совсем оборзели! – по-русски сказал Олег и выругался. – Я верну машину к Бродвею.
Подлетев к Петровскому бульвару, капсула зависла над головами мальчишек и девчонок не старше тринадцати лет, которые стояли на ступеньках продовольственного магазина, переговаривались и смотрели на гулявшую толпу. Один малец и две сопли в символических юбках курили сигареты. Из магазина вышел юноша, который отдал им пакет с баночным пивом. Банки тут же разобрали и оприходовали.
– Они курят табак? – спросила Аника. – Я читала, что это очень вредно!
– Они ещё пьют спиртные напитки, – мрачно сказал Олег. – Детям их не продают, но находятся сердобольные кретины... Что вы хотите увидеть?
– Я думаю, что для первого раза достаточно, – подвел итог Самуил. – Молодёжь – это будущее любого народа. Теперь вам должна быть понятна одна из причин, по которым русские не построили коммунизм и развалили Россию. Подробней разберётесь, когда будете смотреть учебные фильмы.
– Вы не правы, – вмешался гид. – В том, что народ превратили в быдло, виновата преступная власть и отсутствие идеалов...
– Конец экскурсии, – прервал его учитель. – Возвращайте машину. Вы заработали своё рождение.
