– Но есть хоть какой-то выход? – спросил я. – Радиолокационные станции для флота уже должны делать.
– Делают, – подтвердил он. – К лету они должны стоять на всех кораблях Черноморского флота. На очереди Балтийский и Тихоокеанский, но туда их нужно меньше, так что быстро управимся. Подобные же станции делают для дальнего обнаружения самолётов. В хорошую погоду засекают за сто километров. В первую очередь сделаем два десятка для союзников, а потом будем делать для себя. Ваших транзисторов разработали уже два десятка, но станции пока делаем на лампах. На выходе ручные противотанковые гранатомёты и системы залпового огня. Ракеты с твёрдым топливом получились настолько хорошо, что их будут ставить на корабли и самолёты. При стрельбе на дистанцию до десяти километров получили довольно высокую точность. При больших дистанциях стрелять можно только по площадям. С зенитными ракетами всё в самом начале. Слишком много вопросов и почти нет опыта, но люди работают с энтузиазмом. Ну и по другим темам примерно то же самое. Решат один вопрос – возникают два других. Да, в войска начали поступать ваши автоматы. Их наделали много, и задержка была из-за патронов. Хватало только на тестовые стрельбы, но два месяца назад наладили производство, а за три года думаем перевооружить автоматами всю армию. Назвали АК, но без расшифровки.
Он ушёл, а я быстро досмотрел отчёт, не нашёл в нём ничего такого, чтобы писать замечания, и отнёс секретарю. Когда вернулся, чиновник уже работал на том месте, откуда его согнали. Я до обеда писал ответы в тетрадку, а потом пошёл за женой. Ольга уже жила с мужем, а родители ходили обедать отдельно от нас. Когда вернулись с обеда и подошли к входным дверям, за ними непрерывно звонил телефон.
– Князь, убит канцлер! – услышал я в трубке взволнованный голос секретаря. – Идите в свою комнату и там сидите. Его величество сказал, что может вызвать в любую минуту.
– Убили Вяземского, – сказал я в ответ на вопросительный взгляд жены. – Мне нужно быть на своём месте.
Захватив с собой тетрадь Шувалова, отправился в свою служебную комнату. Я почти не знал канцлера, видел его раз пять и два раза с ним разговаривал, поэтому не испытывал никакого горя, только понятное беспокойство. Но я ничего не знал, кроме факта смерти, поэтому не стал попусту об этом думать, а занялся вопросами. Работал с час, пока не вызвал император. У него в кабинете сидели двое: Апраксин и какой-то пожилой мужчина в цивильном костюме, с густыми, зачёсанными назад волосами и неприятным взглядом серых, немного выпученных глаз.
– Вас здесь все знают, – сказал мне Владимир Андреевич, – а этот господин – командир корпуса жандармов генерал-лейтенант Николай Владимирович Дедюлин. Генерал, расскажите ему обо всём, только покороче.
– Видимо, у канцлера был заминирован автомобиль, – сказал мне Дедюлин. – Когда он сел в него вместе с двумя охранниками и отъехал от гаража на полсотни метров, прогремел взрыв. От автомобиля почти ничего не осталось, а тех, кто сидел в салоне, пришлось собирать по частям. Был тяжело ранен один из двух казаков, которые охраняли ворота, хотя он находился в сорока метрах от взорвавшейся машины. Второго только контузило взрывом.
– Что можете сказать? – спросил меня император.
– А что я могу сказать? – удивился я. – Я не знаю, кто и как охранял Вяземского и как охранялся гараж. Заложить в машину большое количество взрывчатки мог только кто-то из своих или наёмные работники. Это нужно разбираться, и не мне, а специалистам. Могу рассказать о том, как охраняли руководство, чтобы впредь не было таких покушений. Он ведь ездил на бронированном «медведе»?
– Да, у него была такая машина, – подтвердил жандарм.
– Должны быть две машины, – сказал я, – и их надо регулярно менять. Стёкла закройте шторками, чтобы не было видно, кто в салоне. И главное – эти машины нужно охранять так, чтобы они ни минуты не оставались без присмотра. Лучше, если это будут делать два охранника из разных ведомств. Да и вообще нужно проверить всю систему охраны, вашей в том числе. Если начались такие покушения...
– Напишите всё, что помните по организации такой охраны, – приказал мне император. – И опишите удавшиеся покушения, если они были.
Я попрощался и ушёл писать. Поскольку мне не дали отбой, домой не пошёл. Придётся Шувалову подождать. Я никогда специально не интересовался охраной первых лиц или покушениями на них, но удалось вспомнить много. Отдав исписанные листы секретарю, я с чувством выполненного долга вернулся в свои комнаты.
– Что там случилось? – спросила жена, стоило мне появиться на пороге.
Я очень кратко рассказал.
– Борис Леонидович был замечательным человеком, – высказалась она. – Как ты думаешь, кто это сделал?
– На разборки в правительстве не похоже, а бомбометатели здесь давно перевелись, – ответил я, – поэтому это кто-то из руководства Братства, или англичане с американцами. Лично я склоняюсь к англичанам. Есть ещё хилая версия, что так с ним рассчитались социал-демократы за то, что Братство подставило их при убийстве императорской семьи.
– А зачем взрывать, Лёш? Неужели нельзя было просто выстрелить? Наверное, при взрыве погибло много людей.
– На первый взгляд кажется дуростью, – сказал я. – Я вначале так и подумал, а теперь считаю, что план с взрывом очень неплох. Канцлер разъезжал в бронированной машине, которую не прострелишь очередью из автомата. Из хорошей винтовки может получиться, но попробуй попасть в того, кого нужно, в быстро движущемся закрытом автомобиле. А покидал он его на охраняемой территории. Если куда и ездил, где можно было расстрелять, то редко и нерегулярно, поэтому засаду не сделаешь. Убить любого не очень трудно, если убийца не дорожит своей жизнью, но у таких психов покушения получаются редко, а профессионалу главное – это позаботиться о собственной безопасности. Если охрана гаража была плохой или отсутствовала, не так уж трудно заминировать машину. Дверцы запирают, поэтому взрывчатку примотали снаружи, засунув её под днище. А поскольку это бронированная машина и шасси на ней не прошибёшь из пулемёта, взрывчатки не пожалели. Пусть из этого случая делает выводы Апраксин, а мы свои тоже сделаем. Покушения на первых лиц – это очень естественный ход перед войной, особенно в монархическом государстве. До канцлера было легче дотянуться, его первым и убрали.
– Хочешь сказать, что теперь могут последовать покушения на семью императора? – испугалась Вера.
– Могут. Надо поговорить с великими князьями, а то они слишком легкомысленно себя ведут. Казаки и лейб-гвардия хороши на параде и в бою, как телохранители они ничего не стоят. Жандармы получше, но и от них мало толку. Если бы я взялся за организацию покушения, не напрягаясь, убил бы всех. Их апартаменты охраняются только ночью, днём туда может войти кто угодно, а женщины часто одни. Да и по коридорам ходят без охраны, включая императрицу. Охраняют одного Владимира Андреевича, да и то... Смертник легко расстреляет его вместе с охраной, да и взорвать не так сложно.
– Как взорвать? – не поняла жена. – Его комнаты и кабинет круглосуточно охраняют.
– Бомбу можно положить даже в одну из тех папок, которые он просматривает, – пояснил я. – Они тяжёлые и вложенные двести граммов взрывчатки будут незаметны. Открыл папку – и конец! В лучшем случае останется калекой, а то и вовсе погибнет. Это я придумал навскидку, возможностей много. В другой реальности чего только ни придумали, а что применяют здесь, я не знаю. Надо справиться у отца. Я на всякий случай записал всё, что вспомнилось.
– Я думаю, что о нас скоро узнают, – сказала Вера. – Тоже будут убивать?
– Обязательно узнают, – подтвердил я. – Только в убийстве нет смысла. Всё, что я знал, уже давно выложил. Нас я бы похитил. Хотя могут поступить не по-умному. Нужно быть осторожней и не подставляться. И родителей нужно предупредить. Надеюсь, что ни у кого не возникнет мысль воздействовать на меня через сестру.
– У него больная фантазия, – сказал Дедюлин Апраксину. – Придумать такое! Конверт с ядом!
– Эти бумаги нужно немедленно засекретить, – приказал Пётр Николаевич. – Будем с ними знакомить лишь тех, кому это положено для работы. А вы, Николай Владимирович, запомните, что этот молодой человек не выдумывает ничего, кроме своих книг. Относитесь ко всему, что от него исходит, с вниманием. Эту, как вы выразились, выдумку очень просто организовать. Мне она в голову не пришла, вам – тоже, а кому-нибудь из наших противников может прийти. А наша задача – перекрыть им все лазейки и не дать ни малейшего шанса. Организуйте круглосуточную охрану всех помещений членов императорской семьи и их самих. И сделать это нужно в соответствии с рекомендациями, я не увидел в них ничего неразумного. Всё сразу не получится, но постарайтесь уложиться в три-четыре дня. И набирайте отряд телохранителей. У нас есть люди с опытом, пусть займутся их обучением. Вы знаете кого-нибудь, кто изучает азиатские стили боя?
– Что-то слышал о японской борьбе ногами, – ответил Дедюлин. – Вы же знаете, что у нас повсюду французская борьба и бокс. Есть ещё вольная борьба, но ею занимаются меньше. Наши офицеры предпочитают бокс. А азиатские стили... Может, о них справиться в министерстве иностранных дел? Их чиновники подолгу живут в странах Азии и должны знать.
– Справьтесь, – согласился Апраксин, – только толку от этого... Даже если вам что-то скажут, сами они вряд ли владеют этой борьбой.
– А почему вы этим заинтересовались? – спросил Дедюлин. – Неужели из-за записей?
– Князь Мещерский – знаток такой борьбы, – ответил Апраксин, – и обучил свою жену, а она по приказу императора занимается с великими княгинями. Только вы об этом молчите. У меня был разговор о Мещерском с графом Шуваловым, так он видел их тренировку и был поражён. По его словам, княгиня может отбиться от нескольких сильных мужчин. А она на голову ниже вас и в два раза меньше весит. Нашим офицерам не помешало бы так владеть телом.
– А стоит ли? – выразил сомнение Дедюлин. – Чудес не бывает, и если княгиня действительно так дерётся, это результат многолетних и каждодневных усилий. Ещё и не у всех, наверное, получится. Зачем такое, если есть оружие? Мы от своих офицеров и бокса не требуем, сами занимаются.
– Поговорим с Мещерским и посмотрим, – решил Апраксин. – Он зря писать не станет. Если это изучали даже в специальных войсках...
– Кто же он такой, Пётр Николаевич? – спросил Дедюлин. – И о каких войсках вы говорите?
– Пожалуй, вам нужно знать, – сказал Апраксин. – Пока им занималось третье делопроизводство, но не исключено, что охрану его семьи поручат вам. Пойдёмте, я дам вам его дело. Читать будете в моём кабинете. Этот молодой человек – один из секретов империи. К сожалению, число лиц, посвящённых в его историю, постоянно растёт и недалёк тот день, когда секрет перестанет быть секретом для наших союзников и врагов. И тогда его придётся охранять так, чтобы не похитили, или убить, если охрана не удастся.
Со мной созвонились заранее. Звонил сам Апраксин.
– Мой звонок по поводу ваших рекомендаций. Нет, я не буду говорить об этом по телефону. Есть желание посмотреть вашу борьбу. Когда можно подъехать с моими людьми? Было бы очень хорошо, если бы на этой встрече присутствовала ваша жена.
– У нас обоих много свободного времени после трёх часов, – ответил я. – Это устроит? Если нужно раньше, я могу отпроситься.
– Это нормально. Мы будем сегодня, в половине четвёртого.
Этот разговор был перед обедом, поэтому я не стал звонить жене, сказал, когда собирались обедать.
– Сильно не наедайся. Через два часа приедет Апраксин со своими головорезами и нам с тобой придётся драться. Я им расхвалил азиатские стили боя, а здесь ничего такого не практикуют. Если и есть знатоки, попробуй их найти! Удивишь министра?
– Я могу не есть совсем, – ответила Вера. – Только, Лёш... Если удивлять, то драться придётся по-настоящему – в полную силу. Если они не сумеют защититься, я ведь могу покалечить.
– Таких жертв не нужно, – засмеялся я. – Съешь половину обычной порции, за два часа всё уляжется. А насчёт покалеченных... Это нужно для дела, так что потерпят. У них, наверное, такие лбы, что даже ты не причинишь им больших травм.
Мы пообедали, вернулись к себе и расположились в гостиной. Я мог назначить Апраксину встречу на более раннее время, но тогда пришлось бы не обедать или прыгать с полным брюхом. Вера немного посидела со мной, а потом ушла в спальню читать книгу, а я с час слушал новости. Их было мало. У нас шли патриотические передачи и клеймили грязных убийц Вяземского. Новый канцлер, которым стал граф Иван Павлович Шувалов, заявил, что виновные будут найдены и наказаны по всей строгости закона. Может, и в самом деле найдут: сыск здесь работал хорошо. У союзников радиостанции продолжали на двух языках поносить американцев, но я не услышал ни одного ругательства в адрес англичан. Американцы вышли на финишную прямую с выборами, и на время весь остальной мир перестал для них существовать. Понятно, что они продолжали готовиться к войне, но оценить такую подготовку можно было только косвенно по активности в их портах.
В три мы надели кимоно и совместными усилиями убрали лишнюю мебель в гостиной. Комната была громадной, и в ней хватало места для тренировок, но для коллективной драки его лучше было приготовить побольше. Гости прибыли ровно в половине четвёртого. Вместе с Апраксиным приехал уже знакомый мне Дедюлин, вслед за которым вошли трое крепких молодых мужчин в цивильных костюмах, но с военной выправкой. Веру познакомили с Николаем Владимировичем, а его подчинённых нам представлять не стали.
– Тренировочные костюмы, – ответил я на вопрос Апраксина, во что это мы одеты. – Они не стесняют движений, да и не так жарко заниматься, как в обычной одежде. Что бы вы хотели посмотреть?
– Мы беседовали кое с кем из чиновников министерства иностранных дел, – сказал Дедюлин. – Они расхваливали азиатскую борьбу, хотя никто её не видел, только читали или слышали. Хотелось бы увидеть, что это такое.
– Давайте мы покажем небольшую схватку, а потом продемонстрируем на ваших людях, – предложил я. – Вы ведь для этого их привезли?
– И для этого тоже, – усмехнулся он, – но, вообще-то, это охрана.
– Вот мы её и проверим, – сказал я, – но сначала попробуем сами. Садитесь на стулья у стены, так больше места и лучше увидите.
Мы давно отрепетировали небольшую схватку на тот случай, если кому-то придётся демонстрировать свои способности. Теперь такой показ стал более зрелищным и ничем мне не грозил. По лицам наших зрителей не получилось догадаться о впечатлении: их выражение осталось прежним.
– Давайте княгиня разберётся с вашей охраной, – сказал я Апраксину. – Пусть достанут и разрядят оружие, а потом попробуют её отконвоировать. Только оружие я проверю лично, а то мало ли что.
– Делают, – подтвердил он. – К лету они должны стоять на всех кораблях Черноморского флота. На очереди Балтийский и Тихоокеанский, но туда их нужно меньше, так что быстро управимся. Подобные же станции делают для дальнего обнаружения самолётов. В хорошую погоду засекают за сто километров. В первую очередь сделаем два десятка для союзников, а потом будем делать для себя. Ваших транзисторов разработали уже два десятка, но станции пока делаем на лампах. На выходе ручные противотанковые гранатомёты и системы залпового огня. Ракеты с твёрдым топливом получились настолько хорошо, что их будут ставить на корабли и самолёты. При стрельбе на дистанцию до десяти километров получили довольно высокую точность. При больших дистанциях стрелять можно только по площадям. С зенитными ракетами всё в самом начале. Слишком много вопросов и почти нет опыта, но люди работают с энтузиазмом. Ну и по другим темам примерно то же самое. Решат один вопрос – возникают два других. Да, в войска начали поступать ваши автоматы. Их наделали много, и задержка была из-за патронов. Хватало только на тестовые стрельбы, но два месяца назад наладили производство, а за три года думаем перевооружить автоматами всю армию. Назвали АК, но без расшифровки.
Он ушёл, а я быстро досмотрел отчёт, не нашёл в нём ничего такого, чтобы писать замечания, и отнёс секретарю. Когда вернулся, чиновник уже работал на том месте, откуда его согнали. Я до обеда писал ответы в тетрадку, а потом пошёл за женой. Ольга уже жила с мужем, а родители ходили обедать отдельно от нас. Когда вернулись с обеда и подошли к входным дверям, за ними непрерывно звонил телефон.
– Князь, убит канцлер! – услышал я в трубке взволнованный голос секретаря. – Идите в свою комнату и там сидите. Его величество сказал, что может вызвать в любую минуту.
– Убили Вяземского, – сказал я в ответ на вопросительный взгляд жены. – Мне нужно быть на своём месте.
Захватив с собой тетрадь Шувалова, отправился в свою служебную комнату. Я почти не знал канцлера, видел его раз пять и два раза с ним разговаривал, поэтому не испытывал никакого горя, только понятное беспокойство. Но я ничего не знал, кроме факта смерти, поэтому не стал попусту об этом думать, а занялся вопросами. Работал с час, пока не вызвал император. У него в кабинете сидели двое: Апраксин и какой-то пожилой мужчина в цивильном костюме, с густыми, зачёсанными назад волосами и неприятным взглядом серых, немного выпученных глаз.
– Вас здесь все знают, – сказал мне Владимир Андреевич, – а этот господин – командир корпуса жандармов генерал-лейтенант Николай Владимирович Дедюлин. Генерал, расскажите ему обо всём, только покороче.
– Видимо, у канцлера был заминирован автомобиль, – сказал мне Дедюлин. – Когда он сел в него вместе с двумя охранниками и отъехал от гаража на полсотни метров, прогремел взрыв. От автомобиля почти ничего не осталось, а тех, кто сидел в салоне, пришлось собирать по частям. Был тяжело ранен один из двух казаков, которые охраняли ворота, хотя он находился в сорока метрах от взорвавшейся машины. Второго только контузило взрывом.
– Что можете сказать? – спросил меня император.
– А что я могу сказать? – удивился я. – Я не знаю, кто и как охранял Вяземского и как охранялся гараж. Заложить в машину большое количество взрывчатки мог только кто-то из своих или наёмные работники. Это нужно разбираться, и не мне, а специалистам. Могу рассказать о том, как охраняли руководство, чтобы впредь не было таких покушений. Он ведь ездил на бронированном «медведе»?
– Да, у него была такая машина, – подтвердил жандарм.
– Должны быть две машины, – сказал я, – и их надо регулярно менять. Стёкла закройте шторками, чтобы не было видно, кто в салоне. И главное – эти машины нужно охранять так, чтобы они ни минуты не оставались без присмотра. Лучше, если это будут делать два охранника из разных ведомств. Да и вообще нужно проверить всю систему охраны, вашей в том числе. Если начались такие покушения...
– Напишите всё, что помните по организации такой охраны, – приказал мне император. – И опишите удавшиеся покушения, если они были.
Я попрощался и ушёл писать. Поскольку мне не дали отбой, домой не пошёл. Придётся Шувалову подождать. Я никогда специально не интересовался охраной первых лиц или покушениями на них, но удалось вспомнить много. Отдав исписанные листы секретарю, я с чувством выполненного долга вернулся в свои комнаты.
– Что там случилось? – спросила жена, стоило мне появиться на пороге.
Я очень кратко рассказал.
– Борис Леонидович был замечательным человеком, – высказалась она. – Как ты думаешь, кто это сделал?
– На разборки в правительстве не похоже, а бомбометатели здесь давно перевелись, – ответил я, – поэтому это кто-то из руководства Братства, или англичане с американцами. Лично я склоняюсь к англичанам. Есть ещё хилая версия, что так с ним рассчитались социал-демократы за то, что Братство подставило их при убийстве императорской семьи.
– А зачем взрывать, Лёш? Неужели нельзя было просто выстрелить? Наверное, при взрыве погибло много людей.
– На первый взгляд кажется дуростью, – сказал я. – Я вначале так и подумал, а теперь считаю, что план с взрывом очень неплох. Канцлер разъезжал в бронированной машине, которую не прострелишь очередью из автомата. Из хорошей винтовки может получиться, но попробуй попасть в того, кого нужно, в быстро движущемся закрытом автомобиле. А покидал он его на охраняемой территории. Если куда и ездил, где можно было расстрелять, то редко и нерегулярно, поэтому засаду не сделаешь. Убить любого не очень трудно, если убийца не дорожит своей жизнью, но у таких психов покушения получаются редко, а профессионалу главное – это позаботиться о собственной безопасности. Если охрана гаража была плохой или отсутствовала, не так уж трудно заминировать машину. Дверцы запирают, поэтому взрывчатку примотали снаружи, засунув её под днище. А поскольку это бронированная машина и шасси на ней не прошибёшь из пулемёта, взрывчатки не пожалели. Пусть из этого случая делает выводы Апраксин, а мы свои тоже сделаем. Покушения на первых лиц – это очень естественный ход перед войной, особенно в монархическом государстве. До канцлера было легче дотянуться, его первым и убрали.
– Хочешь сказать, что теперь могут последовать покушения на семью императора? – испугалась Вера.
– Могут. Надо поговорить с великими князьями, а то они слишком легкомысленно себя ведут. Казаки и лейб-гвардия хороши на параде и в бою, как телохранители они ничего не стоят. Жандармы получше, но и от них мало толку. Если бы я взялся за организацию покушения, не напрягаясь, убил бы всех. Их апартаменты охраняются только ночью, днём туда может войти кто угодно, а женщины часто одни. Да и по коридорам ходят без охраны, включая императрицу. Охраняют одного Владимира Андреевича, да и то... Смертник легко расстреляет его вместе с охраной, да и взорвать не так сложно.
– Как взорвать? – не поняла жена. – Его комнаты и кабинет круглосуточно охраняют.
– Бомбу можно положить даже в одну из тех папок, которые он просматривает, – пояснил я. – Они тяжёлые и вложенные двести граммов взрывчатки будут незаметны. Открыл папку – и конец! В лучшем случае останется калекой, а то и вовсе погибнет. Это я придумал навскидку, возможностей много. В другой реальности чего только ни придумали, а что применяют здесь, я не знаю. Надо справиться у отца. Я на всякий случай записал всё, что вспомнилось.
– Я думаю, что о нас скоро узнают, – сказала Вера. – Тоже будут убивать?
– Обязательно узнают, – подтвердил я. – Только в убийстве нет смысла. Всё, что я знал, уже давно выложил. Нас я бы похитил. Хотя могут поступить не по-умному. Нужно быть осторожней и не подставляться. И родителей нужно предупредить. Надеюсь, что ни у кого не возникнет мысль воздействовать на меня через сестру.
– У него больная фантазия, – сказал Дедюлин Апраксину. – Придумать такое! Конверт с ядом!
– Эти бумаги нужно немедленно засекретить, – приказал Пётр Николаевич. – Будем с ними знакомить лишь тех, кому это положено для работы. А вы, Николай Владимирович, запомните, что этот молодой человек не выдумывает ничего, кроме своих книг. Относитесь ко всему, что от него исходит, с вниманием. Эту, как вы выразились, выдумку очень просто организовать. Мне она в голову не пришла, вам – тоже, а кому-нибудь из наших противников может прийти. А наша задача – перекрыть им все лазейки и не дать ни малейшего шанса. Организуйте круглосуточную охрану всех помещений членов императорской семьи и их самих. И сделать это нужно в соответствии с рекомендациями, я не увидел в них ничего неразумного. Всё сразу не получится, но постарайтесь уложиться в три-четыре дня. И набирайте отряд телохранителей. У нас есть люди с опытом, пусть займутся их обучением. Вы знаете кого-нибудь, кто изучает азиатские стили боя?
– Что-то слышал о японской борьбе ногами, – ответил Дедюлин. – Вы же знаете, что у нас повсюду французская борьба и бокс. Есть ещё вольная борьба, но ею занимаются меньше. Наши офицеры предпочитают бокс. А азиатские стили... Может, о них справиться в министерстве иностранных дел? Их чиновники подолгу живут в странах Азии и должны знать.
– Справьтесь, – согласился Апраксин, – только толку от этого... Даже если вам что-то скажут, сами они вряд ли владеют этой борьбой.
– А почему вы этим заинтересовались? – спросил Дедюлин. – Неужели из-за записей?
– Князь Мещерский – знаток такой борьбы, – ответил Апраксин, – и обучил свою жену, а она по приказу императора занимается с великими княгинями. Только вы об этом молчите. У меня был разговор о Мещерском с графом Шуваловым, так он видел их тренировку и был поражён. По его словам, княгиня может отбиться от нескольких сильных мужчин. А она на голову ниже вас и в два раза меньше весит. Нашим офицерам не помешало бы так владеть телом.
– А стоит ли? – выразил сомнение Дедюлин. – Чудес не бывает, и если княгиня действительно так дерётся, это результат многолетних и каждодневных усилий. Ещё и не у всех, наверное, получится. Зачем такое, если есть оружие? Мы от своих офицеров и бокса не требуем, сами занимаются.
– Поговорим с Мещерским и посмотрим, – решил Апраксин. – Он зря писать не станет. Если это изучали даже в специальных войсках...
– Кто же он такой, Пётр Николаевич? – спросил Дедюлин. – И о каких войсках вы говорите?
– Пожалуй, вам нужно знать, – сказал Апраксин. – Пока им занималось третье делопроизводство, но не исключено, что охрану его семьи поручат вам. Пойдёмте, я дам вам его дело. Читать будете в моём кабинете. Этот молодой человек – один из секретов империи. К сожалению, число лиц, посвящённых в его историю, постоянно растёт и недалёк тот день, когда секрет перестанет быть секретом для наших союзников и врагов. И тогда его придётся охранять так, чтобы не похитили, или убить, если охрана не удастся.
Со мной созвонились заранее. Звонил сам Апраксин.
– Мой звонок по поводу ваших рекомендаций. Нет, я не буду говорить об этом по телефону. Есть желание посмотреть вашу борьбу. Когда можно подъехать с моими людьми? Было бы очень хорошо, если бы на этой встрече присутствовала ваша жена.
– У нас обоих много свободного времени после трёх часов, – ответил я. – Это устроит? Если нужно раньше, я могу отпроситься.
– Это нормально. Мы будем сегодня, в половине четвёртого.
Этот разговор был перед обедом, поэтому я не стал звонить жене, сказал, когда собирались обедать.
– Сильно не наедайся. Через два часа приедет Апраксин со своими головорезами и нам с тобой придётся драться. Я им расхвалил азиатские стили боя, а здесь ничего такого не практикуют. Если и есть знатоки, попробуй их найти! Удивишь министра?
– Я могу не есть совсем, – ответила Вера. – Только, Лёш... Если удивлять, то драться придётся по-настоящему – в полную силу. Если они не сумеют защититься, я ведь могу покалечить.
– Таких жертв не нужно, – засмеялся я. – Съешь половину обычной порции, за два часа всё уляжется. А насчёт покалеченных... Это нужно для дела, так что потерпят. У них, наверное, такие лбы, что даже ты не причинишь им больших травм.
Мы пообедали, вернулись к себе и расположились в гостиной. Я мог назначить Апраксину встречу на более раннее время, но тогда пришлось бы не обедать или прыгать с полным брюхом. Вера немного посидела со мной, а потом ушла в спальню читать книгу, а я с час слушал новости. Их было мало. У нас шли патриотические передачи и клеймили грязных убийц Вяземского. Новый канцлер, которым стал граф Иван Павлович Шувалов, заявил, что виновные будут найдены и наказаны по всей строгости закона. Может, и в самом деле найдут: сыск здесь работал хорошо. У союзников радиостанции продолжали на двух языках поносить американцев, но я не услышал ни одного ругательства в адрес англичан. Американцы вышли на финишную прямую с выборами, и на время весь остальной мир перестал для них существовать. Понятно, что они продолжали готовиться к войне, но оценить такую подготовку можно было только косвенно по активности в их портах.
В три мы надели кимоно и совместными усилиями убрали лишнюю мебель в гостиной. Комната была громадной, и в ней хватало места для тренировок, но для коллективной драки его лучше было приготовить побольше. Гости прибыли ровно в половине четвёртого. Вместе с Апраксиным приехал уже знакомый мне Дедюлин, вслед за которым вошли трое крепких молодых мужчин в цивильных костюмах, но с военной выправкой. Веру познакомили с Николаем Владимировичем, а его подчинённых нам представлять не стали.
– Тренировочные костюмы, – ответил я на вопрос Апраксина, во что это мы одеты. – Они не стесняют движений, да и не так жарко заниматься, как в обычной одежде. Что бы вы хотели посмотреть?
– Мы беседовали кое с кем из чиновников министерства иностранных дел, – сказал Дедюлин. – Они расхваливали азиатскую борьбу, хотя никто её не видел, только читали или слышали. Хотелось бы увидеть, что это такое.
– Давайте мы покажем небольшую схватку, а потом продемонстрируем на ваших людях, – предложил я. – Вы ведь для этого их привезли?
– И для этого тоже, – усмехнулся он, – но, вообще-то, это охрана.
– Вот мы её и проверим, – сказал я, – но сначала попробуем сами. Садитесь на стулья у стены, так больше места и лучше увидите.
Мы давно отрепетировали небольшую схватку на тот случай, если кому-то придётся демонстрировать свои способности. Теперь такой показ стал более зрелищным и ничем мне не грозил. По лицам наших зрителей не получилось догадаться о впечатлении: их выражение осталось прежним.
– Давайте княгиня разберётся с вашей охраной, – сказал я Апраксину. – Пусть достанут и разрядят оружие, а потом попробуют её отконвоировать. Только оружие я проверю лично, а то мало ли что.
