Возвращение

Она ушла, а я сел и задумался. Прожитая жизнь не меняла того факта, что сейчас я был подростком и ещё долго им останусь. В жизни каждого мальчишки приходит время, когда у него возникает потребность в любви. Иногда такая любовь вспыхивает сама, чаще он начинает рассматривать окружающих лиц противоположного пола и подходящего возраста, выбирая себе объект для обожания. Понятно, что из доступного множества стараются выбрать самое лучшее, руководствуясь своими представлениями об идеале. А потом этот объект начинают робко обожать на расстоянии или обхаживать, если хватает смелости. Всё в полном соответствие с песней, в которой поётся, что я его слепила из того, что было, а потом влюбилась в результат. Такая и у меня была любовь к Ленке. Когда наша семья уехала из городка, я написал письмо, в котором признался в любви, и мы недолго переписывались. Потом я поумнел, перестал писать и выбросил письма, о чём пожалел, когда поумнел ещё больше. Я был симпатичным мальчишкой и, если бы не мои выходки, мог заинтересовать многих девчонок. А тут Люся одной из первых увидела совсем другого человека. Может, она и о подруге сказала, чтобы освободить для себя место? А почему бы и нет? Буду спасать мир, а по совместительству жить полноценной жизнью советского подростка. В каждом возрасте есть свои радости. У меня в прошлой жизни не было дружбы с девчонкой, и было интересно заполнить этот пробел. А с кем его заполнять, ещё посмотрю. Бедные они будут, когда обрасту мышцами.
        Я знал, что друзья-приятели уже вернулись и, пользуясь хорошей погодой, проводят последний день свободы на улице. Сходить, что ли, и мне?
        – Что ты засел дома? – спросила вошедшая в квартиру мама. – За домом ребята играют в футбол, а ты со своими занятиями совсем не выходишь на улицу.
        – Каждый день гуляю, – возразил я, – и уже два дня бегаю по утрам. А с ними я ещё пообщаюсь. Завтра у нас только торжественная линейка, так что будет время поболтать.
        – Мне показалось или у тебя действительно увеличились мышцы? – спросила она, глядя на мои руки.
        – Показалось. Мышцы только укрепляются. Я очень осторожно увеличиваю нагрузки.
        – Я приготовила одежду на завтра, а туфли начистишь сам, – сказала мама. – Галстук купили новый. Будешь обедать? Тогда я почитаю. Скажешь, когда захочешь есть.
        Гонять мяч не хотелось, поэтому время до обеда провёл с тетрадкой, пользуясь тем, что мать читает любимые детективы. Вечером по телевизору показали фильм «Два бойца», который посмотрели всей семьёй.
        – Закончилось ваше безделье! – сказал отец, когда выключили телевизор. – Кто-то обещал стать отличником. Не передумал?
        – Если поедем через Москву, у меня в дневнике не будет ни одной итоговой четвёрки! – поклялся я.
        – Одни тройки, – поддела сестра. – Отличниками не становятся по желанию! Знаешь, сколько у тебя пробелов в знаниях?
        – А ещё было бы неплохо купить гитару, – продолжил я, не обращая на неё внимания. – За пианино дадут пятьсот рублей?
        – Если бы, – вздохнула мама. – Разговор шёл о четырёхстах, за пятьсот мы сами его покупали. А гитара, наверное, стоит рублей сто. И кому на ней играть?
        – Я попробовал бы, – сказал я. – На пианино научился, почему не научиться на гитаре?
        – Ты научился на пианино? – удивилась Таня. – Покажи!
        Решив, что ради гитары стоит рискнуть, я сел за инструмент и сыграл им свою коронную песню, естественно, не напевая слов. Получилось здорово.
        – Может, не стоит продавать пианино? – задумался отец.
        – Когда только успел разучить! – удивилась сестра. – Ни разу не видела тебя за пианино.
        – А как ты могла видеть, если целыми днями не бываешь дома? – сказал я ей и повернулся к отцу. – Пианино нужно продавать. Тебя скоро демобилизуют, и придётся ехать к родителям мамы и жить у них до получения квартиры. И куда девать этот гроб? В подвал? А на гитаре можно играть, и она не занимает много места. И у нас останется триста рублей на телевизор. Всё равно не возьмём твой комбайн, продашь здесь кому-нибудь по дешёвке.
        – И в кого ты такой умный? – спросил отец, внимательно глядя на меня. – Ладно, инструмент продадим, а там посмотрим, как ты станешь выбиваться в отличники. Если исправишь тройки, купим гитару.
        Завтра нужно было прийти в школу к девяти часам, поэтому пришлось воспользоваться будильником. Утром провёл медитацию и пробежал по бетонке туда и обратно до поворота к рабочему городку. Когда вернулся, сестра уже встала, а отец собирался идти на службу. Я быстро почистил зубы порошком, к которому пока не успел привыкнуть, вторично умылся и пошёл на кухню завтракать. При сборе в школу возникла проблема: я забыл, как завязывается пионерский галстук.
        – Мам, завяжи! – попросил я мать. – У тебя лучше получается.
        Я отправился на линейку в белой рубашке и чёрных брюках и ещё надел коричневую вельветовую куртку, потому что с утра было прохладно.
        Возле школы собралась празднично одетая толпа учеников и преподавателей. Матери пришли только у первоклассников. Все ребята были в куртках и пиджаках, а девчонки мёрзли в своих коротких платьицах с белыми фартуками и мечтали, чтобы всё побыстрей закончилось. В нашем классе было восемнадцать девочек и десять ребят. Восемь учеников приходили из посёлка возле станции, туда же они спешили после занятий, поэтому с ними общались только на переменах. Я прошёл между двумя старшими классами и влился в родной коллектив с тыла. Моё появление совпало с началом поздравительной речи директора. Он говорил недолго, поздравил с началом учебного года и отдал колокольчик одной из первоклашек. Девочка обежала строй классов, и на этом линейку закончили, после чего ученики организованно пошли по своим классным комнатам. Теперь я мог хорошо всех рассмотреть, а по пути ещё и поболтал кое с кем из ребят. Моя парта была первой в ряду со стороны входных дверей. За ней на своём месте уже сидела Лена, при виде которой у меня на мгновение замерло сердце. Слишком долго я убеждал себя в этой любви и много лет о ней помнил, чтобы сразу выбросить из сердца. Для других в её внешности не было ничего особенного, только не для меня. Вот ведь прожил жизнь и всему на свете знаю цену, а при виде этой девчонки не могу оставаться спокойным. Или это эмоции мальчишки? Так я уже не чувствовал его отдельно от себя.
        – Здравствуй! – сказал я Лене, сел на своё место и положил пустой портфель в парту. – Как отдохнула?
        Её немаленькие глаза стали ещё больше.
        – Здравствуй, – отозвалась она. – Хорошо отдохнула. «Артек» – это здорово! А что с тобой случилось? Девочки разное говорили...
        Разговор прервало появление нашей классной. Ирина Михайловна была очень славной женщиной лет сорока и вела у нас русский язык, литературу, английский и пение.
        – Здравствуйте, – поздоровалась она с классом. – Поздравляю вас с началом учебного года.
        Мы дружно встали со своих мест и нестройно поздоровались.
        – Садитесь! – сказала классная и сама села за свой стол. – Сегодня уроков не будет. Тем, чьи родители сдавали деньги на учебники, нужно их получить в библиотеке. Потом перепишите расписание занятий, которое вывешено на доске объявлений. Вы стали на год старше, и я надеюсь, что у некоторых из вас изменится отношение к учёбе. Обидно видеть, что способные ученики учатся спустя рукава.
        Говоря это, Ирина Михайловна смотрела на меня, и я не выдержал и сказал ей спасибо. Она так удивилась, что забыла сделать мне замечание.
        – И за что же мне спасибо? Встань, Ищенко!
        – За поздравление, хорошие пожелания и высокую оценку моих способностей, – ответил я. – Торжественно обещаю полностью их использовать!
        – Хорошо, – сказала она, быстро справившись с удивлением. – Я запомню твоё обещание. Можете идти, а завтра жду вас на занятия.
       

       Глава 4

       
       
        Наш класс отпустили первым, поэтому очередь в библиотеку была небольшая и продвигалась на глазах. Библиотекарь быстро сверялась со списком и выдавала очереднику учебники для седьмого класса. Я получил свои и уложил их в портфель. Потом взял из него карандаш с блокнотом и подошёл к доске объявлений, возле которой уже толпились одноклассники.
        – Ну ты и выдал! – сказал стоявший здесь же Сашка. – Ирина Михайловна припомнит тебе эти слова, когда начнёшь хватать тройки!
        – А что хорошего в тройках? – отозвался я, очень натурально изобразив удивление. – Или ты, Сашок, против того, чтобы в классе появился ещё один отличник?
        Те, кто уже получил учебники, заинтересовались разговором и подошли к нам.
        – Это ты о себе? – не поверил услышанному Широчин. – Шутишь, да?
        – Какие шутки? Просто надоело валять дурака. Трудно, что ли, учиться на одни пятёрки? Да раз плюнуть!
        – Ну и плюнь, – предложил он, – а мы посмотрим! Давай поспорим на пять рублей, что ты в этом году не будешь отличником?
        – На деньги не спорю, – отказался я. – И не потому, что боюсь проиграть и нечем будет отдавать долг. Паршивое это дело – спорить или играть на деньги. Давай поспорим на сто щелбанов, а ты начинай готовить лоб.
        – Сам свой готовь! – рассердился Сашка. – Я могу поспорить и на тысячу щелбанов!
        – На тысячу не буду. На фига мне такое счастье? Ты окочуришься, а мне отвечать? Да я отобью о твой лоб пальцы!
        Все рассмеялись.
        – На сто, так на сто! – он схватил мою руку. – Разбивайте!
        К нам подошла Лена с полным портфелем учебников.
        – Правду говорят, что ты пел девчонкам, когда вместе собирали грибы? – спросила она.
        – Истинную. Арию Фигаро. Не слышала? Только её обычно поют на итальянском, а я исполнил им на русском. Примерно вот так! Мальчик резвый кудрявый, влюблённый Адонис, женской лаской прельщённый, не довольно ль вертеться, кружиться, не пора ли мужчиною быть!
        Спел хуже Муслима Магомаева, но, в отличие от его исполнения, мои слова поняли все.
        – Неужели не понравилось? – спросил я смотревших на меня во все глаза одноклассников. – Это потому, что не было музыкального сопровождения. Ладно, пропустите к доске, а то сами не пишите и другим не даёте.
        – Я на твоём месте на всякий случай потренировал бы лоб, – сказал Сергей Кулаков Широчину. – Если каждый день биться им об стенку...
        – Это хорошо, что вы такие весёлые, – прервал общий смех вышедший из учительской директор. – Только здесь всё нужно освобождать. Сейчас выйдет восьмой класс, а вы до сих пор не закончили!
        После его слов те, кто ещё не переписал расписание уроков, бросились это делать, а остальные потянулись к выходу.
        – Не поможешь донести портфель? – спросила у меня Лена.
        – Подожди минуту, – сказал я ей и подошёл к Кулакову, с которым дружил: – Сергей, захвати портфель, а я помогу девчонкам.
        – Могу отнести в вашу квартиру, – предложил он. – Мне это проще, чем тебе к нам подниматься.
        – Теперь я свободен, – сказал я Лене, рядом с которой уже стояла и Люся. – Давайте портфели, для вас они тяжеловаты. Саш, помог бы Свете, пока она не надорвалась.
        Света Зимина – самая маленькая из девчонок нашего класса – благодарно улыбнулась и с готовностью протянула Широчину портфель. Так впятером и пошли, потому что Сашка и девчонки жили в соседних домах.
        – Что с тобой случилось? – спросила меня Лена, когда вышли за калитку школьной ограды.
        – В последнее время мне многие задают этот вопрос, – улыбнулся я. – Мало того, скажу по секрету, что я сам себе его задаю! Наверное, виноват переломный возраст!
        – Тебе нужно смешить людей со сцены вместо Мирова и Новицкого, – сказала Света.
        – Можно и рассмешить, – согласился я. – Пока идём, расскажу несколько анекдотов. Правда, Люсе не понравилось моё выступление, но она слишком серьёзная девушка.
        – Пусть заткнёт уши, – посоветовал Сашка. – Руки ты ей освободил. Трави свои анекдоты, а то скоро придём.
        Шли действительно недолго, но я успел рассказать три анекдота. Сашка так ржал, что едва не растерял портфели. Лена со Светой тоже смеялись от души. Я глянул на идущую слева Люсю и поразился: в глазах у девчонки стояли слёзы. Кажется, я немного перестарался.
        Когда дошли, Сашка со Светой свернули к своему дому, а мы пошли к следующему. У крайнего подъезда я отдал Лене портфель.
        – Возьми, а я донесу Люсе портфель до подъезда.
        – Спасибо! – поблагодарила Лена. – Чем думаешь заняться?
        – Понравились анекдоты? – спросил я. – Увы, у меня сегодня много дел. Может, освобожусь к вечеру.
        – Если хочешь, приходи в наш двор, – предложила она. – Люся тоже будет.
        – Обещай за себя! – сказала Люся дрогнувшим голосом. – Отдай портфель, и я уйду, а вы болтайте!
        – Пока, – сказал я одной девчонке и повернулся к другой: – Я обещал довести тебя до подъезда, а обещания нужно выполнять.
        Когда зашли в подъезд, я поднялся с портфелем на второй этаж и поставил его у дверей квартиры Черзаровых.
        – Люся, подожди минуту. Не все шутки бывают удачные. Я не понял, чем тебя так обидел, но всё равно извини.
        – Ну и дурак! – она трясущейся рукой вставила ключ в замок, открыла квартиру и взяла с пола портфель. – Иди к своей Ленке!
        Перед моим носом с хлопком закрылась дверь. Я постоял, думая, постучать или нет, и стал спускаться вниз. В подъезде столкнулся с Леной.
        – Почему ты задержался? – спросила она, заглядывая на лестничную площадку второго этажа. – Что-то случилось?
        – Ничего не случилось, – хмуро ответил я. – Только не стоит тебе сейчас идти к Люсе. Если пойдёшь – поссоритесь.
        – Из-за тебя? – догадалась она. – Очень надо! Слишком ты о себе высокого мнения!
        – Моё дело – предупредить, – сказал я и прошёл мимо неё к выходу из подъезда.
        Настроение было испорчено, и опять из-за Люси. От кого не ожидал слёз, да ещё из-за меня, так это от неё! Она была не только самой умной, но и самой выдержанной из наших девочек. Не помню, чтобы Люся хоть раз с кем-то скандалила или даже просто повышала голос. Год назад, когда мы в начале лета посмотрели фильм «Три мушкетёра» и под впечатлением от увиденного стали играть в его героев, Люсю единогласно окрестили королевой. Конечно, она не знала, ради кого мы обламываем друг о друга самодельные шпаги. А теперь... Получил, называется, полноценную жизнь. Я не нужен мечте моего детства, а та девчонка, которая не очень интересна мне, льёт из-за меня слёзы. И я, вроде бы взрослый человек, не могу относиться к этому спокойно!
        Сестра была дома и помогала матери готовить обед. Редкое явление, достойное того, чтобы быть записанным в книгу рекордов Гиннесса, если она уже есть.
        – Сергей принёс портфель, – сказала мама с кухни. – А ты, оказывается, дорос до того, что носишь девочкам портфели. Непонятно только, почему сразу двум.
        – Он решил наверстать упущенное! – фыркнула Танька. – Нагрузили, как ишака! Удостоился хоть поцелуя в щёчку?
        – В щёчку я буду целовать тебя в день рождения, – буркнул я, после чего ушёл к себе и больше не слышал, о чём они говорили.