Незадолго до того, как вылупятся детёныши, хозяева будущих демов садятся возле яиц и ждут. Первого, кого увидит детёныш, он считает своей матерью. Остаётся покормить мясом, и он будет ходить за вами как привязанный. Едят они очень много, но и растут быстро. В возрасте двух месяцев, когда демы размером с лошадь, молодняк начинают приучать к седлу. В этом есть свои тонкости. Поначалу они нервничают и могут отхватить руку тому, кто не вовремя попался под ноги, но это быстро проходит. В возрасте трёх месяцев уже начинают ездить, хотя демы продолжают расти и в полную силу входят очень нескоро.
– Постой! – перебил его один из дружинников. – Так ты хочешь сказать, что всё это время с демами возятся их будущие хозяева?
– Так и есть, – подтвердил Сергей. – Демы не товар, продавать их бесполезно, они служат только хозяину. Зато даже молодой дем бежит с седоком в два раза быстрее хорошего коня, а в битве они сражаются наравне с хозяевами. Иногда их выпускают одних на противника, и тот бежит.
– Я тоже удрал бы! – под общий смех сказал сидевший рядом с Сергеем дружинник. – Даже один дем – это кошмар, а целая толпа... Сбросил бы доспехи и драпанул так, чтобы не догнали никакие демы! Хороший рассказ. Если ты и соврал, то складно, молодец!
– Да, интересный рассказ, – задумчиво сказал богато одетый мужчина лет сорока, стоявший у входа в трапезную вместе с Роном Содером. – Это и есть ваш оруженосец, барон? Интересный молодой человек. Когда он поест, приведите его ко мне.
– Ты заинтересовал графа! – больно ткнул Сергея локтем Петр, когда стоявшие у дверей вышли. – Везёт же некоторым!
Быстро доев содержимое миски, Сергей поспешил выйти из трапезной, полагая, что его ждёт барон. Он не ошибся.
– Пойдём провожу к его сиятельству, – сказал Рон. – О демах не соврал?
– Сам я на них не ездил, – ответил Сергей, – молод ещё.
Рон удовлетворился ответом, и они, больше не разговаривая, поднялись по лестнице на второй этаж замка и пошли в дальний конец левого крыла, к кабинету графа. Дверь из коридора открывалась в небольшое помещение, уставленное несколькими секретерами с большим количеством выдвижных ящичков, возле которых суетился один из слуг. Не обращая на него внимания, Рон распахнул следующую дверь и слегка подтолкнул в неё Сергея.
– Заходите, молодой человек! – поторопил его сидевший за столом граф. – Спасибо, барон, вы можете уйти. Садитесь на этот стул, Серг, и рассказывайте.
– Что рассказывать, ваша сиятельство? – спросил Сергей, стараясь не выдать охватившего его волнения.
– Расскажите о своих родителях, о том, как оказались на корабле и попали к нам. Словом, всё, что покажется важным. А если что-то покажется важным мне, я вам скажу.
Сергей уже не один раз обдумывал в подробностях, что нужно рассказать, если вдруг у кого-нибудь из имеющих власть проснётся интерес к его персоне, поэтому сейчас не пришлось ничего придумывать.
– Значит, вы не сможете показать место высадки, – сказал граф, когда закончится рассказ.
«Интересно, зачем это тебе? – подумал Сергей. – Сделать вид, что обиделся?»
– Мне, граф, было не до того, чтобы запоминать прибрежные кустики и делать зарубки на деревьях! – сказал он, хорошо изобразив злость. – Я до этого почти месяц сидел на разваливающимся корабле. Уже начало темнеть и штормило, а я еле держался на ногах, тем не менее бросился собирать то, что могло пригодиться и не было унесено прибоем. Потом эти вещи спасли меня от голодной смерти и дали возможность пройти через половину королевства. Ваши земляки ничем не отличаются от других людей. Они готовы оказывать сострадание только взамен на встречные услуги. Да и что я могу рассказать о своём бродяжничестве, если совсем не знал языка? Это сейчас я свободно на нём говорю.
– Не стоит на меня обижаться, Серг! Право, я не имел в виду ничего дурного. А чтобы это доказать, приглашаю вас отужинать в кругу моей семьи. Барон говорил, что вы хотели изучить нашу письменность? Похвальное желание! Я могу в этом помочь. Моей младшей дочери девять лет, и её сейчас учат. Я прикажу учителю с вами позаниматься, а барон перенесёт ваши занятия на послеобеденное время. Вы можете идти, Серг, вечером я пришлю за вами слугу.
«Теперь придётся выдумывать что-нибудь интересное для семьи графа, – думал Сергей, возвращаясь в свою комнату. – Надо будет расспросить о них Петра».
В коридоре он увидел барона, который явно нервничал в ожидании оруженосца.
– Чем закончился ваш разговор? – спросил он, увидев Сергея. – Тебя оставляют в дружине?
– У нас не было разговора о дружине. Он подробно расспрашивал о родственниках и путешествии, а потом пригласил поужинать с семьёй. Наверное, придётся весь вечер развлекать его родню. Ещё пообещал помочь с изучением письма. А больше мы ни о чём не говорили. Ты можешь рассказать, что у него за семья?
– Из старшего поколения, кроме самого графа, может присутствовать только его отец. Старику уже под восемьдесят, и у него не всё в порядке с головой. Но его вряд ли заинтересуют твои рассказы. Он вообще недолюбливает молодёжь.
– А жена графа?
– Умерла во время родов два года назад. Наверное, он её любил, если до сих пор не нашёл замены и, по слухам, даже не валяет служанок. Пройдёмся по детям. Наследник у него есть, но он почти всё время пропадает в столице. Король допустил молодого Анжи в свою свиту и, похоже, что они сдружились. Встретишься с двумя дочерьми. Наверное, граф рассказал о младшей, а вот о старшей – вряд ли. Не любит он о ней говорить.
– И с чем это связано? Или это секрет?
– Секрет, о котором всем известно. Старшая дочь, которой уже восемнадцать, свихнулась из-за влечения к мужчинам. Нервная и истеричная девица, которой всё мало. Она перепробовала многих в замке, иной раз по нескольку за ночь. Граф уже и наказывал, и запирал, и вызывал врачей – всё без толку. Врачи определили болезнь и сказали графу, что ограничивать дочь опасно для её душевного здоровья, вот он и не ограничивает, только старается, чтобы этот позор не вышел за стены замка. А у нас кое-кто и рад, она ведь само очарование. Представляешь, каково графу? Её ведь и замуж не выдашь. Не знаю, как с этим у вас, а у нас муж имеет право убить неверную жену собственной рукой, лишь бы были свидетели измены. Сам понимаешь, что их не придётся долго искать. Вот я и думаю, зачем граф позвал тебя на эти посиделки? Может, решил подвести к дочери, чтобы она не шлялась с этим делом сама по замку? Всяко лучше, если у неё будешь один ты, чем вся дружина, да ещё и дворня в придачу. Если это действительно так, постарайся чего-нибудь выбить. Свободных имений у графа нет, но ему нетрудно подтвердить твой титул.
– С ума сошёл? Чтобы я расплачивался этим за титул!
– Дурак ты, Серг! Это не ты расплатишься, а граф сделает тебе любезность за то, что на время облегчишь ему жизнь. Девушка не виновата в своей болезни. Попробуй поставить себя на её место. Я здесь только два года, а те, кто служит долго, рассказывали, что до созревания Лона была замечательной девочкой, доброй и отзывчивой. Истерики начались позже. Попробуй оставаться спокойным в её положении! Женщины, когда припрёт, иной раз становятся бешеными, а у неё это постоянно. Так что ты будешь у неё вместо доктора. Да не расстраивайся ты так, может, ничего этого и не будет. А если будет, просто постарайся немного её ограничить, чтобы остались силы на занятия оружием, а не только на... понял?
Рон как в воду глядел. Когда слуга привёл Сергея в малую трапезную, там уже собрались сам граф, обе его дочери и старый отец.
– Позвольте представить вам оруженосца нашего Содера, благородного Серга Аликсана! – сказал барон. – Серг родом из далёкой страны, о которой у нас не знают. Он сын барона, но этому нет подтверждающих документов. К нашим берегам юношу пригнало бурей на почти затонувшем корабле! Я попросил Серга присоединиться к нам и надеюсь, что он расскажет немало интересного.
– Думаю, подойдёт! – буркнул старик сыну и обратился уже ко всем: – Я неважно себя чувствую, поэтому обойдусь без ужина, а вы развлекайтесь.
Дочери графа рассматривали юношу с нескрываемым любопытством. Младшая улыбнулась и подмигнула, а встретившись взглядом со старшей, он вздрогнул. Так могла смотреть приговорённая к смерти на того, кто вправе подписать ей помилование.
Граф задал вопрос, а потом к разговору подключились обе дочери. Сергей старался их развлечь, и, благодаря фантазии и прочитанным книгам, это хорошо получилось. Когда закончился ужин и ушли юные графини, их отец задержал собравшегося подняться гостя.
– Сидите, барон, у меня к вам разговор. Вам уже рассказали о горе моей старшей?
– Я не барон. А о Лоне мне рассказали. Я вам сочувствую. Она замечательная девушка и заслуживает лучшей судьбы.
– Вы станете бароном, Серг! Помогите мне, и я помогу вам! Баронство – ерунда, я помогу много больше! У меня просто нет сил смотреть на то, как мается девочка. Я люблю Лону больше других детей, иначе давно прервал бы её жизнь. Вы удивлены? Не знали, что у нас не только муж волен в жизни жены, но и отец может убить свою дочь за неподобающее поведение, если она находится на его содержании? Для этого тоже нужны свидетели, но в моём случае это пустая формальность. Я как-то пригрозил ей этим, и знаете, что она сделала? Вложила в мою руку кинжал и подставила грудь. Она рада умереть, просто не хватает духа уйти самой! Вы не сможете избавить её от болезни, но в ваших силах подарить немного тепла, хоть на время ослабить терзающую её жажду! Не отказывайте мне, Серг! Я же вижу, что вы уже не мальчик! Вы узнали женщин, а раз неженаты, значит, это было только стремление к наслаждению, а не любовь. Так чем моя дочь хуже той, которая побывала в ваших объятьях?
– Я попробую, – согласился Сергей. – Возможно, что-нибудь и получится. Только я не возьму у вас ни титулов, ни золота. Пусть в глазах ваших дружинников такой обмен – дело нормальное, я перестану себя уважать.
– Как хотите, – вздохнул граф. – Идите к ней, она вас ждёт. Пятая дверь по этому коридору...
«Весь мир сошёл с ума или только я? – думал он, идя по коридору. – Вот надо было мне выращивать такие мышцы? Наверное, без них на меня никто не взглянул бы. Господи, что сказал бы отец!»
Он постоял несколько минут перед нужной дверью, не решаясь войти, потом всё-таки потянул её на себя.
– Заходи, – сказала стоявшая за дверью девушка. – Пойдём, поговорим. Не бойся, я не стану на тебя набрасываться. Садись.
Сергей сел на кровать, которая была раза в четыре больше тахты из земной жизни, и Лона села рядом, не касаясь его.
– Тебе наверняка много всего рассказали, – горько сказала она. – Я сама слышала, что болтали слуги. Кое-что правда, остальное – выдумки. Я росла обычной девушкой, которая, как остальные, мечтала о любви, о семье и о детях. Ничего этого у меня никогда не будет. Что ты ответил отцу?
– Он попросил помочь, – ответил Сергей, – и кое-что предложил взамен. Так вот, знай, что я ничего от него не возьму за свою помощь.
Шла третья неделя пребывания Сергея в замке графа. Он сразу же переселился из своей комнаты в покои Лоны. Зря Рон говорил о её истеричности, которой не было и в помине, как и каких-то крайностей в любви. После завтрака юноша шёл в комнаты Ольды учиться письму, а после обеда и небольшого отдыха часа четыре занимался фехтованием. Рон подобрал для него в арсенале замка один из самых лёгких мечей.
– Мышцы ты нарастил, – говорил он Сергею, – но с тяжёлым мечом не управишься. Для него тебе расти ещё года три. С твоим проворством проще уклониться или отвести удар, чем переломить противника силой, как это обычно делают те, у кого её в избытке. А главное – следи, чтобы тебя не загнали в угол и не лишили подвижности. Я никогда не видел таких быстрых бойцов, как ты. В этом твоё преимущество, его и старайся использовать.
Сергей и сам заметил, что двигается и думает быстрее людей этого мира. Разница была небольшая, но в бою могла выручить. И ещё сильно помогало то, что он изучал на секции. Сергей вспомнил упражнения на растяжки и начал регулярно их выполнять, что добавило телу гибкости и скорости. Помимо меча его увлекло метание ножей. Профессионально им владел только один из дружинников, который научился этому искусству, когда был в наёмниках. Посмотрев фильм «Великолепная семерка», Сергей, как и многие его приятели, пробовал себя в метании кухонных ножей. Теперь, глядя на то, что со своим железом вытворяет Дей, он загорелся попробовать сам. Предупреждение о том, что нужны годы тренировок, не подействовало. После недели занятий у Сергея не появилось виртуозности, но он научился без промаха всаживать метательные ножи в мишень с дистанции в пять-шесть шагов.
– Неплохо! – одобрил Дей. – В бою может пригодиться. Но больше не трать на это время, лучше удели его мечу, а с ножами занимайся раз в декаду, чтобы не потерять навыки. – И подарил ему пару своих ножей.
К концу лета Сергей приобрёл некоторую сноровку в обращении с мечом.
– Надо же! – удивлялся Рон. – До мастера тебе далеко, но уже можешь за себя постоять. Я показал всё, что тебе нужно знать, теперь это нужно оттачивать тренировками. Быстро ты обучаешься, уже можно ставить на дежурства. Как у тебя с грамотой, ещё не освоил? А то с утра занялись бы лошадьми. У тебя это пока слабое место. Заканчивается вторая декада осени, скоро пойдут дожди, и на лошади можно будет разъезжать только по двору замка.
– Неужели вы совсем не ездите в дождь? – удивился Сергей.
– Ездим, но это не езда, а мучение. Мало того что лошадь может идти только шагом, так ещё будешь по уши в грязи. Поэтому в дожди выезжают только в случае необходимости и ездят одвуконь.
С грамотой у Сергея было очень неплохо, хотя он пока не достиг совершенства.
– Как ваши занятия? – спросил как-то граф учителя Ольды. – Я интересуюсь не дочерью, а Сергом.
– Очень способный молодой человек, – ответил тот. – Через декаду ему уже не потребуются мои услуги.
Освоив письмо, Сергей начал брать книги из библиотеки графа и читать их вечером при свете масляных ламп. После книг наступал черёд Лоны.
– С тобой я почувствовала себя женой, – счастливо шептала ему девушка. – Ты любишь уже не из жалости, а потому что чувствуешь потребность в ответной любви. Я скажу то, что неприятно услышать мужчине. У меня были разные любовники. Были и более искусные в любви, и более неутомимые, но ты вытеснил их всех и из моей памяти, и тем более из сердца. Они только тешили похоть, а ты даришь любовь. Мне никогда не было так хорошо. Я ведь теперь обхожусь меньшим и не ощущаю страданий. Неужели прошла болезнь?
– Это нетрудно проверить, – сказал он. – Достаточно себя ограничить...
– Боюсь! – ответила Лона, прижавшись к нему и опять рождая желание. – И не хочу себя ограничивать в твоей любви.
– Постой! – перебил его один из дружинников. – Так ты хочешь сказать, что всё это время с демами возятся их будущие хозяева?
– Так и есть, – подтвердил Сергей. – Демы не товар, продавать их бесполезно, они служат только хозяину. Зато даже молодой дем бежит с седоком в два раза быстрее хорошего коня, а в битве они сражаются наравне с хозяевами. Иногда их выпускают одних на противника, и тот бежит.
– Я тоже удрал бы! – под общий смех сказал сидевший рядом с Сергеем дружинник. – Даже один дем – это кошмар, а целая толпа... Сбросил бы доспехи и драпанул так, чтобы не догнали никакие демы! Хороший рассказ. Если ты и соврал, то складно, молодец!
– Да, интересный рассказ, – задумчиво сказал богато одетый мужчина лет сорока, стоявший у входа в трапезную вместе с Роном Содером. – Это и есть ваш оруженосец, барон? Интересный молодой человек. Когда он поест, приведите его ко мне.
– Ты заинтересовал графа! – больно ткнул Сергея локтем Петр, когда стоявшие у дверей вышли. – Везёт же некоторым!
Быстро доев содержимое миски, Сергей поспешил выйти из трапезной, полагая, что его ждёт барон. Он не ошибся.
– Пойдём провожу к его сиятельству, – сказал Рон. – О демах не соврал?
– Сам я на них не ездил, – ответил Сергей, – молод ещё.
Рон удовлетворился ответом, и они, больше не разговаривая, поднялись по лестнице на второй этаж замка и пошли в дальний конец левого крыла, к кабинету графа. Дверь из коридора открывалась в небольшое помещение, уставленное несколькими секретерами с большим количеством выдвижных ящичков, возле которых суетился один из слуг. Не обращая на него внимания, Рон распахнул следующую дверь и слегка подтолкнул в неё Сергея.
– Заходите, молодой человек! – поторопил его сидевший за столом граф. – Спасибо, барон, вы можете уйти. Садитесь на этот стул, Серг, и рассказывайте.
– Что рассказывать, ваша сиятельство? – спросил Сергей, стараясь не выдать охватившего его волнения.
– Расскажите о своих родителях, о том, как оказались на корабле и попали к нам. Словом, всё, что покажется важным. А если что-то покажется важным мне, я вам скажу.
Сергей уже не один раз обдумывал в подробностях, что нужно рассказать, если вдруг у кого-нибудь из имеющих власть проснётся интерес к его персоне, поэтому сейчас не пришлось ничего придумывать.
– Значит, вы не сможете показать место высадки, – сказал граф, когда закончится рассказ.
«Интересно, зачем это тебе? – подумал Сергей. – Сделать вид, что обиделся?»
– Мне, граф, было не до того, чтобы запоминать прибрежные кустики и делать зарубки на деревьях! – сказал он, хорошо изобразив злость. – Я до этого почти месяц сидел на разваливающимся корабле. Уже начало темнеть и штормило, а я еле держался на ногах, тем не менее бросился собирать то, что могло пригодиться и не было унесено прибоем. Потом эти вещи спасли меня от голодной смерти и дали возможность пройти через половину королевства. Ваши земляки ничем не отличаются от других людей. Они готовы оказывать сострадание только взамен на встречные услуги. Да и что я могу рассказать о своём бродяжничестве, если совсем не знал языка? Это сейчас я свободно на нём говорю.
– Не стоит на меня обижаться, Серг! Право, я не имел в виду ничего дурного. А чтобы это доказать, приглашаю вас отужинать в кругу моей семьи. Барон говорил, что вы хотели изучить нашу письменность? Похвальное желание! Я могу в этом помочь. Моей младшей дочери девять лет, и её сейчас учат. Я прикажу учителю с вами позаниматься, а барон перенесёт ваши занятия на послеобеденное время. Вы можете идти, Серг, вечером я пришлю за вами слугу.
«Теперь придётся выдумывать что-нибудь интересное для семьи графа, – думал Сергей, возвращаясь в свою комнату. – Надо будет расспросить о них Петра».
В коридоре он увидел барона, который явно нервничал в ожидании оруженосца.
– Чем закончился ваш разговор? – спросил он, увидев Сергея. – Тебя оставляют в дружине?
– У нас не было разговора о дружине. Он подробно расспрашивал о родственниках и путешествии, а потом пригласил поужинать с семьёй. Наверное, придётся весь вечер развлекать его родню. Ещё пообещал помочь с изучением письма. А больше мы ни о чём не говорили. Ты можешь рассказать, что у него за семья?
– Из старшего поколения, кроме самого графа, может присутствовать только его отец. Старику уже под восемьдесят, и у него не всё в порядке с головой. Но его вряд ли заинтересуют твои рассказы. Он вообще недолюбливает молодёжь.
– А жена графа?
– Умерла во время родов два года назад. Наверное, он её любил, если до сих пор не нашёл замены и, по слухам, даже не валяет служанок. Пройдёмся по детям. Наследник у него есть, но он почти всё время пропадает в столице. Король допустил молодого Анжи в свою свиту и, похоже, что они сдружились. Встретишься с двумя дочерьми. Наверное, граф рассказал о младшей, а вот о старшей – вряд ли. Не любит он о ней говорить.
– И с чем это связано? Или это секрет?
– Секрет, о котором всем известно. Старшая дочь, которой уже восемнадцать, свихнулась из-за влечения к мужчинам. Нервная и истеричная девица, которой всё мало. Она перепробовала многих в замке, иной раз по нескольку за ночь. Граф уже и наказывал, и запирал, и вызывал врачей – всё без толку. Врачи определили болезнь и сказали графу, что ограничивать дочь опасно для её душевного здоровья, вот он и не ограничивает, только старается, чтобы этот позор не вышел за стены замка. А у нас кое-кто и рад, она ведь само очарование. Представляешь, каково графу? Её ведь и замуж не выдашь. Не знаю, как с этим у вас, а у нас муж имеет право убить неверную жену собственной рукой, лишь бы были свидетели измены. Сам понимаешь, что их не придётся долго искать. Вот я и думаю, зачем граф позвал тебя на эти посиделки? Может, решил подвести к дочери, чтобы она не шлялась с этим делом сама по замку? Всяко лучше, если у неё будешь один ты, чем вся дружина, да ещё и дворня в придачу. Если это действительно так, постарайся чего-нибудь выбить. Свободных имений у графа нет, но ему нетрудно подтвердить твой титул.
– С ума сошёл? Чтобы я расплачивался этим за титул!
– Дурак ты, Серг! Это не ты расплатишься, а граф сделает тебе любезность за то, что на время облегчишь ему жизнь. Девушка не виновата в своей болезни. Попробуй поставить себя на её место. Я здесь только два года, а те, кто служит долго, рассказывали, что до созревания Лона была замечательной девочкой, доброй и отзывчивой. Истерики начались позже. Попробуй оставаться спокойным в её положении! Женщины, когда припрёт, иной раз становятся бешеными, а у неё это постоянно. Так что ты будешь у неё вместо доктора. Да не расстраивайся ты так, может, ничего этого и не будет. А если будет, просто постарайся немного её ограничить, чтобы остались силы на занятия оружием, а не только на... понял?
Рон как в воду глядел. Когда слуга привёл Сергея в малую трапезную, там уже собрались сам граф, обе его дочери и старый отец.
– Позвольте представить вам оруженосца нашего Содера, благородного Серга Аликсана! – сказал барон. – Серг родом из далёкой страны, о которой у нас не знают. Он сын барона, но этому нет подтверждающих документов. К нашим берегам юношу пригнало бурей на почти затонувшем корабле! Я попросил Серга присоединиться к нам и надеюсь, что он расскажет немало интересного.
– Думаю, подойдёт! – буркнул старик сыну и обратился уже ко всем: – Я неважно себя чувствую, поэтому обойдусь без ужина, а вы развлекайтесь.
Дочери графа рассматривали юношу с нескрываемым любопытством. Младшая улыбнулась и подмигнула, а встретившись взглядом со старшей, он вздрогнул. Так могла смотреть приговорённая к смерти на того, кто вправе подписать ей помилование.
Граф задал вопрос, а потом к разговору подключились обе дочери. Сергей старался их развлечь, и, благодаря фантазии и прочитанным книгам, это хорошо получилось. Когда закончился ужин и ушли юные графини, их отец задержал собравшегося подняться гостя.
– Сидите, барон, у меня к вам разговор. Вам уже рассказали о горе моей старшей?
– Я не барон. А о Лоне мне рассказали. Я вам сочувствую. Она замечательная девушка и заслуживает лучшей судьбы.
– Вы станете бароном, Серг! Помогите мне, и я помогу вам! Баронство – ерунда, я помогу много больше! У меня просто нет сил смотреть на то, как мается девочка. Я люблю Лону больше других детей, иначе давно прервал бы её жизнь. Вы удивлены? Не знали, что у нас не только муж волен в жизни жены, но и отец может убить свою дочь за неподобающее поведение, если она находится на его содержании? Для этого тоже нужны свидетели, но в моём случае это пустая формальность. Я как-то пригрозил ей этим, и знаете, что она сделала? Вложила в мою руку кинжал и подставила грудь. Она рада умереть, просто не хватает духа уйти самой! Вы не сможете избавить её от болезни, но в ваших силах подарить немного тепла, хоть на время ослабить терзающую её жажду! Не отказывайте мне, Серг! Я же вижу, что вы уже не мальчик! Вы узнали женщин, а раз неженаты, значит, это было только стремление к наслаждению, а не любовь. Так чем моя дочь хуже той, которая побывала в ваших объятьях?
– Я попробую, – согласился Сергей. – Возможно, что-нибудь и получится. Только я не возьму у вас ни титулов, ни золота. Пусть в глазах ваших дружинников такой обмен – дело нормальное, я перестану себя уважать.
– Как хотите, – вздохнул граф. – Идите к ней, она вас ждёт. Пятая дверь по этому коридору...
«Весь мир сошёл с ума или только я? – думал он, идя по коридору. – Вот надо было мне выращивать такие мышцы? Наверное, без них на меня никто не взглянул бы. Господи, что сказал бы отец!»
Он постоял несколько минут перед нужной дверью, не решаясь войти, потом всё-таки потянул её на себя.
– Заходи, – сказала стоявшая за дверью девушка. – Пойдём, поговорим. Не бойся, я не стану на тебя набрасываться. Садись.
Сергей сел на кровать, которая была раза в четыре больше тахты из земной жизни, и Лона села рядом, не касаясь его.
– Тебе наверняка много всего рассказали, – горько сказала она. – Я сама слышала, что болтали слуги. Кое-что правда, остальное – выдумки. Я росла обычной девушкой, которая, как остальные, мечтала о любви, о семье и о детях. Ничего этого у меня никогда не будет. Что ты ответил отцу?
– Он попросил помочь, – ответил Сергей, – и кое-что предложил взамен. Так вот, знай, что я ничего от него не возьму за свою помощь.
Шла третья неделя пребывания Сергея в замке графа. Он сразу же переселился из своей комнаты в покои Лоны. Зря Рон говорил о её истеричности, которой не было и в помине, как и каких-то крайностей в любви. После завтрака юноша шёл в комнаты Ольды учиться письму, а после обеда и небольшого отдыха часа четыре занимался фехтованием. Рон подобрал для него в арсенале замка один из самых лёгких мечей.
– Мышцы ты нарастил, – говорил он Сергею, – но с тяжёлым мечом не управишься. Для него тебе расти ещё года три. С твоим проворством проще уклониться или отвести удар, чем переломить противника силой, как это обычно делают те, у кого её в избытке. А главное – следи, чтобы тебя не загнали в угол и не лишили подвижности. Я никогда не видел таких быстрых бойцов, как ты. В этом твоё преимущество, его и старайся использовать.
Сергей и сам заметил, что двигается и думает быстрее людей этого мира. Разница была небольшая, но в бою могла выручить. И ещё сильно помогало то, что он изучал на секции. Сергей вспомнил упражнения на растяжки и начал регулярно их выполнять, что добавило телу гибкости и скорости. Помимо меча его увлекло метание ножей. Профессионально им владел только один из дружинников, который научился этому искусству, когда был в наёмниках. Посмотрев фильм «Великолепная семерка», Сергей, как и многие его приятели, пробовал себя в метании кухонных ножей. Теперь, глядя на то, что со своим железом вытворяет Дей, он загорелся попробовать сам. Предупреждение о том, что нужны годы тренировок, не подействовало. После недели занятий у Сергея не появилось виртуозности, но он научился без промаха всаживать метательные ножи в мишень с дистанции в пять-шесть шагов.
– Неплохо! – одобрил Дей. – В бою может пригодиться. Но больше не трать на это время, лучше удели его мечу, а с ножами занимайся раз в декаду, чтобы не потерять навыки. – И подарил ему пару своих ножей.
К концу лета Сергей приобрёл некоторую сноровку в обращении с мечом.
– Надо же! – удивлялся Рон. – До мастера тебе далеко, но уже можешь за себя постоять. Я показал всё, что тебе нужно знать, теперь это нужно оттачивать тренировками. Быстро ты обучаешься, уже можно ставить на дежурства. Как у тебя с грамотой, ещё не освоил? А то с утра занялись бы лошадьми. У тебя это пока слабое место. Заканчивается вторая декада осени, скоро пойдут дожди, и на лошади можно будет разъезжать только по двору замка.
– Неужели вы совсем не ездите в дождь? – удивился Сергей.
– Ездим, но это не езда, а мучение. Мало того что лошадь может идти только шагом, так ещё будешь по уши в грязи. Поэтому в дожди выезжают только в случае необходимости и ездят одвуконь.
С грамотой у Сергея было очень неплохо, хотя он пока не достиг совершенства.
– Как ваши занятия? – спросил как-то граф учителя Ольды. – Я интересуюсь не дочерью, а Сергом.
– Очень способный молодой человек, – ответил тот. – Через декаду ему уже не потребуются мои услуги.
Освоив письмо, Сергей начал брать книги из библиотеки графа и читать их вечером при свете масляных ламп. После книг наступал черёд Лоны.
– С тобой я почувствовала себя женой, – счастливо шептала ему девушка. – Ты любишь уже не из жалости, а потому что чувствуешь потребность в ответной любви. Я скажу то, что неприятно услышать мужчине. У меня были разные любовники. Были и более искусные в любви, и более неутомимые, но ты вытеснил их всех и из моей памяти, и тем более из сердца. Они только тешили похоть, а ты даришь любовь. Мне никогда не было так хорошо. Я ведь теперь обхожусь меньшим и не ощущаю страданий. Неужели прошла болезнь?
– Это нетрудно проверить, – сказал он. – Достаточно себя ограничить...
– Боюсь! – ответила Лона, прижавшись к нему и опять рождая желание. – И не хочу себя ограничивать в твоей любви.
