– Что вам непонятно, Анжи? – спросил Рошти. – Задавайте вопросы, я постараюсь ответить.
– Мне непонятно, на каком основании герцог Лантар получил провинцию Алар, входившую в домен короля Сандора.
– Вопрос ко мне, давайте я и отвечу, – сказал Аленар. – То, что Андре Сандор имел право на эту провинцию, как и на провинцию Барнем, у вас не вызывает сомнения? Вот и прекрасно! Свои земли он передал мне и Аликсану в присутствие группы авторитетных дворян. Всё это закреплено документально, а если вы нам не верите, поезжайте в Дюже. Бывший король должен быть там. Нам эти провинции достались не просто так, к тому же они прилегают к нашим землям.
– Не верю ни единому слову! – опять закричал Дорейн. – Вы лжёте, а бумаги подделаны!
– За такие обвинения я могу послать вас очень далеко, – сказал Аленар, недобро глядя на Дорейна, – но пока посылаю только в Дюже. Прокатитесь к Аглае и всё узнаете сами!
– Я вас сам сейчас пошлю! – вскипел Дорейн.
– Может, хватит орать? – спокойно сказал Сергей, которому надоели вопли Дорейна. – Мы собрались для обсуждения, а вы устраиваете базар!
– Не вам указывать мне место! – переключился на него Дорейн. – За моей спиной десять поколений благородных предков, а вы вообще непонятно откуда!
– Я не позволю оскорблять человека, которому мы так многим обязаны! – сказал Рошти.
– Это вы ему обязаны провинцией Марди и поддержкой в совете! Я ничем ему не обязан!
– Давайте, Георг, я поговорю с этим крикуном сам, – сказал Сергей Рошти. – Вы говорите, Алек, что за вашей спиной десять поколений благородных предков. Хотелось бы узнать, что у вас есть за спиной ещё?
– Что вы имеете в виду?
– Вы на меня так орёте, как будто выиграли войну и расправились с Марди. У вас есть за спиной двадцать тысяч солдат? Нет? Вот мне и непонятно, как человек, не имеющий реальной силы, смеет оскорблять того, у кого она есть, и предъявлять ему претензии. Вы недовольны тем, что у стен вашей столицы не стоят пятнадцать тысяч воинов Мехала? Так это можно поправить. Мехала не обещаю, но смогу привести свои войска. Их у меня уже больше. Только подождём, пока закончатся дожди. Я вижу, что совет герцогов слишком велик, и не может решить ни один вопрос. Его сокращение пойдёт только на пользу. А освободившуюся провинцию Дорейна можно поделить между Бенитаром и Ингаром. А то я вижу, что им мало того, что их спасли от Мехала, чужие приобретения не дают покоя.
– А вы что молчите, герцог? – обратился Рошти к Лазони.
– Здесь и без меня хватает говорунов, – спокойно ответил тот. – Главную тяжесть войны приняли на себя Рошти и Аликсан, остальные только помогали, поэтому я считаю справедливым, что провинция Парнада была поделена между Георгом и Сергом. Серг получил больше, но его часть провинции разрушена, а на плечи ложится тяжёлый груз защиты границы с Сотхемом. Хотите взять эту часть Парнады себе, Алек? И как вы собираетесь её возрождать и охранять, если у вас нет для этого ни денег, ни войск? Да и далеко она от ваших земель. Будете прыгать через чужие, как блоха?
– Я говорил не о Парнаде, – пошёл на попятную Дорейн. – Её пусть забирают!
– Вы тут обо всём говорили, – не согласился Лазони. – Я смотрел документы на королевский домен и беседовал с одним из дворян, при котором Андре их подписал. Здесь всё законно и претензий к Лантару и Аликсану быть не может. Таким образом, мы можем решать только судьбу провинции Марди и кандидатуру нового короля. Так?
– Пусть так, – нехотя согласился Дорейн.
– Прекрасно! – сказал Лазони. – Остальные с этим согласны? Тогда пойдём дальше. Рошти ещё до войны пользовался большим авторитетом среди тех герцогов, которые не были в восторге от короля. Исключением был Марди, которому Рошти мешал рваться к трону. А теперь его поддерживают и два герцога королевской партии, включая Аликсана, который вынес основную тяжесть войны и может сам претендовать на трон. Мы, конечно, проголосуем, но уже сейчас видно, что единственным возражающим будет Дорейн. А выборы короля являются одним из тех немногих вопросов, которые решаются большинством и не требуют единогласного решения совета. Марди убежал от Аликсана, поэтому именно ему, как победителю, решать судьбу оставшейся провинции. Он её и решил, отдав Рошти. Кто-то ещё на неё претендует?
– Я претендую! – сказал Дорейн.
– А по какому праву? – осведомился Сергей. – Вы почти не принимали участия в войне и совсем не участвовали в подавлении мятежа Марди. Вы даже армию поставили так, чтобы генерал Морн не мог ею командовать, хотя формально подчинили королю. В результате королевская армия смогла уйти, а ваша вся полегла под стенами Дарка. Вы смутьян Дорейн. Вы и раньше со всеми собачились и сейчас делаете то же самое. Лично я не хочу вас слушать. Либо вы избавитесь от своих замашек и начнёте вести себя в соответствии со своими возможностями, либо я поставлю вопрос об исключении вас из совета!
– Как это об исключении? – растерялся Дорейн. – Такого же никогда не было!
– Всё когда-нибудь случается в первый раз. Если хотите с нами общаться, научитесь себя сдерживать и учитывать интересы соседей, а не только свои. Учитесь у меня. Мне, например, очень хочется от вас избавиться, но я воздерживаюсь, хоть и имею такую возможность. Вы меня поняли? Вижу, что да. Тогда давайте продолжим, а то мы уже долго сидим и не решили пока ни одного вопроса.
Дальше совет быстро обсудил все вопросы и принял по ним нужные большинству решения. Довольный Рошти хотел объявить об окончании, но вмешался Сергей.
– Прошу внимания! – сказал он, постучав по столу рукой. – Мы с вами не всё обсудили. Вы никогда не задумывались о том, почему прекратил работу последний совет герцогов? А вот я задумался и даже кое-что об этом почитал. Тогдашнему королю надоела мелочная опека совета, поэтому он стал созывать его по самым разным поводам, пока герцогам это не надоело. Я не живу в столице и не намерен мотаться через половину королевства, если кому-то из вас не понравятся решения короля. Поэтому предлагаю разбить вопросы на две группы. В первую войдут те, по которым король вправе принимать решения сам, ни с кем не советуясь. Конечно, мы с вами будем вправе отменить и их, но только тогда, когда соберёмся по какому-нибудь важному поводу. А вот во вторую будут входить вопросы, жизненно важные для каждого из нас и для всего королевства. Их король тоже может принимать сам при условии, что не протестует никто из нас. Вот при наличии такого протеста мы с вами и будем собираться, причём можно приехать самому, а можно прислать доверенное лицо с правом голоса. Я думаю, что такой порядок выгоден всем.
Немного поспорили, но приняли и это, быстро составив перечень важного, в который вошли вопросы исключительных прав самих герцогов и право на объявление войны.
– Зря вы не захотели надеть корону! – с сожалением сказал Лазони Сергею в присутствии Рошти.
– Я говорил ему то же самое, – усмехнулся Рошти, – хотя меня устраивает такое решение.
– Бросьте, господа, – сказал Сергей. – Править должен тот, кто может и хочет это делать. Второго условия у меня нет. Зачем я буду себя ломать, если у нас есть достойная кандидатура? Помочь готов, но тяните эту лямку без меня, у меня хватает своих забот. Давайте лучше быстрее вас коронуем и разъедимся по домам. Мне ещё под дождём добираться до дома через всё королевство. И до холодов попрошу больше меня не трогать. Если понадоблюсь, пришлите записку с описанием вопроса, а я отправлю вместо себя нужного человека с инструкциями.
– Если спешите, можете уехать сейчас, – сказал Рошти. – Хоть мне и хочется вас задержать, но вам и вправду долго добираться.
– Если хозяин не возражает, я тоже уеду раньше, – сказал Лантар. – Мне удобней сделать это с Аликсаном.
– Хозяин не возражает, – засмеялся Рошти, – но не забудьте о своих обязанностях канцлера.
Когда стали расходиться, к Сергею подошёл Дорейн.
– Я не забыл ваших угроз и оскорблений! – сказал он, сверля Сергея взглядом. – Придёт время, и я с вами за них рассчитаюсь!
– Чего вы хотите от жизни, Алек? – спросил Сергей, с любопытством ожидая ответа.
– Как чего? – растерялся Дорейн. – Я вас не понял.
– У вас большая и богатая провинция, которую война обошла стороной. Семья тоже всем на зависть: жена, две дочери и сын. У вас есть всё для счастья, и мне непонятно, почему вы так легкомысленно этим рискуете. Вам так не хватает, короны? Вот чего я никогда не понимал в людях, так это стремления захапать как можно больше власти.
– А вы сами разве к ней не стремитесь?
– Вы знаете, Алек, как я стал герцогом? – спросил Сергей. – Король оказался в безвыходном положении, лишившись одного из трёх дружественных ему герцогов и получив взамен врага и войну с Сотхемом. Сил вмешаться самому у него не было, и никто не захотел идти разбираться с Мартином с тем полком, который он давал. Столица была в руках мятежника, и армию он собрал немаленькую для мирного времени, да ещё послал за помощью к Мехалу.
– Так он дал вам только один полк? – удивился Дорейн.
– В отличие от его друзей, которым полк дали бы, мне его только обещали, – засмеялся Сергей. – Это мне сейчас смешно, тогда было не до смеха. Король дал несколько своих людей, один из которых должен был за мной присматривать. С такими силами я сначала захватил герцогский дворец, потом столицу и начал спешно создавать армию. И эти провинции я не сам захапал. Парнаду мне предложил Рошти, оставив себе её часть с богатыми почвами и нетронутыми городами. А на моей территории сожжено больше половины городов, часть вместе с их жителями, а остальное население ко мне же и сбежало. Можете представить, сколько нужно вложить средств в восстановление провинции и охрану границы? Вторую провинцию мне преподнёс на блюде Лантар. Правда, за неё пришлось хорошо заплатить. И взял я её не для того, чтобы подо мной было как можно больше народа, а потому что налоги позволят быстрее создать нормальную жизнь людям в Парнаде и содержать большую армию, которая для меня совершенно необходима.
– А зачем она вам? Разве мало ополчения с трёх провинций?
– Вы не ребёнок, а задаёте детские вопросы. Попробуйте прожить бок о бок с Мехалом без армии. Пример герцога Парнада показал, что он не даст времени на сбор ополчения. Скажите, какие у вас цели в жизни?
– А у вас?
– Не хотите говорить откровенно? Ну а мне нечего скрывать. Я простой сандорский герцог...
– Интересное определение! – хмыкнул Дорейн.
– Так вот, мне от жизни нужно совсем немного. Красивая любящая жена, большой дом, где всего вдосталь, и много друзей. Это то, что у меня уже есть. Осталось обеспечить процветание и безопасность моим землям и обзавестись детьми. Этим я сейчас и занимаюсь.
– Последнее – понятно, – засмеялся Дорейн. – А как вы понимаете процветание?
– Я не дурак и понимаю, что всех не сделаешь богатыми, моя цель скромнее. Хочу сделать так, чтобы любой мужчина мог построить дом, завести семью и обеспечить ей нормальные условия жизни без голода и нужды. Не понимаю, как можно радоваться жизни и ничего не делать, когда на твоей земле есть бездомные и впроголодь живут дети. Вот этим и должен заниматься герцог, а не погоней за короной, которая не даст ничего, кроме головной боли. Тем более тяжело быть королём у нас, не имея всей полноты власти. При желании я мог стать вашим королём, и меня поддержали бы все, кроме вас, даже Рошти, хотя он стремился к короне больше других. Только мне не нужно такой радости.
– Я не понимаю, чего вы хотели добиться этим разговором? Чтобы я забыл нанесённые оскорбления?
– Жаль! – сказал Сергей. – А ведь мы могли быть друзьями! Но нет, так нет. Поговорю с вами по-другому. Помните, что я вам сказал? Я назвал вас смутьяном и обвинил в неблагодарности. Так?
– Так!
– И в чём вы увидели оскорбление? Назовите нечистоплотного человека свиньёй, и это будет не оскорблением, а только его характеристикой. А назовите свиньёй чистюлю, и он на вас обидится, потому что это ложь! Правда не может оскорбить, хотя люди часто на неё обижаются. Я назвал вас смутьяном, потому что вы мешали нам проводить совет и не хотели слушать никого, кроме себя. А неблагодарность... Если бы я не захватил города в Парнаде и не пришёл в Рошти, никого из вас уже не было бы. Вас даже один Марди перебил бы по одному, а Мехалу это ничего не стоило. И это понимают все, кроме вас. И вы ещё смеете мне угрожать! С некоторых пор я очень серьёзно отношусь к угрозам. И что мне, по-вашему, лучше сделать, чтобы не рисковать своими близкими? Послать к вам наёмных убийц, или привести на ваши земли армию, как только немного подсохнет дорога?
– Какое отношение к разговору имеют ваши близкие?
– Здесь принято мстить, отнимая у человека тех, кто ему дорог, в моём случае это жена и сестра. Поэтому я предпочту убить вас и ваших близких, чтобы жили мои.
– За кого вы меня принимаете! Я дворянин!
– Принадлежность к дворянскому сословию не гарантия благородства. От рук нанятых графом Анжи Продером убийц погибли несколько дорогих для меня женщин. И как я узнал, среди дворян это очень распространённая практика.
– Не собирался я трогать ваших близких!
– У меня был наставник, который учил драться без оружия, так вот, он говорил, что лучше не угрожать людям, если не хочешь получить взамен неприятности, но если решился, то должен быть готов привести в действие свою угрозу. В нашем случае оскорблён был я, а не вы. Это вы прошлись по моей родословной, причём раньше, чем я дал вам характеристику. Вас ничему не научила жизнь? Сколько вы уже имели неприятности, оскорбляя соседей? И к королю вы примкнули не потому, что были в восторге от Андре, а потому что этот альянс мог хоть как-то вас защитить. Всё, говорить с вами больше не о чем. Если по-прежнему считаете себя обиженным, я готов скрестить с вами клинки. Возможно, после этого ваша семья сохранит за собой провинцию, если Рошти позволит вашей вдове опекать сына.
– Я не имею к вам претензий, – выдавил из себя весь красный Дорейн.
– У меня их к вам тоже нет. Но учтите, что если прозвучала угроза, то я дам задание своей службе безопасности за вами приглядывать.
– Вы ещё долго будете беседовать, Аликсан? – подошёл к ним герцог Лантар. – Мы же собирались раньше выехать.
– Уже закончил, Аленар, – сказал Сергей. – Я предложил герцогу дружбу, а он отказался. Можем ехать.
Дождь слабо моросил, но за пять часов пути до постоялого двора, где остановились на ночлег, все промокли и намёрзлись. Каждый из герцогов взял себе отдельную комнату, но после мытья и горячего ужина Аленар пришёл к Сергею скрасить время до сна беседой.
– Вы действительно предложили Дорейну дружбу? – спросил он, мелкими глотками отпивая горячий чай. – То-то он удивился! Ему уже лет двадцать её не предлагают.
– Мне непонятно, на каком основании герцог Лантар получил провинцию Алар, входившую в домен короля Сандора.
– Вопрос ко мне, давайте я и отвечу, – сказал Аленар. – То, что Андре Сандор имел право на эту провинцию, как и на провинцию Барнем, у вас не вызывает сомнения? Вот и прекрасно! Свои земли он передал мне и Аликсану в присутствие группы авторитетных дворян. Всё это закреплено документально, а если вы нам не верите, поезжайте в Дюже. Бывший король должен быть там. Нам эти провинции достались не просто так, к тому же они прилегают к нашим землям.
– Не верю ни единому слову! – опять закричал Дорейн. – Вы лжёте, а бумаги подделаны!
– За такие обвинения я могу послать вас очень далеко, – сказал Аленар, недобро глядя на Дорейна, – но пока посылаю только в Дюже. Прокатитесь к Аглае и всё узнаете сами!
– Я вас сам сейчас пошлю! – вскипел Дорейн.
– Может, хватит орать? – спокойно сказал Сергей, которому надоели вопли Дорейна. – Мы собрались для обсуждения, а вы устраиваете базар!
– Не вам указывать мне место! – переключился на него Дорейн. – За моей спиной десять поколений благородных предков, а вы вообще непонятно откуда!
– Я не позволю оскорблять человека, которому мы так многим обязаны! – сказал Рошти.
– Это вы ему обязаны провинцией Марди и поддержкой в совете! Я ничем ему не обязан!
– Давайте, Георг, я поговорю с этим крикуном сам, – сказал Сергей Рошти. – Вы говорите, Алек, что за вашей спиной десять поколений благородных предков. Хотелось бы узнать, что у вас есть за спиной ещё?
– Что вы имеете в виду?
– Вы на меня так орёте, как будто выиграли войну и расправились с Марди. У вас есть за спиной двадцать тысяч солдат? Нет? Вот мне и непонятно, как человек, не имеющий реальной силы, смеет оскорблять того, у кого она есть, и предъявлять ему претензии. Вы недовольны тем, что у стен вашей столицы не стоят пятнадцать тысяч воинов Мехала? Так это можно поправить. Мехала не обещаю, но смогу привести свои войска. Их у меня уже больше. Только подождём, пока закончатся дожди. Я вижу, что совет герцогов слишком велик, и не может решить ни один вопрос. Его сокращение пойдёт только на пользу. А освободившуюся провинцию Дорейна можно поделить между Бенитаром и Ингаром. А то я вижу, что им мало того, что их спасли от Мехала, чужие приобретения не дают покоя.
– А вы что молчите, герцог? – обратился Рошти к Лазони.
– Здесь и без меня хватает говорунов, – спокойно ответил тот. – Главную тяжесть войны приняли на себя Рошти и Аликсан, остальные только помогали, поэтому я считаю справедливым, что провинция Парнада была поделена между Георгом и Сергом. Серг получил больше, но его часть провинции разрушена, а на плечи ложится тяжёлый груз защиты границы с Сотхемом. Хотите взять эту часть Парнады себе, Алек? И как вы собираетесь её возрождать и охранять, если у вас нет для этого ни денег, ни войск? Да и далеко она от ваших земель. Будете прыгать через чужие, как блоха?
– Я говорил не о Парнаде, – пошёл на попятную Дорейн. – Её пусть забирают!
– Вы тут обо всём говорили, – не согласился Лазони. – Я смотрел документы на королевский домен и беседовал с одним из дворян, при котором Андре их подписал. Здесь всё законно и претензий к Лантару и Аликсану быть не может. Таким образом, мы можем решать только судьбу провинции Марди и кандидатуру нового короля. Так?
– Пусть так, – нехотя согласился Дорейн.
– Прекрасно! – сказал Лазони. – Остальные с этим согласны? Тогда пойдём дальше. Рошти ещё до войны пользовался большим авторитетом среди тех герцогов, которые не были в восторге от короля. Исключением был Марди, которому Рошти мешал рваться к трону. А теперь его поддерживают и два герцога королевской партии, включая Аликсана, который вынес основную тяжесть войны и может сам претендовать на трон. Мы, конечно, проголосуем, но уже сейчас видно, что единственным возражающим будет Дорейн. А выборы короля являются одним из тех немногих вопросов, которые решаются большинством и не требуют единогласного решения совета. Марди убежал от Аликсана, поэтому именно ему, как победителю, решать судьбу оставшейся провинции. Он её и решил, отдав Рошти. Кто-то ещё на неё претендует?
– Я претендую! – сказал Дорейн.
– А по какому праву? – осведомился Сергей. – Вы почти не принимали участия в войне и совсем не участвовали в подавлении мятежа Марди. Вы даже армию поставили так, чтобы генерал Морн не мог ею командовать, хотя формально подчинили королю. В результате королевская армия смогла уйти, а ваша вся полегла под стенами Дарка. Вы смутьян Дорейн. Вы и раньше со всеми собачились и сейчас делаете то же самое. Лично я не хочу вас слушать. Либо вы избавитесь от своих замашек и начнёте вести себя в соответствии со своими возможностями, либо я поставлю вопрос об исключении вас из совета!
– Как это об исключении? – растерялся Дорейн. – Такого же никогда не было!
– Всё когда-нибудь случается в первый раз. Если хотите с нами общаться, научитесь себя сдерживать и учитывать интересы соседей, а не только свои. Учитесь у меня. Мне, например, очень хочется от вас избавиться, но я воздерживаюсь, хоть и имею такую возможность. Вы меня поняли? Вижу, что да. Тогда давайте продолжим, а то мы уже долго сидим и не решили пока ни одного вопроса.
Дальше совет быстро обсудил все вопросы и принял по ним нужные большинству решения. Довольный Рошти хотел объявить об окончании, но вмешался Сергей.
– Прошу внимания! – сказал он, постучав по столу рукой. – Мы с вами не всё обсудили. Вы никогда не задумывались о том, почему прекратил работу последний совет герцогов? А вот я задумался и даже кое-что об этом почитал. Тогдашнему королю надоела мелочная опека совета, поэтому он стал созывать его по самым разным поводам, пока герцогам это не надоело. Я не живу в столице и не намерен мотаться через половину королевства, если кому-то из вас не понравятся решения короля. Поэтому предлагаю разбить вопросы на две группы. В первую войдут те, по которым король вправе принимать решения сам, ни с кем не советуясь. Конечно, мы с вами будем вправе отменить и их, но только тогда, когда соберёмся по какому-нибудь важному поводу. А вот во вторую будут входить вопросы, жизненно важные для каждого из нас и для всего королевства. Их король тоже может принимать сам при условии, что не протестует никто из нас. Вот при наличии такого протеста мы с вами и будем собираться, причём можно приехать самому, а можно прислать доверенное лицо с правом голоса. Я думаю, что такой порядок выгоден всем.
Немного поспорили, но приняли и это, быстро составив перечень важного, в который вошли вопросы исключительных прав самих герцогов и право на объявление войны.
– Зря вы не захотели надеть корону! – с сожалением сказал Лазони Сергею в присутствии Рошти.
– Я говорил ему то же самое, – усмехнулся Рошти, – хотя меня устраивает такое решение.
– Бросьте, господа, – сказал Сергей. – Править должен тот, кто может и хочет это делать. Второго условия у меня нет. Зачем я буду себя ломать, если у нас есть достойная кандидатура? Помочь готов, но тяните эту лямку без меня, у меня хватает своих забот. Давайте лучше быстрее вас коронуем и разъедимся по домам. Мне ещё под дождём добираться до дома через всё королевство. И до холодов попрошу больше меня не трогать. Если понадоблюсь, пришлите записку с описанием вопроса, а я отправлю вместо себя нужного человека с инструкциями.
– Если спешите, можете уехать сейчас, – сказал Рошти. – Хоть мне и хочется вас задержать, но вам и вправду долго добираться.
– Если хозяин не возражает, я тоже уеду раньше, – сказал Лантар. – Мне удобней сделать это с Аликсаном.
– Хозяин не возражает, – засмеялся Рошти, – но не забудьте о своих обязанностях канцлера.
Когда стали расходиться, к Сергею подошёл Дорейн.
– Я не забыл ваших угроз и оскорблений! – сказал он, сверля Сергея взглядом. – Придёт время, и я с вами за них рассчитаюсь!
– Чего вы хотите от жизни, Алек? – спросил Сергей, с любопытством ожидая ответа.
– Как чего? – растерялся Дорейн. – Я вас не понял.
– У вас большая и богатая провинция, которую война обошла стороной. Семья тоже всем на зависть: жена, две дочери и сын. У вас есть всё для счастья, и мне непонятно, почему вы так легкомысленно этим рискуете. Вам так не хватает, короны? Вот чего я никогда не понимал в людях, так это стремления захапать как можно больше власти.
– А вы сами разве к ней не стремитесь?
– Вы знаете, Алек, как я стал герцогом? – спросил Сергей. – Король оказался в безвыходном положении, лишившись одного из трёх дружественных ему герцогов и получив взамен врага и войну с Сотхемом. Сил вмешаться самому у него не было, и никто не захотел идти разбираться с Мартином с тем полком, который он давал. Столица была в руках мятежника, и армию он собрал немаленькую для мирного времени, да ещё послал за помощью к Мехалу.
– Так он дал вам только один полк? – удивился Дорейн.
– В отличие от его друзей, которым полк дали бы, мне его только обещали, – засмеялся Сергей. – Это мне сейчас смешно, тогда было не до смеха. Король дал несколько своих людей, один из которых должен был за мной присматривать. С такими силами я сначала захватил герцогский дворец, потом столицу и начал спешно создавать армию. И эти провинции я не сам захапал. Парнаду мне предложил Рошти, оставив себе её часть с богатыми почвами и нетронутыми городами. А на моей территории сожжено больше половины городов, часть вместе с их жителями, а остальное население ко мне же и сбежало. Можете представить, сколько нужно вложить средств в восстановление провинции и охрану границы? Вторую провинцию мне преподнёс на блюде Лантар. Правда, за неё пришлось хорошо заплатить. И взял я её не для того, чтобы подо мной было как можно больше народа, а потому что налоги позволят быстрее создать нормальную жизнь людям в Парнаде и содержать большую армию, которая для меня совершенно необходима.
– А зачем она вам? Разве мало ополчения с трёх провинций?
– Вы не ребёнок, а задаёте детские вопросы. Попробуйте прожить бок о бок с Мехалом без армии. Пример герцога Парнада показал, что он не даст времени на сбор ополчения. Скажите, какие у вас цели в жизни?
– А у вас?
– Не хотите говорить откровенно? Ну а мне нечего скрывать. Я простой сандорский герцог...
– Интересное определение! – хмыкнул Дорейн.
– Так вот, мне от жизни нужно совсем немного. Красивая любящая жена, большой дом, где всего вдосталь, и много друзей. Это то, что у меня уже есть. Осталось обеспечить процветание и безопасность моим землям и обзавестись детьми. Этим я сейчас и занимаюсь.
– Последнее – понятно, – засмеялся Дорейн. – А как вы понимаете процветание?
– Я не дурак и понимаю, что всех не сделаешь богатыми, моя цель скромнее. Хочу сделать так, чтобы любой мужчина мог построить дом, завести семью и обеспечить ей нормальные условия жизни без голода и нужды. Не понимаю, как можно радоваться жизни и ничего не делать, когда на твоей земле есть бездомные и впроголодь живут дети. Вот этим и должен заниматься герцог, а не погоней за короной, которая не даст ничего, кроме головной боли. Тем более тяжело быть королём у нас, не имея всей полноты власти. При желании я мог стать вашим королём, и меня поддержали бы все, кроме вас, даже Рошти, хотя он стремился к короне больше других. Только мне не нужно такой радости.
– Я не понимаю, чего вы хотели добиться этим разговором? Чтобы я забыл нанесённые оскорбления?
– Жаль! – сказал Сергей. – А ведь мы могли быть друзьями! Но нет, так нет. Поговорю с вами по-другому. Помните, что я вам сказал? Я назвал вас смутьяном и обвинил в неблагодарности. Так?
– Так!
– И в чём вы увидели оскорбление? Назовите нечистоплотного человека свиньёй, и это будет не оскорблением, а только его характеристикой. А назовите свиньёй чистюлю, и он на вас обидится, потому что это ложь! Правда не может оскорбить, хотя люди часто на неё обижаются. Я назвал вас смутьяном, потому что вы мешали нам проводить совет и не хотели слушать никого, кроме себя. А неблагодарность... Если бы я не захватил города в Парнаде и не пришёл в Рошти, никого из вас уже не было бы. Вас даже один Марди перебил бы по одному, а Мехалу это ничего не стоило. И это понимают все, кроме вас. И вы ещё смеете мне угрожать! С некоторых пор я очень серьёзно отношусь к угрозам. И что мне, по-вашему, лучше сделать, чтобы не рисковать своими близкими? Послать к вам наёмных убийц, или привести на ваши земли армию, как только немного подсохнет дорога?
– Какое отношение к разговору имеют ваши близкие?
– Здесь принято мстить, отнимая у человека тех, кто ему дорог, в моём случае это жена и сестра. Поэтому я предпочту убить вас и ваших близких, чтобы жили мои.
– За кого вы меня принимаете! Я дворянин!
– Принадлежность к дворянскому сословию не гарантия благородства. От рук нанятых графом Анжи Продером убийц погибли несколько дорогих для меня женщин. И как я узнал, среди дворян это очень распространённая практика.
– Не собирался я трогать ваших близких!
– У меня был наставник, который учил драться без оружия, так вот, он говорил, что лучше не угрожать людям, если не хочешь получить взамен неприятности, но если решился, то должен быть готов привести в действие свою угрозу. В нашем случае оскорблён был я, а не вы. Это вы прошлись по моей родословной, причём раньше, чем я дал вам характеристику. Вас ничему не научила жизнь? Сколько вы уже имели неприятности, оскорбляя соседей? И к королю вы примкнули не потому, что были в восторге от Андре, а потому что этот альянс мог хоть как-то вас защитить. Всё, говорить с вами больше не о чем. Если по-прежнему считаете себя обиженным, я готов скрестить с вами клинки. Возможно, после этого ваша семья сохранит за собой провинцию, если Рошти позволит вашей вдове опекать сына.
– Я не имею к вам претензий, – выдавил из себя весь красный Дорейн.
– У меня их к вам тоже нет. Но учтите, что если прозвучала угроза, то я дам задание своей службе безопасности за вами приглядывать.
– Вы ещё долго будете беседовать, Аликсан? – подошёл к ним герцог Лантар. – Мы же собирались раньше выехать.
– Уже закончил, Аленар, – сказал Сергей. – Я предложил герцогу дружбу, а он отказался. Можем ехать.
Дождь слабо моросил, но за пять часов пути до постоялого двора, где остановились на ночлег, все промокли и намёрзлись. Каждый из герцогов взял себе отдельную комнату, но после мытья и горячего ужина Аленар пришёл к Сергею скрасить время до сна беседой.
– Вы действительно предложили Дорейну дружбу? – спросил он, мелкими глотками отпивая горячий чай. – То-то он удивился! Ему уже лет двадцать её не предлагают.
