Через несколько дней пребывания Гринка в Москве была дата 1-е мая. Был нерабочий, и даже праздничный день, Гринк на одной из площадей увидел небольшую толпу людей с красными знамёнами и плакатами. Виднелись лозунги с требованиями к правителям. На пути у людей встали вооружённые полицейские, в шлемах, с дубинками и щитами, числом не намного уступающие толпе демонстрантов. Очевидно было, что демонстрация была организована сторонниками возврата социализма. Естественно, Гринк не стал вмешиваться в противостояние, это не соответствовало текущей задаче - разведке.
За две недели Гринк узнал, что в Москве сосредоточена вся власть огромной страны: политическая, военная, экономическая, финансовая, юридическая. Число людей, представляющих власть, помогающих и охраняющих власть, в одной Москве было на порядок больше, чем на всей Цероне. Сравнение было поразительным. Ведь в России было ещё множество республиканских и областных центров. Несоразмерно велик был силовой аппарат. Здания, где сосредотачивалась власть, выглядели как неприступные крепости, охраняемые вооружёнными до зубов отрядами. Всё это наводило на мысль, что власть в России готовится воевать со своим народом. Никакие другие варианты в голову не приходили, и объяснению не подлежали.
Одна из причин вскоре стала понятна. Здесь существовал законотворческий аппарат с раздутыми штатами – Государственная Дума. Здесь заседали очень обеспеченные люди, далёкие от нужд и интересов простого народа. В результате любой вновь принимаемый закон, так или иначе, ущемлял интересы наименее защищённых людей. В конце - концов, для значительной части малоимущих людей любая попытка свести концы с концами, или устроить себе небольшой отдых, стала означать нарушение какого-то закона. И это было настолько очевидно, что власть стала загодя готовиться к подавлению народных волнений.
Впрочем, руководители страны приняли и другие меры. Поскольку вся власть была сосредоточена в Москве, реальную опасность в первую очередь представляло народное волнение именно москвичей. Поэтому простые москвичи были более обеспечены, чем люди на периферии. Это складывалось из размера зарплат и пенсий, и различных социальных льгот.
Поражало воображение количество паразитических, ничего не производящих структур. Кроме многочисленной полиции, существовали Росгвардия, войска МЧС, судебные приставы, налоговая полиция, войска ФСБ, таможенная полиция. Количество инспекций и проверяющих тоже зашкаливало. Развелось множество агентств: рекламных, трудоустраивающих, жилищных, детективных и прочих. Было невообразимо много перепродавцов. Любой товар доходил до покупателя через несколько наценок.
В Москве было очень много гестарбайтеров из кавказских и азиатских республик. Это вызывало большое недовольство москвичей.
Естественно, процветала коррупция. Всё увиденное и услышанное приводило Гринка в шоковое состояние, но, тем не менее, он старательно записывал всю информацию в память своего ноутбука.
Набережные Челны
Дентор – Тобиас Майер, чтобы сократить время поездки, поехал на поезде до Казани, а там нанял такси с попутчиками до Набережных Челнов. Таким образом, выехав из Москвы вечером, он на следующий день к обеду уже подъезжал к Набережным Челнам. По его просьбе водитель такси за 15 минут довёз Дентора до интуристовской гостиницы. Документы были в порядке, с поселением в одноместный номер проблем не возникло. Администратор гостиницы посоветовал ему воздержаться от прогулок по городу в тёмное время суток. Но в этот день, после душа и отдыха, у Дентора ещё оставалось время для прогулки по близлежащим улицам.
В конце дня он купил в холле карту города, вечером смотрел телевизор, в ресторане познакомился с молодой красивой женщиной, явно заинтересованной в знакомстве с иностранцем. Дентор даже пригласил её в номер, только предупредил, что за связь заплатит, но знакомство будет кратковременным. Женщина была согласна на все условия, только была удивлена отказом Дентора от вина. Дентор понял, что у местных женщин выбор заработка невелик. После приятного времяпрепровождения Дентор расспросил новую знакомую о её жизни и получил некоторую информацию. Взял её телефон и, к её удовольствию, сказал, что время от времени будет ей звонить.
В последующие дни Дентор ходил по городу и ездил на городском транспорте, заходил в магазины, читал уличные объявления, гулял по парку. В дневное время люди особо не спешили, это были безработные, старики или госслужащие, следующие с какими-то поручениями. В магазинах длинных очередей не было, и большинство покупателей выбирали товар не по качеству, а по доступной цене.
Во дворе между пятиэтажными домами Дентор подсел на лавочку к нескольким беседующим пенсионерам. Извинился, сказал, что сегодня много ходил по городу и присел отдохнуть. Молча, внушил старикам расположение к себе. Старики рассказывали друг другу о своих проблемах. У одного была мизерная пенсия из-за того что какое то время жил и работал в отсоединившейся республике. Бабушка жаловалась на здоровье и на очереди в поликлинике. Другой дед негодовал, что больше трети своей пенсии вынужден отдавать за проживание в собственной двухкомнатной квартире. Незаметно Дентор стал подключаться к разговору, сочувственно возмущаться и задавать вопросы. Все старики хорошо помнили советскую власть и Советский Союз. В один голос говорили, что тогда было жить легче. Не было безысходности, хотя и жили не богато. Недостатки были, но не в таких количествах. Из этой беседы Дентор записал очень многое.
У молодых людей, которых Дентор встречал на улице и в городском транспорте, на лицах не было той беззаботности, которая была присуща молодёжи на Цероне. У всех были лица озабоченные, хмурые, грубые или злые.
Поинтересовался Дентор и рынком труда в газете с объявлениями. Многие вакансии выглядели заманчиво, но в большинстве случаев требовали определённых специальных знаний, несколько лет опыта и довольно молодой возраст. Дентор позвонил в несколько фирм, где опыт не требовался. В большинстве это оказались платные агентства. Причём оплата требовалась прежде, чем предполагалось трудоустройство. В одну из фирм – к прямому работодателю, Дентор поехал для собеседования. Сказал, что документы с собой не взял, предъявит их, если трудоустройство будет гарантировано. Ему ответили, что это невозможно. Они сначала составляют список кандидатов с документами и устраивают конкурс. Ещё одна фирма оказалась обманной приманкой. Там обучали игре на фондовой бирже, и требовался начальный взнос.
Побеседовав со многими людьми, за три недели Дентор узнал много нового. В Татарстане на самые престижные места было легче устроиться лицам татарской национальности. Дентор не был уверен, но предположил, что татары – это представители жёлтой расы с частичным смешением крови с белой расой. Так же Дентор выяснил, что на любую выгодную работу здесь можно устроиться только по блату. Без блата – только на тяжёлую и малооплачиваемую работу.
Собрав достаточную, по его мнению, информацию для города, Дентор вызвал на утро такси, и договорился о следующем: таксист возит его по разным загородным трассам в течение трёх дней по 10 часов ежедневно с ежевечерним возвратом в гостиницу. По дороге Дентор показывает деревни, где нужно остановиться. За каждый такой день Дентор платит две тысячи рублей.
Таксист легко согласился и Дентор начал знакомиться с жизнью в деревнях Татарстана, останавливаясь по дороге, как в больших, так и малых деревнях. В результате поездок выяснил:
- Чем ближе деревня расположена от города, тем больше она напоминает дачный посёлок.
- Постоянной работы в деревнях почти нет, если есть – за мизерную плату.
- Основной заработок в деревнях – сезонная работа на частников.
- Чем дальше деревня от города и федеральных трасс, тем больше в ней пустующих домов и меньше жителей. В таких умирающих деревнях основное население – старики.
- Чем более заброшенной выглядит деревня, тем хуже около неё дороги. Во многих таких местах проехать можно только в летнее сухое время.
- В стороне от федеральных трасс почти не ходят рейсовые автобусы. В отдалённые деревни люди добираются на своих или попутных машинах.
И эту информацию, включая рассказы таксиста, Дентор записал в память ноутбука.
Сызрань
Добираться из Москвы до Сызрани Егрису – Феликсу Эдеру было удобно. Поезд отходил рано вечером, а на следующее утро уже был в Сызрани. В городе были вперемешку старые и современные жилые здания, но, в общем, выглядел захолустно. Это была явная периферия. Гостиница, до которой Егрис добрался на такси, была всего в два этажа. Уровень сервиса заметно отличался от московского в худшую сторону, правда, и цены были более умеренными.
Весь день был впереди, так что, после завтрака и небольшого отдыха, Егрис купил в вестибюле план Сызрани и вышел на улицы города. Первое, что бросилось в глаза – преобладание жилого частного сектора и состояние дорог, оставляющее желать лучшего. Более того, пройдя пару кварталов по уличному спуску, он дошёл до непроходимой лужи, которую нельзя было преодолеть, не замочив ног. Проезжающие по дороге машины оказывались в воде по самые колёса и обрызгивали грязью тротуары и стены домов. И пешеходов, конечно, тоже. Егрис повернул назад, и стал искать обувной магазин. Найдя его, он купил резиновые сапоги, переобулся, ботинки положил в пакет. Походив ещё немного, он увидел много грязи и мусора. Чистотой город не отличался.
В последующие дни он на маршрутных такси посетил все районы города, которые сильно отличались друг от друга архитектурой и чистотой. Кроме массы ветхих домов встречались и богатые особняки, и новые многоэтажные дома?.
Лица прохожих особой радости не выражали. Часто встречались пьяные и опустившиеся люди. Ощущалась нищета многих людей. Случайные собеседники, с которыми Егрису удавалось разговориться, предупреждали, что в городе имеет место криминал из-за бедности, и в тёмное время по городу гулять не сто?ит. От них же Егрис узнал, что в последнее десятилетие численность населения города устойчиво снижается, несмотря на приток гестарбайтеров. В городе очень плохая медицина. Трудно попасть к врачу. Собеседники часто упоминали постоянное и неуклонное повышение цен на все товары и услуги, опережающее рост зарплат и пенсий. И много говорилось про воровство чиновников. В городе практически не ремонтировались ни жилые ветхие здания, ни дороги, львиная доля выделяемых из фонда средств разворовывалась, начиная с московских чиновников, кончая местными.
Найти работу в городе было можно, но только на двух предприятиях платили относительно достаточно, по меркам провинции. В основном же зарплата во многих случаях не дотягивала даже до средней пенсии.
Несмотря на прекрасную окружающую город природу, большую реку, экология в городе оставляла желать лучшего из-за деятельности предприятий. Одни из них постоянно дымили, другие сбрасывали отходы прямо в реку.
Ближе к концу мая разбитые дороги, наконец, подсохли, и Егрис нанял частную машину на несколько дней для поездки по деревням района. Несмотря на плохие дороги, частник согласился охотно, поскольку работы было мало, а Егрис предложил достойную оплату.
Бо?льшая часть пути пролегала по просёлочным дорогам, но по ним было даже лучше ехать, чем по разбитым асфальтовым. На некоторых полях работала сельхозтехника. Когда встречались необработанные поля, вскоре попадалась заброшенная или полузаброшенная деревня. В полузаброшенных деревнях оставались одни старики, у которых дети проживали в городе. Все дома были покосившимися, брошенные дома были наполовину разрушены, магазина не было, раз в несколько дней сюда заезжала автолавка. Из некоторых деревень люди добирались в магазин в соседнюю деревню. От государства не было никакой помощи. Всё это выглядело грустно. В ещё живых деревнях люди устраивались, кто как мог. Были богатые дачники, проживающие в городе, были рабочие на местных фермах, работающие за гроши, кроме механизаторов. Механизаторам платили лучше. Были пенсионеры, добавляющие к пенсии то, что вырастет на огороде, и держащие кур или другую живность. Некоторые перебивались сезонными работами на богатых частников.
Собрав к началу июня достаточное, по его мнению, количество информации, и записав всё в память ноутбука, Егрис позвонил Гринку. – Привет, Гринк, - сказал Егрис. – По мо?ему уже можно делать выводы. Если коротко, - в провинции царит разруха. Сельское хозяйство в частных руках, и положение бедноты не исправляет. И всё началось с развала Советского Союза и с приходом неуправляемого капитализма.
- Привет, - ответил Гринк. – Здесь другой уровень, но суть та же самая. Ты пока побудь ещё в Сызрани, а я свяжусь с Дентором и Аллом. Потом перезвоню.
- Ладно, жду.
Дентор сам позвонил Гринку. – Привет. Думаю, информации уже достаточно. Всё сводится к тому, что в стране идёт большая беда, и всё началось с приходом капитализма. Причём начальный капитал достался людям у власти и их друзьям. Они просто поделили между собой народное достояние.
- Привет, Дентор, - сказал Гринк. – Да, картина удручающая. И всё зависит от правителей, обосновавшихся в Москве. Короче, ты пока оставайся на месте, я свяжусь с Аллом, потом с тобой и Егрисом.
В середине июня Гринк составил общую картину о положении дел в России. Получилось вот что:
- До распада СССР Россия, вместе с отделившимися республиками, развивалась достаточно быстро и успешно. Были проблемы с товарами ширпотреба, но в целом экономика была сильной и независимой.
- Авторитет СССР позволял держать на своей стороне больше половины стран Европы, которые составляли социалистический лагерь, противостоящий агрессивной политике капиталистических стран. Политика капиталистических стран допускала создание колониальных стран для обогащения своих. Такая политика порождала во?йны.
- Капиталистические страны вели холодную войну против СССР – оплота мирового социализма, методами пропаганды, рекламы обеспеченной жизни, и подкупом должностных лиц в СССР. Такая политика, в конце концов, себя оправдала, поскольку многие ответственные чиновники в СССР оказались предателями, и падкими на лёгкие деньги и материальные блага.
- Начался процесс морального разложения, дошедший до руководителей государства и приведший к буржуазной революции, путём обмана народа подменой истинной цели революции. В результате к власти, как в центре, так и на местах, пришли организованные преступные группировки, быстро поделившие всё национальное достояние, как предприятия, так и недра.
- Предвидя будущее недовольство простого народа, новые буржуазные правители начали срочно преобразовывать и усиливать силовые структуры, вооружая их средствами для разгона демонстраций.
- Главной задачей новых правителей и их помощников стало личное обогащение. Развитие страны их не интересовало. Их стратегией стали добыча и продажа ресурсов из недр России, благо, что Россия очень богата ресурсами, вывод капиталов из страны и последующее переселение в одну из развитых капиталистических стран.
За две недели Гринк узнал, что в Москве сосредоточена вся власть огромной страны: политическая, военная, экономическая, финансовая, юридическая. Число людей, представляющих власть, помогающих и охраняющих власть, в одной Москве было на порядок больше, чем на всей Цероне. Сравнение было поразительным. Ведь в России было ещё множество республиканских и областных центров. Несоразмерно велик был силовой аппарат. Здания, где сосредотачивалась власть, выглядели как неприступные крепости, охраняемые вооружёнными до зубов отрядами. Всё это наводило на мысль, что власть в России готовится воевать со своим народом. Никакие другие варианты в голову не приходили, и объяснению не подлежали.
Одна из причин вскоре стала понятна. Здесь существовал законотворческий аппарат с раздутыми штатами – Государственная Дума. Здесь заседали очень обеспеченные люди, далёкие от нужд и интересов простого народа. В результате любой вновь принимаемый закон, так или иначе, ущемлял интересы наименее защищённых людей. В конце - концов, для значительной части малоимущих людей любая попытка свести концы с концами, или устроить себе небольшой отдых, стала означать нарушение какого-то закона. И это было настолько очевидно, что власть стала загодя готовиться к подавлению народных волнений.
Впрочем, руководители страны приняли и другие меры. Поскольку вся власть была сосредоточена в Москве, реальную опасность в первую очередь представляло народное волнение именно москвичей. Поэтому простые москвичи были более обеспечены, чем люди на периферии. Это складывалось из размера зарплат и пенсий, и различных социальных льгот.
Поражало воображение количество паразитических, ничего не производящих структур. Кроме многочисленной полиции, существовали Росгвардия, войска МЧС, судебные приставы, налоговая полиция, войска ФСБ, таможенная полиция. Количество инспекций и проверяющих тоже зашкаливало. Развелось множество агентств: рекламных, трудоустраивающих, жилищных, детективных и прочих. Было невообразимо много перепродавцов. Любой товар доходил до покупателя через несколько наценок.
В Москве было очень много гестарбайтеров из кавказских и азиатских республик. Это вызывало большое недовольство москвичей.
Естественно, процветала коррупция. Всё увиденное и услышанное приводило Гринка в шоковое состояние, но, тем не менее, он старательно записывал всю информацию в память своего ноутбука.
Набережные Челны
Дентор – Тобиас Майер, чтобы сократить время поездки, поехал на поезде до Казани, а там нанял такси с попутчиками до Набережных Челнов. Таким образом, выехав из Москвы вечером, он на следующий день к обеду уже подъезжал к Набережным Челнам. По его просьбе водитель такси за 15 минут довёз Дентора до интуристовской гостиницы. Документы были в порядке, с поселением в одноместный номер проблем не возникло. Администратор гостиницы посоветовал ему воздержаться от прогулок по городу в тёмное время суток. Но в этот день, после душа и отдыха, у Дентора ещё оставалось время для прогулки по близлежащим улицам.
В конце дня он купил в холле карту города, вечером смотрел телевизор, в ресторане познакомился с молодой красивой женщиной, явно заинтересованной в знакомстве с иностранцем. Дентор даже пригласил её в номер, только предупредил, что за связь заплатит, но знакомство будет кратковременным. Женщина была согласна на все условия, только была удивлена отказом Дентора от вина. Дентор понял, что у местных женщин выбор заработка невелик. После приятного времяпрепровождения Дентор расспросил новую знакомую о её жизни и получил некоторую информацию. Взял её телефон и, к её удовольствию, сказал, что время от времени будет ей звонить.
В последующие дни Дентор ходил по городу и ездил на городском транспорте, заходил в магазины, читал уличные объявления, гулял по парку. В дневное время люди особо не спешили, это были безработные, старики или госслужащие, следующие с какими-то поручениями. В магазинах длинных очередей не было, и большинство покупателей выбирали товар не по качеству, а по доступной цене.
Во дворе между пятиэтажными домами Дентор подсел на лавочку к нескольким беседующим пенсионерам. Извинился, сказал, что сегодня много ходил по городу и присел отдохнуть. Молча, внушил старикам расположение к себе. Старики рассказывали друг другу о своих проблемах. У одного была мизерная пенсия из-за того что какое то время жил и работал в отсоединившейся республике. Бабушка жаловалась на здоровье и на очереди в поликлинике. Другой дед негодовал, что больше трети своей пенсии вынужден отдавать за проживание в собственной двухкомнатной квартире. Незаметно Дентор стал подключаться к разговору, сочувственно возмущаться и задавать вопросы. Все старики хорошо помнили советскую власть и Советский Союз. В один голос говорили, что тогда было жить легче. Не было безысходности, хотя и жили не богато. Недостатки были, но не в таких количествах. Из этой беседы Дентор записал очень многое.
У молодых людей, которых Дентор встречал на улице и в городском транспорте, на лицах не было той беззаботности, которая была присуща молодёжи на Цероне. У всех были лица озабоченные, хмурые, грубые или злые.
Поинтересовался Дентор и рынком труда в газете с объявлениями. Многие вакансии выглядели заманчиво, но в большинстве случаев требовали определённых специальных знаний, несколько лет опыта и довольно молодой возраст. Дентор позвонил в несколько фирм, где опыт не требовался. В большинстве это оказались платные агентства. Причём оплата требовалась прежде, чем предполагалось трудоустройство. В одну из фирм – к прямому работодателю, Дентор поехал для собеседования. Сказал, что документы с собой не взял, предъявит их, если трудоустройство будет гарантировано. Ему ответили, что это невозможно. Они сначала составляют список кандидатов с документами и устраивают конкурс. Ещё одна фирма оказалась обманной приманкой. Там обучали игре на фондовой бирже, и требовался начальный взнос.
Побеседовав со многими людьми, за три недели Дентор узнал много нового. В Татарстане на самые престижные места было легче устроиться лицам татарской национальности. Дентор не был уверен, но предположил, что татары – это представители жёлтой расы с частичным смешением крови с белой расой. Так же Дентор выяснил, что на любую выгодную работу здесь можно устроиться только по блату. Без блата – только на тяжёлую и малооплачиваемую работу.
Собрав достаточную, по его мнению, информацию для города, Дентор вызвал на утро такси, и договорился о следующем: таксист возит его по разным загородным трассам в течение трёх дней по 10 часов ежедневно с ежевечерним возвратом в гостиницу. По дороге Дентор показывает деревни, где нужно остановиться. За каждый такой день Дентор платит две тысячи рублей.
Таксист легко согласился и Дентор начал знакомиться с жизнью в деревнях Татарстана, останавливаясь по дороге, как в больших, так и малых деревнях. В результате поездок выяснил:
- Чем ближе деревня расположена от города, тем больше она напоминает дачный посёлок.
- Постоянной работы в деревнях почти нет, если есть – за мизерную плату.
- Основной заработок в деревнях – сезонная работа на частников.
- Чем дальше деревня от города и федеральных трасс, тем больше в ней пустующих домов и меньше жителей. В таких умирающих деревнях основное население – старики.
- Чем более заброшенной выглядит деревня, тем хуже около неё дороги. Во многих таких местах проехать можно только в летнее сухое время.
- В стороне от федеральных трасс почти не ходят рейсовые автобусы. В отдалённые деревни люди добираются на своих или попутных машинах.
И эту информацию, включая рассказы таксиста, Дентор записал в память ноутбука.
Сызрань
Добираться из Москвы до Сызрани Егрису – Феликсу Эдеру было удобно. Поезд отходил рано вечером, а на следующее утро уже был в Сызрани. В городе были вперемешку старые и современные жилые здания, но, в общем, выглядел захолустно. Это была явная периферия. Гостиница, до которой Егрис добрался на такси, была всего в два этажа. Уровень сервиса заметно отличался от московского в худшую сторону, правда, и цены были более умеренными.
Весь день был впереди, так что, после завтрака и небольшого отдыха, Егрис купил в вестибюле план Сызрани и вышел на улицы города. Первое, что бросилось в глаза – преобладание жилого частного сектора и состояние дорог, оставляющее желать лучшего. Более того, пройдя пару кварталов по уличному спуску, он дошёл до непроходимой лужи, которую нельзя было преодолеть, не замочив ног. Проезжающие по дороге машины оказывались в воде по самые колёса и обрызгивали грязью тротуары и стены домов. И пешеходов, конечно, тоже. Егрис повернул назад, и стал искать обувной магазин. Найдя его, он купил резиновые сапоги, переобулся, ботинки положил в пакет. Походив ещё немного, он увидел много грязи и мусора. Чистотой город не отличался.
В последующие дни он на маршрутных такси посетил все районы города, которые сильно отличались друг от друга архитектурой и чистотой. Кроме массы ветхих домов встречались и богатые особняки, и новые многоэтажные дома?.
Лица прохожих особой радости не выражали. Часто встречались пьяные и опустившиеся люди. Ощущалась нищета многих людей. Случайные собеседники, с которыми Егрису удавалось разговориться, предупреждали, что в городе имеет место криминал из-за бедности, и в тёмное время по городу гулять не сто?ит. От них же Егрис узнал, что в последнее десятилетие численность населения города устойчиво снижается, несмотря на приток гестарбайтеров. В городе очень плохая медицина. Трудно попасть к врачу. Собеседники часто упоминали постоянное и неуклонное повышение цен на все товары и услуги, опережающее рост зарплат и пенсий. И много говорилось про воровство чиновников. В городе практически не ремонтировались ни жилые ветхие здания, ни дороги, львиная доля выделяемых из фонда средств разворовывалась, начиная с московских чиновников, кончая местными.
Найти работу в городе было можно, но только на двух предприятиях платили относительно достаточно, по меркам провинции. В основном же зарплата во многих случаях не дотягивала даже до средней пенсии.
Несмотря на прекрасную окружающую город природу, большую реку, экология в городе оставляла желать лучшего из-за деятельности предприятий. Одни из них постоянно дымили, другие сбрасывали отходы прямо в реку.
Ближе к концу мая разбитые дороги, наконец, подсохли, и Егрис нанял частную машину на несколько дней для поездки по деревням района. Несмотря на плохие дороги, частник согласился охотно, поскольку работы было мало, а Егрис предложил достойную оплату.
Бо?льшая часть пути пролегала по просёлочным дорогам, но по ним было даже лучше ехать, чем по разбитым асфальтовым. На некоторых полях работала сельхозтехника. Когда встречались необработанные поля, вскоре попадалась заброшенная или полузаброшенная деревня. В полузаброшенных деревнях оставались одни старики, у которых дети проживали в городе. Все дома были покосившимися, брошенные дома были наполовину разрушены, магазина не было, раз в несколько дней сюда заезжала автолавка. Из некоторых деревень люди добирались в магазин в соседнюю деревню. От государства не было никакой помощи. Всё это выглядело грустно. В ещё живых деревнях люди устраивались, кто как мог. Были богатые дачники, проживающие в городе, были рабочие на местных фермах, работающие за гроши, кроме механизаторов. Механизаторам платили лучше. Были пенсионеры, добавляющие к пенсии то, что вырастет на огороде, и держащие кур или другую живность. Некоторые перебивались сезонными работами на богатых частников.
***********************************************
Собрав к началу июня достаточное, по его мнению, количество информации, и записав всё в память ноутбука, Егрис позвонил Гринку. – Привет, Гринк, - сказал Егрис. – По мо?ему уже можно делать выводы. Если коротко, - в провинции царит разруха. Сельское хозяйство в частных руках, и положение бедноты не исправляет. И всё началось с развала Советского Союза и с приходом неуправляемого капитализма.
- Привет, - ответил Гринк. – Здесь другой уровень, но суть та же самая. Ты пока побудь ещё в Сызрани, а я свяжусь с Дентором и Аллом. Потом перезвоню.
- Ладно, жду.
Дентор сам позвонил Гринку. – Привет. Думаю, информации уже достаточно. Всё сводится к тому, что в стране идёт большая беда, и всё началось с приходом капитализма. Причём начальный капитал достался людям у власти и их друзьям. Они просто поделили между собой народное достояние.
- Привет, Дентор, - сказал Гринк. – Да, картина удручающая. И всё зависит от правителей, обосновавшихся в Москве. Короче, ты пока оставайся на месте, я свяжусь с Аллом, потом с тобой и Егрисом.
Глава 7. Выбор стратегии.
В середине июня Гринк составил общую картину о положении дел в России. Получилось вот что:
- До распада СССР Россия, вместе с отделившимися республиками, развивалась достаточно быстро и успешно. Были проблемы с товарами ширпотреба, но в целом экономика была сильной и независимой.
- Авторитет СССР позволял держать на своей стороне больше половины стран Европы, которые составляли социалистический лагерь, противостоящий агрессивной политике капиталистических стран. Политика капиталистических стран допускала создание колониальных стран для обогащения своих. Такая политика порождала во?йны.
- Капиталистические страны вели холодную войну против СССР – оплота мирового социализма, методами пропаганды, рекламы обеспеченной жизни, и подкупом должностных лиц в СССР. Такая политика, в конце концов, себя оправдала, поскольку многие ответственные чиновники в СССР оказались предателями, и падкими на лёгкие деньги и материальные блага.
- Начался процесс морального разложения, дошедший до руководителей государства и приведший к буржуазной революции, путём обмана народа подменой истинной цели революции. В результате к власти, как в центре, так и на местах, пришли организованные преступные группировки, быстро поделившие всё национальное достояние, как предприятия, так и недра.
- Предвидя будущее недовольство простого народа, новые буржуазные правители начали срочно преобразовывать и усиливать силовые структуры, вооружая их средствами для разгона демонстраций.
- Главной задачей новых правителей и их помощников стало личное обогащение. Развитие страны их не интересовало. Их стратегией стали добыча и продажа ресурсов из недр России, благо, что Россия очень богата ресурсами, вывод капиталов из страны и последующее переселение в одну из развитых капиталистических стран.
