Обустраиваясь в новом кабинете, Радзевич, при помощи своего универсального генератора полей, тщательно обследовал кабинет, обнаружил и привёл в неисправность три подслушивающих устройства, оставив их на своих местах.
Новую деятельность Борис Михайлович начал с того, что стал приглашать на собеседование поочерёдно, по одному, весь высший командный состав. В результате каждой беседы он получал исчерпывающую информацию о подчинённом, включая слабости, дурные наклонности, намерения и имена покровителей. Всё это он заносил для памяти в свой компьютер. В итоге оказалось, что среди его подчинённых не было человека, получившего соответствующие должность и звание, за счёт своих способностей. Все были устроены исключительно по блату. Впрочем, Борис этим совсем не был удивлён.
Собрав необходимую информацию, Борис Михайлович вызвал к себе офицера, ведающего полиграфами для конкурсного отбора. Он сказал: - Я человек здесь новый, и не знаю людей, а знать должен. Мне нужна массовая аттестация персонала в Москве, в первую очередь на моральные качества. Сколько полиграфологов можно задействовать для этого?
- А сколько нужно, господин министр?
- А что, Вы можете и сто представить?
- Можно, если собрать со всех подразделений.
- Тогда срочно составьте список полиграфологов из ста человек, разбейте список пополам, пятьдесят человек пригласите ко мне на завтра: 25 человек с утра, 25 – с обеда. Другую половину – на послезавтра, в таком же порядке.
Министр составил небольшой список вопросов, и следующие два дня поочерёдно беседовал с полиграфологами, уделяя каждому от пяти до десяти минут. Для каждого полиграфолога он заносил соответствующую оценку. В итоге он оставил в списке 20 человек, остальных вычеркнул. В оставшемся списке отметил лучшего. Этого министр пригласил вместе с ответственным офицером и референтом. Он сказал: - Срочно подготовьте приказ о создании отдельного подразделения полиграфологов. Вот список сотрудников, вот – начальник отдела. Начальник на время существования этого подразделения будет подчиняться мне. Срочно решите вопрос с выделением помещения или нескольких смежных помещений и оснастите рабочие места полиграфами. Завтра доложить мне об исполнении. Начальник, останьтесь, остальные свободны, готовьте приказ.
- Ставлю задачу, - сказал Борис Михайлович начальнику отдела. – Срочно разослать директиву за моей подписью во все подразделения МВД Москвы такого содержания: «Всем офицерам, от старших лейтенантов до подполковников, претендующих на повышение звания и продвижение по службе, предлагается пройти аттестацию на моральные качества. Желающим подать заявки в недельный срок. Отказавшиеся от аттестации, в качестве кандидатов на повышение рассматриваться не будут». Составить график прохождения аттестации так, чтобы не останавливать работу любого подразделения. Аттестация нужна для оценки, в первую очередь моральных качеств. Задаваемые вопросы должны выявлять степень корыстолюбия, хитрости, честности, и так далее. Надеюсь, Вам понятно, какие вопросы подготовить. Вот Вам список Ваших подчинённых сотрудников с моими оценками, - только для ваших глаз. После подготовки к аттестации готовьте приказ и прилагайте к нему график. Сроку Вам – неделя, через неделю я жду приказ об аттестации на подпись. Результаты аттестации будете представлять лично мне, и только мне. Не вздумайте этим спекулировать. Не советую.
Следующим шагом Радзевича был звонок в одно из лучших детективных агентств. Он попросил направить к нему лучшего детектива. При встрече с детективом он сказал: - У меня для Вас есть большая работа. Я Вам дам список командного состава министерства, работающего в Москве. На каждого офицера из этого списка нужно составить досье с компрометирующими фотографиями, видео и аудиозаписями. Порочные слабости, несомненно, есть у каждого. В качестве оплаты Вы будете зачислены в штат министерства с достойным окладом. Согласны? Тогда я звоню в кадры, немедленно оформляйтесь, и сразу приступайте к работе. Я рассчитываю, что скорость Вашей работы в среднем будет одно досье в неделю. Меньшая скорость меня не устроит. Надеюсь, Вы располагаете необходимой техникой для этого? В случае чего – обращайтесь. Вот телефон для прямой связи со мной. Срочные звонки ночью не возбраняются, если, конечно, по делу. За утечку любой информации без моего ведома, отвечаете головой. Вот Вам список лиц с адресами. Можете быть свободны, жду результатов.
В числе прочей информации о членах своего комсостава, министр выявил взаимные симпатии и антипатии между членами. Это давало возможность посеять раздор и ослабить позиции неугодных подчинённых. Борис даже начертил специальную схему для наглядности, где было видно, какие существуют группы, их численность, степень сплочённости и силу власти покровителей. Степень неприязни между группами и отдельными членами пока была недостаточна, хотя и существовала. Эту степень просто требовалось усилить. Теперь можно было спланировать последовательность своих действий. А также нужно было дождаться от детектива необходимого количества компромата для начала действий.
Григорий Семёнович Фомин, заняв должность главы ФСБ, так же тщательно исследовал кабинет, и обнаружил только один «жучок», видимо, спешно установленный перед сменой директора ФСБ. Фомин тоже последовательно побеседовал с каждым офицером из командного состава в пределах Москвы, составил о каждом исчерпывающую картину, и записал все данные в свой компьютер. Кроме того, он подавил в каждом любые желания ставить новому директору палки в колёса. Это для бывшего обитателя Цероны было делом техники.
Как и Радзевич, Григорий Семёнович приказал организовать аттестацию среднего офицерского звена Москвы. Цель была та же самая: готовить замену высшему командному составу, чтобы в дальнейшем было, на кого положиться.
Вот, только детектива для слежки за каждым генералом Фомин нанимать не стал. Это было опасно, в ФСБ у генералов были свои изощрённые методы слежения и обнаружения «хвостов». Точнее, Григорий Фомин детектива нанял, только для более узкой цели. Григорий сам выявлял ближайшие намерения офицеров комсостава, и направлял детектива, вооружённого соответствующей техникой, в нужное время в нужное место для добычи компромата.
И Фомин, и Радзевич обратились к Алексею Варгину с просьбой: выяснить иерархию фаворитов президента и их взаимные антипатии. Для этого они передали Алексею списки покровителей офицеров из своих генералитетов.
Поскольку в стране не прекращался рост цен, опережающий рост доходов бедной части населения, увеличивалась пропасть между уровнем жизни богатых и бедных, росла безработица, то и дело в недрах Думы рождались законы, влекущие за собой новые поборы с трудящихся, в народе накапливалось возмущение, готовое перейти к волнению. Зная всё это, Василий Орлов решил предпринять хоть какие-то шаги, посоветовавшись с Алексеем. О получении разрешения на проведение митинга вопрос не стоял, так как партия не была зарегистрирована. И Василий предложил партийцам из своего окружения организовать марш-демонстрацию по улице с наименьшим автомобильным движением, выходящей на одну из площадей. Посовещавшись, члены центрального комитета решили отвести на подготовку мероприятия две недели. На каждый боевой отряд был выделен один пистолет – только для экстренных случаев, связанных с опасностью для жизни и здоровья людей. Были оповещены все партийные ячейки, от районных до первичных, все боевые отряды, назначен срок и место сбора. В социальных сетях Интернета поместили объявления: «Все, кто возмущён отношением руководства страны к трудящимся, безработным, пенсионерам и другим беднейшим людям, приглашаются для участия в акции протеста (срок, место). Акция будет организована представителями трудового народа».
Подготовка к маршу включала в себя изготовление лозунгов с протестами и требованиями, оснащение рабочих отрядов подручными средствами обороны, общий план действий и инструкции по тактике противостояния с полицией.
Через несколько дней в кабинете Бориса Радзевича раздался телефонный звонок. Звонил один из помощников президента. Он сообщил о предстоящей акции протеста, и о просьбе президента не допустить беспорядки во время акции, пресечь любые инциденты, а лучше всего – вообще сорвать акцию. – Хорошо, Вас понял, - ответил Борис Михайлович, - президенту не о чем беспокоиться.
После этого министр вызвал начальника московского ОМОНа, сообщил о просьбе президента, и от себя добавил: - Первыми не нападать, оружие не применять, и вообще огнестрельное не брать. Если не будет возможности остановить движение толпы, то допустить на площадь, но выходы с площади перекрыть, кроме улицы, по которой пройдёт демонстрация. Требования демонстрантов переписать, инициаторов беспорядков задерживать. И ещё, - не стремитесь быть впереди Росгвардии. Разгон толпы – это их назначение.
В назначенный день, за час до начала марша, в условленное место подъехали два грузовика и автобус. В одном грузовике находились приготовленные лозунги и транспаранты, в другом - полуметровые обрезки труб и арматуры, кирпичи и булыжники, и ещё – небольшие стеклянные бутылки, наполненные бензином и оснащённые шнурами для поджигания. В автобусе прибыло два отряда бойцов партии Справедливого социализма. Грузовики и автобус перекрыли улицу, на борту одного из грузовиков укрепили знак, запрещающий проезд, - «кирпич». Василий Орлов сюда не явился, поскольку был вынужден соблюдать инкогнито. Он назначил одного из приближённых партийцев возглавить шествие, а сам дежурил дома на телефоне, чтобы помогать в принятии решений.
На другом конце улицы, при въезде на площадь, уже стоял автобус с бойцами ОМОНа и два автобуса Росгвардии, не считая автобуса для задержания граждан.
Вскоре начали подходить новые отряды бойцов партии и простые граждане. Некоторые бойцы подъезжали на машинах, которые оставляли вокруг автобуса и грузовиков, создавая непреодолимое препятствие для проезда. Простых граждан представляла, преимущественно, молодёжь, но были и пенсионеры. Толпа постепенно заполняла улицу, бойцы из отрядов брали из грузовика оружие пролетариата и протискивались в начало колонны. Граждан призывали разбирать лозунги с требованиями и транспаранты. Таковым гражданам предлагали рассредоточиваться по колонне. Лозунги гласили: «Нас не устраивает власть буржуев!»; «Сколько будет продолжаться инфляция?»; «Долой классовое общество!»; «Хватит принимать антинародные законы!»; «Президента защитит Росгвардия, а кто защитит народ?»; «Почему такая разница в доходах граждан?». И так далее, в том же духе.
К назначенному часу образовалась толпа народа тысяч из двадцати, половину из которых составляли бойцы партийных отрядов, так, что длина колонны уже составляла не меньше километра. Колонну возглавил назначенный член партии, оснащённый мегафоном, который объявил: - Товарищи, начинаем движение, самостоятельных действий без приказа не предпринимать!
Колонна, начиная с первых рядов, двинулась вперёд. Через несколько минут впереди показались барьеры, перегораживающие улицу, за ними – стена бойцов Росгвардии. С их стороны раздался, усиленный техникой, голос: - Приказываю прекратить движение! Ваша акция не согласована с представителями власти. Требую немедленно разойтись по домам!
В ответ со стороны колонны раздался не менее усиленный голос руководителя акции, который находился в пятой шеренге: - Мы – представители народной власти! Руководство страны тоже не согласовывает свои действия с народом. Поэтому мы вам не подчиняемся, и будем продолжать движение! Мы остановимся, если к нам выйдет представитель власти, и ответит на все наши вопросы!
Первая шеренга колонны уже подошла вплотную к ограждениям, и бойцы партии стали выкрикивать призывы гвардейцам к совести, пониманию своей перспективы и судеб своих детей. Следующие шеренги колонны стали уплотняться и напирать на передних. Бойцы первой шеренги стали поднимать барьеры и нажимать ими на стену росгвардейцев, укрытых за своими щитами. Некоторые гвардейцы стали пытаться бить своими дубинками по рукам бойцов, но попасть было трудно. Толпа колонны стала пересиливать, и барьеры упали на землю. Росгвардейцы, укрывшись за щитами, делали выпады своими дубинками, но, почему-то не все, а через одного. Бойцам удалось выхватить дубинки у двоих гвардейцев. Вдруг в стене росгвардейцев образовалась прореха, и в ней два десятка разъярённых омоновцев. Они бежали на людей, подняв свои дубинки, и их намерения не вызывали сомнений. В ответ, в омоновцев полетели булыжники и обломки кирпичей, что существенно затормозило атаку омоновцев. Но два амбала успели добежать до первой шеренги бойцов и пустили в действие свои дубинки. Два бойца получили небольшие травмы, но их товарищи тут же ответили обрезками арматуры, и амбалы рухнули на землю. Тут же раздался голос из мегафона колонны: - Требую прекратить провокации и освободить дорогу до площади! Иначе мы применим силу, и кровопролитие будет на вашей совести!
Толпа приостановилась, амбалов подобрали свои, и силовики стали отступать. Руководитель повернул мегафон в обратную сторону и скомандовал: - Замедлить движение! Дать отступить силовикам! Никаких провокаций!
Через некоторое время колонна возобновила движение, и вскоре дошла до площади. Затем почти вся колонна заполнила площадь. Руководитель скомандовал: - Прекратить движение! Открываем митинг. Всем, кто держит лозунги, расположиться по периметру площади, чтобы все видели наши требования. Давайте сейчас проскандируем, чего мы хотим. Итак: - До-лой капитализм! …
Митинг продолжался ещё около часа. Скандирование требований чередовалось с выступлениями желающих о наболевшем. Наконец, митинг был объявлен оконченным, и все начали расходиться. Грузовики и автобус подъехали к площади, соответствующий реквизит был погружен. Производить задержания активистов силовики не решились. А бойцам, в свою очередь, не пришлось использовать пузырьки с бензином.
На следующий день в кабинет Бориса Радзевича зашёл генерал – командир московского ОМОНа, и принёс список с фамилиями. Он сказал: - Вот этих бойцов надо поощрить. Они отличились на вчерашнем митинге.
- Чем же? – спросил министр.
- Они проявили храбрость и инициативу для сдерживания толпы.
- Много ли храбрости нужно для войны с гражданами? И почему они нарушили мой приказ – Первыми не нападать? Или это Вы не довели до них мой приказ?
- Нет, я довёл, - быстро ответил генерал.
- Тогда вот, я делю этот список пополам. Первую половину уволить, прочим объявить предупреждение. Приказы надо исполнять.
После ухода генерала, Радзевич переслал список уволенных омоновцев с адресами проживания Василию Орлову на электронную почту. Василий знал, как поступить с этим списком.
А чем же объяснить видимую нерешительность Росгвардии? Ну, во-первых, подействовали угрозы и наказания в адрес некоторых гвардейцев со стороны боевых отрядов партии. Во-вторых, подействовала агитация армейских офицеров – единомышленников Егора Ляшенко для дембелей: многие стали поступать в Росгвардию, куда их, конечно, брали охотно. Списки таких бойцов передавались Василию Орлову, чтобы их не преследовали бойцы партии.
Новую деятельность Борис Михайлович начал с того, что стал приглашать на собеседование поочерёдно, по одному, весь высший командный состав. В результате каждой беседы он получал исчерпывающую информацию о подчинённом, включая слабости, дурные наклонности, намерения и имена покровителей. Всё это он заносил для памяти в свой компьютер. В итоге оказалось, что среди его подчинённых не было человека, получившего соответствующие должность и звание, за счёт своих способностей. Все были устроены исключительно по блату. Впрочем, Борис этим совсем не был удивлён.
Собрав необходимую информацию, Борис Михайлович вызвал к себе офицера, ведающего полиграфами для конкурсного отбора. Он сказал: - Я человек здесь новый, и не знаю людей, а знать должен. Мне нужна массовая аттестация персонала в Москве, в первую очередь на моральные качества. Сколько полиграфологов можно задействовать для этого?
- А сколько нужно, господин министр?
- А что, Вы можете и сто представить?
- Можно, если собрать со всех подразделений.
- Тогда срочно составьте список полиграфологов из ста человек, разбейте список пополам, пятьдесят человек пригласите ко мне на завтра: 25 человек с утра, 25 – с обеда. Другую половину – на послезавтра, в таком же порядке.
Министр составил небольшой список вопросов, и следующие два дня поочерёдно беседовал с полиграфологами, уделяя каждому от пяти до десяти минут. Для каждого полиграфолога он заносил соответствующую оценку. В итоге он оставил в списке 20 человек, остальных вычеркнул. В оставшемся списке отметил лучшего. Этого министр пригласил вместе с ответственным офицером и референтом. Он сказал: - Срочно подготовьте приказ о создании отдельного подразделения полиграфологов. Вот список сотрудников, вот – начальник отдела. Начальник на время существования этого подразделения будет подчиняться мне. Срочно решите вопрос с выделением помещения или нескольких смежных помещений и оснастите рабочие места полиграфами. Завтра доложить мне об исполнении. Начальник, останьтесь, остальные свободны, готовьте приказ.
- Ставлю задачу, - сказал Борис Михайлович начальнику отдела. – Срочно разослать директиву за моей подписью во все подразделения МВД Москвы такого содержания: «Всем офицерам, от старших лейтенантов до подполковников, претендующих на повышение звания и продвижение по службе, предлагается пройти аттестацию на моральные качества. Желающим подать заявки в недельный срок. Отказавшиеся от аттестации, в качестве кандидатов на повышение рассматриваться не будут». Составить график прохождения аттестации так, чтобы не останавливать работу любого подразделения. Аттестация нужна для оценки, в первую очередь моральных качеств. Задаваемые вопросы должны выявлять степень корыстолюбия, хитрости, честности, и так далее. Надеюсь, Вам понятно, какие вопросы подготовить. Вот Вам список Ваших подчинённых сотрудников с моими оценками, - только для ваших глаз. После подготовки к аттестации готовьте приказ и прилагайте к нему график. Сроку Вам – неделя, через неделю я жду приказ об аттестации на подпись. Результаты аттестации будете представлять лично мне, и только мне. Не вздумайте этим спекулировать. Не советую.
Следующим шагом Радзевича был звонок в одно из лучших детективных агентств. Он попросил направить к нему лучшего детектива. При встрече с детективом он сказал: - У меня для Вас есть большая работа. Я Вам дам список командного состава министерства, работающего в Москве. На каждого офицера из этого списка нужно составить досье с компрометирующими фотографиями, видео и аудиозаписями. Порочные слабости, несомненно, есть у каждого. В качестве оплаты Вы будете зачислены в штат министерства с достойным окладом. Согласны? Тогда я звоню в кадры, немедленно оформляйтесь, и сразу приступайте к работе. Я рассчитываю, что скорость Вашей работы в среднем будет одно досье в неделю. Меньшая скорость меня не устроит. Надеюсь, Вы располагаете необходимой техникой для этого? В случае чего – обращайтесь. Вот телефон для прямой связи со мной. Срочные звонки ночью не возбраняются, если, конечно, по делу. За утечку любой информации без моего ведома, отвечаете головой. Вот Вам список лиц с адресами. Можете быть свободны, жду результатов.
В числе прочей информации о членах своего комсостава, министр выявил взаимные симпатии и антипатии между членами. Это давало возможность посеять раздор и ослабить позиции неугодных подчинённых. Борис даже начертил специальную схему для наглядности, где было видно, какие существуют группы, их численность, степень сплочённости и силу власти покровителей. Степень неприязни между группами и отдельными членами пока была недостаточна, хотя и существовала. Эту степень просто требовалось усилить. Теперь можно было спланировать последовательность своих действий. А также нужно было дождаться от детектива необходимого количества компромата для начала действий.
Григорий Семёнович Фомин, заняв должность главы ФСБ, так же тщательно исследовал кабинет, и обнаружил только один «жучок», видимо, спешно установленный перед сменой директора ФСБ. Фомин тоже последовательно побеседовал с каждым офицером из командного состава в пределах Москвы, составил о каждом исчерпывающую картину, и записал все данные в свой компьютер. Кроме того, он подавил в каждом любые желания ставить новому директору палки в колёса. Это для бывшего обитателя Цероны было делом техники.
Как и Радзевич, Григорий Семёнович приказал организовать аттестацию среднего офицерского звена Москвы. Цель была та же самая: готовить замену высшему командному составу, чтобы в дальнейшем было, на кого положиться.
Вот, только детектива для слежки за каждым генералом Фомин нанимать не стал. Это было опасно, в ФСБ у генералов были свои изощрённые методы слежения и обнаружения «хвостов». Точнее, Григорий Фомин детектива нанял, только для более узкой цели. Григорий сам выявлял ближайшие намерения офицеров комсостава, и направлял детектива, вооружённого соответствующей техникой, в нужное время в нужное место для добычи компромата.
И Фомин, и Радзевич обратились к Алексею Варгину с просьбой: выяснить иерархию фаворитов президента и их взаимные антипатии. Для этого они передали Алексею списки покровителей офицеров из своих генералитетов.
Поскольку в стране не прекращался рост цен, опережающий рост доходов бедной части населения, увеличивалась пропасть между уровнем жизни богатых и бедных, росла безработица, то и дело в недрах Думы рождались законы, влекущие за собой новые поборы с трудящихся, в народе накапливалось возмущение, готовое перейти к волнению. Зная всё это, Василий Орлов решил предпринять хоть какие-то шаги, посоветовавшись с Алексеем. О получении разрешения на проведение митинга вопрос не стоял, так как партия не была зарегистрирована. И Василий предложил партийцам из своего окружения организовать марш-демонстрацию по улице с наименьшим автомобильным движением, выходящей на одну из площадей. Посовещавшись, члены центрального комитета решили отвести на подготовку мероприятия две недели. На каждый боевой отряд был выделен один пистолет – только для экстренных случаев, связанных с опасностью для жизни и здоровья людей. Были оповещены все партийные ячейки, от районных до первичных, все боевые отряды, назначен срок и место сбора. В социальных сетях Интернета поместили объявления: «Все, кто возмущён отношением руководства страны к трудящимся, безработным, пенсионерам и другим беднейшим людям, приглашаются для участия в акции протеста (срок, место). Акция будет организована представителями трудового народа».
Подготовка к маршу включала в себя изготовление лозунгов с протестами и требованиями, оснащение рабочих отрядов подручными средствами обороны, общий план действий и инструкции по тактике противостояния с полицией.
Через несколько дней в кабинете Бориса Радзевича раздался телефонный звонок. Звонил один из помощников президента. Он сообщил о предстоящей акции протеста, и о просьбе президента не допустить беспорядки во время акции, пресечь любые инциденты, а лучше всего – вообще сорвать акцию. – Хорошо, Вас понял, - ответил Борис Михайлович, - президенту не о чем беспокоиться.
После этого министр вызвал начальника московского ОМОНа, сообщил о просьбе президента, и от себя добавил: - Первыми не нападать, оружие не применять, и вообще огнестрельное не брать. Если не будет возможности остановить движение толпы, то допустить на площадь, но выходы с площади перекрыть, кроме улицы, по которой пройдёт демонстрация. Требования демонстрантов переписать, инициаторов беспорядков задерживать. И ещё, - не стремитесь быть впереди Росгвардии. Разгон толпы – это их назначение.
В назначенный день, за час до начала марша, в условленное место подъехали два грузовика и автобус. В одном грузовике находились приготовленные лозунги и транспаранты, в другом - полуметровые обрезки труб и арматуры, кирпичи и булыжники, и ещё – небольшие стеклянные бутылки, наполненные бензином и оснащённые шнурами для поджигания. В автобусе прибыло два отряда бойцов партии Справедливого социализма. Грузовики и автобус перекрыли улицу, на борту одного из грузовиков укрепили знак, запрещающий проезд, - «кирпич». Василий Орлов сюда не явился, поскольку был вынужден соблюдать инкогнито. Он назначил одного из приближённых партийцев возглавить шествие, а сам дежурил дома на телефоне, чтобы помогать в принятии решений.
На другом конце улицы, при въезде на площадь, уже стоял автобус с бойцами ОМОНа и два автобуса Росгвардии, не считая автобуса для задержания граждан.
Вскоре начали подходить новые отряды бойцов партии и простые граждане. Некоторые бойцы подъезжали на машинах, которые оставляли вокруг автобуса и грузовиков, создавая непреодолимое препятствие для проезда. Простых граждан представляла, преимущественно, молодёжь, но были и пенсионеры. Толпа постепенно заполняла улицу, бойцы из отрядов брали из грузовика оружие пролетариата и протискивались в начало колонны. Граждан призывали разбирать лозунги с требованиями и транспаранты. Таковым гражданам предлагали рассредоточиваться по колонне. Лозунги гласили: «Нас не устраивает власть буржуев!»; «Сколько будет продолжаться инфляция?»; «Долой классовое общество!»; «Хватит принимать антинародные законы!»; «Президента защитит Росгвардия, а кто защитит народ?»; «Почему такая разница в доходах граждан?». И так далее, в том же духе.
К назначенному часу образовалась толпа народа тысяч из двадцати, половину из которых составляли бойцы партийных отрядов, так, что длина колонны уже составляла не меньше километра. Колонну возглавил назначенный член партии, оснащённый мегафоном, который объявил: - Товарищи, начинаем движение, самостоятельных действий без приказа не предпринимать!
Колонна, начиная с первых рядов, двинулась вперёд. Через несколько минут впереди показались барьеры, перегораживающие улицу, за ними – стена бойцов Росгвардии. С их стороны раздался, усиленный техникой, голос: - Приказываю прекратить движение! Ваша акция не согласована с представителями власти. Требую немедленно разойтись по домам!
В ответ со стороны колонны раздался не менее усиленный голос руководителя акции, который находился в пятой шеренге: - Мы – представители народной власти! Руководство страны тоже не согласовывает свои действия с народом. Поэтому мы вам не подчиняемся, и будем продолжать движение! Мы остановимся, если к нам выйдет представитель власти, и ответит на все наши вопросы!
Первая шеренга колонны уже подошла вплотную к ограждениям, и бойцы партии стали выкрикивать призывы гвардейцам к совести, пониманию своей перспективы и судеб своих детей. Следующие шеренги колонны стали уплотняться и напирать на передних. Бойцы первой шеренги стали поднимать барьеры и нажимать ими на стену росгвардейцев, укрытых за своими щитами. Некоторые гвардейцы стали пытаться бить своими дубинками по рукам бойцов, но попасть было трудно. Толпа колонны стала пересиливать, и барьеры упали на землю. Росгвардейцы, укрывшись за щитами, делали выпады своими дубинками, но, почему-то не все, а через одного. Бойцам удалось выхватить дубинки у двоих гвардейцев. Вдруг в стене росгвардейцев образовалась прореха, и в ней два десятка разъярённых омоновцев. Они бежали на людей, подняв свои дубинки, и их намерения не вызывали сомнений. В ответ, в омоновцев полетели булыжники и обломки кирпичей, что существенно затормозило атаку омоновцев. Но два амбала успели добежать до первой шеренги бойцов и пустили в действие свои дубинки. Два бойца получили небольшие травмы, но их товарищи тут же ответили обрезками арматуры, и амбалы рухнули на землю. Тут же раздался голос из мегафона колонны: - Требую прекратить провокации и освободить дорогу до площади! Иначе мы применим силу, и кровопролитие будет на вашей совести!
Толпа приостановилась, амбалов подобрали свои, и силовики стали отступать. Руководитель повернул мегафон в обратную сторону и скомандовал: - Замедлить движение! Дать отступить силовикам! Никаких провокаций!
Через некоторое время колонна возобновила движение, и вскоре дошла до площади. Затем почти вся колонна заполнила площадь. Руководитель скомандовал: - Прекратить движение! Открываем митинг. Всем, кто держит лозунги, расположиться по периметру площади, чтобы все видели наши требования. Давайте сейчас проскандируем, чего мы хотим. Итак: - До-лой капитализм! …
Митинг продолжался ещё около часа. Скандирование требований чередовалось с выступлениями желающих о наболевшем. Наконец, митинг был объявлен оконченным, и все начали расходиться. Грузовики и автобус подъехали к площади, соответствующий реквизит был погружен. Производить задержания активистов силовики не решились. А бойцам, в свою очередь, не пришлось использовать пузырьки с бензином.
На следующий день в кабинет Бориса Радзевича зашёл генерал – командир московского ОМОНа, и принёс список с фамилиями. Он сказал: - Вот этих бойцов надо поощрить. Они отличились на вчерашнем митинге.
- Чем же? – спросил министр.
- Они проявили храбрость и инициативу для сдерживания толпы.
- Много ли храбрости нужно для войны с гражданами? И почему они нарушили мой приказ – Первыми не нападать? Или это Вы не довели до них мой приказ?
- Нет, я довёл, - быстро ответил генерал.
- Тогда вот, я делю этот список пополам. Первую половину уволить, прочим объявить предупреждение. Приказы надо исполнять.
После ухода генерала, Радзевич переслал список уволенных омоновцев с адресами проживания Василию Орлову на электронную почту. Василий знал, как поступить с этим списком.
А чем же объяснить видимую нерешительность Росгвардии? Ну, во-первых, подействовали угрозы и наказания в адрес некоторых гвардейцев со стороны боевых отрядов партии. Во-вторых, подействовала агитация армейских офицеров – единомышленников Егора Ляшенко для дембелей: многие стали поступать в Росгвардию, куда их, конечно, брали охотно. Списки таких бойцов передавались Василию Орлову, чтобы их не преследовали бойцы партии.
