Пролог.
КЛИМЕНТ.
Мне было четырнадцать, когда я впервые влюбился. Её звали Ника. Нежные черты лица, маленькое телосложение, стеснительная и милая — она сразу покорила моё сердце. Именно тогда я понял, что мне нравятся блондинки.
Я любил смотреть на её светлые волосы и по возможности заглядывать в серые, как лунные пески, глаза. Она затмевала все в моём мире. Учеба и друзья отошли на второй план.
Но её чувства я так и не смог до конца расшифровать. Столько мучился, пытался понять, нравлюсь я ей или нет. Но по всем признакам, которых смог разобрать, был для неё просто другом.
— Да не переживай ты! — сказал мне Давид. — Рано или поздно она обратит на тебя внимание!
— Думаешь?
— Да! Конечно! Девчонки все такие. Специально делают вид, что им не интересно, а сами так ещё больше внимания привлекают!
— Кто тебе это сказал? — Не поверил ему.
— Неважно! — Отмахнулся друг, собирая рюкзак с учебниками. — Главное, она хочет, чтобы ты за ней ещё побегал! Вот увидишь, добьётся своего, и будете вы вместе за ручки гулять!
Я был уверен, что он сказал мне это не всерьёз. Не хотел верить в такую правду. Но с другой стороны, друг пытался поддержать меня, подбодрить. И я тихо надеялся, что так и будет.
Давид нечасто заходил к нам в гости. А когда это случалось, мы учились больше, чем говорили о любви. На этот раз он ушёл раньше, а я остался один в комнате. Достал нашу общую школьную фотографию и разглядел на ней Нику.
На улице была полночь, темнота, звезды не светили, но в квартире горел свет. Я собрал силы в кулак и написал письмо. Это был единственный способ выразить свои чувства. Другого я не знал и не осмелился бы, только опозорил бы себя.
Помню, как краснел, как руки потели, когда писал сокровенные слова. Бумага пропиталась моим запахом, и вскоре она стала частью меня.
Я пытался писать аккуратно, менял почерк на более красивый, чтобы девушка прочитала его и увидела в буквах то, что я хотел ей сказать.
Я представлял, как произношу их, и не мог поверить себе. Я особенно не любил свое состояние, но в то же время погружался в невероятное тепло из-за него. Я знал, что должен действовать, ведь из-за внезапной влюбленности перестал походить на себя.
Вернулся к мысли о Нике и улыбнулся. Ничто не могло затмить мои чувства к ней. Я был в её власти, как бы глупо и нелепо это ни звучало. Я думал о ней, и этого было достаточно, чтобы оставить все свои проблемы где-то позади.
Письмо было готово. Наконец, после нескольких черновиков удалось добиться нужного результата, и я поставил точку в совершенном варианте признания. Согнул бумагу несколько раз в нужных местах, чтобы сделать из нее самолётик. Получилось, как обычно, но не это было важно. На следующий день я готовился вручить его Нике.
Глава 1. Бумажный самолётик.
КЛИМЕНТ.
Последний год в сороковой школе начался для меня так же, как и предыдущие два. В них я толком ничего полезного не делал, чтобы оказаться первым на доске почёта. Но часто оказывался таковым в сердцах поклонниц, в чьих глазах был другим.
Я им нравился. Моя уверенность, стиль и способ преподнесения себя этому миру привлекали их. Они смотрели на меня как на звезду, пути достижения которой были у них в руках. Каждая считала, что способна завоевать моё внимание. А я наблюдал за их стараниями и тихо наслаждался.
Но мой интерес быстро угасал. Я играл с чувствами девушек, безответно влюблённых в меня. Разрушая их сердца. Я не мог вынести ни одну из них рядом с собой, будто нуждался в том же возбуждении, которое они испытывали ко мне. В конце концов, я пришёл к выводу, что являюсь подлым партнёром, нуждающимся в некой форме мести. Но разорвать эту петлю уже не мог.
Я много думал о том, какой жизнью я живу и что делаю. Иногда от потока мыслей мне становилось противно. Я ненавидел себя и не понимал, почему я такой, и что сделало меня таким ужасным человеком, возомнившим себя бабником и сердцеедом. Ведь я был монстром. Я не щадил ни тех, кому я был интересен, ни себя.
Время шло для меня медленно. Каждый день длился, будто в нем было два солнца, а не одно. Мои привычки не оставляли меня, продолжая сосуществовать рядом.
— Ты меня слышишь? — прервала мои мысли Марина.
Я наконец смог посмотреть вперед и оценить высокую фигуру девушки, что терпеливо ждала моего ответа.
Марина Соколова училась со мной с пятого класса и была почти такой же, как и я. Она любила внимание. Одинокие вздохи парней в её сторону придавали ей уверенность, создавали из неё холодную, но красивую и желанную девушку.
Она была брюнеткой с длинными волосами и неизменным выражением на фарфоровом лице. Чем дольше на неё смотрели, тем сильнее влюблялись. Но её глаза упрямо отвергали любое признание, будто ждали чего-то особенного.
Внутри себя я знал, что являюсь тем самым. Но тихо сидел на своём месте, игнорируя её частые взгляды в свою сторону. Я не мог заставить себя посмотреть на неё. Она отличалась от других, и тем самым не оставляла себе шансов. И у меня тоже их не было, если бы я захотел. Поэтому наши судьбы шли параллельно, не соприкасаясь.
Но однажды...
Длинный коридор третьего этажа. Голубые выкрашенные стены с учебными плакатами. Незанавешенные чистые окна, смотрящие во двор. Тишина, которая никак не нарушалась. Ожидание школьников, наблюдающих за нами в молчании. Все ждали, что я отвечу.
— Что ты хочешь? — Спросил я наконец.
Я поправил манжет белой рубашки, желая избежать прямого взгляда с Соколовой. Я был удивлён, когда она захотела со мной поговорить. А то, как она решила это сделать — прилюдно, не стесняясь окружения и возможного осуждения — поразило меня ещё больше.
В конце концов, я смог сдержать эмоции и взглянуть на неё. Выражение её лица было таким же, как и у меня. Наша встреча выглядела словно сделка двух деловых партнёров.
— Давай встречаться, — сказала она так спокойно, будто предлагала мне это каждый день.
Я был уверен, что мои глаза выдали удивление — подобного я не ожидал ни в одной мысли. Со мной произошло нечто редкое: я впервые не знал, что мне ответить.
— Ты серьёзно? — Я подошёл к ней ближе, чтобы снизить тон. — С чего это вдруг?
Я не хотел, чтобы этот разговор стал публичным. Но, видимо, у Марины были другие планы.
— Я объясню тебе, — начала девушка. — Ты мне нравишься.
Я усмехнулся.
— Но это ещё не всё, — продолжила она. — Ты одинок, и я тоже. Почему бы нам не объединиться и не создать идеальную пару? Мы отлично подходим друг другу, уверена, ты думаешь так же. Так почему бы не рискнуть? Вдруг у нас всё сложится?
— Тебе не об этом нужно думать под конец учёбы. В этом году у нас тяжёлые экзамены. Или ты вообще не думаешь о своём будущем?
— Думаю, конечно, — улыбнулась Марина. — Ещё я часто думаю о тебе. Ты мне нравишься. Да, я скажу это ещё ра: Ты тоже не видишь во мне уродину. Я тебе подхожу.
Мне становилось всё смешнее и смешнее.
— Тогда чего же ты ждала всё это время, если я тебе нравлюсь? Почему не призналась раньше?
Девушка замолкла на несколько секунд и, тихо опустив голову, ответила.
— Я ждала, пока ты сделаешь первый шаг. Думала, осмелишься в один день. Но потом поняла, что я тебе вообще не интересна. Столько девушек крутятся вокруг, с чего это я вдруг должна тебе понравиться?
— Ты права. Я не ожидал, что ты сегодня признаешься. Думаешь, я соглашусь встречаться с тобой?
— Думаю, тебе, наверное, надоела эта игра. Не пора ли перейти на более серьезные отношения? — Уверенность в её голосе вернулась.
Я хотел ответить ей, но в этот момент прозвенел звонок, и мы все были вынуждены вернуться по аудиториям.
— Ты подумай над моим предложением. Не спеши отказывать, я подожду, сколько нужно, — сказала она мне напоследок.
Уже в классе я начал размышлять над словами Марины. Сентябрь только заканчивается, но она не думает о том, что школа скоро останется позади, а нас ждёт другая жизнь. Мы не будем прежними, связи с одноклассниками прервутся, и, возможно, даже некоторые привычки придётся оставить в прошлом.
Эта мысль меня успокаивала. Я не хотел продолжать эту игру. Мне уже давно надоело собирать трофеи в виде женских лиц. И Марина понимала это. Видимо, она испытывала то же самое, что и я. Ведь тоже не раз причиняла боль тем, кто приближался к её сердцу.
Возможно, она нашла способ покончить с этим в серьезных отношениях, как мне сказала. Более того, была готова впустить меня в свою жизнь, если бы я согласился. Но, несмотря на все свои желания, я не был готов жертвовать собой ради чьей-то симпатии.
Урок по биологии уже начался. Преподавательница и наша классная руководительница Евгения Яковлевна не спешила к обсуждению темы. Она молча сидела за своим столом и время от времени перелистывала классный журнал.
Эта была женщиной средних лет с пышным телосложением и рыжыми завитыми до плеч волосами. Её голубые маленькие глаза сверкали, когда злилась на нас. Но и с теплотой они тоже могли смотреть.
Она не обращала внимания на шум в классе, который становился все громче. Ребята расслабились и начали перешептываться, что вскоре переросло в громкие разговоры.
— Интересно, что будет? Чего она ждёт? — Спросил меня Илья Зимин.
Худой брюнет с темно-карими большими глазами уставился на меня, надеясь, что я отвечу на его вопрос.
— Я не знаю. Не интересно. — Мне было не до этого; впечатления от разговора с Мариной не утихали.
— Мне кажется, это из-за новенькой, — предположил он. — Опаздывает, видимо.
— И не только она, — заметил я. — Лоры тоже нет.
— А когда она приходила вовремя? Нет, это точно не из-за неё. Классуха не стала бы её ждать в таком молчании. Точно из-за новенькой.
Я уже не слышал, о чем он говорил под моим ухом. Я был погружен в свои мысли. Не знал, что мне делать, как поступить. С одной стороны, я хотел согласиться на её предложение, а с другой — не видел в этом смысла.
— Что с тобой сегодня? — Наконец заметил друг. — Ты сегодня сам не свой. Это из-за Марины с параллельной? Что она тебе сказала, колись.
— Ничего. Предложила встречаться.
— Не может быть! — Не поверил Илья и уставился на меня с не меньшими, чем мои в тот момент, глазами. — Как предложила? Намекнула?
— Нет. Сказала прямо.
— А ты что? Согласился?
— Не согласился. Но и не отказал.
— Ну ты даёшь! — Рассмеялся парень. — Самая красивая девушка в школе признаётся тебе в любви, а ты никак не ответил? Где ты ещё такую девушку найдёшь? Соглашайся!
— Если тебе надо, ты и соглашайся, — ответил я ему, рассмеявшись так же, как и он.
ЛОРА.
— Ты мне не мать!
В очередной раз я обидела женщину, заменившую мне покойную маму. Глаза Индиры наполнились слезами, засверкали и покатились по щекам. Ей было больно, но мои мысли не заботили её чувства. Осознавая, что каждый мой нелепый поступок и необдуманное слово разрывает ей душу на куски, я всё равно продолжала это делать.
Мой мир давно рухнул. Тот день, когда я узнала о большом секрете своей семьи, стал для меня роковым. Я не ожидала такой подставы от родителей, от отца. Оказывается, я потеряла свою настоящую маму в возрасте двух лет. А Индира, молодая девушка, сама будучи ещё ребёнком, решила принять нас как своих.
Сказать, что я выпала из реальности в момент истины, — ничего не сказать. Я промолчала, улыбнулась, кивнула, пытаясь справиться с бурей внутри себя. Беспорядок в моей голове становился все страшнее. Мои небольшие теплые чувства сменялись обидой и недоверием к родным. Тогда никто не понял, что со мной произошло, и я сама этого не осознавала. Но со временем злость внутри меня начала безжалостно проявляться.
— Зато ты мне дочь! — Твердо ответила она сквозь слезы. — Мне плевать, что ты думаешь обо мне, я люблю тебя! Я волнуюсь за тебя!
Выглядела она жалко. Ночной халат сполз с плеча, оголяя кожу, на которой оставалась только одна лямка. Темные волосы, аккуратно собранные в хвост, запутались. Голос сел. Было видно, как она устала вновь и вновь переживать одну и ту же сцену.
— Тебя никто не просил! Ты мне никто! — Наносила я новые удары.
Я видела, как они, словно острые ножи, резали мачеху. Она страдала, а мне было все равно. Выпуская пар, я создавала иллюзию идеальной, комфортной жизни. Но вместе с этим опустошала себя, как сосуд. У меня не было сил донести до конца свои чувства. Я расплескивала их, ядом, растрачивая.
— Когда не стало твоего отца, я поклялась, что позабочусь о тебе! Так что не мечтай, что я отстану! — Заявила женщина. — Может, не сейчас, но однажды ты услышишь меня!
Я покинула дом, громко захлопнув дверь. Не хотела больше слышать рыдания Индиры. Она унижалась передо мной. Истинная мать знает, что её ребёнок от неё никуда не денется. А моя боялась. Она любила меня, но из-за слов, которые я ей говорила, верила, что может потерять. Понимая, что связь между нами нестабильна, я пользовалась этим страхом и была свободна от родственных уз.
Куда ушли все мои чувства, любовь? Я не могла их найти в себе. Что бы я ни делала, этого было недостаточно.
Я пыталась найти золото в своей жизни, брала от неё всё. Пользовалась возможностями и не боялась последствий. Частью этого безрассудства оказалась и школа. Я не бросила её, но стала пренебрегать ею насколько могла.
Я негромко постучала в дверь кабинета биологии, где у нас проходил урок. Немного приоткрыв её, взглянула внутрь, чтобы Евгения Яковлевна смогла узнать меня.
— Лора Яшина, ты сегодня рано, — с полным безразличием на лице и в интонации поприветствовала классная. — А почему не пришла ко второму уроку?
Я слегка улыбнулась, не зная, что мне ответить на такое заявление. Сделала несколько шагов и оказалась в классе под прицелом глаз всех одноклассников.
— Зачем ты здесь стоишь, как столб? — спросила преподавательница. — Есть что сказать?
— Нет, Евгения Яковлевна.
— Тогда иди садись!
Я молча направилась к своему привычному месту, где уже второй год сидела рядом с Давидом Пантелеевым. Он хорошо учился, иногда мог дать списать или подсказать на устных занятиях. За всё время совместного использования одной парты мы не надоели друг другу, и никто из нас не жаловался на своего соседа.
— Не там, — остановила меня учительница. — Садись рядом с Зиминым.
— А мне куда сесть? – Услышала я низкий голос Климента.
— Ты сядь за свободную парту в конце класса.
— А я один буду сидеть? — Спросил Давид. — Почему вы решили нас рассадить?
— С тобой будет сидеть новенькая. Она должна была прийти ещё утром, но её мама позвонила и сказала, что рейс перенесли. Она приедет завтра.
— Как интересно! — Воодушевился Дима Грачев. — Новое лицо освежит этот год. Не терпится уже посмотреть на неё! А вам, ребята, не интересно? — Обратился он к классу.
Я закатила глаза, как и каждый второй, кто хорошо знал этого парня. Посмотрела на Илью и увидела его прилипший ко мне взгляд. Заметив моё невеселое выражение лица, он подвинулся к стене.
— Счастлив? — спросила я, предполагая, какими могут быть у него мысли на мой счёт.
— Не особо, — резко ответил он под моим ухом. — Придётся терпеть тебя целый год. Удовольствие не из приятных.
