Слово *селезень* обозначало внутренний орган селезенку. Оно использовалось в клиническом жаргоне старых врачей. Они так даже писали это слово в историях болезни вместо *селезенка*. В эпоху чернил и шариковых ручек, когда еще не было повальной цифровизации. Варвара специально использовала такие словечки, чтобы посмешить Эгри. Его улыбка всегда была для нее высшей наградой за труды.
Стеклянную дверку закрыли и настроили программу. Внутренность ревитализатора озарялась фиолетово-красными вспышками. И тихо жужжала.
— Отчет глянь, — Варвара присела рядом с Эгри, потянулась за чашкой и допила свой холодный кофе.
Внимательно прочитала отчет.
— Эгри, прогноз сомнительный. По ментальным качествам. Там тоже черная дыра. Я очень, очень сомневаюсь.
— Угу, принцип чиновника: сомневаешься, не подписывай. Прорицательница ты моя. Прям Кассандра. Ладно, прогноз исправляю на сомнительный. Уговорила.
— Я приберусь.
— Я помогу.
Варваре нравилось, что Эгри делал вместе с ней всю грязную работу. Это было настоящее равноправие. А не то, что, вот там…
Каталку с Максом передвинули в комнату для переодеваний.
В оперблоке собрали инструменты, помыли и поместили в сушильный шкаф. Протерли пол. Включили ультрафиолетовую лампу для дезинфекции. И потушили свет.
— Куда его теперь? — Варвара радовалась, что не за рулем. Невыспавшийся жаворонок это страшный зверь. Да еще и как водитель.
— Давай к дому. Денег у него нет, так что ему поближе к жилищу. Сам не доберется.
— Что у нас со временем?
— Почти пять.
Макса кое-как одели, напялив его шмотки. Всю одежду наизнанку. Это было их правило. Пусть клиент задумается, что происходит. С каталки Макса посадили в салон, как приличного человека. Лишний раз не стоило рисковать. Чувак в багажнике — куча вопросов от ДПС. А им это ни к чему. Когда отъехали, припарковались в безлюдном месте, на пустыре, за гаражами. Вытащили из машины и посадили прямо на землю, прислонив к железной стенке гаражного бокса. Варвара положила ладонь на голову Макса, а вторую на затылок и слегка потрясла. Он внезапно очнулся и дернулся испуганно.
— Молодой человек, очнитесь. Вы прямо на земле лежали. Без сознания. Что-то случилось?
— Не знаю. Я в клубе был. Потом не помню.
— У вас кровь на голове. Вы что, подрались?
— Не помню, — Максим нащупал ладонью швы.
— Что это?
— Да у вас какая-то рана. И волосы выстрижены.
Максим потрогал свежие швы на темени. Затем попытался нащупать телефон к карманах своего вывернутого наизнанку пиджака и ничего не нашел. Ни телефона, ни карманов.
Тут он оглядел себя и понял, что вся одежда на нем изнанкой наружу. Телефон и деньги отсутствовали от слова совсем.
— Это Ваш ключ? — Варя протянула ему ключ от квартиры.
— Это здесь было, на земле. Вы уронили?
— Наверное. Голова болит.
— Мы Вам поможем. Как Ваше имя? — Эгри был сама любезность, несмотря на отвращение, которое он испытывал к этому человеку. Непонятно, почему.
— Максим.
— Где Вы живете? Мы Вас отвезем. Назовите адрес.
— Разъезжая, дом пять.
— Поехали, — Эгри устал от этого балагана. Он приподнял Макса легко, как пушинку. — Давай, садись в машину. Мы тебя домой отвезем. Или, может, скорую вызвать? Или полицию?
Эгри прекрасно знал, что такие авантюристы, как этот Макс, особо к официальному спасению не апеллируют. Поэтому и предложил. Еще и с издевкой, ласково добавил:
— Как тебе удобнее?
Тут Максим оглядел пустырь, понял, что это безлюдное место за гаражами, и очень захотел домой. Вот просто очень-очень. И еще он оценил, что его не грабят, не бьют эти незнакомые люди, а предлагают помощь.
— Да, пожалуйста, отвезите, — он кивнул было головой, но это было больно.
До дома Максима доехали быстро.
— Тебе здесь нормально выйти? Дойдешь?
— Конечно. Я вам так благодарен. Вы меня прямо спасли.
Варвара вышла из машины:
— Да, Макс, ты голову доктору покажи. А то у тебя там нитки какие-то. Вот здесь, — и положила ладонь на темень, а другую на лоб. И Макс моментально забыл, кто они такие и что говорили. Он увидел девушку рядом с собой и решил подкатить.
— Я Макс. Познакомимся?
— Нет, — Варя быстро вернулась в машину.
— Подцепить меня решил. Кавалер из клуба.
— А быстро ты научилась их выключать. Сначала-то не получалось. Теперь по щелчку.
— Учителя хорошие.
— Давай за ним понаблюдаем. Проведем до подъезда.
Машина тихо поползла по двору, параллельно тротуару у дома, их разделяла зеленая зона и детская площадка.
Несмотря на все перенесенные манипуляции, Макс помнил свой адрес. Он медленно побрел к подъезду, пытаясь вспомнить, что с ним произошло. Поднял руку и пощупал швы на темени.
Мимо пробежали две школьницы из соседнего подъезда. Они прыснули от смеха. Макс понял, что они смеялись именно над ним. Он оглядел себя и осознал, что вся его одежда надета наизнанку. Этот печальный факт ввел его в состояние ужаса. Как могло так случиться, что он надел все, абсолютно все наизнанку и вышел на улицу? Рубашка, куртка, джинсы, все вывернуто, как будто специально. В руке был ключ от квартиры. Он попытался идти быстрее. Ноги плохо слушались, голова болела. Он сделал шаг и внезапно потерял равновесие. К нему в ноги бросилась маленькая собачка. Это был щенок, месяца два от роду, которого в пять утра привезли на большой синей машине и выбросили в центре двора. А затем быстро уехали. Так же, как и Макс, щенок не понимал, что происходит, и кидался под ноги всем проходящим людям. Он бросился к Максиму просто потому, что родился в семье, от домашней собаки, и привык доверять людям. Он все еще воспринимал их, как источник тепла и безопасности. Поэтому пытался вернуть ту реальность, из которой его выбросили, открыв дверку синей машины. Он просто хотел вернуться к людям. Максим был единственным обитателем двора в этот момент и щенок кинулся к нему.
Макс не смотрел под ноги, поэтому запнулся об щенка и потерял равновесие. Пытаясь прийти к балансу, он замахал руками и ногами и фактически заплясал на месте. И с размаху упал прямо на бордюр возле подъезда. Полежав секунд десять, он вдруг осознал, что цел и невредим, и медленно, опираясь на руки и цепляясь за решетку ограды, поднялся. На джинсах и светлой куртке расплывались мокрые пятна. Вдобавок к тому, что одежда его вообще была очень грязной уже после клубного веселья. Он упал прямо в лужу. Ночью шел дождь и вода скапливалась в неровностях асфальта. В которые он и угодил. Маленький щенок песочного цвета, с черной мордочкой, доверчиво уцепился лапами прямо за его джинсы, еще больше испачкав их. Тут Макс понял, почему он упал. Он запнулся об эту мелкую тварь, которая еще и замазала его грязью.
— Ах, ты.. — Макс сматерился трехэтажно и с размаху пнул щенка кроссовком. Пронзительный визг был слышен во всем районе. Так кричат от сильной боли или от горя. Щенок ударился о скамейку и скулил, не понимая, за что с ним так обошлись. Он ведь так любил людей. Преданной и безусловной собачьей любовью.
Тут Макс увидел двоих незнакомых людей, бегущих к нему, мужчину и девушку. Они бежали от машины. Где он ее видел?
И тут он вспомнил все. Коктейль *Синий дым*, пьяную рыжую Оксану, которую он пытался затащить в кабинку туалета. Парня в красной рубашке и профессиональные действия секьюрити. И троих отморозков, избивших его до полусмерти на газоне.
И еще он увидел очень четкую картину, как его грузят в черный джип лифтом и везут по ночному городу. Оперблок и яркий хирургический светильник над головой. И как его лечили. И грузили в витализатор. Красно-фиолетовые всполохи аппарата и тихое жужжание. Все это было у него перед глазами, до мельчайших подробностей, несмотря на полное отсутствие сознания в это время. Двое, мужчина и женщина, которые к нему приближались, они и были его спасителями. Макс осознал, что только что перенес инсульт и вылечился от него в считанные часы. И вообще, стал абсолютно здоровым человеком, который чудом избежал паралича. Откуда взялось такое ясное осознание произошедшего, Макс не понимал.
Женщина подбежала… нет, не к нему, а к щенку и схватила его на руки.
— Ну что ж, хоть кого-то сегодня спасем, — сказал мужчина странную фразу, равнодушно глядя на Максима, и добавил повелительно: — Дружище, ступай-ка ты домой. Да побыстрее.
Макс сразу понял, что лучше не спорить, послушно подошел к подъездной двери, набрал код и зашел внутрь. В лифте нажал на кнопку шестого этажа и вдруг почувствовал странную слабость. Резко заболело правое плечо, голова стала тяжелой. В большом зеркале на стене отразилось лицо с огромными синяками под обоими глазами и ссадины на лице. Тонкая струйка крови появилась из под линии роста волос в середине лба и потекла к носу. Макс хотел вытереть кровь и поднял было правую руку, но застонал от резкой боли в плече. Голова тоже страшно заболела. Как будто его били по ней. Он вспомнил, как его пинали на газоне подростки. Двери лифта открылись и Макс буквально вывалился из них, как будто мешок с картошкой. Он облокотился о противоположную стену и запачкал ее кровью. Цепляясь за стену, дошел до квартиры и попытался достать ключ из кармана и не смог из-за переломанных пальцев. На правой кисти сломаны были указательный и средний палец. Оттопырив сломанный большой палец на левой руке, Максим осторожно, корчась от боли и почти не соображая, достал ключ из кармана, вставил в замочную скважину и повернул. Все это стоило ему жутких усилий. Превозмогая боль и шатаясь, зашел в коридор и упал на пол. Лужица крови тихо поползла от его головы.
Через неделю приехали его родители из деревни, обеспокоенные молчанием сына, который не брал трубку. Тело Максима лежало в коридоре. Они вызвали скорую и полицию. Вскрытие показало кровоизлияние в головной мозг, сотрясение, перелом правой плечевой кости, переломы фаланг пальцев и множественные ушибы.
