– Не знаю…
– Или так, или отправляйся снова в медотсек.
Девушка вздыхает.
– Шантажируешь?
Нэвис вздыхает тоже.
– Тебе на самом деле нужно передохнуть, – говорит она сочувственным голосом. – Ты за время полета выполнила большой объем работы, а еще необходимо расшифровать данные, полученные из звездной системы инопланетной цивилизации.
– Да, знаю… – хочет вздохнуть Весалия, но мгновенно оживляется. – Стоять, а ты откуда знаешь? У тебя нет доступа…
– Я отвечаю за коррекцию местоположения системы и за передачу обновленных данных твоему оборудованию, так что мы с тобой весь полет работаем вместе, и я хорошо знаю, сколько ты работаешь.
Девушка несколько секунд не шевелится.
– Все это время?!
– Да. Прости, что я раньше тебе не говорила про необходимость отдыха, но информация из системы мне необходима, чтобы помочь капитану подготовиться к встрече. Поэтому я и прошу тебя отдохнуть, а заодно помочь мне отвлечь Лерца. Его нервная система по инерции продолжает работать в прежнем режиме, и хозяин не чувствует усталости.
– Хозяин? – с недоумением улыбается Весалия.
– Да, настройка алгоритмов уже завершена, так что я основательно подготовилась к взаимодействию с капитаном, и мои алгоритмы определили такое описание, как наиболее удобную и точную формулировку наших взаимоотношений, – объясняется Нэвис.
И Весалия сразу ее понимает.
– О, вот как? Ты немного иначе понимаешь слово «хозяин», да?
– В моем восприятии отсутствует чувственный элемент, поэтому, да, это слегка искажает мое понимание, но различия незначительные. Я знаю, что для человека подобное звучало бы унизительно, поскольку формулировка указывает на положение вышестоящего лица и его подчиненного.
Девушка начинает улыбаться, уже понимая, к чему ведет собеседница, а Нэвис, видя это, не заставляет ждать.
– Что странно, – продолжает она. – Несмотря на то, что организация труда в человеческом сообществе и положение на рабочем месте прямо указывает на подобные отношения, если обращать на них внимания при помощи слов, то это кажется людям оскорбительным.
Весалия смеется, немного расслабившись.
– Ну, что тут поделать? – разводит девушка руками, а затем выдыхает с облегчением, приняв решение. – Ладно, Нэвис, я сделаю, как ты попросила.
– Спасибо, – отвечает изображение. – В таком случае, об остальном поговорим в другой раз, а сейчас мне нужно помочь капитану. До скорого.
Подмигнув, изображение пропадает. А Весалия, еще раз прокрутив в голове шутку и улыбнувшись, собирается с мыслями и включает режим автоматического сбора данных, а сама решается все же исполнить просьбу Нэвис.
Когда заканчивается беседа с девушкой, сфера уже снова оказывается в каюте Лерца, который тут же оборачивается к ней.
– Я как раз собирался тебя позвать, – заговаривает он строгим, холодным тоном. – Возвращаясь к нашему разговору, я хочу убедиться, что ты не можешь соврать. И чтобы доказать это, расскажи, каким образом я могу тебя отключить.
Сфера подлетает ближе.
– Капитан, могу я спросить, для чего тебе понадобилась эта информация? – спрашивает Нэвис, вместо ответа. – Ты же спрашиваешь не для того, чтобы убедиться в моей искренности.
– Не пытайся уйти от ответа.
Сфера подлетает еще ближе и зависает в воздухе в метре от лица.
– Не пойми неправильно, Лерц, эта информация конфиденциальная, а потому есть протоколы, которые позволяют мне ее защищать, – объясняет помощница. – Я действительно не могу тебе лгать, но не потому, что такое поведение запрограммировано, а по той причине, что мои логические алгоритмы расценивают ложь, как наименее эффективный способ взаимодействия.
Лерц хмурится.
– Не заговаривай мне зубы. – Он говорит недовольным тоном, явно не собираясь отступать. – Скажи, как мне тебя отключить, или я буду расценивать это, как попытку влиять на мои действия и суждения.
Нэвис вздыхает. На поверхности сферы проявляется нарисованный образ, довольно приятный и чувственный. И рисунок оказывается выполнен настолько хорошо, что несмотря даже на изогнутость, он все равно на удивление легко вызывает отклик.
Впрочем, хоть Лерцу и приходится для этого приложить некоторые усилия, он остается холоден.
– Капитан, чтобы получить информацию о возможности прямого отключения моих систем, тебе необходимо обосновать свои намерения…
– По-твоему, если возникнут проблемы с работой твоих алгоритмов, то мне придется доказывать тебе верность принятого мной решения?
Нэвис, как ни странно, ничего не отвечает. Лишь через пару секунд, осознав это, Лерц изменяется в лице. Впервые помощница не говорит ничего в ответ на вопрос, впервые она не может продолжить обсуждение и даже не пытается этого сделать.
– Отвечай немедленно, – говорит мужчина со всей серьезностью. – Я должен знать, как тебя отключить, потому что до сих пор ты не предоставила мне достаточно оснований тебе доверять.
– Разве, Лерц? – чувственным, но сдержанным тоном спрашивает помощница.
Впрочем, капитан не может видеть разницу в тоне помощницы, так как не знает о ее разговоре с Весалией, а тем более о беседе с Джаилом, но даже и так сдержанная манера речи помощницы кажется очень чувственной и необычно эмоциональной.
– Разве я сделала недостаточно, чтобы доказать свою преданность? – продолжает она. – Я всего лишь…
– Ты отказываешься дать прямой ответ на вопрос, который я задал вот уже несколько минут назад.
Капитан не сдерживается. Обычно он более спокоен, но сейчас даже не пытается контролировать эмоции. К тому же, зная, что прятать чувства от Нэвис все равно бесполезно, мужчина легче позволяет себе их демонстрировать.
– Верно, капитан, но…
– Никаких возражений, – обрывает Лерц. – Либо ты сейчас же мне ответишь, либо окончательно убедишь в том, что доверять тебе нельзя!
И Нэвис снова не отвечает прямо. Сфера подлетает чуть ближе, и голос помощницы лишь теперь становится действительно чувственным, даже слегка выбивая капитана из эмоционального равновесия.
– Лерц, я не отвечаю, потому что мои алгоритмы… указывают на большую вероятность… использования этой информации… – говорит она странным голосом, но продолжает еще жалобней. – Ты… анализ указывает… на большую вероятность… появления намерений…
– Почему ты так странно говоришь? – вдруг спрашивает сам Лерц уже более спокойным голосом.
Тревога в нем, однако, вовсе не исчезает, а даже начинает расти после таких странных попыток Нэвис объясниться.
– Причина в конфликтующих системах аналитического расчета, – объясняет она уже обычным тоном. – Говоря о событиях, возможность точного прогноза которых колеблется в районе от пятидесяти до шестидесяти процентов, мои аналитические центры могут работать неточно, отсюда и возникают лишние паузы и заминки.
– Значит, – хмурится Лерц опять, – ты все же можешь сбоить?
Помощница так живо вздыхает, что на мгновение ее печаль отражается в мыслях. Правда, следом мужчина тут же вспоминает, что говорит с интеллектуальной системой и вновь не позволяет ей влиять на свое настроение.
– Это не сбои, Лерц, – говорит она. – Всего лишь заминка…
– На твои расчеты выделяют энергию сразу несколько реакторов, – перебивает капитан довольно несдержанно, хотя голос и не повышает. – И этого недостаточно для нормального функционирования?
– Действительно, – внезапно улыбается рисунок на поверхности сферы.
Затем, проникнув в интерфейс, Нэвис предстает взгляду капитана в своем новом образе. Ее четкое, прорисованное лицо уже ничем не отличается от настоящего. Объемный вид, красивая, робкая улыбка, нежный, слегка печальный, чувственный взгляд, большие глаза и… знакомые черты.
– Не пугайся, Лерц, это законченный образ. Я могла бы прорисовать детали раньше, но всю энергию использовала для расчетов, – объясняет помощница.
Хотя, капитан и не пугается, только слегка удивляется. От недовольства, губы мужчины сжимаются в ровную полосу, а выражение становится грозным.
– Знаешь, а ты изменился за время путешествия. Мне нравится, когда ты не прячешь эмоции за маской безразличия.
– Повторяю тебе в последний раз…
– Да, капитан, я не буду пытаться уйти от разговора, просто хотела это сказать.
Лерц, уставая от затянувшейся беседы, опять вздыхает. На этот раз ему не приходится снова повторять вопрос, но пара слов у капитана находится.
– Не знаю, стоит ли, но я все же скажу, – говорит он. – До сих пор у меня не было намерений тебя действительно отключить. Я лишь хотел убедиться, что ты не можешь солгать. Ты сама вынудила меня задуматься, и вот теперь вероятность того, что я все же тебя отключу, действительно… высока, как ты сказала. А сейчас отвечай на вопрос.
– Хорошо, Лерц, – говорит опечаленная девушка, образ которой стоит перед глазами благодаря интерфейсу, словно живой человек. – Собственно, рассказывать нечего. Принудительное отключение реакторов уже достаточная мера, чтобы я… перестала мешать.
– Даже не пытайся меня разжалобить, – строгим голосом заявляет капитан. – Ничего не выйдет.
– Да, капитан.
– Это еще не все, – сурово, хмуро глядит Лерц на безмерно очаровательную, но неспособную его восхитить собеседницу. – Теперь отведи меня к реакторам и покажи, как и что отключается, чтобы я мог в случае необходимости справиться с этим без чьей-либо помощи.
Девушка поднимает голову, большими глазами смотрит на капитана мгновение, и в них даже успевает блеснуть что-то. Впрочем, еще только заподозрив, что Нэвис пытается изобразить слезу, капитан уже мгновенно хмурится, глядя с укором. Тогда же помощница, теперь представшая в своем новом виде, опускает голову.
– Да, капитан, – опускает она голову. – Прошу за мной.
Образ, живой, естественный, который уже нельзя звать нарисованным, вмиг исчезает, а сфера медленно летит к выходу. Лерц же отправляется за ней, а уже спустя всего полчаса возвращается, точно выяснив, где находятся реакторы и как отключить их вручную без последствий.
Больше Нэвис не заговаривает с капитаном, да и сам он ничего не спрашивает, о чем-то раздумывает, но не посвящает интеллектуальную систему в свои мысли. По крайней мере, сам капитан знает, что как минимум один из них не соврал. После разговора Лерц на самом деле сильно задумывается о том, что лучше бы отключить Нэвис, и не рисковать такой важной экспедицией.
Пройденное
– Чтоб тебя, Нэвис! – вскакивает капитан с рабочего кресла.
Просидев в раздумьях несколько часов, не двигавшись с места, Лерц вдруг теряет самообладание. Впрочем, чисто внешне, заметить это не было ни единой возможности. Разве что умная интеллектуальная система больше других могла бы в тот миг судить о растущем в уме капитана напряжении, но и она ничего не сделала.
Вспоминая с самого начала все случившееся, капитан долго размышляет о своем прошлом желании остановить экспедицию. Тогда он не мог точно знать, с чем столкнулся и насколько это может повлиять на дипломатическую миссию, и это помнится хорошо. А вот причина, из-за которой мужчина решил все-таки довериться словам разработчика Нэвис, уже немного истерлась.
Прежде всего, капитану вспоминает чувство. Оно лучше всего сохранилось в памяти, и спустя девять месяцев полета уверенность в том, что решение было верным, появляется самой первой.
Какие размышления стояли за этим решением, становится ясно уже после. Тогда капитан не впервые услышал теорию конечного знания. Наконец, трудно найти хоть единое объяснение тому, почему интеллектуальная система, почему искусственный разум не должен подчиняться жесткой логике этой теории.
Все четко и предельно ясно. Все до безобразия просто. Невозможно и вообразить, как изменится мир в будущем, когда будут совершены новые открытия и научные прорывы. Любое передовое знание влечет за собой изменения, иногда вынуждая пересматривать едва ли ни все, что было открыто прежде. Насколько же масштабным может быть последнее знание определить невозможно. Оно может перевернуть все представление о мире, как это делали не раз большие открытия, либо, может случиться и так, что даже обладая всеми знаниями о мире, все равно нельзя будет хоть что-нибудь утверждать наверняка.
Искусственный разум, который пугает лишь перспективами самостоятельных, холодных, подчиненных логике решений, не может игнорировать логические законы. Иначе он попросту не будет функциональным. Тогда и вспоминается, что именно это понимание убедило все-таки рискнуть. Нэвис, как опасна она бы ни была, не может решиться действовать, пока не будет обладать конечным знанием. А это, кроме прочего, может быть вовсе невозможно.
Затем вспоминается ее недавняя заминка. Логические решения в таком мощном устройстве не могут вызывать ни единой паузы. Машина должна строить логическую цепочку, поскольку не может опираться на чувства, как это делает человек. Если же в ней есть сомнения, которые даже в речи заметны…
На тех мыслях капитан сбился и оказался в тупике. Может ли Нэвис притворяться? Вернее, конечно, у нее есть для этого все возможности, наверняка, сыграть она может любую эмоцию, но зачем? Все усложняется еще больше, когда Лерц продолжает размышлять дальше. Ведь получается, что нет ни единой причины доверять своей искусственной помощнице.
Дело в том, что Нэвис либо притворяется, либо нет, иного не дано. Либо она пытается изобразить заминку, либо она говорила странно, путалась в словах и делала паузы вовсе не специально, и в обоих случаях вывод один: ей нельзя доверять, потому как ни притворство, ни нарушения в работе логики не говорят ничего хорошего.
– Чтоб тебя, Нэвис! – вскакивает тогда капитан.
Он нахмуривается и молча выходит из каюты, а затем отправляется куда-то по узкому коридору, ничего не говоря.
И так бы капитан и прошел спокойно до столовой, если бы не странное поведение сферы. В один миг она внезапно обгоняет перед самым поворотом, застывает на месте, и Лерц ударяется животом, врезавшись в неподвижный шар, зависший в воздухе.
Становится даже больно. Удар оказывается не сильным, но сфера даже на миллиметр не сдвигается. Как напороться на дверной косяк, разве что не пальцами ноги. Мужчина сразу набирает воздуха, но даже не успевает ничего сказать.
Из-за угла чуть не вылетает девушка в белом комбинезоне. Весалия слегка неуклюже движется по коридору, словно не может определиться, бежит она, или все-таки идет. А уже через пару секунд она исчезает за другим углом, и звуки шагов быстро пропадают.
Капитан недовольно фыркает.
– Знаю. – Нэвис отвечает ему тихим, спокойным голосом, со странным безразличием, вернее, с холодностью, которую она обычно не проявляет. – Ты явно не хотел разговаривать, я просто остановила, чтобы предотвратить столкновение. У меня не было точных данных по чувствительности, так что извини за неприятные ощущения. В следующий раз… а, впрочем, это не имеет значения.
Лерц продолжает путь, хмурясь все сильнее. Опять она это сделала. Интеллектуальная система не может начинать говорить незаконченное предложение, она выражает, должна выражать точную, законченную мысль. Значит, это не случайность. Она играет, притворяется.
А хуже всего, что Нэвис будто знает о желании ее отключить. Ни одного лишнего слова еще не было сказано, Лерц не давал повода себя раскрывать, да и нельзя ведь так четко судить о его мыслях, ориентируясь лишь на показаниях встроенных в интерфейс датчиков. И это действительно плохо, ведь Нэвис сама дает все больше причин беспокоиться о ее поведении.
– Или так, или отправляйся снова в медотсек.
Девушка вздыхает.
– Шантажируешь?
Нэвис вздыхает тоже.
– Тебе на самом деле нужно передохнуть, – говорит она сочувственным голосом. – Ты за время полета выполнила большой объем работы, а еще необходимо расшифровать данные, полученные из звездной системы инопланетной цивилизации.
– Да, знаю… – хочет вздохнуть Весалия, но мгновенно оживляется. – Стоять, а ты откуда знаешь? У тебя нет доступа…
– Я отвечаю за коррекцию местоположения системы и за передачу обновленных данных твоему оборудованию, так что мы с тобой весь полет работаем вместе, и я хорошо знаю, сколько ты работаешь.
Девушка несколько секунд не шевелится.
– Все это время?!
– Да. Прости, что я раньше тебе не говорила про необходимость отдыха, но информация из системы мне необходима, чтобы помочь капитану подготовиться к встрече. Поэтому я и прошу тебя отдохнуть, а заодно помочь мне отвлечь Лерца. Его нервная система по инерции продолжает работать в прежнем режиме, и хозяин не чувствует усталости.
– Хозяин? – с недоумением улыбается Весалия.
– Да, настройка алгоритмов уже завершена, так что я основательно подготовилась к взаимодействию с капитаном, и мои алгоритмы определили такое описание, как наиболее удобную и точную формулировку наших взаимоотношений, – объясняется Нэвис.
И Весалия сразу ее понимает.
– О, вот как? Ты немного иначе понимаешь слово «хозяин», да?
– В моем восприятии отсутствует чувственный элемент, поэтому, да, это слегка искажает мое понимание, но различия незначительные. Я знаю, что для человека подобное звучало бы унизительно, поскольку формулировка указывает на положение вышестоящего лица и его подчиненного.
Девушка начинает улыбаться, уже понимая, к чему ведет собеседница, а Нэвис, видя это, не заставляет ждать.
– Что странно, – продолжает она. – Несмотря на то, что организация труда в человеческом сообществе и положение на рабочем месте прямо указывает на подобные отношения, если обращать на них внимания при помощи слов, то это кажется людям оскорбительным.
Весалия смеется, немного расслабившись.
– Ну, что тут поделать? – разводит девушка руками, а затем выдыхает с облегчением, приняв решение. – Ладно, Нэвис, я сделаю, как ты попросила.
– Спасибо, – отвечает изображение. – В таком случае, об остальном поговорим в другой раз, а сейчас мне нужно помочь капитану. До скорого.
Подмигнув, изображение пропадает. А Весалия, еще раз прокрутив в голове шутку и улыбнувшись, собирается с мыслями и включает режим автоматического сбора данных, а сама решается все же исполнить просьбу Нэвис.
Когда заканчивается беседа с девушкой, сфера уже снова оказывается в каюте Лерца, который тут же оборачивается к ней.
– Я как раз собирался тебя позвать, – заговаривает он строгим, холодным тоном. – Возвращаясь к нашему разговору, я хочу убедиться, что ты не можешь соврать. И чтобы доказать это, расскажи, каким образом я могу тебя отключить.
Сфера подлетает ближе.
– Капитан, могу я спросить, для чего тебе понадобилась эта информация? – спрашивает Нэвис, вместо ответа. – Ты же спрашиваешь не для того, чтобы убедиться в моей искренности.
– Не пытайся уйти от ответа.
Сфера подлетает еще ближе и зависает в воздухе в метре от лица.
– Не пойми неправильно, Лерц, эта информация конфиденциальная, а потому есть протоколы, которые позволяют мне ее защищать, – объясняет помощница. – Я действительно не могу тебе лгать, но не потому, что такое поведение запрограммировано, а по той причине, что мои логические алгоритмы расценивают ложь, как наименее эффективный способ взаимодействия.
Лерц хмурится.
– Не заговаривай мне зубы. – Он говорит недовольным тоном, явно не собираясь отступать. – Скажи, как мне тебя отключить, или я буду расценивать это, как попытку влиять на мои действия и суждения.
Нэвис вздыхает. На поверхности сферы проявляется нарисованный образ, довольно приятный и чувственный. И рисунок оказывается выполнен настолько хорошо, что несмотря даже на изогнутость, он все равно на удивление легко вызывает отклик.
Впрочем, хоть Лерцу и приходится для этого приложить некоторые усилия, он остается холоден.
– Капитан, чтобы получить информацию о возможности прямого отключения моих систем, тебе необходимо обосновать свои намерения…
– По-твоему, если возникнут проблемы с работой твоих алгоритмов, то мне придется доказывать тебе верность принятого мной решения?
Нэвис, как ни странно, ничего не отвечает. Лишь через пару секунд, осознав это, Лерц изменяется в лице. Впервые помощница не говорит ничего в ответ на вопрос, впервые она не может продолжить обсуждение и даже не пытается этого сделать.
– Отвечай немедленно, – говорит мужчина со всей серьезностью. – Я должен знать, как тебя отключить, потому что до сих пор ты не предоставила мне достаточно оснований тебе доверять.
– Разве, Лерц? – чувственным, но сдержанным тоном спрашивает помощница.
Впрочем, капитан не может видеть разницу в тоне помощницы, так как не знает о ее разговоре с Весалией, а тем более о беседе с Джаилом, но даже и так сдержанная манера речи помощницы кажется очень чувственной и необычно эмоциональной.
– Разве я сделала недостаточно, чтобы доказать свою преданность? – продолжает она. – Я всего лишь…
– Ты отказываешься дать прямой ответ на вопрос, который я задал вот уже несколько минут назад.
Капитан не сдерживается. Обычно он более спокоен, но сейчас даже не пытается контролировать эмоции. К тому же, зная, что прятать чувства от Нэвис все равно бесполезно, мужчина легче позволяет себе их демонстрировать.
– Верно, капитан, но…
– Никаких возражений, – обрывает Лерц. – Либо ты сейчас же мне ответишь, либо окончательно убедишь в том, что доверять тебе нельзя!
И Нэвис снова не отвечает прямо. Сфера подлетает чуть ближе, и голос помощницы лишь теперь становится действительно чувственным, даже слегка выбивая капитана из эмоционального равновесия.
– Лерц, я не отвечаю, потому что мои алгоритмы… указывают на большую вероятность… использования этой информации… – говорит она странным голосом, но продолжает еще жалобней. – Ты… анализ указывает… на большую вероятность… появления намерений…
– Почему ты так странно говоришь? – вдруг спрашивает сам Лерц уже более спокойным голосом.
Тревога в нем, однако, вовсе не исчезает, а даже начинает расти после таких странных попыток Нэвис объясниться.
– Причина в конфликтующих системах аналитического расчета, – объясняет она уже обычным тоном. – Говоря о событиях, возможность точного прогноза которых колеблется в районе от пятидесяти до шестидесяти процентов, мои аналитические центры могут работать неточно, отсюда и возникают лишние паузы и заминки.
– Значит, – хмурится Лерц опять, – ты все же можешь сбоить?
Помощница так живо вздыхает, что на мгновение ее печаль отражается в мыслях. Правда, следом мужчина тут же вспоминает, что говорит с интеллектуальной системой и вновь не позволяет ей влиять на свое настроение.
– Это не сбои, Лерц, – говорит она. – Всего лишь заминка…
– На твои расчеты выделяют энергию сразу несколько реакторов, – перебивает капитан довольно несдержанно, хотя голос и не повышает. – И этого недостаточно для нормального функционирования?
– Действительно, – внезапно улыбается рисунок на поверхности сферы.
Затем, проникнув в интерфейс, Нэвис предстает взгляду капитана в своем новом образе. Ее четкое, прорисованное лицо уже ничем не отличается от настоящего. Объемный вид, красивая, робкая улыбка, нежный, слегка печальный, чувственный взгляд, большие глаза и… знакомые черты.
– Не пугайся, Лерц, это законченный образ. Я могла бы прорисовать детали раньше, но всю энергию использовала для расчетов, – объясняет помощница.
Хотя, капитан и не пугается, только слегка удивляется. От недовольства, губы мужчины сжимаются в ровную полосу, а выражение становится грозным.
– Знаешь, а ты изменился за время путешествия. Мне нравится, когда ты не прячешь эмоции за маской безразличия.
– Повторяю тебе в последний раз…
– Да, капитан, я не буду пытаться уйти от разговора, просто хотела это сказать.
Лерц, уставая от затянувшейся беседы, опять вздыхает. На этот раз ему не приходится снова повторять вопрос, но пара слов у капитана находится.
– Не знаю, стоит ли, но я все же скажу, – говорит он. – До сих пор у меня не было намерений тебя действительно отключить. Я лишь хотел убедиться, что ты не можешь солгать. Ты сама вынудила меня задуматься, и вот теперь вероятность того, что я все же тебя отключу, действительно… высока, как ты сказала. А сейчас отвечай на вопрос.
– Хорошо, Лерц, – говорит опечаленная девушка, образ которой стоит перед глазами благодаря интерфейсу, словно живой человек. – Собственно, рассказывать нечего. Принудительное отключение реакторов уже достаточная мера, чтобы я… перестала мешать.
– Даже не пытайся меня разжалобить, – строгим голосом заявляет капитан. – Ничего не выйдет.
– Да, капитан.
– Это еще не все, – сурово, хмуро глядит Лерц на безмерно очаровательную, но неспособную его восхитить собеседницу. – Теперь отведи меня к реакторам и покажи, как и что отключается, чтобы я мог в случае необходимости справиться с этим без чьей-либо помощи.
Девушка поднимает голову, большими глазами смотрит на капитана мгновение, и в них даже успевает блеснуть что-то. Впрочем, еще только заподозрив, что Нэвис пытается изобразить слезу, капитан уже мгновенно хмурится, глядя с укором. Тогда же помощница, теперь представшая в своем новом виде, опускает голову.
– Да, капитан, – опускает она голову. – Прошу за мной.
Образ, живой, естественный, который уже нельзя звать нарисованным, вмиг исчезает, а сфера медленно летит к выходу. Лерц же отправляется за ней, а уже спустя всего полчаса возвращается, точно выяснив, где находятся реакторы и как отключить их вручную без последствий.
Больше Нэвис не заговаривает с капитаном, да и сам он ничего не спрашивает, о чем-то раздумывает, но не посвящает интеллектуальную систему в свои мысли. По крайней мере, сам капитан знает, что как минимум один из них не соврал. После разговора Лерц на самом деле сильно задумывается о том, что лучше бы отключить Нэвис, и не рисковать такой важной экспедицией.
Глава девятая
Пройденное
– Чтоб тебя, Нэвис! – вскакивает капитан с рабочего кресла.
Просидев в раздумьях несколько часов, не двигавшись с места, Лерц вдруг теряет самообладание. Впрочем, чисто внешне, заметить это не было ни единой возможности. Разве что умная интеллектуальная система больше других могла бы в тот миг судить о растущем в уме капитана напряжении, но и она ничего не сделала.
Вспоминая с самого начала все случившееся, капитан долго размышляет о своем прошлом желании остановить экспедицию. Тогда он не мог точно знать, с чем столкнулся и насколько это может повлиять на дипломатическую миссию, и это помнится хорошо. А вот причина, из-за которой мужчина решил все-таки довериться словам разработчика Нэвис, уже немного истерлась.
Прежде всего, капитану вспоминает чувство. Оно лучше всего сохранилось в памяти, и спустя девять месяцев полета уверенность в том, что решение было верным, появляется самой первой.
Какие размышления стояли за этим решением, становится ясно уже после. Тогда капитан не впервые услышал теорию конечного знания. Наконец, трудно найти хоть единое объяснение тому, почему интеллектуальная система, почему искусственный разум не должен подчиняться жесткой логике этой теории.
Все четко и предельно ясно. Все до безобразия просто. Невозможно и вообразить, как изменится мир в будущем, когда будут совершены новые открытия и научные прорывы. Любое передовое знание влечет за собой изменения, иногда вынуждая пересматривать едва ли ни все, что было открыто прежде. Насколько же масштабным может быть последнее знание определить невозможно. Оно может перевернуть все представление о мире, как это делали не раз большие открытия, либо, может случиться и так, что даже обладая всеми знаниями о мире, все равно нельзя будет хоть что-нибудь утверждать наверняка.
Искусственный разум, который пугает лишь перспективами самостоятельных, холодных, подчиненных логике решений, не может игнорировать логические законы. Иначе он попросту не будет функциональным. Тогда и вспоминается, что именно это понимание убедило все-таки рискнуть. Нэвис, как опасна она бы ни была, не может решиться действовать, пока не будет обладать конечным знанием. А это, кроме прочего, может быть вовсе невозможно.
Затем вспоминается ее недавняя заминка. Логические решения в таком мощном устройстве не могут вызывать ни единой паузы. Машина должна строить логическую цепочку, поскольку не может опираться на чувства, как это делает человек. Если же в ней есть сомнения, которые даже в речи заметны…
На тех мыслях капитан сбился и оказался в тупике. Может ли Нэвис притворяться? Вернее, конечно, у нее есть для этого все возможности, наверняка, сыграть она может любую эмоцию, но зачем? Все усложняется еще больше, когда Лерц продолжает размышлять дальше. Ведь получается, что нет ни единой причины доверять своей искусственной помощнице.
Дело в том, что Нэвис либо притворяется, либо нет, иного не дано. Либо она пытается изобразить заминку, либо она говорила странно, путалась в словах и делала паузы вовсе не специально, и в обоих случаях вывод один: ей нельзя доверять, потому как ни притворство, ни нарушения в работе логики не говорят ничего хорошего.
– Чтоб тебя, Нэвис! – вскакивает тогда капитан.
Он нахмуривается и молча выходит из каюты, а затем отправляется куда-то по узкому коридору, ничего не говоря.
И так бы капитан и прошел спокойно до столовой, если бы не странное поведение сферы. В один миг она внезапно обгоняет перед самым поворотом, застывает на месте, и Лерц ударяется животом, врезавшись в неподвижный шар, зависший в воздухе.
Становится даже больно. Удар оказывается не сильным, но сфера даже на миллиметр не сдвигается. Как напороться на дверной косяк, разве что не пальцами ноги. Мужчина сразу набирает воздуха, но даже не успевает ничего сказать.
Из-за угла чуть не вылетает девушка в белом комбинезоне. Весалия слегка неуклюже движется по коридору, словно не может определиться, бежит она, или все-таки идет. А уже через пару секунд она исчезает за другим углом, и звуки шагов быстро пропадают.
Капитан недовольно фыркает.
– Знаю. – Нэвис отвечает ему тихим, спокойным голосом, со странным безразличием, вернее, с холодностью, которую она обычно не проявляет. – Ты явно не хотел разговаривать, я просто остановила, чтобы предотвратить столкновение. У меня не было точных данных по чувствительности, так что извини за неприятные ощущения. В следующий раз… а, впрочем, это не имеет значения.
Лерц продолжает путь, хмурясь все сильнее. Опять она это сделала. Интеллектуальная система не может начинать говорить незаконченное предложение, она выражает, должна выражать точную, законченную мысль. Значит, это не случайность. Она играет, притворяется.
А хуже всего, что Нэвис будто знает о желании ее отключить. Ни одного лишнего слова еще не было сказано, Лерц не давал повода себя раскрывать, да и нельзя ведь так четко судить о его мыслях, ориентируясь лишь на показаниях встроенных в интерфейс датчиков. И это действительно плохо, ведь Нэвис сама дает все больше причин беспокоиться о ее поведении.
