Ослепляющий свет, нестерпимый жар. Боль во всем теле и ударом - спасительна темнота...
Когда к ней вернулась способность видеть, мир состоял из белых и черных кусков, и прошло немало времени прежде чем пятна света и тени начали приобретать разные оттенки и дробиться на более мелкие осколки. Они складывались и рассоединялись, и снова сливались вместе, принимая узнаваемые формы и обретая значения.
Листья, ветви, длинные стволы - это - деревья? Деревьев много. Вокруг еще кустарники, трава и цветы… Это поляна в лесу?
Бескрайняя синева сверху и белые хлопья в ней. Море? Нет. Облака в небе. И в нем летают птицы. Птицы поют в лесу. Жужжат насекомые. Скачут, ползают, бегают - звери.
Вот один, очень большой склонился над ней... Он без шерсти,... но в одежде. Человек! Это – человек!
Их несколько, они собрались вместе. Кричат и показывают на нее руками, обмениваясь взглядами и тревожа лес возбужденными криками. Убегают прочь. Но вскоре возвращаются. Их все больше.
Больше «людей». Они преклоняют колени. Их разрозненные голоса сливаются вместе и пульсируют волнами, превращаясь в протяжную песню. Гимн.
Бо-ги-ня... Бо-ги-ня...
Это она? Она – Богиня?
Бо-ги-ня…Бо-ги-ня…
Сначала Богиня возлежала на деревянном постаменте посреди лесной поляны. Ей приносили подношения: бусы из разноцветных камней и чаши с терпким вином, плоские ковриги хлеба.
На заре, когда в крови Матери земли рождался новый день, и на закате, когда он умирал, истекая собственной кровью, Богиня сияла. Ослепленные ее светом, люди почтительно склоняли головы, и их сердца наполнялись смелостью и решимостью, толкавшими на новые подвиги.
И все – благодаря ей, Богине, дарившей милость и защиту некогда небольшому племени, а теперь – великому народу.
Со временем у нее появились личные слуги - жрецы, и прекрасный просторный храм, в котором она уже не возлежала на подставке, а возвышалась над всеми в виде огромной каменной статуи женщины - воительницы. Ее народ превратился в бесстрашных и не знавших поражений воинов, и за каждую свою победу они благодарили Богиню и делили с ней отнятые у врагов богатства.
Чтобы она могла увидеть своих воинов в бою, раз в полный оборот солнца у храма проходил многодневный пир и велись зрелищные поединки. Звенели клинки, блики солнца дрожали на стальных лезвиях. На закате Богиня сверкала, благословляя своих опьяневших от счастья и вина почитателей. Так шли годы и столетия, превращаясь в вечность. Пока однажды у храма не случилось самое настоящее сражение.
Начавшись на заре, оно продолжилось в сумерки и грозило утопить в горячей крови вечер.
Враги оказались сильными и упорными. Среди них Богиня сразу выделила одного воина. Его длинные нечесанные волосы отяжелели от пота, одежда, из грубой кожи, потемнела от грязи, лицо застало маской ненависти. Чужой воин был уродлив.
Но чем дольше она за ним следила, чем ближе он пробивался к подножию статуи, тем сильнее вызывал восхищение. Да он великолепен в своем уродстве! Дикая пляска со смертоносным мечом, под музыку из криков и стонов, под фонтаны алых брызг - завораживающе прекрасна. Богиня пьянела от бушевавших вокруг нее эмоций, испускала яркий свет и дрожала каменным телом статуи, готовая благословить нового поклонника.
Она сверкнула тонким лучом, призывая его.
Воин не заметил. Она выпустила одну за другой светящиеся стрелы. Они не касались его узких глаз, запутывались в густых бровях, соскальзывали с квадратного подбородка и широких плеч. Даже не отражались на металле его танцующего смертоносного меча. Свет Богини наталкивался на невидимую стену и стекал в землю, смешиваясь с потом и кровью, что рекой лились у храме.
Богиня уже использовала почти все силы, отказываясь принимать, что ее сияние остается незамеченным. Даже когда острый меч крошил каменное тело, так же легко как до этого людские тела, она выпускала острые стрелы света. Даже когда летела вниз, то успела выронить последний луч - безмолвный крик, и пав под ноги сокрушившему ее воину, она провалилась в оглушающую темноту.
Сколько прошло времени в безмолвии и без света? Но дни или века спустя, когда она очнулась то снова увидела пятна: белые и чёрные, они рассыпались и складывались вместе, пока из них не сложились узнаваемые формы: деревья, кусты, цветы - поляна. Летают, прыгают, ползают – животные, насекомые и птицы. Наверху разливается синее небо с пеной кудрявых облаков. Внизу – плещется изумрудное - влажной от недавнего дождя травы. Повсюду звучат птичьи трели, и тянется к небесам густой лес.
Она сама тоже оказалась деревом, с интересом наблюдая за полной событий жизнью в лесу. Сменялись сезоны, и каждому соответствовали особые цвета и звуки, уютный гомон и суета.
Иногда, переполнившись восторгом от красоты вокруг, она сияла.
Однажды, это сияние заметила женщина, собиравшая неподалеку грибы и коренья. После чего стала возвращаться к дереву сама и привела с собой еще несколько человек. Люди украсили ствол дерева пестрыми лентами и оставляли у его корней небольшие дары, которые потом растаскивали мелкие звери и птицы.
Люди называли ее Лесным духом. Идолом.
Приходили к ней редко, молились неистово. Но все свои действия они свершали украдкой. Их было немного, а со временем - не осталось ни одного. Лишившись поклонников, она снова восхищалась небом и лесом, и всеми их обитателями, благодарно сияя особо яркими или необычными днями.
Все изменилось, когда на поляну пришли люди м пилами и топорами в руках.
К ней тоже подошел дровосек. В тот миг, когда он замахнулся своим орудием, ее пронзило узнаванием. Она уже видела когда-то такой высокий лоб и тяжелый подбородок, широкие богатырские плечи воина, который раз за разом рассекал прохладный воздух острым лезвием, сверкавшем, как и его глаза из под густых бровей.
Она пыталась привлечь его внимание, испустив свечение, а когда оно осталось незамеченным, вспомнила, что уже падала ниц перед человеком с мечом.
На этот раз не было пятен, потому что не было никакого света. И воздуха тоже почти не было. Зажатая со всех сторон, она лежала одним из многих поленьев. Странное это было существование, чувствовать чужое тепло, слушать спор ветра и дождя, мерное чавкание короедов, прогрызавших ходы в древесине, писк мышей, искавших убежище от сов, и скрипучее ворчание мороза.
Выхваченная из стопки крепкими мужскими руками, она попала в очаг. Разогрелась после стылого зимнего холода и, с восторгом вспыхнув ярким огнем, превратилась в уголек. Испуская много тепла, он никогда не прогорал и не рассыпался в пепел. Пламя на нем задорно танцевало, переливаясь золотыми и синими лепестками.
Не сразу, но хозяева дома это заметили. С тех пор она лежала всегда в самом сердце печки, и новые дрова подкладывали вокруг нее. В очаге царил почти вечный праздник, где не смолкает зажигательная музыка и не прерываются задорные пляски. Блеск, восторг, свечение!
Она так и не поняла, почему все закончилось?
Почему вдруг перестали открывать печку? Добавлять дров. Никто не будил уснувший огонь. Холод забвения пробрался в очаг, и праздник сменился вечным унынием. Время рассыпалось, пеплом погребая угли. До тех пор пока створки печки долгожданно не открылись, пропуская свет и свежий воздух.. И жесткий веник вымел весь мусор в совок. Потом в ведро.
Его содержимое высыпали в землю.
Там она и лежала годами, забывая, чем раньше была и погружаясь в глубокий сон.
Неясные видения прервало, царапнув, острие лопаты, пощекотали чьи-то руки, и окончательно пробудил взволнованный голос:
- Кристалл! Я нашел драгоценный камень! – Громко кричал высокий парень и быстро бежал.
Она летела над землей, зажатая в его мокрой от пота ладони. Попала на рабочий стол ювелира.
Острые и шершавые инструменты натирали и шлифовали ее, придавая форму и безупречную гладкость. Когда солнечный луч случайно упал на ее поверхность, она утянула его внутрь, позволив бесконечно отражаться от многочисленных граней.
Обрамленный тонкой драгоценный кристалл занял видное место в витрине ювелирного магазина, где она купалась в в волнах всеобщего восторга, и заигрывала с пойманным лучом, когда ей становилось скучно. Перстень купил молодой мужчина, и он попал на ее тонкий пальчик его невесты. Внимая словам любви, кристалл часто оказываясь у девичьих губ. Его согревало ее дыхание и развлекали ее романтические мечты.
Но однажды девушка сорвала с пальца перстень и, выкрикнув со злостью:
- Все его чувства оказались фальшивыми, как этот камень! - швырнула драгоценность на пол и выбежала из комнаты. Перстень закатился под кровать, скользнул между досок и угодил прямо в мышиную норку…
Там он и лежал, покрываясь пылью, вдали от света, до тех пор пока годы спустя его не обнаружила служанка. Осторожно оглядываясь по сторонам и пряча перстень в кармане тонкого плаща, она отнесла его в ломбард. Где вскоре прозвучал скучающий мужской голос:
- Стекло! Качественно и умело обработанное. Сразу даже не отличишь подделку.
После этого перстень часто менял хозяев, побывав на многих руках. Иногда к нему относились, как к настоящей драгоценности, но рано или поздно он уступал место кольцам с яркими самоцветами. И оказывался в шкатулках. Глухих ящиках.
Но вот попал в детскую и стал игрушкой.
Его вешали на веревочку и на шеи кукол, снимали и бросали в ворох крошечной одежды. Забывали в коробке с плюшевыми зайчиком, мишкой и другими забавными зверями.
Хозяйка игрушек часто сердилась на свою младшую сестру.
- Лили! У тебя есть своя комната и свои куклы! Уходи отсюда.
Но любопытная девочка все норовила нарушить запрет и часто заглядывала из приоткрытой двери.
У Лили были непослушные кудряшки и такие же своенравные веснушки – так и разбегались по ее носу и щекам. Цвет глаз напоминал чистое небо. Не так давно у девочки выпал передний зуб, и она смешно шепелявила, когда просила сестру дать ей подержать в руках колечко с камушком.
Каждый раз получая в ответ:
- Выйди! И никогда не смей трогать мои вещи.
Но Лили была непослушной.
Тихой летней ночью она проникла в комнату старшей сестры, маленькие пальчики бережно выпутали перстень из кукольных волос.
- Я знаю, кто ты, - прошептала Лили, прижав его к своим губам и на цыпочках приближаясь к распахнутому окну. - Ты - потерявшаяся звездочка. И тебе давным-давно пора домой. Тебя заждалась мама.
Девочка вытянула руки и подбросила колечко в воздух.
Земля привычно потянула к себе. Сколько раз падать!
Но заветное слово прозвучало, оживляя вихрь огненных воспоминаний:
Жила - была маленькая звездочка, немного избалованная,
ее острые лучи слепили даже взрослые звезды,
поэтому она считала себя лучше всех
и плохо слушалась учителей и своей мамы;
днем, когда легче спрятаться в лучах солнца, звездочка подлетела слишком близко к Земле
и попала под ее притяжение;
испугалась;
попыталась вырваться из цепких объятий голубой планеты,
но не смогла; стала падать;
разогреваясь, испытала сильную боль,
а стукнувшись о землю, потеряла сознание;
забыв, кем была,
Звездочкой!
Которая, сбросив оковы металлической оправы, взметнулась ввысь, оставляя позади маленькую девочку у окна, рядом с которой, открыв рот, застыла ее старшая сестра, сонный город, жадную планету, устремилась домой. На пороге она замерла, испугавшись и виновато склонившись. Ведь осталась без острых лучей и едва сияла. И теперь ждала наказания.
Мама встретила ее на пороге. Внимательно выслушала.
- Бедная, бедная моя, маленькая звездочка.
От ласкового маминого голоса стало тепло. Жарко! Огонь заворочался внутри, расправляясь.
- Ты очень устала. Иди скорей ко мне.
От мягких маминых объятий ожили лучи, наливаясь светом.
- Как же многому тебе еще нужно научиться, чтобы никогда не забывать, кто ты есть. И стать настоящей Звездой.
Когда к ней вернулась способность видеть, мир состоял из белых и черных кусков, и прошло немало времени прежде чем пятна света и тени начали приобретать разные оттенки и дробиться на более мелкие осколки. Они складывались и рассоединялись, и снова сливались вместе, принимая узнаваемые формы и обретая значения.
Листья, ветви, длинные стволы - это - деревья? Деревьев много. Вокруг еще кустарники, трава и цветы… Это поляна в лесу?
Бескрайняя синева сверху и белые хлопья в ней. Море? Нет. Облака в небе. И в нем летают птицы. Птицы поют в лесу. Жужжат насекомые. Скачут, ползают, бегают - звери.
Вот один, очень большой склонился над ней... Он без шерсти,... но в одежде. Человек! Это – человек!
Их несколько, они собрались вместе. Кричат и показывают на нее руками, обмениваясь взглядами и тревожа лес возбужденными криками. Убегают прочь. Но вскоре возвращаются. Их все больше.
Больше «людей». Они преклоняют колени. Их разрозненные голоса сливаются вместе и пульсируют волнами, превращаясь в протяжную песню. Гимн.
Бо-ги-ня... Бо-ги-ня...
Это она? Она – Богиня?
Бо-ги-ня…Бо-ги-ня…
Сначала Богиня возлежала на деревянном постаменте посреди лесной поляны. Ей приносили подношения: бусы из разноцветных камней и чаши с терпким вином, плоские ковриги хлеба.
На заре, когда в крови Матери земли рождался новый день, и на закате, когда он умирал, истекая собственной кровью, Богиня сияла. Ослепленные ее светом, люди почтительно склоняли головы, и их сердца наполнялись смелостью и решимостью, толкавшими на новые подвиги.
И все – благодаря ей, Богине, дарившей милость и защиту некогда небольшому племени, а теперь – великому народу.
Со временем у нее появились личные слуги - жрецы, и прекрасный просторный храм, в котором она уже не возлежала на подставке, а возвышалась над всеми в виде огромной каменной статуи женщины - воительницы. Ее народ превратился в бесстрашных и не знавших поражений воинов, и за каждую свою победу они благодарили Богиню и делили с ней отнятые у врагов богатства.
Чтобы она могла увидеть своих воинов в бою, раз в полный оборот солнца у храма проходил многодневный пир и велись зрелищные поединки. Звенели клинки, блики солнца дрожали на стальных лезвиях. На закате Богиня сверкала, благословляя своих опьяневших от счастья и вина почитателей. Так шли годы и столетия, превращаясь в вечность. Пока однажды у храма не случилось самое настоящее сражение.
Начавшись на заре, оно продолжилось в сумерки и грозило утопить в горячей крови вечер.
Враги оказались сильными и упорными. Среди них Богиня сразу выделила одного воина. Его длинные нечесанные волосы отяжелели от пота, одежда, из грубой кожи, потемнела от грязи, лицо застало маской ненависти. Чужой воин был уродлив.
Но чем дольше она за ним следила, чем ближе он пробивался к подножию статуи, тем сильнее вызывал восхищение. Да он великолепен в своем уродстве! Дикая пляска со смертоносным мечом, под музыку из криков и стонов, под фонтаны алых брызг - завораживающе прекрасна. Богиня пьянела от бушевавших вокруг нее эмоций, испускала яркий свет и дрожала каменным телом статуи, готовая благословить нового поклонника.
Она сверкнула тонким лучом, призывая его.
Воин не заметил. Она выпустила одну за другой светящиеся стрелы. Они не касались его узких глаз, запутывались в густых бровях, соскальзывали с квадратного подбородка и широких плеч. Даже не отражались на металле его танцующего смертоносного меча. Свет Богини наталкивался на невидимую стену и стекал в землю, смешиваясь с потом и кровью, что рекой лились у храме.
Богиня уже использовала почти все силы, отказываясь принимать, что ее сияние остается незамеченным. Даже когда острый меч крошил каменное тело, так же легко как до этого людские тела, она выпускала острые стрелы света. Даже когда летела вниз, то успела выронить последний луч - безмолвный крик, и пав под ноги сокрушившему ее воину, она провалилась в оглушающую темноту.
***
Сколько прошло времени в безмолвии и без света? Но дни или века спустя, когда она очнулась то снова увидела пятна: белые и чёрные, они рассыпались и складывались вместе, пока из них не сложились узнаваемые формы: деревья, кусты, цветы - поляна. Летают, прыгают, ползают – животные, насекомые и птицы. Наверху разливается синее небо с пеной кудрявых облаков. Внизу – плещется изумрудное - влажной от недавнего дождя травы. Повсюду звучат птичьи трели, и тянется к небесам густой лес.
Она сама тоже оказалась деревом, с интересом наблюдая за полной событий жизнью в лесу. Сменялись сезоны, и каждому соответствовали особые цвета и звуки, уютный гомон и суета.
Иногда, переполнившись восторгом от красоты вокруг, она сияла.
Однажды, это сияние заметила женщина, собиравшая неподалеку грибы и коренья. После чего стала возвращаться к дереву сама и привела с собой еще несколько человек. Люди украсили ствол дерева пестрыми лентами и оставляли у его корней небольшие дары, которые потом растаскивали мелкие звери и птицы.
Люди называли ее Лесным духом. Идолом.
Приходили к ней редко, молились неистово. Но все свои действия они свершали украдкой. Их было немного, а со временем - не осталось ни одного. Лишившись поклонников, она снова восхищалась небом и лесом, и всеми их обитателями, благодарно сияя особо яркими или необычными днями.
Все изменилось, когда на поляну пришли люди м пилами и топорами в руках.
К ней тоже подошел дровосек. В тот миг, когда он замахнулся своим орудием, ее пронзило узнаванием. Она уже видела когда-то такой высокий лоб и тяжелый подбородок, широкие богатырские плечи воина, который раз за разом рассекал прохладный воздух острым лезвием, сверкавшем, как и его глаза из под густых бровей.
Она пыталась привлечь его внимание, испустив свечение, а когда оно осталось незамеченным, вспомнила, что уже падала ниц перед человеком с мечом.
На этот раз не было пятен, потому что не было никакого света. И воздуха тоже почти не было. Зажатая со всех сторон, она лежала одним из многих поленьев. Странное это было существование, чувствовать чужое тепло, слушать спор ветра и дождя, мерное чавкание короедов, прогрызавших ходы в древесине, писк мышей, искавших убежище от сов, и скрипучее ворчание мороза.
Выхваченная из стопки крепкими мужскими руками, она попала в очаг. Разогрелась после стылого зимнего холода и, с восторгом вспыхнув ярким огнем, превратилась в уголек. Испуская много тепла, он никогда не прогорал и не рассыпался в пепел. Пламя на нем задорно танцевало, переливаясь золотыми и синими лепестками.
Не сразу, но хозяева дома это заметили. С тех пор она лежала всегда в самом сердце печки, и новые дрова подкладывали вокруг нее. В очаге царил почти вечный праздник, где не смолкает зажигательная музыка и не прерываются задорные пляски. Блеск, восторг, свечение!
Она так и не поняла, почему все закончилось?
Почему вдруг перестали открывать печку? Добавлять дров. Никто не будил уснувший огонь. Холод забвения пробрался в очаг, и праздник сменился вечным унынием. Время рассыпалось, пеплом погребая угли. До тех пор пока створки печки долгожданно не открылись, пропуская свет и свежий воздух.. И жесткий веник вымел весь мусор в совок. Потом в ведро.
Его содержимое высыпали в землю.
Там она и лежала годами, забывая, чем раньше была и погружаясь в глубокий сон.
Неясные видения прервало, царапнув, острие лопаты, пощекотали чьи-то руки, и окончательно пробудил взволнованный голос:
- Кристалл! Я нашел драгоценный камень! – Громко кричал высокий парень и быстро бежал.
Она летела над землей, зажатая в его мокрой от пота ладони. Попала на рабочий стол ювелира.
Острые и шершавые инструменты натирали и шлифовали ее, придавая форму и безупречную гладкость. Когда солнечный луч случайно упал на ее поверхность, она утянула его внутрь, позволив бесконечно отражаться от многочисленных граней.
Обрамленный тонкой драгоценный кристалл занял видное место в витрине ювелирного магазина, где она купалась в в волнах всеобщего восторга, и заигрывала с пойманным лучом, когда ей становилось скучно. Перстень купил молодой мужчина, и он попал на ее тонкий пальчик его невесты. Внимая словам любви, кристалл часто оказываясь у девичьих губ. Его согревало ее дыхание и развлекали ее романтические мечты.
Но однажды девушка сорвала с пальца перстень и, выкрикнув со злостью:
- Все его чувства оказались фальшивыми, как этот камень! - швырнула драгоценность на пол и выбежала из комнаты. Перстень закатился под кровать, скользнул между досок и угодил прямо в мышиную норку…
Там он и лежал, покрываясь пылью, вдали от света, до тех пор пока годы спустя его не обнаружила служанка. Осторожно оглядываясь по сторонам и пряча перстень в кармане тонкого плаща, она отнесла его в ломбард. Где вскоре прозвучал скучающий мужской голос:
- Стекло! Качественно и умело обработанное. Сразу даже не отличишь подделку.
После этого перстень часто менял хозяев, побывав на многих руках. Иногда к нему относились, как к настоящей драгоценности, но рано или поздно он уступал место кольцам с яркими самоцветами. И оказывался в шкатулках. Глухих ящиках.
Но вот попал в детскую и стал игрушкой.
Его вешали на веревочку и на шеи кукол, снимали и бросали в ворох крошечной одежды. Забывали в коробке с плюшевыми зайчиком, мишкой и другими забавными зверями.
Хозяйка игрушек часто сердилась на свою младшую сестру.
- Лили! У тебя есть своя комната и свои куклы! Уходи отсюда.
Но любопытная девочка все норовила нарушить запрет и часто заглядывала из приоткрытой двери.
У Лили были непослушные кудряшки и такие же своенравные веснушки – так и разбегались по ее носу и щекам. Цвет глаз напоминал чистое небо. Не так давно у девочки выпал передний зуб, и она смешно шепелявила, когда просила сестру дать ей подержать в руках колечко с камушком.
Каждый раз получая в ответ:
- Выйди! И никогда не смей трогать мои вещи.
Но Лили была непослушной.
Тихой летней ночью она проникла в комнату старшей сестры, маленькие пальчики бережно выпутали перстень из кукольных волос.
- Я знаю, кто ты, - прошептала Лили, прижав его к своим губам и на цыпочках приближаясь к распахнутому окну. - Ты - потерявшаяся звездочка. И тебе давным-давно пора домой. Тебя заждалась мама.
Девочка вытянула руки и подбросила колечко в воздух.
Земля привычно потянула к себе. Сколько раз падать!
Но заветное слово прозвучало, оживляя вихрь огненных воспоминаний:
Жила - была маленькая звездочка, немного избалованная,
ее острые лучи слепили даже взрослые звезды,
поэтому она считала себя лучше всех
и плохо слушалась учителей и своей мамы;
днем, когда легче спрятаться в лучах солнца, звездочка подлетела слишком близко к Земле
и попала под ее притяжение;
испугалась;
попыталась вырваться из цепких объятий голубой планеты,
но не смогла; стала падать;
разогреваясь, испытала сильную боль,
а стукнувшись о землю, потеряла сознание;
забыв, кем была,
Звездочкой!
Которая, сбросив оковы металлической оправы, взметнулась ввысь, оставляя позади маленькую девочку у окна, рядом с которой, открыв рот, застыла ее старшая сестра, сонный город, жадную планету, устремилась домой. На пороге она замерла, испугавшись и виновато склонившись. Ведь осталась без острых лучей и едва сияла. И теперь ждала наказания.
Мама встретила ее на пороге. Внимательно выслушала.
- Бедная, бедная моя, маленькая звездочка.
От ласкового маминого голоса стало тепло. Жарко! Огонь заворочался внутри, расправляясь.
- Ты очень устала. Иди скорей ко мне.
От мягких маминых объятий ожили лучи, наливаясь светом.
- Как же многому тебе еще нужно научиться, чтобы никогда не забывать, кто ты есть. И стать настоящей Звездой.
