Каждый день я взбиралась на эту башню. Этаж за этажом.
Губами трогая каменные стены и аккуратные своды арок.
Арки, как в Колизее: а сколько за ними разыгрывалось представлений? И сколько для них понадобилось масок? Арок не в три, а гораздо больше уровней - я все время сбивалась со счета. От поцелуев и осознания своей смелости кружилась голова. Я поднималась в надежде приблизиться к сердцу.
Но я не покорила эту башню – она оказалась Вавилонской. И сердце оказалось скрытым маской.
Как и лицо, которые я считала истинным.
Разочарование затмило глаза, превратилось в порыв ветра, и я сорвалась с одного из каменных пролетов - не посчитать, какого. Стремительно рухнув вниз, я разлетелась в клочья. И долго потом собирала себя как рассыпавшуюся на кусочки фигурку из Лего.
Училась снова выбирать удобные лестницы, не засматриваясь на высокие башни…
У Макса было две татуировки, выполненные искусным мастером на внешней стороне запястий.
Они залезали на кисти его рук и выглядывали даже из-под строгих рубашек и зимних курток.
На левой руке закручивалось многоглазое чудище: здание - улитка, Колизей – небоскреб, которому художник по телу щедро добавил цвета и арок. На правой была маска. Казалось Макс снял ее с лица. Здороваясь, он подкупал этим жестом, своей открытостью.
И Макс всегда был максимально правдив со всеми.
Впервые я увидела его в воздухе. Десять или даже больше тысяч метров над землей. Это показалось мне тогда хорошим знаком. Как и день недели - пятница. И то, что я возвращалась из дальней поездки домой. В те времена я во всем искала знаки, как подтверждение, что не заблужусь в темном лесу и смогу отличить Волка от Охотника или Случайного путника.
Макс сидел справа. На ряд впереди меня. У прохода. На кресле, отмеченном буквой d.
Я - в левом ряду, посередине. На - b.
Danger– Опасность. Beware – Остерегайся.
С моего места можно было изучать спинку впереди стоящего кресла. Скучно. Иллюминатор прикрыл сонливый сосед.
Жаль. Подсматривать за соседкой было неудобно. И не о чем. Зато, едва повернувшись и отпустив взгляд на свободу, я заметила его маску - когда она включала фильм на планшете. Веселый мим на чьей-то руке сразу поймал моё внимание. Дуги изогнутых бровей и прищуренных глаз были перевернутыми улыбками, рот широко открывался, беззаботно смеясь. Ого! Парень снял маску со своего лица? Смело!
Dishy – Красавчик. Behold– Созерцай.
Я стала разглядывать его профиль: на высокий лоб падал непослушный чуб, нос был прямой и не слишком длинный, крутой бугорок подбородка. Характер, упрямство. Мне понравился незнакомец. Занятая изучением его лица и следя за немыми фигурками на экране планшета и Мимом, я не сразу разобрала, что означает смешение темных линий на левой руке парня. Потом решила, что оно напоминает Вавилонскую башню с одной из моих любимых картин Брейгеля Старшего. В этом я тоже увидела тогда хороший знак. Наивно?
Daft– Безрассудный. Blind– Слепой.
Весь полёт мой взгляд притягивался к тому парню. Чаще всего - к его рукам. Мне уже казалось, я разговариваю с маской, а она мне отвечает - о фильме, и выходил диалог на троих - кто-то из героев, я и Веселый Мим. Он все время выдумывал что-то смешное. Все привлекательней становилось лицо парня. Его легкая улыбка - она уже была моей, и когда самолёт сел, и пассажиры неуклюжими пингвинами начали толкаться к выходу, я испытала горечь. Будто расставалась с кем-то знакомым и мне дорогим. Глупо?
Во мне еще теплилась надежда, и даже появилось безумно смелое желание - окликнуть парня. Познакомиться. Но, разве вы не замечали? Неуклюжие в проходах пингвины, попав в металлическую кишку кита - аэропорта, уносятся остроносыми торпедами прочь, спеша нырнуть в толщу широких терминалов, чтобы побыстрее затеряться среди тысяч других пассажиров. Безнадежно.
Трудно передать охватившую сердце радость, когда в безликом море меня вдруг остановил голос, и, обернувшись, я увидела того самого парня.
Он подошел поближе. Представился: Макс.
Мы застыли двумя тонкими рифами, и торопливые пингвины обтекали нас со всех сторон. Безмолвно. Макс протянул мне руку, я знала, что его маска улыбается, и улыбнулась в ответ. Мне казалось - нет ничего более простого и открытого, чем наше знакомство.
Dedication– Преданность. Blissful – Блаженный.
Наши отношения продлились год. Полный легкого смеха, уютных вечеров и встреч с друзьями, размолвок и мелких обид. Сладких примирений и снова размолвок. Не случилось измен или предательства. Вместо жестоких слов однажды прозвучало спокойное: «Нам было хорошо вместе. Настало время идти дальше - каждый своей дорогой».
Я согласилась тогда с каждым словом. Потому что уже побывала на камнях, была разорвана в клочья. Макс оказался не тем человеком, с кем я могла быть счастлива. Он всегда носил маски, и я жестоко ошиблась, думая, что с самого первого мига вижу его настоящего.
Deception - Обман. Broken – Разбитый.
Годы спустя во время нашей случайной встречи я испытала только горечь, но не смогла уйти без разговора о прошлом.
- Думаешь, ты любила меня? – Макс начал с прямого вопроса.
- Конечно!
- А разве не маску, которую сама надела на меня при первой встрече? - Он поглаживал пальцами левой руки Веселого мима.
- О чем ты?
- Я ведь всегда был тем, кто тебя разочарует, кто не так смотрит на вещи и называет их не теми именами.
- Я верила, что знаю тебя настоящего.
- Отчего же?
- Маска была у тебя в руке. Ты снял ее. Так я подумала, - добавила я, глядя на подмигивающего мне Мима.
- Как можно снять то, что является частью тебя?
- Мы не всегда носим маски.
- Ой ли? Каждым своим жестом, действием, написанным словом мы бесконечно меняем одну на другую. Чтобы спрятаться. Чтобы почувствовать себя тем, кем не являемся. Или, наоборот, побыть собой, на время освободившись от чужого. Мы так привыкли к ним, что их почти не различаем.
Я упрямо поджала губы. Макс безжалостно закончил:
- Маска - это лекарство, которое от частого применения превратилось в наркотик.
- Я была искренней с тобой!
Он смерил меня внимательным взглядом.
- Со мной, быть может. Но вот с собой? Если так долго обманывалась и не видела очевидного?
- О чем ты? Кто надевает маски перед самим собой?
- Ежеутренне. Это первое, что все мы делаем. Придумав зеркала, мы научились прятаться даже от самих себя – то плачемся, то красуемся. Немногим нравится свое настоящее отражение.
Я снова смотрела на его руки, покрытые необычными, умело выполненными татуировками.
- Что общего между этими рисунками?
- Придумай сама.
- У тебя столько же масок, как арок в башне?
Макс покачал головой. Я попробовала другое:
- Снять все с человека - такая же бессмысленная цель, как построить Вавилонскую башню?
Макс хитро улыбнулся:
- Ты совсем разочаровалась? Или только прячешь под личиной разочарования свои надежды?
Я тянула с ответом. Он качнул головой:
- Видишь, мы даже в мыслях надеваем маски. – Макс сложил вместе ладони: - И все равно продолжаем искать Истину и стремиться к Недостижимому.
Вeyond – За пределами. Dreams - Мечты.
Губами трогая каменные стены и аккуратные своды арок.
Арки, как в Колизее: а сколько за ними разыгрывалось представлений? И сколько для них понадобилось масок? Арок не в три, а гораздо больше уровней - я все время сбивалась со счета. От поцелуев и осознания своей смелости кружилась голова. Я поднималась в надежде приблизиться к сердцу.
Но я не покорила эту башню – она оказалась Вавилонской. И сердце оказалось скрытым маской.
Как и лицо, которые я считала истинным.
Разочарование затмило глаза, превратилось в порыв ветра, и я сорвалась с одного из каменных пролетов - не посчитать, какого. Стремительно рухнув вниз, я разлетелась в клочья. И долго потом собирала себя как рассыпавшуюся на кусочки фигурку из Лего.
Училась снова выбирать удобные лестницы, не засматриваясь на высокие башни…
***
У Макса было две татуировки, выполненные искусным мастером на внешней стороне запястий.
Они залезали на кисти его рук и выглядывали даже из-под строгих рубашек и зимних курток.
На левой руке закручивалось многоглазое чудище: здание - улитка, Колизей – небоскреб, которому художник по телу щедро добавил цвета и арок. На правой была маска. Казалось Макс снял ее с лица. Здороваясь, он подкупал этим жестом, своей открытостью.
И Макс всегда был максимально правдив со всеми.
Впервые я увидела его в воздухе. Десять или даже больше тысяч метров над землей. Это показалось мне тогда хорошим знаком. Как и день недели - пятница. И то, что я возвращалась из дальней поездки домой. В те времена я во всем искала знаки, как подтверждение, что не заблужусь в темном лесу и смогу отличить Волка от Охотника или Случайного путника.
Макс сидел справа. На ряд впереди меня. У прохода. На кресле, отмеченном буквой d.
Я - в левом ряду, посередине. На - b.
Danger– Опасность. Beware – Остерегайся.
С моего места можно было изучать спинку впереди стоящего кресла. Скучно. Иллюминатор прикрыл сонливый сосед.
Жаль. Подсматривать за соседкой было неудобно. И не о чем. Зато, едва повернувшись и отпустив взгляд на свободу, я заметила его маску - когда она включала фильм на планшете. Веселый мим на чьей-то руке сразу поймал моё внимание. Дуги изогнутых бровей и прищуренных глаз были перевернутыми улыбками, рот широко открывался, беззаботно смеясь. Ого! Парень снял маску со своего лица? Смело!
Dishy – Красавчик. Behold– Созерцай.
Я стала разглядывать его профиль: на высокий лоб падал непослушный чуб, нос был прямой и не слишком длинный, крутой бугорок подбородка. Характер, упрямство. Мне понравился незнакомец. Занятая изучением его лица и следя за немыми фигурками на экране планшета и Мимом, я не сразу разобрала, что означает смешение темных линий на левой руке парня. Потом решила, что оно напоминает Вавилонскую башню с одной из моих любимых картин Брейгеля Старшего. В этом я тоже увидела тогда хороший знак. Наивно?
Daft– Безрассудный. Blind– Слепой.
Весь полёт мой взгляд притягивался к тому парню. Чаще всего - к его рукам. Мне уже казалось, я разговариваю с маской, а она мне отвечает - о фильме, и выходил диалог на троих - кто-то из героев, я и Веселый Мим. Он все время выдумывал что-то смешное. Все привлекательней становилось лицо парня. Его легкая улыбка - она уже была моей, и когда самолёт сел, и пассажиры неуклюжими пингвинами начали толкаться к выходу, я испытала горечь. Будто расставалась с кем-то знакомым и мне дорогим. Глупо?
Во мне еще теплилась надежда, и даже появилось безумно смелое желание - окликнуть парня. Познакомиться. Но, разве вы не замечали? Неуклюжие в проходах пингвины, попав в металлическую кишку кита - аэропорта, уносятся остроносыми торпедами прочь, спеша нырнуть в толщу широких терминалов, чтобы побыстрее затеряться среди тысяч других пассажиров. Безнадежно.
Трудно передать охватившую сердце радость, когда в безликом море меня вдруг остановил голос, и, обернувшись, я увидела того самого парня.
Он подошел поближе. Представился: Макс.
Мы застыли двумя тонкими рифами, и торопливые пингвины обтекали нас со всех сторон. Безмолвно. Макс протянул мне руку, я знала, что его маска улыбается, и улыбнулась в ответ. Мне казалось - нет ничего более простого и открытого, чем наше знакомство.
Dedication– Преданность. Blissful – Блаженный.
Наши отношения продлились год. Полный легкого смеха, уютных вечеров и встреч с друзьями, размолвок и мелких обид. Сладких примирений и снова размолвок. Не случилось измен или предательства. Вместо жестоких слов однажды прозвучало спокойное: «Нам было хорошо вместе. Настало время идти дальше - каждый своей дорогой».
Я согласилась тогда с каждым словом. Потому что уже побывала на камнях, была разорвана в клочья. Макс оказался не тем человеком, с кем я могла быть счастлива. Он всегда носил маски, и я жестоко ошиблась, думая, что с самого первого мига вижу его настоящего.
Deception - Обман. Broken – Разбитый.
Годы спустя во время нашей случайной встречи я испытала только горечь, но не смогла уйти без разговора о прошлом.
- Думаешь, ты любила меня? – Макс начал с прямого вопроса.
- Конечно!
- А разве не маску, которую сама надела на меня при первой встрече? - Он поглаживал пальцами левой руки Веселого мима.
- О чем ты?
- Я ведь всегда был тем, кто тебя разочарует, кто не так смотрит на вещи и называет их не теми именами.
- Я верила, что знаю тебя настоящего.
- Отчего же?
- Маска была у тебя в руке. Ты снял ее. Так я подумала, - добавила я, глядя на подмигивающего мне Мима.
- Как можно снять то, что является частью тебя?
- Мы не всегда носим маски.
- Ой ли? Каждым своим жестом, действием, написанным словом мы бесконечно меняем одну на другую. Чтобы спрятаться. Чтобы почувствовать себя тем, кем не являемся. Или, наоборот, побыть собой, на время освободившись от чужого. Мы так привыкли к ним, что их почти не различаем.
Я упрямо поджала губы. Макс безжалостно закончил:
- Маска - это лекарство, которое от частого применения превратилось в наркотик.
- Я была искренней с тобой!
Он смерил меня внимательным взглядом.
- Со мной, быть может. Но вот с собой? Если так долго обманывалась и не видела очевидного?
- О чем ты? Кто надевает маски перед самим собой?
- Ежеутренне. Это первое, что все мы делаем. Придумав зеркала, мы научились прятаться даже от самих себя – то плачемся, то красуемся. Немногим нравится свое настоящее отражение.
Я снова смотрела на его руки, покрытые необычными, умело выполненными татуировками.
- Что общего между этими рисунками?
- Придумай сама.
- У тебя столько же масок, как арок в башне?
Макс покачал головой. Я попробовала другое:
- Снять все с человека - такая же бессмысленная цель, как построить Вавилонскую башню?
Макс хитро улыбнулся:
- Ты совсем разочаровалась? Или только прячешь под личиной разочарования свои надежды?
Я тянула с ответом. Он качнул головой:
- Видишь, мы даже в мыслях надеваем маски. – Макс сложил вместе ладони: - И все равно продолжаем искать Истину и стремиться к Недостижимому.
Вeyond – За пределами. Dreams - Мечты.
