Талорк шел по дороге, вымощенной камнями к дому ярла. Пару раз его окликнули, но он даже не обернулся. Несколько раз он спотыкался, но тут же выпрямлялся и продолжал свой путь. Тяжело дыша, будто он только что бежал, он подошел к дверям вплотную. Судя по голосам и смеху, слышимому даже сквозь закрытую дверь, пир был в самом разгаре. Таллорк скрипнул зубами и решительно распахнул дверь так, что она ударилась о каменную стену. На секунду стало тихо. Взоры всех присутствующих, сидящих за длинным столом, обратились в его сторону. Но узнав в вошедшем, одного из пиктских вождей, прибывших к коннунгу для заключения мира, все вновь вернулись к своим тарелкам. Лишь очень молодой худощавый воин, почти мальчишка, слегка замер у дверей, не сводя с Таллорка пристального взгляда темно-серых глаз. В любое другое время такое внимание от щуплого юнца польстило бы вождю пиктов, но не сегодня. Он обводил зал бессмысленным взглядом, будто силясь найти хоть одно лицо полное сочувствия. Но нет, все они шумели, смеялись, пили и ели, будто не знали о зверстве римлян.
Коннунг по обычаю сидел во главе стола. Грузный, с поседевшими волосами, обычно всклокоченными ветром, он мало напоминал того отчаянного воина, которого Таллорк много лет назад увидел впервые. Вокруг коннунга сидели вперемешку его дети и внуки, хотя место по правую руку пустовало. По слухам, его последнее время занимал любимый внук – сын Оркнейского герцога. Вполуха коннунг слушал Гарета, одного из своих младших сыновей, ведавшего подготовкой юных воинов. Судя по довольной ухмылке, тот докладывал своему отцу об успехах нынешнего любимчика. Вот еще одна фраза, и коннунг громко захохотал, слегка запрокинув голову назад. Таллорк стиснул кулаки и сделал несколько шагов вперед.
-Коннунг, - взревел он, - Я, Таллорк, пришел к тебе как к союзнику и покровителю.
В зале стало тихо. Все взгляды устремились на вождя пиктов, но он смотрел лишь на старика, машинально отметив, как тот начинает недовольно хмуриться.
-Мой народ, мое племя было истреблено коварными римлянами! Они вырезали всех, не пощадив ни женщин, ни детей! Я призываю тебя – отомсти за них!
В зале поднялся невообразимый шум. Кто-то спрашивал соседа о подробностях, кто-то возмущался тем, что пир нарушили, несколько пьяных воинов потрясали оружием, требуя мести и желая идти на Рим.
-Тихо! – прикрикнул коннунг, и подождав, пока все успокоятся, продолжил, - таллорк, я понимаю и разделяю твою скорбь, но ярость – плохой советчик. Прошу тебя быть сегодня на этой трапезе моим гостем. Завтра мы справим тризну по твоему народу…
-И это все что ты предлагаешь? – ярости Таллорка не было предела, - Тризну? Римляне убили мой народ! Они оросили кровью мои земли! И ты предлагаешь всего лишь справить тризну?!
Присутствующие вновь зашумели. Кто одобрял коннунга, кто жаждал крови. Коннунг поднял руку, призывая к тишине.
-Я не подниму войска против Рима, - его голос стал жестким, - Не сейчас Таллорк, когда они хотят мира с нами. Я не позволю втянуть нас в очередную войну. Я сказал!
В зале воцарилась тишина. Все устремили свои взгляды на Таллорка. Молодой парень, стоявший у дверей, скользнул поближе, стремясь расслышать каждое слово. Еще с минуту Таллорк стоял, чувствуя, как кровь начинает шуметь в голове, а затем бросился на коннунга, выхватывая оружие. Но не успел: споткнувшись о чью-то ногу, он упал. Его меч со звоном заплясал по деревянному полу. Парень сочувственно склонился над пиктом, незаметно для всех, придавив коленом. Не смотря на худобу, он был достаточно сильным, чтобы удержать яростно рвущегося встать противника.
-Да он пьян! – весело воскликнул парень, - Олав, Ромуальд, помогите!
Двое воинов тот час же подскочили к Таллорку и рывком поставили его на ноги.
-Выведите его! – парень тряхнул головой, откидывая со лба пепельные кудри, и тихо добавил. – Отвести ко мне, связать и глаз не спускать!
С улыбкой он повернулся к остальным:
-Где моя кружка? Я тоже хочу выпить за гибель Рима!
Клич был подхвачен. Краем глаза Таллорк еще заметил, как ненавистному мальчишке коннунг лично протянул кружку.
Ледяной холод ночи привел Таллорка в чувство, двое воинов, исполняя приказ любимого внука коннунга, связали ему руки так, что те моментально потеряли чувствительность. Первую минуту пикт пытался освободиться от связывающих его пут, но любое движение лишь затягивало узлы покрепче. Затем его завели в неприметный дом, стоявший на самом краю деревенской площади. Там они привязали его за руки к потолочной балке, а сами разожгли очаг, сложенный в одной из стен и сели перед ним, иногда посматривая на пленника. Руки Таллорка окончательно затекли, в голове шумело. Он уже потерял счет времени, когда около дома послышались шаги. Дверь скрипнула, и в дом вошел тот самый белобрысый парень. Ромуальд с Олафом тут же вскочили. Парень внимательно посмотрел сначала на них, потом на пикта, пробурчал: «Вот олухи!». И направился к пленнику. Нетвердой походкой он пересек комнату и остановился перед Таллорком. Судя по запаху, парень был пьян. Бросив пристальный взгляд на путы, он нехорошо усмехнулся, вынимая из-за пояса кинжал. Несмотря на затекшее тело, пикт попытался гордо выпрямиться, дабы принять смерть достойно, но парень лишь хмыкнул и начал перерезать веревки.
-Дес, ты уверен? - попытался остановить его Олав, но получил в ответ лишь презрительный взгляд и обиженно замолчал. Путы упали. Таллорк попытался сделать несколько шагов, но ноги не держали его. Он осел на пол. Любимый внук коннунга спокойно рассматривал его.
-Извини, - наконец сказал он, - Я сейчас не в том состоянии, чтобы удержать тебя. Сам встать сможешь?
Таллорк неподвижно лежал, рассматривая трещины на деревянном полу. Больше всего на свете ему сейчас хотелось, чтобы этот парень перерезал ему глотку, освободив от мучений.
-Олав, сходи за едой, - приказал Десмонд, медленно садясь за стол, - Ромуальд, помоги Талллорку поднятся.
Услышав свое имя, тот поднял голову.
-Что, - прохрипел он, - Что ты собираешься делать со мной?
-Напиться, - мрачно сообщил ему внук коннунга, - А потом собрать тех, кто хочет и пойти разгромить римлян.
-Но твой дед запретил!
-Коннунг сказал, что норманны не будут участвовать в этом. Но я – сын и наследник Оркнейского герцога.
-И ты не побоишься выступить против Рима?
-Мы выступим не против Рима, а против тех, кто убил твой народ. Если уйдем утром утром, и будем двигаться быстро, то успеем настигнуть пятый легион до того, как они достигнут Стены.
-Если это так, - прошептал Таллорк, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы, - Если ты это сделаешь, я буду служить тебе до самой смерти.
Десмонд лишь кивнул, принимая клятву верности.
