Я сидела и уныло ковыряла в тарелке ложкой. Никогда особо не любила гречневую кашу, а сегодня мне казалось, что она вообще омерзительно пахла. Я привычно размазала ложкой крупинки по краям, чтобы было похоже, будто бы я все-таки что-то съела и бросила тоскливый взгляд в окно.
Погода, как никогда отражала мое настроение. Мелкий моросящий дождь, начавшийся неделю назад, не прекращался ни на секунду. Низкое небо было покрыто серыми тучами, пасмурный день просто сливался с белой ночью, и в городе царила непроглядная серость. Как и в моей душе.
- Лиза, ты что сидишь, - бабушка в красном шелковом халате вошла на кухню, - На работу опоздаешь!
- Переживут, – отмахнулась я. Сейчас, когда все сотрудники наперебой уверяли начальство, что заплесневеют от сырости и требовали подписать внеочередные отпуска, чтобы удрать на юг, я, не требовавшая даже догулять положенное ценилась начальством на вес золота.
- Переживут, твои органы всех переживут, - пробурчала бабушка, скрываясь в ванной, чтобы привести себя в порядок. Послышался шум воды. Я вздохнула: ну, все бабуля нейтрализована по меньшей мере на час. Пока она не нанесет все маски на кожу и не сделает укладку и легкий утренний макияж, она из ванной не выйдет. Выждав еще три минуты, вдруг бабушка что-то забыла, я встала, чтобы с чувством выполненного долга выкинуть гречку.
- Лиз, ты что, еще не поела? – мама появилась на кухне. Ее шелковый халат был синим. Мне полагался зеленый, который вот уже второй год пылился в шкафу: я любила длинные футболки и трикотажные штаны.
- Поела. Мне пора, иначе опоздаю! – чмокнув маму в щеку, я попыталась пронести мимо бдительного ока тарелку, но была остановлена:
- Как-то мало ты съела! – она всмотрелась в гречку, словно считая крупинки.
- Мама, ну хоть ты не начинай!
- Лиза, крупа – это длинный углевод! Она полезна! – мама с укором посмотрела на меня. Понимая, что меня ждет либо три ложки ненавистной гречки, либо лекция о пользе круп, после которой я точно опоздаю, я послушно зачерпнула и проглотила. Поставила тарелку на край раковины, и метнулась в туалет: гречка всеми силами рвалась наружу. Я только и успела, что закрыть дверь на шпингалет и буквально рухнуть на колени у унитаза.
- Черт, - выругалась я, когда тошнота отступила. Поднялась. Ноги все еще дрожали.
- Лиза, - оказывается мама стучала в дверь, - Лиза, что случилось?
- Все в порядке, мам, - я открыла холодную воду , тщательно прополоскала рот, умылась и только после этого вышла. Бабушка тоже выскочила из ванной. Вода с волос стекала на халат, оставляя темные пятна, так напоминающие пятна крови. Некстати вспомнилась белоснежная рубашка Роя, заляпанная кровью. Там пятна выглядели ярче. При воспоминаниях о крови к горлу опять подступила тошнота.
- Лизок, ты не заболела? – мама потрогала мне лоб, обменялась многозначительным взглядом с бабушкой, – Просто ледяная!
- Может врача вызвать? – та тоже потянулась ко мне.
Я увернулась:
- Да оставьте вы меня в покое! – ушла в свою комнату, по-детски хлопнув дверью. Села на кровать, обреченно посмотрела на часы, охнула и начала собираться. Брюки категорически не хотели застегиваться – молнию заело, стянув их, я надела какую-то юбку, натянула рубашку, затем достала новую упаковку чулок, попыталась быстро надеть, зацепила ногтем и порвала, пришлось лезть в шкаф за второй, хорошо, покупала всегда сразу две. Еще раз посмотрела на часы, поняла, что накрасится уже не успеваю, и выскочила в коридор, на ходу стягивая волосы резинкой в хвост.
- Лиза, - окликнула бабушка, я буквально выпрыгнула в балетки. Подхватила куртку:
- Я уже опаздываю! До вечера! – и выскочила на площадку, громко хлопнув дверью. Перепрыгивая через ступеньку, помчалась вниз. У дверей подъезда пришлось остановиться: не секунду все поплыло перед глазами. Показалось, что на лестнице очень душно. Охнув, я невольно схватилась за перилла.
- Лизонька, доброе утро! Что с вами? – сосед, немолодой седовласый мужчина озадаченно посмотрел на меня, - Вам плохо?
- Спасибо, все в порядке, - прошипела я, еще не хватало, чтобы он потом моим рассказывал, что я чуть не упала в оброк на лестнице. - Доброе утро, Виктор Степанович!
Я вышла и с наслаждением вздохнула холодный, пропитанный дождем воздух. Полегчало. Я радостно шагнула в парившую воздухе влагу. Ветер дунул в лицо, ероша растрепавшиеся волосы. Холодные капли дождя облепили лицо.
- Лиза! – раздался строгий окрик мамы, - капюшон надень, а то простудишься!
Я проигнорировала его. Медленно, с удовольствием прошлась до машины, припаркованной у соседнего дома, села за руль, включила зажигание и ругнулась: уже второй день подряд забывала заправить машину. Взглянув на часы и понимая, что если поеду на заправку, то точно не успею, полезла в сумку за телефоном – вызвать такси.
И все равно я опоздала. Планерка как раз закончилась, когда я заходила в свой кабинет, который делила еще с двумя девочками из отдела. Небольшой, со стандартной дешевой мебелью и пластиковыми жалюзи. Лишь компьютеры были достаточно мощные, позволявшие оперативно работать. Я, делая вид, что задержалась по делу, прошла к своему столу, стоявшему в углу.
- О, Лизка, а Сам про тебя спрашивал, - Танька кинула на стол ежедневники включила комп. – Третье опоздание за неделю! Ты что, со своим Максом съехалась?
- А при чем тут Макс? – не поняла я, тоже включая компьютер и вводя пароль доступа. Экран ярко замигал, и я невольно прикрыла глаза.
- Ну так, на радостях сексом занимаетесь, - Таня зашуршала шоколадкой, припрятанной в тумбочке. Она всегда была жуткой сластеной, - Будешь?
Я покачала головой: в отличие от меня, Танька ела, как слон и не толстела. Вызывая всеобщую зависть. Сама она. Скромно потупив глаза, заявляла, что у нее отличный метаболизм.
- Вечно ты со своим сексом, – укорила её Люська, - Может Лизка проснуться не может!
- Ага. Потому что вечером сексом занималась, - Таня отгрызла шоколадку и фыркнула, - Девочки, ну что вы такие мрачные?
- Ты за окно смотрела? – спросила Люся, - Там мокро, а Андреич отпуск не дает.
- Почему не дает? – я щелкнула клавишами мышки, открывая файл.
- Потому что говорит, по расписанию сейчас твоей отпуск. И чтобы я с тобой договаривалась, - она умоляюще посмотрела на меня.
- Я не буду догуливать. Поэтому можешь писать заявление, - я открыла файл и погрузилась в расчеты.
- А ты ему об этом скажешь? – Люся умоляюще посмотрела на меня, - а то меня Артем на море зовет…- и заговорщицки добавила, - Он мне предложение будет делать!
- Вау!!! – Таня вылетела из-за стола и бросилась обнимать подругу. – Поздравляю!!!! Откуда знаешь?
- Степка проболтался. – ответила та, имея ввиду своего младшего брата, - Он ему кольцо мое таскал, замерять.
- Круто!!! – Таня повернулась ко мне, - Лиза, а ты чего?
- А? Что? – я оторвала взгляд от экрана.
- Люся замуж собралась.
- Поздравляю! – я вымучено улыбнулась, - Вы с Темой – классная пара.
- Да ладно, - отмахнулась смущенная Люся, - Вы-то с Максом когда?
Макс был мой парень. Вернее, бывший парень, но они еще об этом не знали. Я помолчала, затем закрыла файл, звонко щелкнув клавишей мышки:
- Никогда.
Потрясенное молчание было мне ответом.
- Лииз, вы что, расстались? – недоверчиво спросила Таня, все еще обнимая Люсю.
- Да. расстались, - я начала набирать на клавиатуре текст, - Как пишется «по порядку»: пробел или дефис?
- Пробел, - машинально ответила Люся и спохватилась, - а что произошло?
- Ничего, - я пожала плечами, - Так бывает, когда люди просто понимают, что вместе им хуже, чем порознь.
Судя по лицам, девочки хотели провести мне фирменный допрос, но меня спасла круглолицая Любочка: бессменный секретарь нашего начальника. Она заглянула в кабинет и с сочувствующим видом сообщила, что полковник Соколов вызывает меня к себе.
Пришлось идти под вопрошающими взглядами коллег по работе. На какой-то миг, перед самыми дверями в кабинет, сердце вдруг забилось от безумной мысли, что Рой сидит там, я покачала головой, прогоняя её. Все закончилось, осталось лишь пережить горькое послевкусие расставания, и вспоминать о путешествии в другой мир как о приятном приключении.
- Разрешите? – я зашла в кабинет начальника. Он сидел за столом и что-то записывал в свой «талмуд», как он всегда называл тетради-ежедневники. Больше в кабинете никого не было.
- Голованова, третье опоздание за неделю! - Павел Андреевич даже не поднял голову, плохой знак, - Садись, бери лист и пиши. Лучше по сама, чем приказом.
Стало очень обидно. В носу противно защипало. Я моргнула, смахивая слезы, села за стол, придвинула к себе один из листов, стопкой лежащих на столе, взяла ручку и начала выводить буквы, стараясь писать разборчиво: почерк у меня был очень корявый, сказывались годы работы на компьютере.
- Вот, – поставив достаточно размашистую подпись, я слегка дрожащей рукой протянула лист полковнику, он снял колпачок со своей перьевой ручки и начал читать. Где-то в середине он нахмурился, перечитал, затем строго посмотрел на меня поверх очков:
- Голованова! Это что?
- Заявление, - голос звучал отстраненно, - вы же сами просили… по собственному…
- Я тебя просил на отпуск написать! Ходишь тут как моль бледная! – он зло хлопнул ладонью по столу так, что стакан с водой подпрыгнул.
- Я в отпуск не хочу, мне там делать нечего, - мрачно сказала я, избегая его взгляда, - Хотите увольнять – увольняйте, а в отпуск не пойду!
Полковник вздохнул, встал из-за стола, прошелся по кабинету, заложив руки за спину, как всегда бывало, когда он размышлял, затем сел, но уже напротив меня.
- Лизавета, послушай, я не знаю, что у тебя там случилось, и не хочу знать…
- Вот и не спрашивайте, - посоветовала я.
- Ты это… начальству не дерзи! А то действительно подпишу! И что делать будешь? – говорил он, скорее по привычке, уж Павел Андреевич прекрасно знал, что теперь, благодаря графу Алайстеру, вернее, премии, выписанной мне от имени Лагомбардии, советом которой он успешно управлял, я могла всю жизнь прожить ни в чем не нуждаясь.
Именно полковник вызвал меня на следующий день после возвращения из параллельного мира, где меня заставили играть роль принцессы небольшого княжества, и слегка оторопело озвучил протянул дорогое портмоне наполненное банковскими карточками:
- Вот, держи…
- Что это?- всю ночь я провела без сна, глаза были припухшими, а в голове стоял будто бы туман.
- Премия. За работу. Вообще-то не положено такое, но Алайстер настоял на самом верху.
Кровь бросилась мне в лицо. Так унизительно я себя никогда не чувствовала. Со мной расплачивались за услуги…
- Передайте вашему Алайстеру, - прошипела я и вдруг осеклась. Вспомнив и недавний приказ «спущенный с самого верха», и то как размышляла, что буду делать, если меня уволят. В портмоне лежала моя свобода и независимость, и не важно, за какие услуги Лагомбардии со мной рассчитались.
- Передайте ему большое спасибо!
- Голованова! – окрик начальника вывел меня из раздумий, - Ты где?
- Не знаю, - честно ответила я.
- Я тебя человеческим языком спрашиваю: жить ты как будешь?
Я одарила его мрачным взглядом. И этот туда же! Мало мне мамы с бабушкой, последнее время охавших, что я похудела и осунулась. Возможно, они что-то и подозревали, но я молчала и исправно ходила на работу, не желая ни рассказывать им про суммы на счетах, ни вдаваться в объяснения, откуда они взялись.
- Не думала об этом.
- Так подумай! – он с каким-то мрачным раздражением протер очки, я посмотрела на него, осенённая догадкой:
- Это мои просили вас поговорить, верно?
- Почему сразу твои? – пробурчал он, старательно пряча глаза и подтверждая мои мысли.
- А кто ж еще! – фыркнула я, - Думаете, не знаю, что вы с ними в сговоре! Вернее, с бабушкой!
- Лидия Михайловна тебе добра желает… И права она, переутомилась ты! Вон, сегодня проспала!
- Я не проспала, я гречкой отравилась, - мрачно сказала я. Полковник недоверчиво посмотрел на меня:
- Как это?
- Вам в подробностях? – ехидно поинтересовалась я.
Начальник покачал головой:
- Ох, Голованова, не доведет тебя до добра твой язык!
Я вымученно посмотрела на него:
- Павел Андреевич, если у вас ко мне все, я пойду? Мне работать надо!
- Иди, - он обреченно махнул рукой. Я встала, дошла до двери и обернулась:
- А за бабушку вы не волнуйтесь, я скажу, что вы меня долго уговаривали!
Выпустив эту парфянскую стрелу, я вышла.
- Скажет она, - донеслось до меня бурчание, - К врачу лучше сходи! А то гречкой отравилась…
В словах начальника была какая-то доля правды, особенно, но если в отпуск я идти не хотела, опасаясь сойти с ума от воспоминаний, то на счет врача он был прав.
Я вернулась к себе в кабинет, проигнорировала вопросительные взгляды девочек, снова ввела пароль и уставилась в экран, дела вид, что погружена в расчеты. Как всегда, при упоминании о графе Алайстере, в душе воцарилась пустота. Он мог меня остановить, когда я уходила, но не стал, потому что любил другую, моего двойника, принцессу Кариссу.
- Лиз, ты хоть по клавиатуре постучи, и файл открой, запалишься! – Таня заглянула мне через плечо, - Какая-то ты… влюбилась что ли?
- Влюбилась… - отрицать очевидно было уже глупо.
- Вау! В кого? – Люся аж привстала, чтоб ничего не пропустить, - Вот почему ты рассталась с Максом?
Я кивнула. Таня присвистнула:
- Ну ты даешь? А он?
- А он не влюбился, - я резко отодвинула стул и встала, чувствуя, что вот-вот снова расплачусь. Девочки притихли, от молчаливого сочувствия стало еще хуже. Я рывком сдернула сумку со стола и вышла. На ходу позвонила Павлу Андреевичу, соврала, что стало хуже и отпросилась к врачу. Делая вид, что очень тороплюсь, вышла из здания, почти глотая слезы, прошлась к Неве, благо идти недалеко. Вода была коричневой.
- Кстати, зачем в этом подвале труба?
- Ну как же? Чтобы кровь в Неву стекала!
Некстати вспомнилось, слезы все-таки побежали по щекам. Я их резко смахнула, недоумевая, что со мной творится. Может действительно заболела?
Пришлось достать телефон и набрать бывшую одноклассницу, работающую врачом. Правда, Сашка была гинекологом, причем потомственным, но по поводу лекарств от гриппа я тоже обычно консультировалась с ней.
- Да? – раздался ее бодрый голос, - Лизка, куда пропала? Больше месяца не виделись!
- Да так, долго рассказывать, - вздохнула я, чувствуя после себя ее слов очень корыстной, - Саш, скажи мне, чем лучше отравление снять?
- Какое отравление? – не поняла она, - Кто отравился?
- Я. Гречкой. Но я немного съела, - призналась я.
- Подожди, как это выражалось?
- Стошнило.
- Когда?
- Сегодня утром.
В трубке воцарилось молчание. Я уже решила, что что-то со связью, когда Сашка заговорила
- Лиз, давай-ка дуй ко мне, - голос звучал как-то странно, - если что, сразу капельницу и поставим! Я как раз на работе.
- Ладно, - кивнула я, словно она могла видеть, - Мне до тебя доскакать минут пятнадцать.
- Знаешь, давай ты скакать не будешь, а прогуляешься? У меня вот-вот пациент по записи, минут на двадцать пять, как раз ты и подойдешь, – предложила она.
- Договорились, - я перешла дорогу и направилась к Невскому проспекту: Сашка работала в дорогущей частной клинике, недалеко от меня.
Погода, как никогда отражала мое настроение. Мелкий моросящий дождь, начавшийся неделю назад, не прекращался ни на секунду. Низкое небо было покрыто серыми тучами, пасмурный день просто сливался с белой ночью, и в городе царила непроглядная серость. Как и в моей душе.
- Лиза, ты что сидишь, - бабушка в красном шелковом халате вошла на кухню, - На работу опоздаешь!
- Переживут, – отмахнулась я. Сейчас, когда все сотрудники наперебой уверяли начальство, что заплесневеют от сырости и требовали подписать внеочередные отпуска, чтобы удрать на юг, я, не требовавшая даже догулять положенное ценилась начальством на вес золота.
- Переживут, твои органы всех переживут, - пробурчала бабушка, скрываясь в ванной, чтобы привести себя в порядок. Послышался шум воды. Я вздохнула: ну, все бабуля нейтрализована по меньшей мере на час. Пока она не нанесет все маски на кожу и не сделает укладку и легкий утренний макияж, она из ванной не выйдет. Выждав еще три минуты, вдруг бабушка что-то забыла, я встала, чтобы с чувством выполненного долга выкинуть гречку.
- Лиз, ты что, еще не поела? – мама появилась на кухне. Ее шелковый халат был синим. Мне полагался зеленый, который вот уже второй год пылился в шкафу: я любила длинные футболки и трикотажные штаны.
- Поела. Мне пора, иначе опоздаю! – чмокнув маму в щеку, я попыталась пронести мимо бдительного ока тарелку, но была остановлена:
- Как-то мало ты съела! – она всмотрелась в гречку, словно считая крупинки.
- Мама, ну хоть ты не начинай!
- Лиза, крупа – это длинный углевод! Она полезна! – мама с укором посмотрела на меня. Понимая, что меня ждет либо три ложки ненавистной гречки, либо лекция о пользе круп, после которой я точно опоздаю, я послушно зачерпнула и проглотила. Поставила тарелку на край раковины, и метнулась в туалет: гречка всеми силами рвалась наружу. Я только и успела, что закрыть дверь на шпингалет и буквально рухнуть на колени у унитаза.
- Черт, - выругалась я, когда тошнота отступила. Поднялась. Ноги все еще дрожали.
- Лиза, - оказывается мама стучала в дверь, - Лиза, что случилось?
- Все в порядке, мам, - я открыла холодную воду , тщательно прополоскала рот, умылась и только после этого вышла. Бабушка тоже выскочила из ванной. Вода с волос стекала на халат, оставляя темные пятна, так напоминающие пятна крови. Некстати вспомнилась белоснежная рубашка Роя, заляпанная кровью. Там пятна выглядели ярче. При воспоминаниях о крови к горлу опять подступила тошнота.
Прода от 30.01.2018, 17:00
- Лизок, ты не заболела? – мама потрогала мне лоб, обменялась многозначительным взглядом с бабушкой, – Просто ледяная!
- Может врача вызвать? – та тоже потянулась ко мне.
Я увернулась:
- Да оставьте вы меня в покое! – ушла в свою комнату, по-детски хлопнув дверью. Села на кровать, обреченно посмотрела на часы, охнула и начала собираться. Брюки категорически не хотели застегиваться – молнию заело, стянув их, я надела какую-то юбку, натянула рубашку, затем достала новую упаковку чулок, попыталась быстро надеть, зацепила ногтем и порвала, пришлось лезть в шкаф за второй, хорошо, покупала всегда сразу две. Еще раз посмотрела на часы, поняла, что накрасится уже не успеваю, и выскочила в коридор, на ходу стягивая волосы резинкой в хвост.
- Лиза, - окликнула бабушка, я буквально выпрыгнула в балетки. Подхватила куртку:
- Я уже опаздываю! До вечера! – и выскочила на площадку, громко хлопнув дверью. Перепрыгивая через ступеньку, помчалась вниз. У дверей подъезда пришлось остановиться: не секунду все поплыло перед глазами. Показалось, что на лестнице очень душно. Охнув, я невольно схватилась за перилла.
- Лизонька, доброе утро! Что с вами? – сосед, немолодой седовласый мужчина озадаченно посмотрел на меня, - Вам плохо?
- Спасибо, все в порядке, - прошипела я, еще не хватало, чтобы он потом моим рассказывал, что я чуть не упала в оброк на лестнице. - Доброе утро, Виктор Степанович!
Я вышла и с наслаждением вздохнула холодный, пропитанный дождем воздух. Полегчало. Я радостно шагнула в парившую воздухе влагу. Ветер дунул в лицо, ероша растрепавшиеся волосы. Холодные капли дождя облепили лицо.
- Лиза! – раздался строгий окрик мамы, - капюшон надень, а то простудишься!
Я проигнорировала его. Медленно, с удовольствием прошлась до машины, припаркованной у соседнего дома, села за руль, включила зажигание и ругнулась: уже второй день подряд забывала заправить машину. Взглянув на часы и понимая, что если поеду на заправку, то точно не успею, полезла в сумку за телефоном – вызвать такси.
И все равно я опоздала. Планерка как раз закончилась, когда я заходила в свой кабинет, который делила еще с двумя девочками из отдела. Небольшой, со стандартной дешевой мебелью и пластиковыми жалюзи. Лишь компьютеры были достаточно мощные, позволявшие оперативно работать. Я, делая вид, что задержалась по делу, прошла к своему столу, стоявшему в углу.
- О, Лизка, а Сам про тебя спрашивал, - Танька кинула на стол ежедневники включила комп. – Третье опоздание за неделю! Ты что, со своим Максом съехалась?
- А при чем тут Макс? – не поняла я, тоже включая компьютер и вводя пароль доступа. Экран ярко замигал, и я невольно прикрыла глаза.
- Ну так, на радостях сексом занимаетесь, - Таня зашуршала шоколадкой, припрятанной в тумбочке. Она всегда была жуткой сластеной, - Будешь?
Я покачала головой: в отличие от меня, Танька ела, как слон и не толстела. Вызывая всеобщую зависть. Сама она. Скромно потупив глаза, заявляла, что у нее отличный метаболизм.
- Вечно ты со своим сексом, – укорила её Люська, - Может Лизка проснуться не может!
- Ага. Потому что вечером сексом занималась, - Таня отгрызла шоколадку и фыркнула, - Девочки, ну что вы такие мрачные?
- Ты за окно смотрела? – спросила Люся, - Там мокро, а Андреич отпуск не дает.
- Почему не дает? – я щелкнула клавишами мышки, открывая файл.
- Потому что говорит, по расписанию сейчас твоей отпуск. И чтобы я с тобой договаривалась, - она умоляюще посмотрела на меня.
- Я не буду догуливать. Поэтому можешь писать заявление, - я открыла файл и погрузилась в расчеты.
- А ты ему об этом скажешь? – Люся умоляюще посмотрела на меня, - а то меня Артем на море зовет…- и заговорщицки добавила, - Он мне предложение будет делать!
- Вау!!! – Таня вылетела из-за стола и бросилась обнимать подругу. – Поздравляю!!!! Откуда знаешь?
- Степка проболтался. – ответила та, имея ввиду своего младшего брата, - Он ему кольцо мое таскал, замерять.
- Круто!!! – Таня повернулась ко мне, - Лиза, а ты чего?
- А? Что? – я оторвала взгляд от экрана.
- Люся замуж собралась.
- Поздравляю! – я вымучено улыбнулась, - Вы с Темой – классная пара.
- Да ладно, - отмахнулась смущенная Люся, - Вы-то с Максом когда?
Макс был мой парень. Вернее, бывший парень, но они еще об этом не знали. Я помолчала, затем закрыла файл, звонко щелкнув клавишей мышки:
- Никогда.
Потрясенное молчание было мне ответом.
- Лииз, вы что, расстались? – недоверчиво спросила Таня, все еще обнимая Люсю.
- Да. расстались, - я начала набирать на клавиатуре текст, - Как пишется «по порядку»: пробел или дефис?
- Пробел, - машинально ответила Люся и спохватилась, - а что произошло?
- Ничего, - я пожала плечами, - Так бывает, когда люди просто понимают, что вместе им хуже, чем порознь.
Судя по лицам, девочки хотели провести мне фирменный допрос, но меня спасла круглолицая Любочка: бессменный секретарь нашего начальника. Она заглянула в кабинет и с сочувствующим видом сообщила, что полковник Соколов вызывает меня к себе.
Пришлось идти под вопрошающими взглядами коллег по работе. На какой-то миг, перед самыми дверями в кабинет, сердце вдруг забилось от безумной мысли, что Рой сидит там, я покачала головой, прогоняя её. Все закончилось, осталось лишь пережить горькое послевкусие расставания, и вспоминать о путешествии в другой мир как о приятном приключении.
- Разрешите? – я зашла в кабинет начальника. Он сидел за столом и что-то записывал в свой «талмуд», как он всегда называл тетради-ежедневники. Больше в кабинете никого не было.
- Голованова, третье опоздание за неделю! - Павел Андреевич даже не поднял голову, плохой знак, - Садись, бери лист и пиши. Лучше по сама, чем приказом.
Стало очень обидно. В носу противно защипало. Я моргнула, смахивая слезы, села за стол, придвинула к себе один из листов, стопкой лежащих на столе, взяла ручку и начала выводить буквы, стараясь писать разборчиво: почерк у меня был очень корявый, сказывались годы работы на компьютере.
- Вот, – поставив достаточно размашистую подпись, я слегка дрожащей рукой протянула лист полковнику, он снял колпачок со своей перьевой ручки и начал читать. Где-то в середине он нахмурился, перечитал, затем строго посмотрел на меня поверх очков:
- Голованова! Это что?
- Заявление, - голос звучал отстраненно, - вы же сами просили… по собственному…
- Я тебя просил на отпуск написать! Ходишь тут как моль бледная! – он зло хлопнул ладонью по столу так, что стакан с водой подпрыгнул.
- Я в отпуск не хочу, мне там делать нечего, - мрачно сказала я, избегая его взгляда, - Хотите увольнять – увольняйте, а в отпуск не пойду!
Полковник вздохнул, встал из-за стола, прошелся по кабинету, заложив руки за спину, как всегда бывало, когда он размышлял, затем сел, но уже напротив меня.
- Лизавета, послушай, я не знаю, что у тебя там случилось, и не хочу знать…
- Вот и не спрашивайте, - посоветовала я.
- Ты это… начальству не дерзи! А то действительно подпишу! И что делать будешь? – говорил он, скорее по привычке, уж Павел Андреевич прекрасно знал, что теперь, благодаря графу Алайстеру, вернее, премии, выписанной мне от имени Лагомбардии, советом которой он успешно управлял, я могла всю жизнь прожить ни в чем не нуждаясь.
Именно полковник вызвал меня на следующий день после возвращения из параллельного мира, где меня заставили играть роль принцессы небольшого княжества, и слегка оторопело озвучил протянул дорогое портмоне наполненное банковскими карточками:
- Вот, держи…
- Что это?- всю ночь я провела без сна, глаза были припухшими, а в голове стоял будто бы туман.
- Премия. За работу. Вообще-то не положено такое, но Алайстер настоял на самом верху.
Кровь бросилась мне в лицо. Так унизительно я себя никогда не чувствовала. Со мной расплачивались за услуги…
- Передайте вашему Алайстеру, - прошипела я и вдруг осеклась. Вспомнив и недавний приказ «спущенный с самого верха», и то как размышляла, что буду делать, если меня уволят. В портмоне лежала моя свобода и независимость, и не важно, за какие услуги Лагомбардии со мной рассчитались.
- Передайте ему большое спасибо!
- Голованова! – окрик начальника вывел меня из раздумий, - Ты где?
- Не знаю, - честно ответила я.
- Я тебя человеческим языком спрашиваю: жить ты как будешь?
Я одарила его мрачным взглядом. И этот туда же! Мало мне мамы с бабушкой, последнее время охавших, что я похудела и осунулась. Возможно, они что-то и подозревали, но я молчала и исправно ходила на работу, не желая ни рассказывать им про суммы на счетах, ни вдаваться в объяснения, откуда они взялись.
- Не думала об этом.
- Так подумай! – он с каким-то мрачным раздражением протер очки, я посмотрела на него, осенённая догадкой:
- Это мои просили вас поговорить, верно?
- Почему сразу твои? – пробурчал он, старательно пряча глаза и подтверждая мои мысли.
- А кто ж еще! – фыркнула я, - Думаете, не знаю, что вы с ними в сговоре! Вернее, с бабушкой!
- Лидия Михайловна тебе добра желает… И права она, переутомилась ты! Вон, сегодня проспала!
- Я не проспала, я гречкой отравилась, - мрачно сказала я. Полковник недоверчиво посмотрел на меня:
- Как это?
- Вам в подробностях? – ехидно поинтересовалась я.
Прода от 01.02.2018, 10:39
Начальник покачал головой:
- Ох, Голованова, не доведет тебя до добра твой язык!
Я вымученно посмотрела на него:
- Павел Андреевич, если у вас ко мне все, я пойду? Мне работать надо!
- Иди, - он обреченно махнул рукой. Я встала, дошла до двери и обернулась:
- А за бабушку вы не волнуйтесь, я скажу, что вы меня долго уговаривали!
Выпустив эту парфянскую стрелу, я вышла.
- Скажет она, - донеслось до меня бурчание, - К врачу лучше сходи! А то гречкой отравилась…
В словах начальника была какая-то доля правды, особенно, но если в отпуск я идти не хотела, опасаясь сойти с ума от воспоминаний, то на счет врача он был прав.
Я вернулась к себе в кабинет, проигнорировала вопросительные взгляды девочек, снова ввела пароль и уставилась в экран, дела вид, что погружена в расчеты. Как всегда, при упоминании о графе Алайстере, в душе воцарилась пустота. Он мог меня остановить, когда я уходила, но не стал, потому что любил другую, моего двойника, принцессу Кариссу.
- Лиз, ты хоть по клавиатуре постучи, и файл открой, запалишься! – Таня заглянула мне через плечо, - Какая-то ты… влюбилась что ли?
- Влюбилась… - отрицать очевидно было уже глупо.
- Вау! В кого? – Люся аж привстала, чтоб ничего не пропустить, - Вот почему ты рассталась с Максом?
Я кивнула. Таня присвистнула:
- Ну ты даешь? А он?
- А он не влюбился, - я резко отодвинула стул и встала, чувствуя, что вот-вот снова расплачусь. Девочки притихли, от молчаливого сочувствия стало еще хуже. Я рывком сдернула сумку со стола и вышла. На ходу позвонила Павлу Андреевичу, соврала, что стало хуже и отпросилась к врачу. Делая вид, что очень тороплюсь, вышла из здания, почти глотая слезы, прошлась к Неве, благо идти недалеко. Вода была коричневой.
- Кстати, зачем в этом подвале труба?
- Ну как же? Чтобы кровь в Неву стекала!
Некстати вспомнилось, слезы все-таки побежали по щекам. Я их резко смахнула, недоумевая, что со мной творится. Может действительно заболела?
Пришлось достать телефон и набрать бывшую одноклассницу, работающую врачом. Правда, Сашка была гинекологом, причем потомственным, но по поводу лекарств от гриппа я тоже обычно консультировалась с ней.
- Да? – раздался ее бодрый голос, - Лизка, куда пропала? Больше месяца не виделись!
- Да так, долго рассказывать, - вздохнула я, чувствуя после себя ее слов очень корыстной, - Саш, скажи мне, чем лучше отравление снять?
- Какое отравление? – не поняла она, - Кто отравился?
- Я. Гречкой. Но я немного съела, - призналась я.
- Подожди, как это выражалось?
- Стошнило.
- Когда?
- Сегодня утром.
В трубке воцарилось молчание. Я уже решила, что что-то со связью, когда Сашка заговорила
- Лиз, давай-ка дуй ко мне, - голос звучал как-то странно, - если что, сразу капельницу и поставим! Я как раз на работе.
- Ладно, - кивнула я, словно она могла видеть, - Мне до тебя доскакать минут пятнадцать.
- Знаешь, давай ты скакать не будешь, а прогуляешься? У меня вот-вот пациент по записи, минут на двадцать пять, как раз ты и подойдешь, – предложила она.
- Договорились, - я перешла дорогу и направилась к Невскому проспекту: Сашка работала в дорогущей частной клинике, недалеко от меня.
