Раньше мы часто после работы встречались где-нибудь посередине выпить чашечку кофе и поговорить. До того, как я оказалась в другом мире. До того, как влюбилась в совершенно неподходящего мне графа Алайстера. После моего возвращения из Лагомбардии общаться ни с кем не хотелось.
Как и договаривались, я шла не торопясь, и все равно дошла мнут на восемь раньше назначенного времени, зашла в соседний магазин купить кофе на вынос. Запах кофе не понравился, зато до дрожи в руках захотелось кефиру, который я вообще не пью. Пришлось купить бутылку и выпить на глазах ухмыляющихся продавцов, которые наверняка решили, что у меня похмелье.
Я вышла, выбросила бутылку в ближайшую урну и направилась на прием к Сашке.
Клиника, располагавшаяся в одном из домов, была безликой. Зеленые с белым стены, напротив входа – оранжевая эмблема, безвкусно смотревшаяся между выступающих из стены колон, гипсовая имитация лепнины на потолке и диванчики из зеленого кожезаменителя, стоящие в холле. Все должно было говорить о респектабельности заведения.
Несколько женщин, три из них явно были в положении, сидели на диванчике, обсуждая модели колясок. При этом использовались такие термины, как проходимость и легкость в управлении, точно выбиралась не коляска, а машина. А еще она обязательно должна была поместиться в лифт. Я не стала прислушиваться к их разговорам и села на самый дальний диванчик. Взяла журнал, откуда на меня с глянцевой обложки смотрел веселый малыш, пролистнула и отложила.
- Лиза, привет! – Саша вышла к стойке. Темноволосая, подтянутая, с цепким взглядом, она просто олицетворяла собой профессионализм, - Пойдем!
Я улыбнулась прошла за подругой по белому коридору, пахнущему дезинфекцией, в ее кабинет.
- Ну, рассказывай, - она села за стол и подперла голову кулаком – любимый жест с детства.
- Да что тебе рассказывать? Все путем, только времени вообще нет, - махнула рукой я.
- Чем отравилась, рассказывай, - фыркнула подруга.
- Гречкой, - буркнула я, - ты же знаешь, как меня любят ей пичкать.
- До сих пор? – изумилась она, - Ну Ольга Степановна дает!
- Поверь, Лидия Михайловна не отстает, - я вздохнула, - ну вот и отравили…
- Просто семья Борджиа! – хохотнула Сашка, - Слушай, а ты еще что-то ела?
- Да вот, кефирчик, но это только что, - пробормотала я и насторожилась от ее взгляда, - А что?
- А то, что ты его никогда не любила, - подруга еще раз посмотрела на меня, - Лиз, а месячные у тебя когда последние были?
- Что? – я побледнела, - При чем тут…
- А при том, что ты в самом детородном возрасте! - Сашка выразительно замолчала. Я растерянно посмотрела на календарь, пытаясь вспомнить свой цикл, удалось с трудом, после чего я побледнела еще больше. Голова закружилась, и, если бы я не сидела на стуле, что наверняка бы упала. Сашка профессиональным движением сунула мне под нос нашатырь. Резкий запах заставил меня отшатнуться. Но головокружение прошло. Зато вновь затошнило, на этот раз от страха.
- Не может быть, - потрясенно прошептала я, беспомощно смотря на подругу, она хихикнула:
- Ладно, пошли на УЗИ смотреть! Может от стресса, или гастрит там какой, хотя я сомневаюсь, уж очень все на лицо.
Я сидела и тупо пялилась на экран монитора, на котором билась темная точка. Сашка с какой-то особой теплотой сказала мне, что это – сердце ребенка. Моего ребенка. Моего и Роя.
- Поздравляю, подруга, - голос Сашки звучал как в тумане, - Максу сегодня скажешь?
- Это не Макс, - тихо ответила я, - Мы расстались.
Подруга присвистнула, с сочувствием посмотрела на меня и встала, чтобы включить свет.
- Тааак, - Саша протянула мне салфетки, - И что теперь?
- Не знаю… - я старательно вытирала гель с кожи, избегая встречаться с подругой взглядом. Она вновь села за стол, подперла голову кулаком:
- Ладно, Лиз, ты решай, куда тебя направлять: на учет или…
Она выразительно замолчала. Я знала, что Саша, с удовольствием дежурившая сутками, чтобы принять роды, не любит аборты.
- Время еще есть? – вздохнула я, чувствуя себя предательницей по отношению к подруге.
- Есть… - она задумчиво помолчала, полистала мою карточку, лежавшую на столе, - Только, Лиз, у тебя резус отрицательный…
- И что? – не поняла я.
- И то, что если у отца ребенка – положительный, то тебе аборты крайне нежелательны. Иначе потом не выносишь. Ты знаешь, какой у твоего партнера резус?
Я посмотрела на нее и истерично рассмеялась. Знала бы Сашка, от кого я вообще залетела! Смех перешел во всхлипывания. Подруга сидела и спокойно ждала, пока моя истерика пройдет.
- Извини, - я виновато посмотрела на нее.
- Бывает, - Саша протянула мне салфетку и пластиковую бутылку с водой, - Расскажешь?
- Не могу, - я покачала головой, - Извини, я подписку давала…
- Командировочный роман?
- Типа того… - я вздохнула, - Там и было то… одна ночь…
- А тут много не надо! – хмыкнула подруга, - Одного раза вполне достаточно.
- Это я уже поняла… только вот что тебе делать?
- Лиза, ты подумай, - Сашка замялась, затем решительно продолжила, - Если ты из-за денег переживаешь…
- Деньги не проблема, - перебила я её, - Спасибо, Саш, я побегу, ладно? Мне на работу надо.
- Лучше не бегай, - посоветовала она профессиональным тоном врача, - Ходи медленно и с достоинством. Если вдруг что – звони и днем, и ночью.
- Хорошо, - я вздохнула и поднялась, - Где у вас тут касса?
- Нигде, забей!
- Сааш… - протянула я.
- Лииз… - передразнила она меня, - Я тебя еще вечерком наберу, ладно?
- Спасибо.
Все еще в состоянии шока, я вышла из кабинета, прошла по коридору мимо беременных женщин, так и сияющих счастьем и вышла на улицу, прислонилась к стене, подставив лицо мелким каплям. Какое-то время стояла молча, под удивленными взглядами прохожих.
Было холодно. Рой не любил холод, он сказал мне это перед тем, как я шагнула в свой мир. Вода тонкими струйками стекала по лицу, смешиваясь со слезами, скользила по шее, проникая под куртку. Воротник рубашки намок и противно лип к шее.
- Девушка, вам плохо? – раздалось над ухом.
Я открыла глаза. Какой-то мужчина, в темной куртке слегка наклонился ко мне. Он него пахло дешевым парфюмом и едва ощутимо – перегаром.
- Вам плохо? – повторил он.
- Нет. Мне уже хорошо, - не глядя на него, я засунула замерзшие руки в карманы куртки и побрела на работу: домой идти было страшно. Это был безотчетный страх ребенка, которому просто стыдно, что его будут ругать за шалость… Хотя как выясняется, дитятко уже выросло и шалости теперь были с далеко идущими последствиями.
Я брела по лужам, даже не стремясь обогнуть их. Туфли промокли, но я не обратила на это внимание.
У меня будет ребенок. Ребенок от Роя. В памяти вспыхнула южная ночь, яркие розовые звезды иного мира, темноволосый мужчина, сидящий у костра и рисующий что-то, его властное «Пойдем!», дом в междумирье с белыми стенами: вдовствующая графиня все надеялась, что сын распишет их лично. И горячее, обжигающе горячее мужское тело, плотно прижимающееся к моему, бессмысленный страстный шепот в ночи: «Радость моя…»
- Черт! – тыльной стороной ладони я вытерла слезы. О чем я только думаю? Сейчас самое главное решить, что я буду говорить своим родным. То, что мне устроят допрос с пристрастием, я не сомневалась. Я уже представляла себе, как они в один голос требуют рассказать, кто отец ребенка.
Затем будут охи и ахи, крики: «Ты нас не бережешь!» Бабушка будет пить корвалол, мама – класть валидол под язык. Затем они разойдутся по своим комнатам, чтобы через полчаса вновь встретиться на кухне, обсудить все за чаем и вынести мне свой вердикт. От этого меня вновь затошнило.
Трусливо подумала о втором варианте, срок ранний, никто и не узнает… в памяти всплыло лицо Роя, смотревшего не меня с укором. А ведь он даже не попытался остановить меня! Теперь я осталась одна. От жалости к самой себе захотелось завыть в голос. Хорошо, хоть о деньгах думать не надо… на секунду задумалась: не предвидел ли он такое развитие событий? Наверное, нет, мужчины редко задумываются о последствиях.
А еще есть работа. Я буду вынуждена оставить ее. Сердце предательски заныло. Я не слишком любила то, чем занималась, но ведь наше ведомство – единственное место, где в подвале стоят шкафы, так напоминающие книжные, а на самом деле являющиеся дверями в другие миры.
Перед моим возвращением Рой дал мне браслет – ключ, который позволял открывать двери и проходить сквозь иллюзию: каменную кладку, скрывавшую ход. Пару раз, когда мне просто хотелось выть от тоски, я подходила к дверям, ведущим в подвал, но в последний момент всегда останавливалась: если бы Рой хотел, он пришел, и его ничто не смогло бы остановить. Но он любил Кариссу. И каждый вечер я почти с ненавистью рассматривала себя в зеркало, проклиная свою схожесть с принцессой Риччионе.
Так ничего и не решив, я, трясясь от холода, вошла в здание ФСБ на Литейном, пошла через охрану, поднялась к себе в кабинет.
- Лиза, ты где бродишь! Тебя Соколов вызывает! Сказал, что срочно!
Я ругнулась, порылась в сумке. Заледеневшие пальцы гнулись с трудом, нащупала телефон, вытащила. Так и есть: на вибровызове! И десять пропущенных звонков. Скинула куртку, отряхнулась, будто собака. Рубашка была мокрой, но переодеваться было не во что. Пришлось накинуть мундир. Переобулась, ощутила вкус к жизни. В конце концов, пострадать можно и позже. Направилась по знакомому коридору. Любочка сидела в приемной и ожесточенно печатала что-то. Пальцы так и порхали по клавишам.
- Лиза, ну где ты бродишь? – возмутилась она, - я уже звонить устала!
- Извини, у врача была, а телефон на вибро, - я направилась к дверям, - Один?
- Нет. Мужик там какой-то. Странный. Нерусский, похоже. Уже полчаса как не выходит. Тебя ждут, - она взглянула на меня, - Лиза, ты чего так побледнела?
- Ничего, - прокашлялась я, нерешительно берясь за дверную ручку. Провернула, вошла. Высокий темноволосый мужчина стоял у окна и с видимым интересом рассматривал улицу. При звуке открывающейся двери он обернулся. Искренняя улыбка тронула чувственные губы.
- Лоренцио! – воскликнула я, чувствуя одновременно радость и разочарование, - Вы?!
- Мадонна, - он слегка неуклюже поклонился мне, - Рад видеть вас в добром здравии!
- Голованова, ты когда научишься телефон брать? – Павел Андреевич сидел за столом, недовольно поглядывая на меня, - Ты чего мокрая?
- Я к врачу ходила, я ж отпрашивалась! – начала оправдываться я.
- И что врач сказал?
- А, сказал, само пройдет, - отмахнулась я, трусливо избегая объяснений с начальством и вновь повернулась к д’орезу Великой Лагомбардийской республики, - Но… Лоренцио, какими судьбами?
- Пришел умолять вас о помощи, - он широко улыбнулся. Возможно, его улыбка и произвела бы на меня впечатление. Если бы я не помнила, что именно так он улыбался, когда влез ко мне в спальню, полагая что я – Карисса, его невеста.
- Что на этот раз? – я посмотрела на Павла Андреевича, он лишь мотнул головой в сторону гостя, словно говоря, пусть сам рассказывает.
- Видите ли, - Лоренцио слегка замялся, - Дело в том, что Карисса…
- Только не говорите мне, что она опять пропала! – фыркнула я.
- Нет, что вы! Но она и я… - д’орез Великой республики выдохнул и продолжил более деловым тоном, - В Лаччио собираются выбрать нового Истинного Пастыря. Конклав, то есть общие сборы всех пастырей, состоится через неделю.
- А при чем тут Карисса? И зачем вы сообщаете мне об этом?
- При этом событии обязательно должны присутствовать правители государств, мы имеем право вето на кандидатуру, выдвигаемую конклавом. А уж в той ситуации, которая сложилась, нам необходимо следить за ходом выборов, - он многозначительно помолчал, предлагая мне самой вспомнить, как погиб прежний Пастырь.
- Мило. Но при чем тут я?
Д’орез слегка смутился, это не укрылось от меня. Я скрестила руки на груди, всем своим видом выражая желание выслушать всю историю. Гаудани вздохнул:
- Делрой отказался ехать. Отправил меня, а одно из условий Пастырей, что я должен приехать с женой.
- Разумно. Она – сестра принца и ваша жена. Прекрасная заложница, вы не находите?
- Нахожу! – бросил он и заходи по кабинету, - Понимаете, однажды вы с блеском сыграли ее роль, и вот я подумал…
- Зачем рисковать женой, когда есть другая? – я повернулась к полковнику, зло сверкнув глазами, - Полагаю, приказ подписан? Мне собирать вещи? Или как обычно, коньяком напоите?
Заметив заинтересованные взгляды, я осеклась, вспомнив, что коньяк был импровизацией Роя. На душе стало еще паскуднее.
-Голованова, не кипятись! - Павел Андреевич снял очки и положил из на стол, - Приказа нет.
- Как это нет? – опешила я. Гаудани смущенно потупился:
- Видите ли, я не настолько хорошо знаком теми, кто правит вашим миром.
- Ну так попросили бы вашего друга, графа Алайстера! – огрызнулась я, - У него неплохо получается!
- Он отказался.
- Что? – я не поверила своим ушам. Это было непохоже на Роя.
- Он отказался, - повторил Гаудани, - Более того, пригрозил убить меня, если я решусь побеспокоить вас.
- И как же вы решились? – издевательски протянула я, игнорируя предупреждающие взгляды начальника.
- У меня нет выбора. Вы – наша единственная надежда, - пояснил д’орез и доверительно сообщил, - Дело в том, что Карисса ждет ребенка.
- Вот как… - пробормотала я, - Поздравляю…
- Да, вы не представляете, как ей, бедняжке плохо! – тем временем жаловался Гаудани, поглядывая больше на Павла Андреевича, словно ища сочувствия, - особенно по утрам!.. сначала я даже решил, что она отр…
- Я поняла! – быстро перебила я, опасаясь, что мой начальник легко сопоставит симптомы, - Вы хотите, чтобы я изобразила вашу жену?
- Это не займет много времени, всего пару недель! – уверил он, - вам и нужно будет лишь прогуливаться по городу, да иногда танцевать на приемах
Гаудани вновь улыбнулся. Игнорируя изумленный взгляд своего начальника, я усмехнулась и подошла к окну. За мокрым стеклом находился мой город. Серый, унылый и величественный. Основанный великим императором на человеческих костях. Ставший одним из самых красивых городов мира.
Здесь была моя жизнь, родные, работа, Сашка, ожидающая, что я приму правильное решение…В Лагомбардии было солнце, бирюзовое море, руины древних храмов, запах лимонов и хмельной малиновый фьён… а еще там был Рой. Отец моего будущего ребенка, который заплатил мне состояние и не хотел меня видеть…
- Знаете, Лоренцио, я, пожалуй, приму ваше предложение, - вдруг неожиданно даже для самой себя сказала я. Полковник недовольно крякнул:
- Голованова, ты в своем уме?
- Так точно!
- Ты понимаешь, во что ты ввязываешься?
- А в чем проблема? – я пристально посмотрела на него, - Недавно вы же сами меня уговаривали исполнить приказ!
- Так то приказ был! От самого! – он поднял палец вверх, указывая на портрет, - А теперь что? Как мне тебя по ведомостям проводить?
- А теперь, - я задумалась, затем усмехнулась, - Вы же мне отпуск обещали! В любую страну! Было?
- Было… - процедил полковник, недобро поглядывая на меня. Года три назад это
Прода от 02.02.2018, 14:39
Как и договаривались, я шла не торопясь, и все равно дошла мнут на восемь раньше назначенного времени, зашла в соседний магазин купить кофе на вынос. Запах кофе не понравился, зато до дрожи в руках захотелось кефиру, который я вообще не пью. Пришлось купить бутылку и выпить на глазах ухмыляющихся продавцов, которые наверняка решили, что у меня похмелье.
Я вышла, выбросила бутылку в ближайшую урну и направилась на прием к Сашке.
Клиника, располагавшаяся в одном из домов, была безликой. Зеленые с белым стены, напротив входа – оранжевая эмблема, безвкусно смотревшаяся между выступающих из стены колон, гипсовая имитация лепнины на потолке и диванчики из зеленого кожезаменителя, стоящие в холле. Все должно было говорить о респектабельности заведения.
Несколько женщин, три из них явно были в положении, сидели на диванчике, обсуждая модели колясок. При этом использовались такие термины, как проходимость и легкость в управлении, точно выбиралась не коляска, а машина. А еще она обязательно должна была поместиться в лифт. Я не стала прислушиваться к их разговорам и села на самый дальний диванчик. Взяла журнал, откуда на меня с глянцевой обложки смотрел веселый малыш, пролистнула и отложила.
- Лиза, привет! – Саша вышла к стойке. Темноволосая, подтянутая, с цепким взглядом, она просто олицетворяла собой профессионализм, - Пойдем!
Я улыбнулась прошла за подругой по белому коридору, пахнущему дезинфекцией, в ее кабинет.
- Ну, рассказывай, - она села за стол и подперла голову кулаком – любимый жест с детства.
- Да что тебе рассказывать? Все путем, только времени вообще нет, - махнула рукой я.
- Чем отравилась, рассказывай, - фыркнула подруга.
- Гречкой, - буркнула я, - ты же знаешь, как меня любят ей пичкать.
- До сих пор? – изумилась она, - Ну Ольга Степановна дает!
- Поверь, Лидия Михайловна не отстает, - я вздохнула, - ну вот и отравили…
- Просто семья Борджиа! – хохотнула Сашка, - Слушай, а ты еще что-то ела?
- Да вот, кефирчик, но это только что, - пробормотала я и насторожилась от ее взгляда, - А что?
- А то, что ты его никогда не любила, - подруга еще раз посмотрела на меня, - Лиз, а месячные у тебя когда последние были?
- Что? – я побледнела, - При чем тут…
- А при том, что ты в самом детородном возрасте! - Сашка выразительно замолчала. Я растерянно посмотрела на календарь, пытаясь вспомнить свой цикл, удалось с трудом, после чего я побледнела еще больше. Голова закружилась, и, если бы я не сидела на стуле, что наверняка бы упала. Сашка профессиональным движением сунула мне под нос нашатырь. Резкий запах заставил меня отшатнуться. Но головокружение прошло. Зато вновь затошнило, на этот раз от страха.
- Не может быть, - потрясенно прошептала я, беспомощно смотря на подругу, она хихикнула:
- Ладно, пошли на УЗИ смотреть! Может от стресса, или гастрит там какой, хотя я сомневаюсь, уж очень все на лицо.
Прода от 05.02.2018, 00:22
Глава 2
Я сидела и тупо пялилась на экран монитора, на котором билась темная точка. Сашка с какой-то особой теплотой сказала мне, что это – сердце ребенка. Моего ребенка. Моего и Роя.
- Поздравляю, подруга, - голос Сашки звучал как в тумане, - Максу сегодня скажешь?
- Это не Макс, - тихо ответила я, - Мы расстались.
Подруга присвистнула, с сочувствием посмотрела на меня и встала, чтобы включить свет.
- Тааак, - Саша протянула мне салфетки, - И что теперь?
- Не знаю… - я старательно вытирала гель с кожи, избегая встречаться с подругой взглядом. Она вновь села за стол, подперла голову кулаком:
- Ладно, Лиз, ты решай, куда тебя направлять: на учет или…
Она выразительно замолчала. Я знала, что Саша, с удовольствием дежурившая сутками, чтобы принять роды, не любит аборты.
- Время еще есть? – вздохнула я, чувствуя себя предательницей по отношению к подруге.
- Есть… - она задумчиво помолчала, полистала мою карточку, лежавшую на столе, - Только, Лиз, у тебя резус отрицательный…
- И что? – не поняла я.
- И то, что если у отца ребенка – положительный, то тебе аборты крайне нежелательны. Иначе потом не выносишь. Ты знаешь, какой у твоего партнера резус?
Я посмотрела на нее и истерично рассмеялась. Знала бы Сашка, от кого я вообще залетела! Смех перешел во всхлипывания. Подруга сидела и спокойно ждала, пока моя истерика пройдет.
- Извини, - я виновато посмотрела на нее.
- Бывает, - Саша протянула мне салфетку и пластиковую бутылку с водой, - Расскажешь?
- Не могу, - я покачала головой, - Извини, я подписку давала…
- Командировочный роман?
- Типа того… - я вздохнула, - Там и было то… одна ночь…
- А тут много не надо! – хмыкнула подруга, - Одного раза вполне достаточно.
- Это я уже поняла… только вот что тебе делать?
- Лиза, ты подумай, - Сашка замялась, затем решительно продолжила, - Если ты из-за денег переживаешь…
- Деньги не проблема, - перебила я её, - Спасибо, Саш, я побегу, ладно? Мне на работу надо.
- Лучше не бегай, - посоветовала она профессиональным тоном врача, - Ходи медленно и с достоинством. Если вдруг что – звони и днем, и ночью.
- Хорошо, - я вздохнула и поднялась, - Где у вас тут касса?
- Нигде, забей!
- Сааш… - протянула я.
- Лииз… - передразнила она меня, - Я тебя еще вечерком наберу, ладно?
- Спасибо.
Все еще в состоянии шока, я вышла из кабинета, прошла по коридору мимо беременных женщин, так и сияющих счастьем и вышла на улицу, прислонилась к стене, подставив лицо мелким каплям. Какое-то время стояла молча, под удивленными взглядами прохожих.
Было холодно. Рой не любил холод, он сказал мне это перед тем, как я шагнула в свой мир. Вода тонкими струйками стекала по лицу, смешиваясь со слезами, скользила по шее, проникая под куртку. Воротник рубашки намок и противно лип к шее.
- Девушка, вам плохо? – раздалось над ухом.
Я открыла глаза. Какой-то мужчина, в темной куртке слегка наклонился ко мне. Он него пахло дешевым парфюмом и едва ощутимо – перегаром.
- Вам плохо? – повторил он.
- Нет. Мне уже хорошо, - не глядя на него, я засунула замерзшие руки в карманы куртки и побрела на работу: домой идти было страшно. Это был безотчетный страх ребенка, которому просто стыдно, что его будут ругать за шалость… Хотя как выясняется, дитятко уже выросло и шалости теперь были с далеко идущими последствиями.
Я брела по лужам, даже не стремясь обогнуть их. Туфли промокли, но я не обратила на это внимание.
У меня будет ребенок. Ребенок от Роя. В памяти вспыхнула южная ночь, яркие розовые звезды иного мира, темноволосый мужчина, сидящий у костра и рисующий что-то, его властное «Пойдем!», дом в междумирье с белыми стенами: вдовствующая графиня все надеялась, что сын распишет их лично. И горячее, обжигающе горячее мужское тело, плотно прижимающееся к моему, бессмысленный страстный шепот в ночи: «Радость моя…»
- Черт! – тыльной стороной ладони я вытерла слезы. О чем я только думаю? Сейчас самое главное решить, что я буду говорить своим родным. То, что мне устроят допрос с пристрастием, я не сомневалась. Я уже представляла себе, как они в один голос требуют рассказать, кто отец ребенка.
Затем будут охи и ахи, крики: «Ты нас не бережешь!» Бабушка будет пить корвалол, мама – класть валидол под язык. Затем они разойдутся по своим комнатам, чтобы через полчаса вновь встретиться на кухне, обсудить все за чаем и вынести мне свой вердикт. От этого меня вновь затошнило.
Трусливо подумала о втором варианте, срок ранний, никто и не узнает… в памяти всплыло лицо Роя, смотревшего не меня с укором. А ведь он даже не попытался остановить меня! Теперь я осталась одна. От жалости к самой себе захотелось завыть в голос. Хорошо, хоть о деньгах думать не надо… на секунду задумалась: не предвидел ли он такое развитие событий? Наверное, нет, мужчины редко задумываются о последствиях.
А еще есть работа. Я буду вынуждена оставить ее. Сердце предательски заныло. Я не слишком любила то, чем занималась, но ведь наше ведомство – единственное место, где в подвале стоят шкафы, так напоминающие книжные, а на самом деле являющиеся дверями в другие миры.
Перед моим возвращением Рой дал мне браслет – ключ, который позволял открывать двери и проходить сквозь иллюзию: каменную кладку, скрывавшую ход. Пару раз, когда мне просто хотелось выть от тоски, я подходила к дверям, ведущим в подвал, но в последний момент всегда останавливалась: если бы Рой хотел, он пришел, и его ничто не смогло бы остановить. Но он любил Кариссу. И каждый вечер я почти с ненавистью рассматривала себя в зеркало, проклиная свою схожесть с принцессой Риччионе.
Так ничего и не решив, я, трясясь от холода, вошла в здание ФСБ на Литейном, пошла через охрану, поднялась к себе в кабинет.
Прода от 05.02.2018, 21:04
- Лиза, ты где бродишь! Тебя Соколов вызывает! Сказал, что срочно!
Я ругнулась, порылась в сумке. Заледеневшие пальцы гнулись с трудом, нащупала телефон, вытащила. Так и есть: на вибровызове! И десять пропущенных звонков. Скинула куртку, отряхнулась, будто собака. Рубашка была мокрой, но переодеваться было не во что. Пришлось накинуть мундир. Переобулась, ощутила вкус к жизни. В конце концов, пострадать можно и позже. Направилась по знакомому коридору. Любочка сидела в приемной и ожесточенно печатала что-то. Пальцы так и порхали по клавишам.
- Лиза, ну где ты бродишь? – возмутилась она, - я уже звонить устала!
- Извини, у врача была, а телефон на вибро, - я направилась к дверям, - Один?
- Нет. Мужик там какой-то. Странный. Нерусский, похоже. Уже полчаса как не выходит. Тебя ждут, - она взглянула на меня, - Лиза, ты чего так побледнела?
- Ничего, - прокашлялась я, нерешительно берясь за дверную ручку. Провернула, вошла. Высокий темноволосый мужчина стоял у окна и с видимым интересом рассматривал улицу. При звуке открывающейся двери он обернулся. Искренняя улыбка тронула чувственные губы.
- Лоренцио! – воскликнула я, чувствуя одновременно радость и разочарование, - Вы?!
- Мадонна, - он слегка неуклюже поклонился мне, - Рад видеть вас в добром здравии!
- Голованова, ты когда научишься телефон брать? – Павел Андреевич сидел за столом, недовольно поглядывая на меня, - Ты чего мокрая?
- Я к врачу ходила, я ж отпрашивалась! – начала оправдываться я.
- И что врач сказал?
- А, сказал, само пройдет, - отмахнулась я, трусливо избегая объяснений с начальством и вновь повернулась к д’орезу Великой Лагомбардийской республики, - Но… Лоренцио, какими судьбами?
- Пришел умолять вас о помощи, - он широко улыбнулся. Возможно, его улыбка и произвела бы на меня впечатление. Если бы я не помнила, что именно так он улыбался, когда влез ко мне в спальню, полагая что я – Карисса, его невеста.
- Что на этот раз? – я посмотрела на Павла Андреевича, он лишь мотнул головой в сторону гостя, словно говоря, пусть сам рассказывает.
- Видите ли, - Лоренцио слегка замялся, - Дело в том, что Карисса…
- Только не говорите мне, что она опять пропала! – фыркнула я.
- Нет, что вы! Но она и я… - д’орез Великой республики выдохнул и продолжил более деловым тоном, - В Лаччио собираются выбрать нового Истинного Пастыря. Конклав, то есть общие сборы всех пастырей, состоится через неделю.
- А при чем тут Карисса? И зачем вы сообщаете мне об этом?
- При этом событии обязательно должны присутствовать правители государств, мы имеем право вето на кандидатуру, выдвигаемую конклавом. А уж в той ситуации, которая сложилась, нам необходимо следить за ходом выборов, - он многозначительно помолчал, предлагая мне самой вспомнить, как погиб прежний Пастырь.
- Мило. Но при чем тут я?
Д’орез слегка смутился, это не укрылось от меня. Я скрестила руки на груди, всем своим видом выражая желание выслушать всю историю. Гаудани вздохнул:
- Делрой отказался ехать. Отправил меня, а одно из условий Пастырей, что я должен приехать с женой.
- Разумно. Она – сестра принца и ваша жена. Прекрасная заложница, вы не находите?
- Нахожу! – бросил он и заходи по кабинету, - Понимаете, однажды вы с блеском сыграли ее роль, и вот я подумал…
- Зачем рисковать женой, когда есть другая? – я повернулась к полковнику, зло сверкнув глазами, - Полагаю, приказ подписан? Мне собирать вещи? Или как обычно, коньяком напоите?
Заметив заинтересованные взгляды, я осеклась, вспомнив, что коньяк был импровизацией Роя. На душе стало еще паскуднее.
-Голованова, не кипятись! - Павел Андреевич снял очки и положил из на стол, - Приказа нет.
- Как это нет? – опешила я. Гаудани смущенно потупился:
- Видите ли, я не настолько хорошо знаком теми, кто правит вашим миром.
- Ну так попросили бы вашего друга, графа Алайстера! – огрызнулась я, - У него неплохо получается!
- Он отказался.
- Что? – я не поверила своим ушам. Это было непохоже на Роя.
- Он отказался, - повторил Гаудани, - Более того, пригрозил убить меня, если я решусь побеспокоить вас.
- И как же вы решились? – издевательски протянула я, игнорируя предупреждающие взгляды начальника.
- У меня нет выбора. Вы – наша единственная надежда, - пояснил д’орез и доверительно сообщил, - Дело в том, что Карисса ждет ребенка.
- Вот как… - пробормотала я, - Поздравляю…
- Да, вы не представляете, как ей, бедняжке плохо! – тем временем жаловался Гаудани, поглядывая больше на Павла Андреевича, словно ища сочувствия, - особенно по утрам!.. сначала я даже решил, что она отр…
- Я поняла! – быстро перебила я, опасаясь, что мой начальник легко сопоставит симптомы, - Вы хотите, чтобы я изобразила вашу жену?
- Это не займет много времени, всего пару недель! – уверил он, - вам и нужно будет лишь прогуливаться по городу, да иногда танцевать на приемах
Прода от 07.02.2018, 12:23
Гаудани вновь улыбнулся. Игнорируя изумленный взгляд своего начальника, я усмехнулась и подошла к окну. За мокрым стеклом находился мой город. Серый, унылый и величественный. Основанный великим императором на человеческих костях. Ставший одним из самых красивых городов мира.
Здесь была моя жизнь, родные, работа, Сашка, ожидающая, что я приму правильное решение…В Лагомбардии было солнце, бирюзовое море, руины древних храмов, запах лимонов и хмельной малиновый фьён… а еще там был Рой. Отец моего будущего ребенка, который заплатил мне состояние и не хотел меня видеть…
- Знаете, Лоренцио, я, пожалуй, приму ваше предложение, - вдруг неожиданно даже для самой себя сказала я. Полковник недовольно крякнул:
- Голованова, ты в своем уме?
- Так точно!
- Ты понимаешь, во что ты ввязываешься?
- А в чем проблема? – я пристально посмотрела на него, - Недавно вы же сами меня уговаривали исполнить приказ!
- Так то приказ был! От самого! – он поднял палец вверх, указывая на портрет, - А теперь что? Как мне тебя по ведомостям проводить?
- А теперь, - я задумалась, затем усмехнулась, - Вы же мне отпуск обещали! В любую страну! Было?
- Было… - процедил полковник, недобро поглядывая на меня. Года три назад это
