Их начальница спала рядом с Прыском. Она не питала тяги к девушкам, и чаще всего в итоге любовных баталий забирала их единственного партнёра себе. Надо же! Во сне она казалась моложе, как впрочем, и во время любовных игр.
Это понятно, ведь в обоих случаях с лица женщины пропадает маска напряжённости. Сон, как и любовь, лечит, омолаживает, продлевает жизнь. Несчастен тот, кто вынужден пренебрегать даже одним из этих необходимых действий. Тот же, кто ограничивает себя добровольно – глуп.
Прыск покривил душой, а точнее крупно соврал, когда рассказывал ведьмам о причине своего превращения из человека в крысу. Незачем им знать его подлинную историю, равно, как и его интимные возможности. Нет, он не был, презираем и угнетён тогда в Египте. Там ценились люди обладающие умом и знаниями, как это бывает в любом высоком обществе в противовес обществу низкому, нецивилизованному.
Просто обстоятельства иногда складываются против человека. Или дракона. Или крысы. Но верно также то, что там, где ситуация кажется безвыходной, нередко можно найти выход или хотя бы лазейку, ведущую вон из западни.
Например, сейчас, когда он приготовился быть съеденным кошками, а вместо этого вернулся в человеческое тело и оказался в обществе трёх красавиц. Они напомнили ему давно забытые радости жизни. Что ж, спасибо им за это, но надо выбираться отсюда. И он теперь знает, как это сделать!
Проблемы только три. Первая – надо смыться, не разбудив ведьм. Вторая – неплохо бы забрать с собой тетрадку со стихами капитана Барбаруса, но её каждый раз подкладывает под щёку Клодина, старшая ведьма и мать их «стихийного библиотекаря». Ну и проблема третья – очки!
Века, проведённые за книгами способны испортить даже великолепное драконье зрение. Его зрение испортилось где-то в позднем средневековье, когда книги становились всё более увлекательными. Тогда-то он и раздобыл себе первые очки, благо такой предмет был уже человечеству известен.
Нынешние очки, возможно, были сотыми из тех, что украшали его переносицу за это время. Но сейчас они были ему безнадёжно малы и никак не хотели держаться на положенном месте.
Для того чтобы рассмотреть что-либо детально или хотя бы разобрать текст в тетради стихов, приходилось держать очки в руке и смотреть сквозь них одним глазом.
Но это не беда! Ему бы только добраться до мира людей, а там он что-нибудь придумает. Итак, спасибо этому дому – пойдём к другому!
* * *
Капитан Барбарус: Тише! Тише, сеньорита! Я не причиню вам зла, если
вы сами не причините его себе. Поверьте, в том, что
я делаю, нет ничего личного. Меня наняли вас
поймать, и я просто выполняю свою работу.
Возможно, у вас были веские причины сбежать от
своего господина, но меня это не касается. Что, что?
Да не дёргайтесь вы так! Сами себе делаете больно.
Злося: Мммм... Мм!
Капитан Барбарус: Эти узлы специально придуманы так, что чем сильнее
вы их тянете, тем верёвки глубже впиваются в ваше
тело. Порвать путы вам не удастся, поэтому
совершенно бесполезно так себя мучить.
Злося: Мммммммм!!!
Капитан Барбарус: Вот упрямая девушка! Вы что, не понимаете, что я
вам говорю? Или может быть вы настолько глупы,
что говорить вам что-либо бесполезно? Я знаю, есть
такие женщины. С ними, как правило, больше всего
хлопот. А, значит успокоились! Рад, что вы не
из таких. А то моё чувство сострадания
основательно уменьшается, когда я сталкиваюсь
с дурочками.
Злося (умоляюще): Мммм!..
Капитан Барбарус: К сожалению, я не понимаю вас. Вы хотите сказать
мне что-то важное?
Злося (утвердительно): Мм!
Капитан Барбарус: Я не против того, чтобы дать вам высказаться, но
предупреждаю – уговорить, подкупить, запугать и
обмануть вам меня не удастся.
Злося (принимая серьёзный вид): Мм.
Капитан Барбарус: Вот как? Нет, вы не глупая девушка. Что ж, я выну
кляп, но вы должны мне обещать, что не закричите.
Сеньор Злорд особенно настаивал на том, чтобы не
было шума при вашем, э-э, задержании!
Злося (утвердительно): М-м!
Капитан Барбарус: Ну, вот и хорошо! Поверю вам на слово. Но если
подведёте и обманете, я уже не смогу быть с вами
таким деликатным.
(вынимает кляп изо рта Злоси)
Злося (хриплым задохнувшимся голосом): Фоллиана!!!
Капитан Барбарус (в крайнем изумлении): Что?!
Зледи (врывается с обнажённым кинжалом в руке):
Где моя горничная? Отдайте Злосю, негодяй!!!
.................................................................................
Злырь (появляется из мрака с зажжённым фонарём): Ага, племяшка, вот
и не вышло, по-твоему! Думала весь жар себе загрести, а дядьку
старика с носом оставить? Э, нет! Говорил – не может
молоденькая гусочка старого гусака обскакать. Значит, так тому и
быть. Погоди, вот объездит тебя Злорд, тогда посмотрим, какая из
тебя барыня получится!
Капитан Барбарус (внезапно появляется перед ним и становится лицом к
лицу): Что вы здесь делаете, милейший?
Злырь: Ой! Сударь, вы совсем старика напугали! Так ведь и помереть
недолго.
Капитан Барбарус: Я повторяю свой вопрос, но не советую вам
заставлять меня повторять его ещё хотя бы раз.
Итак, что вы здесь делаете милейший?
Злырь: Я... Вот, мимо проходил...
Капитан Барбарус (достаёт из-за голенища охотничий хлыст): Видимо
я говорю слишком тихо, либо у вас что-то не так со
слухом. Вот средство, которое хорошо прочищает
уши. Оно же лечит от забывчивости и является
отличной профилактикой лжи.
Злырь (отступая на дрожащих ногах): Уй! Сударь, я всё скажу, как на
духу, верьте мне!
Капитан Барбарус (медленно поднимает руку с хлыстом): Итак?
Злырь: Я племянницу свою шёл проведать.
Капитан Барбарус: Племянницу?
Злырь: Точно так, ваша милость! Племянницу. Ту, которая беглянка.
Капитан Барбарус: Беглянку? Вот эту?
(Берёт его за руку с фонарём и поворачивает таким образом, что становится видно кресло, в котором сидит связанная по рукам и ногам Злося.)
Злырь: Так точно, сударь, эту! Эк вы её ловко... И платочек на рот
накинули, чтобы лишнего чего не сказала. Ну, да я пойду,
обрадую его сиятельство Злорда, что нашлась беглая служанка,
значит...
Капитан Барбарус: Погоди. Ты говоришь она племянница твоя? Так
неужели тебе её совсем не жалко? Ведь это всё
равно, что дочь, а коли, своих детей нет, так,
тем более.
Злырь: А чего её жалеть-то?.. То-есть, жалко, сударь, конечно жалко! Да
только господская воля для нас наипервейший закон!
Капитан Барбарус: Вот как? Похвально! В таком случае, можете идти и
передайте его сиятельству Злорду, что я готов
вернуть ему его собственность в обмен на
подтверждение договорённости достигнутой
между нами.
Злырь: Всенепременно передам, ваша милость! Покорнейше
вас благодарю!
(кланяется, собираясь уходить)
Капитан Барбарус: Одну минутку, милейший!
Злырь: Что такое, сударь?
Капитан Барбарус: Не расскажете ли мне, что это за история с договором
между вами и дворецким соседнего поместья,
неким Злоримором?
Злырь: Да откуда вам это...
(спохватывается)
А что за история? Нет никакой истории...
Капитан Барбарус: Ах, значит, нет никакой истории?
(снова поднимает свой хлыст)
Видимо прочистить уши, а заодно освежить тебе
память всё-таки придётся!
Злырь: Сударь, сударь! Не извольте беспокоиться, я всё расскажу. Это
мы шутку такую затеяли. Ну, не то чтобы шутку, а так,
шалость вроде. Попутал нечистый старичков, бывает ведь!
Капитан Барбарус: Бывает. А теперь расскажите, в чём собственно
заключалась ваша шалость?
Злырь: Да в том, чтобы эту вот козу... Козочку то-есть, свести с барином
Злоримора, господином Злоскервилем.
Барбарус: А зачем?
Злырь: Затем чтоб на девку глядючи, коньяк свой лакать перестал,
как воду. Чтобы жизнь почувствовал...
Капитан Барбарус: И что же?
Злырь (смущённо): Но так ведь всё так и случилось.
Капитан Барбарус: Мне кажется или вы на самом деле недовольны
успехом своей затеи?
Злырь: Ну, может и так, может и недоволен...
Капитан Барбарус: Отчего же?
Злырь: Я ведь не господину Злоскервилю служу, а барину своему –
Злорду.
Капитан Барбарус: Ладно.
(размахивается хлыстом и лихо щёлкает им
над головой Злыря)
Злырь: Ай, ай! Сударь, оставьте вы эти свои штучки! Хорошо, хорошо,
скажу, как есть. Взяли меня завидки – как же так, племяшка моя
сейчас барыней будет, а мне старому дураку, как есть
во дворецких ходить, лакеями командовать, да Зледи, гусыню
эту, заместо Злорда обслуживать!
(За сценой раздаётся неопределённый звук, Злырь оглядывается, но потом решает, что ему послышалось и машет рукой.)
Капитан Барбарус: Ну, вот, наконец-то! Почти клещами из вас правду
пришлось тянуть, но всё же вытянул.
Злырь: Так я могу идти, сударь?
Барбарус: Идите. И не забудьте предать господину Злорду то,
что я вас просил.
Злырь: Обязательно передам, сударь!
(уходит)
Зледи (появляется на сцене вся красная от гнева): Так значит - гусыня!
Ну, я тебе покажу гусыню, тварь ты этакая!
(обращаясь к Злосе)
Как ты, дитя моё? Этот грубый капитан не сделал тебе больно?
Злося (сбрасывает путы и тряпку, закрывающую рот): Нет, миледи!
Капитан Барбарус на сей раз был очень осторожен, когда связывал
меня. И нежен, как моя родная матушка!
Капитан Барбарус: Имя Фоллианы делает меня вашим слугой,
сеньорита!
Зледи: Теперь мы знаем, с чего всё началось.
Злося: Но зачем вам всё это понадобилось узнать, госпожа?
Зледи: Чтобы расставить все точки над «i». Теперь мы знаем, что твой
дядя – гад. Впрочем, я и так знала, что он гад, но больно уж
хорош он был в... А, неважно! Он своё получит. Знаем также,
что твой будущий муж в интриге не замешен, а во всём виноваты
два старых дурака и стечение обстоятельств. Ну, Злоримору
ты сама отплатишь, когда станешь хозяйкой Злоскервиль-холла,
а я займусь своим супругом, господином Злордом. А теперь,
капитан Барбарус, будьте так любезны, свяжите меня так же, как
вы до этого связали Злосю. Только крепче! Прошу вас,
значительно крепче! Но сначала мы поменяемся платьями.
(увлекает Злосю за ширму)
* * *
- Где же она?!
Огнеплюй ходил взад-вперёд, как тигр в клетке. На месте он никак не мог усидеть. Мегги сидела на кровати, поджав ноги, и смотрела на брата испуганными глазами.
- Неужели ты ничего не слышала? – Спросил он раз в стопятидесятый.
- Говорю тебе – я спала!
- А к нам никто не заходил?
Мегги обречённо пожала плечами. Огнеплюй возобновил своё хождение, но, дав по комнате десяток кругов, остановился перед сестрой опять.
- Я спала и ничего не слышала! – Опередила Мегги его вопрос.
- Это я знаю! – Нетерпеливо махнул рукой Огнеплюй. – Куда она могла пойти? Есть соображения?
Мегги сама себе давно уже задавала этот вопрос. Конечно, они не всё время сидели в номере. Конечно, они выходили, но старались делать это в такие часы, когда на улицах было поменьше народа. Дело в том, что две девушки-оборвашки, вызывали слишком много недоумённых взглядов.
Добро бы они смахивали на обитательниц трущоб, выбравшихся посмотреть фешенебельную часть города. Но люди видели перед собой двух красавиц, обладающих крайне редкой внешностью, но одетых в старенькие застиранные платья.
Это выглядело противоестественно. Так не могли выглядеть девушки-трудяги, день-деньской просиживающие за шитьём или стоящие за корытом со стиркой. Так не могли выглядеть проститутки, одевающиеся обычно ярко, броско и вовсе не дёшево. На студенток эта пара тоже не была похожа. Даже очень небогатые студентки одевались приличнее, а в этих платьях можно было разве что копать огород.
- Мы прихожане Собора Святого Мика! – Сказала как-то Анджелика, когда один очень приличный и очень тучный господин, напрямую спросил их – с какой они упали звезды?
Это было другое дело. Принадлежность к секте Святого Мика всё объясняла, и дополнительных подробностей не требовалось. Члены популярной религиозной общины одевались в такие отрепья, какие давно уже вышли из моды у попрошаек. Ко всему прочему, никто не хотел связываться с назойливыми «нестяжателями», поскольку они имели гнусную привычку ходить повсюду за своими обидчиками и публично обличать их в тяжелейших смертных грехах. При этом сектанты демонстрировали удивительную осведомлённость, и, как правило, их обвинения попадали в точку, даже если неоспоримых доказательств представлено не было. Полиции они не боялись, и при аресте принимали вид мучеников, что только повышало их популярность.
Однако была одна маленькая неувязочка – в секте было совсем мало девушек, как впрочем, и юношей. В основном там находили утешение люди средних лет. Просто, молодёжь не считала себя достаточно нагрешившей, а люди преклонного возраста, чаще всего предпочитали придерживаться традиционных конфессий.
Это понятно, ведь в обоих случаях с лица женщины пропадает маска напряжённости. Сон, как и любовь, лечит, омолаживает, продлевает жизнь. Несчастен тот, кто вынужден пренебрегать даже одним из этих необходимых действий. Тот же, кто ограничивает себя добровольно – глуп.
Прыск покривил душой, а точнее крупно соврал, когда рассказывал ведьмам о причине своего превращения из человека в крысу. Незачем им знать его подлинную историю, равно, как и его интимные возможности. Нет, он не был, презираем и угнетён тогда в Египте. Там ценились люди обладающие умом и знаниями, как это бывает в любом высоком обществе в противовес обществу низкому, нецивилизованному.
Просто обстоятельства иногда складываются против человека. Или дракона. Или крысы. Но верно также то, что там, где ситуация кажется безвыходной, нередко можно найти выход или хотя бы лазейку, ведущую вон из западни.
Например, сейчас, когда он приготовился быть съеденным кошками, а вместо этого вернулся в человеческое тело и оказался в обществе трёх красавиц. Они напомнили ему давно забытые радости жизни. Что ж, спасибо им за это, но надо выбираться отсюда. И он теперь знает, как это сделать!
Проблемы только три. Первая – надо смыться, не разбудив ведьм. Вторая – неплохо бы забрать с собой тетрадку со стихами капитана Барбаруса, но её каждый раз подкладывает под щёку Клодина, старшая ведьма и мать их «стихийного библиотекаря». Ну и проблема третья – очки!
Века, проведённые за книгами способны испортить даже великолепное драконье зрение. Его зрение испортилось где-то в позднем средневековье, когда книги становились всё более увлекательными. Тогда-то он и раздобыл себе первые очки, благо такой предмет был уже человечеству известен.
Нынешние очки, возможно, были сотыми из тех, что украшали его переносицу за это время. Но сейчас они были ему безнадёжно малы и никак не хотели держаться на положенном месте.
Для того чтобы рассмотреть что-либо детально или хотя бы разобрать текст в тетради стихов, приходилось держать очки в руке и смотреть сквозь них одним глазом.
Но это не беда! Ему бы только добраться до мира людей, а там он что-нибудь придумает. Итак, спасибо этому дому – пойдём к другому!
* * *
Глава 65. Зломорфозы
Капитан Барбарус: Тише! Тише, сеньорита! Я не причиню вам зла, если
вы сами не причините его себе. Поверьте, в том, что
я делаю, нет ничего личного. Меня наняли вас
поймать, и я просто выполняю свою работу.
Возможно, у вас были веские причины сбежать от
своего господина, но меня это не касается. Что, что?
Да не дёргайтесь вы так! Сами себе делаете больно.
Злося: Мммм... Мм!
Капитан Барбарус: Эти узлы специально придуманы так, что чем сильнее
вы их тянете, тем верёвки глубже впиваются в ваше
тело. Порвать путы вам не удастся, поэтому
совершенно бесполезно так себя мучить.
Злося: Мммммммм!!!
Капитан Барбарус: Вот упрямая девушка! Вы что, не понимаете, что я
вам говорю? Или может быть вы настолько глупы,
что говорить вам что-либо бесполезно? Я знаю, есть
такие женщины. С ними, как правило, больше всего
хлопот. А, значит успокоились! Рад, что вы не
из таких. А то моё чувство сострадания
основательно уменьшается, когда я сталкиваюсь
с дурочками.
Злося (умоляюще): Мммм!..
Капитан Барбарус: К сожалению, я не понимаю вас. Вы хотите сказать
мне что-то важное?
Злося (утвердительно): Мм!
Капитан Барбарус: Я не против того, чтобы дать вам высказаться, но
предупреждаю – уговорить, подкупить, запугать и
обмануть вам меня не удастся.
Злося (принимая серьёзный вид): Мм.
Капитан Барбарус: Вот как? Нет, вы не глупая девушка. Что ж, я выну
кляп, но вы должны мне обещать, что не закричите.
Сеньор Злорд особенно настаивал на том, чтобы не
было шума при вашем, э-э, задержании!
Злося (утвердительно): М-м!
Капитан Барбарус: Ну, вот и хорошо! Поверю вам на слово. Но если
подведёте и обманете, я уже не смогу быть с вами
таким деликатным.
(вынимает кляп изо рта Злоси)
Злося (хриплым задохнувшимся голосом): Фоллиана!!!
Капитан Барбарус (в крайнем изумлении): Что?!
Зледи (врывается с обнажённым кинжалом в руке):
Где моя горничная? Отдайте Злосю, негодяй!!!
.................................................................................
Злырь (появляется из мрака с зажжённым фонарём): Ага, племяшка, вот
и не вышло, по-твоему! Думала весь жар себе загрести, а дядьку
старика с носом оставить? Э, нет! Говорил – не может
молоденькая гусочка старого гусака обскакать. Значит, так тому и
быть. Погоди, вот объездит тебя Злорд, тогда посмотрим, какая из
тебя барыня получится!
Капитан Барбарус (внезапно появляется перед ним и становится лицом к
лицу): Что вы здесь делаете, милейший?
Злырь: Ой! Сударь, вы совсем старика напугали! Так ведь и помереть
недолго.
Капитан Барбарус: Я повторяю свой вопрос, но не советую вам
заставлять меня повторять его ещё хотя бы раз.
Итак, что вы здесь делаете милейший?
Злырь: Я... Вот, мимо проходил...
Капитан Барбарус (достаёт из-за голенища охотничий хлыст): Видимо
я говорю слишком тихо, либо у вас что-то не так со
слухом. Вот средство, которое хорошо прочищает
уши. Оно же лечит от забывчивости и является
отличной профилактикой лжи.
Злырь (отступая на дрожащих ногах): Уй! Сударь, я всё скажу, как на
духу, верьте мне!
Капитан Барбарус (медленно поднимает руку с хлыстом): Итак?
Злырь: Я племянницу свою шёл проведать.
Капитан Барбарус: Племянницу?
Злырь: Точно так, ваша милость! Племянницу. Ту, которая беглянка.
Капитан Барбарус: Беглянку? Вот эту?
(Берёт его за руку с фонарём и поворачивает таким образом, что становится видно кресло, в котором сидит связанная по рукам и ногам Злося.)
Злырь: Так точно, сударь, эту! Эк вы её ловко... И платочек на рот
накинули, чтобы лишнего чего не сказала. Ну, да я пойду,
обрадую его сиятельство Злорда, что нашлась беглая служанка,
значит...
Капитан Барбарус: Погоди. Ты говоришь она племянница твоя? Так
неужели тебе её совсем не жалко? Ведь это всё
равно, что дочь, а коли, своих детей нет, так,
тем более.
Злырь: А чего её жалеть-то?.. То-есть, жалко, сударь, конечно жалко! Да
только господская воля для нас наипервейший закон!
Капитан Барбарус: Вот как? Похвально! В таком случае, можете идти и
передайте его сиятельству Злорду, что я готов
вернуть ему его собственность в обмен на
подтверждение договорённости достигнутой
между нами.
Злырь: Всенепременно передам, ваша милость! Покорнейше
вас благодарю!
(кланяется, собираясь уходить)
Капитан Барбарус: Одну минутку, милейший!
Злырь: Что такое, сударь?
Капитан Барбарус: Не расскажете ли мне, что это за история с договором
между вами и дворецким соседнего поместья,
неким Злоримором?
Злырь: Да откуда вам это...
(спохватывается)
А что за история? Нет никакой истории...
Капитан Барбарус: Ах, значит, нет никакой истории?
(снова поднимает свой хлыст)
Видимо прочистить уши, а заодно освежить тебе
память всё-таки придётся!
Злырь: Сударь, сударь! Не извольте беспокоиться, я всё расскажу. Это
мы шутку такую затеяли. Ну, не то чтобы шутку, а так,
шалость вроде. Попутал нечистый старичков, бывает ведь!
Капитан Барбарус: Бывает. А теперь расскажите, в чём собственно
заключалась ваша шалость?
Злырь: Да в том, чтобы эту вот козу... Козочку то-есть, свести с барином
Злоримора, господином Злоскервилем.
Барбарус: А зачем?
Злырь: Затем чтоб на девку глядючи, коньяк свой лакать перестал,
как воду. Чтобы жизнь почувствовал...
Капитан Барбарус: И что же?
Злырь (смущённо): Но так ведь всё так и случилось.
Капитан Барбарус: Мне кажется или вы на самом деле недовольны
успехом своей затеи?
Злырь: Ну, может и так, может и недоволен...
Капитан Барбарус: Отчего же?
Злырь: Я ведь не господину Злоскервилю служу, а барину своему –
Злорду.
Капитан Барбарус: Ладно.
(размахивается хлыстом и лихо щёлкает им
над головой Злыря)
Злырь: Ай, ай! Сударь, оставьте вы эти свои штучки! Хорошо, хорошо,
скажу, как есть. Взяли меня завидки – как же так, племяшка моя
сейчас барыней будет, а мне старому дураку, как есть
во дворецких ходить, лакеями командовать, да Зледи, гусыню
эту, заместо Злорда обслуживать!
(За сценой раздаётся неопределённый звук, Злырь оглядывается, но потом решает, что ему послышалось и машет рукой.)
Капитан Барбарус: Ну, вот, наконец-то! Почти клещами из вас правду
пришлось тянуть, но всё же вытянул.
Злырь: Так я могу идти, сударь?
Барбарус: Идите. И не забудьте предать господину Злорду то,
что я вас просил.
Злырь: Обязательно передам, сударь!
(уходит)
Зледи (появляется на сцене вся красная от гнева): Так значит - гусыня!
Ну, я тебе покажу гусыню, тварь ты этакая!
(обращаясь к Злосе)
Как ты, дитя моё? Этот грубый капитан не сделал тебе больно?
Злося (сбрасывает путы и тряпку, закрывающую рот): Нет, миледи!
Капитан Барбарус на сей раз был очень осторожен, когда связывал
меня. И нежен, как моя родная матушка!
Капитан Барбарус: Имя Фоллианы делает меня вашим слугой,
сеньорита!
Зледи: Теперь мы знаем, с чего всё началось.
Злося: Но зачем вам всё это понадобилось узнать, госпожа?
Зледи: Чтобы расставить все точки над «i». Теперь мы знаем, что твой
дядя – гад. Впрочем, я и так знала, что он гад, но больно уж
хорош он был в... А, неважно! Он своё получит. Знаем также,
что твой будущий муж в интриге не замешен, а во всём виноваты
два старых дурака и стечение обстоятельств. Ну, Злоримору
ты сама отплатишь, когда станешь хозяйкой Злоскервиль-холла,
а я займусь своим супругом, господином Злордом. А теперь,
капитан Барбарус, будьте так любезны, свяжите меня так же, как
вы до этого связали Злосю. Только крепче! Прошу вас,
значительно крепче! Но сначала мы поменяемся платьями.
(увлекает Злосю за ширму)
* * *
Глава 66. Дьяволица или самый настоящий ангел
- Где же она?!
Огнеплюй ходил взад-вперёд, как тигр в клетке. На месте он никак не мог усидеть. Мегги сидела на кровати, поджав ноги, и смотрела на брата испуганными глазами.
- Неужели ты ничего не слышала? – Спросил он раз в стопятидесятый.
- Говорю тебе – я спала!
- А к нам никто не заходил?
Мегги обречённо пожала плечами. Огнеплюй возобновил своё хождение, но, дав по комнате десяток кругов, остановился перед сестрой опять.
- Я спала и ничего не слышала! – Опередила Мегги его вопрос.
- Это я знаю! – Нетерпеливо махнул рукой Огнеплюй. – Куда она могла пойти? Есть соображения?
Мегги сама себе давно уже задавала этот вопрос. Конечно, они не всё время сидели в номере. Конечно, они выходили, но старались делать это в такие часы, когда на улицах было поменьше народа. Дело в том, что две девушки-оборвашки, вызывали слишком много недоумённых взглядов.
Добро бы они смахивали на обитательниц трущоб, выбравшихся посмотреть фешенебельную часть города. Но люди видели перед собой двух красавиц, обладающих крайне редкой внешностью, но одетых в старенькие застиранные платья.
Это выглядело противоестественно. Так не могли выглядеть девушки-трудяги, день-деньской просиживающие за шитьём или стоящие за корытом со стиркой. Так не могли выглядеть проститутки, одевающиеся обычно ярко, броско и вовсе не дёшево. На студенток эта пара тоже не была похожа. Даже очень небогатые студентки одевались приличнее, а в этих платьях можно было разве что копать огород.
- Мы прихожане Собора Святого Мика! – Сказала как-то Анджелика, когда один очень приличный и очень тучный господин, напрямую спросил их – с какой они упали звезды?
Это было другое дело. Принадлежность к секте Святого Мика всё объясняла, и дополнительных подробностей не требовалось. Члены популярной религиозной общины одевались в такие отрепья, какие давно уже вышли из моды у попрошаек. Ко всему прочему, никто не хотел связываться с назойливыми «нестяжателями», поскольку они имели гнусную привычку ходить повсюду за своими обидчиками и публично обличать их в тяжелейших смертных грехах. При этом сектанты демонстрировали удивительную осведомлённость, и, как правило, их обвинения попадали в точку, даже если неоспоримых доказательств представлено не было. Полиции они не боялись, и при аресте принимали вид мучеников, что только повышало их популярность.
Однако была одна маленькая неувязочка – в секте было совсем мало девушек, как впрочем, и юношей. В основном там находили утешение люди средних лет. Просто, молодёжь не считала себя достаточно нагрешившей, а люди преклонного возраста, чаще всего предпочитали придерживаться традиционных конфессий.
