Маранта

Она подошла к знамени и произнесла формулу разрыва контракта, чем немало удивила меня, ведь её контракт и так уже был аннулирован самим предательством тех, кому она служила. Но, по-видимому, эта девушка придавала подобным вещам большое значение. Впрочем, всё это длилось не долго. Закончив "процедуру", Маранта сняла знамя с древка и завернулась в него, как в плащ. "Сгодится пока что!" - сказала она мне, и мы отправились дальше.
       Только вот куда нам было идти? В жилые помещения соваться было глупо, там наверняка находилось больше всего стражи. Путь к хозяйственной части дворца был отрезан, в тюремном блоке мы уже побывали. И тут я вспомнил про казармы стражи. Ведь если вся она, стража то-есть, занята государственным переворотом, то в казармах сейчас никого быть не должно! К тому же я достоверно знал, что оттуда был свой выход на улицы города. Но как туда попасть? Ответ пришёл сразу - через банкетный зал. Он был расположен прямо над королевской кухней, а кухня непосредственно примыкала к казармам, что давало возможность их обитателям, время от времени, перекусить сверх отпущенного пайка. На наше счастье, в банкетном зале тоже никого не было. На кухню мы смогли спуститься в грузовом лифте, благо он был достаточно большим, ведь блюда, которые на нём поднимали, тоже были немаленького размера.
       Дверь, ведущая в казармы, оказалась заперта, но замок в ней был совсем простенький и мы прошли дальше, не останавливаясь. Как я и предполагал, казармы были пусты, но у двери, ведущей на улицу, сидел дежурный. Этот малый, как и большинство стражников, был здоровенным и на вид тупым, но, на наше счастье, добродушным. Он был занят тем, что набивал себе брюхо кашей, поставив перед собой целый котелок.
       "Друг, выручай! - сказал я ему, не дав опомниться. - Застукали меня с подружкой, вот-вот поймают! Выпусти, а? Я в долгу не останусь! Бочонок пива поставлю! Нет, два! Открой дверку!"
       "Это за вами, что ли все бегают?" - спросил он, с любопытством оглядывая Маранту.
       "Нет, не за нами! Это у них, э-э... учебная тревога! Но за нами тоже кое-кто тащится и если накроют, то не сдобровать!"
       "Ага! Сейчас с этим строго! Ну ладно, давай, иди, только не забудь про пиво!"
       С этими словами он встал и открыл нам дверь, ведущую в город. Я, конечно, мог его просто убить, но зачем проливать лишнюю кровь, которой и так пролито немерено.
       - А ты хоть знаешь, что обо всём этом сказали народу? - спросил разбойник с такими пышными усами, что за ними совсем не было видно рта.
       - Нет, ещё не слышал.
       - Ты, оказывается, поднял бунт среди гвардейцев, против короля и убил целую кучу его верных друзей и слуг, но этот бунт был подавлен, усилиями стражи и полиции, так что теперь ты снова в розыске, только при поимке велено убить на месте и тебя, и твою сообщницу!
       Золас промолчал, но на его губах заиграла недобрая улыбка. Разбойники тоже не торопили своего атамана и сосредоточились на содержимом кружек.
       - Что ж, этого следовало ожидать, - наконец изрёк он. - Ещё один повод больше не попадаться.
       - Верно, - согласился всё тот же разбойник. - А теперь поведай, если не устал, как тебе удалось выйти из города?
       - Тоже с её помощью, - ответил Золас, показывая кивком на спящую Маранту. - Когда эта огненная леди прикончила тех типов в морге, я думал, что на грохот выстрела сбежится всё полицейское управление. Но, как ни странно, никто не явился посмотреть, что это там бабахнуло. Вообще, кроме нас и полутора десятка жмуриков, во всём морге нашлись только два, до смерти перепуганных, санитара, которых мы для верности связали. Убитые Марантой, оказались следователями, зашедшими утрясти какие-то формальности по поводу очередного подозреваемого "внезапно скончавшегося от неизвестной болезни".
       В папке, выпавшей из рук того, что встретился нам первым, нашлась пачка бумаг и записка о том, что эти бумаги надо сегодня же доставить обер-полицмейстеру на дом. Значит мерзавец был дома, но пока я ещё не знал, что делать с этой информацией. Да, я обещал Галанте сполна расплатиться с её бывшим муженьком, но теперь у меня на руках был едва живой Теренций. Точнее он был на руках у Порфирия, которого тоже надо было куда-то девать. Не могли же мы вот так просто заявиться к оберу? Я поделился этими соображениями с Марантой, на что эта мудрая сивилла ответила: "А почему бы и нет? Ведь именно там нас никто не будет искать." С этим нельзя было не согласиться, но как нам добраться туда незамеченными? Выход нашёлся, когда мы выглянули в небольшой дворик, примыкавший к управлению со стороны морга, там стояла крытая повозка с полицейской эмблемой, запряжённая парой лошадей. Это была удача! Моя команда загрузилась внутрь и закрыла за собой двери, я устроился на козлах и мы покатили!
       Дорогу к особняку обера я знал хорошо, как и сам особняк, поэтому мы вскоре были на месте. С тем, чтобы въехать внутрь, тоже не было проблем - пропуск я позаимствовал у того же дохлого следователя и привратник пропустил нас без лишних вопросов. Сложность была в том, что на дворе стоял полдень, и вокруг могло оказаться слишком много лишних глаз. Тогда я сказал своим, что б сидели тихо и прошёл в дом один, сжимая в руках папку с документами.
       Ещё въезжая во двор, я понял, что обер сменил весь штат прислуги, а теперь я в этом убедился - меня встретил незнакомый то-ли лакей, то-ли дворецкий, желчный и сморщенный, в гостиной смахивала пыль какая-то грымза, и я невольно вздохнул, вспомнив ту девушку-вострушку, которая прислуживала раньше Галанте. Ну, и конечно, проходя мимо кухни, я совершенно не удивился, увидев там, толстенную грязную бабищу, занявшую место жизнерадостной розовощёкой пышки, которую я знал.
       - Не грусти, атаман! - прервал рассказ главаря разбойник помоложе. - Они все здесь и поверь, эти развесёлые бабёнки сами не скучают и другим скучать не дают!
       - Ну, да! Ну, да! - усмехнулся Золас и бросил косой взгляд в угол, где сидел Зиг. - Это всё хорошо, но тогда мне стало, знаете ли, так тоскливо и противно, что это дорого обошлось господину обер-полицмейстеру. Как только старый хрыч ввёл меня в кабинет этого чинуши, я сразу тюкнул его, слугу то-есть, по затылку, а перепуганного обера взял за горло, вытащил из-за стола, где он сидел и подержал немного, пока тот не стал глаза закатывать. Потом я его отпустил, дал отдышаться и приказал созвать всех, кто есть в доме.
       Сделать это оказалось совсем не сложно, так-как кроме перечисленных уже слуг и служанок в его хозяйстве был только новый конюх, угрюмый тупой малый, не в пример погибшему парню, которого я знал. Когда они собрались, я достал револьверы и просто загнал всех в погреб, настрого приказав не шуметь. Для верности ещё завалил дверь разной мебелью. Потом я позвал Маранту и Порфирия и мы, наконец, смогли перевести дух. Но отдыхать было рано.
       Обер-полицмейстер сидел в кресле связанный и только тихонько поскуливал, Порфирий, хоть и устал, принялся за поиски снеди, а мы с Марантой занялись ранами Теренция. Наш друг всё ещё был в беспамятстве, но дыхание его было ровным, а руки и ноги, хоть посинели и распухли, но были не чёрного цвета, а значит оставалась надежда, что он выкарабкается. Мы перевязали его раны, влили в рот немного вина и положили на пышную кровать обера, где совсем недавно мы с Галантой... впрочем, это к делу не относится.
       Теперь надо было решать, что делать с нашим "гостеприимным" хозяином. "Предоставь это мне!" - Попросила Маранта и я согласился. Признаться мне стало интересно, хоть и немного жутковато.
       Девушка сбегала на кухню и вернулась с целым набором ножей, тесаков, щипцов, шампуров и вертелов. Она пододвинула небольшой столик к креслу, в котором корчился обер, и выложила там всё это барахло. Глаза у мерзавца вылезли из орбит, гаденькие узкие очёчки съехали на бок и он бессильно забился в своих, на совесть затянутых, верёвках. А наша невозмутимая подруга, между тем, выбрала нож поострее и начала деловито срезать с него одежду, не трогая верёвки. Даже мне стало жаль этого ублюдка, когда я посмотрел в его мерзкую физиономию.
       "Ты, кстати, можешь остаться в живых!" - как бы, между прочим, сказала Маранта, не прекращая своей работы.
       Обер перестал скулить и уставился на неё совершенно круглыми глазами. И вдруг, девушка схватила со столика вертел и с размаху всадила его в ухо связанному! Я уж думал ему крышка, но оказалось, что она только прибила его левое ухо к спинке кресла. Бедняга забился и задёргался, как таракан, которому вдруг прижали лапку, а моё прекрасное чудовище, по-прежнему невозмутимо, взяла другой вертел и также приколола им правое ухо обера. Это надо было видеть!
       "Ты можешь остаться в живых, - всё тем же ровным голосом проговорила она, - если сейчас расскажешь, как нам выбраться из города. Сейчас я выну кляп из твоего рта, и ты начнёшь говорить, но если это будут слова не по делу, то вместо тряпки получишь в пасть вот это!"
       Она взяла со столика двузубую вилку длиной с руку и поднесла её к глазам обера, а потом и в самом деле вытащила кляп. Некоторое время слышалось только бульканье и нечленораздельное пришепётывание, а потом обер заговорил.
       "Пощадите!" - было первое, что из себя выдавил.
       Маранта вздохнула, вставила зубья вилки ему в рот и отвела локоть, приготовившись нажать на рукоятку.
       "Я скажу! Я скажу! Я знаю, как выбраться незаметно! - заторопился гадёныш, и девушка чуть отвела руку. - Есть место, окошко в городской стене, незаметное такое. Я его для себя держу, ну если понадобится что-нибудь. Со стороны оно совсем не видно, так-как находится в промежутке между выступами. Там всегда тень, даже днём. Внутри – каземат, и в нём смонтирован выдвижной блок с лебёдкой. Снаружи пост, там стоят мои люди. Я скажу вам пароль. Блок выдержит большой груз, лошадь поднять можно! Только не убивайте! Пожалуйста!"
       "Я же сказала, чтоб ты говорил только по делу!" - прошипела Маранта, снова отводя локоть для удара.
       Я положил руку ей на плечо, а оберу сказал:
       "Ты пойдёшь с нами. Пароль скажешь сам, и если что-нибудь пойдёт не так, я лично снесу тебе голову. Понял?"
       Он понял и тогда я выдернул оба вертела и вернул кляп на место. Но пускаться в путь прямо сейчас было рискованно, ведь пока бы мы добрались до места, десять раз могли засветиться по дороге. К тому же ещё не ясно было, как нам быть с Порфирием и Теренцием.
       Для начала мы неплохо перекусили. Что еда, что закуски в доме обера всегда были отменными, мешал только скулеж, доносившийся из погреба, где были заперты слуги. Даже, когда я на них цыкнул, эти дураки продолжали выть и причитать, хотя сидели в помещении, где повсюду была развешана и расставлена всякая жратва. В конце концов, Маранта поговорила с ними сама, после чего настала такая глубокая тишина, что казалось, там вообще никого нет. Я даже заподозрил неладное и сходил, проверил, живы они там или как? Но они были живёхоньки, только жались по углам перепуганные до смерти. Н-да, мне и сейчас интересно, что она им такое сказала?
       Другой проблемой было то, как нам заштопать, попорченного Марантой, обера. Оба уха у подлеца были пробиты, хоть бублики туда вставляй. Кровь уже остановилась, но уши стали распухать и грозили вырасти, каждое с тарелку! Маранта предложила совсем их отрезать, но я подумал, что обер после этого может повести себя не так, как нам хотелось бы, и мы просто замотали ему голову тряпками, так что осталась видна только кислая физиономия.
       С Теренцием решили поступить так же, как и в прошлый раз, то-есть выдать его за труп. Дело осложнялось тем, что бедняга начал потихоньку приходить в себя и мог выдать нас внезапным стоном. Допустить такое, значило провалить всё дело, и мы решили рискнуть. Маранта, (вот кладезь премудрости!), накопала в палисаднике каких-то кореньев, сварила их в вине и то, что получилось, влила в рот нашему другу. Ровно через пять секунд, он дёрнулся и затих. Поначалу я решил, что он умер, но потом нащупал еле заметный пульс.
       "Он не будет шевелиться ещё часа три, а потом может внезапно проснуться и закричать", - пояснила Маранта, и я понял, что надо поторапливаться.
       Пока мы готовились к побегу, солнце село. Я вытащил кляп из пасти обера и ещё раз оговорил с ним все детали. Потом мы погрузились в ту же повозку и тронулись в путь. То, что полиция имеет свои контрабандные каналы, я знал давно, но что дело поставлено на такую широкую ногу, это мне в голову не приходило. Нет бы, дать заработать добрым людям, так они их гнобят и наказывают, а сами творят полное беззаконие!
       Короче, мы доехали до полицейского участка у северной стены. Приземистое здание задом прилепилось к самой стене, как будто его строители хотели сэкономить на материале. Мы вошли внутрь, подталкивая перед собой перевязанного обера. Ночной дежурный выкатил на нас буркалы размером с яблоко, но узнав начальство, успокоился и провёл внутрь здания. Теперь стало понятно, зачем это строение прилепилось непосредственно к ограде, когда вокруг было достаточно места. В крохотном, пыльном кабинетике за шкафом, заваленном никому не нужными бумагами, нам открылась дверь, ведущая вглубь городской стены. Сразу за дверью обнаружился узкий коридор, круто поднимающийся вверх. Порфирий со спелёнатым, как младенец, Теренцием на руках, в этот коридор еле втиснулся, но всё прошло благополучно и вскоре мы оказались перед прочной дверью с окошком, совсем, как в тюремной камере. Я ещё раз подтолкнул обера, и он постучал в эту дверь замысловатым стуком. Окошко открылось, и в нём показалась часть широченной физиономии.
       "Пароль!" - коротко рявкнул кто-то по ту сторону двери.
       "Закон превыше всего!" - квакнул обер, который в этот момент грубо нарушал закон.
       Засов лязгнул и, открывшаяся дверь, пропустила нас в просторное помещение, посреди которого стоял замысловатый механизм. Это и был выдвижной блок с лебедкой, о котором рассказывал обер. В углу за столом, уставленном жратвой и бутылками, сидели два стража, каждый из которых был в обхвате побольше Порфирия.
       "Ой, шеф, а чой-то с вами?" - спросил тот, который открыл нам дверь.
       "Уши болят! - ответил обер, поморщившись, и это было сущей правдой. - Вот что, Жухан, сегодня дело особое - надо сплавить мертвяка и сделать это быстро!"
       "А чо, его в городе нельзя было, что ли таесь?" - удивился тот, кого назвали Жуханом, но под строгим взглядом начальника осёкся и пошёл выполнять приказ.
       Он повернул какую-то ручку на стене, и часть её отъехала в сторону. Затем взялся за массивный механизм посреди комнаты и выдвинул его так, что штанга с блоком и с платформой, закреплённой на тросе, оказалась за пределами стены. Несмотря на всё моё отвращение к представителям местной власти, я не мог не восхититься тем, как у них всё организовано. Эти усилия бы, да на благое дело! Теперь оставалось только спуститься вниз.
       "Так, первой пойдёт она, - сказал я, указывая на Маранту. - Затем спускаем покойника и вот его, (я указал на Порфирия). Последними пойдём мы с господином обер-полицмейстером".
       "Но как же!.." - попытался возразить обер.
       "Нет-нет, э-э... шеф! - сказал я, как можно более весомей. - Вы должны всё сами проконтролировать, не так ли? В конце концов, это приказ самого Главного королевского прокурора!"