Обошла его и направилась к раковине. Помыла руки и уже хотела уйти подальше от него, хотя бы наверх.
— Не будь такой. Ты лишаешь меня прекрасного зрелища. Ты же не эгоистка, девочка? Вон, смотри там ещё несколько кусочков ветчины лежит и, кажется, грибы под стол упали. Посмотри. — Он смотрел на меня с издевкой и улыбалс своей прекрасной улыбкой во все зубы, показывая рукой в сторону стола. Вот же засранец.
— А знаешь, я с удовольствием уберу то, что натворила. — Он продолжал улыбаться, а я пошла и, встав на четвереньки, начала собирать эти злосчастные кусочки ветчины и грибы. Он снова обошел меня и начал пялиться на мой зад. Ну что же. Играть, так играть. Прогнула спину, отчего моё платье поднялось, показывая края чулок, которые он мне сам и купил. Пусть смотрит и облизывается. Встала и, выкинув это к тому, что собрала ранее, вытерла руки салфеткой. Эрик уже не улыбался, видимо я произвела на него впечатление, ну или на то, что у него в штанах. Похоже, это основной орган, которым он думает.
— И кстати об эгоистах. Ты думаешь не тем местом, Эрик. Но если позволишь, я расскажу тебе об эгоистах. Это те, кто даже если и знают, что ранят тебя, выпотрошат изнутри, ? они войдут в твою жизнь, чтобы просто «попробовать тебя», потому что ты их тип человека. Они хотят тебя в эту секунду. Здесь и сейчас. И им плевать на все «нельзя». А у тебя, по закону подлости, слишком много света, чтобы не идти на него. Ты как ярко зажжённая лампочка для ночных бабочек. — Замолкла. Эрик стоял и смотрел на меня так, как будто только что ему Америку открыли. Ладно, он слушал и то хорошо. Поэтому продолжила: — Так что, когда они переймут у тебя позитивный взгляд на вещи, которым ты обладаешь с детства, когда отберут у тебя твою кожу, твои волосы, твои секреты, заберут абсолютно все. Когда они осознают, насколько это реально. Насколько ты реален. Какой огромной силой ты обладаешь, это заденет их.
— Ты меня удивляешь, Ева. Слишком много сложных мыслей в твоей маленькой, молоденькой головке, — снова издевался.
— Это не значит, что я глупая или ни с чем в жизни не сталкивалась. Так вот, все, о чем я говорила, — это то, как работает трусость. Это когда иллюзия о людях, которую ты лелеял в своей голове, заменяется той грустной реальностью, которой она есть на самом деле. Или когда они теряют каждую косточку в своем теле, которая способна бороться, сражаться с бурей. И уходят, напоследок сказав: «ты найдешь кого-то лучше меня». А ты будешь стоять один, будто голый, с оставшейся частичкой этих людей, всё еще зарытой где-то внутри тебя, и рыдать. Спрашивать пустоту, почему же они ушли. Почему они заставили полюбить их, когда сами даже не имели намерения ответить взаимностью, а лишь следовали заученным строкам «Я просто хотел попытаться. Хотел дать нам шанс. В конце концов, это ведь ты». Но ведь это не романтично. Совсем. Это не мило. Тот факт, что они, все эти потребители, были настолько заинтересованы твоим существованием, что рискнули надломить тебя ради осознания того, что они ничего не упустили в своей жизни. Ведь твоё дыхание ничего не значит в сравнении с их любопытством.
Я замолчала и перевела дыхание. Все это из меня лилось сейчас потоком, потому что меня слишком много раз использовали в корыстных целях. Я слишком часто, несмотря на возраст, ошибалась в людях. Всем от меня нужна была какая-то выгода. Именно поэтому у меня нет на данный момент подруг или товарищей. Есть только Аллан. И то я долго просматривалась к нему перед тем, как довериться. Ну и симпатия тоже, конечно, сыграла не последнюю роль.
— Это все, Эрик, суть эгоистов, — продолжила. — Они играют целыми жизнями. Играют чистыми чувствами, чтобы угодить самим себе. В одну секунду, ты будто целый мир в их руках, а уже в следующую — стоишь меньше картины на подвальном аукционе. Это мгновение. Событие в прошлом. Одна чёртова секунда. Они затягивают тебя в пучину «себя» и шепчут, что хотят провести у твоих ног или просто за руку, идя всю жизнь. Но уже в следующий момент они чувствуют страх. Они уже на полпути к выходу. Без каких-либо волнений причинить тебе боль. Так, будто человеческие сердца значат для них пару копеек. И после всего этого… После всего того, что они отобрали у тебя. Не грустно ли тебе будет и одновременно смешно, насколько много у человека мужества, когда он снимает с тебя одежду, но насколько мало его, когда приходит момент просто снять трубку и позвонить. Извиниться. За боль. Вот как ты теряешь его. Я про эгоизм сейчас. Если ты вдруг не понял. Именно поэтому я совсем не эгоистка. Но очень много таких встречала на своём пока коротком жизненном пути. — Развернулась и перед тем, как покинуть кухню, добавила: — И не хорошо, знаешь ли, пялиться на задницы молоденьких девчонок, пока твоей жены нет рядом. Что, выпроводил её к мамочке, или куда там ездят жены?! А сам решил развлечься с молоденькой сиротой, которой больше некуда пойти? Как удобно, правда?! Но вот только… я ноги перед первым встречным не раздвигаю.
Твою мать, видимо, я разозлила его. Потому что его лицо поменялось на глазах — из улыбчивого в того, который может легко свернуть шею и закопать на заднем дворе. Или я попала в точку, и он не ожидал отказа от меня, или я реально разозлила его тем, что сказала. И он не имел в мыслях ничего из того, что я сказала.
— Пошла вон отсюда. Закрыла двери в комнату и не смей выходить, пока я не скажу, — каким-то мертвым голосом сказал он, смотря прямо на меня. Я уже хотела ему ответить, но звук от удара заставил меня вовремя остановиться. Эрик швырнул стул в стену, от силы его удара в ней остались вмятины. Я быстро развернулась и убежала наверх. Да, я послушала его. Видимо, его лучше не бесить. Буду сидеть и ждать. А потом извинюсь, если нужно. Хотя пока не понимаю, за что?
Эрик
Я проснулся от того, что услышал шорох на кухне. Ева сидела и ела заказанную мной ранее пиццу. И делала это настолько аппетитно, что мне захотелось попробовать. Это не может быть так вкусно. Я сразу заметил, что она переоделась и надела одежду, которую я для неё купил. Выглядела Ева заметно свежее. Но я не ожидал увидеть её на коленях, ползающую по полу, и собирая кусочки с пиццы. Это был самый возбуждающий вид за последнее время. Она сама того не понимая, заставила меня возбудиться. Но когда она ответила мне отпором и снова встала на колени демонстративно, уверен, специально, собирать эту чертову еду, тогда-то я увидел на ней чулки и эту задницу. Господи, помоги мне. Мне нужен секс. Срочно. Иначе ей со мной опасно.
Я уже думал пошутить, как она начала говорить о том, что много в жизни людей её обижали, вытирали об неё ноги. Просто пользовались и уходили. Как чертовы пассажиры вагона метро. Тогда-то я и увидел в ней уже не маленькую девочку, а женщину. Пусть ещё юную, но уже женщину, которая знает цену жизни. Которой было далеко не просто в жизни. Но эта маленькая дрянь все очень быстро испортила. Она, блядь, подумала, что она мой грязный секрет. Что моя жена уехала, а я её притащил сюда, чтобы трахнуть. Это самая тупая глупость, которую я слышал. Но то, в какой манере она говорила обо мне, меня не задело. Мне давно плевать на мнения людей обо мне. Меня вывело её мнение о моем браке, пусть уже и бывшем, её высказывания о моей покойной супруге. Как она смеет, не зная ничего, делать такие выводы? И я не сдержался, я начал громить все вокруг, и стулом дело не закончилось. Хорошо, что у неё есть мозг хотя бы для того, чтобы послушать меня и свалить к себе. Иначе я за себя бы не ручался. Немного обуздав своего внутреннего зверя, я спустился в подвал, здесь у меня был свой спортзал. Всегда, когда у меня было много дурных мыслей я шел сюда, спорт помогал выбить из себя всю эту дурь. Что я и делал в течение следующих трёх часов.
Вот теперь я готов проверить голову. Вышел и набрал номер человека, который всегда готов составить компанию в развлечениях.
— Гарр, привет. Как ты смотришь на бар, выпивку и возможно что-то ещё? — Судя по тому, что у него было тихо, смог сделать вывод, что он дома.
— Привет, мужик. Это лучшее, что может быть в сегодняшнем дне. Давай через час у входа в «Sugar». — После чего просто положил трубку.
У меня было время принять душ и собраться. Еву видеть сегодня я даже не хотел. Хотя должен был бы успокоить девку, сказать, что все в норме. Рассказать о том, что ей нужно будет делать в моем доме, если она захочет остаться здесь после всего. Ну, или сказать, что моя жена погибла и её выводы ошибочны. Но нет. Она накосячила, пусть сидит. Боже, я, как папочка, который наказал свою дочь. Чертовски сексуальную дочь.
Я подъехал к дорогому клубу. Закрыл машину и пошел к входу. Там уже стоял Гарри. Он, как обычно, выглядел хорошо. Знаете, он как чертов Аполлон. Весь такой смазливый, что тошнит. Но девкам нравится. А это главное для него.
— Сюда, мужик. — Он махнул рукой и вошел в клуб. Войдя внутрь, я подошел к другу и отдал свою куртку хорошенькой женщине, работавшей в гардеробе. Да, этот клуб настолько охеренен, что тут был гардероб с такими работниками. Взамен она дала мне номерной талончик, который я засунул в карман джинсов и пошёл следом за Гарри.
От мощной энергетики, которая витала в клубе и приводила меня в восторг, на моих губах появилась улыбка. Мы прошли дальше по залу к элитному бару, пытаясь как можно скорее присесть у барной стойки. Людей сегодня было много. И миссия, казалось, была невыполнима. С потолка свисали яркосветящиеся красные лампы, а толпа смеялась и собиралась в группы вокруг барных столиков, которые располагались вдоль стен. Я не очень все это люблю. Но иногда это просто необходимо. Эта разгрузка для тела и мозга. Своеобразное обнуление.
Я следовал за Гарри, ориентируясь на его светлую голову с коротко стрижеными волосами, пока он шел вглубь клуба, протискиваясь сквозь толпу народа. Когда мы проходили мимо кабинок, обшитых красным бархатом, рядом с которыми стояли красивые женщины, облаченные в длинные, легкие, струящиеся платья, я замедлил темп, чтобы посмотреть на все это. Все как раньше, время идёт, а ничего не меняется. Чем дальше я проходил вглубь клуба, тем больше людей оборачивались на меня. Каждый пытался хоть мельком взглянуть в мою сторону. Все начали перешептываться, Гарри улыбнулся, повернувшись ко мне.
— Ты херов магнит взглядов, Эрик, — произнес он, усевшись на обшитый бархатом стул у бара. Я направился к деревянной лакированной барной стойке, и когда я шел, люди расходились в стороны, уступая мне дорогу. Все из-за моей внешности. Пора бы им к этому всему привыкнуть. Но меня боялись в девяносто случаев из ста. Я как плохой парень, который на их взгляд мог принести только неприятности. Бармен взглянул на меня и, тотчас прекратив прежнее занятие, бросился в мою сторону.
— Вам как обычно? — спросил он немного нервным голосом. Твою мать, да у него и руки тряслись. Это, блядь, провал. Гарри от всего этого зрелища сидел и ржал. Парень может сдохнуть от волнения или страха прямо на работе.
— Да, и можно сделать так, чтобы ты дожил до конца нашего здесь пребывания? А то тебя так трясёт, что, думаю, ты скоро откинешься. — Гарри начал ржать ещё громче, а пацан тупо кивал головой, как болванчик, и готовил наши напитки.
Наконец, взяв стакан у бармена, я немного повертел его в руке, перемешивая дорогой напиток. Поднеся его к носу, уловил в коньяке аромат дубовой коры и пряностей, смешанных с нотами ванили и меда. Гарри же выпил его залпом, жестом прося о добавке.
— Ночь только начинается. Чем собираешься заняться? — смеясь, спросил он. Всегда история была такой, что Гарри цеплял одну или нескольких девушек, а я просто пил и ехал домой. Финал. Сегодня же мне хотелось пойти по его стопам.
— Все тоже, что и ты обычно. — От удивления на его лице пропала улыбка.
— Ну, тогда может у тебя уже есть объект? — Он начал смотреть по сторонам в поисках девушки для себя. Я же видел всех и одновременно не видел никого вокруг. А вот Гарри уже кого-то приметил. Рыжая девушка с огромной грудью, но миниатюрным телом, одетая в короткое чёрное платье, откровенно пялилась в нашу сторону. Она облизывала свои пухлые губы и наматывала кончик волос на указательный палец.
— Она твоя, — сказал другу, который не мог понять, на кого она точно нацелена из нас. И поняв, что я не заинтересован, он встал и пошёл в её сторону.
Я же продолжил пить в одиночестве.
Все девушки, которые были вокруг, были не тем, чего мне отчаянно хотелось. Весь этот мир в лице женского пола был не ею. Чертова девчонка. Ещё немного, и я, как пёс, начну нюхать её вещи и приносить в зубах тапки. Самому от себя противно. Я её не знаю, но она так глубоко в моей голове, что просто сил нет.
Гарри все-таки поимел ту девку. И самое противное, что прямо в сортире клуба. Это просто жесть. Нет, я не ханжа. И в жизни у меня было всякое. Но я это, видимо, перерос, чего нельзя было сказать о Гарри. Он подошёл ко мне, выпил ещё и ушёл танцевать. Я не пошёл, не было настроения. Просто сидел и медленно напивался в хлам, наблюдал за другом, который уже шел к выходу с другой телкой. Он неисправимый кабель.
Не понял, как, но следующее, что я увидел перед собой, это ступеньки. Моего дома. Которые ведут к ней. К месту, которое теперь называлось её спальней в моём доме. С гoдaми я пoнял, чтo ecть вeщи, нa кoтopыe мнe нe хoчeтcя тpaтить cвoю жизнь. ?peждe вceгo нa тo, чтoбы зacлужить чью-тo любoвь, доверие и понимание. ?oт пaлeц o пaлeц нe удapю, чтoбы мoя жизнь, внeшнocть и пocтупки кoму-тo нpaвилиcь! Зacлужить мoжнo пpeмию или нaгpaду, a любoвь и доверие — вceгдa пoдapoк.
Я подошёл на еле стоящих ногах к её двери, она была открыта. Свет не горел, а значит, она спала. Хотя, что тут удивительного, время перевалило за три утра. Свет от луны падал на кровать, слегка освещая её профиль.
Я взглянул на неё и больше уже ничего не видел. Такая, наверно, настоящая любовь. Вихрь мыслей может на мгновение завладеть тобой, но видишь ее, ту самую, и сразу исчезает всё, что не имеет к ней непосредственного отношения, бесследно исчезает, и она даже не подозревает, что, может быть, уничтожила в твоей душе целый мир. Просто мирно спит и ничего не знает. Мне нужно исчезнуть из этой комнаты, иначе я разденусь и лягу рядом, а ей это вряд ли понравится утром. Но как себя заставить, когда она тут, рядом. А я так хочу ее?
Ева
Вчерашние лекарства, которые я выпила и отсутствие нормального, полноценного сна до этого, в комбинации придавали заманчивость в перспективе проспать всё утро. Я лежала с закрытыми глазами на мягкой постели, как будто раскинувшись на облаке. Вытянула руки и ноги, позволяя гладким простыням обласкать мою кожу. Как бы сильно я не вытягивалась, до краёв кровати всё равно не получилось достать. Она просто роскошная и огромная. Но тут я наткнулась на что-то, чего не было, когда я засыпала.
— Какого хрена? Кто ты, блин, такой? — Господи, мать его! Какого черта в моей постели лежит голый мужчина? Как он сюда попал?
Соскачила с кровати и натянула на себя халат. Тело, потрясающее мужское тело, которое я успела разглядеть из-за того, что он едва укрыт, начало ворочаться и поворачивается на спину.
— Не будь такой. Ты лишаешь меня прекрасного зрелища. Ты же не эгоистка, девочка? Вон, смотри там ещё несколько кусочков ветчины лежит и, кажется, грибы под стол упали. Посмотри. — Он смотрел на меня с издевкой и улыбалс своей прекрасной улыбкой во все зубы, показывая рукой в сторону стола. Вот же засранец.
— А знаешь, я с удовольствием уберу то, что натворила. — Он продолжал улыбаться, а я пошла и, встав на четвереньки, начала собирать эти злосчастные кусочки ветчины и грибы. Он снова обошел меня и начал пялиться на мой зад. Ну что же. Играть, так играть. Прогнула спину, отчего моё платье поднялось, показывая края чулок, которые он мне сам и купил. Пусть смотрит и облизывается. Встала и, выкинув это к тому, что собрала ранее, вытерла руки салфеткой. Эрик уже не улыбался, видимо я произвела на него впечатление, ну или на то, что у него в штанах. Похоже, это основной орган, которым он думает.
— И кстати об эгоистах. Ты думаешь не тем местом, Эрик. Но если позволишь, я расскажу тебе об эгоистах. Это те, кто даже если и знают, что ранят тебя, выпотрошат изнутри, ? они войдут в твою жизнь, чтобы просто «попробовать тебя», потому что ты их тип человека. Они хотят тебя в эту секунду. Здесь и сейчас. И им плевать на все «нельзя». А у тебя, по закону подлости, слишком много света, чтобы не идти на него. Ты как ярко зажжённая лампочка для ночных бабочек. — Замолкла. Эрик стоял и смотрел на меня так, как будто только что ему Америку открыли. Ладно, он слушал и то хорошо. Поэтому продолжила: — Так что, когда они переймут у тебя позитивный взгляд на вещи, которым ты обладаешь с детства, когда отберут у тебя твою кожу, твои волосы, твои секреты, заберут абсолютно все. Когда они осознают, насколько это реально. Насколько ты реален. Какой огромной силой ты обладаешь, это заденет их.
— Ты меня удивляешь, Ева. Слишком много сложных мыслей в твоей маленькой, молоденькой головке, — снова издевался.
— Это не значит, что я глупая или ни с чем в жизни не сталкивалась. Так вот, все, о чем я говорила, — это то, как работает трусость. Это когда иллюзия о людях, которую ты лелеял в своей голове, заменяется той грустной реальностью, которой она есть на самом деле. Или когда они теряют каждую косточку в своем теле, которая способна бороться, сражаться с бурей. И уходят, напоследок сказав: «ты найдешь кого-то лучше меня». А ты будешь стоять один, будто голый, с оставшейся частичкой этих людей, всё еще зарытой где-то внутри тебя, и рыдать. Спрашивать пустоту, почему же они ушли. Почему они заставили полюбить их, когда сами даже не имели намерения ответить взаимностью, а лишь следовали заученным строкам «Я просто хотел попытаться. Хотел дать нам шанс. В конце концов, это ведь ты». Но ведь это не романтично. Совсем. Это не мило. Тот факт, что они, все эти потребители, были настолько заинтересованы твоим существованием, что рискнули надломить тебя ради осознания того, что они ничего не упустили в своей жизни. Ведь твоё дыхание ничего не значит в сравнении с их любопытством.
Я замолчала и перевела дыхание. Все это из меня лилось сейчас потоком, потому что меня слишком много раз использовали в корыстных целях. Я слишком часто, несмотря на возраст, ошибалась в людях. Всем от меня нужна была какая-то выгода. Именно поэтому у меня нет на данный момент подруг или товарищей. Есть только Аллан. И то я долго просматривалась к нему перед тем, как довериться. Ну и симпатия тоже, конечно, сыграла не последнюю роль.
— Это все, Эрик, суть эгоистов, — продолжила. — Они играют целыми жизнями. Играют чистыми чувствами, чтобы угодить самим себе. В одну секунду, ты будто целый мир в их руках, а уже в следующую — стоишь меньше картины на подвальном аукционе. Это мгновение. Событие в прошлом. Одна чёртова секунда. Они затягивают тебя в пучину «себя» и шепчут, что хотят провести у твоих ног или просто за руку, идя всю жизнь. Но уже в следующий момент они чувствуют страх. Они уже на полпути к выходу. Без каких-либо волнений причинить тебе боль. Так, будто человеческие сердца значат для них пару копеек. И после всего этого… После всего того, что они отобрали у тебя. Не грустно ли тебе будет и одновременно смешно, насколько много у человека мужества, когда он снимает с тебя одежду, но насколько мало его, когда приходит момент просто снять трубку и позвонить. Извиниться. За боль. Вот как ты теряешь его. Я про эгоизм сейчас. Если ты вдруг не понял. Именно поэтому я совсем не эгоистка. Но очень много таких встречала на своём пока коротком жизненном пути. — Развернулась и перед тем, как покинуть кухню, добавила: — И не хорошо, знаешь ли, пялиться на задницы молоденьких девчонок, пока твоей жены нет рядом. Что, выпроводил её к мамочке, или куда там ездят жены?! А сам решил развлечься с молоденькой сиротой, которой больше некуда пойти? Как удобно, правда?! Но вот только… я ноги перед первым встречным не раздвигаю.
Твою мать, видимо, я разозлила его. Потому что его лицо поменялось на глазах — из улыбчивого в того, который может легко свернуть шею и закопать на заднем дворе. Или я попала в точку, и он не ожидал отказа от меня, или я реально разозлила его тем, что сказала. И он не имел в мыслях ничего из того, что я сказала.
— Пошла вон отсюда. Закрыла двери в комнату и не смей выходить, пока я не скажу, — каким-то мертвым голосом сказал он, смотря прямо на меня. Я уже хотела ему ответить, но звук от удара заставил меня вовремя остановиться. Эрик швырнул стул в стену, от силы его удара в ней остались вмятины. Я быстро развернулась и убежала наверх. Да, я послушала его. Видимо, его лучше не бесить. Буду сидеть и ждать. А потом извинюсь, если нужно. Хотя пока не понимаю, за что?
ГЛАВА 12
Эрик
Я проснулся от того, что услышал шорох на кухне. Ева сидела и ела заказанную мной ранее пиццу. И делала это настолько аппетитно, что мне захотелось попробовать. Это не может быть так вкусно. Я сразу заметил, что она переоделась и надела одежду, которую я для неё купил. Выглядела Ева заметно свежее. Но я не ожидал увидеть её на коленях, ползающую по полу, и собирая кусочки с пиццы. Это был самый возбуждающий вид за последнее время. Она сама того не понимая, заставила меня возбудиться. Но когда она ответила мне отпором и снова встала на колени демонстративно, уверен, специально, собирать эту чертову еду, тогда-то я увидел на ней чулки и эту задницу. Господи, помоги мне. Мне нужен секс. Срочно. Иначе ей со мной опасно.
Я уже думал пошутить, как она начала говорить о том, что много в жизни людей её обижали, вытирали об неё ноги. Просто пользовались и уходили. Как чертовы пассажиры вагона метро. Тогда-то я и увидел в ней уже не маленькую девочку, а женщину. Пусть ещё юную, но уже женщину, которая знает цену жизни. Которой было далеко не просто в жизни. Но эта маленькая дрянь все очень быстро испортила. Она, блядь, подумала, что она мой грязный секрет. Что моя жена уехала, а я её притащил сюда, чтобы трахнуть. Это самая тупая глупость, которую я слышал. Но то, в какой манере она говорила обо мне, меня не задело. Мне давно плевать на мнения людей обо мне. Меня вывело её мнение о моем браке, пусть уже и бывшем, её высказывания о моей покойной супруге. Как она смеет, не зная ничего, делать такие выводы? И я не сдержался, я начал громить все вокруг, и стулом дело не закончилось. Хорошо, что у неё есть мозг хотя бы для того, чтобы послушать меня и свалить к себе. Иначе я за себя бы не ручался. Немного обуздав своего внутреннего зверя, я спустился в подвал, здесь у меня был свой спортзал. Всегда, когда у меня было много дурных мыслей я шел сюда, спорт помогал выбить из себя всю эту дурь. Что я и делал в течение следующих трёх часов.
Вот теперь я готов проверить голову. Вышел и набрал номер человека, который всегда готов составить компанию в развлечениях.
— Гарр, привет. Как ты смотришь на бар, выпивку и возможно что-то ещё? — Судя по тому, что у него было тихо, смог сделать вывод, что он дома.
— Привет, мужик. Это лучшее, что может быть в сегодняшнем дне. Давай через час у входа в «Sugar». — После чего просто положил трубку.
У меня было время принять душ и собраться. Еву видеть сегодня я даже не хотел. Хотя должен был бы успокоить девку, сказать, что все в норме. Рассказать о том, что ей нужно будет делать в моем доме, если она захочет остаться здесь после всего. Ну, или сказать, что моя жена погибла и её выводы ошибочны. Но нет. Она накосячила, пусть сидит. Боже, я, как папочка, который наказал свою дочь. Чертовски сексуальную дочь.
Я подъехал к дорогому клубу. Закрыл машину и пошел к входу. Там уже стоял Гарри. Он, как обычно, выглядел хорошо. Знаете, он как чертов Аполлон. Весь такой смазливый, что тошнит. Но девкам нравится. А это главное для него.
— Сюда, мужик. — Он махнул рукой и вошел в клуб. Войдя внутрь, я подошел к другу и отдал свою куртку хорошенькой женщине, работавшей в гардеробе. Да, этот клуб настолько охеренен, что тут был гардероб с такими работниками. Взамен она дала мне номерной талончик, который я засунул в карман джинсов и пошёл следом за Гарри.
От мощной энергетики, которая витала в клубе и приводила меня в восторг, на моих губах появилась улыбка. Мы прошли дальше по залу к элитному бару, пытаясь как можно скорее присесть у барной стойки. Людей сегодня было много. И миссия, казалось, была невыполнима. С потолка свисали яркосветящиеся красные лампы, а толпа смеялась и собиралась в группы вокруг барных столиков, которые располагались вдоль стен. Я не очень все это люблю. Но иногда это просто необходимо. Эта разгрузка для тела и мозга. Своеобразное обнуление.
Я следовал за Гарри, ориентируясь на его светлую голову с коротко стрижеными волосами, пока он шел вглубь клуба, протискиваясь сквозь толпу народа. Когда мы проходили мимо кабинок, обшитых красным бархатом, рядом с которыми стояли красивые женщины, облаченные в длинные, легкие, струящиеся платья, я замедлил темп, чтобы посмотреть на все это. Все как раньше, время идёт, а ничего не меняется. Чем дальше я проходил вглубь клуба, тем больше людей оборачивались на меня. Каждый пытался хоть мельком взглянуть в мою сторону. Все начали перешептываться, Гарри улыбнулся, повернувшись ко мне.
— Ты херов магнит взглядов, Эрик, — произнес он, усевшись на обшитый бархатом стул у бара. Я направился к деревянной лакированной барной стойке, и когда я шел, люди расходились в стороны, уступая мне дорогу. Все из-за моей внешности. Пора бы им к этому всему привыкнуть. Но меня боялись в девяносто случаев из ста. Я как плохой парень, который на их взгляд мог принести только неприятности. Бармен взглянул на меня и, тотчас прекратив прежнее занятие, бросился в мою сторону.
— Вам как обычно? — спросил он немного нервным голосом. Твою мать, да у него и руки тряслись. Это, блядь, провал. Гарри от всего этого зрелища сидел и ржал. Парень может сдохнуть от волнения или страха прямо на работе.
— Да, и можно сделать так, чтобы ты дожил до конца нашего здесь пребывания? А то тебя так трясёт, что, думаю, ты скоро откинешься. — Гарри начал ржать ещё громче, а пацан тупо кивал головой, как болванчик, и готовил наши напитки.
Наконец, взяв стакан у бармена, я немного повертел его в руке, перемешивая дорогой напиток. Поднеся его к носу, уловил в коньяке аромат дубовой коры и пряностей, смешанных с нотами ванили и меда. Гарри же выпил его залпом, жестом прося о добавке.
— Ночь только начинается. Чем собираешься заняться? — смеясь, спросил он. Всегда история была такой, что Гарри цеплял одну или нескольких девушек, а я просто пил и ехал домой. Финал. Сегодня же мне хотелось пойти по его стопам.
— Все тоже, что и ты обычно. — От удивления на его лице пропала улыбка.
— Ну, тогда может у тебя уже есть объект? — Он начал смотреть по сторонам в поисках девушки для себя. Я же видел всех и одновременно не видел никого вокруг. А вот Гарри уже кого-то приметил. Рыжая девушка с огромной грудью, но миниатюрным телом, одетая в короткое чёрное платье, откровенно пялилась в нашу сторону. Она облизывала свои пухлые губы и наматывала кончик волос на указательный палец.
— Она твоя, — сказал другу, который не мог понять, на кого она точно нацелена из нас. И поняв, что я не заинтересован, он встал и пошёл в её сторону.
Я же продолжил пить в одиночестве.
Все девушки, которые были вокруг, были не тем, чего мне отчаянно хотелось. Весь этот мир в лице женского пола был не ею. Чертова девчонка. Ещё немного, и я, как пёс, начну нюхать её вещи и приносить в зубах тапки. Самому от себя противно. Я её не знаю, но она так глубоко в моей голове, что просто сил нет.
Гарри все-таки поимел ту девку. И самое противное, что прямо в сортире клуба. Это просто жесть. Нет, я не ханжа. И в жизни у меня было всякое. Но я это, видимо, перерос, чего нельзя было сказать о Гарри. Он подошёл ко мне, выпил ещё и ушёл танцевать. Я не пошёл, не было настроения. Просто сидел и медленно напивался в хлам, наблюдал за другом, который уже шел к выходу с другой телкой. Он неисправимый кабель.
Не понял, как, но следующее, что я увидел перед собой, это ступеньки. Моего дома. Которые ведут к ней. К месту, которое теперь называлось её спальней в моём доме. С гoдaми я пoнял, чтo ecть вeщи, нa кoтopыe мнe нe хoчeтcя тpaтить cвoю жизнь. ?peждe вceгo нa тo, чтoбы зacлужить чью-тo любoвь, доверие и понимание. ?oт пaлeц o пaлeц нe удapю, чтoбы мoя жизнь, внeшнocть и пocтупки кoму-тo нpaвилиcь! Зacлужить мoжнo пpeмию или нaгpaду, a любoвь и доверие — вceгдa пoдapoк.
Я подошёл на еле стоящих ногах к её двери, она была открыта. Свет не горел, а значит, она спала. Хотя, что тут удивительного, время перевалило за три утра. Свет от луны падал на кровать, слегка освещая её профиль.
Я взглянул на неё и больше уже ничего не видел. Такая, наверно, настоящая любовь. Вихрь мыслей может на мгновение завладеть тобой, но видишь ее, ту самую, и сразу исчезает всё, что не имеет к ней непосредственного отношения, бесследно исчезает, и она даже не подозревает, что, может быть, уничтожила в твоей душе целый мир. Просто мирно спит и ничего не знает. Мне нужно исчезнуть из этой комнаты, иначе я разденусь и лягу рядом, а ей это вряд ли понравится утром. Но как себя заставить, когда она тут, рядом. А я так хочу ее?
ГЛАВА 13
Ева
Вчерашние лекарства, которые я выпила и отсутствие нормального, полноценного сна до этого, в комбинации придавали заманчивость в перспективе проспать всё утро. Я лежала с закрытыми глазами на мягкой постели, как будто раскинувшись на облаке. Вытянула руки и ноги, позволяя гладким простыням обласкать мою кожу. Как бы сильно я не вытягивалась, до краёв кровати всё равно не получилось достать. Она просто роскошная и огромная. Но тут я наткнулась на что-то, чего не было, когда я засыпала.
— Какого хрена? Кто ты, блин, такой? — Господи, мать его! Какого черта в моей постели лежит голый мужчина? Как он сюда попал?
Соскачила с кровати и натянула на себя халат. Тело, потрясающее мужское тело, которое я успела разглядеть из-за того, что он едва укрыт, начало ворочаться и поворачивается на спину.
