Глава 1.
Всем нам знакомо слово любовь. Два слога, шесть букв. Но что оно значит? Возможно, это бесконечная вера другому человеку? Или же безмерное счастье, которое переполняет душу? И именно история зарождения этого чувства является самой чарующей.
Эта история началась в одном из детских домов, что расположился в небольшом городке на окраине Италии с населением всего в пару сотен человек. Но сейчас не об этом...
Кеори — героиня этой истории — в семь лет потеряла родителей. Они погибли в автокатастрофе, а её тётя отказалась брать на себя ответственность за девочку. Так что юная Кеори была отправлена в детдом.
Девчушка отличалась от других. У неё были ярко-рыжие волосы и бледно-голубые глаза, которые словно бы светились изнутри. Милое личико в форме сердечка и пухлые губки. Её немного необычный внешний вид отпугивал детей. Первое время её называли ведьмой и избегали, потому что боялись быть "проклятыми".
Так прошли все десять лет. За это время Кеори сильно изменилась. Она стала носить безразмерные кофты с капюшоном, под которым она прятала свои волосы. От наивной детской улыбки не осталось и следа. Кеори ни с кем практически не разговаривала, редко от неё можно было услышать одно или два слова. Это её поведение отпугивало не только детей, но и многих взрослых. Так что Кеори ни разу так и не удочерили. Со временем спрос на ребенка падает, ведь он вырастает. Воспитатели говорили, что она проблемный ребёнок и слишком замкнутая. В результате чего Кеори всегда была очень одинока.
Возможно ли, что под её безмолвностью скрывалась милая девушка, которая просто не знала, как найти подход к другим? А может быть под этой маской скрывалось чудовище, готовое растерзать всех и каждого? Возможно всё. Но мы ведь никогда не заглядываем под маски других людей.
Это произошло за месяц до восемнадцатилетия Кеори — в детский дом заявились двое богатых людей. Женщина — невысокая шатенка с голубыми глазами и пухлыми розовыми губами. Она всегда держалась грациозно, а на фоне обветшавшего детского дома выглядела настоящей Богиней. Также с ней был мужчина. Статный, мужественный. Его лицо было словно вырезано из камня. Они предложили спонсирование детдома взамен на быстрое оформление бумаг по удочерению одной из девочек, находящихся в этом заведении. Никто не понимал, зачем им вдруг понадобилось удочерять кого-то, ведь у них был собственный красавец-сын. В течение следующего месяца они выбирали ребёнка: было просмотрено более ста девушек, и Кеори не стала исключением. В день её просмотра воспитательницы умоляли девушку надеть что-то более элегантное, чем толстовка с капюшоном, но всё, чего они от неё добились, было то, что Кеори согласилась снять капюшон и распустить волосы. Для воспитателей уже это было благословением свыше. На прошлых своих смотрах Кеори всегда сидела в углу, опустив капюшон на глаза, и молчала. Именно это и отпугивало всех.
— Кеори, послушай меня, пожалуйста. Это шанс для тебя сбежать от всего этого, - пыталась воззвать к её благоразумию одна из воспитательниц.
— Вы говорите это всем, — равнодушно ответила Кеори. В такие моменты она всегда была равнодушна. Девушка была человеком, смирившимся со своей судьбой, и не пыталась с ней бороться.
— Ты неисправима, — женщина посмотрела на свои наручные часы и продолжила. — Следуй за мной.
Первое впечатление слишком много значит для приемных родителей. Во многом именно от него зависит дальнейшее решение о выборе ребенка. Все хотят себе красивого, вежливого и умного ребенка. Так что в большинстве своем все воспитанники детского дома на этих смотринах лезут из кожи вон, стараясь понравиться своим будущим приемным родителям. Так что Экдрасили ожидали очередной поток историй об интересах и стремлениях. Но их ожидания не оправдались, когда молчаливая миниатюрная девушка вместе с воспитательницей вошла в кабинет и села на дальний диванчик. Кеори не произнесла ни слова, Экдрасили тоже молчали. В тишине они изучали молодую девушку с небесно-голубыми глазами. Но это молчание затягивалось, что вскоре надоело директору детского дома — нарушая тишину, мистер Спирит произнес:
— Разрешите представить Кеори Фукуи, восемнадцать лет. В наш детский дом она попала десять лет назад, после смерти родителей, — директор детского дома был очень хитрым человеком. Он всегда знал, как преподнести того или иного ребёнка, чтобы его поскорее забрали. Спирит заметил в глазах Экдрасилев немного необычный блеск, говорящий о том, что они заинтересовались девушкой. На всех прошедших смотринах ничего подобного не было. Те девушки их особо не интересовали.
— Кеори Фукуи, значит, — произнёс мистер Экдрасиль и протянул девушке руку. Он растягивал звуки, словно пробовал имя на вкус. — Очень приятно познакомиться. Я Эмануэль Экдрасиль, а это моя жена Сара.
Женщина мило улыбнулась в знак приветствия. У неё была по-настоящему обворожительная улыбка.
— Нашего сына сейчас с нами нет. Он учится в Палермском университете, должен будет приехать через несколько месяцев, — произнесла Сара, всё так же улыбаясь. У неё был нежный, успокаивающий голос. Обычно так разговаривали дикторы, стремясь расположить к себе публику.
— Послушай, Кеори, ты хотела бы жить с нами? — ни с того ни с сего спросил мистер Экдрасиль.
Девушка была сильно шокирована, но всё же инстинктивно кивнула. Ей не верилось, что это правда. Казалось, что это чья-то злая шутка. Что такие красивые и богатые люди заинтересовались ею, "ведьмой". На глазах навернулись слезы, ей казалось, что всё это — сон, и она вот-вот проснётся.
— Мы бы хотели забрать девочку сегодня, — бесцеремонно обратилась мисс Экдрасиль к директору.
— Но подождите, вы не можете забрать девочку сегодня. Нужно заполнить все документы, а это займёт, как вы знаете, примерно месяц, — начал возмущаться мистер Спирит. Среди детей интерната его нередко называли помидором, ведь когда он волновался или же злился, то становился красным, словно переспелый помидор: надави — и лопнет.
— А что, если Кеори поживёт у нас, пока будут оформляться бумаги? — предложил Имонуэль. — Мы платим вам достаточно денег, чтобы вы могли организовать это.
Казалось, он пытался надавить на директора, что у Эмануэля Экдрасиля, стоит признать, неплохо получалось. Он будто бы знал все рычаги давления, и мистер Спирит наконец сдался.
— Хорошо, Кеори, иди собирай свои вещи. С сегодняшнего дня ты переезжаешь в поместье Экдрасилев, — скомандовал директор. Мужчина переменился в лице. Кровь отхлынула от лица, он побледнел, боясь потерять финансовую поддержку, предоставленную Экдрасилем.
— Постойте, ей не нужно ничего собирать: всё, что Кеори понадобится, мы можем купить сами, — возразила Сара. Ей не нравился запах этого места. Она не хотела, чтобы вещи её будущей дочери пахли так же, как это место. Лучше купить новые.
Всё это время, пока решалась её судьба, Кеори молчала, но сейчас, когда зашла речь о том, чтобы оставить все её вещи в интернате, девушка встрепенулась и произнесла:
— Нет, я бы хотела кое-что забрать с собой, если вы не против, — довольно уверенно произнесла Кеори.
— Да, конечно. А что это? — улыбнулась Сара. Ей было интересно что такого её новоиспеченная дочь так не хотела оставлять здесь.
— Кулон, — тихо, практически шепотом, произнесла девушка.
— Тогда беги за ним, и мы поедем к нам домой, — сказал Эмануэль. Сентиментальность. Эмануэль всегда был слишком сентиментальным. Ему нравилось, что у девочки есть свои привязанности.
Кеори улыбнулась и выбежала из кабинета директора. Она была счастлива, счастлива как никогда. У неё наконец-то будет семья и старший брат. Она смогла перехитрить свою судьбу. Эти два человека ей очень понравились, они были добры к ней, и их нисколько не отпугивал её вид. Наверное, это и есть судьба. Теперь девушка была уверена, что она должна была прожить здесь десять лет, прежде чем за ней пришли её новые родители. Кеори вошла в комнату, что она делила с ещё пятью девочками.
Потёртые обои, старые деревянные полы, кровати, что скрипят при каждом движении, и тумбы рядом с ними — вот и всё, что было в комнатах этого интерната. Обстановка холодная и отчуждённая. Все девушки, жившие в одной комнате с Кеори, презирали и недолюбливали её. Так что Кеори занимала самую дальнюю постель.
Девушка открыла свою прикроватную тумбочку и достала кулон, мамин подарок на день рождения. Девушка вышла из комнаты навстречу новой, лучшей жизни. Её глаза светились счастьем, а на губах играла улыбка. Но знала ли она, к чему это приведёт? Скорее всего, нет, но новый лист её жизни начинался здесь.
***
Пять месяцев спустя...
Кеори стояла перед огромным настенным зеркалом в своей новой комнате. Мягкий, приглушенный свет придавал отражению некую сказочность. Сказка? И сказка началась не так уж давно. С момента её переезда из детского дома в этот шикарный особняк викторианского стиля прошло уже пять месяцев. За это время жизнь девушки заметно преобразилась. Новая школа, интересные люди, прекрасные родители, которые души не чаяли в своей новоиспечённой дочери. В день, когда Кеори представляли высшему свету, мистер Экдрасиль заявил, что прежде не видел столь элегантной юной леди. Многие не особо жаловали девушку — ещё бы, ведь она не принадлежала к сливкам общества, но её новых родителей это нисколько не волновало. Они полюбили девочку, стоило той лишь войти в обшарпанный кабинет директора детского дома. Сара ещё в тот момент поняла, что Кеори не предназначена для жизни в интернате. И она не прогадала: девушка была просто находкой. Под мешковатыми кофтами скрывалось идеальное тело: стройное, лишённое малейших изъянов.
Сейчас девушка была облачена в длинное голубое платье в пол с длинными рукавами, которые, как вторая кожа, облепляли руки девушки, также платье полностью оголяло спину девушки. Подобные фасоны встречались не часто. Спереди оно выглядело очень сдержанно, сзади же являлось, казалось бы, полной противоположностью. Спина была совершенно голой. Рыжие, упругие локоны струились по спине и плечам девушки. Они немного прикрывали лопатки. Длинная чёлка была заколота сзади, полностью открывая лицо.
— Кеори, ты удивительная! — произнесла Сара, без стука войдя в комнату девушки.
Эта женщина никогда не стучала. Её совершенно не интересовало личное пространство других людей. Она буквально плыла в своем ярко-алом платье с пышным шлейфом и глубоким декольте. На тонкой шее красовалось ожерелье из опалов и бриллиантов, мастерской огранки. Тяжёлые камни выгодно оттеняли немного бледный цвет лица женщины. За последний месяц она очень утомилась. Бессонные ночи, посвященные работе, приносили свои плоды. На идеально гладком лице появились практически незаметные морщинки. Они прибавляли Саре пару лет.
— Но далеко до вас, — ответила комплиментом на комплимент Кеори, застёгивая на шее небольшой кулон на золотой цепочке.
— Малышка, не приуменьшай своей красоты, — улыбнулась женщина. На ее лице появилось немного мечтательное выражение, но спустя несколько секунд оно пропало. — Ах да, я чуть не забыла, — спохватилась Сара, — Тристар приедет к середине приёма.
Кеори ещё ни разу не видела своего новоиспечённого брата. Сначала он должен был приехать спустя два месяца после переезда девушки, но по причине, не известной Кеори, он задержался ещё на три месяца. Это её немного расстроило, но, как ни странно, в доме не было ни одной фотографии Тристара, что объяснялось тем, что юноша ненавидел фотографироваться. В результате чего Кеори даже не знала, как он выглядит.
— Что случилось? — равнодушно произнесла девушка, однако сказать, что ее нисколько не интересовал этот человек было нельзя.
Она, конечно же, хотела увидеть своего нового брата. Ее интересовали причины его отсутствия, но она не думала, что стоит показывать свою заинтересованность. Даже если от этого ничего не изменится, девушка горько усмехнулась: сложно избавиться от старых привычек скрывать свои чувства.
— Его рейс задержали, он приносит свои искренние извинения. Кстати, Тристар пробудет здесь всего пару дней, а потом будет вынужден снова уехать, — равнодушно пожала плечами Сара. — Скоро сдача нового проекта.
Всего пару дней... Кеори приуныла. Жаль... Она хотела провести побольше времени со своим новым братом.
— Он же собирался пробыть здесь две недели? — продолжала расспрашивать Кеори.
— Да, собирался, но ты ведь и сама понимаешь — эти студенты такие непостоянные, — рассмеялась Сара.
Кеори сдержанно улыбнулась ей в ответ. Ей хотелось больше времени проводить с новой семьей, но эти люди были постоянно слишком заняты. Особенно Эмануэль. Этот мужчина мог часами засиживаться в библиотеке с документами и часто не ужинал с семьей. Но даже несмотря на всю свою занятость, время от времени он мог уделить время своей дочери. А девушке нравилось проводить с ним эти короткие мгновения. Этот человек знал в разы больше, чем она, и девушку пленял этот опыт.
— Ты готова? — поинтересовалась женщина, прерывая размышления Кеори.
— Да.
— Ну тогда пойдем, гости уже скоро начнут прибывать.
Девушка перекинула волосы через плечо и направилась к выходу.
— Пойдем.
***
Тяжело вздохнув, Кеори прошла к одному из диванчиков, стоящих у дальней стены большой гостиной Экдрасилев. Эта комната нравилась Кеори больше остальных. Высокие потолки, расписанные странными ярко-алыми символами. Ламинат из красного дерева. Стены, выдержанные в алых, золотых и серебряных тонах. На них висели картины Да Винчи и Рафаэля. Вся левая стена была стеклянной, но сейчас её занавешивали плотные тёмно-коричневые портьеры. Кеори посмотрела вправо, где вся стена была заставлена книжными шкафами из красного дерева. Примерно половину книг, стоящих на этих полках, Кеори уже прочитала. Центр большой гостиной занимал стол с различными деликатесами. Диваны, обычно стоящие на месте стола, были отодвинуты к стенам.
Приземлившись на один из таких диванчиков, Кеори начала рассматривать гостиную на наличие знакомых лиц. Спенсор Тор и его дочь Летти стояли вдалеке от всех. Причиной этому был недавний скандал из-за того, что Летти забеременела от гитариста одной из рок-групп. Она решила сохранить ребёнка, но это вызвало огромное недовольство, и девушка была вынуждена сделать аборт.
Кеори было искренне жаль её. Мало того, что девушка лишилась ребёнка, аборт вызвал осложнения, и она больше не могла иметь детей. Её жених Саймон Спот разорвал помолвку и отказывался вообще разговаривать с бывшей невестой.
Немного в стороне от них стояла Лана Крит в окружении своих обычных шестёрок. Эта женщина презирала Кеори как никто другой. Ей казалось, что Кеори — наглая девчонка, лживым путём пробившаяся в высший свет, и Кеори отвечала ей взаимностью.
Кто-то плюхнулся на диванчик рядом с ней. Повернув голову, Кеори увидела Ника, улыбающегося своей обычной дружелюбной улыбкой. В карих глазах блестели озорные огоньки, а белым волосам при помощи мусса был придан растрёпанный вид. Парень был великолепен в своём тёмно-синем смокинге, а ямочка на подбородке придавала его улыбке немного озорства. Ник являлся мечтой каждой девушки в этой комнате, кроме Кеори, ведь она знала его величайшую тайну. Его не привлекали девушки вообще.
