ГЛАВА 1
Звонок в дверь прервал сладкий и липкий как подтаявшая сахарная вата сон.
– Кого?.. Какого?.. Шесть часов утра! – прорычала я сквозь зубы, неуклюже сползая с кровати.
– Стасик, соли дай. Яйца пожарить, – за дверью нарисовался белозубый сосед Пашка.
– Я тебе сейчас пожарю, – пообещала в ответ, с трудом разлепив веки.
– Сам возьму, – просочился мимо меня в квартиру парень. – И яйца.
– Просила же не называть меня так.
– Как? – Пашка активно хлопал дверцами шкафов и холодильника.
– Стасик, – вздохнула я, плюхаясь на табуретку. – Боже, почему так рано?
– Жрать охота, – присовокупляя к яйцам и соли хлеб, пояснила наглая морда.
– Ты же знаешь, я легла под утро.
– Я тоже.
– Ты бы оделся.
– Зачем? – Пашка повернулся и картинно развел в стороны руками с зажатыми в них продуктами. Кроме шорт и шлепанцев на нем ничего не было.
Весьма смело, поскольку с наступлением мая отопление отключили, а заморозки оставили. Фигура у парня была что надо: широкие плечи, узкая талия, стройные ноги. Однако это не повод выставлять её везде и всюду напоказ.
– Меня морозит от твоего вида, – зябко укуталась я в покрывало.
– Согреть? – игриво подмигнул Пашка.
– Иди уже. – Я принялась выталкивать гостя в коридор. – Спать хочу.
– Стасик…
– Просила же!
– Станислава, солнце моё.
– Вали.
– Подожди, – Пашка резко затормозил и повернулся.
– Что ещё? – простонала я. Не терпелось остаться одной и нырнуть обратно в постель под теплое толстое одеяло.
– Ты утром такая…
– Какая?! Какая?! – запрыгала я на месте. Терпение медленно, но верно заканчивалось.
– Милая.
– Ты хотел сказать – мятая?
– Вообще-то не сказать, а сделать, – вкрадчиво произнёс парень, наклонился и поцеловал.
Сначала моему возмущению не было предела. Мы знакомы два года, с тех пор как я приехала в этот молодой уютный городок и поселилась в соседней с Пашкой квартире. Подружились со второго взгляда (с первого – немного повздорили), иногда ссорились, ругались, психовали друг на друга, но всегда быстро мирились. Пашка был мне как брат. Исправно приходил за солью и прочими продуктами, которые забывал или просто ленился покупать в магазине, а я пользовалась его услугами, когда требовалось что-то починить, приколотить, перетащить. И вот, этот названый брат с утра пораньше полез ко мне с поцелуями. Фу! Или не фу?
Рукой, в которой он держал пакет с хлебом, Пашка обнял меня за талию и прижал к себе, не давая возможности отстраниться. Его теплые шероховатые губы дарили приятные ощущения, на которые тут же многочисленными бабочками в животе отреагировала моя ЭНС. Что происходит? И главное, зачем? Я перестала вырываться, и сама подалась навстречу. Раздался характерный хруст.
– Это что?
– Мои яйца.
– Вообще-то, мои, – я почувствовала, как тонкие пижамные штаны начинают увлажняться в области правого бедра. – Фу!!!
Отпрыгнула от парня и увидела на его шортах стремительно разрастающееся склизкое пятно. Пашка ругнулся.
– Ещё яйца дашь?
– Ещё раз такое исполнишь! Бери и уходи.
А я в ванную. Что на него нашло? Что на меня нашло?
Сдернув пижаму, встала под душ.
Я и Пашка? Ерунда какая-то. Друг он, конечно, замечательный, но как парень никуда не годится. Кутила и бабник. Насчёт последнего я, может, и преувеличиваю, ибо отсутствие постоянной подружки, которой хотя бы для вида следует хранить верность, ещё не приговор. Однако у него частенько проводились шумные сборища, в которых участвовали девицы на любой вкус и кошелёк, а ещё чаще сосед сам сваливал из дома. Как при этом умудрялся работать и зарабатывать – уму непостижимо.
Пашка был электриком и имел какой-то там высокий разряд. Возможно, спасало то, что он практически никогда не пил. Ему не нужен был алкоголь, чтобы раскрепоститься и стать душой компании, хедлайнером любой вечеринки. Парень на трезвую голову брал окружающих искрометным юмором и неотразимым мужским обаянием, которое не влияло, разве что, на меня. Может, потому что я видела обратную сторону медали? Это для бегающих за Пашкой девчонок он всегда стильно одет и вкусно пахнет, а я знала его другим. При мне Пашка не стеснялся, мог ходить небритым, немытым, вонять ногами, икать и рыгать. Впрочем, надо отдать парню должное – делать это он начал лишь после того, как я жестко его отшила, словно говоря: «Не привлекаю как мужчина? Тогда – получай, фашист, гранату». Однако его неожиданный поцелуй выбил почву у меня из-под ног. Надо разобраться, что происходит. Ненавижу недомолвки и непонятки. Между друзьями их быть не должно.
Сон не спешил возвращаться, то ли обиделся, то ли испугался активной мыслительной деятельности, в результате которой в голове яркой лампочкой загорелась идея. Я окончательно махнула сновидениям рукой, накинула толстый махровый халат и отправилась в гости к соседу.
– Кто? – заразительно зевнули за дверью.
– Открывай, медведь, сова пришла.
– Ты, вроде, спать хотела, – пропуская меня в просторную прихожую, напомнил Пашка.
– Перехотела, благодаря кое-кому.
С кухни тянуло жареным.
– Есть будешь? У меня осталось.
– Лучше кофе.
– Сейчас сварю.
Вся мойка была завалена грязной посудой, на столе и полу – крошки, в углу – лопающийся от мусора чёрный пакет маечка.
– Ждёшь Зою Ивановну? – поморщилась я, присаживаясь на свободную табуретку. На двух других лежали какие-то вещи.
– Угу, – доставая турку и ничуть не смущаясь непрезентабельным видом своей жилплощади, согласился Пашка.
– У меня к тебе деловое предложение, – вздохнула я. Горбатого могила исправит. – Но сначала вопрос.
– Какой?
– Зачем ты меня поцеловал?
– Просто так. А что? Понравилось? Могу повторить. – Парень шагнул в мою сторону.
– Да подожди ты, – выставила я вперёд руки. – Сначала послушай.
– Займусь пока кофе. – Пашка вернулся к плите.
– Женись на мне.
Ответом был громкий звон от падения на пол металлической турки.
– Ты заболела?!
– Сначала послушай. Я объясню. Это из-за моих родителей. Они спят и видят, чтобы я вышла замуж, желательно в ближайший год. Иначе мама грозит переехать сюда – жить рядом со мной. И тогда я сойду с ума.
– Это всё замечательно, но причем здесь я? – подобрав турку, гораздо спокойнее поинтересовался парень.
– Мы же друзья?
– Ну.
– И друзьями останемся, даже когда поженимся.
– Не хочу я жениться!
– И я замуж не хочу!
– Тогда зачем мы об этом говорим?!
– Мне уже двадцать четыре, тебе двадцать девять. Твоя мама не меньше моих предков переживает за холостяцкий образ жизни любимого сына, иначе бы не приезжала сюда каждый месяц.
– Причем здесь это?
– Давай поженимся, и тогда родители утихомирятся.
– Стасик, ты – псих!
– Только подумай: ты и я живем спокойно, как раньше. Числимся мужем и женой, при этом не достаем друг друга придирками, ревностью и прочей ерундой. Родители довольны, приезжают редко, не пилят по поводу личной жизни.
– С моей личной жизнью всё в порядке.
– Даже слишком.
– В смысле?
– Может, тебе заплатить?
– Совсем дура?!
– Тогда выдвини встречные условия. Это же мега-удобно. У нас квартиры – напротив. Приехали предки – мы вместе, уехали – снова врозь.
– Мне-то какая с этого выгода?
– А другу помочь?
– Пффф...
– В любой момент можем развестись. Как встретишь любовь всей своей жизни, только свистни. Совместного имущества наживать не будем, у нас и так всё есть. В конце концов, составим брачный контракт!
– Стасик, сходи к врачу, – в очередной раз принимаясь за готовку кофе, серьезно посоветовал Пашка.
– Ну, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, – умоляющим голосом заканючила я. – Ты же меня поцеловал! Значит, я тебе не противна.
– Причем здесь это?
– Притом, что ещё один поцелуй на свадьбе ты переживёшь.
– Ты хочешь всё по-настоящему?
– Не я. Родители. Я же тебе рассказывала, что единственная, долгожданная, горячо любимая дочь. Я с таким трудом и скрипом добивалась самостоятельности. Не хочу снова её терять. Выйдя замуж, я буду принадлежать тебе, а не им.
– Держи, – Пашка поставил передо мной дымящуюся чашку кофе, бесцеремонно скинул с соседней табуретки вещи на пол, сел и обхватил руками голову. – Дай подумать.
Парень надолго замолчал. Я наслаждалась вкусным, ароматным горячим напитком. Всё как я люблю: крепкий, черный, без сахара.
– Получается, для нас брак будет фиктивным, – то ли размышляя вслух, то ли обращаясь ко мне, медленно произнёс Паша. Решила промолчать и подождать следующей реплики. – Жить будем отдельно… А если родители захотят внуков?
– Скажем, что не готовы. Работа, карьера… Мама родила меня в тридцать пять. Подождут.
– Вот именно. Мама родила тебя поздно, и поэтому ей хочется внуков.
– Ты сейчас завуалированно обозвал мою маму старушкой?
– Не передергивай.
– А ты не тормози. Соглашайся.
– Если соглашусь, потребую добросовестно исполнять супружеский долг, – пригрозил Пашка, глядя на меня исподлобья.
– Чего?
– Уборка, стирка, готовка, – принялся загибать пальцы парень.
– А… ты об этом, – с облегчением выдохнула я.
– А ты на что губу раскатала? – ехидная усмешка скользнула по Пашкиным губам.
– Хорошо, – поспешила я согласиться, пока друг не передумал. – Только, чур, не мытьё посуды. Уборка один раз в неделю, в течение которой ты самостоятельно поддерживаешь порядок. Стирка. Глажка. Мусор выносишь сам. Есть приходи ко мне. Буду готовить на двоих.
– Другой разговор. А что с мытьем посуды не так?
– Ненавижу. Раз есть будешь у меня, мыть будем по очереди. Или купим посудомойку.
– Ладно. Можешь начинать.
Я поперхнулась только что сделанным глотком кофе и сильно закашлялась. Пашка заботливо похлопал меня по спине.
– Только после свадьбы, – просипела я.
– А как же притереться, приглядеться? Вдруг меня не устроят твои навыки в области ведения домашнего хозяйства? – продолжал веселиться сосед.
– А вдруг ты не устроишь моих родителей? С твоей-то репутацией…
– Откуда им знать про мою репутацию?
– От верблюда, – поднимаясь с места, фыркнула я.
– Кофе допей.
– Не хочу, – я направилась к выходу. – Если согласен, летом надо будет съездить к родителям в гости, ближе познакомиться.
– Стасик… – Пашка подошёл вплотную и неожиданно ласково провёл пальцами по моей щеке. – Ты точно этого хочешь?
– Ещё подумаю, – тряхнула головой в ответ. В глазах друга застыло странное выражение. – Может, просплюсь и всё пройдет.
***
Не прошло. Даже бешеный темп жизни, в котором я постоянно пребывала, благодаря работе ведущим специалистом по делам молодёжи, не прогнал из головы чумную, по мнению Пашки, идею. Масла в огонь подливала мама, каждый день названивающая по видеосвязи. Звала в гости и обещала познакомить с Никитой – замечательным, богатым, добрым, крутым и почему-то, несмотря на перечисленные достоинства, холостым. В конце концов, я не выдержала и сказала, что приеду, но не одна, а с другом, о-о-очень близким другом, который вскоре станет моим мужем. В ответ – сперва молчание, потом тихие слёзы радости. За маминой спиной тут же нарисовался папа, принялся выспрашивать: кто такой, чем живёт, чем дышит. «Завтра покажу», – пообещала я и быстренько завершила сеанс…
– Думал, ты оставила эту бредовую идею, – сосед чистил зубы, когда я нарисовалась на пороге его квартиры в одиннадцать часов вечера.
– Как видишь, нет.
– Это обязательно? Общаться по видеосвязи? – сплюнув зубную пасту поинтересовался Пашка.
– Они должны понять, что у нас всё серьезно, – настаивала я, заходя в ванную.
Уж что-что, а руки у парня приделаны куда надо. Ремонтом он занимался самостоятельно. Дизайн тоже продумывал сам. Комната была облицована красной кафельной плиткой. Над умывальником огромное зеркало, визуально увеличивающее пространство. Вдоль стены – белоснежная ванна, в которой Пашка мог вытянуться в полный рост. И точечные светильники повсюду для равномерного освещения.
– Что значит серьёзно? – прополоскав рот, обернулся ко мне парень.
– Ты же умеешь обращаться с девушками. Мне ли тебя учить? Будь ласков, как со своей любимой.
– Стасик, тебе не стыдно обманывать родителей?
– Почему мне должно быть стыдно? – удивилась я. – Ты мой друг. Мы действительно собираемся пожениться. А в любовь я не верю.
– Ты не веришь в любовь? – пробубнил, вытираясь полотенцем сосед.
– Это всего лишь химия. Симпатия, дружба – понятно, а любовь…
– Ты просто никогда не влюблялась, – как петлю накидывая полотенце мне на шею и подтягивая к себе, предположил Пашка.
– Влюблялась, – возразила я. – Прошло быстро и без последствий. Даже наш поцелуй с тобой доказывает, что это обыкновенная химия. Стимулируются нервные окончания, вырабатываются феромоны…
– Тебе было приятно? – перебил парень, прижимая меня к стене и нависая сверху.
– Да, – не стала юлить. – Бабочки в животе и всё такое. Ты умеешь целоваться. А любовь придумали, чтобы хоть как-то облагородить вполне естественные отношения между мужчиной и женщиной. Есть зависимость, чувство собственничества, слабому нужен сильный…
– Стасик, заткнись, – прошептал по праву сильного сосед, наклоняясь и закрывая мне рот поцелуем.
Снова неожиданно, и снова бабочки в животе. В первые несколько мгновений я сопротивлялась, мыча что-то невразумительное в Пашкины губы, но те быстро заставили меня расслабиться и обмякнуть в сильных мужских руках. Голова кружилась, сердце бешено колотилось, по коже табунами бежали мурашки, захотелось ответить. Как и в первый раз я непроизвольно подалась вперёд, обняла парня за пояс.
– Станислава, – простонал он и сделал шаг назад. – Выйди.
Друг отвернулся к умывальнику и, наклонившись вперёд, вцепился в него руками. Я поймала в зеркале его взгляд. Светло-карие глаза почернели от расширившихся почти до края радужки зрачков.
– Так мы договорились?
– Уйди, – прорычали в ответ.
Я поспешила выскочить за дверь и услышала, как включился душ. Заигрались мы с химическими экспериментами. Вот ведь донжуанская натура! Ни одной юбки мимо себя не пропустит. Что-то слишком мягкая я с ним в последнее время, надо напомнить, кто есть кто.
***
На следующий день в девять часов вечера Пашка сидел перед монитором моего компьютера и ослепительно улыбался будущей теще.
– Так это же Паша, твой сосед, – удивилась та.
– Да. Здорово, что вы знакомы.
Мама скептически поджала губы:
– Раньше вы просто дружили.
– Ну, от дружбы до любви… – протянула я и по-свойски толкнула парня плечом.
– Славочка, а это не розыгрыш?
– Хочешь доказательств, мамочка? – с готовностью обхватила я друга за шею.
– Верю, верю, – замахала на нас руками родительница, немного помолчала и спросила: – А живете у тебя? Помнится, у Паши квартира просторнее будет.
– Ну что ты, мама. Мы до свадьбы ни-ни. Живем порознь. В гости друг к другу ходим.
– Станислава! Ну, и где твой парень? – (А вот и папочка. Опоздал к началу разговора и немного не в теме) – Здравствуй, Павел.
– Валера, её парень перед тобой, – дернула мужа за рукав Тамара Васильевна.
– Да? Где? Пашка, ты, что ли?
– Я, Валерий Геннадьевич. Добрый вечер.
– Так, так, так, – постучал пальцами по столу мужчина, развернулся и пошёл прочь.
– Валера, ты куда? – удивилась жена.
Я увидела, как папа машет рукой: отстань, мол.
– Дети, вы вот что, – переключилась обратно на нас родительница. – В гости приезжайте. Познакомимся поближе.
– И решим насчёт свадьбы, – подхватила я.
