Нет, снять с мужчины брюки я была явно не готова. Лишь приспустила слегка и, взявшись за полы туники, вытащила её из-за пояса. Лаар оказался столь любезен, что даже отстранился от спинки и поднял руки, помогая мне стянуть с него одежду.
И вновь я не удержалась и скользнула взглядом по мощному торсу. Все же Кьяра была права, говоря, что Лаар хорош собой. Ещё как хорош. Смуглая кожа в свете масляных ламп отливала бронзой, а тугие мышцы под ней даже сейчас, когда мужчина был расслаблен, казались выплавленными из прочной стали. И в то же время он был живым и тёплым. Моим в какой-то мере. Хотя бы на эти краткие несколько минут, когда я могла разглядывать его, касаться обнажённого тела.
На правом предплечье Лаара, как раз в том месте, где должен заканчиваться доспех, я заметила несколько царапин и прокол, будто от длинного острого шипа. Аккуратно коснулась ранки, нежно поглаживая воспаленную кожу, чувствуя острое, почти непреодолимое желание коснуться губами, зализать царапины, как зализывают раны лесные животные.
С силой зажмурилась, перебарывая в себе это дикое, совершенно не свойственное мне желание. И дабы отвлечься, провела рукой по широкой груди раан-хара, скользнула пальцами вдоль ключицы, обрисовывая неизвестную надпись-татуировку. Потом спустилась ниже, к твердому плоскому животу и дорожке темных волосков, что уходили за край приспущенных брюк.
Почувствовала, как Лаар вздрогнул, когда я провела вдоль кромки штанов. И глаза при этом зажмурил, а из горла вырвался хриплый выдох. Как ни странно, его реакция мне понравилась. Захотелось сделать ещё что-нибудь. Приятное ему. И надеяться, что если я буду нежна с мужем и доставлю ему удовольствие, то смогу рассчитывать на ответную ласку с его стороны.
Подобные мысли прибавили смелости, и я переместилась ближе, коснувшись коленом его бедра. А потом всё-таки тронула губами пораненное плечо, совсем невесомо, боясь вызвать злость или причинить боль неосторожным движением.
От плеча двинулась к ключице, а потом к шее. С замиранием сердца скользила губами по его коже. Она была соленой на вкус. А жилка на крепкой шее пульсировала быстро-быстро. Сам же Лаар напряженно замер. И, кажется, даже дыхание затаил.
Я тронула подбородок, колючий из-за отросшей щетины, и уже нацелилась на мужские губы, как вдруг Лаар резко дёрнулся. Я испуганно отскочила, разом растеряв всю свою храбрость.
Ох, и о чем я только думала, намереваясь поцеловать раан-хара? Он ни разу за все время не целовал меня в губы, так с чего я решила, что мне это позволят?
- Хватит этих телячьих нежностей! - грубо кинул раан-хар. В его глазах пылало злое пламя, грозящее сжечь меня заживо. - Я просто хочу, чтобы ты залезла на меня, сделала свое дело и свалила отсюда. Поняла?!
Его голос сорвался на крик, и я непроизвольно сжалась, не понимая, что сделала не так. Почему он злится? Неужели ему были неприятны мои поцелуи?
А ведь Лаар даже не представляет, сколько мужества мне понадобилось, чтобы переступить через себя. Чтобы решиться хотя бы на это. Я ведь тоже никогда, ни разу в жизни, никого не целовала…
И что получила в ответ?
Муж вновь недоволен. Вновь зол. Вновь не дает мне ничего решать.
- Я так не могу... - произнесла сипло и робко посмотрела на Лаара, готовая в любой момент отступить. Зажмуриться, спрятаться, бежать отсюда, так быстро, как только смогут нести ноги.
Колючий взгляд серых стальных глаз буквально впился в меня, приковывая к месту.
- Что ты сказала? – грозно прошипел Лаар, подавшись вперед.
- Я сказала, что не могу так. И не хочу, – заставила свой голос звучать как можно увереннее и, пока хватало смелости, быстро поднялась на ноги. Отступила на шаг.
- Ты смеешь мне перечить, женщина?
Теперь Лаар был не просто зол – он был взбешён. Серые глаза опасно сузились, не суля мне ничего хорошего. И вновь захотелось трусливо отступить, спрятаться где-нибудь от его прожигающего насквозь взгляда, а лучше уменьшиться до размера полевой мыши и забиться в узкую щель, откуда никто не смог бы меня достать.
Но с другой стороны, если сейчас отступлю, если сдамся, так до конца своих дней и останусь этой мышью, сидящей в клетке и думающей лишь о том, в какой день её скормят удаву.
- Вот именно, что женщина! Не кукла, не игрушка, не бездушное животное. И уж тем более не ваша рабыня! - Выпалила на одном дыхании, наблюдая, как от удивления округляются глаза Лаара. – По-моему, у вас достаточно слуг и рабов, чтобы было кому выполнять приказы. Я же, с вашего позволения, сразу приступлю к выполнению второй просьбы – выйду вон!
С этими словами я развернулась и решительно направилась к дверям, сама не понимая, как отважилась на подобное, откуда набралась такой дерзости. Видимо, накипело за все эти дни.
Сердце колотилось в груди словно сумасшедшее, и я уже дотронулась до дверной ручки, как меня резко дернули за плечо, развернули и впечатали в стену за спиной.
Полночная звезда, а ведь я даже не услышала его шагов! И выходит, Лаар не столь бессилен, как уверял меня в этом каких-то несколько минут назад.
- Я тебя никуда не отпускал! – сквозь стиснутые зубы прошипел раан-хар, с силой прижимая меня к стене. Одна рука его впилась в моё плечо, грозя оставить на теле багровые пятна, вторая же остервенело дернула пояс халата.
Лаар содрал его так быстро, что я и пискнуть не успела. В потом крутанул меня на месте и впечатал в стену уже грудью. Задрал короткую нательную сорочку.
О боги, только не это... Опять...
- Не хочу так! - выкрикнула надрывно и попыталась вывернуться.
Внутри бурлило несогласие, жгучий протест, заставлявший неистово бороться, уж если не за собственную честь, от которой уже давно ничего не осталось, то хотя бы за право смотреть в лицо тому, кто плевать хотел на все мои чувства. Мне просто надо было видеть его. Смотреть ему в глаза и знать, с каким выражением лица он будет вновь причинять мне боль. Чтобы не было больше надежд, не было сомнений, иллюзий. И лишь прибавилось сил для сопротивления.
Изо всех сил оттолкнулась от стены, и немыслимым образом мне удалось развернуться. То ли Лаар и вправду был слаб, то ли во мне неожиданно открылось второе дыхание, но я опять стояла к нему лицом. Муж коротко рыкнул и вновь попытался повернуть меня спиной. И вновь я не позволила, вывернувшись из его захвата. И так продолжалось раз за разом, пока Лаару наконец не надоело, и он не плюнул на это гиблое дело.
- Ладно! – коротко рыкнул муж и неожиданно подхватил меня под бедра, отрывая от земли.
Я интуитивно вцепилась руками в его плечи, обвила ногами мужскую талию, пытаясь удержаться на весу.
- Так тебе больше нравится? – со злым весельем поинтересовался муж, я же, осознав, в какой позе нахожусь, чуть не завыла с досады.
И вновь от смущения вспыхнули щёки. Лаар был слишком близко, слишком тесно прижимался ко мне. А его приспущенные штаны, кажется, уже давно успели сползти.
Не трудно было догадаться, что ждёт меня дальше, но Лаар отчего-то не спешил приступать к «делу». Смотрел на меня зло и выжидающе.
- Так что, нравится? – повторил свой вопрос.
О боги, и что ему на это ответить? Да и на кой ему мой ответ, если я и так вся дрожу от страха. Не может же он этого не ощущать!
Но Лаар ждал. И я вдруг поняла, что если скажу «нет», то он тотчас спустит меня и вновь повернет спиной. Возьмет так, как привык, как делал это всегда. А такого я точно не желала.
- Да, - ответила на свой страх и риск и тяжело сглотнула, не зная, чего ждать от мужа дальше.
И, пожалуй, я ждала чего угодно, но не того, что Лаар ор Гронта растеряется…
Да, он именно растерялся! Взгляд его метался из стороны в сторону, неспособный задержаться на чём-то конкретном. И сам он уже не сжимал меня с силой, лишь только поддерживал, помогая оставаться на весу.
Это было странно, непривычно. В висках грохотал пульс, и, когда Лаар, наконец, остановился взглядом на моем лице, я вздрогнула, чуть было не потеряв равновесие. Благо за спиной оказалась всё та же стена.
Раан-хар смотрел на меня долго. Целую, непостижимо долгую минуту. И как я ни пыталась, не могла понять, что за эмоции плещутся на дне холодных стальных глаз. И таких ли уж холодных?
Задумчивый взгляд его скользил от моих глаз к губам и обратно. И я уже подумала, что муж ни на что не решится. Неловко попыталась слезть с него, и в тот же миг была притянута обратно к крепкому мужскому телу. Сам же раан-хар ткнулся носом в мою шею и глубоко вдохнул, с шумом втягивая запах моего тела. Кажется, этот самый запах действовал на него возбуждающее, потому что он вдруг сам вздрогнул, а потом стал покрывать поцелуями нежную кожу. И целовал он совсем не так как я – робко и осторожно, он целовал страстно, лихорадочно. И губы его, в отличие от остального тела, твердого, словно отлитого из стали, были удивительно мягкими. И каждое их прикосновение отдавалось сладким трепетом где-то глубоко внутри.
Интуитивно откинула голову, подставляя шею под его поцелуи. Почувствовала горячий влажный язык где-то за ухом и чуть слышно всхлипнула от этого нового, совершенно непривычного ощущения. Лаар же принялся вылизывать меня, словно дикий зверь. Сначала обрисовал языком ухо, потом проложил влажную дорожку по горлу, спустился к ключице и чуть прикусил нежную кожу.
Я охнула и буквально вцепилась в его плечи, ища хоть какую-то опору, какую-то поддержку в этом омуте безумства, замешанного на страхе и предвкушении, на страсти и нежности. На его нетерпении и моей застенчивости.
Я по-прежнему дрожала в его руках и, сколь ни старалась, никак не могла унять эту дрожь. И вроде страха уже не было, а тело буквально трясло. И чем смелее были ласки Лаара, тем это чувство лишь усиливалось, перерастая в странное напряжение. Потребность трогать, чувствовать, делать хоть что-то.
И я плюнула на всё. Обняла его за шею и крепче притянула к себе. Запустила ладонь в короткие волосы. На висках они были жесткими, колючими, словно щетина. И четкие выбритые линии легко угадывались под пальцами.
Лаар вновь прикусил кожу на плече, на сей раз болезненно. Я зашипела и, поймав косичку, на его затылке, дернула, отрывая от себя нетерпеливые мужские губы. И одновременно уловила взгляд совершенно шальных, почерневших от желания глаз Лаара. От одного только этого взгляда меня окатило горячей волной. А когда муж принялся медленно с наслаждением стаскивать бретельку сорочки, я и вовсе забыла обо всём на свете. Как заворожённая, наблюдала за его неторопливыми движениями. За тем, как смуглые пальцы скользят по моему молочно-белому плечу. Как крупная ладонь накрывает грудь, стискивает, а вслед за ней мужские губы жадно втягивают затвердевший сосок, заставляя выгнуться от прошившего тело наслаждения.
О боги, и почему он не делал этого раньше?
Не смогла сдержать протяжного стона. И стон этот стал последней каплей и так трещащего по швам терпения раан-хара. Я почувствовала, как что-то твердое ткнулось в мое лоно, а спустя мгновение Лаар надавил на мои бедра, буквально насаживая на себя.
А у меня и мысли не было возразить... Напротив, сейчас это казалось чем-то правильным, необходимым, как необходим воздух любому живому существу.
И я лишь крепче стиснула ногами его бедра, подстраиваясь под ритмичные движения. Чувствуя, как он раз за разом наполняет меня, и как мое собственное тело откликается приятным томлением внизу живота. Как внутри становится влажно и скользко. И Лаар рычит, чувствуя это. И двигается всё быстрее, всё резче. Дышит часто и хрипло. И неотрывно смотрит в глаза.
И я тоже не могу оторвать от него глаз. В них пляшет жаркий огонь желания, какое-то мучительное наслаждение. И непонятная злость. Боль. Тоска. Дикое отчаяние, которое ничто не в силах заглушить.
Его лицо так близко, что горячее дыхание обжигает кожу. И стоит лишь немного податься вперед, чтобы дотронуться до губ. И мне так хочется до них дотронуться. Но я не решаюсь. Я боюсь той злости, что тлеет на дне тёмно-серых глаз. Не понимаю его тоски и боюсь сделать лишь хуже, испортить краткий миг единения, когда, как мне кажется, я могу видеть мужа настоящим.
Я словно смотрю в замочную скважину. Подглядываю за тем, чего мне видеть не положено. Понимаю это, но и не смотреть на него не могу.
И тело горит в жарком пламени. Плавится в его руках. И каждая мышца – словно натянутая тетива. И я не знаю, как сбросить это напряжение. Ноги уже немеют. А Лаар двигается всё быстрее, и единственное, чего мне хочется – чтобы он не останавливался сейчас.
Но муж вдруг утробно зарычал, последний раз входя в меня, вдалбливаясь на всю длину, и затих, уперевшись лбом в стену над моим плечом.
Наверное, впервые я жалела, что Лаар закончил так быстро. Мне словно не хватило чего-то. Внизу живота сладко тянуло, все тело превратилось в туго скрученную пружину, что так и не нашла высвобождения.
Но постепенно и это проходило. Внутри разливалось странное опустошение, будто кто-то разом выключил все чувства и эмоции.
Лаар по-прежнему держал меня на весу, прижимая к своему телу и стене за спиной. Он стоял так долго, успокаиваясь, выравнивая сбившееся дыхание. Я чувствовала, как его ладонь невесомо гладит мою поясницу, и это простое прикосновение было дороже десятка страстных поцелуев, что подарили его губы.
Но стоило Лаару отстраниться и аккуратно опустить меня на землю, как внутри всколыхнулись прежние страхи. Словно спала пелена, застившая глаза.
- Я... Мне надо обмыться... - как-то неуверенно произнёс муж и отступил на шаг.
Ладони соскользнули с мужских плеч, и я обняла себя, прикрывая наготу.
Лаар же нагнулся, подхватывая спущенные штаны, споро натянул их и, не глядя на меня, удалился в купальню. А я стояла у дверей, неловко поправляя съехавшую сорочку, и не знала, как дальше быть: то ли уйти, как он просил прежде, то ли остаться – вдруг раан-хар захочет продолжить?
А захочу ли я? Не знаю...
Послышался шум льющейся воды, и я, наконец, отмерла. Неторопливо пошла вдоль стены, рассматривая всё вокруг, подмечая разные детали и мелочи, что наполняли уютом спальню раан-хара. Скользнула пальцами по шёлковым простыням, по гладким прохладным подушкам, обрамлявшим хозяйское ложе, тронула босой ступней мягкий ворсистый ковер. Наткнулась взглядом на тунику, оставленную в кресле. Подняла её и поднесла к лицу, втянула запах гари и аромат самого Лаара, горьковато-терпкий и пряный. До боли знакомый и какой-то родной, что ли?
И вдруг из-за закрытых дверей купальни донесся резкий грохот, треск, будто разбилось что-то хрупкое. Я интуитивно бросилась к дверям и на мгновение застыла, не зная, стоит ли входить.
Но ведь Лаар там один, вдруг случилось что?
Поборов в себе малодушный порыв отступить, резко толкнула створку и вбежала в купальню. Вокруг висели клубы пара, но жарко не было, скорее наоборот – прохладно.
Лаар стоял за перегородкой, под тугими каплями искусственного дождя. Совершенно обнаженный, мокрый, такой первозданно красивый. И злой…
Вот только, его злость больше не пугала. Гораздо больше меня волновала разбитая в кровь рука раан-хара и алая жидкость, тонким ручейком ползущая по светлой плитке.
Лаар
Вода стекала по телу быстрыми ручьями, мягко обволакивала, стирая пот и грязь, кровь, следы недавней близости и... чужие прикосновения. Губ и рук. Таких неумелых и таких нежных.
И вновь я не удержалась и скользнула взглядом по мощному торсу. Все же Кьяра была права, говоря, что Лаар хорош собой. Ещё как хорош. Смуглая кожа в свете масляных ламп отливала бронзой, а тугие мышцы под ней даже сейчас, когда мужчина был расслаблен, казались выплавленными из прочной стали. И в то же время он был живым и тёплым. Моим в какой-то мере. Хотя бы на эти краткие несколько минут, когда я могла разглядывать его, касаться обнажённого тела.
На правом предплечье Лаара, как раз в том месте, где должен заканчиваться доспех, я заметила несколько царапин и прокол, будто от длинного острого шипа. Аккуратно коснулась ранки, нежно поглаживая воспаленную кожу, чувствуя острое, почти непреодолимое желание коснуться губами, зализать царапины, как зализывают раны лесные животные.
С силой зажмурилась, перебарывая в себе это дикое, совершенно не свойственное мне желание. И дабы отвлечься, провела рукой по широкой груди раан-хара, скользнула пальцами вдоль ключицы, обрисовывая неизвестную надпись-татуировку. Потом спустилась ниже, к твердому плоскому животу и дорожке темных волосков, что уходили за край приспущенных брюк.
Почувствовала, как Лаар вздрогнул, когда я провела вдоль кромки штанов. И глаза при этом зажмурил, а из горла вырвался хриплый выдох. Как ни странно, его реакция мне понравилась. Захотелось сделать ещё что-нибудь. Приятное ему. И надеяться, что если я буду нежна с мужем и доставлю ему удовольствие, то смогу рассчитывать на ответную ласку с его стороны.
Подобные мысли прибавили смелости, и я переместилась ближе, коснувшись коленом его бедра. А потом всё-таки тронула губами пораненное плечо, совсем невесомо, боясь вызвать злость или причинить боль неосторожным движением.
От плеча двинулась к ключице, а потом к шее. С замиранием сердца скользила губами по его коже. Она была соленой на вкус. А жилка на крепкой шее пульсировала быстро-быстро. Сам же Лаар напряженно замер. И, кажется, даже дыхание затаил.
Я тронула подбородок, колючий из-за отросшей щетины, и уже нацелилась на мужские губы, как вдруг Лаар резко дёрнулся. Я испуганно отскочила, разом растеряв всю свою храбрость.
Ох, и о чем я только думала, намереваясь поцеловать раан-хара? Он ни разу за все время не целовал меня в губы, так с чего я решила, что мне это позволят?
- Хватит этих телячьих нежностей! - грубо кинул раан-хар. В его глазах пылало злое пламя, грозящее сжечь меня заживо. - Я просто хочу, чтобы ты залезла на меня, сделала свое дело и свалила отсюда. Поняла?!
Его голос сорвался на крик, и я непроизвольно сжалась, не понимая, что сделала не так. Почему он злится? Неужели ему были неприятны мои поцелуи?
А ведь Лаар даже не представляет, сколько мужества мне понадобилось, чтобы переступить через себя. Чтобы решиться хотя бы на это. Я ведь тоже никогда, ни разу в жизни, никого не целовала…
И что получила в ответ?
Муж вновь недоволен. Вновь зол. Вновь не дает мне ничего решать.
- Я так не могу... - произнесла сипло и робко посмотрела на Лаара, готовая в любой момент отступить. Зажмуриться, спрятаться, бежать отсюда, так быстро, как только смогут нести ноги.
Колючий взгляд серых стальных глаз буквально впился в меня, приковывая к месту.
- Что ты сказала? – грозно прошипел Лаар, подавшись вперед.
- Я сказала, что не могу так. И не хочу, – заставила свой голос звучать как можно увереннее и, пока хватало смелости, быстро поднялась на ноги. Отступила на шаг.
- Ты смеешь мне перечить, женщина?
Теперь Лаар был не просто зол – он был взбешён. Серые глаза опасно сузились, не суля мне ничего хорошего. И вновь захотелось трусливо отступить, спрятаться где-нибудь от его прожигающего насквозь взгляда, а лучше уменьшиться до размера полевой мыши и забиться в узкую щель, откуда никто не смог бы меня достать.
Но с другой стороны, если сейчас отступлю, если сдамся, так до конца своих дней и останусь этой мышью, сидящей в клетке и думающей лишь о том, в какой день её скормят удаву.
- Вот именно, что женщина! Не кукла, не игрушка, не бездушное животное. И уж тем более не ваша рабыня! - Выпалила на одном дыхании, наблюдая, как от удивления округляются глаза Лаара. – По-моему, у вас достаточно слуг и рабов, чтобы было кому выполнять приказы. Я же, с вашего позволения, сразу приступлю к выполнению второй просьбы – выйду вон!
С этими словами я развернулась и решительно направилась к дверям, сама не понимая, как отважилась на подобное, откуда набралась такой дерзости. Видимо, накипело за все эти дни.
Сердце колотилось в груди словно сумасшедшее, и я уже дотронулась до дверной ручки, как меня резко дернули за плечо, развернули и впечатали в стену за спиной.
Полночная звезда, а ведь я даже не услышала его шагов! И выходит, Лаар не столь бессилен, как уверял меня в этом каких-то несколько минут назад.
- Я тебя никуда не отпускал! – сквозь стиснутые зубы прошипел раан-хар, с силой прижимая меня к стене. Одна рука его впилась в моё плечо, грозя оставить на теле багровые пятна, вторая же остервенело дернула пояс халата.
Лаар содрал его так быстро, что я и пискнуть не успела. В потом крутанул меня на месте и впечатал в стену уже грудью. Задрал короткую нательную сорочку.
О боги, только не это... Опять...
- Не хочу так! - выкрикнула надрывно и попыталась вывернуться.
Внутри бурлило несогласие, жгучий протест, заставлявший неистово бороться, уж если не за собственную честь, от которой уже давно ничего не осталось, то хотя бы за право смотреть в лицо тому, кто плевать хотел на все мои чувства. Мне просто надо было видеть его. Смотреть ему в глаза и знать, с каким выражением лица он будет вновь причинять мне боль. Чтобы не было больше надежд, не было сомнений, иллюзий. И лишь прибавилось сил для сопротивления.
Изо всех сил оттолкнулась от стены, и немыслимым образом мне удалось развернуться. То ли Лаар и вправду был слаб, то ли во мне неожиданно открылось второе дыхание, но я опять стояла к нему лицом. Муж коротко рыкнул и вновь попытался повернуть меня спиной. И вновь я не позволила, вывернувшись из его захвата. И так продолжалось раз за разом, пока Лаару наконец не надоело, и он не плюнул на это гиблое дело.
- Ладно! – коротко рыкнул муж и неожиданно подхватил меня под бедра, отрывая от земли.
Я интуитивно вцепилась руками в его плечи, обвила ногами мужскую талию, пытаясь удержаться на весу.
- Так тебе больше нравится? – со злым весельем поинтересовался муж, я же, осознав, в какой позе нахожусь, чуть не завыла с досады.
И вновь от смущения вспыхнули щёки. Лаар был слишком близко, слишком тесно прижимался ко мне. А его приспущенные штаны, кажется, уже давно успели сползти.
Не трудно было догадаться, что ждёт меня дальше, но Лаар отчего-то не спешил приступать к «делу». Смотрел на меня зло и выжидающе.
- Так что, нравится? – повторил свой вопрос.
О боги, и что ему на это ответить? Да и на кой ему мой ответ, если я и так вся дрожу от страха. Не может же он этого не ощущать!
Но Лаар ждал. И я вдруг поняла, что если скажу «нет», то он тотчас спустит меня и вновь повернет спиной. Возьмет так, как привык, как делал это всегда. А такого я точно не желала.
- Да, - ответила на свой страх и риск и тяжело сглотнула, не зная, чего ждать от мужа дальше.
И, пожалуй, я ждала чего угодно, но не того, что Лаар ор Гронта растеряется…
Да, он именно растерялся! Взгляд его метался из стороны в сторону, неспособный задержаться на чём-то конкретном. И сам он уже не сжимал меня с силой, лишь только поддерживал, помогая оставаться на весу.
Это было странно, непривычно. В висках грохотал пульс, и, когда Лаар, наконец, остановился взглядом на моем лице, я вздрогнула, чуть было не потеряв равновесие. Благо за спиной оказалась всё та же стена.
Раан-хар смотрел на меня долго. Целую, непостижимо долгую минуту. И как я ни пыталась, не могла понять, что за эмоции плещутся на дне холодных стальных глаз. И таких ли уж холодных?
Задумчивый взгляд его скользил от моих глаз к губам и обратно. И я уже подумала, что муж ни на что не решится. Неловко попыталась слезть с него, и в тот же миг была притянута обратно к крепкому мужскому телу. Сам же раан-хар ткнулся носом в мою шею и глубоко вдохнул, с шумом втягивая запах моего тела. Кажется, этот самый запах действовал на него возбуждающее, потому что он вдруг сам вздрогнул, а потом стал покрывать поцелуями нежную кожу. И целовал он совсем не так как я – робко и осторожно, он целовал страстно, лихорадочно. И губы его, в отличие от остального тела, твердого, словно отлитого из стали, были удивительно мягкими. И каждое их прикосновение отдавалось сладким трепетом где-то глубоко внутри.
Интуитивно откинула голову, подставляя шею под его поцелуи. Почувствовала горячий влажный язык где-то за ухом и чуть слышно всхлипнула от этого нового, совершенно непривычного ощущения. Лаар же принялся вылизывать меня, словно дикий зверь. Сначала обрисовал языком ухо, потом проложил влажную дорожку по горлу, спустился к ключице и чуть прикусил нежную кожу.
Я охнула и буквально вцепилась в его плечи, ища хоть какую-то опору, какую-то поддержку в этом омуте безумства, замешанного на страхе и предвкушении, на страсти и нежности. На его нетерпении и моей застенчивости.
Я по-прежнему дрожала в его руках и, сколь ни старалась, никак не могла унять эту дрожь. И вроде страха уже не было, а тело буквально трясло. И чем смелее были ласки Лаара, тем это чувство лишь усиливалось, перерастая в странное напряжение. Потребность трогать, чувствовать, делать хоть что-то.
И я плюнула на всё. Обняла его за шею и крепче притянула к себе. Запустила ладонь в короткие волосы. На висках они были жесткими, колючими, словно щетина. И четкие выбритые линии легко угадывались под пальцами.
Лаар вновь прикусил кожу на плече, на сей раз болезненно. Я зашипела и, поймав косичку, на его затылке, дернула, отрывая от себя нетерпеливые мужские губы. И одновременно уловила взгляд совершенно шальных, почерневших от желания глаз Лаара. От одного только этого взгляда меня окатило горячей волной. А когда муж принялся медленно с наслаждением стаскивать бретельку сорочки, я и вовсе забыла обо всём на свете. Как заворожённая, наблюдала за его неторопливыми движениями. За тем, как смуглые пальцы скользят по моему молочно-белому плечу. Как крупная ладонь накрывает грудь, стискивает, а вслед за ней мужские губы жадно втягивают затвердевший сосок, заставляя выгнуться от прошившего тело наслаждения.
О боги, и почему он не делал этого раньше?
Не смогла сдержать протяжного стона. И стон этот стал последней каплей и так трещащего по швам терпения раан-хара. Я почувствовала, как что-то твердое ткнулось в мое лоно, а спустя мгновение Лаар надавил на мои бедра, буквально насаживая на себя.
А у меня и мысли не было возразить... Напротив, сейчас это казалось чем-то правильным, необходимым, как необходим воздух любому живому существу.
И я лишь крепче стиснула ногами его бедра, подстраиваясь под ритмичные движения. Чувствуя, как он раз за разом наполняет меня, и как мое собственное тело откликается приятным томлением внизу живота. Как внутри становится влажно и скользко. И Лаар рычит, чувствуя это. И двигается всё быстрее, всё резче. Дышит часто и хрипло. И неотрывно смотрит в глаза.
И я тоже не могу оторвать от него глаз. В них пляшет жаркий огонь желания, какое-то мучительное наслаждение. И непонятная злость. Боль. Тоска. Дикое отчаяние, которое ничто не в силах заглушить.
Его лицо так близко, что горячее дыхание обжигает кожу. И стоит лишь немного податься вперед, чтобы дотронуться до губ. И мне так хочется до них дотронуться. Но я не решаюсь. Я боюсь той злости, что тлеет на дне тёмно-серых глаз. Не понимаю его тоски и боюсь сделать лишь хуже, испортить краткий миг единения, когда, как мне кажется, я могу видеть мужа настоящим.
Я словно смотрю в замочную скважину. Подглядываю за тем, чего мне видеть не положено. Понимаю это, но и не смотреть на него не могу.
И тело горит в жарком пламени. Плавится в его руках. И каждая мышца – словно натянутая тетива. И я не знаю, как сбросить это напряжение. Ноги уже немеют. А Лаар двигается всё быстрее, и единственное, чего мне хочется – чтобы он не останавливался сейчас.
Но муж вдруг утробно зарычал, последний раз входя в меня, вдалбливаясь на всю длину, и затих, уперевшись лбом в стену над моим плечом.
Наверное, впервые я жалела, что Лаар закончил так быстро. Мне словно не хватило чего-то. Внизу живота сладко тянуло, все тело превратилось в туго скрученную пружину, что так и не нашла высвобождения.
Но постепенно и это проходило. Внутри разливалось странное опустошение, будто кто-то разом выключил все чувства и эмоции.
Лаар по-прежнему держал меня на весу, прижимая к своему телу и стене за спиной. Он стоял так долго, успокаиваясь, выравнивая сбившееся дыхание. Я чувствовала, как его ладонь невесомо гладит мою поясницу, и это простое прикосновение было дороже десятка страстных поцелуев, что подарили его губы.
Но стоило Лаару отстраниться и аккуратно опустить меня на землю, как внутри всколыхнулись прежние страхи. Словно спала пелена, застившая глаза.
- Я... Мне надо обмыться... - как-то неуверенно произнёс муж и отступил на шаг.
Ладони соскользнули с мужских плеч, и я обняла себя, прикрывая наготу.
Лаар же нагнулся, подхватывая спущенные штаны, споро натянул их и, не глядя на меня, удалился в купальню. А я стояла у дверей, неловко поправляя съехавшую сорочку, и не знала, как дальше быть: то ли уйти, как он просил прежде, то ли остаться – вдруг раан-хар захочет продолжить?
А захочу ли я? Не знаю...
Послышался шум льющейся воды, и я, наконец, отмерла. Неторопливо пошла вдоль стены, рассматривая всё вокруг, подмечая разные детали и мелочи, что наполняли уютом спальню раан-хара. Скользнула пальцами по шёлковым простыням, по гладким прохладным подушкам, обрамлявшим хозяйское ложе, тронула босой ступней мягкий ворсистый ковер. Наткнулась взглядом на тунику, оставленную в кресле. Подняла её и поднесла к лицу, втянула запах гари и аромат самого Лаара, горьковато-терпкий и пряный. До боли знакомый и какой-то родной, что ли?
И вдруг из-за закрытых дверей купальни донесся резкий грохот, треск, будто разбилось что-то хрупкое. Я интуитивно бросилась к дверям и на мгновение застыла, не зная, стоит ли входить.
Но ведь Лаар там один, вдруг случилось что?
Поборов в себе малодушный порыв отступить, резко толкнула створку и вбежала в купальню. Вокруг висели клубы пара, но жарко не было, скорее наоборот – прохладно.
Лаар стоял за перегородкой, под тугими каплями искусственного дождя. Совершенно обнаженный, мокрый, такой первозданно красивый. И злой…
Вот только, его злость больше не пугала. Гораздо больше меня волновала разбитая в кровь рука раан-хара и алая жидкость, тонким ручейком ползущая по светлой плитке.
Лаар
Вода стекала по телу быстрыми ручьями, мягко обволакивала, стирая пот и грязь, кровь, следы недавней близости и... чужие прикосновения. Губ и рук. Таких неумелых и таких нежных.
