В некотором государстве, в свободной республике, жила-была успешная торговка. Много у неё было всякого богатства: несколько лавок, где продавались заморские мужские платья, украшенные жемчугом и серебром, покрывала и платки для юношей, удобные штаны и кофты для отважных путешественниц, расшитые золотом брюки и пиджаки для горожанок. Столько добра у торговки хранилось, что и не пересчитать…
Было у неё три дочери. Все три смелые, решительные и умные. Первая выбрала творчество и целыми днями писала прозу и стихи. Вторая стала простой работницей и трудилась в будни на мануфактуре, а выходные проводила с подругами в лесах — гуляя и собирая ягоды да грибы. Последняя дочь ещё с детства отличалась здоровьем и силой, а уж как выросла, так обогнала обеих сестёр и в росте, и в весе. В плечах была широка, а телом крепка. Могла поднять обеих сестриц, да ещё и матушку в придачу. Мечтала юная богатырка воевать, республику свою свободную от всякой нечисти и злых захватчиков защищать.
Всех троих дочерей торговка любила одинаково, выбор их уважала. Порой и привозила им из странствий своих диковинные подарки.
Вот собирается она в очередной раз в далёкое путешествие, заморских товаров раздобыть — шелков для юнцов, скрывающих красоту свою за расписанными балахонами и платками, кружева для мужских домашних нарядов, а ещё и непромокаемой ткани для костюмов честных работниц. Собирается и дочерей своих подзывает:
— Дочери мои милые, дочери мои смелые, наследницы мои бесценные, еду я по своим торговым делам за тридевять земель, в тридевятое царство, тридесятое государство, где чудеса случаются и диковинные вещи творятся. Где правит кудесница-царица, а смелые воительницы встречают в лесах такое, о чём мы и не слыхивали… Мало ли, много ли времени проезжу — не ведаю, и наказываю вам жить без меня честно и справедливо. Нуждающимся помогать, подруг поддерживать, отца своего не обижать и присматривать за ним — чтобы к моему приезду он стал ещё краше, а дом всегда в чистоте держал. Вам, старшие, говорю мужей своих не баловать, а держать в строгости. Тебе, младшая, если задумаешь в моё отсутствие взять в дом юношу, советую выбрать порядочного, красивого и любезного, трудолюбивого и хозяйственного… Я, доченьки, привезу вам гостинцев, вещиц редких, артефактов диковинных, которых у нас на материке не водится, которые отыскать можно только в том волшебном царстве. Даю я вам сроку думать три дня. Как решите, что хотите — приходите ко мне.
Думали дочки три дня и три ночи, и пришли к своей родительнице. Стала торговка спрашивать, каких гостинцев они желают. Старшая, которая писательница и поэтесса, поклонилась матери да и говорит ей:
— Государыня ты моя матушка родимая! Не вози ты мне украшенных шарфов для писательских салонов и драгоценностей, а привези ты мне заморскую печатную машинку, чтобы мне не пером буковки выводить, не чернилами пачкаться, а на кнопочки нажимать.
Торговка призадумалась и сказала:
— Хорошо, наследница моя отважная, хорошая и пригожая, привезу я тебе печатную машинку. Слышала я о таких. Ничего тут сложного и волшебного нет, надо лишь найти самый северный город диковинного царства, а в нём стоит мануфактура. На мануфактуре той, как слышала я от мудрых старух-путешественниц, производятся такие вещицы. Стоят они немало, но наша семья их себе позволить может. Замысловата просьба твоя, дочурка, но вполне выполнима.
Поклонилась тогда матери дочь вторая и говорит:
— Государыня ты моя матушка родимая! Знаешь ты, что я люблю с подругами по лесам бродить, песни петь, под свирель плясать, грибы-ягоды собирать, в речках купаться да природой любоваться. Не вози ты мне, матушка, больше ни дивных сеток, от комаров защищающих, ни сапог, в грязи не промокающих, а привези ты мне волшебную корзинку, что с виду маленькая, а сама вмещает в себя много. Чтобы я в неё всё необходимое для походов запихала и рюкзак заплечный тяжёлый не таскала. Гуляя, не о ногах уставших думала, а о красоте холмов и пригорков.
Призадумалась честная торговка и говорит ей таковые слова:
— Хорошо, наследница моя отважная, хорошая и пригожая, достану я тебе такую. Посложнее твоя просьба сестриной, но для меня невозможного нет. Знаю я, что есть волшебные корзинки у лучших воительниц заморской царицы. Я уж как-нибудь договорюсь с одной из них, выменяю у неё такую.
Поклонилась тогда матери младшая дочь, Огниана, та, что богатыркой выросла, и говорит таково слово:
— Государыня ты моя матушка родимая! Помнишь ты, что хочу я республику нашу свободную защищать, на границе воевать, нечисть побеждать да злых захватчиков останавливать. Не вози мне ни чудесных доспехов воинских, ни щитов надёжных, а привези ты мне утерянный древний меч — «Луч карающего солнца», как называли его наши прабабки. Тот меч, которого вся нечисть боится, о котором перешёптывается она ночами, сидя в своих болотах. Тот меч, что рубит врагов не щадя, а разбойников придорожных одним своим видом заставляет сдаться и на колени упасть… Говорят, именно в том царстве найти его можно.
Призадумалась торговка крепче прежнего. Думала час, другой, и, наконец, говорит таковые слова:
— Задала ты мне работу потяжелее сестриных… Давно пропал Луч карающего солнца, никто не скажет мне, где его искать. И, Огниана, разве не помнишь ты страшных легенд о том мече? Даётся он в руки только достойным: смелейшим, добрейшим и сильнейшим. Если хочешь им владеть, должна сначала доказать ему, что таковая. Будут у тебя в жизни испытания, а какие — никто не знает. Много слухов ходит, а наверняка сказать никто не может. Доподлинно известно только, что не каждая воительница сможет те испытания пройти. Готова ли ты, дочь моя меньшая?
Но девица только просветлела, что мать её просьбу выполнить соглашается, и улыбнулась.
— Как обрету я, матушка, власть над Лучом карающего солнца, так и силу получу неслыханную! Порублю я леших и упырей, что в болотах прячутся, очищу землю нашу от всякой нечисти. Потом на границе поселюсь с отрядом соратниц. Стеречь мы будем родину от злых захватчиков, тех, что забыли заветы праматерей. Тех, что в царстве своём нечестивом женщин не слушают, приказы их не выполняют, мужской работой не занимаются. Защитим мы землю нашу мирную от налётов соседей бесчестных, выбравших себе в правительницы не женщину мудрую, а разбойника лютого, известного в их стране с именем Лающий червь. А потом и к ним приду, убью Червя, и освобожу бедных соседок наших от разбойничьей власти. Готова я матушка, долго я росла и крепла, хорошо питалась и много тренировалась. Пора мне воевать идти, себя показать и мир посмотреть.
— Хорошо ли ты подумала, дочь меньшая? Сложную судьбу ты себе выбираешь…
— Хорошо, матушка моя родимая.
Отпустила тогда торговка дочерей своих, хороших, пригожих, а сама помрачнела. Волновалась она за наследницу меньшую, вспоминала старые сказания об опасностях, что поджидают воительницу, которая прославленным мечом владеть удумала. Но решила женщина Огниану не отговаривать, а сдержать слово и привезти каждой подарок. Не знала торговка, где меч ей прославленный искать, но решила довериться смекалке и случаю — там спросит, тут спросит, может, кто и слышала что о Луче карающего солнца…
Собралась торговка и отправилась в дороженьку, в дальние края заморские. Долго плавала она, свои товары продавала, чужие покупала. Отыскала она гостинец для старшей дочери: в дивном царстве нашла самый северный город, а в нём и мануфактуру необычную. Купила там печатную машинку и дальше отправилась. Отыскала торговка гостинец и для средней дочери: встретила в пути прославленную царицыну воительницу, у которой и выменяла волшебную корзинку. Но никак не могла торговка найти меч легендарный для меньшой дочурки, той, что богатыркой выросла. Спрашивала женщина и у простых мудрых старух, и у придворных дам учёных, что вечерами размышляют о мире и тайнах его, и у известных путешественниц. Да только не знает никто, где сейчас Луч карающего солнца спрятан.
Только одна старая-престарая женщина, в прошлом купчиха успешная, рассказала историю, которую сама узнала когда-то от бесстрашной чародейки, что освоила упырьий язык и порой подслушивала на болотах их лопотание. Историю такую:
«Жил-был давно — то ли два столетия назад, то ли три, злой и немужественный чародей Лукар. С ранних лет заметен его коварный нрав был. Ещё мальчишкой он не слушался мать, не помогал по дому отцу, убираться не любил, готовить ленился. Юношей став, наряды носил нескромные, с матерью спорил, верным покорным мужем становиться не хотел. Да вот красоты он был невиданной — сам невысокий, хрупкий и милый, талия тонюсенькая, руки изящные, глаза большие и выразительные, локоны рыжие до пояса, нос точёный, а взгляд загадочный. Многие девушки мечтали его в дом свой взять — слишком был прекрасен, и просили мать Лукара выдать того им поджену. Но мать отказывала. Вот уже и восемнадцать ему, и двадцать исполнилось — стремительно стареет юноша, а всё ходит неподженатый. Невест становилось меньше, но мать чародея тянула, шла на поводу у прихотей единственного сынка. Лукар целыми днями в лесах пропадал. Что делал там — никто не знала… Кроме упырей, с которыми немужественный юноша заключил тайный союз — тёмной магии у них учился взамен на услугу страшную…
Как-то проезжал мимо той деревни отряд царицыных воительниц, а предводительница их была Руфиана Всесильная. Была Руфиана женщиной средних лет — перевалило ей за пятьдесят, и уж как десятилетия владела она удивительным мечом, тем, что называли Лучом карающего солнца. Разбойников им крошила и нечисть всякую. Дожидался Руфиану дома целый гарем из семи прекрасных юных мужей, но как увидела она тайного чародея, так и влюбилась в его обольстительную красоту. Задержался отряд Руфианы в деревне той, а предводительница в это время всё к матери Лукара ходила, выдать сына просила. Вот уже договорилась воительница о цене с матерью, а Лукар всё своевольничает и условия ставит. Сказал он Руфиане, что выйдет за неё только если она свою силу и женственность докажет. Для этого надо пойти за ним в лес, зайти в самую тёмную чащу и там сразиться с чудовищем. Руфиана не поверила, что Лукар о настоящем чудовище говорит, думала, может, увидел он, трусливый юноша, как-то медведя за деревьями, а у страха глаза велики. Да и настоящего чудища предводительница не боялась — слишком сильна и могущественна была. Пошла она за ним, взяв с собой легендарный меч и доспехи. Долго брели они… Руфиана прелестью будущего мужа любовалась, а Лукар всё что-то шептал… Уж ночь настала и набрели они на болота. Тут вдруг повылезало множество упырей. Воительница только меч свой достала, как Лукар её предал — наложил на неё со спины заклятие. Так он расплатился с упырьим народом за своё обучение тёмной магии — жизнью знаменитой Руфианы Всесильной и её легендарным мечом… Только не получился коварный план у негодяев — Луч карающего солнца защитил свою владелицу, создал вокруг них целое волшебное царство, в котором на столетия заснули и Руфиана, и чародей Лукар и множество упырей… Не вернулась смелая воительница домой, мужья её несколько лет горевали, а потом и вовсе умерли от тоски по жене своей любезной… С той поры волшебный меч и пропал.»
Рассказала торговке такую историю старая купчиха, но добавила ещё, что где родная деревня Лукара — уже забыли, где та чаща — никто не знает. Ещё известно только, что лопотали упыри, мол-де, дружок их старый, Лукар, нашёл способ обходить сонное заклятие. Уже столетия он заманивает юных красавцев магией в густую чащу, а потом и убеждает зайти в волшебное царство. Если юнец попадает в его лапы, то назад уже не возвращается — Лукар тёмными чарами забирает его красоту, свежесть и молодость, из-за чего сам выглядит до сих пор двадцатилетним.
Послушала торговка историю, запомнила её, да только всё ещё не знала она, где Луч карающего солнца искать для меньшой дочери.
Отправилась она в обратный путь — на одну лошадь села сама, на вторую положила товары и направилась к морю, чтобы на кораблях вернуться на родной материк. Скакала она по дороге, скакала, и заехала в тёмный лес. Ели в нём были высокие, росли густо и тянули к ней свои ветви, будто сбросить с лошади пытались, а тут и смеркаться начало… Боязно стало торговке, но она продолжила путь.
Вот дорога широкая в тропу превращается, странную тропу, извилистую. Решила торговка обернуться, проверить, не сбилась ли она с пути. Оборачивается — а за спиной у неё тропа заканчивается, за спиной только чаща, пни да колоды, зайцу не проскочить. Дивится она, голову ломает, что же за чудо такое, но продолжает путь. Вот пришла и тёмная ночь; кругом хоть глаз выколи, а вокруг тропы странное свечение, слово светлячки у ног лошадей летают. Скачет торговка дальше и видит тут просвет впереди. Чем дальше, тем светлее становится.
Выезжает она, наконец, на поляну широкую, и посереди той поляны стоит дворец королевский или царский, весь в огне, серебре, золоте и каменьях самоцветных, весь горит и светится, а огня не видать. Кажется, словно солнечный луч тут застрял. Все окошки во дворце растворены, и играет в нём музыка удивительная, какой никогда торговка не слышала.
Спешилась она, поставила лошадей в конюшню богатую, овсом и питьём наполненную, а сама вошла на широкий двор. Дорога тут из белого мрамора, а по сторонам бьют прекрасные фонтаны да растут ароматные цветы. Входит она во дворец по лестнице, устланной дивными коврами, по лестнице с перилами позолоченными. Зашла в горницу — а никого нет. Побродила по дворцу — никого не встретила.
Дивится торговка богатству, но ещё больше, что хозяйки нигде нет. Подумалось тут ей: «Всё хорошо, да есть нечего», как тут же вырос перед ней стол: в посуде серебряной яства стоят сахарные, и напитки заморские. Села она за стол, наелась досыта кушаньями дивными, а как поднялась — стол пропал, а музыка всё играет. Подумалось тогда торговке: «Хорошо бы теперь поспать», как видит, что стоит перед ней кровать резная, с пологом серебряным, с бахромою и кистями жемчужными; пуховик на ней лежит из пуха лебяжьего. Дивится она чуду новому и ложится. Стало тут в палате темно, а музыка замолкла. Подумалось тут торговке: «Ах, если бы мне во сне своих наследниц смелых увидать!», как тут же и заснула.
Просыпается торговка уже днём и удивляется — всю ночь снились ей дорогие дочери. Встала она с кровати, а рядом новый костюм дорожный приготовлен и фонтан воды бьёт в огромную хрустальную чашу. Помылась она, оделась и тут видит новое чудо: на столе стоят завтрак и сладости. Покушала женщина и снова стала по палатам ходить, любоваться красотой в свете солнца.
Через окна растворённые увидела торговка сады диковинные и плодовитые. Захотелось ей там прогуляться.
Сходит она по другой лестнице, из мрамора зелёного. Гуляет она и любуется: на деревьях висят плоды спелые; цветы цветут распрекрасные, пахучие, птицы летают невиданные; фонтаны бьют высокие; и бегут, и шумят ключи родниковые по колодам хрустальным.
Вдруг видит она: на пригорке, усыпанном цветами, лежит меч древний. Рукоять его украшена дивными драгоценностями, а от клинка идёт словно солнечный свет. Затряслись руки у торговки, и воскликнула она голосом радостным:
Было у неё три дочери. Все три смелые, решительные и умные. Первая выбрала творчество и целыми днями писала прозу и стихи. Вторая стала простой работницей и трудилась в будни на мануфактуре, а выходные проводила с подругами в лесах — гуляя и собирая ягоды да грибы. Последняя дочь ещё с детства отличалась здоровьем и силой, а уж как выросла, так обогнала обеих сестёр и в росте, и в весе. В плечах была широка, а телом крепка. Могла поднять обеих сестриц, да ещё и матушку в придачу. Мечтала юная богатырка воевать, республику свою свободную от всякой нечисти и злых захватчиков защищать.
Всех троих дочерей торговка любила одинаково, выбор их уважала. Порой и привозила им из странствий своих диковинные подарки.
Вот собирается она в очередной раз в далёкое путешествие, заморских товаров раздобыть — шелков для юнцов, скрывающих красоту свою за расписанными балахонами и платками, кружева для мужских домашних нарядов, а ещё и непромокаемой ткани для костюмов честных работниц. Собирается и дочерей своих подзывает:
— Дочери мои милые, дочери мои смелые, наследницы мои бесценные, еду я по своим торговым делам за тридевять земель, в тридевятое царство, тридесятое государство, где чудеса случаются и диковинные вещи творятся. Где правит кудесница-царица, а смелые воительницы встречают в лесах такое, о чём мы и не слыхивали… Мало ли, много ли времени проезжу — не ведаю, и наказываю вам жить без меня честно и справедливо. Нуждающимся помогать, подруг поддерживать, отца своего не обижать и присматривать за ним — чтобы к моему приезду он стал ещё краше, а дом всегда в чистоте держал. Вам, старшие, говорю мужей своих не баловать, а держать в строгости. Тебе, младшая, если задумаешь в моё отсутствие взять в дом юношу, советую выбрать порядочного, красивого и любезного, трудолюбивого и хозяйственного… Я, доченьки, привезу вам гостинцев, вещиц редких, артефактов диковинных, которых у нас на материке не водится, которые отыскать можно только в том волшебном царстве. Даю я вам сроку думать три дня. Как решите, что хотите — приходите ко мне.
Думали дочки три дня и три ночи, и пришли к своей родительнице. Стала торговка спрашивать, каких гостинцев они желают. Старшая, которая писательница и поэтесса, поклонилась матери да и говорит ей:
— Государыня ты моя матушка родимая! Не вози ты мне украшенных шарфов для писательских салонов и драгоценностей, а привези ты мне заморскую печатную машинку, чтобы мне не пером буковки выводить, не чернилами пачкаться, а на кнопочки нажимать.
Торговка призадумалась и сказала:
— Хорошо, наследница моя отважная, хорошая и пригожая, привезу я тебе печатную машинку. Слышала я о таких. Ничего тут сложного и волшебного нет, надо лишь найти самый северный город диковинного царства, а в нём стоит мануфактура. На мануфактуре той, как слышала я от мудрых старух-путешественниц, производятся такие вещицы. Стоят они немало, но наша семья их себе позволить может. Замысловата просьба твоя, дочурка, но вполне выполнима.
Поклонилась тогда матери дочь вторая и говорит:
— Государыня ты моя матушка родимая! Знаешь ты, что я люблю с подругами по лесам бродить, песни петь, под свирель плясать, грибы-ягоды собирать, в речках купаться да природой любоваться. Не вози ты мне, матушка, больше ни дивных сеток, от комаров защищающих, ни сапог, в грязи не промокающих, а привези ты мне волшебную корзинку, что с виду маленькая, а сама вмещает в себя много. Чтобы я в неё всё необходимое для походов запихала и рюкзак заплечный тяжёлый не таскала. Гуляя, не о ногах уставших думала, а о красоте холмов и пригорков.
Призадумалась честная торговка и говорит ей таковые слова:
— Хорошо, наследница моя отважная, хорошая и пригожая, достану я тебе такую. Посложнее твоя просьба сестриной, но для меня невозможного нет. Знаю я, что есть волшебные корзинки у лучших воительниц заморской царицы. Я уж как-нибудь договорюсь с одной из них, выменяю у неё такую.
Поклонилась тогда матери младшая дочь, Огниана, та, что богатыркой выросла, и говорит таково слово:
— Государыня ты моя матушка родимая! Помнишь ты, что хочу я республику нашу свободную защищать, на границе воевать, нечисть побеждать да злых захватчиков останавливать. Не вози мне ни чудесных доспехов воинских, ни щитов надёжных, а привези ты мне утерянный древний меч — «Луч карающего солнца», как называли его наши прабабки. Тот меч, которого вся нечисть боится, о котором перешёптывается она ночами, сидя в своих болотах. Тот меч, что рубит врагов не щадя, а разбойников придорожных одним своим видом заставляет сдаться и на колени упасть… Говорят, именно в том царстве найти его можно.
Призадумалась торговка крепче прежнего. Думала час, другой, и, наконец, говорит таковые слова:
— Задала ты мне работу потяжелее сестриных… Давно пропал Луч карающего солнца, никто не скажет мне, где его искать. И, Огниана, разве не помнишь ты страшных легенд о том мече? Даётся он в руки только достойным: смелейшим, добрейшим и сильнейшим. Если хочешь им владеть, должна сначала доказать ему, что таковая. Будут у тебя в жизни испытания, а какие — никто не знает. Много слухов ходит, а наверняка сказать никто не может. Доподлинно известно только, что не каждая воительница сможет те испытания пройти. Готова ли ты, дочь моя меньшая?
Но девица только просветлела, что мать её просьбу выполнить соглашается, и улыбнулась.
— Как обрету я, матушка, власть над Лучом карающего солнца, так и силу получу неслыханную! Порублю я леших и упырей, что в болотах прячутся, очищу землю нашу от всякой нечисти. Потом на границе поселюсь с отрядом соратниц. Стеречь мы будем родину от злых захватчиков, тех, что забыли заветы праматерей. Тех, что в царстве своём нечестивом женщин не слушают, приказы их не выполняют, мужской работой не занимаются. Защитим мы землю нашу мирную от налётов соседей бесчестных, выбравших себе в правительницы не женщину мудрую, а разбойника лютого, известного в их стране с именем Лающий червь. А потом и к ним приду, убью Червя, и освобожу бедных соседок наших от разбойничьей власти. Готова я матушка, долго я росла и крепла, хорошо питалась и много тренировалась. Пора мне воевать идти, себя показать и мир посмотреть.
— Хорошо ли ты подумала, дочь меньшая? Сложную судьбу ты себе выбираешь…
— Хорошо, матушка моя родимая.
Отпустила тогда торговка дочерей своих, хороших, пригожих, а сама помрачнела. Волновалась она за наследницу меньшую, вспоминала старые сказания об опасностях, что поджидают воительницу, которая прославленным мечом владеть удумала. Но решила женщина Огниану не отговаривать, а сдержать слово и привезти каждой подарок. Не знала торговка, где меч ей прославленный искать, но решила довериться смекалке и случаю — там спросит, тут спросит, может, кто и слышала что о Луче карающего солнца…
Собралась торговка и отправилась в дороженьку, в дальние края заморские. Долго плавала она, свои товары продавала, чужие покупала. Отыскала она гостинец для старшей дочери: в дивном царстве нашла самый северный город, а в нём и мануфактуру необычную. Купила там печатную машинку и дальше отправилась. Отыскала торговка гостинец и для средней дочери: встретила в пути прославленную царицыну воительницу, у которой и выменяла волшебную корзинку. Но никак не могла торговка найти меч легендарный для меньшой дочурки, той, что богатыркой выросла. Спрашивала женщина и у простых мудрых старух, и у придворных дам учёных, что вечерами размышляют о мире и тайнах его, и у известных путешественниц. Да только не знает никто, где сейчас Луч карающего солнца спрятан.
Только одна старая-престарая женщина, в прошлом купчиха успешная, рассказала историю, которую сама узнала когда-то от бесстрашной чародейки, что освоила упырьий язык и порой подслушивала на болотах их лопотание. Историю такую:
«Жил-был давно — то ли два столетия назад, то ли три, злой и немужественный чародей Лукар. С ранних лет заметен его коварный нрав был. Ещё мальчишкой он не слушался мать, не помогал по дому отцу, убираться не любил, готовить ленился. Юношей став, наряды носил нескромные, с матерью спорил, верным покорным мужем становиться не хотел. Да вот красоты он был невиданной — сам невысокий, хрупкий и милый, талия тонюсенькая, руки изящные, глаза большие и выразительные, локоны рыжие до пояса, нос точёный, а взгляд загадочный. Многие девушки мечтали его в дом свой взять — слишком был прекрасен, и просили мать Лукара выдать того им поджену. Но мать отказывала. Вот уже и восемнадцать ему, и двадцать исполнилось — стремительно стареет юноша, а всё ходит неподженатый. Невест становилось меньше, но мать чародея тянула, шла на поводу у прихотей единственного сынка. Лукар целыми днями в лесах пропадал. Что делал там — никто не знала… Кроме упырей, с которыми немужественный юноша заключил тайный союз — тёмной магии у них учился взамен на услугу страшную…
Как-то проезжал мимо той деревни отряд царицыных воительниц, а предводительница их была Руфиана Всесильная. Была Руфиана женщиной средних лет — перевалило ей за пятьдесят, и уж как десятилетия владела она удивительным мечом, тем, что называли Лучом карающего солнца. Разбойников им крошила и нечисть всякую. Дожидался Руфиану дома целый гарем из семи прекрасных юных мужей, но как увидела она тайного чародея, так и влюбилась в его обольстительную красоту. Задержался отряд Руфианы в деревне той, а предводительница в это время всё к матери Лукара ходила, выдать сына просила. Вот уже договорилась воительница о цене с матерью, а Лукар всё своевольничает и условия ставит. Сказал он Руфиане, что выйдет за неё только если она свою силу и женственность докажет. Для этого надо пойти за ним в лес, зайти в самую тёмную чащу и там сразиться с чудовищем. Руфиана не поверила, что Лукар о настоящем чудовище говорит, думала, может, увидел он, трусливый юноша, как-то медведя за деревьями, а у страха глаза велики. Да и настоящего чудища предводительница не боялась — слишком сильна и могущественна была. Пошла она за ним, взяв с собой легендарный меч и доспехи. Долго брели они… Руфиана прелестью будущего мужа любовалась, а Лукар всё что-то шептал… Уж ночь настала и набрели они на болота. Тут вдруг повылезало множество упырей. Воительница только меч свой достала, как Лукар её предал — наложил на неё со спины заклятие. Так он расплатился с упырьим народом за своё обучение тёмной магии — жизнью знаменитой Руфианы Всесильной и её легендарным мечом… Только не получился коварный план у негодяев — Луч карающего солнца защитил свою владелицу, создал вокруг них целое волшебное царство, в котором на столетия заснули и Руфиана, и чародей Лукар и множество упырей… Не вернулась смелая воительница домой, мужья её несколько лет горевали, а потом и вовсе умерли от тоски по жене своей любезной… С той поры волшебный меч и пропал.»
Рассказала торговке такую историю старая купчиха, но добавила ещё, что где родная деревня Лукара — уже забыли, где та чаща — никто не знает. Ещё известно только, что лопотали упыри, мол-де, дружок их старый, Лукар, нашёл способ обходить сонное заклятие. Уже столетия он заманивает юных красавцев магией в густую чащу, а потом и убеждает зайти в волшебное царство. Если юнец попадает в его лапы, то назад уже не возвращается — Лукар тёмными чарами забирает его красоту, свежесть и молодость, из-за чего сам выглядит до сих пор двадцатилетним.
Послушала торговка историю, запомнила её, да только всё ещё не знала она, где Луч карающего солнца искать для меньшой дочери.
Отправилась она в обратный путь — на одну лошадь села сама, на вторую положила товары и направилась к морю, чтобы на кораблях вернуться на родной материк. Скакала она по дороге, скакала, и заехала в тёмный лес. Ели в нём были высокие, росли густо и тянули к ней свои ветви, будто сбросить с лошади пытались, а тут и смеркаться начало… Боязно стало торговке, но она продолжила путь.
Вот дорога широкая в тропу превращается, странную тропу, извилистую. Решила торговка обернуться, проверить, не сбилась ли она с пути. Оборачивается — а за спиной у неё тропа заканчивается, за спиной только чаща, пни да колоды, зайцу не проскочить. Дивится она, голову ломает, что же за чудо такое, но продолжает путь. Вот пришла и тёмная ночь; кругом хоть глаз выколи, а вокруг тропы странное свечение, слово светлячки у ног лошадей летают. Скачет торговка дальше и видит тут просвет впереди. Чем дальше, тем светлее становится.
Выезжает она, наконец, на поляну широкую, и посереди той поляны стоит дворец королевский или царский, весь в огне, серебре, золоте и каменьях самоцветных, весь горит и светится, а огня не видать. Кажется, словно солнечный луч тут застрял. Все окошки во дворце растворены, и играет в нём музыка удивительная, какой никогда торговка не слышала.
Спешилась она, поставила лошадей в конюшню богатую, овсом и питьём наполненную, а сама вошла на широкий двор. Дорога тут из белого мрамора, а по сторонам бьют прекрасные фонтаны да растут ароматные цветы. Входит она во дворец по лестнице, устланной дивными коврами, по лестнице с перилами позолоченными. Зашла в горницу — а никого нет. Побродила по дворцу — никого не встретила.
Дивится торговка богатству, но ещё больше, что хозяйки нигде нет. Подумалось тут ей: «Всё хорошо, да есть нечего», как тут же вырос перед ней стол: в посуде серебряной яства стоят сахарные, и напитки заморские. Села она за стол, наелась досыта кушаньями дивными, а как поднялась — стол пропал, а музыка всё играет. Подумалось тогда торговке: «Хорошо бы теперь поспать», как видит, что стоит перед ней кровать резная, с пологом серебряным, с бахромою и кистями жемчужными; пуховик на ней лежит из пуха лебяжьего. Дивится она чуду новому и ложится. Стало тут в палате темно, а музыка замолкла. Подумалось тут торговке: «Ах, если бы мне во сне своих наследниц смелых увидать!», как тут же и заснула.
Просыпается торговка уже днём и удивляется — всю ночь снились ей дорогие дочери. Встала она с кровати, а рядом новый костюм дорожный приготовлен и фонтан воды бьёт в огромную хрустальную чашу. Помылась она, оделась и тут видит новое чудо: на столе стоят завтрак и сладости. Покушала женщина и снова стала по палатам ходить, любоваться красотой в свете солнца.
Через окна растворённые увидела торговка сады диковинные и плодовитые. Захотелось ей там прогуляться.
Сходит она по другой лестнице, из мрамора зелёного. Гуляет она и любуется: на деревьях висят плоды спелые; цветы цветут распрекрасные, пахучие, птицы летают невиданные; фонтаны бьют высокие; и бегут, и шумят ключи родниковые по колодам хрустальным.
Вдруг видит она: на пригорке, усыпанном цветами, лежит меч древний. Рукоять его украшена дивными драгоценностями, а от клинка идёт словно солнечный свет. Затряслись руки у торговки, и воскликнула она голосом радостным:
