Глава 1 – Призыв
Яна Сарч
Не знаю, как я позволила подругам себя уговорить. Возможно, от отчаяния? А, возможно, это была судьба. Но вот я, взрослая и образованная женщина, сижу перед гадалкой в каком-то второсортном салоне и гадаю на суженого. Бред! Зря только деньги за вход потрачены, но что поделать одинокой тридцатипятилетней женщине? Только надеяться на чудо.
Сумрак в небольшой комнате без единого окна, плавно шевелящиеся от сквозняка ткани на стенах, выцветшая скатерть на столе и очень сильный запах сырой земли. Гадалка под стать своему кабинету выглядела уставшей от жизни столетней старухой. Вот она лениво взяла в руки карты, даже не пытаясь придать ритуалу хоть немного таинственности. Разложила потрепанные карточки на столе.
– Я не могу привести тебя к нему. Далеко. Мне не дотянуться. Но зато могу сделать так, чтобы он сам тебя нашел. Делать?
Я кивнула, желая, чтобы этот балаган как можно скорее закончился. У нас в семье не принято было это обсуждать, но моя бабушка по отцу называла себя ведьмой. В те редкие выходные, когда мы ее навещали вместе с сестрой, она часто рассказывала нам разные волшебные истории, иногда гадала. Но совсем не так, как эта женщина передо мной. В действиях бабушки всегда была Тайна. Она словно приоткрывала перед нами дверцу в неизведанное, позволяя на миг увидеть невероятное. Помню, однажды она «спрятала» нас, чтобы никто-никто, ни один дух, маг или ведьмак не смог найти. Это было весело: мы пришли в лес и должны были и вправду спрятаться между деревьев, держа в руках букетики из сушеных трав, пока бабушка что-то шептала, мелко притопывая ногами вокруг небольшого костра. И никогда ничего такого Ба не делала для меня одной, только вместе с сестрой, объясняя, что по крови мы – одно целое.
– Вот и все, – между тем сказала гадалка. – Чем расплачиваться будешь?
– Деньгами, конечно, – фыркнула я, открывая сумочку. – Сколько?
– Так не пойдет. Деньгами не возьму. – Женщина принялась рассматривать меня, качая головой. – Первому, кто попросит у тебя помощи и скажет «во имя всего святого», ты обязана помочь, о чем бы он не попросил.
– Что за бред?! – воскликнула я. – Держите деньги и не морочьте мне голову! – Я вскочила на ноги, но вдруг поняла, что нахожусь на привокзальной площади родного города.
Мимо спешили угрюмые люди, смотрящие исключительно себе под ноги. С неба падали холодные осенние капли дождя. Вороны, оккупировавшие крыши соседних домов зловеще каркали, переговариваясь на своем таинственном языке. Зазывали у машин такси мужчины кавказской национальности.
Все как обычно. Но как я вообще здесь оказалась?
Адам РеВарт
Я сидел в своем кабинете, следя взглядом за секундной стрелкой старинных отцовских часов. В граненом бокале ждало условленного часа единственное в своем роде вино. Особенный напиток для особенного случая. Его, лет пятьдесят назад, вручил мне один из лордов в благодарность за спасенную жизнь его дочери. «Никогда и нигде вы не попробуете такое же», – сказал он тогда, все порываясь то ли склониться в поклоне, то ли и вовсе упасть на колени. Я же, уставший до невозможности, лишь отмахнулся от него. Но надо же, и оно пригодилось.
«Вот и все», – отметил отстраненно, признавая свое поражение. Полночь все же наступила. Но, видно, такова моя судьба.
– Мы успели! Успели!!! – В комнату ворвался младший брат, размахивая какими-то бумагами. – Мы нашли ее!!!
***
Все началось более пяти поколений назад. Наш предок был магом, причем одним из сильнейших во всей истории Майерстрила. Все народы континента покорились ему, мир по эту сторону океана лежал у его ног. Но сколько бы наложниц не брал себе великий правитель, ни одна так и не понесла. И тогда он обратился к оракулам, целителям, ведунам и храмовникам: тому, кто поможет ему, подскажет в чем проблема, он обещал исполнить любое желание.
Шли годы. Но никто так и не сумел определить причину бесплодия правителя. Физически он был здоров, проклятий не обнаружили, магия его тела была спокойна и принимала женщин. В записях говорится, что однажды повелителю приснился сон, в котором к нему обращалась богиня любви Неила. Это она наказала нашего предка бесплодием за то, что, завоевывая все новые и новые территории, он соблазнял девушек, приближая их порой всего на одну ночь, а после выбрасывал как ненужные использованные вещи. И столько было слез и стенаний от разбитых сердец, что небесный дворец богини едва не утонул в них.
«И будет так для всего твоего рода, пока он не прервется: зачать сможет лишь та женщина, что предназначена мужчине судьбой. Родить избранная сможет лишь мальчиков, а количество детей будет зависеть от силы любви в паре. Найти девушку можно будет лишь до средины жизненного цикла: ровно в полночь, когда мужчине исполнится шестьсот лет, шанс на семью для него будет утерян…»
Шли столетия. Рождались лишь мальчики. Предсказание богини сбывалось раз за разом. Но то, что вначале род считал проклятием, стало нашим благословением и предметом зависти соседей. Браки в правящей династии лишь по любви – что может быть желаннее?
Я был вторым - средним - сыном у своих родителей, а всего нас было трое. И от одного воспоминания о том, с какой любовью отец всегда смотрел на мать, даже сейчас уголки губ подрагивают в улыбке. Они и за грань ушли вместе во сне, крепко друг друга обнимая.
Мой старший брат сам нашел свою избранную, когда ему исполнилось всего двести пятьдесят лет. В четыреста он взошел на трон. Политик, дипломат и мудрый правитель. Достойный преемник любимого в народе отца. Младший брат – сильный маг с ясным разумом и добрым сердцем решил, что ему некогда путешествовать по всему миру в поисках той самой, и разработал магический ритуал поиска. Он женился на праздновании своего сто пятидесятого юбилея.
И я – средний брат. Воин и сила нашей семьи. Глава огромного войска. Я видел за свою жизнь тысячи тысяч женщин. Я искренне пытался любить, пусть у меня так и не получилось, и искренне был любим. Не раз и не два наблюдал за проведением созданного братом ритуала. Я перепробовал все, но так и не нашел ее. Не успел. Не сумел. Опоздал. Ведь только что часы пробили полночь – мне исполнилось шестьсот лет.
***
– О чем ты, Раш? – Хотелось побыстрее выбраться на улицы города и напиться в объятиях согласной на все женщины.
– Мы успели провести последний ритуал поиска!
– Да? Молодцы. – Я слушал, но не слышал его. От мысли, что все кончено, и я никогда не обниму любимую женщину, никогда не смогу подержать на руках нашего сына, хотелось выть.
– Да послушай же ты! Мы нашли твою избранную!!!
Я замер, так и не закончив шаг к двери.
– Что?
– Я вдруг подумал: а что если она так далеко, что нам просто не хватает силы, чтобы дотянуться? Я экстренно созвал круг двенадцати, и мы, объединив силы, провели еще один, последний ритуал. – Брат замолчал, давая мне время осмыслить сказанное. – Мы нашли ее. Пойдем! Сейчас создадим пентаграмму призыва.
Мы буквально взлетели в башню, где располагалась лаборатория Раша. Маги вежливо раскланялись со мной и, вновь образовав круг силы, принялись творить волшбу.
Миг. Второй. Нарисованная на полу пентаграмма светилась все сильнее. Я видел, как хмурятся мужчины, как сильно бьется жилка на шее брата, а пот застилает ему глаза. Что? Что теперь не так?! Вдруг один из магов потерял сознание и упал прямо на пентаграмму. Та погасла, так и не исполнив предназначения.
– Спокойствие, – пытаясь отдышаться, сказал брат. – Я засек, куда именно мы ее перенесли.
– Координаты? Хватит магии. Я поеду и привезу ее сам. – Казалось, я взлететь готов. Быстрее бы!
– Вот. – Раш черкнул пару строк на листе бумаги. – У нее должно быть мое кольцо призыва. Я отправил его как ориентир для пентаграммы непосредственно перед переносом.
Я кивнул уже на ходу, покидая лабораторию.
– Спасибо всем! Сочтемся!
Яна Сарч
Со временем то происшествие с гадалкой забылось. Подруги так и не поверили мне, решив, что я просто сбежала, бросив их на ярмарке. А я и не переживала сильно, списав все на гипноз. Зареклась связываться с шарлатанами, удивляясь только, что деньги из кошелька не пропали.
Жизнь вошла в привычную колею: дом-работа, дом-работа… Одинокие вечера перед телевизором или с чашкой горячего черного чая у окна. Редкие звонки родных да переписка в социальных сетях, как суррогат нормального общения. Даже кот Маркиз, которого я подобрала весной на улице, окончательно сбежал от меня на ПМЖ к соседке тете Майе. Пустота в моей душе все росла и ширилась, а понимание впустую проходящей жизни давило не хуже удавки. Зачем это все? Для чего?
Иногда, проходя после работы мимо детского сада, я задумывалась даже о том, чтобы родить ребенка. Просто так, для себя. Выбрать мужчину: здорового, красивого и, желательно, умного. И получить ребенка, ни на что более не претендуя. Да и на что бы я могла претендовать? Не красотка, не кокетка-хохотушка, не… никакая.
И самой же становилось тошно от таких мыслей, от своей ущербности. Что я смогу дать этому ребенку, если внутри у самой пустота?
Лишь иногда мы созванивались с подругами, перемежая серые будни разговорами ни о чем. У каждой своя жизнь, свои горести, маленькие радости и тревоги. О чем тут еще говорить?
Сегодня, как и каждый год в этот день, я взяла отгул и отправилась на малую родину. Выйдя из едва не развалившегося в пути автобуса, прошла мимо небольшого бабушкиного домика, в котором прошло мое детство, не позволив себе даже мельком на него взглянуть. Извилистая грунтовая дорога привела меня прямо к высоким, открытым нараспашку воротам кладбища.
Перед глазами тут же замелькали картинки из прошлого, когда бабушка учила нас как правильно здороваться с умершими, входя в место их покоя. Место последнего приюта. Я и верила, и не верила во все это. Но, закрыв глаза, сделала, как и было велено давным-давно. После, без труда найдя нужную могилку, присела на низкую лавочку рядом. Сижу. Смотрю. И что сказать... не знаю. Нечем мне похвастаться перед женщиной, воспитавшей меня с самых пеленок. Не на что и жаловаться. Все… никак.
***
Я уже родилась такой: одна нога немного короче другой. До трех лет мы с родителями жили в городе, лишь изредка навещая бабушку в деревне. Потом мама попыталась определить меня в детский сад, но состояние здоровья не позволяло находиться там наравне с остальными детьми. Помимо проблем с ходьбой, у меня оказался слабый иммунитет: в детстве простуды были моими вечными спутниками. В четыре года, отчаявшись наладить мое пребывание в детском саду, мама отдала меня на воспитание бабушке.
Нет, родители ко мне, конечно, приезжали. Сначала едва ли не каждый вечер. Потом все реже и реже. У них на воспитании появилась еще одна дочь: умница, красавица, пышущая здоровьем непоседа Маришка. Я же настоящим домом всегда считала бабушкину деревянную избу. А ближе и роднее Ба у меня никогда никого не было.
Да и потом, когда началась школа, пять дней в неделю я лишь ночевала в квартире с родителями и сестрой, а уже в пятницу вечером сама ехала в деревню к единственному родному человеку. Я продолжала часто болеть, но при этом училась намного лучше недолюбливающей меня сестры. И не то чтобы за мной не ухаживали дома… но болеть я всегда предпочитала на печи у Ба.
Я помню Развал и лихие девяностые. Тогда один за другим папа и мама лишились работы. В порядке вещей для нас стало проснуться посреди ночи от брани и ругани соседей-бандитов или пьяни под окном. Мы знали не понаслышке, как именно звучит выстрел огнестрельного оружия…
Честно говоря, я даже не заметила, как это произошло. Просто однажды оказалось, что теперь я буду учиться в другой школе и постоянно жить с бабушкой. А папа, мама и сестра уехали на заработки за границу.
Я помню, что тогда, узнав, что меня по факту бросили, даже не попрощавшись, я не испытала ничего. Просто пожала плечами и потянулась за очередным румяным пирожком, наслаждаясь вкусом еще теплого парного молока. Тогда, в тринадцать лет, никто, кроме Ба, мне был не нужен.
***
– Ну, я пошла? – Я встала и снова, не позволяя себе обернуться и посмотреть еще раз на крест, пошла прочь.
Еще одна годовщина. Родители и сестра все так же живут в далекой Испании. Иногда мы созваниваемся по скайпу, но разговор не клеится. Мы чужие друг другу. Где-то там у меня есть два племянника с трудновыговариваемыми не славянскими именами. Но здесь я одна. Сирота. Со мной больше нет моей Ба.
Не помню, как я добралась домой. На душе было тяжело. Из зеркала, висящего напротив входной двери, на меня смотрела невысокая, всего метр шестьдесят, брюнетка с зелеными глазами и неестественно белой кожей, к которой не лип ни один загар. Ба говорила, что глаза у меня колдовские, но сама я ничего особенного за собой никогда не замечала. Только недовольно морщилась, когда при очередном знакомстве у меня снова и снова спрашивали про цветные линзы. Излишняя худоба и выпирающие ключицы так никуда и не делись. В детстве меня называли «хрустальной девочкой» и все время пытались накормить сердобольное соседи, списывая все на постоянные болезни. Но то, что для ребенка мило, для взрослой женщины проклятие: ни груди, ни попы – одни кости. Да еще и хромота.
Единственное мое украшение и гордость – толще запястья в обхват коса до пояса. Когда-то я поклялась Ба, что ни за что не состригу ее и не стану портить волосы краской, а теперь и рада такому обещанию. Без косы я бы была совсем невзрачной. Но и она, словно вторя моим чувствам, сегодня выглядела тусклой и растрепанной.
Я отвернулась от своего отражения, в который раз пообещав себе выбросить это чертово зеркало, или, по крайней мере, перевесить его куда-нибудь. И без того не радужное настроение ухнуло куда-то в пропасть.
Сейчас горячий душ, чашка крепкого кофе и электронная книга. Недолго, часа два всего. Завтра на работу.
Боковым зрением заметив движение, я остановилась и вновь посмотрела в зеркало. Картинка в нем вдруг пошла рябью.
– Что за… ? – Я подошла и несмело коснулась прохладной поверхности рукой.
Пальцы прошли преграду легко, словно это было не стекло, а вода. Я дернула руку назад, но не тут-то было! Как зыбучий песок, медленно, но неотвратимо меня начало затягивать вовнутрь.
– Помогите!!! – Паника захлестнула удушливой волной. Я сопротивлялась изо всех сил, но уже спустя минуту рука оказалась в зеркале по самое плечо.
Кто-то из соседей начал стучать в дверь, я кричала как сумасшедшая, цепляясь второй рукой за комод и не в силах дотянуться до замка, чтобы впустить помощь. С влажным чавкающим звуком меня поглотила неизвестность.
Вспышка.
Я оказалась в небольшой комнате. Пустой и круглой. На столе горела одинокая свеча. Ноги подогнулись, но на пол я так и не упала.
Вспышка.
Берег полноводной реки. Ночь. Холодный ветер. Падение. Мокрый песок тут же намочил одежду.
Вспышка.
Площадь какого-то города и крик странно-огромной испуганной женщины в старомодном платье. Что не так с ее глазами и цветом кожи?
– Помогите!!! – Я схватилась за нее изо всех сил, как за спасательный круг. Мне было страшно до помутнения рассудка, так что все остальное отошло на второй план. – Пожалуйста, я…
