ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ГЛАВА 1 – Предыстория
Мне было двадцать два, когда я умер...
Я многого добился. Исключительно сам. Однокомнатная квартира с ремонтом и необходимой бытовой техникой на окраине столицы – для парня, который в шестнадцать лет, имея в кармане лишь несколько тысяч рублей, уехал из деревни, огромный результат. Впрочем, я не собирался останавливаться на этом. Вот, машину себе присмотрел. Б/У, конечно, но в очень хорошем состоянии – все не пешком, автобусом и метро каждый день на работу добираться.
Сначала был техникум с подработкой по ночам, потом прошел по конкурсу на курсы программистов. Едва не двинулся умом, пока пытался вытянуть и работу (жрать-то хочется!), и учебу по специальности повар-кондитер, и курсы с кучей домашних заданий. Но ничего, выдержал. В итоге, правда, бросил техникум и пошел работать юниором в мелкую контору за копейки, но опыт приобрел там обширный. Перевелся в большую компанию, на должность получше, зарплату повыше...
В кармане запиликал телефон, сообщая о звонке самого родного человека.
– Привет, папа! – Я улыбнулся от уха до уха, услышав в трубке его голос. – Да, вот домой иду...
Я родился третьим сыном в семье лесничего деревни Святопокровская, расположенной в такой глухомани, что она даже на картах не значится: во всех источниках там просто зеленое пространство с пометкой «лес». Учитывая же то, что у меня еще есть две старшие сестры и три брата... детство мое было самым незаурядным. Быть младшим в огромной семье – то еще удовольствие. Слышали поговорку: «Эй, малой, скажи малому, пусть малой малому скажет, пусть малой козу привяжет?» – вот это очень краткое, но очень точное его описание.
Я никогда и ни на что не жаловался родителям, но все же материнской ласки и внимания отца мне очень не хватало. После тяжелого трудового дня и забот с более шебутными и подвижными старшими детьми на спокойного младшенького сил у них не оставалось.
Вот и вышло, что, живя в деревне и помогая отцу в лесу, я умел все. Доезжая в соседний поселок в школу, неплохо учился. А, попав в большой город, оказался совершенно неприспособленным к городской жизни.
За годы, проведенные в столице, друзей у меня так и не появилось. Сначала в техникуме все называли меня «деревня» и относились соответственно. На курсах все мы вкалывали, как проклятые, и там нам было не до общения. А затем работа и уже сплоченный коллектив, в который я со своими принципами, привитыми родителями-староверами, ну никак не вписывался.
Еще хуже дело обстояло с девушками. Найти в городе кого-то похожего по характеру на маму, которую я до сих пор считаю идеальной женщиной, было невозможно. А те редкие подруги, которых я все же умудрялся чем-то привлечь, быстро надоедали... пустотой души. Ничего стоящего под красивой оболочкой обнаружить мне так и не удалось.
«Одиночество в толпе», кажется, именно так это называется.
Не раз и не два я подумывал о том, чтобы бросить все и вернуться домой, но разве мог я оставить без финансовой поддержки стареньких родителей и брата, так неудачно сломавшего ногу, что он навсегда остался калекой? Да и привык я уже к комфорту. К тому, что еда в супермаркете, а не в погребе или в огороде. К тому, что из крана всегда льется горячая вода, за которой не нужно идти к колодцу. К тому, что батареи греет котел, в который не нужно подбрасывать дрова... А еще привык баловать сестер и племянников подарками, пересылая их по почте ко всем праздникам, а потом выслушивая радостные восклицания по телефону.
Да, мне плохо в городе. Я словно задыхаюсь. Но вот вернусь я... И что? Что дальше?
***
Я потерял сознание, прямо сидя за рабочим местом. Сначала сотрудники хихикали, решив, что я сплю. Потом кто-то решил разбудить. Затем была скорая, куча дорогостоящих и не очень анализов и приговор: быстропрогрессирующий рак.
Я не буду описывать свое отчаяние. Бессонные ночи и вопросы в никуда: КАК ЖЕ ТАК?! Не буду описывать то, как я объездил всех возможных врачей и профессоров, как общался по скайпу с заграничными клиниками, как метался, до последнего не веря, что все закончится вот так... Но задеты легкие и метастазы в сердце – я был обречен.
Я помню, что лежал в своей кровати, обдумывая, к кому именно обращусь завтра: а вдруг?! А потом обратил внимание на то, как бьется мое сердце. Как же хочется жить!!! Тук-тук... Тук-тук... Тук-тук... Я лежал, дышал и слушал. А затем стало тихо. Совсем тихо. Оно просто перестало биться.
Какие-то мгновения ничего не происходило. Я был ошеломлен случившимся. Я не верил. А затем меня утянуло в темноту и продолжило тащить в неизвестность, словно сильным потоком воздуха в месте, где не было ни направлений, ни времени. Становилось все холоднее, думать все труднее, я понимал, что теряю себя.
Я умер. Умер! Еще несколько мгновений и от меня в этом великом НИЧТО ничего и не останется. Я метался, рвался, кричал, не имея рта, и плакал, не имея глаз. А затем «увидел», как нечто огромное, вроде меня самого, но намного больше, втягивается в воронку, состоящую из золотых крупинок. Оттуда, из воронки, распространялось вокруг тепло и жизнь, но я твердо знал, что для меня там места нет.
«Какого черта!!!» – подумал в тот миг. И рванул вперед, теряя еще больше себя по пути, и таки успел первым. Чем бы это ни было, я сумел.
***
Так уж повелось, что Создатель, создав мир и тварей его населяющих, устал, но все равно должен был идти дальше. И вновь блуждать в вечной темноте Космоса. И страдать от одиночества. И создавать новые миры...
А взамен своего присутствия, отцовской любви и поддержки в каждом мире оставлял Он детей своих. Тех, кого смертные называют богами.
Чтобы не было между ними вражды, чтобы не могли навредить они миру своему по незнанию, из гордыни или по глупости, был создан свод правил, именуемый как «Закон». За первое нарушение в большом или малом Законе бог наказывался жизнью в теле смертного. За второе – бессилием и длительным пребыванием в форме безголосого и бестелесного духа. За третье – божество развоплощалось, возвращаясь обратно к Создателю.
И было, и будет так.
***
Они сидели за круглым столом, хмуро слушая Дейю. Впервые с момента создания этого мира, Богиня Судьбы взяла слово на совете, решив вмешаться в происходящее. Ее предсказание повергло присутствующих в шок.
– Ты уверена? – спросил Аритус, угомонив наконец остальных. Бог Магии и Знаний, как владеющий силой, удерживающей мир, был сильнейшим из них.
– Да. – Богиня смежила веки, устало опустила плечи.
Все началось незаметно. То там, то здесь стала пропадать магия – так появились аномальные зоны. Но таких мест становилось все больше и больше. То там, то здесь стала уменьшаться рождаемость и повышаться смертность. То там, то здесь все чаще начали возникать прорывы в границе миров, пропуская порой невероятных по силе и кровожадности монстров или нечаянно оступившихся путников.
– Наш мир самоуничтожается, – прошептала Дейя. – Мы не справились. Равновесие нарушилось, и если не вернуть его... – Богиня горько расплакалась. Там, в своем видении, она уже пережила сначала смерть всех своих верующих, а после и собственное развоплощение.
В огне и нестерпимых муках скончался их прекрасный мир.
Долго в тот вечер спорили боги. Много было сказано и много предложено. Можно было бросить погибающий мир и добровольно уйти, признав, что они не справились. Но сколькие погибнут, растворившись в песках великого Ничто? Сколько из них забудут себя, страдая от непреодолимой жажды без праны своих верующих? Будет ли создан для тех, кто уже один раз подвел Отца, новый мир? Будет ли кому возвращать к жизни братьев и сестер?
Можно было не делать ничего и проверить, права ли Дейя. Но если станет поздно?
– Мы допустили много ошибок, – сказала Хасата. Ее черные глаза без белков, казалось, смотрели прямо в душу, выстуживая ее напрочь. – Нам их и исправлять. Существа, населяющие этот мир, не виноваты, что мы нарушили Равновесие. Даже я не выживу, если все умрут. Толку от бессчетного количества душ, когда некому согреть тебя молитвой? – Богиня Смерти кивнула сама себе. – Я предлагаю сотворить избранного...
Не раз Дейя раскручивала веретено судеб, глядя на то, как ложатся нити в зависимости от решений богов, но, наконец, был выбран смертный, живущий в этом мире тысячелетия тому назад. По подобию его был создан новый сосуд – тело, и каждый из великих, втайне от остальных, вложил в избранного что-то свое.
Разорвав пленку защитной грани, боги позволили миру самому притянуть того, кто вернет Равновесие. Им лишь нужно будет немножко помочь ему.
***
Из разговора богов с патриархами Первого Собора. Пояснение, адаптированное для понимания смертными, о том, что есть Закон.
Правило десятое.
... Воля и свобода выбора любого разумного существа неприкосновенны. Допустимо повлиять на растущее дерево, чтобы оно упало на смертного, но влиять на разум права не имеешь. ...
Правило третье.
Любое действие богов должно быть не во вред миру, но во имя Равновесия.
?
ГЛАВА 2 – Пробуждение
Отряд из пятнадцати воинов-охотников отдыхал после тяжелого дневного перехода. Каждый из них нет-нет да поглядывал на огромную, укрепленную магией телегу, на которой в тюках хранилось настоящее сокровище – их добыча, травы из пограничья человеческой империи Абарме и Зарленда, населенного, как известно, орками.
Лица мужчин то и дело озарялись мечтательными улыбками, ведь ехать осталось не так уж и много – совсем скоро их имена покроют почетом и уважением, а полновесное золото зазвенит в карманах.
Именно из-за воинственных соседей-орков, до сих пор не признающих границ между государствами, травы, растущие только в одном месте на всем материке, стоили баснословных денег. Мало какой воин согласится на столь длительное и полное опасностей путешествие, зная, что в конце пути ему еще и косить, и сушить травы придется, а потом еще и обратно в целости и сохранности везти.
Но нашлись умельцы. Нашлись!
– Деда!!! – От пронзительного детского крика встрепенулись все сидящие у костра. Похватав лежащее поблизости оружие, мужчины бросились на крик.
Уже на обратном пути отряд подобрал старого гнома с внучкой, которых за неведомые грехи вытурили из клана. Не доедут ведь до городов человеческих, погибнут!
Добежав до кустов, за которыми и спряталась маленькая девочка, мужчины пораженно замерли. Как?! Как подобное возможно?!! На земле, раскинув в сторону руки и крылья, лежал ребенок небесных демонов.
Переглядывания охотников становились все тревожнее, но никто не смел озвучить своих мыслей.
– Он живой? Ран, вроде, не видно, – тихо сказал самый молодой из мужчин.
К кругу воинов подошел старый гном, мастер-оружейник Ольхо. Вопросительно посмотрев на главу отряда, он присел рядом с юным демоном. Короткие толстые пальцы ловко приподняли подбородок юноши и проверили пульс. Живой.
– Нельзя оставлять его здесь, – твердо сказал гном. От волнения, он уцепился пальцами за свою длинную бороду и с силой дернул. – Не знаю, как подобное возможно, но... это ведь демон. Настоящий демон! – Мастер встал, с тревогой осматриваясь. – Дети для них – святое. Если прознают, что мы прошли мимо, и войной могут пойти.
– Зачем войной? – мрачно спросил старший из охотников. – Достаточно в одно из нападений остаться не у дел, и нас здесь всех перебьют.
Остальные мужчины согласно закивали головами. Страх плескался в их глазах. Один за другим охотники принялись осенять себя защитными знаками.
– Соорудите носилки и аккуратно переложите парня на телегу. – Глава отряда, тяжело вздохнув, посмотрел на стремительно темнеющее небо. – Только бы не умер по дороге.
Сэйшарт АлесСандэр
Я пришел в себя на покачивающейся и поскрипывающей в такт движению телеге. Рядом со мной, перебирая пальцами странного вида перья, сидела маленькая девочка. В голове было пусто: ни мыслей, ни воспоминаний. Лишь какие-то смутные образы и отрывки из прошлой жизни мелькали в глубине сознания, норовя вскоре раствориться без остатка.
От попыток вернуть угасающие воспоминания, жутко разболелась голова, так что некоторое время я просто рассматривал малышку, не в силах понять, что же с ней не так. Девочка, совершенно не обращая на меня внимания, тихонько, что-то напевала и мечтательно улыбалась.
Ее голова казалась слишком большой для тела, а туловище в длину равнялось ногам. Болеет?
– Ой! – Отвлекшись от своей игрушки, девочка взглянула на мое лицо и заметила, что я ее рассматриваю. – Деда-а-а!!! – пронзительно закричала она.
Звук вышел до того звонким, что моя голова этого не выдержала – я вновь погрузился в беспамятство.
***
Во второй раз я пришел в себя, когда на дворе стояла ночь. Телега не двигалась, где-то сбоку тлел костерок, слышался тихий мужской храп. Над моей головой распростерлось небо с невероятно яркими звездами, но главным было не это: следуя друг за другом на небольшом расстоянии, по небосводу курсировали две луны. Две!
Тут же в голову хлынули воспоминания о моей смерти, мучениях и о том, как я оттолкнул ту вторую душу, заняв ее место. Меня омыло страхом (А вдруг меня вычислят? Вдруг поймут, что я не тот?), затем облегчением (Я жив! Несмотря ни на что, жив!), а затем наступил ступор. Как-то все произошедшее не совпадало с догмами религии, впитанной с молоком матери. И где я сейчас? Это другой мир? Ни на ад, ни на рай не похоже.
Измученный размышлениями, я уснул, странным образом не ощущая ни жажды, ни голода.
***
– А если от него отпадет перо, можно, я оставлю его себе? Очень уж красиво! Ну, пожа-а-алуйста? – Звонкий детский голосок разбил мой сон на множество осколков. Что снилось-то? Не помню.
– Айташа, не шали! – грозно прикрикнул на ребенка взрослый мужской голос.
Я с трудом открыл глаза.
– Ой, а он проснулся! Проснулся! – В меня ткнула пальчиком давешняя знакомая.
Телега, до того жалобно поскрипывавшая, затихла, движение остановилось. Надо мной склонилось два мужских лица. Мы молча некоторое время рассматривали друг друга.
– Меня зовут мастер-оружейник Ольхо, – сказал коренастый мужчина с длинной рыжей бородой и шикарными усами. Его кустистые брови прикрывали и без того глубоко посаженные глаза, а металлический шлем на голове поблескивал, отвлекая мое внимание цветными зайчиками.
Что за металл-то? И что за глупые посторонние мысли? Но, судя по всему, вокруг аналог средневековья: вон, все с оружием и в броне. На лошадях опять-таки.
– Это внучка моя, Айташа. Она тебя и нашла, – продолжил он. – А это старшина охотников Джарстис. Мы следуем в славный город Вальденбург.
На меня вопросительно уставились три пары глаз.
– Как тебя зовут? – не выдержав, спросила Айташа. Мужчина грозно не нее шикнул, но девочка не испугалась.
– Саша, – тихо ответил я и тут же закашлялся, потому что горло совершенно пересохло.
– Внучка, иди-ка узнай, далеко ли до поляны отдыха? – Отослал девочку подальше мастер Ольхо. – Я могу узнать, как ты оказался один так далеко в лесу? – Это уже мне.
Но что я мог сказать?
– Не помню. Не знаю, – прохрипел, еще больше царапая горло.
Он кивнул, словно что-то такое и предполагал. Они со вторым мужчиной посмотрели друг другу в глаза, словно о чем-то договариваясь. Мне дали напиться воды из большого кожаного бурдюка.
