Глава 1. Пролог - рождение
Тишину в полупустом зале старинного особняка разрывали громкие женские стоны.
Испарина покрыла лоб роженицы, лицо исказилось от нечеловеческой боли.
Свет свечей в настенных канделябрах вздрагивал в такт ее крикам, вместе с золотистыми волосами, обвязанными зеленой шелковой лентой.
Первые роды Элины Найт, красавицы с изумрудными глазами, проходили мучительно тяжело. Она лежала на круглом ложе, раздвинув полусогнутые ноги. Две женщины в монашеской рясе рядом с роженицей принимали роды — старая повитуха и юная помощница.
Энергетические нити выходили из пальцев старухи, проникали в утробу, оплетали и проталкивали плод наружу.
Худощавый молодой человек судорожно сжимал кулаки у стены неподалеку. Тонкие и правильные черты лица выдавали в нем аристократа. Это был муж Элины — Гилберт, главный наследник Дома Найт, одного из девяти Великих домов Луноцвета. Он не находил себе места, меряя шагами пол вдоль стены вот уже двадцать восемь часов. Даже будучи мужчиной, он понимал, — роды шли необычайно странно.
— Тужьтесь, миледи. Осталось совсем немного, — помощница повитухи утешала роженицу, вытирая пот с ее лба, и сама смотрела с испугом. Почему ребенок не рождался так долго?
— Надеюсь, ты права... Поскорее бы увидеть нашего маленького мучителя... — в паузе между схватками нежно ответила Элина. Измученная улыбка легла на ее лицо.
Древесный запах курительных благовоний разносился по залу. Он успокаивал разум, приглушал боль, помогая будущей матери легче перенести роды.
И наконец все кончилось — Элина родила.
Повитуха радостно вытащила младенца с черными волосиками на голове. Но, через секунду счастливое выражение стерлось с ее морщинистого лица.
— В чем дело? — с опасением спросил Гилберт.
Элина и помощница так же встревоженно посмотрели на нее.
— Молодой мастер, ребенок... Он... — старуха боязливо сглотнула.
Гилберт мгновенно очутился подле нее, забрал сына на руки. Прислушался к его дыханию. Тишина. Сердце молчало.
— Что с ним? — Элина испуганно посмотрела на Гилберта, — Ты ведь не хочешь сказать, что мой ребенок...
Страх сковал ее сердце, не дав договорить последнюю фразу.
— Ваш сын мертв, — прошептала старуха и прикрыла в ужасе рот рукой. — Но как? Ведь еще несколько минут назад его сердце... Я точно чувствовала пульс...
Не выдержав потрясения, вконец обессиленная Элина потеряла сознание. Все застыли.
Возможно, младенец погиб из-за долгих родов.
Мир вокруг Гилберта будто рухнул. Он просто не мог поверить. Нет, это неправда! Как его сын может родиться мертвым?
— Малыш, ты ведь просто уснул? Проснись. Не шути так с нами, — Гилберт аккуратно потряхивал младенца, но тот не хотел просыпаться. — Проснись...
Через некоторое время, поняв бессмысленность своих действий, Гилберт остановился. На смену шоку пришли пустота в перемешку с отчаянием, а где-то глубоко внутри зарождалась злость.
— Ты...! — гневно выкрикнул он, наставив палец на повитуху. — Это ты во всем виновата! Почему роды проходили так долго?!
Клубы черной давящей ауры исходили из тела Гилберта. Стоит ее выпустить из под контроля, и акушерка разлетится ошметками мяса по стенам.
— Милорд, я уже пять столетий служу вам верой и правдой. Я принимала роды у вашей бабушки, а затем у вашей матери, — повитуха попятилась назад, и упершись в стену, вжалась в нее. Старческий голос дрожал, дряблое лицо перекосилось от страха. — Мне нет смысла убивать младенца. Я самый верный слуга Дома Найт. Клянусь, своей никчемной жизнью, жизнями своих никчемных детей, внуков и правнуков.
Гилберт сделал медленный выдох. Клубы черной ауры успокоились. И вправду, какой ей смысл убивать ребенка?
— Господин, возможно это всего лишь слух, но... — голос старухи осторожно прервал тишину и замер, будто боялся дать ложную надежду.
— Говори.
— Говорят, он может воскресить мертвого...
— Кто? Говори, я приказываю тебе!
— Тот, кто использует белоснежное перо, — прошептала старуха.
Сердце Гилберта замерло. Того, кто использует белоснежное перо, знали все. Но он был заклятым врагом Дома Найт и ни за что не согласился бы помочь.
— Простите, милорд, я, старая дура, высказала глупость. Прошу, накажите меня, — запричитала повитуха, падая на колени. — Если родиться мертвым — веление судьбы, то мы здесь бессильны.
Гилберт мрачно разглядывал повитуху, которая скорчилась на полу. Он по-прежнему считал ее преданной Дому, но. Было в ней что-то отталкивающее. То, что не нравилось ему, но он не мог понять что именно. После того, что произошло, он был просто не в состоянии мыслить рационально.
— Плевать, что он наш враг! Я изменю судьбу сына. А если не получится — отдам свою, в которой он будет жить!
Они с Элиной долго ждали рождения малыша. Законами мира им было разрешено иметь лишь одного ребенка. И теперь он сделает все, для спасения сына, прибегнет к любому средству.
Гилберт мысленным усилием заострил ауру, и отсеченный конец пуповины упал на пол. Затем он бережно обернул ребенка плащом и стремглав выскочил из особняка.
* * *
Дождь хлестал по лицу, но Гилберт не замечал этого. Спустя пять минут он прибыл к владениям, на которых проживал заклятый враг Дома Найт.
Девять стражей охраняли высокие железные врата. Капли воды блестели в сиянии лунного света на их серебряных доспехах.
— Дальше проход запрещен! Любой нарушитель будет наказан! — стражи преградили путь и велели остановиться, выставив копья.
На счету была каждая секунда. Не сбавляя ходу Гилберт, словно дуновение сквозняка пронесся между фигурами неповоротливых воинов. Каждый мимо, которого он прошел, как подкошенный рухнул на землю. Гилберт устремился к белой девятиэтажной часовне.
Будучи уже внутри, он нашел хозяина белоснежного пера.
— Ублюдок, как ты посмел заявиться сюда и просить что-то?! — помещение озарила вспышка энергии.
Тело Гилберта впечаталось в стену и сползло вниз, но сверток в его руках остался нетронутым. Это был лишь один удар, как во рту сразу ощутился металлический привкус крови.
— Сэр, прошу оживите моего сына, взамен я сделаю, все, что скажете, — поднялся он и упал на колени. От неожиданного горя его фигура непроизвольно ссутулилась.
Процедура избиения повторилась еще пять раз. Каждая вспышка энергии по силе была не меньше удара молота весом в сто тонн, но каждый раз Гилберт поднимался и снова вставал на колени, по-прежнему прося оживить сына. В конце концов хозяин белоснежного пера приблизился к Гилберту.
Могучая фигура хозяина подавляла, а глубокий взгляд не отражал ни тени эмоций.
— Хо-хо, да я смотрю ты упертый и на удивление прочный ублюдок. Хорошо, ты же в курсе, что я ненавижу тебя и всю твою ублюдочную семью. С чего ты взял, что я смогу оживить его? И почему ты решил, что я помогу тебе?
Гилберт выплюнул на пол красный сгусток, последствие перенесенных ударов. Запах крови сразу разнесся в воздухе.
— Сэр, своим вторым вопросом вы уже ответили на первый вопрос. Во всем городе в своем деле вы непревзойденный эксперт. Никто из других Домов не может оживить мертвого, но даже после огромного количества битв никто не видел предела вашего таланта. Чудотворец! Так называют вас остальные. Поэтому смиренно прошу, верните к жизни моего сына, — умолял Гилберт. Переступив через гордость наследника знатного Дома он дополнил. — Взамен я выполню любую вашу просьбу.
Голос звучал сухо и слабо. Гилберт активировал ауру, чтобы поставить на ней отпечаток клятвы и заверить в серьезности своих намерений, но хозяин белоснежного пера остановил руку молодого отца.
— Достаточно, я не принимаю клятвы ублюдков. У меня есть другой вариант. Когда придет время твой сынок сам оплатит долг, аха-ха-ха, — мрачно захохотал хозяин белоснежного пера, а затем медленно словно бы про себя добавил. — Говорят у падших рождались мертвеннорожденные, и каждый раз это означало появление еще одного носителя великой судьбы. — хозяин выдохнул. — Жаль, что он не из падших.
— К счастью падшие лишь страшилки из прошлого. Сэр, вы правда это сделаете? — неверяще, переспросил Гилберт. Его глаза загорелись надеждой, но в разум закрадывались опасения от возможного подвоха при оживлении сына.
— В отличие от твоего гнилого Дома я не разбрасываюсь словами. Я еще не забыл, что такое честь, — говоривший достал из запазухи белоснежное перо, а затем резко мазнул им пустоту. Два серых символа засияли в воздухе перед ним.
— Это же...
— Да, ублюдок. Это те самые руны, — перебил Гилберта хозяин пера. — У них другое назначение, которое тебе прекрасно известно, но у них есть один побочный эффект. И в некоторых ситуациях этот эффект может даже воскресить мертвого. Твой сын как раз находится в одной из таких ситуаций.
Гилберт смотрел на символы с болью в глазах. Невидимые тиски сдавили его сердце.
Из-за этих рун в прошлом Дом Найт лишился половины членов. Он перевел взгляд на бездыханное тело младенца. Таинственные руны словно медаль о двух сторонах могли воскресить ребенка и в то же время занести над ним меч рока. На несколько секунд сознание Гилберта погрузилось в замешательство.
Обрывки воспоминаний затуманили взгляд: он увидел беременную жену, увидел как они, весело споря, выбирали одежду будущему ребенку, увидел как они радостно перебивали друг друга и обсуждали, кем он вырастет. Душу Гилберта разрывало, одна часть хотела, чтобы дите было живо, но другая не хотела обрекать его на жизнь наполненную страданиями. Гилберт не желал, чтобы чудесное спасение на самом деле обернулось ножом в спину младенца, еще даже не успевшего повидать мир.
— Ну так что, ублюдок, из Дома Найт. Согласен ли ты оживить сына при помощи запретных рун? Ах-ха-ха, — разразилась раскатистым смехом могучая фигура. — Готов ли ты сделать его самым несчастным ребенком на свете?
Глава 2. Инцидент в свете софитов
Гилберт смешанным взглядом посмотрел на хохочущего эксперта. Тяжело вздохнул. Приняв тяжелое решение, он решительно кивнул. Он не видел другого способа спасти сына.
Хозяин белоснежного пера взмахом кисти перенаправил летающие в воздухе символы на грудь младенца и активировал их. Серые руны вспыхнули тусклым светом.
Малыш с тремя черными волосиками на голове сделал первый вдох и закричал.
* * *
Земля — 2017 год.
Зрители, затаив дыхание, следили за затянувшимся противостоянием. Свет софитов и телекамер огромного зала Казино дель Рояль, крупнейшего игорного заведения в Лас-Вегасе, ослеплял. Сегодняшний вечер должен был определить чемпиона мира этого года по покеру.
Два звездных игрока играли в игры разума за финальным столом, пытаясь прочесть карты друг друга. Их концентрация находилась на высшем уровне.
Андрей Бессмертный, пониже надвинув козырек бейсболки, настороженно анализировал действия соперника. Его пальцы непрерывно прокручивали фишку то вверх, то вниз. Эта привычка успокаивала. Сейчас для него в зале остались только два человека: он и соперник — долговязый юноша с афро-шевелюрой, который постоянно хлебал кофе. Андрей не знал как его зовут, но все обращались к нему по прозвищу Козырный Маниак. Год назад он появился из ниоткуда и сразу выиграл все известные турниры рейтингом ниже.
Время от времени игроки ставили в центр стола фишки или пасовали. Каждое их действие сопровождалось овациями или придыханиями зрителей.
Игру обслуживала симпатичная курносая диллерша. Карты в ее руках, казалось, жили собственной жизнью. С тихим шуршанием они перескакивали из одной руки в другую, меняли свое положение и смешивались в стопке других. Тасовка колоды происходила с такой скоростью, что невооруженный глаз замечал лишь мелькание пластиковых краев. Но... внезапно что-то пошло не так. Пальцы девушки отстали от темпа. Несколько карт выскочило из рук и вылетело за край стола.
— Криворукая овца, это из-за тебя я проигрываю! — швырнул в девушку фишками Маниак. Его лицо покрылось багровыми пятнами, афро прическа колыхалась от гнева.
— Простите. Я сию секунду все исправлю, — ответила девушка дрожащим голосом. Ее лицо побледнело.
Андрей спокойно наблюдал за развернувшейся сценой. За годы игры у него появился большой опыт участия в турнирах подобного уровня. Ни высокие ставки, ни свет телекамер, ни толпы зрителей не вызывали у него мандража. Но вот она... Она совсем юная. Должно быть лет восемнадцать, не больше. Обслуживать финал мирового чемпионата... Не удивительно, что девчушка не справилась с волнением.
Мгновение спустя он нырнул под стол, а через несколько секунд уже стоял возле девушки.
— Держи. И не обращай внимание на этого мудака. Ты не виновата в том, что он лузер, — подмигнув, протянул Андрей девушке упавшие карты. — И еще, ты нереально круто тасуешь.
— Не стоило, мистер, — щеки диллерши покрылись румянцем, веснушки засияли ярче. Она с благодарностью приняла карты.
Андрей удовлетворенно улыбнулся, заметив, что паника в глазах девушки исчезла, и к ней вновь вернулась уверенность. Вот так-то лучше.
Внезапно со стороны Маниака раздался яростный крик.
— Я отказываюсь играть это колодой! Кто знает, какие махинации они с ней проделали, — он безудержно тыкал указательным пальцем в сторону. Эта же рука придерживала кружку с горячим кофе и грозила его выплеснуть на стол.
Через некоторое время колоду заменили. Игра продолжилась. Сразу после начала раздачи Козырный Маниак сдвинул в центр стола все фишки.
— Ва-банк! — произнес он, с ухмылкой ожидая реакции соперника.
Рука Андрея напряженно сжимала пару шестерок. У него было больше фишек. С одной стороны, если он уравняет ставку, то выбьет соперника из игры. Будет красивая точка в партии. Но с другой стороны, если на стол не выпадут подходящие карты, Маниак мог удвоиться, а Андрей потерять преимущество. К тому же вряд ли Маниак поставил все будь у него слабая комбинация на руках.
— Обиженному судьбой детдомовцу удалось стать звездой в игре, в которой богачи каждый день сорят миллионами. Удивительно, не правда ли? — неожиданно выдал владелец прически афро.
Андрей вздрогнул, глядя на широкую улыбку соперника. Как этот психопат узнал, что он сирота?
Спустя секунду он медленно выдохнул. Спокойствие. Только спокойствие. Он прочитал намерения оппонента. Важнее было не то, как Маниак узнал о детдоме, а то почему сказал об этом сейчас. Ведь в данную минуту эта фраза была совершенно не уместна.
Маниак раскрыл на людях бедное происхождения Андрея, чтобы вывести его из себя. Чтобы он принимал неправильные решения в игре. Решения, основанные на эмоциях. Например, чтобы он из злости, в попытке наказать оппонента, ответил на ставку. Хитер подлец!
— Не так удивительно, в сравнении с тем, что твоя великолепная прическа растет из лба. Или это афро-брови, плавно переходящие в волосы? — холоднокровно улыбнулся в ответ Андрей.
Козырный Маниак тут же схватился за волосы, и, заметив, что парик съехал вниз, неловко поправил его.
— Думаешь, самый умный?! — от испытанного стыда взгляд Маниака полыхал яростью. — Посмотрим, как ты заулыбаешься сейчас.
Он с грохотом поставил на стол большую спортивную сумку и вытащил оттуда автомат. Черно-коричневый АК-74М. Под шокированные взгляды окружающих Маниак вставил в автомат магазин. Раздался щелчок передернутого затвора.
