Тьелпэ только кивнул ему на прощанье и, оставшись один, пошёл обратно к кузнице. Свернул, не доходя, и по дуге вернулся к шатру Макалаурэ - но уже с другой стороны. Где часовых не было, а натянутая к колышку верёвка приподнимала верхний полог, деля боковую стенку напополам и помогая скрыться от глаз случайных прохожих. Слышимость (если подойти вплотную) была немногим хуже, чем внутри, а горевшая в шатре лампа бросала на плотную ткань искажённые, но узнаваемые силуэты Амбаруссар. Остальные, похоже, стояли дальше.
- Твой хозяин даже не потрудился сказать тебе, к кому отправляет с посольством? - раздался насмешливый голос Макалаурэ.
- Как я уже говорил, у меня нет хозяина, принц Макалаурэ, и я не являюсь ничьим подданным. - Незнакомый голос был спокойным и, пожалуй, даже мелодичным. - Что касается камней, Тано Мелькору они совершенно не нужны, и он как раз собирался вернуть их твоему царственному брату, но... К сожалению, не смог по не зависящим от Тано обстоятельствам.
- Что ж, если они не нужны ему, с тем большей радостью он вернет принадлежащее нам. Но прежде всего - вернуть нашего брата, - снова Макалаурэ.
Пару секунд в шатре молчали. Потом посланник ответил:
- Король нолдор не вещь, чтобы его можно было вернуть, принц. Но Тано безусловно собирался отпустить пленного и уже предложил ему свободу - как раз перед моим отъездом.
- И на каких же условиях? - спросил Макалаурэ.
- Я бы не называл это условиями. Нас интересует мир, ничего более нам не нужно.
- Мир с тем, кто убил нашего отца и нашего деда?! - оказывается, Карнистиро тоже был в шатре, просто молчал до сих пор. А сейчас не сдержался.
Странно, что близнецы молчат, только тени дёрнулись.
Посланник на выкрик не ответил, и заговорил снова Макалаурэ:
- Мир. Ты говоришь о мире, но никак не объясняешь, что имеешь в виду под этим. Хватит красивых слов. Говори ясно, что вам нужно.
- Ты напрасно ищешь в моих словах скрытый смысл, принц Макалаурэ. Я уже сказал, что нам нужно. - Посланник говорил по-прежнему доброжелательно. - Нам нужен именно мир - чтобы на нас перестали нападать, чтобы нас перестали ненавидеть. Чтобы наши народы могли сосуществовать - я не говорю дружить, ибо для этого должны пройти многие годы, - не проливая крови друг друга.
- Равно как и я сказал, что нам надо, - опять Макалаурэ. - Возвращения Майтимо с сильмарилами. А затем все переговоры. Ты говоришь о прекращении ненависти, о прекращении войны. Но не мы первыми пролили кровь, не мы погубили Древа, не мы вызвали из небытия отвратительных тварей.
Тьелпэ начало казаться, что разговор пошёл по второму кругу. А затем и по третьему. Макалаурэ требовал вернуть камни и отпустить Майтимо, посланник твердил, что короля нолдор никто не удерживает, и стоит ему согласиться на мир с Моринготто, как его отпустят. В чём при этом состоит цель визита посланника в лагерь, не понимал ни Тьелпэ, ни, кажется, Макалаурэ.
Внимательно следить за таким разговором было сложно, и следующие несколько реплик Тьелпэ пропустил мимо ушей, разглядывая, как ветер рвёт облака, и в прорехи то здесь, то там проглядывают звёзды. Пока его не вывел из задумчивости возмущённый голос Тэльво. Видимо, переговоры вновь зашли в тупик.
- Тебе объяснить, за что мы ненавидим убийцу Феанаро и Финвэ? Или ты приехал оскорблять валар и сравнивать нас с тварями Моринготто? И у тебя ещё хватает наглости рассуждать о чести! Да что тут вообще разговаривать!
В какой-то момент Тьелпэ показалось, что Тэльво и вовсе кинется в драку: так резко его тень прыгнула в сторону и увеличилась, сжимая, кажется, кулаки. Но остановилась.
- Оскорблять валар... - в голосе посланника сквозил сарказм. Неудивительно, что близнецы сорвались. - Да, принц Тельофинвэ, объясни, за что вы ненавидите того, о ком ничего не знаете. Или может быть, тебе что-нибудь говорит название Лаан-Гелломе? И, кстати, объясни заодно, что ты знаешь о том, чьё имя носишь - и истории собственного дома?
Тьелпэ тоже было интересно послушать про историю дома и загадочный Лаан-Гелломе, но тут голоса послышались с другой стороны. Нинкветинко спрашивал про него у Луиннаро, так что он не стал дожидаться, пока его найдут. С сожалением ушёл от шатра, обогнул соседний и вышел к ним. Луиннаро заметил его первым и указал движением головы. Нинкветинко обернулся:
- Лорд Тьелперинкваро, я тебя как раз ищу.
- Да, что такое? - подходя.
- Когда возвращается лорд Куруфинвэ?
- Я точно не знаю. Он срочно нужен?
- Нет, но я думал... - Верный отца неопределённо кивнул на шатёр. - Тут посланник Моринготто.
- Я сообщу ему.
- Надеюсь, с ними всё в порядке.
Тьелпэ кивнул. Ему хотелось дослушать разговор, чтобы потом было, что сообщать.
- Хорошо, - верный отца поклонился и, наконец, ушёл.
Когда Тьелпэ так же кружным путём вернулся к шатру, историю там больше не обсуждали.
- ...и если ты принц, решишь поступить, как эти кровавые преступники валар, - говорил посланник, - то и относиться мы к вам будем не как к братьям по крови, которыми мы фактически являемся, а как к ним. По моему настоянию Тано поклялся, что не позволит использовать меня в качестве заложника - как бы ему ни была дорога моя жизнь. Мы не собираемся причинять твоему брату вреда, но если через восемь дней я не вернусь в Аст-Ахе, утром девятого король нолдор будет казнён, а камни уничтожены!
- Я не слышал ничего, что можно назвать переговорами. - Голос Макалаурэ был усталым. - Два дня, говоришь? Прекрасно, у тебя есть время составить ясные требования, что твоему Тано нужно непосредственно от нас. Пока что я слышал только расплывчатые угрозы и сообщения о переговорах с Майтимо. Амбаруссар, помогите Карнистиро устроить нашего... гостя.
Внутри шатра раздался шорох, потом Карнистиро сказал: "Идём!"
Из чего Тьелпэ сделал вывод, что прямо сейчас переговоров больше не будет, и пошёл обратно к кузнице, на ходу формулируя новости как можно короче и чётче, чтобы свести осанвэ к минимуму.
Куруфинвэ поднялся на холм и остановил коня. Камни и жухлая трава под копытами только успели просохнуть, а воздух уже снова пах дождем... В Форменосе они привыкли к холодной погоде - возможно, что к лучшему. Здесь погода похожая, только сезоны меняются поразительно быстро.
И постоянная ночь. С тех пор, как погибли Древа, и здесь, и в Амане светят только звёзды. Неужели, теперь так будет всегда? Разве может всё живое существовать без света Лаурелина? Как ни привыкай к холоду, но если вечная ночь сменится вечной зимой, к этому привыкнуть будет сложно.
Стояла удивительная тишина, только ветер трепал полы плаща, да переступавшие с ноги на ноги лошади приминали сухой стелющийся кустарник. Сквозь тучи то там, то здесь просвечивали звёзды, и угадывались очертания застывшей на самом севере Валакирки и, чуть правее - Вильварина, указывавшего путь к хребту Эред-Ветрин и дальше, через равнины Ард-Гален к самому Ангамандо. Куруфинвэ невольно поёжился, поправил плащ. Дважды нолдор уже пересекали эти горы, и в первый раз это стоило жизни Феанаро, а во второй - свободы Нэльо. Хватит. Больше так быть не должно.
Позади прошуршал камешек, скатываясь по склону. Куруфинвэ обернулся. Тьелкормо всё ещё поднимался, выбирая дорогу поровнее. С каких пор он осторожничает? Раньше бы полез напролом, наперегонки с Хуаном. Если даже Турко поддался всеобщему унынию... С этим надо что-то делать. Кто-то должен повести нолдор за собой. Не Кано же, в самом деле.
- Ну где ты там? Езжай вперёд, показывай дорогу. И так уже второй день катаемся.
"Днями" время продолжали мерить, скорей, по привычке, ориентируясь на движение звёзд.
Тьелкормо хмыкнул, обгоняя.
- Сам виноват, надо было на первое же место соглашаться.
- Вот сам бы и строил крепость на болоте, - беззлобно отмахнулся Куруфинвэ. Язвительный Турко ему нравился гораздо больше, чем унылый. Тронул коня, пристраиваясь рядом. Какое-то время оба ехали молча, потом Тьелкормо спросил:
- Как тебе королевский тон нашего дорогого брата?
Губы Куруфинвэ тронула лёгкая улыбка.
- Он очень старается. Делает то, что должен. И не его вина, что многое ему просто не под силу. Будь всё... Будь всё правильно, Кано никогда бы не пришлось надевать венец.
- Не будь он старшим, я бы и пальцем не пошевельнул. Откуда у него это вообще? Он же только и сочинял свои песенки...
- Я уверен, он бы и сейчас с радостью занялся тем же самым. - Куруфинвэ усмехнулся. - Но слишком много думает о долге. Он вряд ли признает, что бремя лидерства ему не по плечу, но это и не нужно. Думаю, Кано будет только рад, если мы... поможем ему со всеми этими заботами, не утомляя излишними деталями.
- Считаешь, он не заметит? - протянул Турко.
- Не заметит чего? Он сам поручил нам обустройство нового лагеря. Точно так же ему придётся попросить нас помочь и в подготовке к войне, и в изготовлении оружия, и в исследовании земель... И ещё в сотне вещей, в которых он не разбирается. - Куруфинвэ пожал плечами. - В принятии решений ему придётся руководствоваться нашими выводами и советами.
Тьелкормо помолчал, глядя перед собой.
- Наверное, ты прав. А что же Морьо и Амбаруссар?
- Им тоже найдётся дело. Работы хватит на всех.
Тьелкормо прищурился, оглянувшись:
- И на меня?
Куруфинвэ наградил его серьёзным взглядом.
- И на тебя, брат. И на меня. Ты сам знаешь, когда мы сможем отдохнуть.
Потом они снова молчали, поглядывая на темнеющие на востоке горы и иногда останавливаясь дополнить карту. Из кустарника то там, то здесь торчали белёсые верхушки камней, кое-где поросшие мхом, а ниже по склону холма начинался сосновый лес. Несколько лет назад здесь, видимо, прошёл пожар: кусты и трава уже успели отрасти заново, но от деревьев остались только покорёженные стволы и почему-то белые ветви, поднимающиеся из травы, как кости каких-то невиданных существ. На вершине холма, посреди пожарища эльдар должны быть хорошо видны даже издалека. Эта мысль немного насторожила Куруфинвэ, он огляделся, вслушиваясь в шорох ветра. Нет, так не пойдёт...
Открывать сознание здесь было непривычно и неприятно. Как будто сильный диссонирующий звук резко бил по ушам, виски сдавило. Куруфинвэ поморщился, пытаясь среди этой какофонии уловить знакомые мелодии... Вот земля, совсем тонкий слой, и камень - его уверенная мелодия, как всегда, успокаивает, - сосны, что-то живое и мелкое... Больше никого поблизости, кроме них двоих, лошадей и Хуана. Хорошо. С облегчением закрывшись, Куруфинвэ обернулся к брату.
- Ты говорил, что видел камень где-то. Какой и где?
Он, конечно, не ожидал, что Турко сможет определить строительные качества камня, но цвет, форма и место выхода камня на поверхность уже могли кое-что значить...
- А какой тебе нужен? Я видел серый с рыжими прожилками. - Тьелкормо махнул рукой: - Там, неподалеку.
- Ладно, покажешь потом.
Вскоре послышалось тихое журчание речушки, скатывающейся с холмов к озеру, зеркало которого поблёскивало под звёздами чуть севернее. Тьелкормо улыбнулся Хуану - именно тот нашел здесь воду в прошлый раз, во время охоты - и обернулся к брату:
- Вот на том холме. Точнее, на восточном его склоне. Посмотри, он достаточно пологий, чтобы разместиться. А на вершине удобно поставить башню, обзор хороший, враг не подойдет незамеченным. И вода есть.
Куруфинвэ приподнялся, осматриваясь, потом легко соскочил с коня, похлопал его по шее, отпуская отдохнуть.
- Идём посмотрим, хватит ли здесь места.
Хуан первым подбежал к речке, перепрыгивая по чёрным от влаги камням, полакал воды и довольно встряхнулся, так что на спешившегося Тьелкормо полетели капли. Охотник тихо рассмеялся, подходя, и потрепал пса по загривку.
- Сначала дело. Нам надо спешить. А потом на привале я тебе покажу, как брызгаться. Нам сюда, Курво, здесь деревья низкие, но посмотри, какие у них кроны. Очень пригодится во время дождя.
Куруфинвэ на деревья даже не глянул - всё равно под вырубку. Зато на склоне холма его интересовал каждый камень.
- Стены нужно поставить так, чтобы ручей оказался внутри, - задумчиво произнёс он. - На первое время можно сделать земляной вал с частоколом, потом заменим на каменную кладку.
- И что для этого нужно?
- Много работы, - хмыкнул Куруфинвэ. - Ладно, на первый взгляд, место неплохое, но нужно смотреть внимательнее. И камень. Это далеко?
Но ответ он перестал слушать уже через пару слов, отвлёкшись на осанвэ сына:
"Амбаруссар привели в лагерь посла от Моринготто. Он угрожает убить Майтимо и уничтожить сильмарилы."
Куруфинвэ остановился, словно налетел на стену. Сквозь диссонанс речь Тьелпэ доносилась как будто издалека, пришлось полностью сосредоточиться, чтобы не упустить ни слова.
"Мы возвращаемся."
- Турко, нам немедленно нужно вернуться в лагерь, - сказал мастер уже вслух и только потом понял, что брата рядом нет. Только покачивались ветви кустов впереди. Куруфинвэ ускорил шаг и придержал полы плаща, продираясь через колючки на поляну.
- Турко!
Тьелкормо обернулся, и Куруфинвэ заметил, что на полянке кроме него и Хуана стоял какой-то незнакомец. Меч словно сам прыгнул в руку.
- Это ещё что за тварь?!
- Это лаиквендо, - как-то слишком беспечно отозвался Тьелкормо, но, обернувшись к брату, заволновался. - Что-то произошло в лагере?
Куруфинвэ остановился, подозрительно глядя на до сих пор не проронившего ни слова незнакомца. С виду обычный эльда: волосы светлые, но не в серебро, как у Тьелкормо, а, скорее, золотистые, явно походная одежда, сумка через плечо. Из оружия - только лёгкий лук да пара ножей. Лаиквендо смотрел открыто, не отводя взгляда, но и не вызывающе. За оружие схватиться не пытался.
Куруфинвэ снова покосился на брата:
- Ты уверен? Может, это шпион, подосланный Моринготто?
Меч он так и не убрал пока. Если до исхода эльдар в Аман лаиквенди были безобидными лесными отшельниками, это ещё не значит, что за века соседства с тёмными ничего не изменилось.
- Думаешь, Хуан не учуял бы в нём врага? Я предлагаю взять его с собой, если он действительно лаиквендо, то может быть нам полезен.
Лаиквендо продолжал рассматривать братьев как будто даже с любопытством.
- Действительно... - Куруфинвэ сощурился в ответ. - Разве квенди не могут служить врагу? - Он перевёл неприязненный взгляд на незнакомца. - Кто ты и как тут оказался? Ты следил за нами?
"Курво, он пришёл с другой стороны. Не следом за нами."
- Я охотник, - наконец заговорил незнакомец. - И следопыт. Меня зовут Эндир. Следить надо всегда, я не знал кто вы.
Речь лаиквендо звучала странно: вроде как и другой язык, а вроде как и понятно. Только окончания проглатывал и некоторые слоги совсем иначе произносил. На телерин чем-то похоже. Куруфинвэ поморщился, но меч опустил.
- Ты здесь один? Где живёт твой народ?
- Мой народ живет далеко. Семь звёзд на небе, семь рек на земле. - Чужак, похоже, тоже понял, что языки различаются, и нарочно говорил неспешно и короткими фразами. - Но Серединная Земля большая, на ней живут и другие квенди. Здесь мало, здесь близко враг, я пришёл сюда один.
Как невовремя. С одной стороны, местные квенди - это действительно интересно. С ними, так или иначе, придётся выстраивать соседские отношения, так что охотника надо бы расспросить. С другой, сейчас нужно спешить в лагерь, а после сообщения сына у Куруфинвэ проснулась природная недоверчивость. Может ли быть совпадением, что посланник Моринготто и "охотник" появились одновременно?
- Твой хозяин даже не потрудился сказать тебе, к кому отправляет с посольством? - раздался насмешливый голос Макалаурэ.
- Как я уже говорил, у меня нет хозяина, принц Макалаурэ, и я не являюсь ничьим подданным. - Незнакомый голос был спокойным и, пожалуй, даже мелодичным. - Что касается камней, Тано Мелькору они совершенно не нужны, и он как раз собирался вернуть их твоему царственному брату, но... К сожалению, не смог по не зависящим от Тано обстоятельствам.
- Что ж, если они не нужны ему, с тем большей радостью он вернет принадлежащее нам. Но прежде всего - вернуть нашего брата, - снова Макалаурэ.
Пару секунд в шатре молчали. Потом посланник ответил:
- Король нолдор не вещь, чтобы его можно было вернуть, принц. Но Тано безусловно собирался отпустить пленного и уже предложил ему свободу - как раз перед моим отъездом.
- И на каких же условиях? - спросил Макалаурэ.
- Я бы не называл это условиями. Нас интересует мир, ничего более нам не нужно.
- Мир с тем, кто убил нашего отца и нашего деда?! - оказывается, Карнистиро тоже был в шатре, просто молчал до сих пор. А сейчас не сдержался.
Странно, что близнецы молчат, только тени дёрнулись.
Посланник на выкрик не ответил, и заговорил снова Макалаурэ:
- Мир. Ты говоришь о мире, но никак не объясняешь, что имеешь в виду под этим. Хватит красивых слов. Говори ясно, что вам нужно.
- Ты напрасно ищешь в моих словах скрытый смысл, принц Макалаурэ. Я уже сказал, что нам нужно. - Посланник говорил по-прежнему доброжелательно. - Нам нужен именно мир - чтобы на нас перестали нападать, чтобы нас перестали ненавидеть. Чтобы наши народы могли сосуществовать - я не говорю дружить, ибо для этого должны пройти многие годы, - не проливая крови друг друга.
- Равно как и я сказал, что нам надо, - опять Макалаурэ. - Возвращения Майтимо с сильмарилами. А затем все переговоры. Ты говоришь о прекращении ненависти, о прекращении войны. Но не мы первыми пролили кровь, не мы погубили Древа, не мы вызвали из небытия отвратительных тварей.
Тьелпэ начало казаться, что разговор пошёл по второму кругу. А затем и по третьему. Макалаурэ требовал вернуть камни и отпустить Майтимо, посланник твердил, что короля нолдор никто не удерживает, и стоит ему согласиться на мир с Моринготто, как его отпустят. В чём при этом состоит цель визита посланника в лагерь, не понимал ни Тьелпэ, ни, кажется, Макалаурэ.
Внимательно следить за таким разговором было сложно, и следующие несколько реплик Тьелпэ пропустил мимо ушей, разглядывая, как ветер рвёт облака, и в прорехи то здесь, то там проглядывают звёзды. Пока его не вывел из задумчивости возмущённый голос Тэльво. Видимо, переговоры вновь зашли в тупик.
- Тебе объяснить, за что мы ненавидим убийцу Феанаро и Финвэ? Или ты приехал оскорблять валар и сравнивать нас с тварями Моринготто? И у тебя ещё хватает наглости рассуждать о чести! Да что тут вообще разговаривать!
В какой-то момент Тьелпэ показалось, что Тэльво и вовсе кинется в драку: так резко его тень прыгнула в сторону и увеличилась, сжимая, кажется, кулаки. Но остановилась.
- Оскорблять валар... - в голосе посланника сквозил сарказм. Неудивительно, что близнецы сорвались. - Да, принц Тельофинвэ, объясни, за что вы ненавидите того, о ком ничего не знаете. Или может быть, тебе что-нибудь говорит название Лаан-Гелломе? И, кстати, объясни заодно, что ты знаешь о том, чьё имя носишь - и истории собственного дома?
Тьелпэ тоже было интересно послушать про историю дома и загадочный Лаан-Гелломе, но тут голоса послышались с другой стороны. Нинкветинко спрашивал про него у Луиннаро, так что он не стал дожидаться, пока его найдут. С сожалением ушёл от шатра, обогнул соседний и вышел к ним. Луиннаро заметил его первым и указал движением головы. Нинкветинко обернулся:
- Лорд Тьелперинкваро, я тебя как раз ищу.
- Да, что такое? - подходя.
- Когда возвращается лорд Куруфинвэ?
- Я точно не знаю. Он срочно нужен?
- Нет, но я думал... - Верный отца неопределённо кивнул на шатёр. - Тут посланник Моринготто.
- Я сообщу ему.
- Надеюсь, с ними всё в порядке.
Тьелпэ кивнул. Ему хотелось дослушать разговор, чтобы потом было, что сообщать.
- Хорошо, - верный отца поклонился и, наконец, ушёл.
Когда Тьелпэ так же кружным путём вернулся к шатру, историю там больше не обсуждали.
- ...и если ты принц, решишь поступить, как эти кровавые преступники валар, - говорил посланник, - то и относиться мы к вам будем не как к братьям по крови, которыми мы фактически являемся, а как к ним. По моему настоянию Тано поклялся, что не позволит использовать меня в качестве заложника - как бы ему ни была дорога моя жизнь. Мы не собираемся причинять твоему брату вреда, но если через восемь дней я не вернусь в Аст-Ахе, утром девятого король нолдор будет казнён, а камни уничтожены!
- Я не слышал ничего, что можно назвать переговорами. - Голос Макалаурэ был усталым. - Два дня, говоришь? Прекрасно, у тебя есть время составить ясные требования, что твоему Тано нужно непосредственно от нас. Пока что я слышал только расплывчатые угрозы и сообщения о переговорах с Майтимо. Амбаруссар, помогите Карнистиро устроить нашего... гостя.
Внутри шатра раздался шорох, потом Карнистиро сказал: "Идём!"
Из чего Тьелпэ сделал вывод, что прямо сейчас переговоров больше не будет, и пошёл обратно к кузнице, на ходу формулируя новости как можно короче и чётче, чтобы свести осанвэ к минимуму.
***
Куруфинвэ поднялся на холм и остановил коня. Камни и жухлая трава под копытами только успели просохнуть, а воздух уже снова пах дождем... В Форменосе они привыкли к холодной погоде - возможно, что к лучшему. Здесь погода похожая, только сезоны меняются поразительно быстро.
И постоянная ночь. С тех пор, как погибли Древа, и здесь, и в Амане светят только звёзды. Неужели, теперь так будет всегда? Разве может всё живое существовать без света Лаурелина? Как ни привыкай к холоду, но если вечная ночь сменится вечной зимой, к этому привыкнуть будет сложно.
Стояла удивительная тишина, только ветер трепал полы плаща, да переступавшие с ноги на ноги лошади приминали сухой стелющийся кустарник. Сквозь тучи то там, то здесь просвечивали звёзды, и угадывались очертания застывшей на самом севере Валакирки и, чуть правее - Вильварина, указывавшего путь к хребту Эред-Ветрин и дальше, через равнины Ард-Гален к самому Ангамандо. Куруфинвэ невольно поёжился, поправил плащ. Дважды нолдор уже пересекали эти горы, и в первый раз это стоило жизни Феанаро, а во второй - свободы Нэльо. Хватит. Больше так быть не должно.
Позади прошуршал камешек, скатываясь по склону. Куруфинвэ обернулся. Тьелкормо всё ещё поднимался, выбирая дорогу поровнее. С каких пор он осторожничает? Раньше бы полез напролом, наперегонки с Хуаном. Если даже Турко поддался всеобщему унынию... С этим надо что-то делать. Кто-то должен повести нолдор за собой. Не Кано же, в самом деле.
- Ну где ты там? Езжай вперёд, показывай дорогу. И так уже второй день катаемся.
"Днями" время продолжали мерить, скорей, по привычке, ориентируясь на движение звёзд.
Тьелкормо хмыкнул, обгоняя.
- Сам виноват, надо было на первое же место соглашаться.
- Вот сам бы и строил крепость на болоте, - беззлобно отмахнулся Куруфинвэ. Язвительный Турко ему нравился гораздо больше, чем унылый. Тронул коня, пристраиваясь рядом. Какое-то время оба ехали молча, потом Тьелкормо спросил:
- Как тебе королевский тон нашего дорогого брата?
Губы Куруфинвэ тронула лёгкая улыбка.
- Он очень старается. Делает то, что должен. И не его вина, что многое ему просто не под силу. Будь всё... Будь всё правильно, Кано никогда бы не пришлось надевать венец.
- Не будь он старшим, я бы и пальцем не пошевельнул. Откуда у него это вообще? Он же только и сочинял свои песенки...
- Я уверен, он бы и сейчас с радостью занялся тем же самым. - Куруфинвэ усмехнулся. - Но слишком много думает о долге. Он вряд ли признает, что бремя лидерства ему не по плечу, но это и не нужно. Думаю, Кано будет только рад, если мы... поможем ему со всеми этими заботами, не утомляя излишними деталями.
- Считаешь, он не заметит? - протянул Турко.
- Не заметит чего? Он сам поручил нам обустройство нового лагеря. Точно так же ему придётся попросить нас помочь и в подготовке к войне, и в изготовлении оружия, и в исследовании земель... И ещё в сотне вещей, в которых он не разбирается. - Куруфинвэ пожал плечами. - В принятии решений ему придётся руководствоваться нашими выводами и советами.
Тьелкормо помолчал, глядя перед собой.
- Наверное, ты прав. А что же Морьо и Амбаруссар?
- Им тоже найдётся дело. Работы хватит на всех.
Тьелкормо прищурился, оглянувшись:
- И на меня?
Куруфинвэ наградил его серьёзным взглядом.
- И на тебя, брат. И на меня. Ты сам знаешь, когда мы сможем отдохнуть.
Потом они снова молчали, поглядывая на темнеющие на востоке горы и иногда останавливаясь дополнить карту. Из кустарника то там, то здесь торчали белёсые верхушки камней, кое-где поросшие мхом, а ниже по склону холма начинался сосновый лес. Несколько лет назад здесь, видимо, прошёл пожар: кусты и трава уже успели отрасти заново, но от деревьев остались только покорёженные стволы и почему-то белые ветви, поднимающиеся из травы, как кости каких-то невиданных существ. На вершине холма, посреди пожарища эльдар должны быть хорошо видны даже издалека. Эта мысль немного насторожила Куруфинвэ, он огляделся, вслушиваясь в шорох ветра. Нет, так не пойдёт...
Открывать сознание здесь было непривычно и неприятно. Как будто сильный диссонирующий звук резко бил по ушам, виски сдавило. Куруфинвэ поморщился, пытаясь среди этой какофонии уловить знакомые мелодии... Вот земля, совсем тонкий слой, и камень - его уверенная мелодия, как всегда, успокаивает, - сосны, что-то живое и мелкое... Больше никого поблизости, кроме них двоих, лошадей и Хуана. Хорошо. С облегчением закрывшись, Куруфинвэ обернулся к брату.
- Ты говорил, что видел камень где-то. Какой и где?
Он, конечно, не ожидал, что Турко сможет определить строительные качества камня, но цвет, форма и место выхода камня на поверхность уже могли кое-что значить...
- А какой тебе нужен? Я видел серый с рыжими прожилками. - Тьелкормо махнул рукой: - Там, неподалеку.
- Ладно, покажешь потом.
Вскоре послышалось тихое журчание речушки, скатывающейся с холмов к озеру, зеркало которого поблёскивало под звёздами чуть севернее. Тьелкормо улыбнулся Хуану - именно тот нашел здесь воду в прошлый раз, во время охоты - и обернулся к брату:
- Вот на том холме. Точнее, на восточном его склоне. Посмотри, он достаточно пологий, чтобы разместиться. А на вершине удобно поставить башню, обзор хороший, враг не подойдет незамеченным. И вода есть.
Куруфинвэ приподнялся, осматриваясь, потом легко соскочил с коня, похлопал его по шее, отпуская отдохнуть.
- Идём посмотрим, хватит ли здесь места.
Хуан первым подбежал к речке, перепрыгивая по чёрным от влаги камням, полакал воды и довольно встряхнулся, так что на спешившегося Тьелкормо полетели капли. Охотник тихо рассмеялся, подходя, и потрепал пса по загривку.
- Сначала дело. Нам надо спешить. А потом на привале я тебе покажу, как брызгаться. Нам сюда, Курво, здесь деревья низкие, но посмотри, какие у них кроны. Очень пригодится во время дождя.
Куруфинвэ на деревья даже не глянул - всё равно под вырубку. Зато на склоне холма его интересовал каждый камень.
- Стены нужно поставить так, чтобы ручей оказался внутри, - задумчиво произнёс он. - На первое время можно сделать земляной вал с частоколом, потом заменим на каменную кладку.
- И что для этого нужно?
- Много работы, - хмыкнул Куруфинвэ. - Ладно, на первый взгляд, место неплохое, но нужно смотреть внимательнее. И камень. Это далеко?
Но ответ он перестал слушать уже через пару слов, отвлёкшись на осанвэ сына:
"Амбаруссар привели в лагерь посла от Моринготто. Он угрожает убить Майтимо и уничтожить сильмарилы."
Куруфинвэ остановился, словно налетел на стену. Сквозь диссонанс речь Тьелпэ доносилась как будто издалека, пришлось полностью сосредоточиться, чтобы не упустить ни слова.
"Мы возвращаемся."
- Турко, нам немедленно нужно вернуться в лагерь, - сказал мастер уже вслух и только потом понял, что брата рядом нет. Только покачивались ветви кустов впереди. Куруфинвэ ускорил шаг и придержал полы плаща, продираясь через колючки на поляну.
- Турко!
Тьелкормо обернулся, и Куруфинвэ заметил, что на полянке кроме него и Хуана стоял какой-то незнакомец. Меч словно сам прыгнул в руку.
- Это ещё что за тварь?!
- Это лаиквендо, - как-то слишком беспечно отозвался Тьелкормо, но, обернувшись к брату, заволновался. - Что-то произошло в лагере?
Куруфинвэ остановился, подозрительно глядя на до сих пор не проронившего ни слова незнакомца. С виду обычный эльда: волосы светлые, но не в серебро, как у Тьелкормо, а, скорее, золотистые, явно походная одежда, сумка через плечо. Из оружия - только лёгкий лук да пара ножей. Лаиквендо смотрел открыто, не отводя взгляда, но и не вызывающе. За оружие схватиться не пытался.
Куруфинвэ снова покосился на брата:
- Ты уверен? Может, это шпион, подосланный Моринготто?
Меч он так и не убрал пока. Если до исхода эльдар в Аман лаиквенди были безобидными лесными отшельниками, это ещё не значит, что за века соседства с тёмными ничего не изменилось.
- Думаешь, Хуан не учуял бы в нём врага? Я предлагаю взять его с собой, если он действительно лаиквендо, то может быть нам полезен.
Лаиквендо продолжал рассматривать братьев как будто даже с любопытством.
- Действительно... - Куруфинвэ сощурился в ответ. - Разве квенди не могут служить врагу? - Он перевёл неприязненный взгляд на незнакомца. - Кто ты и как тут оказался? Ты следил за нами?
"Курво, он пришёл с другой стороны. Не следом за нами."
- Я охотник, - наконец заговорил незнакомец. - И следопыт. Меня зовут Эндир. Следить надо всегда, я не знал кто вы.
Речь лаиквендо звучала странно: вроде как и другой язык, а вроде как и понятно. Только окончания проглатывал и некоторые слоги совсем иначе произносил. На телерин чем-то похоже. Куруфинвэ поморщился, но меч опустил.
- Ты здесь один? Где живёт твой народ?
- Мой народ живет далеко. Семь звёзд на небе, семь рек на земле. - Чужак, похоже, тоже понял, что языки различаются, и нарочно говорил неспешно и короткими фразами. - Но Серединная Земля большая, на ней живут и другие квенди. Здесь мало, здесь близко враг, я пришёл сюда один.
Как невовремя. С одной стороны, местные квенди - это действительно интересно. С ними, так или иначе, придётся выстраивать соседские отношения, так что охотника надо бы расспросить. С другой, сейчас нужно спешить в лагерь, а после сообщения сына у Куруфинвэ проснулась природная недоверчивость. Может ли быть совпадением, что посланник Моринготто и "охотник" появились одновременно?
