ГЛАВА 1
13 июня
понедельник
Поезд медленно, словно с неохотой замедлял ход, и стук колес теперь стал нечастым, слегка ленивым, ничего общего с прежним бодрым ритмом, под который последние дни подстраивался ритм моего сердца. Мы с Катей, моей лучшей подругой и одноклассницей, обе уже сидели в полной боевой готовности на нижней полке, намертво вцепившись в свою поклажу.
Хотелось, наконец, выбраться из вагона, что за время поездки пропитался запахами лапши быстрого приготовления, несвежей одежды и той самой курицы в фольге. В итоге не то чтобы воняло… Просто было душно и с каждым часом все сильней хотелось попасть в душ. На пару часов. Плюс двое суток на виду у всех подряд для меня стали настоящим испытанием.
Почему только людям так нравится пялиться на других?
Терпеть не могу плацкарт.
Все-таки путешествие в общем вагоне посреди лета – такое себе удовольствие, особенно когда едешь вместе с одноклассниками. Незнакомым людям по большей части нет до тебя особенного дела, а вот знакомые – те вечно норовят подметить что-то эдакое, неприятное, чтобы после постоянно припоминать, а то и с радостью рассказывать всем желающим.
Наверное, поэтому я терпеть не могла школьные поездки, и, попробовав один раз еще в шестом классе, после упорно отказывалась тратить часть долгожданных каникул на такую форменную пытку, как бы ни увещевала мама, которая все твердила, что «нужно вливаться в коллектив».
Словно мне так нужен этот коллектив…
Лучше всего я себя чувствовала в компании пары друзей. Ну, хорошо, максимум троих друзей. Большее скопление народа только смущало и заставляло искать пути к отступлению.
Успешно избегать школьных поездок удавалось ровно до этого года, когда классная, ужасно довольная собой, сообщила, что нынешним летом отправиться предстоит аж в Санкт-Петербург. Туда наш класс почему-то не добрался.
Стоило Ксении Владимировне озвучить маршрут путешествия, как мне стало совершенно ясно, что на этот раз дезертировать не выйдет вообще никак. И вовсе не потому, что я заочно любила Питер.
На самом деле, никаких особенных чувств к Северной столице в моей душе не теплилось. Просто так вышло, что моя прабабка по материнской линии, жила в Ленинграде и была блокадницей. То ли ее по Дороге жизни вывезли из окруженного города, и после прадед с ней встретился, то ли прадед с прабабкой познакомился уже после того, как блокаду прорвали – тут у родственников имелись разные версии. Каждый член семьи норовил рассказать семейную легенду по-своему, так что я на всякий случай не верила никому.
В общем, как бы там на самом деле ни сложилось, баба Женя, ленинградка, в итоге вышла замуж, оказалась в Новосибирске, родила троих детей и умерла настолько рано, что даже внуки ее в живых не застали, не говоря уже о правнуках.
Судя по сохранившимся фотографиям, баба Женя отличалась невероятной красотой. Наверное, поэтому про нее любили вспоминать на встречах родственников по поводу и без как о некой семейной легенде.
В общем, как я и подозревала, мама загорелась идеей отправить единственное чадо посмотреть историческую родину, напрочь позабыв о том, что ни ей самой, ни бабушке Гале за всю жизнь так ни разу и не пришло в голову самим съездить в Питер. Хотя Москву и окрестности они благополучно посещали не раз и не два.
Попытку засунуть меня аж на целых девять дней в город, где постоянно или дождь, или ожидание дождя, я сочла форменным лицемерием и попранием моих законных прав на счастливое детство.
Состав последний раз дернулся и замер.
Приехали, наконец.
Классная и Лерка Шапошникова, которые два дня провели на полках напротив наших с Катей, тут же прилипли к окну, благо столик уже был убран. Я последовала их примеру.
Санкт-Петербург… Если честно, то с первого взгляда сильного впечатления он не произвел. Разницы с родным Новосибирском из окна поезда разглядеть не удалось, хотя я и старалась изо всех сил, памятуя о тех восторгах, которые непременно привозили с собой знакомые из Северной столицы. Честное слово, как будто существовал закон, что непременно следует говорить о Питере только самое хорошее, а иначе – расстрел.
Неподалеку от вокзала виднелась типовая коробка молла, сплошь бежевая облицовка с редкими вставками стекла. Ничего такого, чего я не видела прежде дома. Чуть дальше словно выцветшие под хмурым питерским небом новостройки с нависающими над ними как цапли строительными кранами. И строй готовых домов – сплошь одинаковые, серые и желтые. Форменная скука. Такой пейзаж надежд не вселял.
Если ради этого пришлось больше двух суток промучиться в плацкарте… то это откровенно глупо.
Класс медленно выгружался на перрон, вяло переругиваясь по пути. За время, проведенное в поезде, мы успели друг друга практически возненавидеть. За что? На самом деле, за все, включая то, что столько времени дышали одним воздухом.
Классная, Ксения Владимировна, с присоединившейся к ней школьной медсестрой, Софьей Валентиновной, сперва пыталась как-то успокоить подопечных, но старшие и сами успели порядком умаяться в дороге. Не пытаемся друг друга убить – и то ладно.
Сопровождающий от турфирмы ожидал в самом здании вокзала у эскалатора. По крайней мере, именно так значилось в программке, которую каждому выдала дотошная сверх всякой меры классная. Она, по-моему, считала, что нам лет по десять, – и это максимум! – поэтому повторяла все по три раза, а расписание тура так и вовсе заставила выучить наизусть.
Ведь «мало ли что».
Поезд прибыл на Ладожский вокзал. Сплошь стекло и металл, слишком… современно что ли? Совершенно не вяжется с тем, каким Санкт-Петербург показывают по телевизору. А еще из-за прозрачных стен вокзала чудилось, будто крыша может в любой момент рухнуть прямо на голову. Глупый страх, конечно, но избавиться от него никак не получалось.
– Как-то… не особо. И почему нельзя было полететь на самолете? – пробурчала под нос Катька.
Она вообще решила поехать в Санкт-Петербург только после того, как узнала, что меня в эту поездку все-таки отправляют.
– И не говори, – вздохнула я и двинулась вслед за остальными внутрь здания вокзала.
Мой любимый желтый чемодан почему-то казался просто неподъемным. Странно, вещей в нем было немного. Я сама укладывал багаж, так что знала наверняка. Если только мама не засунула втихую теплую куртку и еще пару свитеров… Послушай ее, так я не в Санкт-Петербург поехала, а в тундру. Зимой.
Или чемодан изначально был таким тяжелым? В Новосибирске мне папа помог донести вещи, так что я не знала, каким он был по весу изначально.
Так и подмывало остановиться и проверить, не подсунули ли мне лишнего, но уже виднелся прямо по курсу бодрый рослый парень с табличкой «Север-трэвелс». Наш сопровождающий, стало быть. Да и что я буду делать, обнаружив в багаже лишнюю одежду? Не выкидывать же, в самом деле, посреди вокзала.
Ксения Владимировна подошла к работнику турфирмы последней, с присущей ей дотошностью пересчитала подопечных по головам, уверилась, что все стадо на месте, и дала добро грузить нас. Согласно программке тура сперва туристов следовало заселить в гостиницу, и уже после запускать на первый круг ада – обзорную автобусную экскурсию по Санкт-Петербургу.
Оставалось только надеяться, что успеем сперва хотя бы перекусить. И не проклятым дошираком! Хотя, учитывая, насколько я проголодалась, наверное, и лапшой быстрого приготовления не побрезгую. Сухой.
Следующие девять дней нашей компании предстояло прожить в мини-отеле с очень уж голландским названием, которое отлично сочеталось с Питером. От гостиницы до ближайшей станции метро – Петроградской – пешком было от силы минут пять, сущие пустяки. А то, что несмотря на увещевания классной, никому и в голову не придет после экскурсий послушно сидеть в гостинице, – факт. Так что место отличное по всем статьям.
Сам номер, пусть великими размерами не отличался, зато работало в нем все от крана до телевизора.
В уныние приводило разве что отсутствие лифта, который в крошечную трехэтажную гостиницу было просто некуда встроить. Классная же светилась от радости из-за того, что наша группа заняла отель фактически целиком. Меньше чужих – меньше проблем.
– Выживем! Если друг друга не затопчем в этакой тесноте… – констатировала Катя, усевшись на выбранную кровать, и принялась переплетать длинную светлую косу, которая успела слегка растрепаться.
Волосы у подруги были шикарные, ниже пояса. Я даже порой завидовала такому роскошеству, но каждый раз, когда видела, сколько приходится Катьке возиться с гривой, тут же утверждалась во мнении, что по лопатки – самая лучшая длина из всех возможных. И все-таки глядя на свой русый хвост в зеркале, порой не могла сдержать вздох.
– Да что с нами станется? – пожала плечами я и принялась разбирать чемодан.
Ну что же, куртку действительно подсунули, хорошо еще, только осеннюю, могли ведь и пуховик подложить. На всякий случай.
Пара туфель.
Где-то здесь затаилась логика – подложить осеннюю куртку и летние туфли.
Юбка. Ее-то зачем подсунули? Словно буду носить…
Лишний свитер обнаружился только один. Хотя… Нет, все-таки был и второй. И водолазка затаилась в засаде на самом дне чемодана.
Впрочем, подсунутую тайком одежду затмил батон сырокопченой колбасы и буханка хлеба в пакете.
Я устало прикрыла глаза, поминая недобрым словом мамину запасливость и манеру делать все по-своему. Она никогда меня не слушала!
Было ужасно неловко доставать этот «пищевой набор» при подруге, но вообще… словом, по итогу колбасу умяли на двоих достаточно быстро, заодно передумав искать кафе, чтобы перекусить перед экскурсией.
Заканчивая раскладывать одежду в шкафу, на самом дне чемодана я нашла еще и маленький бархатный мешочек на завязках из тех, в каких мама хранила ювелирные украшения.
Вечно ей в голову приходят дурацкие идеи добавить дочке «женственности». Я-то сама ни колец, ни цепочек не носила принципиально, разве что серьги иногда в уши вдевала – и то чтобы дырки в мочках не зарастали. Мама же вечно причитала «так положено» и норовила нацепить на меня очередную цацку. Кем и куда положено, правда, почему-то никогда не уточняла.
Из любопытства в мешочек я все-таки заглянула.
Хотя бы тут обошлось без неприятных неожиданностей: внутри обнаружились простые серебряные гвоздики с капельками зеленых непрозрачных камешков. Вроде малахит, хотя я не очень хорошо разбиралась в таких вещах, могла и ошибиться.
После недолгих размышлений сережки я все-таки решила надеть, они не раздражали, да и особого внимания не привлекали.
Тут же разразился «Имперским маршем» из «Звездных войн» мобильный телефон… И я вспомнила, что забыла позвонить маме. А ведь это по родительскому представлению самый страшный грех: сойти с поезда – и не позвонить родителям.
– Алёнушка, я же просила! – укорила ма, стоило только поднять трубку.
Раз не поздоровалась, значит, уже успела разозлиться.
– Ну, позабыла. Так и что? – надулась я в ответ, поймав насмешливый взгляд Катьки. Подругу всегда забавляла излишняя заботливость моей мамы, хотя ее собственная, в принципе, вела себя примерно также. – Мне шестнадцать, а не шесть, с нами Ксения Владимировна. Что вообще могло случиться? И вообще, ты зачем лишнюю куртку подсунула? Я же просила!
Мама возмущенно засопела, отлично понимая, что я просто пытаюсь увильнуть от ее претензий, выставив частокол из своих.
– В Санкт-Петербурге непредсказуемая погода! Похолодать может в любой момент, так что куртка лишней не будет, – безапелляционно заявили мне. – Еще спасибо скажешь!
Голос у мамы был зычный, так что Катька отлично слышала, что мне вещают, даже без включенной громкой связи. Одноклассница тихо прыснула в кулак, а после скрылась в ванной, откуда тут же раздался звук текущей воды.
– А колбаса с хлебом? Это же глупо! – продолжила возмущаться я, сообразив, что претензию с лишней курткой все равно не отбить.
– Как будто вы все уже не слопали, – совершенно не смутилась мама. И действительно слопали, чего уж там.
Вот почему только она вечно лезет со своей помощью и советом, даже не спросив?
– А серьги?
– Это все твоя бабушка, ко мне вообще никаких вопросов. Или надорвалась от пары сережек в чемодане?
Подруга уже вышла из ванной умытая и взбодрившаяся, увидев, что мой разговор не кончен, Катя уткнулась в свой телефон. Может, набирала сообщение родителям, может, просто залипла в соцсетях.
– Вот от пары сережек как раз не надорвалась, – с намеком протянула я, давая понять, что отлично прочувствовала вес всей прочей «доклажи».
Автобус, в котором нашей группе предстояло пережить обзорную экскурсию, прибыл к гостинице точно в оговоренное время, просто секунда в секунду.
Я увидела из окна номера, как он осторожно, словно бы с опаской паркуется напротив гостиницы. Бросила взгляд на дисплей мобильного телефона – там только что пятнадцать девятнадцать превратились в пятнадцать двадцать. Все в полном соответствии с выданной в поезде программкой, что даже слегка удивляло. Мой не самый богатый туристический опыт подсказывал, что экскурсии редко начинаются точно по расписанию.
Ксения Владимировна, похоже, заметила прибытие автобуса немногим позже меня и уже спустя несколько секунд тайфуном пронеслась по коридору, колотя в двери номеров. Казалось, учительница пытается едва ли не собственноручно вытащить подопечных из гостиницы и запихнуть в автобус.
Ксении Владимировне никогда еще не приходилось возить группы в школьные поездки: наш класс раньше просто сбивали в кучу с другими, и так историчке удавалось сбрасывать ответственность за своих «деток» на других учителей, которые были старше и опытней.
Наша Ксения Владимировна, если вдуматься, была очень молодой, мы стали ее первым классом после выпуска из университета. Наверное, она чертовски боялась сломать или потерять толпу подростков на пути из Новосибирска в Петербург. Думаю, именно поэтому классная так старательно пересчитывала нас и при любом случае повторяла то, что мы и без того заучили наизусть: «выезжаем во столько-то, автобус стоит столько-то, возвращаемся во столько-то, не делайте...».
Список того, что делать запрещалось, оказался чрезвычайно обширен, и почти наверняка мы за время школьной поездки выполним в нем все пункты до последнего. Ксения Владимировна, подозреваю, это тоже понимала. Вряд ли она сама уже успела позабыть, какого это – быть школьником.
К автобусу наша группа плелась гуськом, не демонстрируя особой охоты знакомиться с питерскими красотами. Все-таки вот так, с корабля на бал, то есть с поезда – и на экскурсию ехать никому не хотелось. Но расписание тура требовало, а школьные поездки тем и невыносимы, что нельзя просто так взять – и остаться в гостинице.
Когда мы с Катей уже подходили к открытым дверям автобуса, внезапно я почувствовала, что на меня кто-то недобро пялится. Я была не из тех, кто непременно ощущает направленный на него взгляд, однако тут как будто всей кожей почувствовала чужое внимание.
Накатила оторопь, и я даже сбилась с шага, едва не споткнувшись.
Резко обернулась, но позади не обнаружилось никого, кому могло быть до меня хоть какое-то дело. Классная в мою сторону и взгляда лишнего не бросила, я ведь не последней заходила в автобус. Ребятам на меня смотреть и подавно без надобности.
