А именно господин Бомани, собственной персоной, не поленившийся приехать лично и впервые увидеть довольно дальнего, но очень влиятельного родича… Оказавшегося фактически мальчишкой, одетым во всё белое, как и его стеснительная подруга-оборотень.
— Александр… — учтиво поклонившись, потому что положение младшего Энсома было несомненно выше, чем у довольно дальнего и не такого влиятельного родича, господин Бомани, привлекательный пожилой мужчина восточной наружности, был приятно удивлен тем, что в ответ ему тоже поклонились и ответили:
— Невероятно рад встрече, сейид. Не думал, что вы встретите нас лично и тем приятнее мне видеть вас буквально на пороге вашей великолепной страны.
После необходимых вежливых расшаркиваний, разговор продолжился уже в автомобиле, где доброжелательный араб расписал гостям все прелести пребывания в их стране именно в это зимнее время года и, получив заверения, что молодых нелюдей нисколько не смущает чуть пониженная, по сравнению с остальными месяцами года, температура, так же лично сопроводил их в лучший номер своего действительно великолепного отеля.
Ещё в самолете Лекс изучил все рекламные проспекты, не поленившись полистать и отзывы, и теперь прекрасно знал, как сильные, так и слабые стороны данного заведения. Но была в нём уверенность, что конкретно они не увидят ни одной слабой стороны, потому что их статус слишком высок, чтобы сейид Бомани мог позволить себе такую оплошность.
— Благодарю, вы невероятно любезны, — не собираясь показывать свой эгоцентричный характер при родиче, парень любезно распрощался с трехсотлетним вампиром и, закрыв за ним дверь, первым делом отправился инспектировать мягкость местных матрасов. — Зая, я спать. Ты не представляешь, насколько меня вымотал этот перелёт. Ненавижу летать.
— Почему? — с интересом изучая великолепные покои, состоящие из нескольких комнат, выполненных в традиционном арабском стиле, волчица чувствовала себя маленькой принцессой, попавшей в восточную сказку.
— Потому что когда самолет терпит крушение, не выживает никто, даже вампиры. Скажем так, у меня микро-фобия. Знаешь, не люблю умирать и предпочитаю контролировать окружающую среду. В самолете это проблематично.
— Ясно…
Пара дошла до спальни, в которой к очередному смущению волчицы оказалась лишь одна единственная кровать, но довольно внушительных размеров. И всё бы ничего, ведь эту ночь они спали вместе, но впереди ещё тринадцать ночей… А это слишком много.
— Зай, не паникуй, — прекрасно рассмотрев смущенный румянец на щеках Алиски, Лекс беспечно отмахнулся и выпустил из переноски Бэллу. Следом стянул футболку и скинул обувь, а затем с удовольствием растянулся на кровати. — Места много, тут ещё на пятерых хватит. Кстати, я тут накидал на планшет кой-чего познавательного, будет время — почитай. В основном о правилах поведения для женщин, чтобы не огрести невзначай. Я конечно порву любого, а Бомани добавит, но лучше не нагнетать по глупости. Договорились?
— Конечно, — уже разбирая сумки, Алиса послушно кивнула и с любопытством уточнила: — Это поэтому ты меня так одел, да?
— Ага… — зарываясь в мягкие подушки, Лекс был уже наполовину там, в царстве Морфея. — Целомудрие тут ценится на вес золота… Кстати за тебя местные бедуины дадут как минимум пять верблюдов… подумай на досуге.
Рассмеявшись, потому что сначала это показалось ей шуткой, волчица ушла в другую комнату, а затем и вовсе вышла на просторный балкон с красивыми и очень удобными плетеными креслами. Их балкон был с видом на море и казалось, руку протяни и дотронешься до воды. Вечер неторопливо вступал в свои права, солнце садилось существенно левее, но было настолько красиво, что далеко не сразу Алиса решила утолить своё любопытство, сунув носик туда, куда рекомендовал ей Лекс, а именно в планшет. И каково было её искреннее удивление, когда слова о её стоимости, как женщины, нашли подтверждение в многочисленных ссылках и отзывах иных туристов, а также советах местных жителей.
О, господи! Да она теперь шагу от Лекса не сделает!
Никаких маек и коротких юбок, никаких оголенных плеч категорически, никаких взглядов глаза в глаза, а лучше всего вообще постоянно носить солнечные очки, никаких улыбок и тем более разговоров с мужчинами! Если приспичит что-то спросить, то только у женщин, причем категорически! И если, не приведи господи, кто-то из незнакомцев мужского пола посмеет к ней прикоснуться, то она имеет полное право указать на него Лексу, чтобы тот оторвал ему всё выступающее, причем не только руки.
— Боже, это даже хуже, чем на той дискотеке!
Дочитав всё до конца, Алиса впала в серьёзное уныние и даже закат и море уже не радовали. Что она, моря не видела? Такого не видела, конечно… Да и вообще, если уж на то пошло, то никакого не видела.
А кушать из-за нервов так хочется… Черт!
Набравшись смелости и заказав ужин в номер, уже через сорок минут волчица радовала свой желудок местными изысками и постепенно приходила в себя. А может и не всё так плохо? Ведь по большому счету, стоит только соблюдать местные нехитрые правила и быть рядом с Лексом и все возможные неприятности обойдут их стороной.
Вот только неугомонная интуиция шептала, что неприятности и Лекс вещи практически неразлучные. Ладно хоть сейчас он парень, это слегка, но всё же облегчает их положение. Парень и его девушка — это совсем не то, что две молодые и ничейные девушки.
Интересно только, как он собирается провести свидания?
Мысли моментально стали неприличными и пунцовая Алиска поторопилась их прогнать. Не её это дело, совсем не её.
Ой, какая интересная и вкусная штучка! М-м-м!
— Лекса-а-а…
Чьи-то наглые руки скользнули по её бедрам вниз и, нежно приласкав коленки, снова отправились наверх, но уже в разы медленнее.
Тело девушки против воли выгнулось следом и её ушко опалило горячее мужское дыхание.
Наглое. Собственническое.
Мужские ладони скользили всё выше, наконец замерев на заманчивых и таких желанных холмиках и пальцы тут же проверили наличие на этих самых холмиках сосков. Соски были. Мало того — соски уже стояли, с головой выдавая желание своей хозяйки.
— М-м-м… — девичий стон наслаждения разрезал тишину спальни и пальцы словно только этого и ждали — сразу начали свою игру.
Древнюю, как сама жизнь и желанную, как глоток воздуха.
— И-и-ив…
Она знала, кому принадлежат эти пальцы и она не собиралась им препятствовать.
Зачем? Зачем, если они несут наслаждение?
Они же вновь и вновь ласкали, играли, дразнили и завлекали. Совсем скоро к пальцам присоединился и влажный язык, выводя немыслимые узоры на её коже и заставляя тело покрываться возбужденными мурашками, жаждущими ощутить на себе прикосновение не только пальцев и языка, но и куда более весомых доказательств его серьезных намерений.
А намерения были несомненно серьезными — об этом говорили и его горячее дыхание и его ставшие более настойчивыми ласки.
А затем, совсем неожиданно, рук стало больше. Но и это не стало для неё неожиданностью.
Наоборот, по девичьим губам скользнула многозначительная улыбка и она инстинктивно потянулась ко второму мужчине, молчаливо поощряя его инициативу. Её пальчики прокрались по его плечам к затылку, а затем жестко сжали короткие волосы, заставляя откинуть голову и подставить шею под укус.
Но кусать она не собиралась, совсем нет.
Она просто самоутверждалась. Прощупывала границы дозволенного, которые оказались довольно широки. Невероятно широки.
Но тем не менее в пределах. А именно в пределах огромной постели, где они находились втроем.
— Ви-и-ик… — когда уже мужские пальцы схватили её за волосы и оттянули назад, а губы горячим клеймом прошлись по самым эрогенным участкам шеи, она не удержалась от стона. — Ещё-о-о…
И они её услышали.
Оба.
Утро у беглецов от Питерской слякоти началось поздно. Поздно по Алискиным меркам. В девять. В отличие от Лекса, волчица была жаворонком, и стоило рассвету в полной мере заявить о себе, как она моментально открыла глаза и сладко потянулась.
И тут же испуганно замерла, когда в ухо раздалось ворчание:
— Лисена, или замри, или брысь. У меня по плану подъём не раньше полудня.
— Извини, — выбрав второй вариант, девушка торопливо покинула спальню, по пути подхватив одежду, и одевалась уже в гостиной.
Вот только она успела лишь застегнуть пуговичку на брючках, как в дверях появился зевающий и недовольный Лекс.
— Но я же тихо…
— Тихо-тихо, не спорю. Не паникуй. Я просто проснулся. Черт, надо было номер с двумя спальнями просить… — зевнув ещё раз, да так, что едва не вывихнул челюсть, парень плюхнулся на диван и запрокинул голову, уставившись в потолок. А затем тихо признался: — Мне всю ночь мои будущие муженьки снились в неприличных позах. Задрали. И рад бы ещё поспать, но стоит только глаза закрыть, как тут же демонские голые задницы мерещатся. Дерьмо! — Вампир был серьезно раздражен и Алиска предпочла тихо присесть на краешек кресла, потому что, судя по виду, Лексу снова требовалось выговориться. — На что угодно готов спорить, что дедовы проделки! Слушай, я так скоро психом стану! Окончательно и бесповоротно!
— Но зачем ему это? Ты же не отказываешься от своих слов и обещаний…
— Злится, что я снова парень, — скривив губы, Лекс мотнул головой. — У всех без исключения вампиров имеется нехорошая черта — когда что-то нарушает наши планы, мы становимся невменяемы. Я утрирую, но тем не менее это так. Маленькие планы — маленький психоз, в основном не выходящий за рамки внутреннего раздражения. Большие планы — страдают окружающие. Грандиозные планы — хана миру. И судя по тому, как мне хреново, у деда на меня и демонов как минимум большие планы. Не пойму только, нафига…
— Лекс, а… — смутившись и стесняясь озвучить ту мысль, что первой пришла её в голову, волчица осмелела, когда парень глянул на неё и заинтересованно приподнял бровь. — А ты не думал, что это не дед, а твоё подсознание? Они же тебе нравится и это нормально — видеть того, кто тебе нравится во сне…
— Лисен, я знаю, что значит нормально. То, что снилось мне сегодня, это не нормально. Поверь, я знаю, о чём говорю. — На последних словах парень устало прикрыл глаза и покачал головой. — Знаешь, я даже не буду отрицать, что я больной на всю голову псих, потому что похоже люблю сразу двоих демонов, но даже это для меня чересчур. Хотя наверное, со временем я привыкну… Говорят, ко всему можно привыкнуть. Знаешь, намного проще было думать, что я развлекаюсь и живу в своё удовольствие. Ан, нет…
Молчание затянулось и Алиска тихо переспросила:
— Нет? Разве нет?
— Нет, зая. Знаешь, мне кажется, оба раза были подстроены. Наверное, я не только псих, но и параноик, но сейчас я вспоминаю обе встречи с Преображенскими и я в недоумении. Это было как помешательство. У меня просто не было шансов пройти мимо них, а у них мимо меня. Ты можешь сказать, что это случайность, но я тебе отвечу — таких случайностей не бывает. Раз — случайность, два — тенденция. Что же ему на самом деле от нас надо…
— А у него спросить ты не можешь?
— Нет, этот пердун больше не появляется. — Шумно выдохнув, вампир неожиданно широко улыбнулся. — Так, закончили ныть. Лисен! Мы в Египте! Выбирай — экскурсия на верблюдах, на Синайскую гору к Моисею, в старый город на базар, в национальные заповедники, аквапарк или дайвинг?
— А завтрак? — глаза волчицы были настолько жалобными, что Лекс не выдержал и громко расхохотался. — Что-о-о?
— Обжора! Тихо-тихо, не дуйся. Завтрак само собой. Я тебя спрашиваю о времени, которое будет после завтрака.
— А-а-а… тогда экскурсию. Всегда хотела посмотреть на пирамиды.
— Зая, пирамид здесь нет.
— В смысле? — удивление волчицы было неподдельным, так что Лекс лишь удрученно покачал головой.
— Они дальше. Пирамиды есть в Гизе, это непосредственно в Каире, и пирамиды есть в Хургаде. И тот и другой город — в Африке. Мы ж с тобой в Шарм-эль-Шейхе на Синайском полуострове, почти в самой его южной точке. Мне тебе рассказать, что Синайский полуостров находится между Африкой и Азией или помнишь из школьного курса?
— Помню, — Алиса кивнула, но весь её вид был несколько разочарованным. — И что, мы не поедем к пирамидам?
— А что? Так хочешь?
Скептично хмыкнув, когда волчица начала быстро-быстро кивать, словно переживая, что если будет кивать медленнее, то её не поймут, Лекс покачал головой.
— Ладно, на днях выберемся. Но для начала давай местные плюшки изучим. Лады?
— Договорились!
— Так что насчет сегодня? Куда рванем?
— М-м-м… — задумавшись, пока парень одевался, волчица экстренно припоминала, о чём он упоминал немногим ранее. — Давай на верблюдах покатаемся? Они такие прикольные. А что ты там говорил о Моисее? Это шутка?
— Совсем нет. — Одевшись в то же, в чём приехал вчера, Лекс стянул длинные волосы в низкий хвост обычной резинкой для волос и, посадив на плечо Бэллу, галантно открыл дверь перед смутившейся Алисой. — Экскурсию на Синайскую гору, которая также известна, как гора Моисея, можно совершить на машинах. Не на верблюдах, извини. Верблюды будут уже там, на месте. Согласно древним преданиям, именно с этой горы Моисей обращался к богу и именно там находится Неопалимая купина, то есть горящий, но несгорающий терновый куст, из которого бог разговаривал с Моисеем. Вообще сейчас у подножия горы находится монастырь Святой Екатерины, один из древнейших христианских монастырей и если изначально он именовался именно монастырем Неопалимой Купины, с одиннадцатого века он переименовался в монастырь Святой Екатерины.
— Откуда ты так много знаешь? — Алиска была откровенно поражена обширными знаниями своего Альфы и даже застыла перед входом в ресторан, когда Лекс неопределенно пожал плечами.
— Зая, мы летели на самолете больше четырех часов. Как думаешь, что я всё это время делал? Конечно читал и просвещался о месте, куда мы летим.
— То есть… — благодарно кивнув, когда парень отодвинул ей стул, помогая сесть, девушка удивилась ещё больше. — То есть ты хочешь сказать, что запомнил всё, что прочитал в самолете?
— А что тебя удивляет? Я ж вампир. У меня память, как у компьютера, — парень смешливо фыркнул и принял из рук торопливо подошедшего официанта (низшего вампира, кстати) папочку с меню. — Спасибо, Акил.
И снова Алиска только собралась удивиться, откуда Лекс знает имя официанта, как и сама увидела бейджик на груди обслуги, где на английском языке было написано «Акил, официант».
Но всё равно! Когда он только успевает подмечать такие мелочи?
— Кстати, ты сейчас вслух сказал свою расу. Не боишься?
— Зая, если ты ещё не заметила, кроме нас с тобой в ресторане всего трое представителей человеческой расы. Во-о-он за тем дальним столиком. Пара позади тебя — оборотни. Троица за мной — низшие демоны. А во-о-он те два урода, которые сейчас заходят…
Потяжелев взглядом и скрипнув зубами, Лекс одной мимикой выразил всё, что думал. А думал он матом.
— Кто? — удивленно обернувшись, уже через секунду Алиска тоже скривила губки.
В двери заходили Преображенские. Иван в светло-серых брюках и голубой рубашке, не застегнутой на пару последних пуговок, выглядел, как мечта любой женщины от шестнадцати до трехсот шестнадцати. Виктор, в бежевых брюках и сливочного цвета рубашке составлял здоровую конкуренцию брату и к тому моменту, как они заняли столик неподалеку от них, на их пару успели обратить внимание все без исключения — и посетители, и обслуга.
— Александр… — учтиво поклонившись, потому что положение младшего Энсома было несомненно выше, чем у довольно дальнего и не такого влиятельного родича, господин Бомани, привлекательный пожилой мужчина восточной наружности, был приятно удивлен тем, что в ответ ему тоже поклонились и ответили:
— Невероятно рад встрече, сейид. Не думал, что вы встретите нас лично и тем приятнее мне видеть вас буквально на пороге вашей великолепной страны.
После необходимых вежливых расшаркиваний, разговор продолжился уже в автомобиле, где доброжелательный араб расписал гостям все прелести пребывания в их стране именно в это зимнее время года и, получив заверения, что молодых нелюдей нисколько не смущает чуть пониженная, по сравнению с остальными месяцами года, температура, так же лично сопроводил их в лучший номер своего действительно великолепного отеля.
Ещё в самолете Лекс изучил все рекламные проспекты, не поленившись полистать и отзывы, и теперь прекрасно знал, как сильные, так и слабые стороны данного заведения. Но была в нём уверенность, что конкретно они не увидят ни одной слабой стороны, потому что их статус слишком высок, чтобы сейид Бомани мог позволить себе такую оплошность.
— Благодарю, вы невероятно любезны, — не собираясь показывать свой эгоцентричный характер при родиче, парень любезно распрощался с трехсотлетним вампиром и, закрыв за ним дверь, первым делом отправился инспектировать мягкость местных матрасов. — Зая, я спать. Ты не представляешь, насколько меня вымотал этот перелёт. Ненавижу летать.
— Почему? — с интересом изучая великолепные покои, состоящие из нескольких комнат, выполненных в традиционном арабском стиле, волчица чувствовала себя маленькой принцессой, попавшей в восточную сказку.
— Потому что когда самолет терпит крушение, не выживает никто, даже вампиры. Скажем так, у меня микро-фобия. Знаешь, не люблю умирать и предпочитаю контролировать окружающую среду. В самолете это проблематично.
— Ясно…
Пара дошла до спальни, в которой к очередному смущению волчицы оказалась лишь одна единственная кровать, но довольно внушительных размеров. И всё бы ничего, ведь эту ночь они спали вместе, но впереди ещё тринадцать ночей… А это слишком много.
— Зай, не паникуй, — прекрасно рассмотрев смущенный румянец на щеках Алиски, Лекс беспечно отмахнулся и выпустил из переноски Бэллу. Следом стянул футболку и скинул обувь, а затем с удовольствием растянулся на кровати. — Места много, тут ещё на пятерых хватит. Кстати, я тут накидал на планшет кой-чего познавательного, будет время — почитай. В основном о правилах поведения для женщин, чтобы не огрести невзначай. Я конечно порву любого, а Бомани добавит, но лучше не нагнетать по глупости. Договорились?
— Конечно, — уже разбирая сумки, Алиса послушно кивнула и с любопытством уточнила: — Это поэтому ты меня так одел, да?
— Ага… — зарываясь в мягкие подушки, Лекс был уже наполовину там, в царстве Морфея. — Целомудрие тут ценится на вес золота… Кстати за тебя местные бедуины дадут как минимум пять верблюдов… подумай на досуге.
Рассмеявшись, потому что сначала это показалось ей шуткой, волчица ушла в другую комнату, а затем и вовсе вышла на просторный балкон с красивыми и очень удобными плетеными креслами. Их балкон был с видом на море и казалось, руку протяни и дотронешься до воды. Вечер неторопливо вступал в свои права, солнце садилось существенно левее, но было настолько красиво, что далеко не сразу Алиса решила утолить своё любопытство, сунув носик туда, куда рекомендовал ей Лекс, а именно в планшет. И каково было её искреннее удивление, когда слова о её стоимости, как женщины, нашли подтверждение в многочисленных ссылках и отзывах иных туристов, а также советах местных жителей.
О, господи! Да она теперь шагу от Лекса не сделает!
Никаких маек и коротких юбок, никаких оголенных плеч категорически, никаких взглядов глаза в глаза, а лучше всего вообще постоянно носить солнечные очки, никаких улыбок и тем более разговоров с мужчинами! Если приспичит что-то спросить, то только у женщин, причем категорически! И если, не приведи господи, кто-то из незнакомцев мужского пола посмеет к ней прикоснуться, то она имеет полное право указать на него Лексу, чтобы тот оторвал ему всё выступающее, причем не только руки.
— Боже, это даже хуже, чем на той дискотеке!
Дочитав всё до конца, Алиса впала в серьёзное уныние и даже закат и море уже не радовали. Что она, моря не видела? Такого не видела, конечно… Да и вообще, если уж на то пошло, то никакого не видела.
А кушать из-за нервов так хочется… Черт!
Набравшись смелости и заказав ужин в номер, уже через сорок минут волчица радовала свой желудок местными изысками и постепенно приходила в себя. А может и не всё так плохо? Ведь по большому счету, стоит только соблюдать местные нехитрые правила и быть рядом с Лексом и все возможные неприятности обойдут их стороной.
Вот только неугомонная интуиция шептала, что неприятности и Лекс вещи практически неразлучные. Ладно хоть сейчас он парень, это слегка, но всё же облегчает их положение. Парень и его девушка — это совсем не то, что две молодые и ничейные девушки.
Интересно только, как он собирается провести свидания?
Мысли моментально стали неприличными и пунцовая Алиска поторопилась их прогнать. Не её это дело, совсем не её.
Ой, какая интересная и вкусная штучка! М-м-м!
— Лекса-а-а…
Чьи-то наглые руки скользнули по её бедрам вниз и, нежно приласкав коленки, снова отправились наверх, но уже в разы медленнее.
Тело девушки против воли выгнулось следом и её ушко опалило горячее мужское дыхание.
Наглое. Собственническое.
Мужские ладони скользили всё выше, наконец замерев на заманчивых и таких желанных холмиках и пальцы тут же проверили наличие на этих самых холмиках сосков. Соски были. Мало того — соски уже стояли, с головой выдавая желание своей хозяйки.
— М-м-м… — девичий стон наслаждения разрезал тишину спальни и пальцы словно только этого и ждали — сразу начали свою игру.
Древнюю, как сама жизнь и желанную, как глоток воздуха.
— И-и-ив…
Она знала, кому принадлежат эти пальцы и она не собиралась им препятствовать.
Зачем? Зачем, если они несут наслаждение?
Они же вновь и вновь ласкали, играли, дразнили и завлекали. Совсем скоро к пальцам присоединился и влажный язык, выводя немыслимые узоры на её коже и заставляя тело покрываться возбужденными мурашками, жаждущими ощутить на себе прикосновение не только пальцев и языка, но и куда более весомых доказательств его серьезных намерений.
А намерения были несомненно серьезными — об этом говорили и его горячее дыхание и его ставшие более настойчивыми ласки.
А затем, совсем неожиданно, рук стало больше. Но и это не стало для неё неожиданностью.
Наоборот, по девичьим губам скользнула многозначительная улыбка и она инстинктивно потянулась ко второму мужчине, молчаливо поощряя его инициативу. Её пальчики прокрались по его плечам к затылку, а затем жестко сжали короткие волосы, заставляя откинуть голову и подставить шею под укус.
Но кусать она не собиралась, совсем нет.
Она просто самоутверждалась. Прощупывала границы дозволенного, которые оказались довольно широки. Невероятно широки.
Но тем не менее в пределах. А именно в пределах огромной постели, где они находились втроем.
— Ви-и-ик… — когда уже мужские пальцы схватили её за волосы и оттянули назад, а губы горячим клеймом прошлись по самым эрогенным участкам шеи, она не удержалась от стона. — Ещё-о-о…
И они её услышали.
Оба.
Утро у беглецов от Питерской слякоти началось поздно. Поздно по Алискиным меркам. В девять. В отличие от Лекса, волчица была жаворонком, и стоило рассвету в полной мере заявить о себе, как она моментально открыла глаза и сладко потянулась.
И тут же испуганно замерла, когда в ухо раздалось ворчание:
— Лисена, или замри, или брысь. У меня по плану подъём не раньше полудня.
— Извини, — выбрав второй вариант, девушка торопливо покинула спальню, по пути подхватив одежду, и одевалась уже в гостиной.
Вот только она успела лишь застегнуть пуговичку на брючках, как в дверях появился зевающий и недовольный Лекс.
— Но я же тихо…
— Тихо-тихо, не спорю. Не паникуй. Я просто проснулся. Черт, надо было номер с двумя спальнями просить… — зевнув ещё раз, да так, что едва не вывихнул челюсть, парень плюхнулся на диван и запрокинул голову, уставившись в потолок. А затем тихо признался: — Мне всю ночь мои будущие муженьки снились в неприличных позах. Задрали. И рад бы ещё поспать, но стоит только глаза закрыть, как тут же демонские голые задницы мерещатся. Дерьмо! — Вампир был серьезно раздражен и Алиска предпочла тихо присесть на краешек кресла, потому что, судя по виду, Лексу снова требовалось выговориться. — На что угодно готов спорить, что дедовы проделки! Слушай, я так скоро психом стану! Окончательно и бесповоротно!
— Но зачем ему это? Ты же не отказываешься от своих слов и обещаний…
— Злится, что я снова парень, — скривив губы, Лекс мотнул головой. — У всех без исключения вампиров имеется нехорошая черта — когда что-то нарушает наши планы, мы становимся невменяемы. Я утрирую, но тем не менее это так. Маленькие планы — маленький психоз, в основном не выходящий за рамки внутреннего раздражения. Большие планы — страдают окружающие. Грандиозные планы — хана миру. И судя по тому, как мне хреново, у деда на меня и демонов как минимум большие планы. Не пойму только, нафига…
— Лекс, а… — смутившись и стесняясь озвучить ту мысль, что первой пришла её в голову, волчица осмелела, когда парень глянул на неё и заинтересованно приподнял бровь. — А ты не думал, что это не дед, а твоё подсознание? Они же тебе нравится и это нормально — видеть того, кто тебе нравится во сне…
— Лисен, я знаю, что значит нормально. То, что снилось мне сегодня, это не нормально. Поверь, я знаю, о чём говорю. — На последних словах парень устало прикрыл глаза и покачал головой. — Знаешь, я даже не буду отрицать, что я больной на всю голову псих, потому что похоже люблю сразу двоих демонов, но даже это для меня чересчур. Хотя наверное, со временем я привыкну… Говорят, ко всему можно привыкнуть. Знаешь, намного проще было думать, что я развлекаюсь и живу в своё удовольствие. Ан, нет…
Молчание затянулось и Алиска тихо переспросила:
— Нет? Разве нет?
— Нет, зая. Знаешь, мне кажется, оба раза были подстроены. Наверное, я не только псих, но и параноик, но сейчас я вспоминаю обе встречи с Преображенскими и я в недоумении. Это было как помешательство. У меня просто не было шансов пройти мимо них, а у них мимо меня. Ты можешь сказать, что это случайность, но я тебе отвечу — таких случайностей не бывает. Раз — случайность, два — тенденция. Что же ему на самом деле от нас надо…
— А у него спросить ты не можешь?
— Нет, этот пердун больше не появляется. — Шумно выдохнув, вампир неожиданно широко улыбнулся. — Так, закончили ныть. Лисен! Мы в Египте! Выбирай — экскурсия на верблюдах, на Синайскую гору к Моисею, в старый город на базар, в национальные заповедники, аквапарк или дайвинг?
— А завтрак? — глаза волчицы были настолько жалобными, что Лекс не выдержал и громко расхохотался. — Что-о-о?
— Обжора! Тихо-тихо, не дуйся. Завтрак само собой. Я тебя спрашиваю о времени, которое будет после завтрака.
— А-а-а… тогда экскурсию. Всегда хотела посмотреть на пирамиды.
— Зая, пирамид здесь нет.
— В смысле? — удивление волчицы было неподдельным, так что Лекс лишь удрученно покачал головой.
— Они дальше. Пирамиды есть в Гизе, это непосредственно в Каире, и пирамиды есть в Хургаде. И тот и другой город — в Африке. Мы ж с тобой в Шарм-эль-Шейхе на Синайском полуострове, почти в самой его южной точке. Мне тебе рассказать, что Синайский полуостров находится между Африкой и Азией или помнишь из школьного курса?
— Помню, — Алиса кивнула, но весь её вид был несколько разочарованным. — И что, мы не поедем к пирамидам?
— А что? Так хочешь?
Скептично хмыкнув, когда волчица начала быстро-быстро кивать, словно переживая, что если будет кивать медленнее, то её не поймут, Лекс покачал головой.
— Ладно, на днях выберемся. Но для начала давай местные плюшки изучим. Лады?
— Договорились!
— Так что насчет сегодня? Куда рванем?
— М-м-м… — задумавшись, пока парень одевался, волчица экстренно припоминала, о чём он упоминал немногим ранее. — Давай на верблюдах покатаемся? Они такие прикольные. А что ты там говорил о Моисее? Это шутка?
— Совсем нет. — Одевшись в то же, в чём приехал вчера, Лекс стянул длинные волосы в низкий хвост обычной резинкой для волос и, посадив на плечо Бэллу, галантно открыл дверь перед смутившейся Алисой. — Экскурсию на Синайскую гору, которая также известна, как гора Моисея, можно совершить на машинах. Не на верблюдах, извини. Верблюды будут уже там, на месте. Согласно древним преданиям, именно с этой горы Моисей обращался к богу и именно там находится Неопалимая купина, то есть горящий, но несгорающий терновый куст, из которого бог разговаривал с Моисеем. Вообще сейчас у подножия горы находится монастырь Святой Екатерины, один из древнейших христианских монастырей и если изначально он именовался именно монастырем Неопалимой Купины, с одиннадцатого века он переименовался в монастырь Святой Екатерины.
— Откуда ты так много знаешь? — Алиска была откровенно поражена обширными знаниями своего Альфы и даже застыла перед входом в ресторан, когда Лекс неопределенно пожал плечами.
— Зая, мы летели на самолете больше четырех часов. Как думаешь, что я всё это время делал? Конечно читал и просвещался о месте, куда мы летим.
— То есть… — благодарно кивнув, когда парень отодвинул ей стул, помогая сесть, девушка удивилась ещё больше. — То есть ты хочешь сказать, что запомнил всё, что прочитал в самолете?
— А что тебя удивляет? Я ж вампир. У меня память, как у компьютера, — парень смешливо фыркнул и принял из рук торопливо подошедшего официанта (низшего вампира, кстати) папочку с меню. — Спасибо, Акил.
И снова Алиска только собралась удивиться, откуда Лекс знает имя официанта, как и сама увидела бейджик на груди обслуги, где на английском языке было написано «Акил, официант».
Но всё равно! Когда он только успевает подмечать такие мелочи?
— Кстати, ты сейчас вслух сказал свою расу. Не боишься?
— Зая, если ты ещё не заметила, кроме нас с тобой в ресторане всего трое представителей человеческой расы. Во-о-он за тем дальним столиком. Пара позади тебя — оборотни. Троица за мной — низшие демоны. А во-о-он те два урода, которые сейчас заходят…
Потяжелев взглядом и скрипнув зубами, Лекс одной мимикой выразил всё, что думал. А думал он матом.
— Кто? — удивленно обернувшись, уже через секунду Алиска тоже скривила губки.
В двери заходили Преображенские. Иван в светло-серых брюках и голубой рубашке, не застегнутой на пару последних пуговок, выглядел, как мечта любой женщины от шестнадцати до трехсот шестнадцати. Виктор, в бежевых брюках и сливочного цвета рубашке составлял здоровую конкуренцию брату и к тому моменту, как они заняли столик неподалеку от них, на их пару успели обратить внимание все без исключения — и посетители, и обслуга.
