- Тогда решено, - просиял ректор и неожиданно подмигнул. Мне. – И раз уж этот непростой вопрос оказался так стремительно решён, то не будете ли вы, госпожа Чижикова, столь любезны оставить нас со своим куратором наедине? Надобно пару вопросов секретного характера обсудить.
- О… - я аж растерялась слегка, за вычурной речью не сразу уследив за сутью. – Да-а-а… Да, конечно! А об обязанностях старосты мне у кого узнать?
- Демьян введёт вас в курс дела сразу же, как только освободится, - благожелательно кивнул Горгон и взглядом выразительно указал на дверь. – Всего хорошего, госпожа Чижикова.
- Да. До свидания.
Как бы ни грызло меня любопытство (какие такие секретные вопросы?!), пришлось выйти из кабинета ректора, а затем и из приёмной. Уж больно неуютно было подслушивать под пристальным взглядом секретаря-орчанки, которая, казалось, видела меня насквозь.
И только добредя до девичьего общежития, а затем и неспешно войдя в свою комнату, я поняла, что меня бессовестно облапошили. Я и староста! Это ж наверняка куча бестолковых обязанностей и ни капли свободного времени на себя и любимые пакости! Ну, ректор, ну… жук! Точнее Горгон. Ай, одна братия!
Уроков нам ещё не задавали, настроения пакостить не было, и я решила прогуляться до лазарета, чтобы проверить нашу первую с Серафимой жертву. Причем исключительно случайную. Заодно выясню у настоящей деревенской ведьмы, откуда незнакомые письмена на пентаграмме и что они означают. Всё-таки прямой потомок волхвов, наверняка их штучки!
Однако, и этим моим планам не суждено было сбыться – я лишь успела открыть дверь, как нос к носу столкнулась с крайне задумчивой Серафимой, нёсшей подмышкой свою туфлю. На все мои вопросы и попытки растормошить ведьмочку, та лишь вяло отмахивалась, так и не ответив ничего вразумительного.
День окончательно не задался, и я предпочла отправиться на обед. Всё равно выходить собиралась.
- Ты идёшь? – соблюдая нормы вежливости поинтересовалась я у Симы, но та вновь отмахнулась, и я не стала настаивать.
А в столовой меня ждал Ворон.
Я лишь успела войти, а он уже спешил ко мне от раздачи, хотя подавальщица уже интересовалась у него, что птенчик откушать изволит. Птенчик изволил откушать… меня.
- Не скалься, пломбы на молярах* видно, - буркнула я, безуспешно пытаясь выдернуть руку из жесткого захвата пальцев Демьяна.
- У меня нет пломб, - усмехнулся старшекурсник и потащил меня в сторону раздаточной. – С этого момента мы неразлучны. Ешь со мной, гуляешь со мной, уроки делаешь со мной. И больше никаких глупостей!
- Мыться без тебя можно? – съязвила, мысленно поражаясь неслыханной наглости некоторых пернатых. Вот его шибануло! Неужто мозги сплавились? – И вообще, с какой стати?!
- Как это с какой? – зло усмехнулся Демьян и грохнул на поднос, который за время его короткого отсутствия никто не посмел подвинуть, вторую тарелку с супом. Видимо, для меня. – Я же твой суженый!
Очередь умолкла в один момент.
Все уставились на нас.
Кто-то ошарашенно присвистнул, кто-то уронил вилку.
Я же, чувствуя, что взгляды всех присутствующих скрестились на мне, сначала мысленно четвертовала дурака, затем отправила на гильотину, следом уронила с последнего этажа высотки и под конец, более или менее взяв себя в руки, заботливо положила ладонь на лоб Демьяна. Похмурилась, что-то прикинула в уме и с жалостью проговорила:
- Соколик, да у тебя жар! Не иначе как с перепоя вчерашнего. Это ж надо было до белой горячки допиться… Но ты не переживай, я слышала, здесь лекари даже безнадёжно больных на ноги ставят. И тебя вылечат… Ты же сам слышал ректора. Он сказал «куратор», а не «суженый». А это существенная разница. Но дабы не было обострения, я, пожалуй, пойду. Не буду обострять ситуацию.
И сделала шаг в сторону.
Второй не успела, Ворон снова схватил меня за руку. В очереди уже начали посмеиваться, и кто-то из пакостников даже начал делать ставки. Устроили шоу!
Судя по тому, что Демьян поморщился, его это тоже не обрадовало. И он, сумев сдержать рычание, которое читалось в глазах, почти ровно проговорил:
- А как же рассказ о том, что необходимо знать старосте?
- Ой, да ты об этой мелочи даже не переживай, - отмахнулась я второй рукой как можно беспечнее. – Поспрошаю у других, более адекватных.
В очереди кто-то хохотнул, а кто-то наоборот начал возмущаться.
- Эй, голубки! А давайте вы будете разбираться кто чей суженый в другом месте? – раздалось нетерпеливое из очереди ожидающих. – Вообще-то мы есть хотим!
Как бы ни хотелось мне расцарапать кое-чье самодовольное лицо, когда я, глухо буркнув в сторону голодающих проклятье несварения, послушно прошла за Вороном, но пришлось признать – место для разборок действительно неподходящее. И опускаться до базарной торговки я не планирую. А вот напакостить…
Чинно расположившись за столиком, куда меня привёл Демьян, я с ласковой улыбкой начала следить за птенчиком. Как он сел, как расставил тарелки, как взял ложку…
- Приятного аппетита, - улыбнулась я ещё шире.
Демьян, помедлив, отложил ложку. Тяжело уставился на меня. Помолчал. Посопел. Я всё улыбалась. Парень поджал губы. Я часто-часто заморгала, изображая крайнюю степень влюблённости. Демьян закатил глаза к потолку, видимо спрашивая у высших сил, за что ему это. Я томно вздохнула и подпёрла подбородок кулаком.
Он не выдержал первым и тихо процедил:
- Хватит.
- Аха, - кивнула я, не прекращая мечтательно вздыхать и буквально глядеть ему в рот. – Ты кушай, кушай, соколик. Не отвлекайся.
Кушать Демьян почему-то не мог. То ли аппетит пропал, то ли настроение… Но куратор вдруг подался вперед и устало молвил:
- Майя, кончай дурить. Давай просто поедим, а затем поговорим. Не здесь. Если бы ты только знала, как я устал за эти сутки…
Ого! А я совершенствуюсь! Как быстро проняло. Даже по имени назвал. Впервые!
- Как скажешь, касатик, - мурлыкнула я в ответ и ласково потрепала птенчика по щеке, отчего он дёрнулся назад так сильно, что едва не упал со стула. – Ну, куда же ты, птенчик? А как же рассказ об обязанностях старосты? Страсть как желаю его услышать! – закончила я с придыханием и мечтательно прикрыла глаза ресницами.
- Я проклят… - тихо простонал Демьян, закрывая лицо руками.
Хм. Переборщила что ли?
На секундочку мне даже стало его немного жаль, но затем я посмотрела по сторонам, увидела, что даже здесь мы в центре внимания (преимущественно юных дев всех курсов и факультетов, убивающих меня одним взглядом), и передумала.
Нет, соколик, ты не проклят. Хуже! Ты в моём списке!
Пока Ворон беззвучно вопрошал у мирозданья, за что ему это, я вполне успешно отобедала и приступила к десерту. Сегодня давали эклер со сгущёнкой и я с удовольствием откусила кусочек, «случайно» пнув под столом страдальца. Страдалец снова дёрнулся и посмотрел на меня. Недобро.
- Ты есть будешь? – совершенно иным, деловым тоном поинтересовалась я у куратора. – А то я уже заканчиваю. Ждать не буду. Или на диете?
Демьян с подозрением уставился на свой суп, словно только что его увидел. С сомнением уточнил:
- Ты его отравила?
Я едва чаем не подавилась.
- Вот ещё! Продукты на тебя переводить! Ешь давай и делом займёмся. И не здесь, - я недовольно скривила губы, - а то поклонницы твои все глазоньки об меня обломают, да зубоньки в порошок от беспомощности сотрут. Ну? Есть будешь али как?
После тяжких пятисекундных раздумий Демьян всё же решился откушать. Но при этом нюхал каждую ложку супа, прежде чем отправить её в рот. Осмотрел каждую макаронину и кажется даже пытался провести краткий ритуал экзорцизма над котлетой.
Дурень. Как есть дурень.
Хотя лестно.
- Ну? Долго ты ещё будешь медитировать над эклеркой? Дай мне, сама съем!
- Нет уж, - старшекурсник решительно отвёл мою руку и взялся за десерт. – Помирать – так молодым и красивым!
Я фыркнула через нос, показывая своё отношение к данному высказыванию. То же мне, профессионал-суицидник!
- А с чего помирать-то собрался, птенчик? Неужели на сгущёнку аллергия?
- На тебя у меня аллергия, - даже не удосужившись прожевать, пробурчал Демьян с набитым ртом. – Но приказ свыше велит её превозмочь и совершить немыслимое.
- Да неужели? – как можно равнодушнее поразилась я, мигом насторожившись. – Это кто ж такой ирод бесчувственный?
- Ректор, - хмуро и очень кратко ответил Ворон и глянул на меня как-то странно. Немного помедлил, доедая эклер, а затем решил чуть-чуть признаться. – Говорит, потенциал в тебе увидел. Я вот только поганку редкостную разглядел.
- Ну, видимо со зрением у ректора всё же получше чем у тебя будет, - фыркнула я снова, хотя сама напряглась ещё больше. Чего это он там во мне разглядеть успел? И самое главное – когда?! – А что за «немыслимое» совершить тебе придётся?
- Человека из тебя сделать, - хохотнул Демьян и, весело рассматривая мои широко распахнутые глаза, допил чай. – Идём, чижик, найдём местечко поудобнее и приступим.
Местечком этим стала библиотека.
Судя по тому, что мы стали её единственными посетителями, уроков не задали не только нам. Демьян выбрал стол у окна и подальше от библиотекаря, чтобы, видимо, не смущать её разговорами, жестом предложил присесть, а сам остался стоять.
Данный расклад мне не очень понравился. Ворон словно давал понять, что здесь и сейчас именно он многомудрый лидер, а я всего лишь чижик. Птичка маленькая и неразумная.
А вот и не угадал, соколик! Может, я и маленькая, но далеко не глупенькая. Ты вещай, вещай… А я пока собственный план разработаю. Судя по недомолвкам что твоим, что ректора, знаешь ты намного больше, чем говоришь. Вот и станешь тем, кто, не зная главного, будет мне информацию поставлять!
- Что смешного я сказал? – ввинтился в мои мечты недовольный голос Демьяна. – Или ты меня не слушаешь?
- Слушаю, соколик, слушаю, - торопливо покивала я, для пущей достоверности подперев подбородок кулаком. – Говоришь, староста обязан следить не только за посещаемостью, но и за успеваемостью однокурсников. И как, позволь узнать?
- Это не так сложно, как тебе может показаться, - подобрел парень, убедившись, что его слова не проходят мимо моих ушей. – Тебе дадут доступ к журналу, куда будут заноситься все оценки по изучаемым предметам. Кроме того, если в течение первого семестра ты подтвердишь, что способна справляться с возложенными на тебя обязанностями, тебе откроют доступ и к характеристикам однокурсников, которые по итогам семестра составят преподаватели. В таких характеристиках обычно освещают как сильные, так и слабые стороны студента, а также дают рекомендации.
Мои глаза возбуждённо загорелись, мигом оценив открывающиеся перспективы. Да это же практически бесплатная база данных на всех однокурсников! Вот где непаханое поле для моей пакостной натуры! Для этого только поработать чуток придётся, но мне к общественной деятельности не привыкать: в том году бабуля в добровольно-принудительном порядке записала меня в активисты городского движения «Нет пивному заводу!» и мы с нею всего за каких-то три месяца провели больше пикетов и мероприятий против строительства нового завода, чем остальные активисты за предыдущий год. Апофеозом наших усилий стала переквалификация строящегося завода в молокоперерабатывающий. И совсем скоро на полках магазинов нашего города появится молочная продукция собственного производства.
Уж не знаю, чем думал ректор, назначая меня старостой, но я своего не упущу!
- …кроме того отстающих студентов необходимо будет подтягивать по предметам. Или по крайней мере хотя бы попытаться это сделать, - поправился Демьян, видимо вспомнивший собственный опыт. – Для этого рекомендуется совместная подготовка к семинарам и практическим занятиям. Посещение библиотеки и факультативов.
- А если подопыт… отстающий откажется?
- Тогда с ним будем беседовать уже мы с парнями, - зловеще усмехнулся старшекурсник. – Это университет и спрос тут соответствующий. Не хочешь учиться – нечего было поступать. А уж поступил – будь добр соответствовать.
- Кстати, про соответствие, - вспомнила я о словах Серафимы. – А правда, что с этого года введены финансовые санкции за отчисление?
- Правда, - кивнул птенчик. – В последние годы остро встал вопрос о сокращении финансирования университета, как одного из отстающих по результатам выпуска ценных кадров, и если раньше брали абсолютно всех и не обращали большого внимания на процент отчисляемых на каждом курсе, то в прошлом году были проведены глобальные исследования касательно целесообразности подобной тактики. И теперь ты либо выпускаешься специалистом, либо вылетаешь с позором, а за твой счет будут учиться другие, более способные и трудолюбивые.
- Хм… - Я старательно обдумала всё, что сказал Демьян, мысленно подивившись тому, откуда он столько всего знает, и задумчиво проговорила. – Не думала, что наш университет в отстающих. Это нигде не освещается. Наоборот, везде только и пишут, насколько он древний и престижный.
- А что ещё писать, если больше нечем хвастать? – безрадостно усмехнулся Демьян. – Ник… ректор привык, что сюда приходят за знаниями и не понимает, что в наше время процент халявщиков намного больше тех, кто действительно желает приносить пользу обществу. Мельчает студент. Ты сама-то задумывалась, сколько стоит обучить одного ведьмака? Питание, проживание? Одеть-обуть? А содержание самого университета? Зарплата преподавателям, уборщикам? Закупка инвентаря и химикатов для лабораторий? И заметь, для студента это не стоит ни гроша. Откуда деньги?
Я слегка нахмурилась, не понимая, с чего это Демьян вдруг разошёлся. Словно из его кармана на это всё шло. Хм…
Всё чудесатей и чудесатей!
- И откуда же? – послушно поинтересовалась я, догадавшись, что именно этого от меня и ждут.
- Правильный вопрос! – Демьян наставил на меня палец. – Из налогов честных граждан! А на что ещё тратятся налоги?
Я вздохнула тайком, понимая, что сейчас мне будут читать лекцию по экономике, и приготовилась к длительной речи. Эк его проняло. И не финансист вроде. Боевик, насколько мне известно. Или кто из родных мозги полощет? А я-то почему страдать должна?
В течение следующего часа мне подробно разъяснили, что последние пару десятков лет правительство Междумирья разрабатывало несколько рационализаторских экономических программ, сутью которых стало исследование расходных статей и перераспределение финансовых потоков. По всему выходило, что наш университет является одним из самых невыгодных вложений в будущее и уж лучше пустить средства на развитие той же медицины, чем спускать их по сути в канализацию, обучая тех, кто не станет никем. В этом году университету дали последний шанс: если студенты этого года набора покажут высокий результат на выпуске, то университет не только не закроют, но и дадут грант на различного рода исследования. Если же нет…
- Я не могу этого допустить. Понимаешь? – во взгляде Ворона мелькнуло нечто похожее на боль. – Этот университет – это его детище. Не станет его, и старик просто потеряет смысл жизни. Он вложил в это столько сил, что я просто не могу позволить каким-то мелким пакостникам разрушить всё, что создавалось столетиями.
А мне вдруг стало обидно. То же мне, рыцарь без страха и упрёка. Можно подумать, он один в силах что-то изменить.
- О… - я аж растерялась слегка, за вычурной речью не сразу уследив за сутью. – Да-а-а… Да, конечно! А об обязанностях старосты мне у кого узнать?
- Демьян введёт вас в курс дела сразу же, как только освободится, - благожелательно кивнул Горгон и взглядом выразительно указал на дверь. – Всего хорошего, госпожа Чижикова.
- Да. До свидания.
Как бы ни грызло меня любопытство (какие такие секретные вопросы?!), пришлось выйти из кабинета ректора, а затем и из приёмной. Уж больно неуютно было подслушивать под пристальным взглядом секретаря-орчанки, которая, казалось, видела меня насквозь.
И только добредя до девичьего общежития, а затем и неспешно войдя в свою комнату, я поняла, что меня бессовестно облапошили. Я и староста! Это ж наверняка куча бестолковых обязанностей и ни капли свободного времени на себя и любимые пакости! Ну, ректор, ну… жук! Точнее Горгон. Ай, одна братия!
Уроков нам ещё не задавали, настроения пакостить не было, и я решила прогуляться до лазарета, чтобы проверить нашу первую с Серафимой жертву. Причем исключительно случайную. Заодно выясню у настоящей деревенской ведьмы, откуда незнакомые письмена на пентаграмме и что они означают. Всё-таки прямой потомок волхвов, наверняка их штучки!
Однако, и этим моим планам не суждено было сбыться – я лишь успела открыть дверь, как нос к носу столкнулась с крайне задумчивой Серафимой, нёсшей подмышкой свою туфлю. На все мои вопросы и попытки растормошить ведьмочку, та лишь вяло отмахивалась, так и не ответив ничего вразумительного.
День окончательно не задался, и я предпочла отправиться на обед. Всё равно выходить собиралась.
- Ты идёшь? – соблюдая нормы вежливости поинтересовалась я у Симы, но та вновь отмахнулась, и я не стала настаивать.
А в столовой меня ждал Ворон.
Я лишь успела войти, а он уже спешил ко мне от раздачи, хотя подавальщица уже интересовалась у него, что птенчик откушать изволит. Птенчик изволил откушать… меня.
- Не скалься, пломбы на молярах* видно, - буркнула я, безуспешно пытаясь выдернуть руку из жесткого захвата пальцев Демьяна.
- У меня нет пломб, - усмехнулся старшекурсник и потащил меня в сторону раздаточной. – С этого момента мы неразлучны. Ешь со мной, гуляешь со мной, уроки делаешь со мной. И больше никаких глупостей!
- Мыться без тебя можно? – съязвила, мысленно поражаясь неслыханной наглости некоторых пернатых. Вот его шибануло! Неужто мозги сплавились? – И вообще, с какой стати?!
- Как это с какой? – зло усмехнулся Демьян и грохнул на поднос, который за время его короткого отсутствия никто не посмел подвинуть, вторую тарелку с супом. Видимо, для меня. – Я же твой суженый!
Очередь умолкла в один момент.
Все уставились на нас.
Кто-то ошарашенно присвистнул, кто-то уронил вилку.
Я же, чувствуя, что взгляды всех присутствующих скрестились на мне, сначала мысленно четвертовала дурака, затем отправила на гильотину, следом уронила с последнего этажа высотки и под конец, более или менее взяв себя в руки, заботливо положила ладонь на лоб Демьяна. Похмурилась, что-то прикинула в уме и с жалостью проговорила:
- Соколик, да у тебя жар! Не иначе как с перепоя вчерашнего. Это ж надо было до белой горячки допиться… Но ты не переживай, я слышала, здесь лекари даже безнадёжно больных на ноги ставят. И тебя вылечат… Ты же сам слышал ректора. Он сказал «куратор», а не «суженый». А это существенная разница. Но дабы не было обострения, я, пожалуй, пойду. Не буду обострять ситуацию.
И сделала шаг в сторону.
Второй не успела, Ворон снова схватил меня за руку. В очереди уже начали посмеиваться, и кто-то из пакостников даже начал делать ставки. Устроили шоу!
Судя по тому, что Демьян поморщился, его это тоже не обрадовало. И он, сумев сдержать рычание, которое читалось в глазах, почти ровно проговорил:
- А как же рассказ о том, что необходимо знать старосте?
- Ой, да ты об этой мелочи даже не переживай, - отмахнулась я второй рукой как можно беспечнее. – Поспрошаю у других, более адекватных.
В очереди кто-то хохотнул, а кто-то наоборот начал возмущаться.
- Эй, голубки! А давайте вы будете разбираться кто чей суженый в другом месте? – раздалось нетерпеливое из очереди ожидающих. – Вообще-то мы есть хотим!
Как бы ни хотелось мне расцарапать кое-чье самодовольное лицо, когда я, глухо буркнув в сторону голодающих проклятье несварения, послушно прошла за Вороном, но пришлось признать – место для разборок действительно неподходящее. И опускаться до базарной торговки я не планирую. А вот напакостить…
Чинно расположившись за столиком, куда меня привёл Демьян, я с ласковой улыбкой начала следить за птенчиком. Как он сел, как расставил тарелки, как взял ложку…
- Приятного аппетита, - улыбнулась я ещё шире.
Демьян, помедлив, отложил ложку. Тяжело уставился на меня. Помолчал. Посопел. Я всё улыбалась. Парень поджал губы. Я часто-часто заморгала, изображая крайнюю степень влюблённости. Демьян закатил глаза к потолку, видимо спрашивая у высших сил, за что ему это. Я томно вздохнула и подпёрла подбородок кулаком.
Он не выдержал первым и тихо процедил:
- Хватит.
- Аха, - кивнула я, не прекращая мечтательно вздыхать и буквально глядеть ему в рот. – Ты кушай, кушай, соколик. Не отвлекайся.
Кушать Демьян почему-то не мог. То ли аппетит пропал, то ли настроение… Но куратор вдруг подался вперед и устало молвил:
- Майя, кончай дурить. Давай просто поедим, а затем поговорим. Не здесь. Если бы ты только знала, как я устал за эти сутки…
Ого! А я совершенствуюсь! Как быстро проняло. Даже по имени назвал. Впервые!
- Как скажешь, касатик, - мурлыкнула я в ответ и ласково потрепала птенчика по щеке, отчего он дёрнулся назад так сильно, что едва не упал со стула. – Ну, куда же ты, птенчик? А как же рассказ об обязанностях старосты? Страсть как желаю его услышать! – закончила я с придыханием и мечтательно прикрыла глаза ресницами.
- Я проклят… - тихо простонал Демьян, закрывая лицо руками.
Хм. Переборщила что ли?
На секундочку мне даже стало его немного жаль, но затем я посмотрела по сторонам, увидела, что даже здесь мы в центре внимания (преимущественно юных дев всех курсов и факультетов, убивающих меня одним взглядом), и передумала.
Нет, соколик, ты не проклят. Хуже! Ты в моём списке!
Пока Ворон беззвучно вопрошал у мирозданья, за что ему это, я вполне успешно отобедала и приступила к десерту. Сегодня давали эклер со сгущёнкой и я с удовольствием откусила кусочек, «случайно» пнув под столом страдальца. Страдалец снова дёрнулся и посмотрел на меня. Недобро.
- Ты есть будешь? – совершенно иным, деловым тоном поинтересовалась я у куратора. – А то я уже заканчиваю. Ждать не буду. Или на диете?
Демьян с подозрением уставился на свой суп, словно только что его увидел. С сомнением уточнил:
- Ты его отравила?
Я едва чаем не подавилась.
- Вот ещё! Продукты на тебя переводить! Ешь давай и делом займёмся. И не здесь, - я недовольно скривила губы, - а то поклонницы твои все глазоньки об меня обломают, да зубоньки в порошок от беспомощности сотрут. Ну? Есть будешь али как?
После тяжких пятисекундных раздумий Демьян всё же решился откушать. Но при этом нюхал каждую ложку супа, прежде чем отправить её в рот. Осмотрел каждую макаронину и кажется даже пытался провести краткий ритуал экзорцизма над котлетой.
Дурень. Как есть дурень.
Хотя лестно.
- Ну? Долго ты ещё будешь медитировать над эклеркой? Дай мне, сама съем!
- Нет уж, - старшекурсник решительно отвёл мою руку и взялся за десерт. – Помирать – так молодым и красивым!
Я фыркнула через нос, показывая своё отношение к данному высказыванию. То же мне, профессионал-суицидник!
- А с чего помирать-то собрался, птенчик? Неужели на сгущёнку аллергия?
- На тебя у меня аллергия, - даже не удосужившись прожевать, пробурчал Демьян с набитым ртом. – Но приказ свыше велит её превозмочь и совершить немыслимое.
- Да неужели? – как можно равнодушнее поразилась я, мигом насторожившись. – Это кто ж такой ирод бесчувственный?
- Ректор, - хмуро и очень кратко ответил Ворон и глянул на меня как-то странно. Немного помедлил, доедая эклер, а затем решил чуть-чуть признаться. – Говорит, потенциал в тебе увидел. Я вот только поганку редкостную разглядел.
- Ну, видимо со зрением у ректора всё же получше чем у тебя будет, - фыркнула я снова, хотя сама напряглась ещё больше. Чего это он там во мне разглядеть успел? И самое главное – когда?! – А что за «немыслимое» совершить тебе придётся?
- Человека из тебя сделать, - хохотнул Демьян и, весело рассматривая мои широко распахнутые глаза, допил чай. – Идём, чижик, найдём местечко поудобнее и приступим.
Местечком этим стала библиотека.
Судя по тому, что мы стали её единственными посетителями, уроков не задали не только нам. Демьян выбрал стол у окна и подальше от библиотекаря, чтобы, видимо, не смущать её разговорами, жестом предложил присесть, а сам остался стоять.
Данный расклад мне не очень понравился. Ворон словно давал понять, что здесь и сейчас именно он многомудрый лидер, а я всего лишь чижик. Птичка маленькая и неразумная.
А вот и не угадал, соколик! Может, я и маленькая, но далеко не глупенькая. Ты вещай, вещай… А я пока собственный план разработаю. Судя по недомолвкам что твоим, что ректора, знаешь ты намного больше, чем говоришь. Вот и станешь тем, кто, не зная главного, будет мне информацию поставлять!
- Что смешного я сказал? – ввинтился в мои мечты недовольный голос Демьяна. – Или ты меня не слушаешь?
- Слушаю, соколик, слушаю, - торопливо покивала я, для пущей достоверности подперев подбородок кулаком. – Говоришь, староста обязан следить не только за посещаемостью, но и за успеваемостью однокурсников. И как, позволь узнать?
- Это не так сложно, как тебе может показаться, - подобрел парень, убедившись, что его слова не проходят мимо моих ушей. – Тебе дадут доступ к журналу, куда будут заноситься все оценки по изучаемым предметам. Кроме того, если в течение первого семестра ты подтвердишь, что способна справляться с возложенными на тебя обязанностями, тебе откроют доступ и к характеристикам однокурсников, которые по итогам семестра составят преподаватели. В таких характеристиках обычно освещают как сильные, так и слабые стороны студента, а также дают рекомендации.
Мои глаза возбуждённо загорелись, мигом оценив открывающиеся перспективы. Да это же практически бесплатная база данных на всех однокурсников! Вот где непаханое поле для моей пакостной натуры! Для этого только поработать чуток придётся, но мне к общественной деятельности не привыкать: в том году бабуля в добровольно-принудительном порядке записала меня в активисты городского движения «Нет пивному заводу!» и мы с нею всего за каких-то три месяца провели больше пикетов и мероприятий против строительства нового завода, чем остальные активисты за предыдущий год. Апофеозом наших усилий стала переквалификация строящегося завода в молокоперерабатывающий. И совсем скоро на полках магазинов нашего города появится молочная продукция собственного производства.
Уж не знаю, чем думал ректор, назначая меня старостой, но я своего не упущу!
- …кроме того отстающих студентов необходимо будет подтягивать по предметам. Или по крайней мере хотя бы попытаться это сделать, - поправился Демьян, видимо вспомнивший собственный опыт. – Для этого рекомендуется совместная подготовка к семинарам и практическим занятиям. Посещение библиотеки и факультативов.
- А если подопыт… отстающий откажется?
- Тогда с ним будем беседовать уже мы с парнями, - зловеще усмехнулся старшекурсник. – Это университет и спрос тут соответствующий. Не хочешь учиться – нечего было поступать. А уж поступил – будь добр соответствовать.
- Кстати, про соответствие, - вспомнила я о словах Серафимы. – А правда, что с этого года введены финансовые санкции за отчисление?
- Правда, - кивнул птенчик. – В последние годы остро встал вопрос о сокращении финансирования университета, как одного из отстающих по результатам выпуска ценных кадров, и если раньше брали абсолютно всех и не обращали большого внимания на процент отчисляемых на каждом курсе, то в прошлом году были проведены глобальные исследования касательно целесообразности подобной тактики. И теперь ты либо выпускаешься специалистом, либо вылетаешь с позором, а за твой счет будут учиться другие, более способные и трудолюбивые.
- Хм… - Я старательно обдумала всё, что сказал Демьян, мысленно подивившись тому, откуда он столько всего знает, и задумчиво проговорила. – Не думала, что наш университет в отстающих. Это нигде не освещается. Наоборот, везде только и пишут, насколько он древний и престижный.
- А что ещё писать, если больше нечем хвастать? – безрадостно усмехнулся Демьян. – Ник… ректор привык, что сюда приходят за знаниями и не понимает, что в наше время процент халявщиков намного больше тех, кто действительно желает приносить пользу обществу. Мельчает студент. Ты сама-то задумывалась, сколько стоит обучить одного ведьмака? Питание, проживание? Одеть-обуть? А содержание самого университета? Зарплата преподавателям, уборщикам? Закупка инвентаря и химикатов для лабораторий? И заметь, для студента это не стоит ни гроша. Откуда деньги?
Я слегка нахмурилась, не понимая, с чего это Демьян вдруг разошёлся. Словно из его кармана на это всё шло. Хм…
Всё чудесатей и чудесатей!
- И откуда же? – послушно поинтересовалась я, догадавшись, что именно этого от меня и ждут.
- Правильный вопрос! – Демьян наставил на меня палец. – Из налогов честных граждан! А на что ещё тратятся налоги?
Я вздохнула тайком, понимая, что сейчас мне будут читать лекцию по экономике, и приготовилась к длительной речи. Эк его проняло. И не финансист вроде. Боевик, насколько мне известно. Или кто из родных мозги полощет? А я-то почему страдать должна?
В течение следующего часа мне подробно разъяснили, что последние пару десятков лет правительство Междумирья разрабатывало несколько рационализаторских экономических программ, сутью которых стало исследование расходных статей и перераспределение финансовых потоков. По всему выходило, что наш университет является одним из самых невыгодных вложений в будущее и уж лучше пустить средства на развитие той же медицины, чем спускать их по сути в канализацию, обучая тех, кто не станет никем. В этом году университету дали последний шанс: если студенты этого года набора покажут высокий результат на выпуске, то университет не только не закроют, но и дадут грант на различного рода исследования. Если же нет…
- Я не могу этого допустить. Понимаешь? – во взгляде Ворона мелькнуло нечто похожее на боль. – Этот университет – это его детище. Не станет его, и старик просто потеряет смысл жизни. Он вложил в это столько сил, что я просто не могу позволить каким-то мелким пакостникам разрушить всё, что создавалось столетиями.
А мне вдруг стало обидно. То же мне, рыцарь без страха и упрёка. Можно подумать, он один в силах что-то изменить.
