Интересно, если он начнет расспросы о её прошлом, она ответит или окончательно заистерит?
— Тася…
Я уже дремала, так и не доев свой ужин, причем прямо возле своего блюдца, когда Фэрри вдруг решил пообщаться.
М?
— Не спи.
Не сплю.
— Поговорим?
Неа… Без прямого приказа — никаких разговоров. Наговорились уже. Хватит.
Вместо уговоров меня взяли в ладонь и поднесли к глазам, а затем с нажимом продолжили:
— Я хочу получить ответы на ещё кое-какие вопросы. Отвечай.
Для окончательного вхождения в роль ты забыл добавить «это приказ». Эх, Фэрри-Фэрри…
— Да? Что ты хотел узнать? — сев на попу, я вздохнула и наклонила голову на бок, показывая, что внемлю.
— Как тебя зовут на самом деле?
Хм… Что-то не нравится мне начало.
Вот только стоило мне открыть рот, чтобы честно признаться: «Ксения Михайловна», как мой же язык уверенно пропищал:
— Тася.
— Это имя тебе дал я, — брови недовольно сдвинулись, а глаза прищурились. — До этого как тебя звали?
И снова вместо чистосердечного признания — невнятный писк.
Стоп. Это как понимать? Неужели я не могу рассказать ему о себе? То есть о той себе, что была до «Таси»? Но…
И тут он словно услышал мои мысли и спросил ещё:
— Кем ты была до того, как Джайло сгрыз твою лампу? Кем ты была до того, как произошла привязка? Где ты жила и чем занималась до того, как тебя депортировали в наш мир?
И…
И рада бы ответить, но меня словно ступор какой-то сковал. Странно. Очень странно. В кратком спецкурсе подобного не было. Неужели какой-то дефект? Или наоборот подстраховка? А от чего и почему?
Очень странно…
— Тася? Отвечай.
— Я не могу ответить на эти вопросы, — максимум, что я смогла пробормотать, после того, как несколько минут провела в натужном сопении и попытках поведать правду.
— Почему? Не знаешь ответа или запрет заклятия?
Слова-то какие умные знает…
— Запрет.
Я всё-таки смогла выдавить из себя это хриплое слово.
Выдавила и закашлялась. Господи, вот и говори после этого правду!
— Ну-ну, тихо, тихо… — накрыв меня второй ладонью, чтобы я не упала, Фэрридан задумчиво продолжил: — Значит, ты у нас не зверюшка, а заколдованная девочка. Кстати, девочка, лет тебе сколько? Это сказать сможешь?
— Д… два… — снова дикий кашель заставил согнуться пополам и даже слёзы из глаз выступили, но я всё равно договорила: — Двадцать пять…
— Значит, уже не девочка.
Логично, черт побери!!!
После этой злой мысли сознание меня покинуло.
В себя я пришла, как ни странно, на груди у своего му… у Фэрридана. Было утро и он не спал, причем судя по виду, довольно давно.
Кстати, странно. Мне ведь не приснилось, что вчера он кое-что обо мне узнал? Кое-что очень личное. Такое, после чего я точно не должна была лежать у него на груди.
Но лежу.
Где логика?
— Проснулась?
Ну…
Отказываясь замечать мой хмурый и недоверчивый взгляд, мужчина тем не менее участливо поинтересовался:
— Как самочувствие?
Фэрри, не прикидывайся. Ты ж монстр… зачем эти переживающие нотки в твоем голосе?
— Не хочешь разговаривать? Тася?
— Не хочу… — не выдержав и буркнув, я снова уткнулась носиком ему в грудь. — Самочувствие нормальное. Ничего не болит, нигде не тошнит и не кашляется. С добрым утром. Почему мы не идем на работу?
— Потому что я хотел убедиться, что ты в порядке после вчерашнего.
О… А зачем? Зачем убеждаться, что в порядке хомяк?
А Фэрридан продолжал:
— Я тут навел кое-какие справки и просканировал тебя уже другими способами. Так вот… подкорректируй, если я не прав. Ты у нас заколдованная девушка, принудительно запечатанная в лампе на определенные условия. Условия довольно мутны, но ясно, что уничтожив лампу, мы занесли в систему ошибку. Тем не менее, ты получила привязку и внешность, довольно далекую от своей предыдущей. Я пока прав? Кивни.
Удивленно и немного заторможено кивнула. Он это понял, только подумав? На основе тех сведений, что успел узнать вчера? Круто. Тогда может он знает, как меня расколдовать с минимальными жертвами?
— Да, хорошо. Продолжим. Я пока не пойму, была ли ты магичкой до того, как попала в лампу или стала ею уже в лампе… нет? Не была? Спасибо. Так, дело немного усложняется. Значит, ты не знаешь даже основ и пользуешься магией желания. Верно? Ве-е-ерно… — меня неожиданно погладили, причем легонько-легонько…
Что кстати ещё больше насторожило. Зачем он это делает? Сам же говорит, что знает — кто я и при этом гладит, как зверюшку.
Странно.
— Выводы пока неутешительные, но я ещё проконсультируюсь на днях с парой своих знакомых, может они помогут. Но пока действуем так, как и планировали — тебе необходимо копить энергию и расти. Расти и расти…
На меня посмотрели как на младенца и подарили примерно такой же взгляд — умильный.
— Расспрашивать о прошлом я тебя больше не буду, потому что в настройках стоит запрет, но если сама поймешь, что его сила начинает уменьшаться — дай знать. Возможно, это будет сигналом к тому, что заклятие начнет истощаться или заканчиваться срок его действия. Кстати! Что-нибудь знаешь о сроках?
— Год.
— Год? Всего год?
— Год привязки. Был. Я не знаю, осталось ли всё, как прежде.
— Что ж, год это довольно немного, по крайней мере не десять и не сто лет. За год как раз вырастешь и акклиматизируешься. А пока поживешь у меня в качестве гостьи.
— Гостьи? — моё изумление было настолько ярким, что я даже рот забыла закрыть.
Я ослышалась или он сказал «гостьи»?
— Что тебя удивляет?
— Это…
— Или ты думала, что я и дальше буду обращаться с тобой, как со зверем, зная, что ты девушка?
— Ну… да… наверное, — договаривала я уже окончательно дезориентированная.
— Тася, вообще-то мне уже тридцать восемь лет, у меня высшее военное образование, я работаю Стражем уже более пятнадцати лет и больше десяти лет я хозяин одного из самых престижных клубов планеты. — На меня посмотрели так снисходительно-снисходительно… — И после этого ты думаешь, что я буду обращаться с заколдованной девушкой как со зверем только потому, что она так выглядит?
Аргументы убойны, не спорю.
Но у меня есть контраргумент!
— Тогда почему я лежу у тебя на груди, а ты сам в одних плавках? — сказала и порадовалась, что сейчас рыжий хомяк и моего румянца он не увидит.
— А тебя это смущает? Насколько я помню, предыдущие дни тебя это не смущало. И уж если на то пошло, то… — тут в его взгляде промелькнула ничем не прикрытая ирония и он добавил: — Кто подсматривал, когда я по вечерам в душ раздевался?
— Ну, я. Но с моей стороны это нормальная реакция! — я действительно была возмущена до глубины души. И он имеет наглость ставить мне это в претензию? Да он сам меня провоцировал! Нечего быть таким соблазнительным! Что кстати почти не смущаясь озвучила: — Ты красивый мужик! А я взрослая! Мне тоже интересно посмотреть на красивую задницу! Или думаешь, что одни мужики на голых девчонок засматриваются? Между прочим, мог бы и прикрываться, если тебя смущал мой интерес!
И слава богу, что сейчас я хомяк и могу сказать ему это прямо в лицо. Вот честное слово — сейчас я была этому безумно рада.
А он кстати не удивился. Лишь во взгляде стало больше иронии.
— Вообще-то я у себя дома. А ты, детка, могла бы быть и поскромнее.
— Я хомяк. Мне можно быть нескромной.
— Не навсегда же.
— Вот когда перестану быть хомяком — тогда и буду скромничать.
Уж не знаю, какая муха меня укусила, но я дерзила, как никогда в жизни. Будет мне тут ещё указывать, куда мне смотреть! Сам бы попробовал удержаться от такого соблазна!
— А ты бойкая… — мужчина откровенно насмехался, а я всё никак не могла успокоиться.
— Сам виноват.
— Это ещё почему?
— Потому что… потому.
Нет, этого я сказать так и не смогла. Вместо этого натужно засопела и показала ему язык.
Затем вздохнула, и на удивление успокоилась. А после уточнила:
— Ты сказал, что не будешь обращаться со мной, как со зверем… Что это значит? Что значит «гостья»?
— В целом пока ничего не изменится, единственное, что я больше не буду тебе приказывать. Но сама понимаешь — никаких проказ и пакостей. Никаких проклятий. Место для сна мы тебе сделаем более приличное, но думаю кровать покупать тебе пока рано.
Да уж, сарказм я отчетливо расслышала. И всё равно он ко мне относится, как к говорящему хомяку.
Зараза лысая! Сексуальная лысая зараза. Эх…
— Да, я все понимаю… А на работу мы сегодня не пойдем?
— Пойдем. Но чуть попозже. — Меня снова погладили, а затем почесали за ушком, причем я с удовольствием поддалась на провокацию и блаженно прищурилась.
Не понимаю, зачем он это делает, но пока делает — я за.
— А чего мы ждем?
— Какая ты разговорчивая… — Фэрридан усмехнулся и убрал руку, а я нахмурилась. — Не сопи, мы ничего не ждем, мы просто разговариваем. Согласись, будет довольно странно, если кто-то из моих сотрудников увидит, что я веду светские разговоры с хомяком. Сейчас договорим, позавтракаем и полетим.
А мы ещё не договорили?
К сожалению, да.
— Ты вчера упомянула срок в декаду. Прошло уже восемь дней, как ты стала хомяком. И у меня возникает закономерный вопрос — для роста тебе необходима дополнительная энергия, как в прошлый раз или ты накапливаешь энергию сама? Вчера ты уничтожила демонов — ты потратила накопленную энергию или эта энергия иного плана?
Ну, спросил! А я откуда знаю?
Оказывается, знаю. Пока мозг недоумевал, язык говорил:
— Для выполнения приказов хозяина энергия изымается непосредственно из окружающей среды. Для роста и преобразования — копится постепенно и откладывается в особом внутреннем хранилище. Энергия для личных нужд может собираться, как с хозяина, так и с окружающей среды, эликсиров и прочих природных энергетиков.
— Что значит — с хозяина?
— У хозяина всегда имеются излишки жизненной энергии, которые рассеиваются в окружающей среде, если их не собирать специально. Джинны умеют собирать подобные излишки, если иное недоступно.
— Ясно. Что ж, значит послезавтра будешь пить эликсир, чтобы превращение было максимально продуктивным, — подмигнув и переложив меня на кровать, мужчина быстро оделся, а затем мы наконец-то отправились завтракать и на работу.
Всё бы ничего, казалось, жизнь налаживается, но одно меня смущало — почему он сегодня такой весёлый?
День прошел как обычно, что немного нервировало вначале, но шли часы и я успокоилась. Действительно, зачем нервничать, если по факту ничего сильно не изменилось — нужно время и только время, чтобы я выросла, но теперь Фэрри будет мне помогать и не третировать тренировками, которые до сего дня у нас были ежедневно.
А вечером меня ждало первое разочарование — в ванну он ушел одетым.
Казалось бы глупо ожидать, чтобы он как и раньше разделся в комнате, но я была почему-то разочарована. Странный он. Ведет себя так, словно для него ничего не изменилось, лишь стало чуть больше вежливости. В течение дня брал меня на руки, сажал на плечо, чесал за ушком, желал приятного аппетита…
А тут явно дал понять, что я чересчур разумна и больше не увижу его голую задницу.
А вот не очень-то и хотелось! Всё равно я её уже изучила так, что стоит только глаза закрыть и она перед глазами.
Вздохнула и грустно усмехнулась.
Да, Ксюша…
Было одно из немногочисленных удовольствий и того лишили.
Кстати, кровать он мне и правда покупать не стал, вместо этого мы заехали вечером в местный зоомагазин и вместе выбрали большую лежанку с бортиками веселенькой оранжевой расцветки. Он при этом пошутил, что на вырост. Вообще логично, потому что со дня на день я вырасту, и если всё будет хорошо, то в три раза.
Интересно всё-таки — в кого на этот раз? Кстати! А может завтра можно будет выбрать и попробовать сделать так, что он мне «прикажет» стать тем, кем будет максимально удобно? Ведь вряд ли моё тело ослушается прямого приказа.
Да, точно! Надо будет завтра не забыть и детально обсудить этот достаточно серьезный вопрос.
Что-то он долго моется…
Покосившись на ванну, не удержалась и зевнула уже раз пятый за последние десять минут, а затем плюнула и пошла обновлять своё новое спальное место, которое он устроил на полу, в дальнем углу у окна.
Кстати Джайло всё это время наблюдал за мной так внимательно, словно я пришла тырить местное столовое серебро. Что удивительно, но этот шестиглазый пес, которому в первый же день строго настрого запретили меня трогать, на меня даже ни разу не рычал, не говоря уж о чем-то большем. Только контролировал перемещение, но всё равно подходить к нему слишком близко я опасалась. Я ему даже не на один укус, так… на одну десятую. Проглотит и не заметит.
Но это всё ерунда.
Намного важнее понять, о чём же на самом деле думает мой Фэрри… И почему он так странно себя ведет?
Старательно намыливая плечи, Фэрридан не переставал думать о том, что теперь с ним живет не хомяк, а девушка. Мысль попахивала шизофренией, потому что девушка на данный момент была никем иным, как хомяком. И всё бы ничего, но поведение у неё было истинно хомячьим, в чем он сегодня убедился и не единожды.
Но.
Но она не хомяк.
Когда мысли пошли по пятому кругу, он закатил глаза и покачал головой.
Сам факт того, что с ним в одной комнате живет девушка, не то, чтобы настораживал, а вводил в когнитивный диссонанс. И вроде забавно, и в то же время дико.
Для него дико. Ещё ни разу он ни с кем не жил. Встречался, влюблялся, ухаживал… но не жил. Ни разу.
А тут бац — и она у него уже живет почти две недели. Спит рядом, ест рядом, подсматривает, лечит. На груди валяется.
Заразка мохнатая.
Усмехнувшись, покачал головой.
С одной стороны забавно, потому что он сам не может относиться к ней, как к равной, видя перед собой всего лишь хомяка, а с другой стороны невероятно настораживает и озадачивает — ему кажется или она в него влюблена? Не сказать, что это тешит его самолюбие, но… Она знает о нём в сотни раз больше, чем многие из его знакомых и после этого она его не боится и без сомнений позволяет ему делать всё. Всё! Носить на руках, сажать на плечо, кормить, покупать подстилку, гладить.
Последнее настораживает больше всего.
А хуже всего, что ему самому это нравится. Нравится заботиться о ком-то маленьком и пушистом и знать, что ему за это благодарны.
Мысленно прикинув, что для полноценного развития ей понадобится около двух месяцев, это с условием, что всё пойдет по плану, Фэрридан наконец вышел из душа и принципиально надев плавки (хомяк хомяком, но это уже перебор!), вернулся в спальню.
Спит?
Ладно, завтра обсудят.
И снились ему почему-то мягкие меховые игрушки…
И снова утро, и снова завтрак и работа.
Работали мы до обеда, затем сходили в один из трех ресторанов, которые были в здании клуба, а потом…
Мы успели зайти обратно в кабинет и расположиться за рабочим столом, как мне стало нехорошо. И словами-то не передать, в каком именно месте нехорошо. Создавалось ощущение, что меня просто пучит, причем не только в районе внутренностей, но и в груди, в голове, в лапках…
— Фэрри… — я смогла прохрипеть и одним взглядом попросить помощи, как меня расперло окончательно и… — Мам-м-ма…
Я лопнула.
Сознание на секунду померкло, а перед глазами пронеслись красные неоновые буквы: «Превышен лимит внутренней энергии, идет принудительная перенастройка. Пожалуйста, оставайтесь на своих местах. Спасибо за внимание».
— Тася…
Я уже дремала, так и не доев свой ужин, причем прямо возле своего блюдца, когда Фэрри вдруг решил пообщаться.
М?
— Не спи.
Не сплю.
— Поговорим?
Неа… Без прямого приказа — никаких разговоров. Наговорились уже. Хватит.
Вместо уговоров меня взяли в ладонь и поднесли к глазам, а затем с нажимом продолжили:
— Я хочу получить ответы на ещё кое-какие вопросы. Отвечай.
Для окончательного вхождения в роль ты забыл добавить «это приказ». Эх, Фэрри-Фэрри…
— Да? Что ты хотел узнать? — сев на попу, я вздохнула и наклонила голову на бок, показывая, что внемлю.
— Как тебя зовут на самом деле?
Хм… Что-то не нравится мне начало.
Вот только стоило мне открыть рот, чтобы честно признаться: «Ксения Михайловна», как мой же язык уверенно пропищал:
— Тася.
— Это имя тебе дал я, — брови недовольно сдвинулись, а глаза прищурились. — До этого как тебя звали?
И снова вместо чистосердечного признания — невнятный писк.
Стоп. Это как понимать? Неужели я не могу рассказать ему о себе? То есть о той себе, что была до «Таси»? Но…
И тут он словно услышал мои мысли и спросил ещё:
— Кем ты была до того, как Джайло сгрыз твою лампу? Кем ты была до того, как произошла привязка? Где ты жила и чем занималась до того, как тебя депортировали в наш мир?
И…
И рада бы ответить, но меня словно ступор какой-то сковал. Странно. Очень странно. В кратком спецкурсе подобного не было. Неужели какой-то дефект? Или наоборот подстраховка? А от чего и почему?
Очень странно…
— Тася? Отвечай.
— Я не могу ответить на эти вопросы, — максимум, что я смогла пробормотать, после того, как несколько минут провела в натужном сопении и попытках поведать правду.
— Почему? Не знаешь ответа или запрет заклятия?
Слова-то какие умные знает…
— Запрет.
Я всё-таки смогла выдавить из себя это хриплое слово.
Выдавила и закашлялась. Господи, вот и говори после этого правду!
— Ну-ну, тихо, тихо… — накрыв меня второй ладонью, чтобы я не упала, Фэрридан задумчиво продолжил: — Значит, ты у нас не зверюшка, а заколдованная девочка. Кстати, девочка, лет тебе сколько? Это сказать сможешь?
— Д… два… — снова дикий кашель заставил согнуться пополам и даже слёзы из глаз выступили, но я всё равно договорила: — Двадцать пять…
— Значит, уже не девочка.
Логично, черт побери!!!
После этой злой мысли сознание меня покинуло.
Глава 9
В себя я пришла, как ни странно, на груди у своего му… у Фэрридана. Было утро и он не спал, причем судя по виду, довольно давно.
Кстати, странно. Мне ведь не приснилось, что вчера он кое-что обо мне узнал? Кое-что очень личное. Такое, после чего я точно не должна была лежать у него на груди.
Но лежу.
Где логика?
— Проснулась?
Ну…
Отказываясь замечать мой хмурый и недоверчивый взгляд, мужчина тем не менее участливо поинтересовался:
— Как самочувствие?
Фэрри, не прикидывайся. Ты ж монстр… зачем эти переживающие нотки в твоем голосе?
— Не хочешь разговаривать? Тася?
— Не хочу… — не выдержав и буркнув, я снова уткнулась носиком ему в грудь. — Самочувствие нормальное. Ничего не болит, нигде не тошнит и не кашляется. С добрым утром. Почему мы не идем на работу?
— Потому что я хотел убедиться, что ты в порядке после вчерашнего.
О… А зачем? Зачем убеждаться, что в порядке хомяк?
А Фэрридан продолжал:
— Я тут навел кое-какие справки и просканировал тебя уже другими способами. Так вот… подкорректируй, если я не прав. Ты у нас заколдованная девушка, принудительно запечатанная в лампе на определенные условия. Условия довольно мутны, но ясно, что уничтожив лампу, мы занесли в систему ошибку. Тем не менее, ты получила привязку и внешность, довольно далекую от своей предыдущей. Я пока прав? Кивни.
Удивленно и немного заторможено кивнула. Он это понял, только подумав? На основе тех сведений, что успел узнать вчера? Круто. Тогда может он знает, как меня расколдовать с минимальными жертвами?
— Да, хорошо. Продолжим. Я пока не пойму, была ли ты магичкой до того, как попала в лампу или стала ею уже в лампе… нет? Не была? Спасибо. Так, дело немного усложняется. Значит, ты не знаешь даже основ и пользуешься магией желания. Верно? Ве-е-ерно… — меня неожиданно погладили, причем легонько-легонько…
Что кстати ещё больше насторожило. Зачем он это делает? Сам же говорит, что знает — кто я и при этом гладит, как зверюшку.
Странно.
— Выводы пока неутешительные, но я ещё проконсультируюсь на днях с парой своих знакомых, может они помогут. Но пока действуем так, как и планировали — тебе необходимо копить энергию и расти. Расти и расти…
На меня посмотрели как на младенца и подарили примерно такой же взгляд — умильный.
— Расспрашивать о прошлом я тебя больше не буду, потому что в настройках стоит запрет, но если сама поймешь, что его сила начинает уменьшаться — дай знать. Возможно, это будет сигналом к тому, что заклятие начнет истощаться или заканчиваться срок его действия. Кстати! Что-нибудь знаешь о сроках?
— Год.
— Год? Всего год?
— Год привязки. Был. Я не знаю, осталось ли всё, как прежде.
— Что ж, год это довольно немного, по крайней мере не десять и не сто лет. За год как раз вырастешь и акклиматизируешься. А пока поживешь у меня в качестве гостьи.
— Гостьи? — моё изумление было настолько ярким, что я даже рот забыла закрыть.
Я ослышалась или он сказал «гостьи»?
— Что тебя удивляет?
— Это…
— Или ты думала, что я и дальше буду обращаться с тобой, как со зверем, зная, что ты девушка?
— Ну… да… наверное, — договаривала я уже окончательно дезориентированная.
— Тася, вообще-то мне уже тридцать восемь лет, у меня высшее военное образование, я работаю Стражем уже более пятнадцати лет и больше десяти лет я хозяин одного из самых престижных клубов планеты. — На меня посмотрели так снисходительно-снисходительно… — И после этого ты думаешь, что я буду обращаться с заколдованной девушкой как со зверем только потому, что она так выглядит?
Аргументы убойны, не спорю.
Но у меня есть контраргумент!
— Тогда почему я лежу у тебя на груди, а ты сам в одних плавках? — сказала и порадовалась, что сейчас рыжий хомяк и моего румянца он не увидит.
— А тебя это смущает? Насколько я помню, предыдущие дни тебя это не смущало. И уж если на то пошло, то… — тут в его взгляде промелькнула ничем не прикрытая ирония и он добавил: — Кто подсматривал, когда я по вечерам в душ раздевался?
— Ну, я. Но с моей стороны это нормальная реакция! — я действительно была возмущена до глубины души. И он имеет наглость ставить мне это в претензию? Да он сам меня провоцировал! Нечего быть таким соблазнительным! Что кстати почти не смущаясь озвучила: — Ты красивый мужик! А я взрослая! Мне тоже интересно посмотреть на красивую задницу! Или думаешь, что одни мужики на голых девчонок засматриваются? Между прочим, мог бы и прикрываться, если тебя смущал мой интерес!
И слава богу, что сейчас я хомяк и могу сказать ему это прямо в лицо. Вот честное слово — сейчас я была этому безумно рада.
А он кстати не удивился. Лишь во взгляде стало больше иронии.
— Вообще-то я у себя дома. А ты, детка, могла бы быть и поскромнее.
— Я хомяк. Мне можно быть нескромной.
— Не навсегда же.
— Вот когда перестану быть хомяком — тогда и буду скромничать.
Уж не знаю, какая муха меня укусила, но я дерзила, как никогда в жизни. Будет мне тут ещё указывать, куда мне смотреть! Сам бы попробовал удержаться от такого соблазна!
— А ты бойкая… — мужчина откровенно насмехался, а я всё никак не могла успокоиться.
— Сам виноват.
— Это ещё почему?
— Потому что… потому.
Нет, этого я сказать так и не смогла. Вместо этого натужно засопела и показала ему язык.
Затем вздохнула, и на удивление успокоилась. А после уточнила:
— Ты сказал, что не будешь обращаться со мной, как со зверем… Что это значит? Что значит «гостья»?
— В целом пока ничего не изменится, единственное, что я больше не буду тебе приказывать. Но сама понимаешь — никаких проказ и пакостей. Никаких проклятий. Место для сна мы тебе сделаем более приличное, но думаю кровать покупать тебе пока рано.
Да уж, сарказм я отчетливо расслышала. И всё равно он ко мне относится, как к говорящему хомяку.
Зараза лысая! Сексуальная лысая зараза. Эх…
— Да, я все понимаю… А на работу мы сегодня не пойдем?
— Пойдем. Но чуть попозже. — Меня снова погладили, а затем почесали за ушком, причем я с удовольствием поддалась на провокацию и блаженно прищурилась.
Не понимаю, зачем он это делает, но пока делает — я за.
— А чего мы ждем?
— Какая ты разговорчивая… — Фэрридан усмехнулся и убрал руку, а я нахмурилась. — Не сопи, мы ничего не ждем, мы просто разговариваем. Согласись, будет довольно странно, если кто-то из моих сотрудников увидит, что я веду светские разговоры с хомяком. Сейчас договорим, позавтракаем и полетим.
А мы ещё не договорили?
К сожалению, да.
— Ты вчера упомянула срок в декаду. Прошло уже восемь дней, как ты стала хомяком. И у меня возникает закономерный вопрос — для роста тебе необходима дополнительная энергия, как в прошлый раз или ты накапливаешь энергию сама? Вчера ты уничтожила демонов — ты потратила накопленную энергию или эта энергия иного плана?
Ну, спросил! А я откуда знаю?
Оказывается, знаю. Пока мозг недоумевал, язык говорил:
— Для выполнения приказов хозяина энергия изымается непосредственно из окружающей среды. Для роста и преобразования — копится постепенно и откладывается в особом внутреннем хранилище. Энергия для личных нужд может собираться, как с хозяина, так и с окружающей среды, эликсиров и прочих природных энергетиков.
— Что значит — с хозяина?
— У хозяина всегда имеются излишки жизненной энергии, которые рассеиваются в окружающей среде, если их не собирать специально. Джинны умеют собирать подобные излишки, если иное недоступно.
— Ясно. Что ж, значит послезавтра будешь пить эликсир, чтобы превращение было максимально продуктивным, — подмигнув и переложив меня на кровать, мужчина быстро оделся, а затем мы наконец-то отправились завтракать и на работу.
Всё бы ничего, казалось, жизнь налаживается, но одно меня смущало — почему он сегодня такой весёлый?
День прошел как обычно, что немного нервировало вначале, но шли часы и я успокоилась. Действительно, зачем нервничать, если по факту ничего сильно не изменилось — нужно время и только время, чтобы я выросла, но теперь Фэрри будет мне помогать и не третировать тренировками, которые до сего дня у нас были ежедневно.
А вечером меня ждало первое разочарование — в ванну он ушел одетым.
Казалось бы глупо ожидать, чтобы он как и раньше разделся в комнате, но я была почему-то разочарована. Странный он. Ведет себя так, словно для него ничего не изменилось, лишь стало чуть больше вежливости. В течение дня брал меня на руки, сажал на плечо, чесал за ушком, желал приятного аппетита…
А тут явно дал понять, что я чересчур разумна и больше не увижу его голую задницу.
А вот не очень-то и хотелось! Всё равно я её уже изучила так, что стоит только глаза закрыть и она перед глазами.
Вздохнула и грустно усмехнулась.
Да, Ксюша…
Было одно из немногочисленных удовольствий и того лишили.
Кстати, кровать он мне и правда покупать не стал, вместо этого мы заехали вечером в местный зоомагазин и вместе выбрали большую лежанку с бортиками веселенькой оранжевой расцветки. Он при этом пошутил, что на вырост. Вообще логично, потому что со дня на день я вырасту, и если всё будет хорошо, то в три раза.
Интересно всё-таки — в кого на этот раз? Кстати! А может завтра можно будет выбрать и попробовать сделать так, что он мне «прикажет» стать тем, кем будет максимально удобно? Ведь вряд ли моё тело ослушается прямого приказа.
Да, точно! Надо будет завтра не забыть и детально обсудить этот достаточно серьезный вопрос.
Что-то он долго моется…
Покосившись на ванну, не удержалась и зевнула уже раз пятый за последние десять минут, а затем плюнула и пошла обновлять своё новое спальное место, которое он устроил на полу, в дальнем углу у окна.
Кстати Джайло всё это время наблюдал за мной так внимательно, словно я пришла тырить местное столовое серебро. Что удивительно, но этот шестиглазый пес, которому в первый же день строго настрого запретили меня трогать, на меня даже ни разу не рычал, не говоря уж о чем-то большем. Только контролировал перемещение, но всё равно подходить к нему слишком близко я опасалась. Я ему даже не на один укус, так… на одну десятую. Проглотит и не заметит.
Но это всё ерунда.
Намного важнее понять, о чём же на самом деле думает мой Фэрри… И почему он так странно себя ведет?
Старательно намыливая плечи, Фэрридан не переставал думать о том, что теперь с ним живет не хомяк, а девушка. Мысль попахивала шизофренией, потому что девушка на данный момент была никем иным, как хомяком. И всё бы ничего, но поведение у неё было истинно хомячьим, в чем он сегодня убедился и не единожды.
Но.
Но она не хомяк.
Когда мысли пошли по пятому кругу, он закатил глаза и покачал головой.
Сам факт того, что с ним в одной комнате живет девушка, не то, чтобы настораживал, а вводил в когнитивный диссонанс. И вроде забавно, и в то же время дико.
Для него дико. Ещё ни разу он ни с кем не жил. Встречался, влюблялся, ухаживал… но не жил. Ни разу.
А тут бац — и она у него уже живет почти две недели. Спит рядом, ест рядом, подсматривает, лечит. На груди валяется.
Заразка мохнатая.
Усмехнувшись, покачал головой.
С одной стороны забавно, потому что он сам не может относиться к ней, как к равной, видя перед собой всего лишь хомяка, а с другой стороны невероятно настораживает и озадачивает — ему кажется или она в него влюблена? Не сказать, что это тешит его самолюбие, но… Она знает о нём в сотни раз больше, чем многие из его знакомых и после этого она его не боится и без сомнений позволяет ему делать всё. Всё! Носить на руках, сажать на плечо, кормить, покупать подстилку, гладить.
Последнее настораживает больше всего.
А хуже всего, что ему самому это нравится. Нравится заботиться о ком-то маленьком и пушистом и знать, что ему за это благодарны.
Мысленно прикинув, что для полноценного развития ей понадобится около двух месяцев, это с условием, что всё пойдет по плану, Фэрридан наконец вышел из душа и принципиально надев плавки (хомяк хомяком, но это уже перебор!), вернулся в спальню.
Спит?
Ладно, завтра обсудят.
И снились ему почему-то мягкие меховые игрушки…
И снова утро, и снова завтрак и работа.
Работали мы до обеда, затем сходили в один из трех ресторанов, которые были в здании клуба, а потом…
Мы успели зайти обратно в кабинет и расположиться за рабочим столом, как мне стало нехорошо. И словами-то не передать, в каком именно месте нехорошо. Создавалось ощущение, что меня просто пучит, причем не только в районе внутренностей, но и в груди, в голове, в лапках…
— Фэрри… — я смогла прохрипеть и одним взглядом попросить помощи, как меня расперло окончательно и… — Мам-м-ма…
Я лопнула.
Сознание на секунду померкло, а перед глазами пронеслись красные неоновые буквы: «Превышен лимит внутренней энергии, идет принудительная перенастройка. Пожалуйста, оставайтесь на своих местах. Спасибо за внимание».
