Уж не знаю, какой магией она владела, но умудрялась проделывать это настолько виртуозно, что не оставалось синяков, но боль была просто адской. Хватало двух, от силы пяти процедур, чтобы пациенты осознавали, как сильно были не правы, и меняли своё отношение к персоналу на весь срок лечения.
По понедельникам обычно у нас был спад пациентов: многих выписывали в пятницу, а тем, кто ложился в понедельник, назначали процедуры лишь со следующего дня. Вот и сегодня журнал, переданный дежурной медсестрой, порадовал довольно коротеньким списком всего из тридцати фамилий, половина из которых была моей, а вторая Лидии Николаевны. Женщина уже переодевалась в сестринской комнате отдыха, напевая себе под нос какую-то прилипчивую мелодию из современной попсы, что намекало на прекрасное настроение медсестры. Кажется, у кого-то выходные прошли недурно.
В отличие от меня, всё никак не устраивающей свою личную жизнь, Лидия Николаевна была давным-давно замужем и имела мужа-подкаблучника и двоих дочерей-школьниц. О них я знала не меньше, чем о собственных родственниках, так как напарница любила почесать языком, а ввиду отсутствия хобби или иных любимых занятий, была главной сплетницей отделения, знатоком моды, воспитания и человеческих душ в целом.
В принципе, если не прислушиваться и фильтровать её речь, то иногда проскальзывали довольно интересные рассуждения и жизненные наблюдения, выдающие большой опыт в житейских и амурных делах.
- Хахаля наконец бросила? – чересчур проницательно поинтересовалась Лидия, когда мы присели выпить перед трудовым днём по кружечке ароматного индийского чая.
- Чем я выдала себя на этот раз? – не стала отпираться и с интересом прищурилась, разглядывая напарницу истинным зрением и подмечая покровительственное к себе отношение, что не было для меня ни малейшей тайной.
- Больно довольная, - многозначительно усмехнулась женщина, кивая своим мыслям. – Всю последнюю неделю ходила, как кушеткой пришибленная, а сегодня просто сияешь. И не так, будто помирилась или тебе отставку дали, а словно сама на коне. Цаца, аж завидно.
Хм… Немного неверно, но рассуждения забавны. А ведь я сегодня ни минуты о Жене не думала, словно и правда сама выкинула его из своей жизни! Чудеса!
- Ну так что? – В карих глазах Лидии горел нешуточный интерес свежей сплетни, и я не стала её разочаровывать.
- Есть такое, - загадочно улыбнулась, наведя на себя побольше важности и сохраняя интригу. – С этого дня я вновь свободна и открыта для новых отношений.
Лидия понимающе усмехнулась и словно невзначай заметила:
- Рекомендую получше присмотреться к Николаю Петровичу из триста восьмой. Не мужчина – огонь! Самое то для необременительных отношений и поднятия тонуса.
Важно кивнула, дав понять, что приняла информацию к сведению, а сама напрягла память и почти сразу вспомнила мужчину. Кандидат неплох, но лишь по меркам Лидии: возраст ближе к пятидесяти, ростом ниже меня, зато габариты, как у трюмо. Весёлый и лихой, он не скупился на комплименты медсёстрам, но одно только это не компенсировало всего предыдущего. Не спорю, с ним можно весело провести время, но лишь на уровне лёгкого флирта, не более. К тому же, насколько мне известно, он женат, а для меня это моментальное табу.
Что даже удивительно в наших стенах, ведь всем известно, что медики – те ещё алкаши и развратники, частенько живущие на две семьи: основную и рабочую, которая менялась с неумолимой регулярностью. Я в этом отношении старалась быть не такой. Мне вполне хватило и бурной юности, так что мужчин я старалась выбирать совершенно иных профессий и не из пациентов.
Да и стоит ли отчаиваться всего в двадцать пять? Да у меня вся жизнь впереди! Если уж на то пошло и к тридцати не обзаведусь семьёй, то рожу малыша методом ЭКО и будем счастливы с ним вдвоём. Семья на первых порах поможет, а дальше и сами справимся. Уж что я точно не буду терпеть, так это мужика только лишь для галочки.
Взаимная любовь, уважение и достаток – на меньше я не согласна!
- За препаратами сходишь? – прибрав со стола, Лидия тщательно изучила журнал назначений и выписала из него несколько наименований, которые у нас подходили к концу.
Мы придерживались необременительного графика и разделения обязанностей: пока кто-то ходил до дежурной за медикаментами, вторая готовила рабочие места к приёму пациентов и кварцевала процедурный кабинет.
- Конечно.
Поправила шапочку и халат, задержавшись на минутку у зеркала, немного запоздало констатировала, что кольцо и серьга действительно пропали, точнее не отражаются и не прощупываются, хотя я прекрасно ощущаю их на себе, и деловито кивнула своим мыслям. На работе – никаких колец, так что всё в порядке. Как и в безупречной рабочей внешности.
В отличие от большинства медсестёр, предпочитающих облегающие халатики поверх бюстгальтера (всенепременно черного!), я со своим ростом выбирала брючные комплекты, не желая вводить в искушение активных на различные скабрезности пациентов. Мне хватило первого месяца работы, чтобы уяснить раз и навсегда: если не желаю к себе повышенного внимания скучающих в терапевтическом отделении мужчин, то никакого эротического подтекста не должно быть даже намёком.
И поэтому только свободного кроя брюки, только плотный непрозрачный верх, волосы в строгий пучок, никакой косметики и только профессиональные беседы на исключительно рабочие темы. Но даже так я умудрялась привлекать к себе внимание ценителей и любителей прекрасного.
Много ли надо скучающему мужчине?
Тут, главное, сразу повести себя грамотно с первой минуты знакомства, чтобы в дальнейшем не дать пациенту ни шанса. Правда, пару раз это давало абсолютно противоположный эффект и в военных включался режим охоты на неприступную дичь, но тут уже выручала Лидия и заведующий отделением. Прекрасный специалист, опытный врач и просто душка – Игорь Афанасьевич Дудин. Кандидат наук, примерный семьянин и строгий, но справедливый начальник. В отличие от мегеры Олечки, старшей медсестры отделения, пропустившей через свои цепкие ручонки всех без исключения врачей нашего и соседних отделений, Игорь Афанасьевич знал нас всех по имени-отчеству, относился с уважением и при необходимости решал возникшие проблемы в два счёта.
Что нельзя было сказать об Ольге. Она имела привычку эти проблемы только создавать, но увы, была племянницей главного врача и занимала должность по блату.
В общем, в семье (то есть отделении) не без овцы.
- Ир, привет! – Я дошла до поста дежурной медсестры и с улыбкой поприветствовала молоденькую девчушку, работавшую у нас меньше года. Мелкая и юркая блондинка успевала всё и всюду, безукоризненно исполняя должностные обязанности, за что пользовалась всеобщей любовью и моим искренним восхищением.
Правда стоило мне присмотреться к ней получше и применить истинное зрение, как улыбка потускнела, а я сама озадачилась, впервые увидев в человеческой ауре агрессивный багрово-чёрный негатив. Она меня ненавидит? Но за что?! Я же ровным счётом ничего ей не сделала, мы и общаемся-то не каждый день. Когда я дала повод?
Растерянно сморгнула, рассматривая склонившуюся над журналом коллегу уже обычным взглядом, и не удержалась от вопроса:
- Ир, а в чём дело-то? Я тебя чем-то обидела?
Заметила, как вздрогнули её плечи под халатом, и напряглась уже сама. Мне ещё на работе проблем не хватало, особенно учитывая то, что нет ни одной причины для подобного отношения.
- С чего ты взяла? – голос медсестры прозвучал ровно, но я заметила, как напряжена её поза, да и глазами она не спешила со мной встречаться.
- Догадалась, - ответила с вызывающей иронией, жалея, что в моём крохотном арсенале начинающего мага крови нет ни единого изученного (и безопасно опробованного!) заклинания для душевных признаний оппонента. Но можно ведь и без магии на нервах сыграть. – Ну так что? Будешь партизаном прикидываться или облегчишь душу?
- Тебе? – Ирина вскинула голову и посмотрела на меня с такой неприкрытой ненавистью, что я искренне опешила. – Да ни в жизнь! Шалава двуличная! Что рот раззявила? Я всё про тебя знаю!
А вот это уже интересно. Что-то не припомню я за собой настолько грандиозных грехов, чтобы со мной разговаривали в таком тоне.
- Ирочка, ты ничего не перепутала? – я снисходительно усмехнулась и слегка наклонила голову, рассматривая дежурную медсестру, словно впервые видела. – Бурные выходные? Солнечный удар? Помутнение рассудка?
- Пошла нах… - злобно ругнулась милая девушка и, грохнув журналом об стол, подскочила с места. Даже несмотря на её пятисантиметровые каблучки и мои почти балетки, у нас была грандиозная разница в росте и Ире пришлось задрать голову, чтобы посмотреть на меня с вызовом. – Что смотришь, потаскуха? Думаешь, стоит пальцем поманить, и он к тебе сразу же прибежит? А вот выкуси! Мой он!
Изумлённо приподняла бровь, прекращая понимать что-либо, и мрачно уточнила, понимая, что произошло полнейшее недоразумение и пора заканчивать этот бред:
- Кто?
- Лёшенька! – Ирочка окончательно психанула и, дёрнувшись, проскочила мимо меня со скоростью пули.
Ага. Лёшенька. Какой к чертям Лёшенька?!
Я знала как минимум с десяток Алексеев ещё со школьных и студенческих времён, не говоря уже о пациентах и врачах. В нашем отделении работал сорокалетний Алексей Михайлович, в кардиологии трудился Алексей Степанович, в хирургии – Алексей Иванович, а в оперблоке и вовсе числилось два Алексея: Макарович и Александрович. Ну и кого мне подозревать в подставе? Какая гнида меня оклеветала?
Задумавшись не на шутку, а заодно разозлившись, я дошла до второго поста, где дежурила Настя, и озадачила медикаментами уже её, заодно слегка расслабившись, когда увидела её дружелюбное ко мне отношение, сияющее в ауре спокойным изумрудным цветом. Интересно… А ведь и зелёный отличается! Я видела уже как минимум четыре оттенка и все с разным отношением.
Несмотря на небольшую задержку, я успела в процедурку вовремя, буквально за пару минут до забора утренних анализов крови. По мелочам мы не разменивались, изымая у пациентов по пять-десять миллилитров за раз, а то и больше. И это ещё ерунда, по сравнению с тем, что было каких-то пять-десять лет назад по словам той же Лидии! Раньше ведь и лаборатория была убогая на другом конце города, и шприцы стандартными, и условия хранения-транспортировки ненадлежащие, а теперь просто рай по сравнению с прошлым. И лаборатория своя в соседнем здании, и вакуумные пробирки, исключающие контакт с кровью пациента. Ну чем не идеальные условия труда?
По крайней мере во время забора анализов.
Так что справились мы с напарницей буквально в два счёта, особенно учитывая то, что пациентов было всего шестеро по три на каждую. И это я ещё отвлекалась, внимательно присматриваясь к мужчинам, не подслушали ли они Ирино выступление. Но вроде нет, ни один не глядел на меня с насмешкой, да и девушка больше шипела, чем кричала.
Вот и хорошо. Но с Лёшей надо разобраться.
Пока Лидия уносила взятые образцы на первый этаж, откуда их забирал лаборант, я прибрала в процедурке и закрыла кабинет. Ровно в девять каждый будний день Ольга проводила планёрку, на которой мы были обязаны присутствовать всем средним медицинским составом отделения. Составление плана на день, заслушивание отчёта предыдущей смены – это всё в теории, а по факту нам очередной раз давали понять, какое мы убожество и каких сил стоит нашей звезде просто терпеть нас рядом с собой.
Что примечательно, ещё ни одна жалоба на зазнавшуюся выскочку не принесла результата кроме как урезанной премии. По большому счёту грех было жаловаться, коллектив трудился опытный, сплочённый и одна паршивая овца не делала большой погоды, но осадочек оставался. Вот и сегодня, выслушав, какие мы все безответственные лентяйки и тупицы, Ольга подкинула мне идею о том, как будет неплохо изучить подходящее случаю заклинание и поставить зазнайку на место. А лучше всего добиться увольнения по собственному желанию.
Да, будет неплохо.
Задумавшись о своём, я упустила момент, когда можно было выловить Иришку, и та улизнула с ночной смены домой, не дав мне ни шанса разобраться, в ком конкретно дело. Теперь я увижу её лишь в среду, когда она заступит на дневное дежурство, а эти два дня придётся промаяться в неизвестности.
Впрочем, у меня есть, чем себя занять.
Ближе к десяти к нам заглянула санитарка и выдала перевязочный материал, полученный со стерилизационной, а ровно в десять мы с Лидией начали приём пациентов. Сначала шли уколы, причём возглавлял очередь тот самый рекомендованный Лидией дон Жуан – Николай Петрович, уже вторую неделю развлекающий шутками-прибаутками не только медицинский персонал, но и коллег по этажу.
- Кристина Валерьевна, это вам! – зашёл он в кабинет и первым делом протянул мне плитку дорогого шоколада с ягодной начинкой. – За ваши ласковые ручки и нежные пальчики! Уважьте старика, сделайте всё, как обычно.
И с лихим кавалерийским «у-у-ух!» повернулся ко мне задом и приспустил штаны. Покосилась на молча хихикающую Лидию, закатила глаза к потолку, но обязанности исполнила, как полагается: влепила бравому полковнику порцию лекарств внутримышечно и, прижав ватку к месту укола, буквально одними губами шепнула исцеляющее слово. Кончики пальцев закололо, давая понять, что я всё сделала правильно и место укола с крохотной капелькой крови уже экстренно исцеляется, и я удовлетворённо кивнула сама себе. Отлично.
После того, как пациенты закончились, прислушалась к собственным ощущениям. Сил не убавилось, слово-активатор отскакивало от зубов на раз-два, а в груди поселилась твёрдая уверенность, что я справлюсь и с остальным. Главное, никуда не торопиться, не нервничать и не палиться.
Была у меня одна интересная мысль по поводу освоения всех своих новых способностей, не лишённая здравого смысла, но она требовала времени и вдумчивого подхода. А пока, оставив Лидию в кабинете обрабатывать сыпь майору, сама отправилась ставить капельницу молоденькому капитану. Ну, как молоденькому… Относительно большинства пациентов нашего отделения. Двадцать семь всего. Где уж он умудрился в июне простудиться до двусторонней пневмонии, одному ему известно, но у нас он лежал уже четвёртую неделю и только недавно начал чувствовать себя лучше, так что ему были строго показаны не только щадящая диета с ежедневными внутривенными витаминными и глюкозо-солевыми растворами, но и постельный режим.
- Роман Андреевич, доброе утро, - я вкатила в двухместную палату повышенной комфортности стойку с пакетами для капельницы и сдержанно улыбнулась мужчине, который встретил моё появление оживлённым ёрзаньем по кровати. – А я вам вкусненького привезла. Как самочувствие?
- Нормально, - мужчина кашлянул, словно пытался прогнать хриплость из горла, которая появляется, когда мало разговариваешь. – У вас как дела?
- Спасибо, хорошо.
Обмен любезностями завершился и я, ловко проведя все положенные манипуляции, отрегулировала подачу лекарств и засекла время.
- Кристина Валерьевна… - капитан был в палате один, его соседа выписали в пятницу, а нового пока не подселили, и кажется, это позволило мужчине чувствовать себя свободнее. По крайней мере он уже не только внимательно следил за мной взглядом, но и решился заговорить на отвлечённую тему. – А вы замужем?
По понедельникам обычно у нас был спад пациентов: многих выписывали в пятницу, а тем, кто ложился в понедельник, назначали процедуры лишь со следующего дня. Вот и сегодня журнал, переданный дежурной медсестрой, порадовал довольно коротеньким списком всего из тридцати фамилий, половина из которых была моей, а вторая Лидии Николаевны. Женщина уже переодевалась в сестринской комнате отдыха, напевая себе под нос какую-то прилипчивую мелодию из современной попсы, что намекало на прекрасное настроение медсестры. Кажется, у кого-то выходные прошли недурно.
В отличие от меня, всё никак не устраивающей свою личную жизнь, Лидия Николаевна была давным-давно замужем и имела мужа-подкаблучника и двоих дочерей-школьниц. О них я знала не меньше, чем о собственных родственниках, так как напарница любила почесать языком, а ввиду отсутствия хобби или иных любимых занятий, была главной сплетницей отделения, знатоком моды, воспитания и человеческих душ в целом.
В принципе, если не прислушиваться и фильтровать её речь, то иногда проскальзывали довольно интересные рассуждения и жизненные наблюдения, выдающие большой опыт в житейских и амурных делах.
- Хахаля наконец бросила? – чересчур проницательно поинтересовалась Лидия, когда мы присели выпить перед трудовым днём по кружечке ароматного индийского чая.
- Чем я выдала себя на этот раз? – не стала отпираться и с интересом прищурилась, разглядывая напарницу истинным зрением и подмечая покровительственное к себе отношение, что не было для меня ни малейшей тайной.
- Больно довольная, - многозначительно усмехнулась женщина, кивая своим мыслям. – Всю последнюю неделю ходила, как кушеткой пришибленная, а сегодня просто сияешь. И не так, будто помирилась или тебе отставку дали, а словно сама на коне. Цаца, аж завидно.
Хм… Немного неверно, но рассуждения забавны. А ведь я сегодня ни минуты о Жене не думала, словно и правда сама выкинула его из своей жизни! Чудеса!
- Ну так что? – В карих глазах Лидии горел нешуточный интерес свежей сплетни, и я не стала её разочаровывать.
- Есть такое, - загадочно улыбнулась, наведя на себя побольше важности и сохраняя интригу. – С этого дня я вновь свободна и открыта для новых отношений.
Лидия понимающе усмехнулась и словно невзначай заметила:
- Рекомендую получше присмотреться к Николаю Петровичу из триста восьмой. Не мужчина – огонь! Самое то для необременительных отношений и поднятия тонуса.
Важно кивнула, дав понять, что приняла информацию к сведению, а сама напрягла память и почти сразу вспомнила мужчину. Кандидат неплох, но лишь по меркам Лидии: возраст ближе к пятидесяти, ростом ниже меня, зато габариты, как у трюмо. Весёлый и лихой, он не скупился на комплименты медсёстрам, но одно только это не компенсировало всего предыдущего. Не спорю, с ним можно весело провести время, но лишь на уровне лёгкого флирта, не более. К тому же, насколько мне известно, он женат, а для меня это моментальное табу.
Что даже удивительно в наших стенах, ведь всем известно, что медики – те ещё алкаши и развратники, частенько живущие на две семьи: основную и рабочую, которая менялась с неумолимой регулярностью. Я в этом отношении старалась быть не такой. Мне вполне хватило и бурной юности, так что мужчин я старалась выбирать совершенно иных профессий и не из пациентов.
Да и стоит ли отчаиваться всего в двадцать пять? Да у меня вся жизнь впереди! Если уж на то пошло и к тридцати не обзаведусь семьёй, то рожу малыша методом ЭКО и будем счастливы с ним вдвоём. Семья на первых порах поможет, а дальше и сами справимся. Уж что я точно не буду терпеть, так это мужика только лишь для галочки.
Взаимная любовь, уважение и достаток – на меньше я не согласна!
- За препаратами сходишь? – прибрав со стола, Лидия тщательно изучила журнал назначений и выписала из него несколько наименований, которые у нас подходили к концу.
Мы придерживались необременительного графика и разделения обязанностей: пока кто-то ходил до дежурной за медикаментами, вторая готовила рабочие места к приёму пациентов и кварцевала процедурный кабинет.
- Конечно.
Поправила шапочку и халат, задержавшись на минутку у зеркала, немного запоздало констатировала, что кольцо и серьга действительно пропали, точнее не отражаются и не прощупываются, хотя я прекрасно ощущаю их на себе, и деловито кивнула своим мыслям. На работе – никаких колец, так что всё в порядке. Как и в безупречной рабочей внешности.
В отличие от большинства медсестёр, предпочитающих облегающие халатики поверх бюстгальтера (всенепременно черного!), я со своим ростом выбирала брючные комплекты, не желая вводить в искушение активных на различные скабрезности пациентов. Мне хватило первого месяца работы, чтобы уяснить раз и навсегда: если не желаю к себе повышенного внимания скучающих в терапевтическом отделении мужчин, то никакого эротического подтекста не должно быть даже намёком.
И поэтому только свободного кроя брюки, только плотный непрозрачный верх, волосы в строгий пучок, никакой косметики и только профессиональные беседы на исключительно рабочие темы. Но даже так я умудрялась привлекать к себе внимание ценителей и любителей прекрасного.
Много ли надо скучающему мужчине?
Тут, главное, сразу повести себя грамотно с первой минуты знакомства, чтобы в дальнейшем не дать пациенту ни шанса. Правда, пару раз это давало абсолютно противоположный эффект и в военных включался режим охоты на неприступную дичь, но тут уже выручала Лидия и заведующий отделением. Прекрасный специалист, опытный врач и просто душка – Игорь Афанасьевич Дудин. Кандидат наук, примерный семьянин и строгий, но справедливый начальник. В отличие от мегеры Олечки, старшей медсестры отделения, пропустившей через свои цепкие ручонки всех без исключения врачей нашего и соседних отделений, Игорь Афанасьевич знал нас всех по имени-отчеству, относился с уважением и при необходимости решал возникшие проблемы в два счёта.
Что нельзя было сказать об Ольге. Она имела привычку эти проблемы только создавать, но увы, была племянницей главного врача и занимала должность по блату.
В общем, в семье (то есть отделении) не без овцы.
ГЛАВА 3
- Ир, привет! – Я дошла до поста дежурной медсестры и с улыбкой поприветствовала молоденькую девчушку, работавшую у нас меньше года. Мелкая и юркая блондинка успевала всё и всюду, безукоризненно исполняя должностные обязанности, за что пользовалась всеобщей любовью и моим искренним восхищением.
Правда стоило мне присмотреться к ней получше и применить истинное зрение, как улыбка потускнела, а я сама озадачилась, впервые увидев в человеческой ауре агрессивный багрово-чёрный негатив. Она меня ненавидит? Но за что?! Я же ровным счётом ничего ей не сделала, мы и общаемся-то не каждый день. Когда я дала повод?
Растерянно сморгнула, рассматривая склонившуюся над журналом коллегу уже обычным взглядом, и не удержалась от вопроса:
- Ир, а в чём дело-то? Я тебя чем-то обидела?
Заметила, как вздрогнули её плечи под халатом, и напряглась уже сама. Мне ещё на работе проблем не хватало, особенно учитывая то, что нет ни одной причины для подобного отношения.
- С чего ты взяла? – голос медсестры прозвучал ровно, но я заметила, как напряжена её поза, да и глазами она не спешила со мной встречаться.
- Догадалась, - ответила с вызывающей иронией, жалея, что в моём крохотном арсенале начинающего мага крови нет ни единого изученного (и безопасно опробованного!) заклинания для душевных признаний оппонента. Но можно ведь и без магии на нервах сыграть. – Ну так что? Будешь партизаном прикидываться или облегчишь душу?
- Тебе? – Ирина вскинула голову и посмотрела на меня с такой неприкрытой ненавистью, что я искренне опешила. – Да ни в жизнь! Шалава двуличная! Что рот раззявила? Я всё про тебя знаю!
А вот это уже интересно. Что-то не припомню я за собой настолько грандиозных грехов, чтобы со мной разговаривали в таком тоне.
- Ирочка, ты ничего не перепутала? – я снисходительно усмехнулась и слегка наклонила голову, рассматривая дежурную медсестру, словно впервые видела. – Бурные выходные? Солнечный удар? Помутнение рассудка?
- Пошла нах… - злобно ругнулась милая девушка и, грохнув журналом об стол, подскочила с места. Даже несмотря на её пятисантиметровые каблучки и мои почти балетки, у нас была грандиозная разница в росте и Ире пришлось задрать голову, чтобы посмотреть на меня с вызовом. – Что смотришь, потаскуха? Думаешь, стоит пальцем поманить, и он к тебе сразу же прибежит? А вот выкуси! Мой он!
Изумлённо приподняла бровь, прекращая понимать что-либо, и мрачно уточнила, понимая, что произошло полнейшее недоразумение и пора заканчивать этот бред:
- Кто?
- Лёшенька! – Ирочка окончательно психанула и, дёрнувшись, проскочила мимо меня со скоростью пули.
Ага. Лёшенька. Какой к чертям Лёшенька?!
Я знала как минимум с десяток Алексеев ещё со школьных и студенческих времён, не говоря уже о пациентах и врачах. В нашем отделении работал сорокалетний Алексей Михайлович, в кардиологии трудился Алексей Степанович, в хирургии – Алексей Иванович, а в оперблоке и вовсе числилось два Алексея: Макарович и Александрович. Ну и кого мне подозревать в подставе? Какая гнида меня оклеветала?
Задумавшись не на шутку, а заодно разозлившись, я дошла до второго поста, где дежурила Настя, и озадачила медикаментами уже её, заодно слегка расслабившись, когда увидела её дружелюбное ко мне отношение, сияющее в ауре спокойным изумрудным цветом. Интересно… А ведь и зелёный отличается! Я видела уже как минимум четыре оттенка и все с разным отношением.
Несмотря на небольшую задержку, я успела в процедурку вовремя, буквально за пару минут до забора утренних анализов крови. По мелочам мы не разменивались, изымая у пациентов по пять-десять миллилитров за раз, а то и больше. И это ещё ерунда, по сравнению с тем, что было каких-то пять-десять лет назад по словам той же Лидии! Раньше ведь и лаборатория была убогая на другом конце города, и шприцы стандартными, и условия хранения-транспортировки ненадлежащие, а теперь просто рай по сравнению с прошлым. И лаборатория своя в соседнем здании, и вакуумные пробирки, исключающие контакт с кровью пациента. Ну чем не идеальные условия труда?
По крайней мере во время забора анализов.
Так что справились мы с напарницей буквально в два счёта, особенно учитывая то, что пациентов было всего шестеро по три на каждую. И это я ещё отвлекалась, внимательно присматриваясь к мужчинам, не подслушали ли они Ирино выступление. Но вроде нет, ни один не глядел на меня с насмешкой, да и девушка больше шипела, чем кричала.
Вот и хорошо. Но с Лёшей надо разобраться.
Пока Лидия уносила взятые образцы на первый этаж, откуда их забирал лаборант, я прибрала в процедурке и закрыла кабинет. Ровно в девять каждый будний день Ольга проводила планёрку, на которой мы были обязаны присутствовать всем средним медицинским составом отделения. Составление плана на день, заслушивание отчёта предыдущей смены – это всё в теории, а по факту нам очередной раз давали понять, какое мы убожество и каких сил стоит нашей звезде просто терпеть нас рядом с собой.
Что примечательно, ещё ни одна жалоба на зазнавшуюся выскочку не принесла результата кроме как урезанной премии. По большому счёту грех было жаловаться, коллектив трудился опытный, сплочённый и одна паршивая овца не делала большой погоды, но осадочек оставался. Вот и сегодня, выслушав, какие мы все безответственные лентяйки и тупицы, Ольга подкинула мне идею о том, как будет неплохо изучить подходящее случаю заклинание и поставить зазнайку на место. А лучше всего добиться увольнения по собственному желанию.
Да, будет неплохо.
Задумавшись о своём, я упустила момент, когда можно было выловить Иришку, и та улизнула с ночной смены домой, не дав мне ни шанса разобраться, в ком конкретно дело. Теперь я увижу её лишь в среду, когда она заступит на дневное дежурство, а эти два дня придётся промаяться в неизвестности.
Впрочем, у меня есть, чем себя занять.
Ближе к десяти к нам заглянула санитарка и выдала перевязочный материал, полученный со стерилизационной, а ровно в десять мы с Лидией начали приём пациентов. Сначала шли уколы, причём возглавлял очередь тот самый рекомендованный Лидией дон Жуан – Николай Петрович, уже вторую неделю развлекающий шутками-прибаутками не только медицинский персонал, но и коллег по этажу.
- Кристина Валерьевна, это вам! – зашёл он в кабинет и первым делом протянул мне плитку дорогого шоколада с ягодной начинкой. – За ваши ласковые ручки и нежные пальчики! Уважьте старика, сделайте всё, как обычно.
И с лихим кавалерийским «у-у-ух!» повернулся ко мне задом и приспустил штаны. Покосилась на молча хихикающую Лидию, закатила глаза к потолку, но обязанности исполнила, как полагается: влепила бравому полковнику порцию лекарств внутримышечно и, прижав ватку к месту укола, буквально одними губами шепнула исцеляющее слово. Кончики пальцев закололо, давая понять, что я всё сделала правильно и место укола с крохотной капелькой крови уже экстренно исцеляется, и я удовлетворённо кивнула сама себе. Отлично.
После того, как пациенты закончились, прислушалась к собственным ощущениям. Сил не убавилось, слово-активатор отскакивало от зубов на раз-два, а в груди поселилась твёрдая уверенность, что я справлюсь и с остальным. Главное, никуда не торопиться, не нервничать и не палиться.
Была у меня одна интересная мысль по поводу освоения всех своих новых способностей, не лишённая здравого смысла, но она требовала времени и вдумчивого подхода. А пока, оставив Лидию в кабинете обрабатывать сыпь майору, сама отправилась ставить капельницу молоденькому капитану. Ну, как молоденькому… Относительно большинства пациентов нашего отделения. Двадцать семь всего. Где уж он умудрился в июне простудиться до двусторонней пневмонии, одному ему известно, но у нас он лежал уже четвёртую неделю и только недавно начал чувствовать себя лучше, так что ему были строго показаны не только щадящая диета с ежедневными внутривенными витаминными и глюкозо-солевыми растворами, но и постельный режим.
- Роман Андреевич, доброе утро, - я вкатила в двухместную палату повышенной комфортности стойку с пакетами для капельницы и сдержанно улыбнулась мужчине, который встретил моё появление оживлённым ёрзаньем по кровати. – А я вам вкусненького привезла. Как самочувствие?
- Нормально, - мужчина кашлянул, словно пытался прогнать хриплость из горла, которая появляется, когда мало разговариваешь. – У вас как дела?
- Спасибо, хорошо.
Обмен любезностями завершился и я, ловко проведя все положенные манипуляции, отрегулировала подачу лекарств и засекла время.
- Кристина Валерьевна… - капитан был в палате один, его соседа выписали в пятницу, а нового пока не подселили, и кажется, это позволило мужчине чувствовать себя свободнее. По крайней мере он уже не только внимательно следил за мной взглядом, но и решился заговорить на отвлечённую тему. – А вы замужем?
