– Ты маг? – Ещё сильнее напрягся майор, но кольцо мне перекинул. Причём настолько метко, что я без труда поймала его ещё на подлёте.
Или это у меня ловкость возросла в разы?
– Ещё не знаю, – неопределенно пожала плечами, ощущая что угодно, но только не гармонию с собственным телом, как нас учили в академии. – О, да-а…
Закрыла глаза, с невероятным наслаждением впитывая магию напрямую из кольца и впервые в жизни ощущая, как меня наполняет невидимой, но невероятно питательной энергией. Это было сродни экстазу! И никакой пончик с этим не сравнится!
Ну… Разве что с шоколадной помадкой.
– Ну как? – уточнил Курдяк, с трудом скрывая любопытство. При этом его глаз нервно дёрнулся, когда из моей груди одна за другой выпали пули, а место ранения начало затягиваться буквально на глазах, ощущаясь в теле едва уловимым зудом.
– Очень вкусно, – призналась честно, стараясь не думать ни о чём другом, чтобы не свихнуться. – И очень питательно. Как кило шашлыка с бокалом вина. А то и тремя.
– Нда… – И непонятно, то ли позавидовал, то ли о шашлыке взгрустнул, то ли уровню регенерации, свойственной лишь высшим магическим расам, позавидовал.
А у меня вдруг невероятно чётко заработали мозги и я взглянула на шефа и оккультиста чрезвычайно оценивающим взглядом. Это что же теперь получается? Они представляют для меня опасность?
– Не знаю, что ты задумала, Этвуд, но лучше раздумай, – угрожающе произнёс майор, как оказалось, всё это время внимательно следящий за мной. – Сутки у нас точно есть, а то и все семь – за это время я что-нибудь обязательно соображу. На крайний случай свяжусь кое с кем с собственного ведомства. Имеются у меня там должнички, не откажут.
– А что дальше? – уточнила хмуро. – Всю жизнь жить с оглядкой и без документов? Под чужим именем, с чужим прошлым? Да у меня родители!..
Осеклась, так и не договорив главного, но командиру это и не понадобилось. Он куда лучше прочих знал, какие непростые у меня отношения с лордом и леди Этвуд, которые не реже двух раз в год подавали в управление жалобу, требуя меня уволить.
Им было плевать, что это моё призвание и моя мечта. Они желали видеть меня совсем в другом месте и совершенно в ином качестве. Да что там говорить, я когда в академию полиции поступила – пришлось из дома бежать, чтобы только не запретили учиться, заперев в собственной комнате! И жить в общежитии на одну стипендию, потому что отец разозлился настолько, что вычеркнул меня из завещания, и я просто перестала для них существовать. Это потом, четыре года спустя, когда по нелепому стечению обстоятельств погиб Алан и я стала единственной наследницей рода, обо мне снова решили вспомнить. Но я уже повзрослела и перестала нуждаться в их фальшивом одобрении. Да и не было его.
Куда там… Меня только Курдяк на работу и взял. Во всех остальных ведомствах отец сумел подсуетиться и у меня даже не принимали документы. А Курдяк просто взял и принял. Курдяку никто не указ, особенно зарвавшиеся аристократы. Курдяк ценит только честность и искреннее желание работать.
Но теперь…
А что теперь?
Заметила, что майор начал снимать с преступника наручники и нахмурилась. Что он задумал? А орк тем временем усадил оккультиста спиной к пентаграмме, отошёл на три метра назад и без объяснений выстрелил ему несколько раз в грудь.
На моём лице наверняка отразилось испытываемое изумление, потому что Курдяк сначала старательно оценил результат, затем выстрелил контрольный в голову и только потом обернулся ко мне.
– Ты прав. Алинка мертва, пусть все считают именно так. Расследование, конечно будет, но уже не такое, если б она просто пропала без вести. Оккультизм – такая дрянь, что тут копай не копай, а хрен что выкопаешь. А я буду твёрдо стоять на своём, что собственными глазами видел, как пришедшего со мной участкового испепелили на месте.
– А я? – голос едва не сорвался, но вместо писка получилось грубо.
– А тебя приму переводом на место опера. Давно у нас вакансия открыта, да всё никак пополнение не пришлют.
– Вы это серьёзно? – растерялась от щедрого предложения.
Работать опером – моя самая заветная мечта! Раскрывать преступления, восстанавливать добро и справедливость – разве что-то может с этим сравниться?! Но пять лет назад штат нашего участка был почти полностью укомплектован (зато два года назад уволили очень много кого – и всё незаменимых сотрудников), лишь ушёл на пенсию предыдущий участковый, и я ухватилась за предложенную должность обеими руками, только бы взяли. Со временем втянулась и мне даже нравилось обходить территорию и следить за порядком среди простых граждан, но изредка я всё же бросала на майора умоляющие взгляды, которые тот стойко игнорировал. И раз за разом непреклонно повторял, что это не женское дело. Зато сейчас…
– А как же участковый?
– Семеныча обратно приму, он уже третий месяц просится, – тихо хмыкнул орк, упоминая предыдущего участкового, и я смущённо отвела взгляд.
Ну да, Семеныч и меня уже не раз спрашивал, а не желаю ли я замуж и в декрет.
Но как тут желать, когда никого на примете толком нет? Кандидатов-то тьма, да ни одного приличного. Один Санька-златозуб чего стоит! А Венька «чих-пых»? А Петька-дырокол? Что ни двор – то кавалер! Только кто сидел, кто под следствием, кто на испытательном, а кто на подписке о невыезде. Один Михайло Наилович ни в чём предосудительном официально не замечен, но то ж официально… Зря что ли теневой хозяин нашего города? Уж у него-то исполнителей хватает, чтоб самому руки не марать.
О тех, кого раз за разом подсовывали мне родители, наивно думая, что меня настолько просто обмануть, я даже вспоминать не хотела.
– В общем, звать тебя теперь Линн Вуд, – внезапно сообщил Курдяк, слегка наклоняя голову набок и к чему-то внимательно прислушиваясь. – Лейтенант убойного отдела города Ангелопольска, сын моего погибшего коллеги. Сын, понял? Мужик! – Хмыкнул, бросив на меня внимательный взгляд. – Всё запомнил?
Кивнула, немного отстранённо отмечая, что слова орка действительно откладываются в памяти, словно аудиозапись. Удобно!
– А теперь марш на служебную хату что на Васильевской, ключ за верхним наличником. Навещу через пару часов, обсудим остальное. Попадешься троице – считай, что экзамен на перевод провален.
А вот это было… некрасиво.
Мало того, что я и сама уже услышала приближающихся к нам Ниф-Наф-Нуфычей, так ещё и они могли прекрасно расслышать последние слова шефа! А мои босые ноги? А то, что я практически голая? Тьфу, голый?!
Да до Васильевской больше получаса пешком! Я в таком виде ни одно такси не поймаю! В этом доисторическом плаще вообще выгляжу, как Лёнька-онанист с Нижней набережной!
Но, как бы я ни злилась мысленно, тело действовало словно само. Мой шаг был тих, моё зрение было идеально. Мозг подмечал самые мелкие нюансы и я, мгновенно оценив варианты тактического отступления, выбрала самый непредсказуемый – по стенам. Ловко подпрыгнула, ухватилась за кромку, без особых усилий подтянулась и словно легендарные ниндзя ушла в ночь.
Ещё некоторое время глядя вслед ушедшему чудовищу, Курдяк недовольно морщился и мрачно сопел. Орка нельзя было назвать правильным и исполнительным солдафоном. Ещё во времена бурной молодости всё никак капитана получить не мог из-за десятков взысканий, да и в эту дыру его сунули, лишь бы рот заткнуть.
Но за своих Курдяк мог порвать пасть любому. А Алинка… Милая девочка, упрямая. Умная, хваткая. Такой бы нормального мужика – была б идеальной женой.
А как глупо вышло…
Если б не хтоновы трусы и ухо, которое затеребила в самый нервный момент, порешил бы без раздумий. Да хоть сам Ктулху из глубин к нему вылези! На его участке подобной мерзости не место!
А так поверил. Окончательно поверил. И понял, что теперь лично обязан исправить совершенную ошибку. Но не просто, а неординарно! Так, чтоб даже в верхах ничего не заподозрили. Даже в Тринадцатом (чтоб их Ктулху сожрал!) секторе!
– Командир! – Из орешника один за другим вылезли оборотни и расчищенный пятак осветили мощные фонари опытной бригады полицейских. – Где преступление, сколько трупов?
– А то сами не видите, – мрачно скривился майор, сбрасывая своё дурное настроение на подчинённых: – Оцепляем место! Работаем!
До служебной квартиры я добралась невероятно быстро. Ноги у нового тела оказались длинными и выносливыми, глаза зоркими, слух острым, а нюх и того хлеще. Мозг вообще, кажется, работал в каком-то неведомом мне автономном режиме «супер-гений», потому что выдавал наилучшие варианты пути ещё до того, как я начинала задумываться об этом всерьёз. В итоге я шла вроде и тёмными подворотнями, но в то же время самым коротким и безлюдным путём. И это в то самое опасное время, когда криминал как раз выходил на промысел!
Ключ от входной двери оказался за верхним наличником, как майор и сказал, так что всего через несколько секунд я уже заходила в квартиру. Раньше мне не приходилось тут бывать, не было повода, но адреса всех служебных квартир на любой непредвиденный случай знала так же чётко, как свои пять пальцев.
А ещё, я уверена, их знали те, от кого я защищала свой район. Поэтому свет включать сразу не стала, чтобы не насторожить лишние глаза и уши, а сначала изучила территорию в полумраке света фонарей, попадающего в квартиру с улицы. Всего пять помещений: гостиная, спальня, кухня, санузел и небольшая кладовка с подозрительным хламом. Ни одна комната толком не обжита, хотя есть всё. И всё никакое и ничейное, как в умеренно дешевом мотеле.
После осмотра прислушалась к себе, раздумывая о нуждах нового тела, но пока оно ничего экзотического не желало. Перстень, кстати, до сих пор был у меня, я надела его на мизинец – больше никуда не налезло. И было оно абсолютно пустое энергетически, даже немного жаль.
А вот интересно: мне и дальше придётся питаться исключительно магией или смогу есть и нормальную еду? Магия – не самое дешевое удовольствие, между прочим! Если ощущения не отказывали, то меньше часа назад я поглотила не меньше трёх единиц маны, а это десятая часть моей зарплаты! Не самой маленькой с моим лейтенантским окладом, стажевыми и повышенной вредностью!
И как часто мне это будет требоваться?
Задумчиво обошла квартиру повторно, лишь бы не оставаться на одном месте, порылась в шкафу, где обнаружила чьи-то забытые растянутые треники (всё лучше, чем только в одном плаще!), немного походила ещё…
И решительно замерла перед ростовым зеркалом в прихожей, мимо которого торопливо проскальзывала уже раз шесть. Но сколько можно уже? От того, что я не буду знать, как выгляжу, ничего не изменится.
Поэтому…
Скинула плащ и вытянулась в струнку, как на плацу.
Ну привет, Линн Вуд.
Хм, а я ничего так.
Только полная противоположность той мне, когда я был женщиной: невысокой, темноволосой, чуть пухлой (люблю пончики!) и с красивыми карими глазами.
На первый взгляд почти человек, если не присматриваться к ушам, глазам и масляно-черным татуировкам, покрывающим практически всё тело кроме шеи, головы, а также кистей рук и ног. Поначалу, когда всё внимание оттягивал на себя оккультист, я принял рисунок за временный, нанесённый в виде рун для ритуала, но сейчас даже в темноте чётко видел, что это именно татуировки. Как у древних демонов или драконов на картинках. Наверняка нанесённые именно для ритуала, но мылом такое уже не смыть. Попытался даже понять, письмена ли это или нечто иное, но с ходу опознать язык (или растительную вязь?) не смог и предпочел пока переключиться на остальное.
Итак, я был довольно высок: около метра девяноста. Без лишних мускулов, больше жилист, как легкоатлет. С выносливыми сильными ногами и не менее сильными руками, что уже понял, когда уходил с места преступления. С плоским животом и едва различимыми кубиками тренированных мышц. Пальцы длинные ровные – пальцы пианиста, хирурга… или убийцы. Ногти, правда, немного странные, словно металлом отливали, но если специально не присматриваться, то почти незаметно. И очень красивой формы – любая женщина обзавидуется. А пальцы…
В прошлой жизни меня семь лет заставляли играть на арфе, но так и не привили большой любви и прилежания к музыке. Сейчас же, я уверен, эта наука далась бы мне без особых усилий. Почему я так решил? А хтон его знает!
Волосы у меня были слегка неопределенной стрижки (называется «лень»), так что слегка прикрывали уши и шею. Очень светлыми, но сразу не разобрать: пепельный блонд, пшеничный или жемчужный. Причём натуральный, что озадачивало. Уши чуть заострённые, как у эльфов или оборотней, отсюда наверняка и острый слух. Зубы с намёком на вампирский прикус, но без фанатизма. А вот глаза разного цвета: один тёмно-синий, второй ярко-зеленый. Да уж, такое нарочно не придумаешь!
На эльфа, кстати, совсем не похож, даже несмотря на цвет волос и уши. Кожа смуглая, челюсть мощная и подбородок совсем не заострённый – тут уж ближе к оборотням, но посимпатичнее и без лишней мышечной массы. Скорее за демона больше сойду, особенно если перекраситься.
В целом тело мне досталось весьма привлекательное и мужественное, лет двадцати пяти человеческих, так что стыдится не придётся.
Но член…
С другой стороны – лучше уж член, чем гроб! К первому можно привыкнуть, а последний перспектив просто не оставлял.
После изучения своего отражения походил ещё немного, отметил, что начинаю думать о себе в мужском лице, что было тактически верно, а затем задумался о магии.
Маг ли я?
В нашем мире, где магия официально появилась меньше трёхсот лет назад (после мощного энергетического столкновения двух параллельных миров, приведшего к серьёзной катастрофе и уничтожению биосферы целого материка), эта таинственная сила до сих пор не была толком изучена и широко распространена. У эльфов своя, но их самих не каждый день встретишь, особенно в нашем уездном городке. У драконов своя, но те вообще приравниваются к богам: настолько же таинственные, насколько ужасные в своих непостижимых поступках. У орков вообще не магия, а шаманизм и подвластен он исключительно шаманам. Василиски, химеры, гидры, кракены, саламандры, единороги и иные относительно разумные монстры пользуются магией так же, как физическими конечностями – интуитивно и рефлекторно. Оборотни только для оборота во вторую ипостась. Гоблины – исключительно слабые маги воздуха или иллюзий. Вампиры – маги крови. Демоны – маги соблазна. Но при этом могут пользоваться и сырой магией накопителей, превращая её в абсолютно любую стихию. Люди рождаются с самыми разнообразными способностями (в среднем один на десять тысяч), но очень редко выходят за рамки «ниже среднего». Я лично знал несколько магов, с одним даже некоторое время плотно сотрудничал (тот работал патологоанатомом в центральном морге, пока не увидел слишком много… мир его праху), а второй преподавал в академии «особенности расследования маг-дел», делая упор на то, что такие дела нужно сразу же передавать в Центральный Седьмой Отдел. Именно там служили опера с даром.
Однако из тех лекций я чётко усвоило одно: теоретически магом может стать любой человек. В каждом из нас с самого рождения горит искра дара. В ком-то чуть сильнее, в ком-то чуть слабее, но у всех абсолютно. В момент первой гормональной перестройки организма (примерно десять-четырнадцать лет у людей) происходит неведомый толчок, который становится катализатором и раскрывает дар без особых усилий со стороны.
Или это у меня ловкость возросла в разы?
– Ещё не знаю, – неопределенно пожала плечами, ощущая что угодно, но только не гармонию с собственным телом, как нас учили в академии. – О, да-а…
Закрыла глаза, с невероятным наслаждением впитывая магию напрямую из кольца и впервые в жизни ощущая, как меня наполняет невидимой, но невероятно питательной энергией. Это было сродни экстазу! И никакой пончик с этим не сравнится!
Ну… Разве что с шоколадной помадкой.
– Ну как? – уточнил Курдяк, с трудом скрывая любопытство. При этом его глаз нервно дёрнулся, когда из моей груди одна за другой выпали пули, а место ранения начало затягиваться буквально на глазах, ощущаясь в теле едва уловимым зудом.
– Очень вкусно, – призналась честно, стараясь не думать ни о чём другом, чтобы не свихнуться. – И очень питательно. Как кило шашлыка с бокалом вина. А то и тремя.
– Нда… – И непонятно, то ли позавидовал, то ли о шашлыке взгрустнул, то ли уровню регенерации, свойственной лишь высшим магическим расам, позавидовал.
А у меня вдруг невероятно чётко заработали мозги и я взглянула на шефа и оккультиста чрезвычайно оценивающим взглядом. Это что же теперь получается? Они представляют для меня опасность?
– Не знаю, что ты задумала, Этвуд, но лучше раздумай, – угрожающе произнёс майор, как оказалось, всё это время внимательно следящий за мной. – Сутки у нас точно есть, а то и все семь – за это время я что-нибудь обязательно соображу. На крайний случай свяжусь кое с кем с собственного ведомства. Имеются у меня там должнички, не откажут.
– А что дальше? – уточнила хмуро. – Всю жизнь жить с оглядкой и без документов? Под чужим именем, с чужим прошлым? Да у меня родители!..
Осеклась, так и не договорив главного, но командиру это и не понадобилось. Он куда лучше прочих знал, какие непростые у меня отношения с лордом и леди Этвуд, которые не реже двух раз в год подавали в управление жалобу, требуя меня уволить.
Им было плевать, что это моё призвание и моя мечта. Они желали видеть меня совсем в другом месте и совершенно в ином качестве. Да что там говорить, я когда в академию полиции поступила – пришлось из дома бежать, чтобы только не запретили учиться, заперев в собственной комнате! И жить в общежитии на одну стипендию, потому что отец разозлился настолько, что вычеркнул меня из завещания, и я просто перестала для них существовать. Это потом, четыре года спустя, когда по нелепому стечению обстоятельств погиб Алан и я стала единственной наследницей рода, обо мне снова решили вспомнить. Но я уже повзрослела и перестала нуждаться в их фальшивом одобрении. Да и не было его.
Куда там… Меня только Курдяк на работу и взял. Во всех остальных ведомствах отец сумел подсуетиться и у меня даже не принимали документы. А Курдяк просто взял и принял. Курдяку никто не указ, особенно зарвавшиеся аристократы. Курдяк ценит только честность и искреннее желание работать.
Но теперь…
А что теперь?
Заметила, что майор начал снимать с преступника наручники и нахмурилась. Что он задумал? А орк тем временем усадил оккультиста спиной к пентаграмме, отошёл на три метра назад и без объяснений выстрелил ему несколько раз в грудь.
На моём лице наверняка отразилось испытываемое изумление, потому что Курдяк сначала старательно оценил результат, затем выстрелил контрольный в голову и только потом обернулся ко мне.
– Ты прав. Алинка мертва, пусть все считают именно так. Расследование, конечно будет, но уже не такое, если б она просто пропала без вести. Оккультизм – такая дрянь, что тут копай не копай, а хрен что выкопаешь. А я буду твёрдо стоять на своём, что собственными глазами видел, как пришедшего со мной участкового испепелили на месте.
– А я? – голос едва не сорвался, но вместо писка получилось грубо.
– А тебя приму переводом на место опера. Давно у нас вакансия открыта, да всё никак пополнение не пришлют.
– Вы это серьёзно? – растерялась от щедрого предложения.
Работать опером – моя самая заветная мечта! Раскрывать преступления, восстанавливать добро и справедливость – разве что-то может с этим сравниться?! Но пять лет назад штат нашего участка был почти полностью укомплектован (зато два года назад уволили очень много кого – и всё незаменимых сотрудников), лишь ушёл на пенсию предыдущий участковый, и я ухватилась за предложенную должность обеими руками, только бы взяли. Со временем втянулась и мне даже нравилось обходить территорию и следить за порядком среди простых граждан, но изредка я всё же бросала на майора умоляющие взгляды, которые тот стойко игнорировал. И раз за разом непреклонно повторял, что это не женское дело. Зато сейчас…
– А как же участковый?
– Семеныча обратно приму, он уже третий месяц просится, – тихо хмыкнул орк, упоминая предыдущего участкового, и я смущённо отвела взгляд.
Ну да, Семеныч и меня уже не раз спрашивал, а не желаю ли я замуж и в декрет.
Но как тут желать, когда никого на примете толком нет? Кандидатов-то тьма, да ни одного приличного. Один Санька-златозуб чего стоит! А Венька «чих-пых»? А Петька-дырокол? Что ни двор – то кавалер! Только кто сидел, кто под следствием, кто на испытательном, а кто на подписке о невыезде. Один Михайло Наилович ни в чём предосудительном официально не замечен, но то ж официально… Зря что ли теневой хозяин нашего города? Уж у него-то исполнителей хватает, чтоб самому руки не марать.
О тех, кого раз за разом подсовывали мне родители, наивно думая, что меня настолько просто обмануть, я даже вспоминать не хотела.
– В общем, звать тебя теперь Линн Вуд, – внезапно сообщил Курдяк, слегка наклоняя голову набок и к чему-то внимательно прислушиваясь. – Лейтенант убойного отдела города Ангелопольска, сын моего погибшего коллеги. Сын, понял? Мужик! – Хмыкнул, бросив на меня внимательный взгляд. – Всё запомнил?
Кивнула, немного отстранённо отмечая, что слова орка действительно откладываются в памяти, словно аудиозапись. Удобно!
– А теперь марш на служебную хату что на Васильевской, ключ за верхним наличником. Навещу через пару часов, обсудим остальное. Попадешься троице – считай, что экзамен на перевод провален.
А вот это было… некрасиво.
Мало того, что я и сама уже услышала приближающихся к нам Ниф-Наф-Нуфычей, так ещё и они могли прекрасно расслышать последние слова шефа! А мои босые ноги? А то, что я практически голая? Тьфу, голый?!
Да до Васильевской больше получаса пешком! Я в таком виде ни одно такси не поймаю! В этом доисторическом плаще вообще выгляжу, как Лёнька-онанист с Нижней набережной!
Но, как бы я ни злилась мысленно, тело действовало словно само. Мой шаг был тих, моё зрение было идеально. Мозг подмечал самые мелкие нюансы и я, мгновенно оценив варианты тактического отступления, выбрала самый непредсказуемый – по стенам. Ловко подпрыгнула, ухватилась за кромку, без особых усилий подтянулась и словно легендарные ниндзя ушла в ночь.
***
Ещё некоторое время глядя вслед ушедшему чудовищу, Курдяк недовольно морщился и мрачно сопел. Орка нельзя было назвать правильным и исполнительным солдафоном. Ещё во времена бурной молодости всё никак капитана получить не мог из-за десятков взысканий, да и в эту дыру его сунули, лишь бы рот заткнуть.
Но за своих Курдяк мог порвать пасть любому. А Алинка… Милая девочка, упрямая. Умная, хваткая. Такой бы нормального мужика – была б идеальной женой.
А как глупо вышло…
Если б не хтоновы трусы и ухо, которое затеребила в самый нервный момент, порешил бы без раздумий. Да хоть сам Ктулху из глубин к нему вылези! На его участке подобной мерзости не место!
А так поверил. Окончательно поверил. И понял, что теперь лично обязан исправить совершенную ошибку. Но не просто, а неординарно! Так, чтоб даже в верхах ничего не заподозрили. Даже в Тринадцатом (чтоб их Ктулху сожрал!) секторе!
– Командир! – Из орешника один за другим вылезли оборотни и расчищенный пятак осветили мощные фонари опытной бригады полицейских. – Где преступление, сколько трупов?
– А то сами не видите, – мрачно скривился майор, сбрасывая своё дурное настроение на подчинённых: – Оцепляем место! Работаем!
***
До служебной квартиры я добралась невероятно быстро. Ноги у нового тела оказались длинными и выносливыми, глаза зоркими, слух острым, а нюх и того хлеще. Мозг вообще, кажется, работал в каком-то неведомом мне автономном режиме «супер-гений», потому что выдавал наилучшие варианты пути ещё до того, как я начинала задумываться об этом всерьёз. В итоге я шла вроде и тёмными подворотнями, но в то же время самым коротким и безлюдным путём. И это в то самое опасное время, когда криминал как раз выходил на промысел!
Ключ от входной двери оказался за верхним наличником, как майор и сказал, так что всего через несколько секунд я уже заходила в квартиру. Раньше мне не приходилось тут бывать, не было повода, но адреса всех служебных квартир на любой непредвиденный случай знала так же чётко, как свои пять пальцев.
А ещё, я уверена, их знали те, от кого я защищала свой район. Поэтому свет включать сразу не стала, чтобы не насторожить лишние глаза и уши, а сначала изучила территорию в полумраке света фонарей, попадающего в квартиру с улицы. Всего пять помещений: гостиная, спальня, кухня, санузел и небольшая кладовка с подозрительным хламом. Ни одна комната толком не обжита, хотя есть всё. И всё никакое и ничейное, как в умеренно дешевом мотеле.
После осмотра прислушалась к себе, раздумывая о нуждах нового тела, но пока оно ничего экзотического не желало. Перстень, кстати, до сих пор был у меня, я надела его на мизинец – больше никуда не налезло. И было оно абсолютно пустое энергетически, даже немного жаль.
А вот интересно: мне и дальше придётся питаться исключительно магией или смогу есть и нормальную еду? Магия – не самое дешевое удовольствие, между прочим! Если ощущения не отказывали, то меньше часа назад я поглотила не меньше трёх единиц маны, а это десятая часть моей зарплаты! Не самой маленькой с моим лейтенантским окладом, стажевыми и повышенной вредностью!
И как часто мне это будет требоваться?
Задумчиво обошла квартиру повторно, лишь бы не оставаться на одном месте, порылась в шкафу, где обнаружила чьи-то забытые растянутые треники (всё лучше, чем только в одном плаще!), немного походила ещё…
И решительно замерла перед ростовым зеркалом в прихожей, мимо которого торопливо проскальзывала уже раз шесть. Но сколько можно уже? От того, что я не буду знать, как выгляжу, ничего не изменится.
Поэтому…
Скинула плащ и вытянулась в струнку, как на плацу.
Ну привет, Линн Вуд.
Хм, а я ничего так.
Только полная противоположность той мне, когда я был женщиной: невысокой, темноволосой, чуть пухлой (люблю пончики!) и с красивыми карими глазами.
На первый взгляд почти человек, если не присматриваться к ушам, глазам и масляно-черным татуировкам, покрывающим практически всё тело кроме шеи, головы, а также кистей рук и ног. Поначалу, когда всё внимание оттягивал на себя оккультист, я принял рисунок за временный, нанесённый в виде рун для ритуала, но сейчас даже в темноте чётко видел, что это именно татуировки. Как у древних демонов или драконов на картинках. Наверняка нанесённые именно для ритуала, но мылом такое уже не смыть. Попытался даже понять, письмена ли это или нечто иное, но с ходу опознать язык (или растительную вязь?) не смог и предпочел пока переключиться на остальное.
Итак, я был довольно высок: около метра девяноста. Без лишних мускулов, больше жилист, как легкоатлет. С выносливыми сильными ногами и не менее сильными руками, что уже понял, когда уходил с места преступления. С плоским животом и едва различимыми кубиками тренированных мышц. Пальцы длинные ровные – пальцы пианиста, хирурга… или убийцы. Ногти, правда, немного странные, словно металлом отливали, но если специально не присматриваться, то почти незаметно. И очень красивой формы – любая женщина обзавидуется. А пальцы…
В прошлой жизни меня семь лет заставляли играть на арфе, но так и не привили большой любви и прилежания к музыке. Сейчас же, я уверен, эта наука далась бы мне без особых усилий. Почему я так решил? А хтон его знает!
Волосы у меня были слегка неопределенной стрижки (называется «лень»), так что слегка прикрывали уши и шею. Очень светлыми, но сразу не разобрать: пепельный блонд, пшеничный или жемчужный. Причём натуральный, что озадачивало. Уши чуть заострённые, как у эльфов или оборотней, отсюда наверняка и острый слух. Зубы с намёком на вампирский прикус, но без фанатизма. А вот глаза разного цвета: один тёмно-синий, второй ярко-зеленый. Да уж, такое нарочно не придумаешь!
На эльфа, кстати, совсем не похож, даже несмотря на цвет волос и уши. Кожа смуглая, челюсть мощная и подбородок совсем не заострённый – тут уж ближе к оборотням, но посимпатичнее и без лишней мышечной массы. Скорее за демона больше сойду, особенно если перекраситься.
В целом тело мне досталось весьма привлекательное и мужественное, лет двадцати пяти человеческих, так что стыдится не придётся.
Но член…
С другой стороны – лучше уж член, чем гроб! К первому можно привыкнуть, а последний перспектив просто не оставлял.
После изучения своего отражения походил ещё немного, отметил, что начинаю думать о себе в мужском лице, что было тактически верно, а затем задумался о магии.
Маг ли я?
В нашем мире, где магия официально появилась меньше трёхсот лет назад (после мощного энергетического столкновения двух параллельных миров, приведшего к серьёзной катастрофе и уничтожению биосферы целого материка), эта таинственная сила до сих пор не была толком изучена и широко распространена. У эльфов своя, но их самих не каждый день встретишь, особенно в нашем уездном городке. У драконов своя, но те вообще приравниваются к богам: настолько же таинственные, насколько ужасные в своих непостижимых поступках. У орков вообще не магия, а шаманизм и подвластен он исключительно шаманам. Василиски, химеры, гидры, кракены, саламандры, единороги и иные относительно разумные монстры пользуются магией так же, как физическими конечностями – интуитивно и рефлекторно. Оборотни только для оборота во вторую ипостась. Гоблины – исключительно слабые маги воздуха или иллюзий. Вампиры – маги крови. Демоны – маги соблазна. Но при этом могут пользоваться и сырой магией накопителей, превращая её в абсолютно любую стихию. Люди рождаются с самыми разнообразными способностями (в среднем один на десять тысяч), но очень редко выходят за рамки «ниже среднего». Я лично знал несколько магов, с одним даже некоторое время плотно сотрудничал (тот работал патологоанатомом в центральном морге, пока не увидел слишком много… мир его праху), а второй преподавал в академии «особенности расследования маг-дел», делая упор на то, что такие дела нужно сразу же передавать в Центральный Седьмой Отдел. Именно там служили опера с даром.
Однако из тех лекций я чётко усвоило одно: теоретически магом может стать любой человек. В каждом из нас с самого рождения горит искра дара. В ком-то чуть сильнее, в ком-то чуть слабее, но у всех абсолютно. В момент первой гормональной перестройки организма (примерно десять-четырнадцать лет у людей) происходит неведомый толчок, который становится катализатором и раскрывает дар без особых усилий со стороны.
