И снова он не злится. Впрочем, есть немного, но Марк держит себя в руках. Намного лучше, чем днём. Это нервирует, и я понимаю, что полумерами не обойтись. Необходимо вывести его из себя. Добиться презрения или даже ненависти.
Зачем мне это? Да чтоб отстал! Внимание подобных ему куда опаснее, чем презрение. Во втором случае он забудет обо мне уже через пару дней, найдя себе новую игрушку, а вот в первом всё куда как сложнее. Тотальный контроль, чьи первые звоночки уже прозвучали. Полное подчинение и ни шагу без присмотра. Он не шутит, когда обещает полный карт-бланш на расходы, но каким жестоким окажется падение, когда это войдёт в привычку, а я ему надоем.
Я слишком люблю свободу и независимость, чтобы позволить себе хотя бы попробовать этот сорт дури.
- Самому мне любопытно, - наконец задумчиво выдает Марк и поднимает меня на ноги. Изучает до сих пор спущенное до талии платье и внезапным жестом абсолютно легко рвёт его по заднему шву. Смотрит в мои ошеломлённо распахнутые глаза с усмешкой поясняет: – Это чтоб не сбежала.
Бредовее причины не слышала! Да если приспичит, я и в одном нижнем белье уйду!
Он словно слышит мои мысли и чему-то криво усмехается. Шаг ко мне и его пальцы обводят мои ключицы, практически невесомой лаской проходятся по синякам и слегка давят на то место, где я почувствовала укус. Тело отзывается на его близость против моей воли, требуя продолжения, словно не я всего несколько минут назад содрогалась в оргазме на стоящем позади нас диване. Я не понимаю своей реакции, озадаченно смотрю в его глаза, а его зрачки снова пульсируют. Подчиняют, требуют покориться воле сильнейшего и не терпят неповиновения.
Это так странно и непонятно, но уже ни капельки не страшно.
Зато мой внутренний Цербер понимает одновременно все три головы и угрожающе рычит в ответ. Не с той сукой ты связался, Мрак! Я тебе не бессловесная подстилка! Я точно знаю, что моё место не на коврике у твоих ног, а гораздо… Гораздо выше!
Не знаю, на что он рассчитывал, но неожиданно мужчина отшатнулся назад и недоверчиво вздёрнул брови.
- Ого! Вот это поворот! – В его голосе чувствуется удивление и в то же время откровенный восторг, который меня саму совершенно не устраивает. – А ну-ка если так?
Мгновение и его глаза из насыщенно синих становятся пронзительно-голубыми. Кажется, даже начинают светиться. Давление становится сильнее и мне уже физически больно, но упрямство не позволяет отступить или, того хуже, подчиниться. В то же время его собственный запах становится сильнее, окутывая меня плотным коконом, не позволяющим сделать глубокий вдох. Мне не хватает воздуха, свободы… В душе нарастает неконтролируемая паника и кажется, что ещё секунда и от невыносимого напряжения просто остановится сердце, но…
Марк закрывает глаза и давление пропадает. Так резко, что я падаю, и если бы не его руки, подхватившие меня слишком своевременно, то распласталась бы у его ног, как он наверняка и планировал. А так лишь повисла сломанной куклой, не понимая ровным счётом ничего. Что сейчас произошло? Кто он вообще такой?!
И чем это грозит мне?
- Перебор, - недовольно констатирует Марк и без каких-либо усилий перехватывает меня поудобнее. Поднимается вместе со мной в спальню, бережно кладёт на кровать, снимает туфли, бельё и накрывает одеялом, оставляя включенным лишь ночник. – Спи, завтра поговорим.
Но мне не до сна и уж тем более не до разговоров. Я лежу в полумраке чужой спальни с широко распахнутыми глазами и не могу заставить себя расслабиться. В моей голове сотни вопросов и ни одного внятного ответа. Цербер жалобно поскуливает, показывая свой страх, и я с ним полностью солидарна. Одно дело противостоять человеку, даже зная, что он богат и влиятелен, а совсем другое – неизвестно кому.
Какова его логика? А мораль? Каковы истинные цели? И так ли уж была неправа Марго, когда упоминала оборотней и вампиров? Теперь эта мысль уже не кажется мне полнейшей чушью. Да и фамилия Волков…
Поможет ли мне побег?
Похоже, придётся дождаться пресловутого разговора, хотя уже сейчас отчетливо понимаю, что мне он не понравится.
Уже глубокой ночью я чувствую, как Марк ложится рядом, и поначалу замираю, но он не дотрагивается до меня, и я снова уплываю в тревожные сны, полные мрачных незнакомцев с пронзительно-синими глазами. Мне страшно, я не понимаю, куда бежать и чем спасаться, но внезапно на меня снисходит абсолютная уверенность, что с их стороны мне ничего не грозит. Я проворнее и смышлёнее, а ещё рядом со мной тот, кто точно не даст меня в обиду. Он большой, сильный, властный… Его возможности почти неограниченны, и только за ним я как за каменной стеной. Только на него можно положиться. Только ему под силу решить все мои проблемы.
И только у него такие огромные горячие руки, которые знают, что нужно моему телу.
Я не улавливаю момент, когда сон сменяется реальностью, а руки становятся настойчивее, как и губы, изредка бормочущие моё имя. На этот раз всё происходит медленно и неторопливо, словно и сам Марк ещё не полностью отошёл от сна. В огромное панорамное окно лишь начинает заглядывать рассвет, но я бросаю в ту сторону лишь один ленивый взгляд и снова закрываю глаза, позволяя себе раствориться в ощущениях. Марк непривычно нежен и мне это безумно нравится, но в то же время Цербер вопит об опасности.
Нас обманывают! Вводят в заблуждение! Притупляют бдительность, чтобы…
Я не успеваю додумать очередную подозрительную мысль, как Марк меня кусает. Снова кусает! Не нежно и совсем не ласково, а так, словно выгрызает половину шеи и плеча! Тело разрывает от боли, я кричу, но крик застревает в горле. Борюсь, отпихиваю, пытаюсь вырваться, но всё бесполезно. Он на мне, во мне, вокруг меня!
Я не представляю, сколько проходит времени. Не чувствую себя, своего тела, своего голоса. Лишь бесконечную боль, распространяющуюся по мне знакомой пульсацией. Как ток крови. Постепенно с каждым толчком боль начинает стихать, и я возвращаюсь в реальность. Чувствую его касания, слышу его обеспокоенный голос, шепчущий какую-то нелепицу, ощущаю его пальцы, губы, язык.
Отстранённо думаю, что он совершенно неправильный, слишком мокрый и длинный, но это всё неважно.
- Ненавижу тебя, - из груди вырываются не звуки, а хрипы, но в ответ доносится лишь сдержанный смешок, словно я говорю полнейшую чушь.
Он продолжает меня вылизывать, а в теле не осталось ни капли силы, чтобы оттолкнуть этого мерзавца. Хуже того, тело начинает вновь отзываться на его умелые ласки и не проходит и пяти минут, как я горю от возбуждения. Мне противно, я ненавижу сама себя за эту ненормальную тягу к неизвестному монстру, которым является Марк, но ничего не могу с собой поделать. Ни поднять руку, чтобы оттолкнуть, ни язвительно послать.
Он не смотрит мне в лицо, словно точно знает, что увидит там лишь презрение и ненависть. Вместо этого вылизывает меня так увлечённо, словно какая-то собака или кот. Ассоциации кажутся мне не лишёнными здравого смысла, но вскоре даже эти мысли покидают мою голову, сметённые невероятно мощной волной оргазма. Все предыдущие не идут с ним ни в какое сравнение. Меня трясёт, выгибает и едва не разрывает от невыносимо ярких ощущений. На грани боли, на грани безумия. Мне так хорошо, что даже плохо, и я кричу, окончательно срывая голос.
Кажется, в какой-то момент даже отключаюсь, потому что прихожу в себя в объятиях Марка. Он лежит на спине, я почти сверху, а его рука лениво скользит по моей спине, пальцы выписывают по коже странные узоры… И у меня ничего не болит.
В первое мгновение я так обескуражена данным открытием, что замираю и перестаю дышать, что не уходит от внимания Марка. Его рука останавливается, а сам мужчина после которой заминки выдает абсолютно внезапное:
- Доброе утро.
Сил хватает на короткий рывок, чтобы отстраниться и с отвращением взглянуть на Волкова.
- Издеваеш-шься?
- Это было необходимо.
Я понимаю, он говорит об укусе и от его спокойного тона на душе ещё гаже. Не знаю, что он затеял, да и не желаю знать. Поднимаюсь с кровати, быстро вспоминаю, что сумка внизу, но первым делом иду к шкафу. Даже моей самоуверенности не хватит на то, чтобы выйти на улицу голой. Но в его рубашке… Почему бы и нет?
Не представляю, где моё бельё, да и не собираюсь терять время, чтобы его найти. Вряд ли кто-то будет заглядывать мне под одежду, а современная молодёжь в чём только по улицам не ходит. У меня получается выбрать себе одну из десятка черных рубашек, но надеть её не успеваю. Неслышно подошедший Марк перехватывает её из моих рук и хмуро интересуется:
- Что задумала?
Без сожалений отпускаю вещь и беру другую. Мне не о чем с ним разговаривать. Надеваю, иду к лестнице…
- Алина! – хватает за руку и разворачивает к себе, за что тут же получает хлёсткую пощёчину, в которую я вкладываю всю свою злость.
Давно пора! Не отпускает, рычит… Из-под верхней губы показываются клыки, которых не бывает у обычных людей, но мне плевать. Хуже уже не будет. Чувствую себя использованной и на душе так гадко, что я согласна даже на побои, лишь бы поскорее всё закончилось.
- Волков, да загрызи ты меня уже, достал! Ненавижу тебя! – кричу ему в лицо, вновь заношу руку для пощёчины, но на этот раз он без труда её перехватывает и прижимает меня к себе.
Его абсолютно не беспокоит собственная нагота и то, что я вырываюсь, пытаясь получить свободу.
- Успокойся! – Снова рычит, ловко подставляя бедро, когда я пускаю в ход колени. – Алина, хватит! Успокойся, бешенная, я всё объясню!
- Да плевать мне на твои объяснения! Отпусти и забудь обо мне!
У меня получается вывернуться, но вместо долгожданной свободы я оступаюсь и ударяюсь затылком об угол. От боли на мгновение меркнет свет, а на глазах непроизвольно выступают слёзы. Я слышу, как затейливо чертыхается Марк, чувствую на себе его руки, но это вновь придаёт сил, и я начинаю вырываться с утроенной силой. Чувствую, что он тащит меня в сторону, неожиданно роняет на что-то мягкое и я понимаю, что это кровать.
Отступает, тяжело дыша и смотрит так напряжённо, словно знает, что я брошусь на него в тот же момент, как только он рискнёт отвлечься или расслабиться. Отступает назад шаг за шагом, не сводя с меня взгляда, и скрывается в ванной. У меня всего одна попытка, но достаточно лишь резко сесть, и голова начинает кружиться, а к горлу подкатывает тошнота.
Дерьмо! Мне ещё сотрясения не хватало!
Но я упрямее!
Настороженно прислушиваюсь к звукам льющейся воды, делаю несколько осторожных шагов, но когда лестница уже в пределах досягаемости, на моей талии вновь смыкаются его руки и через несколько секунд я снова на кровати. На этот раз на животе, придавленная его коленом. Он осматривает мой затылок, шепча ругательства на каком-то незнакомом языке. Это точно ругательства, в его тоне слишком много злобы. Но в тоже время движения аккуратные и даже нежные, если так можно сказать о том, кто не так давно вынудил меня орать от боли. Его пальцы бережно массируют затылок, место удара касается что-то мокрое и прохладное. Возможно, полотенце, ведь он был в ванной…
Впрочем, мне плевать.
- А теперь слушай. – Он недоволен, но говорит достаточно громко, чтобы заставить меня слушать. – Я оборотень. Ты тоже. Думаю, ты вряд ли об этом знала, да и наследия в тебе едва ли сотая часть. Тебе недоступно ничего из того, что доступно даже полукровкам, но это всё неважно. Я выбрал тебя и уже ничего не изменить. Твоё тело приняло мою метку и теперь ты моя. Мы не подчиняемся людским законам и мне абсолютно плевать на человеческую мораль. Думаю, в этом мы похожи, да бешеная моя?
Он усмехается мне прямо в ухо я же молчу и лихорадочно обдумываю новую информацию. Всё сходится. Сходится настолько, что становится по-настоящему страшно.
Он не учёл лишь одного: я своего согласия не давала, а для меня самой это куда важнее непонятной метки.
- И что дальше? – интересуюсь глухо.
- Всё, как я говорил ещё вчера, - отвечает с усмешкой. – Но с одним существенным нюансом: ты теперь моя женщина. – Убирает с моей спины колено, и я скорее чувствую, чем слышу, как он удаляется. И ни капельки не удивляюсь, когда следующие насмешливые слова доносятся уже с некоторого расстояния. – Это не свадьба в человеческом понимании, но разводов у нас не бывает. Как и других женщин. Ты меня устраиваешь, а всё остальное будет зависеть только от тебя.
Слышу, как в ванной вновь начинает бежать вода, но на этот раз это скорее душ, чем раковина. Медленно переворачиваюсь на бок и бездумно смотрю в окно, где уже окончательно встало солнце. Всё зависит от меня? Насмешил! После такого от меня вообще ничего не зависит. Уверена, у меня не останется ни сантиметра личного пространства, этот мужчина просто его не приемлет.
Но каков выбор?
Задумчиво трогаю шею и не нахожу там ни следа от укуса. Раны нет, словно и не было. Мне страшно от таких возможностей Марка, но ещё страшнее принять всё таким, как он обрисовал. Да, он богат и абсолютно уверена, что сдержит своё слово по части неограниченного финансового лимита, но какова будет цена? Он ведь не зря сказал, что в их мире не существует разводов.
Но неужели он и правда думает, что я с радостью запрусь в этой золотой клетке с бриллиантовыми кандалами? Говоря при этом, что понимает мою суть!
Интересно, вдовам положена хоть какая-то моральная компенсация?
Я обдумываю эту крайне завлекательную мысль со всех сторон, и она кажется мне до ужаса привлекательной. Если ненавистный муж не даёт развод, всегда можно решить вопрос более радикально. Думаю, самый идеальный способ – огнестрел. Ножом я не справлюсь, он сильнее, а яд ещё надо достать и запихать в его гнилое нутро. И нет никаких гарантий, что он на него подействует так, как на обычных людей. Если он и правда оборотень, то может даже не стать есть отравленную еду и тогда у меня исчезнет даже призрачный шанс от него избавиться.
Ствол тоже достать непросто, особенно теперь, но уверена, при острой необходимости я сумею даже это. А пока, к сожалению, придётся немного затаиться.
Интересно, если я сейчас попробую уйти, как быстро он вернёт меня обратно? Подумала и поняла, что потеряла драгоценные минуты на глупые раздумья, когда стоило действовать как можно скорее.
Помня о головокружении, аккуратно села в кровати и прислушалась к себе. Голова не болела, и я приступила к более решительным действиям. Вода в ванной всё лилась и я торопливо спустилась вниз. Нашла свою сумку и быстро проверила её содержимое, убеждаясь, что Марк ничего не тронул. В прихожей обнаружила туфли и обрадовалась им, как родным. Вызвала лифт и пока он ехал, притоптывала от нетерпения, молясь всем богам разом, чтобы только успеть. Даже если моя попытка обречена на провал, я обязана это сделать. Бездумное послушание и вера в чужую власть не для меня. Тем более надо мной!
В лифте нажала кнопку подземной стоянки, не решившись выйти через парадную. Вполне может статься, что там дежурят его молодчики, а я не собираюсь подставляться так глупо. Пока ехала вниз – не сводила взгляда с мелькающих на табло цифр, но всё равно вздрогнула, когда лифт добрался до конечной точки моего пути и его двери плавно разошлись в стороны. Пока выбиралась с парковки, каждую секунду ожидала, что меня окликнут или просто схватят, но и этот отрезок пути я преодолела без проблем, не встретив ни одного жильца.
Зачем мне это? Да чтоб отстал! Внимание подобных ему куда опаснее, чем презрение. Во втором случае он забудет обо мне уже через пару дней, найдя себе новую игрушку, а вот в первом всё куда как сложнее. Тотальный контроль, чьи первые звоночки уже прозвучали. Полное подчинение и ни шагу без присмотра. Он не шутит, когда обещает полный карт-бланш на расходы, но каким жестоким окажется падение, когда это войдёт в привычку, а я ему надоем.
Я слишком люблю свободу и независимость, чтобы позволить себе хотя бы попробовать этот сорт дури.
- Самому мне любопытно, - наконец задумчиво выдает Марк и поднимает меня на ноги. Изучает до сих пор спущенное до талии платье и внезапным жестом абсолютно легко рвёт его по заднему шву. Смотрит в мои ошеломлённо распахнутые глаза с усмешкой поясняет: – Это чтоб не сбежала.
Бредовее причины не слышала! Да если приспичит, я и в одном нижнем белье уйду!
Он словно слышит мои мысли и чему-то криво усмехается. Шаг ко мне и его пальцы обводят мои ключицы, практически невесомой лаской проходятся по синякам и слегка давят на то место, где я почувствовала укус. Тело отзывается на его близость против моей воли, требуя продолжения, словно не я всего несколько минут назад содрогалась в оргазме на стоящем позади нас диване. Я не понимаю своей реакции, озадаченно смотрю в его глаза, а его зрачки снова пульсируют. Подчиняют, требуют покориться воле сильнейшего и не терпят неповиновения.
Это так странно и непонятно, но уже ни капельки не страшно.
Зато мой внутренний Цербер понимает одновременно все три головы и угрожающе рычит в ответ. Не с той сукой ты связался, Мрак! Я тебе не бессловесная подстилка! Я точно знаю, что моё место не на коврике у твоих ног, а гораздо… Гораздо выше!
Не знаю, на что он рассчитывал, но неожиданно мужчина отшатнулся назад и недоверчиво вздёрнул брови.
- Ого! Вот это поворот! – В его голосе чувствуется удивление и в то же время откровенный восторг, который меня саму совершенно не устраивает. – А ну-ка если так?
Мгновение и его глаза из насыщенно синих становятся пронзительно-голубыми. Кажется, даже начинают светиться. Давление становится сильнее и мне уже физически больно, но упрямство не позволяет отступить или, того хуже, подчиниться. В то же время его собственный запах становится сильнее, окутывая меня плотным коконом, не позволяющим сделать глубокий вдох. Мне не хватает воздуха, свободы… В душе нарастает неконтролируемая паника и кажется, что ещё секунда и от невыносимого напряжения просто остановится сердце, но…
Марк закрывает глаза и давление пропадает. Так резко, что я падаю, и если бы не его руки, подхватившие меня слишком своевременно, то распласталась бы у его ног, как он наверняка и планировал. А так лишь повисла сломанной куклой, не понимая ровным счётом ничего. Что сейчас произошло? Кто он вообще такой?!
И чем это грозит мне?
- Перебор, - недовольно констатирует Марк и без каких-либо усилий перехватывает меня поудобнее. Поднимается вместе со мной в спальню, бережно кладёт на кровать, снимает туфли, бельё и накрывает одеялом, оставляя включенным лишь ночник. – Спи, завтра поговорим.
Но мне не до сна и уж тем более не до разговоров. Я лежу в полумраке чужой спальни с широко распахнутыми глазами и не могу заставить себя расслабиться. В моей голове сотни вопросов и ни одного внятного ответа. Цербер жалобно поскуливает, показывая свой страх, и я с ним полностью солидарна. Одно дело противостоять человеку, даже зная, что он богат и влиятелен, а совсем другое – неизвестно кому.
Какова его логика? А мораль? Каковы истинные цели? И так ли уж была неправа Марго, когда упоминала оборотней и вампиров? Теперь эта мысль уже не кажется мне полнейшей чушью. Да и фамилия Волков…
Поможет ли мне побег?
Похоже, придётся дождаться пресловутого разговора, хотя уже сейчас отчетливо понимаю, что мне он не понравится.
Уже глубокой ночью я чувствую, как Марк ложится рядом, и поначалу замираю, но он не дотрагивается до меня, и я снова уплываю в тревожные сны, полные мрачных незнакомцев с пронзительно-синими глазами. Мне страшно, я не понимаю, куда бежать и чем спасаться, но внезапно на меня снисходит абсолютная уверенность, что с их стороны мне ничего не грозит. Я проворнее и смышлёнее, а ещё рядом со мной тот, кто точно не даст меня в обиду. Он большой, сильный, властный… Его возможности почти неограниченны, и только за ним я как за каменной стеной. Только на него можно положиться. Только ему под силу решить все мои проблемы.
И только у него такие огромные горячие руки, которые знают, что нужно моему телу.
Я не улавливаю момент, когда сон сменяется реальностью, а руки становятся настойчивее, как и губы, изредка бормочущие моё имя. На этот раз всё происходит медленно и неторопливо, словно и сам Марк ещё не полностью отошёл от сна. В огромное панорамное окно лишь начинает заглядывать рассвет, но я бросаю в ту сторону лишь один ленивый взгляд и снова закрываю глаза, позволяя себе раствориться в ощущениях. Марк непривычно нежен и мне это безумно нравится, но в то же время Цербер вопит об опасности.
Нас обманывают! Вводят в заблуждение! Притупляют бдительность, чтобы…
Я не успеваю додумать очередную подозрительную мысль, как Марк меня кусает. Снова кусает! Не нежно и совсем не ласково, а так, словно выгрызает половину шеи и плеча! Тело разрывает от боли, я кричу, но крик застревает в горле. Борюсь, отпихиваю, пытаюсь вырваться, но всё бесполезно. Он на мне, во мне, вокруг меня!
Я не представляю, сколько проходит времени. Не чувствую себя, своего тела, своего голоса. Лишь бесконечную боль, распространяющуюся по мне знакомой пульсацией. Как ток крови. Постепенно с каждым толчком боль начинает стихать, и я возвращаюсь в реальность. Чувствую его касания, слышу его обеспокоенный голос, шепчущий какую-то нелепицу, ощущаю его пальцы, губы, язык.
Отстранённо думаю, что он совершенно неправильный, слишком мокрый и длинный, но это всё неважно.
- Ненавижу тебя, - из груди вырываются не звуки, а хрипы, но в ответ доносится лишь сдержанный смешок, словно я говорю полнейшую чушь.
Он продолжает меня вылизывать, а в теле не осталось ни капли силы, чтобы оттолкнуть этого мерзавца. Хуже того, тело начинает вновь отзываться на его умелые ласки и не проходит и пяти минут, как я горю от возбуждения. Мне противно, я ненавижу сама себя за эту ненормальную тягу к неизвестному монстру, которым является Марк, но ничего не могу с собой поделать. Ни поднять руку, чтобы оттолкнуть, ни язвительно послать.
Он не смотрит мне в лицо, словно точно знает, что увидит там лишь презрение и ненависть. Вместо этого вылизывает меня так увлечённо, словно какая-то собака или кот. Ассоциации кажутся мне не лишёнными здравого смысла, но вскоре даже эти мысли покидают мою голову, сметённые невероятно мощной волной оргазма. Все предыдущие не идут с ним ни в какое сравнение. Меня трясёт, выгибает и едва не разрывает от невыносимо ярких ощущений. На грани боли, на грани безумия. Мне так хорошо, что даже плохо, и я кричу, окончательно срывая голос.
Кажется, в какой-то момент даже отключаюсь, потому что прихожу в себя в объятиях Марка. Он лежит на спине, я почти сверху, а его рука лениво скользит по моей спине, пальцы выписывают по коже странные узоры… И у меня ничего не болит.
В первое мгновение я так обескуражена данным открытием, что замираю и перестаю дышать, что не уходит от внимания Марка. Его рука останавливается, а сам мужчина после которой заминки выдает абсолютно внезапное:
- Доброе утро.
Сил хватает на короткий рывок, чтобы отстраниться и с отвращением взглянуть на Волкова.
- Издеваеш-шься?
- Это было необходимо.
Я понимаю, он говорит об укусе и от его спокойного тона на душе ещё гаже. Не знаю, что он затеял, да и не желаю знать. Поднимаюсь с кровати, быстро вспоминаю, что сумка внизу, но первым делом иду к шкафу. Даже моей самоуверенности не хватит на то, чтобы выйти на улицу голой. Но в его рубашке… Почему бы и нет?
Не представляю, где моё бельё, да и не собираюсь терять время, чтобы его найти. Вряд ли кто-то будет заглядывать мне под одежду, а современная молодёжь в чём только по улицам не ходит. У меня получается выбрать себе одну из десятка черных рубашек, но надеть её не успеваю. Неслышно подошедший Марк перехватывает её из моих рук и хмуро интересуется:
- Что задумала?
Без сожалений отпускаю вещь и беру другую. Мне не о чем с ним разговаривать. Надеваю, иду к лестнице…
- Алина! – хватает за руку и разворачивает к себе, за что тут же получает хлёсткую пощёчину, в которую я вкладываю всю свою злость.
Давно пора! Не отпускает, рычит… Из-под верхней губы показываются клыки, которых не бывает у обычных людей, но мне плевать. Хуже уже не будет. Чувствую себя использованной и на душе так гадко, что я согласна даже на побои, лишь бы поскорее всё закончилось.
- Волков, да загрызи ты меня уже, достал! Ненавижу тебя! – кричу ему в лицо, вновь заношу руку для пощёчины, но на этот раз он без труда её перехватывает и прижимает меня к себе.
Его абсолютно не беспокоит собственная нагота и то, что я вырываюсь, пытаясь получить свободу.
- Успокойся! – Снова рычит, ловко подставляя бедро, когда я пускаю в ход колени. – Алина, хватит! Успокойся, бешенная, я всё объясню!
- Да плевать мне на твои объяснения! Отпусти и забудь обо мне!
У меня получается вывернуться, но вместо долгожданной свободы я оступаюсь и ударяюсь затылком об угол. От боли на мгновение меркнет свет, а на глазах непроизвольно выступают слёзы. Я слышу, как затейливо чертыхается Марк, чувствую на себе его руки, но это вновь придаёт сил, и я начинаю вырываться с утроенной силой. Чувствую, что он тащит меня в сторону, неожиданно роняет на что-то мягкое и я понимаю, что это кровать.
Отступает, тяжело дыша и смотрит так напряжённо, словно знает, что я брошусь на него в тот же момент, как только он рискнёт отвлечься или расслабиться. Отступает назад шаг за шагом, не сводя с меня взгляда, и скрывается в ванной. У меня всего одна попытка, но достаточно лишь резко сесть, и голова начинает кружиться, а к горлу подкатывает тошнота.
Дерьмо! Мне ещё сотрясения не хватало!
Но я упрямее!
Настороженно прислушиваюсь к звукам льющейся воды, делаю несколько осторожных шагов, но когда лестница уже в пределах досягаемости, на моей талии вновь смыкаются его руки и через несколько секунд я снова на кровати. На этот раз на животе, придавленная его коленом. Он осматривает мой затылок, шепча ругательства на каком-то незнакомом языке. Это точно ругательства, в его тоне слишком много злобы. Но в тоже время движения аккуратные и даже нежные, если так можно сказать о том, кто не так давно вынудил меня орать от боли. Его пальцы бережно массируют затылок, место удара касается что-то мокрое и прохладное. Возможно, полотенце, ведь он был в ванной…
Впрочем, мне плевать.
- А теперь слушай. – Он недоволен, но говорит достаточно громко, чтобы заставить меня слушать. – Я оборотень. Ты тоже. Думаю, ты вряд ли об этом знала, да и наследия в тебе едва ли сотая часть. Тебе недоступно ничего из того, что доступно даже полукровкам, но это всё неважно. Я выбрал тебя и уже ничего не изменить. Твоё тело приняло мою метку и теперь ты моя. Мы не подчиняемся людским законам и мне абсолютно плевать на человеческую мораль. Думаю, в этом мы похожи, да бешеная моя?
Он усмехается мне прямо в ухо я же молчу и лихорадочно обдумываю новую информацию. Всё сходится. Сходится настолько, что становится по-настоящему страшно.
Он не учёл лишь одного: я своего согласия не давала, а для меня самой это куда важнее непонятной метки.
- И что дальше? – интересуюсь глухо.
- Всё, как я говорил ещё вчера, - отвечает с усмешкой. – Но с одним существенным нюансом: ты теперь моя женщина. – Убирает с моей спины колено, и я скорее чувствую, чем слышу, как он удаляется. И ни капельки не удивляюсь, когда следующие насмешливые слова доносятся уже с некоторого расстояния. – Это не свадьба в человеческом понимании, но разводов у нас не бывает. Как и других женщин. Ты меня устраиваешь, а всё остальное будет зависеть только от тебя.
Слышу, как в ванной вновь начинает бежать вода, но на этот раз это скорее душ, чем раковина. Медленно переворачиваюсь на бок и бездумно смотрю в окно, где уже окончательно встало солнце. Всё зависит от меня? Насмешил! После такого от меня вообще ничего не зависит. Уверена, у меня не останется ни сантиметра личного пространства, этот мужчина просто его не приемлет.
Но каков выбор?
Задумчиво трогаю шею и не нахожу там ни следа от укуса. Раны нет, словно и не было. Мне страшно от таких возможностей Марка, но ещё страшнее принять всё таким, как он обрисовал. Да, он богат и абсолютно уверена, что сдержит своё слово по части неограниченного финансового лимита, но какова будет цена? Он ведь не зря сказал, что в их мире не существует разводов.
Но неужели он и правда думает, что я с радостью запрусь в этой золотой клетке с бриллиантовыми кандалами? Говоря при этом, что понимает мою суть!
Интересно, вдовам положена хоть какая-то моральная компенсация?
Я обдумываю эту крайне завлекательную мысль со всех сторон, и она кажется мне до ужаса привлекательной. Если ненавистный муж не даёт развод, всегда можно решить вопрос более радикально. Думаю, самый идеальный способ – огнестрел. Ножом я не справлюсь, он сильнее, а яд ещё надо достать и запихать в его гнилое нутро. И нет никаких гарантий, что он на него подействует так, как на обычных людей. Если он и правда оборотень, то может даже не стать есть отравленную еду и тогда у меня исчезнет даже призрачный шанс от него избавиться.
Ствол тоже достать непросто, особенно теперь, но уверена, при острой необходимости я сумею даже это. А пока, к сожалению, придётся немного затаиться.
Интересно, если я сейчас попробую уйти, как быстро он вернёт меня обратно? Подумала и поняла, что потеряла драгоценные минуты на глупые раздумья, когда стоило действовать как можно скорее.
Помня о головокружении, аккуратно села в кровати и прислушалась к себе. Голова не болела, и я приступила к более решительным действиям. Вода в ванной всё лилась и я торопливо спустилась вниз. Нашла свою сумку и быстро проверила её содержимое, убеждаясь, что Марк ничего не тронул. В прихожей обнаружила туфли и обрадовалась им, как родным. Вызвала лифт и пока он ехал, притоптывала от нетерпения, молясь всем богам разом, чтобы только успеть. Даже если моя попытка обречена на провал, я обязана это сделать. Бездумное послушание и вера в чужую власть не для меня. Тем более надо мной!
В лифте нажала кнопку подземной стоянки, не решившись выйти через парадную. Вполне может статься, что там дежурят его молодчики, а я не собираюсь подставляться так глупо. Пока ехала вниз – не сводила взгляда с мелькающих на табло цифр, но всё равно вздрогнула, когда лифт добрался до конечной точки моего пути и его двери плавно разошлись в стороны. Пока выбиралась с парковки, каждую секунду ожидала, что меня окликнут или просто схватят, но и этот отрезок пути я преодолела без проблем, не встретив ни одного жильца.
