А постучать? Да в ту же ширму! Нет, мы конечно раздеваться ещё не начинали, да и в принципе не планировали, но все равно!
— Спасибо, Дэми, мы их обязательно съедим. Поблагодари деда… И счет, пожалуйста.
— Господин комиссар! Вы что?! — И столько возмущения было на почти что детском личике официантки. — Всё за счет ресторана! Приятного аппетита.
Лукавая улыбка, похлопывание ресничками и вот она уже убежала, задорно смеясь, и мне кажется даже подпрыгивая. Хм, пироженки значит…
— Будешь?
Вместо ответа выразительный взгляд и он понял, что вопрос не уместен, а затем и вовсе начал меня кормить. С ложечки. Ути моя кыся-я-я… Моя! Мр-р-ряу!
Он мне даже половинку своей пироженки скормил! Вот что значит — романтичный Снежный.
— Идем, солнце, у нас ещё уйма дел.
— Угу.
И снова, не отпуская моей руки, Эрик вел меня до машины. А там…
А там нас ждал Мирослав. Интересно, откуда он узнал, что мы здесь? У нас завелся дятел? Или он следил за нами? Как интересно…
— Добрый день. Эрик. Валерия. — Мужчина ещё пытался держать лицо, когда мы всё так же, держась за руки, подошли к нашей машине, возле которой он нас и поджидал, но когда Эрик по-хозяйски притянул меня к себе, а я и не сопротивлялась, то он недовольно сморщил нос и едва слышно пробормотал: — Я опоздал…
Ни вопроса, ни злости, лишь констатация факта и едва слышный скрип зубами. А он сильный. И проигрывать тоже умеет.
— Да. — А это уже Эрик, дабы не оставлять ни шанса на возможное недоразумение, ещё и руку мне на талию переместил. Всё, застолбил, можно сказать. Я же только хмыкнула на все его собственнические маневры. Ну что поделаешь — ему важно, а я могу и потерпеть, в принципе даже и приятно, главное без фанатизма.
— Ну что ж, мои поздравления, господин комиссар… Валерия… — Два кивка и тигр ушел.
Эх, ещё бы и остальные все такие понятливые были… Угу, как говорится, размечтались! Это Мирро такой сильный, по нему это даже не особо присматриваясь видно. И если бы не Эрик, то может быть и… Но нет! У меня есть мой Снежный! А он действительно самый лучший! Прижавшись крепче спиной к мужской груди, повернула к нему голову. Да, так и есть.
— Едем?
— Да. — Нежно поцеловав, Эрик усадил меня в машину, и вот мы уже едем по адресу, который нам дал Хироки.
Хм… А почему за город? Хотя чему я удивляюсь — нам оборотням просто необходимо периодически перекидываться и давать волю своему зверю, иначе он тоскует. Сильно. А так как, можно сказать, что это наша половинка души, то и заботиться о нём необходимо соответственно. Ну, вот и приехали. Неплохой домик… А лисы каким составом живут? О, похоже что большим — пока Эрик помогал мне выйти из машины и мы заходили внутрь участка, нас уже выбежали встречать несколько ребятишек от трех до семи лет. А если точнее, то шестеро… И все лисята! Ух ты! Да тут детский сад просто!
— Ты права, у бабушки свой детский сад лисят, это идеально для них. Ты ещё бабушку не видела. Представь заботливого Савелия, только в лисином варианте.
— О да, повезло малышне.
— Тико, Шаски! А ну в дом, негодники! — с крыльца прозвучал звонкий девичий окрик и ребятишки тут же россыпью сиганули кто куда, но только не в дом.
Одна малышка так и вовсе растерялась, а потом спряталась за меня. Годика три, не больше. А я уже сейчас увидела, что она высшая. Я почему-то намного лучше стала видеть зверя, практически сразу. Этакий маленький призрачный звереныш на плече у человека, прямо как у меня мой воображаемый чёрте-котёнок. Эта же лисичка была огненно-красной, настоящая пушистая красавица. Да и сама девочка была не менее очаровательной кареглазой кнопкой.
— Ой, господин комиссар, здравствуйте. А мы вас ждали. Проходите-проходите, бабушка уже спустилась вниз, мы как раз печенье испекли, с предсказаниями, — счастливо протараторив, девушка подбежала к нам ближе и вместе с этим попыталась выковырять из-за нас маленькую лисичку.
Лисичка уворачивалась, как могла, ей похоже даже нравилась эта игра, но вот секунда, и она поймана за капюшон, а в следующую секунду раздался вопль отчаянья и начался самый настоящий слезоразлив. Обидели маленькую, поймали…
— Тими, не надо, дай мне, — осуждающе покачав головой, Эрик попросил отдать ребенка обратно.
— Ня-я-я… тетти! — ко всеобщему изумлению девочка увернулась и от рук Снежного, протянув ручки ко мне и практически требуя взять себя на руки.
Ого. Нет, я-то возьму, не вопрос. Но что бы это значило?
— Как тебя зовут, лиска? — протянув руки в ответ, я обняла крошку и, улыбаясь, вгляделась в её уже полностью довольную мордашку. И куда только слеёзки подевались?
— Мико.
— А меня Вэл. Ну что, Мико. Идем к бабушке?
— Идем. — кроха счастливо болтала ногами, пока мы с Эриком неторопливо шли к дому, а Тими, покачав головой, отправилась ловить остальных малышей по участку.
Хорошо мы калитку успели закрыть сразу, как зашли. Улица вроде бы и спокойная, но с той скоростью, с какой разбежались детки… Даже страшно подумать, куда они успели бы убежать в те же пять секунд!
С рук слазить лисичка отказалась даже в доме, пришлось раздеваться под её натужное сопение и смешки Эрика. Ага, смешно ему… на, снимай ботинок! Сев на пуфик с Мико на руках, глазами показала ему на ноги, на мол, действуй-злодействуй. Показушно удивившись, мужчина засмеялся ещё громче и, встав на одно колено, словно галантный рыцарь, действительно начал снимать с меня обувь. В такой позе его и застукала бабушка Юми.
— Эрик! Внучек! Ох, что ж это делается-то… Мико! Егоза маленькая! Ты что ж вытворяешь-то! А ну, с ручек слезла!
— Но баа!
— Слезла, слезла! Тетя не лиска, тете вообще нельзя деток на ручки брать. Тётя сама, кхм… А пойдёмте-ка, дорогие мои, чаек попьём, — всем нам достался внимательный взгляд не по-старчески цепких и ясных глаз и мне стало слегка не по себе. Она видит, что я беременна? Вот просто так берет и видит?! А что она ещё видит?
Усадив нас за стол почему-то на кухне, бабушка, с несвойственной пожилым людям резвостью, на него накрыла и, выставив в центр стола несколько разных вазочек с конфетами и необычным печеньем, наконец села сама и начала меня рассматривать. Неловкости больше не было, было по-домашнему уютно и тепло, словно это и моя бабушка. Странно, я вот своих бабушек не знала ни одну, причем как-то даже и не задавалась вопросом, почему их у меня нет — и мама, и тетушка вполне их заменяли, да и папины многочисленные родственники тоже скучать не давали. Но ни бабушек, ни уж тем более дедушек у меня нее было ни одного.
Эта же бабушка была всем бабушкам бабушка, этакая «сказочная» бабушка — маленькая сухонькая старушка, чей возраст выдавали лишь морщины на лице, но ни в коем случае не ясные карие глаза и натуральные, не крашеные черные волосы. Интересно, сколько ей лет? Наверняка ведь под триста, если не больше — в её глазах скрывалось знаний не на одно поколение её любимых лисят. И семь хвостов у её зверя. Семь серебристых лисиных хвостов, да и сама лиса у неё серебром отливала, хотя и слегка скрасна. Удивительная бабушка!
— Значит, всё-таки смогли найти друг друга. Ну наконец то. — нам досталась добродушная улыбка и Снежный предупредительно взял меня за руку, чтобы я снова не стала чрезмерно нервничать от постороннего внимания. Но в этот раз во мне больше любопытства, чем неприязни — что она видит? — Как же я рада за вас, дети мои! Возьмите печеньки… возьмите.
У неё и печеньки непростые? Точно! Тими же говорила что-то насчет того, что они с предсказаниями… Настоящими? Ужасно интересно! Я тут же протянула руку за печенькой и немного задумавшись, взяла самую привлекательную. Ну, это с моей точки зрения. В принципе они все были практически одинаковые — этакие шестиконечные звездочки, посыпанные сахарной пудрой и с иероглифом, нарисованным красной карамелью. Эрик тоже взял и мы, переглядываясь и улыбаясь, надкусили их практически одновременно. Теперь главное то самое предсказание не съесть, угу. О! Бумажечка… Что тут у нас? О…
Прочитав, засмеялась и тут же спрятала. Нет-нет, не покажу! Ведь в ней чистая правда! А такое показывать нельзя.
— А у тебя?
— Хм… — развернув свою бумажку, Эрик внимательно вчитался в слова. И с каждой секундой улыбка на его лице растягивалась всё шире и шире, пока и он не засмеялся, как я секундой ранее. Эй! Покажи! — Нет-нет. Обмен?
Хм, ну, в принципе там написано всё, о чем он не знает, но догадывается… Р-р-р! Не хочу такое давать!
— Вэл? — Наблюдая за всеми моими сомнениями, отображающимися на моем лице, мужчина приподнял бровь. — Неужели снова стесняешься?
Угу. Этакий вопрос на слабо?! А не слабо!
— Нет. Держи, — одной рукой отдавая, а другой забирая, я бросила взгляд на бабушку. Бабушка была счастлива не меньше нас. Хм…
Ну и что тут такого смешного? Оу. «В вашей жизни появилось нечто милое и озорное». Это я-то милое и озорное?! А что насчет продолжения вроде того, что «любите и балуйте, то самое милое и озорное» М? Или это не про меня?
Пока я медитировала над его предсказанием, Эрик в секунды прочитал моё и уставился на меня с ожиданием. А что?
— Правда?
— Да.
И правда, зачем скрывать и увиливать? Не маленькая уже. И ведь это действительно правда — «Полюбить? Да!».
— Правда-правда?
— Эрик! — смущенно засмеявшись, я снова скосила глаза на бабушку. — Давай потом, честно-честно! Мы ведь не за этим сюда приехали. Да и бабушка вот… без внимания сидит.
— А вот это вы бросьте, счастье внучат превыше всего! — Вмиг посерьезневшая бабушка, покивала своим словам, но не удержалась и подмигнула. — Так когда свадебка-то?
Закатив глаза, я расхохоталась громко и искренне — не смогла я на неё сердиться — она такая милая.
— О? Я не первая с этим вопросом? Неужели не решили еще? Ну да ладно, какие ваши годы молодые… Позвать, надеюсь, не забудете? — лукавый взгляд достался уже Эрику, так что и он начал кривить губы в улыбке.
— Не забудем, бабушка, ни за что не забудем. Вот только действительно, мы же к вам по делу. Не откажете в помощи?
— Ну что ж ты, внучек! Когда ж я отказывала-то? Давайте-давайте, рассказывайте, и чаек не забывайте. — Замахав на Эрика руками, лиса ещё ближе пододвинула мне конфеты. — А ты кушай милая, кушай, тебе теперь в радости надо быть, маленькие любят, когда их мамочки в радости. Об этом поговорить хотели?
— И об этом тоже. И вот ещё что… — И снова я стянула с руки перчатку, а Снежный рассказал внимательно слушающей бабушке всё, что со мной и моей рукой случилось по воле лиса.
— Что ж, деточка… не скажу, что худо, но и что в радость тоже не скажу — дар только после рождения малышки проявится, сейчас больно уж рано. Но и горя оно вам принести не должно, не такой уж он и пакостник, лис наш — подшутить это да, но маленьких он любит не меньше, а значит и подарок действительно подарком будет. И скорее всего что-то из любимых дел его — мож и говоруньей ваша крошка станет невиданной, мож и путешественницей, а мож и леди деловой с хваткой невиданной. На все воля лиса, дорогие мои. Не бойтесь, не к худу этот дар.
— Но я действительно беременна, да?
— Конечно.
Уф! Вот и всё, окончательно и бесповоротно, и даже контрольных трех недель ждать не надо.
— Но лапку всё-таки прячьте, не стоит лишних вопросов плодить, да домыслов распространять, пускай малышка в спокойствии подрастает. Успеет ещё в свое время внимания нахвататься, с такими-то родителями. — И снова нам достался прищур мудрых глаз, окинувших нас с Эриком по очереди. — Над именем думали уже?
— Нет.
— И не думайте пока, подождите, как родится, да на зверя её посмотрите, а там и сами поймете, крошка вам подскажет. Ты ведь видишь зверя, ведьмочка?
— Да.
— Вот и чудно.
Завершив этим весьма загадочный разговор, бабушка перешла к чаю, конфеткам и печенькам, перебирая с Эриком общих знакомых и периодически вставляя рассказы о традициях лисиных свадеб. Я же слушала их краем уха, засунув карамельку за щеку и медитируя над кружкой чая. Да, точно, у меня ведь ещё парочка вопросов есть в связи с этим уже окончательно определившимся делом.
— А что мне можно? Всё, как всегда или что-то нельзя? Я ведь уже не человек.
— Хм, дай подумать девонька… А что у вас в планах? Неужто на экстрим потянуло?
Улыбнувшись на её предположение, я посмотрела на нахмурившегося Эрика. О не-е-ет… Он мне сейчас вообще все запретит!
— Нет конечно, просто мы хотели продолжать тренировки зверя, а теперь я даже и не знаю, всё ли можно? Мы по утрам бегать хотели, а после обеда силовые, да скоростные тренировки.
— Насчет бега сразу скажу, только легкой трусцой, не иначе, да и зверя своего шибко не напрягай, лишь бы в тонусе был, да не скучал.
— А как же… — я тут же вспомнила о наших планах по увеличению моей выносливости, чтобы исключить все боли после включения супер-скорости и естественно их озвучила.
— И об этом забудь, по крайней мере на первые три месяца, а там и сама поймешь, стоит или нет. Дай крошке подрасти спокойно, не резон её в стрессы вводить. Что посоветовать могу, так это гулять побольше, да плавать, вот уж что её порадует.
— Ясно, спасибо.
— Да уж, пожалуйста, серебряная. Что с глазками-то делать будете? Решили уже?
— Да, мы на днях планируем сделать ограничитель.
— А вот это зря, и опять же детке это не в пользу будет, ведь и на неё ты ограничитель наложишь. — Ошарашив нас этой новостью, бабушка задумалась и сама. — Вот что, милые мои… Через Верховную вам надо. Она-то вам точно подможет, может и с мороком обычным придумаете что, уж с этим-то она справится. Ну что, комиссар? Поднимешь свои связи ради милой?
— Обязательно. — Уверенный кивок мужчины, и мимолетная улыбка уже мне. — Как насчет остальной магии? Можно ей?
— И об этом у Верховной поинтересуешься, слишком уж необычной киса твоя получилась, не могу я вам всё в точности сказать, и уж тем более не хочу словом неверным навредить.
Поразмышляв ещё и так и эдак, решили что на сегодня нам гостить уже пора завязывать. Дел у нас ещё действительно было ещё выше крыши, мы и так считай уже наверное даже больше часа гостили. Распрощавшись с бабушкой и вновь выбежавшей маленькой кнопкой-лиской, мы отправились приводить себя, а точнее мой гардероб в порядок.
О, да! Я не шопоголик, но порой душа требует. А сейчас она именно требовала. А так как мне меня расстраивать нельзя ни в коем случае… И уж тем более нельзя, чтобы меня расстраивал мой мужчина, который снова бросает на меня свои загадочные взгляды…
— Что?
— Неа.
— Эрик!
— М-м-м?
— Я сейчас расстроюсь! А мне нельзя! — Снова понимая, что он меня дразнит, я надула губы, хотя на самом деле расстраиваться не спешила, ведь мне и самой нравилась эта игра.
— Вымогательница… — мы припарковались возле очередного магазина одежды, вот только выходить из машины Снежный не торопился. Что задумал? — Скажешь?
Я? А что именно? О, то самое? А… Но я не готова! Ну… или… Черт!
Вглядевшись в его полные ожидания тёмно-синие глаза, я перегнулась и приблизилась почти вплотную, наплевав, что мы в машине, что вокруг люди, что некоторые на нас даже смотрят. Мне было наплевать на них, потому что у меня было кое-что намного важнее их мнения.
— Я люблю тебя. Я люблю тебя, Снежный… Как же я тебя люблю! — И с каждым словом понимая, что люблю его все больше, а говорить об этом вслух всё проще, прижалась и вложила в поцелуй всё то, что только что сказала. И даже больше. И судя по его пылкому ответу, ему это очень понравилось.
— Спасибо, Дэми, мы их обязательно съедим. Поблагодари деда… И счет, пожалуйста.
— Господин комиссар! Вы что?! — И столько возмущения было на почти что детском личике официантки. — Всё за счет ресторана! Приятного аппетита.
Лукавая улыбка, похлопывание ресничками и вот она уже убежала, задорно смеясь, и мне кажется даже подпрыгивая. Хм, пироженки значит…
— Будешь?
Вместо ответа выразительный взгляд и он понял, что вопрос не уместен, а затем и вовсе начал меня кормить. С ложечки. Ути моя кыся-я-я… Моя! Мр-р-ряу!
Он мне даже половинку своей пироженки скормил! Вот что значит — романтичный Снежный.
— Идем, солнце, у нас ещё уйма дел.
— Угу.
И снова, не отпуская моей руки, Эрик вел меня до машины. А там…
А там нас ждал Мирослав. Интересно, откуда он узнал, что мы здесь? У нас завелся дятел? Или он следил за нами? Как интересно…
— Добрый день. Эрик. Валерия. — Мужчина ещё пытался держать лицо, когда мы всё так же, держась за руки, подошли к нашей машине, возле которой он нас и поджидал, но когда Эрик по-хозяйски притянул меня к себе, а я и не сопротивлялась, то он недовольно сморщил нос и едва слышно пробормотал: — Я опоздал…
Ни вопроса, ни злости, лишь констатация факта и едва слышный скрип зубами. А он сильный. И проигрывать тоже умеет.
— Да. — А это уже Эрик, дабы не оставлять ни шанса на возможное недоразумение, ещё и руку мне на талию переместил. Всё, застолбил, можно сказать. Я же только хмыкнула на все его собственнические маневры. Ну что поделаешь — ему важно, а я могу и потерпеть, в принципе даже и приятно, главное без фанатизма.
— Ну что ж, мои поздравления, господин комиссар… Валерия… — Два кивка и тигр ушел.
Эх, ещё бы и остальные все такие понятливые были… Угу, как говорится, размечтались! Это Мирро такой сильный, по нему это даже не особо присматриваясь видно. И если бы не Эрик, то может быть и… Но нет! У меня есть мой Снежный! А он действительно самый лучший! Прижавшись крепче спиной к мужской груди, повернула к нему голову. Да, так и есть.
— Едем?
— Да. — Нежно поцеловав, Эрик усадил меня в машину, и вот мы уже едем по адресу, который нам дал Хироки.
Хм… А почему за город? Хотя чему я удивляюсь — нам оборотням просто необходимо периодически перекидываться и давать волю своему зверю, иначе он тоскует. Сильно. А так как, можно сказать, что это наша половинка души, то и заботиться о нём необходимо соответственно. Ну, вот и приехали. Неплохой домик… А лисы каким составом живут? О, похоже что большим — пока Эрик помогал мне выйти из машины и мы заходили внутрь участка, нас уже выбежали встречать несколько ребятишек от трех до семи лет. А если точнее, то шестеро… И все лисята! Ух ты! Да тут детский сад просто!
— Ты права, у бабушки свой детский сад лисят, это идеально для них. Ты ещё бабушку не видела. Представь заботливого Савелия, только в лисином варианте.
— О да, повезло малышне.
— Тико, Шаски! А ну в дом, негодники! — с крыльца прозвучал звонкий девичий окрик и ребятишки тут же россыпью сиганули кто куда, но только не в дом.
Одна малышка так и вовсе растерялась, а потом спряталась за меня. Годика три, не больше. А я уже сейчас увидела, что она высшая. Я почему-то намного лучше стала видеть зверя, практически сразу. Этакий маленький призрачный звереныш на плече у человека, прямо как у меня мой воображаемый чёрте-котёнок. Эта же лисичка была огненно-красной, настоящая пушистая красавица. Да и сама девочка была не менее очаровательной кареглазой кнопкой.
— Ой, господин комиссар, здравствуйте. А мы вас ждали. Проходите-проходите, бабушка уже спустилась вниз, мы как раз печенье испекли, с предсказаниями, — счастливо протараторив, девушка подбежала к нам ближе и вместе с этим попыталась выковырять из-за нас маленькую лисичку.
Лисичка уворачивалась, как могла, ей похоже даже нравилась эта игра, но вот секунда, и она поймана за капюшон, а в следующую секунду раздался вопль отчаянья и начался самый настоящий слезоразлив. Обидели маленькую, поймали…
— Тими, не надо, дай мне, — осуждающе покачав головой, Эрик попросил отдать ребенка обратно.
— Ня-я-я… тетти! — ко всеобщему изумлению девочка увернулась и от рук Снежного, протянув ручки ко мне и практически требуя взять себя на руки.
Ого. Нет, я-то возьму, не вопрос. Но что бы это значило?
— Как тебя зовут, лиска? — протянув руки в ответ, я обняла крошку и, улыбаясь, вгляделась в её уже полностью довольную мордашку. И куда только слеёзки подевались?
— Мико.
— А меня Вэл. Ну что, Мико. Идем к бабушке?
— Идем. — кроха счастливо болтала ногами, пока мы с Эриком неторопливо шли к дому, а Тими, покачав головой, отправилась ловить остальных малышей по участку.
Хорошо мы калитку успели закрыть сразу, как зашли. Улица вроде бы и спокойная, но с той скоростью, с какой разбежались детки… Даже страшно подумать, куда они успели бы убежать в те же пять секунд!
С рук слазить лисичка отказалась даже в доме, пришлось раздеваться под её натужное сопение и смешки Эрика. Ага, смешно ему… на, снимай ботинок! Сев на пуфик с Мико на руках, глазами показала ему на ноги, на мол, действуй-злодействуй. Показушно удивившись, мужчина засмеялся ещё громче и, встав на одно колено, словно галантный рыцарь, действительно начал снимать с меня обувь. В такой позе его и застукала бабушка Юми.
— Эрик! Внучек! Ох, что ж это делается-то… Мико! Егоза маленькая! Ты что ж вытворяешь-то! А ну, с ручек слезла!
— Но баа!
— Слезла, слезла! Тетя не лиска, тете вообще нельзя деток на ручки брать. Тётя сама, кхм… А пойдёмте-ка, дорогие мои, чаек попьём, — всем нам достался внимательный взгляд не по-старчески цепких и ясных глаз и мне стало слегка не по себе. Она видит, что я беременна? Вот просто так берет и видит?! А что она ещё видит?
Глава 17. Сположениемопределительная
Усадив нас за стол почему-то на кухне, бабушка, с несвойственной пожилым людям резвостью, на него накрыла и, выставив в центр стола несколько разных вазочек с конфетами и необычным печеньем, наконец села сама и начала меня рассматривать. Неловкости больше не было, было по-домашнему уютно и тепло, словно это и моя бабушка. Странно, я вот своих бабушек не знала ни одну, причем как-то даже и не задавалась вопросом, почему их у меня нет — и мама, и тетушка вполне их заменяли, да и папины многочисленные родственники тоже скучать не давали. Но ни бабушек, ни уж тем более дедушек у меня нее было ни одного.
Эта же бабушка была всем бабушкам бабушка, этакая «сказочная» бабушка — маленькая сухонькая старушка, чей возраст выдавали лишь морщины на лице, но ни в коем случае не ясные карие глаза и натуральные, не крашеные черные волосы. Интересно, сколько ей лет? Наверняка ведь под триста, если не больше — в её глазах скрывалось знаний не на одно поколение её любимых лисят. И семь хвостов у её зверя. Семь серебристых лисиных хвостов, да и сама лиса у неё серебром отливала, хотя и слегка скрасна. Удивительная бабушка!
— Значит, всё-таки смогли найти друг друга. Ну наконец то. — нам досталась добродушная улыбка и Снежный предупредительно взял меня за руку, чтобы я снова не стала чрезмерно нервничать от постороннего внимания. Но в этот раз во мне больше любопытства, чем неприязни — что она видит? — Как же я рада за вас, дети мои! Возьмите печеньки… возьмите.
У неё и печеньки непростые? Точно! Тими же говорила что-то насчет того, что они с предсказаниями… Настоящими? Ужасно интересно! Я тут же протянула руку за печенькой и немного задумавшись, взяла самую привлекательную. Ну, это с моей точки зрения. В принципе они все были практически одинаковые — этакие шестиконечные звездочки, посыпанные сахарной пудрой и с иероглифом, нарисованным красной карамелью. Эрик тоже взял и мы, переглядываясь и улыбаясь, надкусили их практически одновременно. Теперь главное то самое предсказание не съесть, угу. О! Бумажечка… Что тут у нас? О…
Прочитав, засмеялась и тут же спрятала. Нет-нет, не покажу! Ведь в ней чистая правда! А такое показывать нельзя.
— А у тебя?
— Хм… — развернув свою бумажку, Эрик внимательно вчитался в слова. И с каждой секундой улыбка на его лице растягивалась всё шире и шире, пока и он не засмеялся, как я секундой ранее. Эй! Покажи! — Нет-нет. Обмен?
Хм, ну, в принципе там написано всё, о чем он не знает, но догадывается… Р-р-р! Не хочу такое давать!
— Вэл? — Наблюдая за всеми моими сомнениями, отображающимися на моем лице, мужчина приподнял бровь. — Неужели снова стесняешься?
Угу. Этакий вопрос на слабо?! А не слабо!
— Нет. Держи, — одной рукой отдавая, а другой забирая, я бросила взгляд на бабушку. Бабушка была счастлива не меньше нас. Хм…
Ну и что тут такого смешного? Оу. «В вашей жизни появилось нечто милое и озорное». Это я-то милое и озорное?! А что насчет продолжения вроде того, что «любите и балуйте, то самое милое и озорное» М? Или это не про меня?
Пока я медитировала над его предсказанием, Эрик в секунды прочитал моё и уставился на меня с ожиданием. А что?
— Правда?
— Да.
И правда, зачем скрывать и увиливать? Не маленькая уже. И ведь это действительно правда — «Полюбить? Да!».
— Правда-правда?
— Эрик! — смущенно засмеявшись, я снова скосила глаза на бабушку. — Давай потом, честно-честно! Мы ведь не за этим сюда приехали. Да и бабушка вот… без внимания сидит.
— А вот это вы бросьте, счастье внучат превыше всего! — Вмиг посерьезневшая бабушка, покивала своим словам, но не удержалась и подмигнула. — Так когда свадебка-то?
Закатив глаза, я расхохоталась громко и искренне — не смогла я на неё сердиться — она такая милая.
— О? Я не первая с этим вопросом? Неужели не решили еще? Ну да ладно, какие ваши годы молодые… Позвать, надеюсь, не забудете? — лукавый взгляд достался уже Эрику, так что и он начал кривить губы в улыбке.
— Не забудем, бабушка, ни за что не забудем. Вот только действительно, мы же к вам по делу. Не откажете в помощи?
— Ну что ж ты, внучек! Когда ж я отказывала-то? Давайте-давайте, рассказывайте, и чаек не забывайте. — Замахав на Эрика руками, лиса ещё ближе пододвинула мне конфеты. — А ты кушай милая, кушай, тебе теперь в радости надо быть, маленькие любят, когда их мамочки в радости. Об этом поговорить хотели?
— И об этом тоже. И вот ещё что… — И снова я стянула с руки перчатку, а Снежный рассказал внимательно слушающей бабушке всё, что со мной и моей рукой случилось по воле лиса.
— Что ж, деточка… не скажу, что худо, но и что в радость тоже не скажу — дар только после рождения малышки проявится, сейчас больно уж рано. Но и горя оно вам принести не должно, не такой уж он и пакостник, лис наш — подшутить это да, но маленьких он любит не меньше, а значит и подарок действительно подарком будет. И скорее всего что-то из любимых дел его — мож и говоруньей ваша крошка станет невиданной, мож и путешественницей, а мож и леди деловой с хваткой невиданной. На все воля лиса, дорогие мои. Не бойтесь, не к худу этот дар.
— Но я действительно беременна, да?
— Конечно.
Уф! Вот и всё, окончательно и бесповоротно, и даже контрольных трех недель ждать не надо.
— Но лапку всё-таки прячьте, не стоит лишних вопросов плодить, да домыслов распространять, пускай малышка в спокойствии подрастает. Успеет ещё в свое время внимания нахвататься, с такими-то родителями. — И снова нам достался прищур мудрых глаз, окинувших нас с Эриком по очереди. — Над именем думали уже?
— Нет.
— И не думайте пока, подождите, как родится, да на зверя её посмотрите, а там и сами поймете, крошка вам подскажет. Ты ведь видишь зверя, ведьмочка?
— Да.
— Вот и чудно.
Завершив этим весьма загадочный разговор, бабушка перешла к чаю, конфеткам и печенькам, перебирая с Эриком общих знакомых и периодически вставляя рассказы о традициях лисиных свадеб. Я же слушала их краем уха, засунув карамельку за щеку и медитируя над кружкой чая. Да, точно, у меня ведь ещё парочка вопросов есть в связи с этим уже окончательно определившимся делом.
— А что мне можно? Всё, как всегда или что-то нельзя? Я ведь уже не человек.
— Хм, дай подумать девонька… А что у вас в планах? Неужто на экстрим потянуло?
Улыбнувшись на её предположение, я посмотрела на нахмурившегося Эрика. О не-е-ет… Он мне сейчас вообще все запретит!
— Нет конечно, просто мы хотели продолжать тренировки зверя, а теперь я даже и не знаю, всё ли можно? Мы по утрам бегать хотели, а после обеда силовые, да скоростные тренировки.
— Насчет бега сразу скажу, только легкой трусцой, не иначе, да и зверя своего шибко не напрягай, лишь бы в тонусе был, да не скучал.
— А как же… — я тут же вспомнила о наших планах по увеличению моей выносливости, чтобы исключить все боли после включения супер-скорости и естественно их озвучила.
— И об этом забудь, по крайней мере на первые три месяца, а там и сама поймешь, стоит или нет. Дай крошке подрасти спокойно, не резон её в стрессы вводить. Что посоветовать могу, так это гулять побольше, да плавать, вот уж что её порадует.
— Ясно, спасибо.
— Да уж, пожалуйста, серебряная. Что с глазками-то делать будете? Решили уже?
— Да, мы на днях планируем сделать ограничитель.
— А вот это зря, и опять же детке это не в пользу будет, ведь и на неё ты ограничитель наложишь. — Ошарашив нас этой новостью, бабушка задумалась и сама. — Вот что, милые мои… Через Верховную вам надо. Она-то вам точно подможет, может и с мороком обычным придумаете что, уж с этим-то она справится. Ну что, комиссар? Поднимешь свои связи ради милой?
— Обязательно. — Уверенный кивок мужчины, и мимолетная улыбка уже мне. — Как насчет остальной магии? Можно ей?
— И об этом у Верховной поинтересуешься, слишком уж необычной киса твоя получилась, не могу я вам всё в точности сказать, и уж тем более не хочу словом неверным навредить.
Поразмышляв ещё и так и эдак, решили что на сегодня нам гостить уже пора завязывать. Дел у нас ещё действительно было ещё выше крыши, мы и так считай уже наверное даже больше часа гостили. Распрощавшись с бабушкой и вновь выбежавшей маленькой кнопкой-лиской, мы отправились приводить себя, а точнее мой гардероб в порядок.
О, да! Я не шопоголик, но порой душа требует. А сейчас она именно требовала. А так как мне меня расстраивать нельзя ни в коем случае… И уж тем более нельзя, чтобы меня расстраивал мой мужчина, который снова бросает на меня свои загадочные взгляды…
— Что?
— Неа.
— Эрик!
— М-м-м?
— Я сейчас расстроюсь! А мне нельзя! — Снова понимая, что он меня дразнит, я надула губы, хотя на самом деле расстраиваться не спешила, ведь мне и самой нравилась эта игра.
— Вымогательница… — мы припарковались возле очередного магазина одежды, вот только выходить из машины Снежный не торопился. Что задумал? — Скажешь?
Я? А что именно? О, то самое? А… Но я не готова! Ну… или… Черт!
Вглядевшись в его полные ожидания тёмно-синие глаза, я перегнулась и приблизилась почти вплотную, наплевав, что мы в машине, что вокруг люди, что некоторые на нас даже смотрят. Мне было наплевать на них, потому что у меня было кое-что намного важнее их мнения.
— Я люблю тебя. Я люблю тебя, Снежный… Как же я тебя люблю! — И с каждым словом понимая, что люблю его все больше, а говорить об этом вслух всё проще, прижалась и вложила в поцелуй всё то, что только что сказала. И даже больше. И судя по его пылкому ответу, ему это очень понравилось.
