-Издеваешься? – гнев рвался наружу мощными волнами. Лучше гнев, чем паника, он более продуктивный.
-Нет, констатирую факт.
-Знаешь что? Иди к черту!
Алекс откинулся спиной на стену, задрав голову к серому пыльному потолку.
-Мы уже у него. Мы уже в гостях у черта.
Я не знаю, сколько прошло времени, минуты тянулись противной паутиной, закутывая меня. Тут ничего не меняется: все так же светит лампочка, все так же пахнет отчаянием и безрадостными мыслями. Мои внутренние часы подсказывают, что сейчас день, ближе к обеду, но я могу ошибаться.
К нам до сих пор никто не пришел. Может, они забыли про нас?
-Что теперь будем делать? - спросила я скорее у себя. Гнев ушел, оставив после себя пустое место, которое мне нечем было заполнить. Я чувствовала себя виноватой переда Алексом, ведь именно я затащила нас сюда.
-Ждать, - мрачно ответил Алекс. - Разве остается что-то еще?
Он сидел, прислонившись спиной к стене, обхватив руками колени. Его пронзительный взгляд был устремлен в потолок. Все это время мы не разговаривали, погруженные в свои мысли. Наконец, я решила нарушить ставшее уже невыносимым молчание.
-Алекс.
-М?
-Прости, что накричала на тебя, - я запнулась. Извинения никогда мне не удавались, обычно это было похоже на: "Прости меня, но ты сам виноват". – Я просто… Это все, - я развела руками, - давит на меня. Меня пугает неизвестность.
-Все нормально, - он посмотрел на меня и дернул головой. - Иди сюда.
Сердце сделало один оборот вокруг своей оси, когда я села на кровать. Чувствовать Алекса рядом было так надежно и уютно. Я бы сказала "безопасно", но сейчас это зависело совсем не от нас.
-Я…
-Не специально, я знаю, - закончил за меня Алекс. Он все так же смотрел в потолок, обняв меня за плечи правой рукой. Это немного успокоило, давая безмолвное обещание, что все будет хорошо.
Обещания в нашей жизни – бесценная валюта, их можно давать, только когда уверен, что так и будет. У меня нет уверенности, что мы доживем до утра. Что же я натворила…
-Мне страшно, - шепотом призналась я.
-Мне тоже.
-Как ты думаешь, они убьют нас? - прошептала я ему в ключицу.
-Не знаю. Скорее всего.
-Тогда почему было не пристрелить уже на подходе к Городу? Нелогично как-то.
-Согласен, я не могу понять, к чему весь этот цирк с камерой, но явно не просто так.
-Ты не веришь в инициацию?
Да, я и сама-то в нее плохо верила, держала как маячок на памяти, что такое развитие событий тоже возможно, но особо не полагалась. Если бы все было так, как сказал патрульный про инициацию, то нас бы тут сейчас не было. Все нелогично.
Нас, скорее всего, убьют, иначе, зачем стали бы держать как заключенных? Все было неправильно: Город, люди, патрульные, камеры. Вернуться бы сейчас в тот дом, там была свобода, и пахло едой. Там мы были счастливы. Сейчас это казалось таким далеким и недоступным, что у меня защемило сердце.
-Ты чего? - Алекс заметил предательски скатившуюся слезу.
Он коснулся пальцами моего подбородка, и на миг показалось, что все будет хорошо. Я моргнула, и это чувство сразу улетучилось бесплотной надеждой в серый потолок. Хорошо не будет, слишком все странно и нелогично.
-Мы обязательно выживем.
Он поцеловал меня в переносицу.
-Помнишь? Я тебя больше никогда не оставлю. Как бы ты меня не прогоняла.
Он улыбнулся теплой улыбкой, от которой снова защемило внутри.
Пускай время остановится, умоляю. Прямо сейчас, в эту самую минуту. Я зарылась лицом в его грудь, размазывая слезы.
-Не бросай меня, -мой голос дрожал.
-Никогда.
Неизвестность пугала меня. Я не желала даже думать о том, что будет, когда эта дверь откроется снова. Вряд ли что-то хорошее и светлое. Надежда – спасательный круг, надежда – камень на шею. Все зависит лишь от того, на что именно надеешься ты.
-Прости еще раз, что я была такой дурой, - мне все казалось, что извинений недостаточно. Нам еще предстоит узнать, во что мы влипли, и в этом виновата всецело я и только я.
-Сколько ты будешь еще извиняться? – он улыбался, хотя ничего в нашей ситуации радостного не было.
-Сколько потребуется, смотри, какие проблемы из-за этого.
-Не из-за этого, а из-за...-он запнулся, видимо, все-таки считая, что я - главная причина наших неудач.
-Да, скажи, что просто так сложились обстоятельства.
-Не скажу, - он снова улыбнулся.
Алекс ткнулся мне в лоб, я подняла глаза, ловя его взгляд. Внезапный порыв заставил меня поддаться вперед, осторожно коснувшись его губ своими. Он неуверенно ответил. Его губы были мягкие и теплые. Алекс улыбнулся, и столько тепла было в его глазах, что в нем можно было утонуть. Мне стало стыдно за этот поступок, словно я в чем-то провинилась.
-Ангел, - прошептал он, зарывшись лицом в мои волосы. –Мы сможем со всем справится, просто никогда не отпускай мою руку.
-Я постараюсь.
-Неправильный ответ. Не постараюсь, а не отпущу, - заметил Алекс недовольным тоном.
-Я не могу обещать, ведь это может зависеть не от меня.
-Неважно, пообещай, что будешь стараться.
-Хорошо. Я обещаю.
Я действительно намеревалась стараться. Не отпускать. Его руку.
Мне стало дурно от мыслей, с чем именно нам придется справляться. Вот так живешь, представляешь свое будущее, прогнозируешь, надеешься. А потом судьба подкидывает тебе коробку с бомбой внутри, которая разносит весь твой мир в щепки. Сидишь на месте взрыва и собираешь их в одну кучку, пытаясь отыскать очертания своего будущего или хотя бы прошлого.
Все, что человечество строило тысячелетия, разлетелось в прах за считанные месяцы. Не было промежуточного этапа, когда кто-то мог бы крикнуть: "Эй! С этим миром что-то не так!" Все стремительно скатилось в тар-тарары за один щелчок зажигалки. Не осталось ни правды, ни лжи, голая земля и оглушающая тишина.
Мы бы так и сидели целую вечность, но внезапно за дверью послышались шаги. Алекс вздернул голову, инстинктивно прижав меня к себе. Кажется, пришли наши проблемы.
Решетка открылась, и в проеме показалась униформа патрульного.
-Объект 1561, сделать два шага вперед и подойти к двери. Объект 1560 к стене.
-Что происходит?
-Явно что-то нехорошее, - прошептал мне Алекс. –Зато у нас появился шанс узнать, что нас ждет впереди. Ну что? Пан или пропал?
Я лишь кивнула.
Он встал с кровати, медленно подошел к двери и остановился.
-Объект 1560 к стене! - рявкнул голос.
Я отошла к дальней стене, сцепив руки на груди. Сердце гулко билось под ребрами, а страх спокойно разгуливал по моему сознанию, даже не спотыкаясь. Когда же это уже закончится...Кажется, этому кошмару не будет конца.
-Что вы будете делать? - спросил Алекс у патрульного.
-Увидите, - ответил тот.
Они начали открывать дверь. Может, это наш шанс бежать? Тут, в этой камере смертника, я совсем не чувствую себя в безопасности. Мне было бы намного приятнее умереть в бою, разбивая кулаки в кровь о лица этих наглецов.
Следом за патрульным вошли двое охранников с автоматами, дубинками за поясами и электрошокерами в нагрудных карманах. Прямо войско прислали против нас двоих. Либо они считают, что мы опаснее роты солдат, либо то, что мы можем сопротивляться. Что же они собираются такое делать, раз возможно сопротивление с нашей стороны?
-Объект 1561, раздеться и руки в стороны, -велел патрульный.
-Сначала скажите, что вы будете делать.
-Проверим наличие скрытого оружия. А теперь –раздеться и руки в стороны!
Черт. Черт. Черт. Нож, привязанный к внутренней стороне бедра, обжигал кожу. Они найдут мое единственное оружие, и тогда нам конец. Убьют и имени не спросят.
-Почему сейчас? Почему сразу не отобрали? – спросил Алекс.
-Это приказ. Больше повторять не буду. Считаю до трех, потом стреляю. Три! – рявкнул патрульный.
Алекс снял через голову свитер, оставшись в одних джинсах, и развел руки. Патрульный обшарил его металло-детектором. Ничего. Можно выдохнуть.
-Объект 1561, отойти в сторону! Объект 1560, раздеться и руки в стороны.
-Она же девушка! -воскликнул Алекс.
-Приказ не обсуждается. Я сказал, раздеться и руки в стороны! Немедленно!
Только этого мне еще не хватало.
Паника зарождается внутри, глубоко, под самым сердцем. Стоит ей дать волю, она пожирает тебя целиком, даже не подавившись. У меня перед глазами темнеет, и я хватаюсь за стену, чтобы удержать равновесие. Унижение перемешалось с ужасом и отчаянием, засасывая меня в водоворот эмоций. Я тону в этом океане, и некому подать мне руки.
Надо мыслить хладнокровно, надо мыслить хладнокровно. Как у Алекса это получается?
-Меня плохо слышно? Я сказал - раздеться, - издевательским тоном произносит патрульный. Его это все забавляет, а меня вот почему-то не очень.
Я не могу пошевелиться, страх ледяными пальцами сжимает мои легкие, наблюдая, когда же я, наконец, задохнусь, как бабочка в банке. Бежать мне некуда, сражаться нечем. Есть только бетонная камера с двумя заключенными и патрульные, пришедшие повеселиться. Может, это приказ свыше, но не думаю, что им приказано именно издеваться над нами. Обыскать, обезвредить, произвести вакцинацию или еще что-то в этом роде. Все сводится к дурацкой игре за выживание, нам придется плясать под их дудку, чтобы выжить.
Если бы я могла знать заранее.
-Вы не посмеете, - шипит Алекс, сделав шаг вперед. Его поведение понятно: он меня защищает, только лезть голой грудью на амбразуру не всегда хорошее решение. У них есть оружие. А мы лишь бешеные подростки, в крови которых превышена доза адреналина.
Охранник вздергивает автомат.
-Парень, не надо. Хочешь еще пожить немного – не делай глупостей. Ребята у меня нервные, чихнешь – застрелят и тебя, и твою подружку.
Алекс переводит на меня обезумевший взгляд, и я опускаю глаза, не в силах выносить это. Я чувствую во рту соленый привкус подступающих слез, мне противно от самой себя, от всей это ситуации.
-Не надо, - еле слышно произношу я, надеясь, что Алекс меня услышал. Мои губы дрожат, мое тело дрожит. Подобная жертва от него мне не нужна. –Я все сделаю.
Дурацкая игра за выживание.
Мне ничего не остается делать. Бежать некуда, всех мы их не победим, к тому же, надо будет потом выбраться отсюда, где полно охраны. Нас загнали в ловушку и теперь играются, как маленькие дети с крысами в клетках. Дергают за ниточки и смотрят, как мы будем танцевать.
Руки трясутся и отказываются слушаться, подступающие слезы унижения жгут мне глаза. Я расстегиваю и скидываю толстовку, оставшись в своей старой футболке с изображением цирка. Сейчас она мне кажется тонкой, прозрачной и глупой, такой неуместной. Что может быть еще неуместнее в данной ситуации, как не цирк?
Город – один огромный цирк с отвратительными декорациями и несмешными клоунами.
-Дальше, - холодно произносит патрульный.
Я снимаю футболку, оставшись в старых потертых джинсах и лифчике. Только бы они не заставили снять и их. Я закрываюсь руками, чувствуя голодные взгляды на своем теле. Холодный воздух кусает мою кожу зубами, отчего я моментально покрываюсь мурашками.
-Дальше.
Какое-то плохое представление, верните мне деньги за билет. Все опять свелось к дурацкой игре по кем-то выдуманным правилам. Весь мир превратился в телешоу, и каждый ведущий тянет одеяло на себя. Вместо того, чтобы сплотиться перед лицом страшной болезни, остатки человечества грызут друг другу глотки за власть.
Приходится до крови закусить губу, чтобы не разреветься. Я не могу позволить им увидеть мои слезы, ведь именно этого они и добиваются. Я никогда не отличалась стойкостью духа, как герои фильмов про супергероев, которые в любой ситуации могли найти в себе силы встать и сказать: «Я приведу вас к победе!» Я всегда была плаксой, всегда была слабой. В конце концов, мне еще только пятнадцать лет.
Я начинаю снимать джинсы, расстегивая молнию непослушными пальцами, охранники свистят и улюлюкают. В какой-то момент внутри меня что-то щелкает, включая полную отстраненность. Я стараюсь не думать о себе, как о личности, высвободив внутреннее унижение в ярость. Чувствую, как внутри начинает закипать злоба, тягучая, словно смола.
Что они могут мне сделать? Убить? Иногда мне кажется, что это единственный нормальный выход из ситуации. Бах! Пулю в лоб и нет проблем. Ни у кого.
Мне больше нечего бояться. Уж точно не этих патрульных.
Хуже уже не может быть.
Как же я ошибалась.
Скинув джинсы, я гордо поднимаю голову и складываю руки на груди, оставшись в нижнем белье и с ножом, прикрепленным к внутренней стороне бедра.
-О, что это? - патрульный подходит ко мне, проводя пальцем по бедру в направлении к ножу. От его прикосновения меня тошнит, но я стараюсь сохранить самообладание. –Отдай мне это, крошка.
-Я тебе не крошка, - я плюю ему в лицо и скидываю нож на пол. Ну вот, теперь у меня нет никакого оружия, кроме собственной гордости, да и то изрядно потоптанной. Может, стоило вонзить нож ему в глаз и наблюдать, как кровь окрасит его белую униформу? Красиво, наверно, получилось бы.
Он спокойно утирается, подбирает нож и говорит:
-Дальше.
-Что дальше?
-Раздевайся дальше, - он делает неопределенный жест ножом в воздухе, то ли угрожая, то ли еще что.
Я встречаюсь взглядом с Алексом. В его глазах боль и отчаяние, они из серебряных превратились в стальные. Он еле заметно машет головой: "Не смей". Но перевес на их стороне, как количественный, так и качественный.
Я заношу руки за спину, чтобы расстегнуть лифчик, как вдруг Алекс срывается с цепи. Истошно вопя, он пригибается и кидается вперед, ударив одного из охранников головой в живот. Тот, не ожидая такого поворота событий, теряет равновесие. Этих секунд хватает Алексу, чтобы кинуться на второго охранника, но тот уже успел вскинуть приклад своего автомата.
Он опускает его на голову Алекса, отчего тот падает на пол. Первый охранник уже пришел в себя, и теперь они весело избивают Алекса, нанося удары тяжелыми сапогами. Почему не застрелили на месте, мне непонятно, но в тот момент думать об этом было некогда.
-Нет! - я кидаюсь к ним, но патрульный разворачивается и встречает меня ударом в лицо. Я слышу, как что-то хрустит под его кулаком, кажется, мне сломали нос. Острая боль пронзает голову, и я падаю на спину. Мир на секунду меркнет, а когда я открываю глаза, то вижу, как они уже уходят.
-Сука, - кидает патрульный, окидывая нас придирчивым взглядом. -Удачной ночи, придурки.
Дверь за ними закрывается. Я все еще лежу на холодном полу в нижнем белье. Свет кажется мне слишком ярким, и я позволяю себе на некоторое время закрыть глаза и перевести дух в попытке понять, что только что произошло. Сначала восстановить дыхание: уровень адреналина в крови уже падает, что вызывает во мне чувство удушья. Комната кажется слишком маленькой, слишком холодной. Спиной я чувствую леденящий пол, это немного приводит меня в чувство.
Необходимо отфильтровать информацию и разложить по полочкам. Иногда самые простые действия позволяют навести порядок в голове. Сначала констатируешь факт, потом смотришь на элементы получившего уравнения. Пункт номер один: они сломали мне нос. Пункт номер два: они избили Алекса. Пункт номер три: мы отсюда не выберемся никогда и ни за что.
Лишь когда звук шагов полностью стихает, приглушенный тяжелой дверью, я переворачиваюсь на живот, наблюдая, как из носа капает кровь, оставляя бардовые пятна на пыльном полу.
-Нет, констатирую факт.
-Знаешь что? Иди к черту!
Алекс откинулся спиной на стену, задрав голову к серому пыльному потолку.
-Мы уже у него. Мы уже в гостях у черта.
Глава 20.
Я не знаю, сколько прошло времени, минуты тянулись противной паутиной, закутывая меня. Тут ничего не меняется: все так же светит лампочка, все так же пахнет отчаянием и безрадостными мыслями. Мои внутренние часы подсказывают, что сейчас день, ближе к обеду, но я могу ошибаться.
К нам до сих пор никто не пришел. Может, они забыли про нас?
-Что теперь будем делать? - спросила я скорее у себя. Гнев ушел, оставив после себя пустое место, которое мне нечем было заполнить. Я чувствовала себя виноватой переда Алексом, ведь именно я затащила нас сюда.
-Ждать, - мрачно ответил Алекс. - Разве остается что-то еще?
Он сидел, прислонившись спиной к стене, обхватив руками колени. Его пронзительный взгляд был устремлен в потолок. Все это время мы не разговаривали, погруженные в свои мысли. Наконец, я решила нарушить ставшее уже невыносимым молчание.
-Алекс.
-М?
-Прости, что накричала на тебя, - я запнулась. Извинения никогда мне не удавались, обычно это было похоже на: "Прости меня, но ты сам виноват". – Я просто… Это все, - я развела руками, - давит на меня. Меня пугает неизвестность.
-Все нормально, - он посмотрел на меня и дернул головой. - Иди сюда.
Сердце сделало один оборот вокруг своей оси, когда я села на кровать. Чувствовать Алекса рядом было так надежно и уютно. Я бы сказала "безопасно", но сейчас это зависело совсем не от нас.
-Я…
-Не специально, я знаю, - закончил за меня Алекс. Он все так же смотрел в потолок, обняв меня за плечи правой рукой. Это немного успокоило, давая безмолвное обещание, что все будет хорошо.
Обещания в нашей жизни – бесценная валюта, их можно давать, только когда уверен, что так и будет. У меня нет уверенности, что мы доживем до утра. Что же я натворила…
-Мне страшно, - шепотом призналась я.
-Мне тоже.
-Как ты думаешь, они убьют нас? - прошептала я ему в ключицу.
-Не знаю. Скорее всего.
-Тогда почему было не пристрелить уже на подходе к Городу? Нелогично как-то.
-Согласен, я не могу понять, к чему весь этот цирк с камерой, но явно не просто так.
-Ты не веришь в инициацию?
Да, я и сама-то в нее плохо верила, держала как маячок на памяти, что такое развитие событий тоже возможно, но особо не полагалась. Если бы все было так, как сказал патрульный про инициацию, то нас бы тут сейчас не было. Все нелогично.
Нас, скорее всего, убьют, иначе, зачем стали бы держать как заключенных? Все было неправильно: Город, люди, патрульные, камеры. Вернуться бы сейчас в тот дом, там была свобода, и пахло едой. Там мы были счастливы. Сейчас это казалось таким далеким и недоступным, что у меня защемило сердце.
-Ты чего? - Алекс заметил предательски скатившуюся слезу.
Он коснулся пальцами моего подбородка, и на миг показалось, что все будет хорошо. Я моргнула, и это чувство сразу улетучилось бесплотной надеждой в серый потолок. Хорошо не будет, слишком все странно и нелогично.
-Мы обязательно выживем.
Он поцеловал меня в переносицу.
-Помнишь? Я тебя больше никогда не оставлю. Как бы ты меня не прогоняла.
Он улыбнулся теплой улыбкой, от которой снова защемило внутри.
Пускай время остановится, умоляю. Прямо сейчас, в эту самую минуту. Я зарылась лицом в его грудь, размазывая слезы.
-Не бросай меня, -мой голос дрожал.
-Никогда.
Неизвестность пугала меня. Я не желала даже думать о том, что будет, когда эта дверь откроется снова. Вряд ли что-то хорошее и светлое. Надежда – спасательный круг, надежда – камень на шею. Все зависит лишь от того, на что именно надеешься ты.
-Прости еще раз, что я была такой дурой, - мне все казалось, что извинений недостаточно. Нам еще предстоит узнать, во что мы влипли, и в этом виновата всецело я и только я.
-Сколько ты будешь еще извиняться? – он улыбался, хотя ничего в нашей ситуации радостного не было.
-Сколько потребуется, смотри, какие проблемы из-за этого.
-Не из-за этого, а из-за...-он запнулся, видимо, все-таки считая, что я - главная причина наших неудач.
-Да, скажи, что просто так сложились обстоятельства.
-Не скажу, - он снова улыбнулся.
Алекс ткнулся мне в лоб, я подняла глаза, ловя его взгляд. Внезапный порыв заставил меня поддаться вперед, осторожно коснувшись его губ своими. Он неуверенно ответил. Его губы были мягкие и теплые. Алекс улыбнулся, и столько тепла было в его глазах, что в нем можно было утонуть. Мне стало стыдно за этот поступок, словно я в чем-то провинилась.
-Ангел, - прошептал он, зарывшись лицом в мои волосы. –Мы сможем со всем справится, просто никогда не отпускай мою руку.
-Я постараюсь.
-Неправильный ответ. Не постараюсь, а не отпущу, - заметил Алекс недовольным тоном.
-Я не могу обещать, ведь это может зависеть не от меня.
-Неважно, пообещай, что будешь стараться.
-Хорошо. Я обещаю.
Я действительно намеревалась стараться. Не отпускать. Его руку.
Мне стало дурно от мыслей, с чем именно нам придется справляться. Вот так живешь, представляешь свое будущее, прогнозируешь, надеешься. А потом судьба подкидывает тебе коробку с бомбой внутри, которая разносит весь твой мир в щепки. Сидишь на месте взрыва и собираешь их в одну кучку, пытаясь отыскать очертания своего будущего или хотя бы прошлого.
Все, что человечество строило тысячелетия, разлетелось в прах за считанные месяцы. Не было промежуточного этапа, когда кто-то мог бы крикнуть: "Эй! С этим миром что-то не так!" Все стремительно скатилось в тар-тарары за один щелчок зажигалки. Не осталось ни правды, ни лжи, голая земля и оглушающая тишина.
Мы бы так и сидели целую вечность, но внезапно за дверью послышались шаги. Алекс вздернул голову, инстинктивно прижав меня к себе. Кажется, пришли наши проблемы.
Решетка открылась, и в проеме показалась униформа патрульного.
-Объект 1561, сделать два шага вперед и подойти к двери. Объект 1560 к стене.
-Что происходит?
-Явно что-то нехорошее, - прошептал мне Алекс. –Зато у нас появился шанс узнать, что нас ждет впереди. Ну что? Пан или пропал?
Я лишь кивнула.
Он встал с кровати, медленно подошел к двери и остановился.
-Объект 1560 к стене! - рявкнул голос.
Я отошла к дальней стене, сцепив руки на груди. Сердце гулко билось под ребрами, а страх спокойно разгуливал по моему сознанию, даже не спотыкаясь. Когда же это уже закончится...Кажется, этому кошмару не будет конца.
-Что вы будете делать? - спросил Алекс у патрульного.
-Увидите, - ответил тот.
Они начали открывать дверь. Может, это наш шанс бежать? Тут, в этой камере смертника, я совсем не чувствую себя в безопасности. Мне было бы намного приятнее умереть в бою, разбивая кулаки в кровь о лица этих наглецов.
Следом за патрульным вошли двое охранников с автоматами, дубинками за поясами и электрошокерами в нагрудных карманах. Прямо войско прислали против нас двоих. Либо они считают, что мы опаснее роты солдат, либо то, что мы можем сопротивляться. Что же они собираются такое делать, раз возможно сопротивление с нашей стороны?
-Объект 1561, раздеться и руки в стороны, -велел патрульный.
-Сначала скажите, что вы будете делать.
-Проверим наличие скрытого оружия. А теперь –раздеться и руки в стороны!
Черт. Черт. Черт. Нож, привязанный к внутренней стороне бедра, обжигал кожу. Они найдут мое единственное оружие, и тогда нам конец. Убьют и имени не спросят.
-Почему сейчас? Почему сразу не отобрали? – спросил Алекс.
-Это приказ. Больше повторять не буду. Считаю до трех, потом стреляю. Три! – рявкнул патрульный.
Алекс снял через голову свитер, оставшись в одних джинсах, и развел руки. Патрульный обшарил его металло-детектором. Ничего. Можно выдохнуть.
-Объект 1561, отойти в сторону! Объект 1560, раздеться и руки в стороны.
-Она же девушка! -воскликнул Алекс.
-Приказ не обсуждается. Я сказал, раздеться и руки в стороны! Немедленно!
Только этого мне еще не хватало.
Глава 21.
Паника зарождается внутри, глубоко, под самым сердцем. Стоит ей дать волю, она пожирает тебя целиком, даже не подавившись. У меня перед глазами темнеет, и я хватаюсь за стену, чтобы удержать равновесие. Унижение перемешалось с ужасом и отчаянием, засасывая меня в водоворот эмоций. Я тону в этом океане, и некому подать мне руки.
Надо мыслить хладнокровно, надо мыслить хладнокровно. Как у Алекса это получается?
-Меня плохо слышно? Я сказал - раздеться, - издевательским тоном произносит патрульный. Его это все забавляет, а меня вот почему-то не очень.
Я не могу пошевелиться, страх ледяными пальцами сжимает мои легкие, наблюдая, когда же я, наконец, задохнусь, как бабочка в банке. Бежать мне некуда, сражаться нечем. Есть только бетонная камера с двумя заключенными и патрульные, пришедшие повеселиться. Может, это приказ свыше, но не думаю, что им приказано именно издеваться над нами. Обыскать, обезвредить, произвести вакцинацию или еще что-то в этом роде. Все сводится к дурацкой игре за выживание, нам придется плясать под их дудку, чтобы выжить.
Если бы я могла знать заранее.
-Вы не посмеете, - шипит Алекс, сделав шаг вперед. Его поведение понятно: он меня защищает, только лезть голой грудью на амбразуру не всегда хорошее решение. У них есть оружие. А мы лишь бешеные подростки, в крови которых превышена доза адреналина.
Охранник вздергивает автомат.
-Парень, не надо. Хочешь еще пожить немного – не делай глупостей. Ребята у меня нервные, чихнешь – застрелят и тебя, и твою подружку.
Алекс переводит на меня обезумевший взгляд, и я опускаю глаза, не в силах выносить это. Я чувствую во рту соленый привкус подступающих слез, мне противно от самой себя, от всей это ситуации.
-Не надо, - еле слышно произношу я, надеясь, что Алекс меня услышал. Мои губы дрожат, мое тело дрожит. Подобная жертва от него мне не нужна. –Я все сделаю.
Дурацкая игра за выживание.
Мне ничего не остается делать. Бежать некуда, всех мы их не победим, к тому же, надо будет потом выбраться отсюда, где полно охраны. Нас загнали в ловушку и теперь играются, как маленькие дети с крысами в клетках. Дергают за ниточки и смотрят, как мы будем танцевать.
Руки трясутся и отказываются слушаться, подступающие слезы унижения жгут мне глаза. Я расстегиваю и скидываю толстовку, оставшись в своей старой футболке с изображением цирка. Сейчас она мне кажется тонкой, прозрачной и глупой, такой неуместной. Что может быть еще неуместнее в данной ситуации, как не цирк?
Город – один огромный цирк с отвратительными декорациями и несмешными клоунами.
-Дальше, - холодно произносит патрульный.
Я снимаю футболку, оставшись в старых потертых джинсах и лифчике. Только бы они не заставили снять и их. Я закрываюсь руками, чувствуя голодные взгляды на своем теле. Холодный воздух кусает мою кожу зубами, отчего я моментально покрываюсь мурашками.
-Дальше.
Какое-то плохое представление, верните мне деньги за билет. Все опять свелось к дурацкой игре по кем-то выдуманным правилам. Весь мир превратился в телешоу, и каждый ведущий тянет одеяло на себя. Вместо того, чтобы сплотиться перед лицом страшной болезни, остатки человечества грызут друг другу глотки за власть.
Приходится до крови закусить губу, чтобы не разреветься. Я не могу позволить им увидеть мои слезы, ведь именно этого они и добиваются. Я никогда не отличалась стойкостью духа, как герои фильмов про супергероев, которые в любой ситуации могли найти в себе силы встать и сказать: «Я приведу вас к победе!» Я всегда была плаксой, всегда была слабой. В конце концов, мне еще только пятнадцать лет.
Я начинаю снимать джинсы, расстегивая молнию непослушными пальцами, охранники свистят и улюлюкают. В какой-то момент внутри меня что-то щелкает, включая полную отстраненность. Я стараюсь не думать о себе, как о личности, высвободив внутреннее унижение в ярость. Чувствую, как внутри начинает закипать злоба, тягучая, словно смола.
Что они могут мне сделать? Убить? Иногда мне кажется, что это единственный нормальный выход из ситуации. Бах! Пулю в лоб и нет проблем. Ни у кого.
Мне больше нечего бояться. Уж точно не этих патрульных.
Хуже уже не может быть.
Как же я ошибалась.
Скинув джинсы, я гордо поднимаю голову и складываю руки на груди, оставшись в нижнем белье и с ножом, прикрепленным к внутренней стороне бедра.
-О, что это? - патрульный подходит ко мне, проводя пальцем по бедру в направлении к ножу. От его прикосновения меня тошнит, но я стараюсь сохранить самообладание. –Отдай мне это, крошка.
-Я тебе не крошка, - я плюю ему в лицо и скидываю нож на пол. Ну вот, теперь у меня нет никакого оружия, кроме собственной гордости, да и то изрядно потоптанной. Может, стоило вонзить нож ему в глаз и наблюдать, как кровь окрасит его белую униформу? Красиво, наверно, получилось бы.
Он спокойно утирается, подбирает нож и говорит:
-Дальше.
-Что дальше?
-Раздевайся дальше, - он делает неопределенный жест ножом в воздухе, то ли угрожая, то ли еще что.
Я встречаюсь взглядом с Алексом. В его глазах боль и отчаяние, они из серебряных превратились в стальные. Он еле заметно машет головой: "Не смей". Но перевес на их стороне, как количественный, так и качественный.
Я заношу руки за спину, чтобы расстегнуть лифчик, как вдруг Алекс срывается с цепи. Истошно вопя, он пригибается и кидается вперед, ударив одного из охранников головой в живот. Тот, не ожидая такого поворота событий, теряет равновесие. Этих секунд хватает Алексу, чтобы кинуться на второго охранника, но тот уже успел вскинуть приклад своего автомата.
Он опускает его на голову Алекса, отчего тот падает на пол. Первый охранник уже пришел в себя, и теперь они весело избивают Алекса, нанося удары тяжелыми сапогами. Почему не застрелили на месте, мне непонятно, но в тот момент думать об этом было некогда.
-Нет! - я кидаюсь к ним, но патрульный разворачивается и встречает меня ударом в лицо. Я слышу, как что-то хрустит под его кулаком, кажется, мне сломали нос. Острая боль пронзает голову, и я падаю на спину. Мир на секунду меркнет, а когда я открываю глаза, то вижу, как они уже уходят.
-Сука, - кидает патрульный, окидывая нас придирчивым взглядом. -Удачной ночи, придурки.
Дверь за ними закрывается. Я все еще лежу на холодном полу в нижнем белье. Свет кажется мне слишком ярким, и я позволяю себе на некоторое время закрыть глаза и перевести дух в попытке понять, что только что произошло. Сначала восстановить дыхание: уровень адреналина в крови уже падает, что вызывает во мне чувство удушья. Комната кажется слишком маленькой, слишком холодной. Спиной я чувствую леденящий пол, это немного приводит меня в чувство.
Необходимо отфильтровать информацию и разложить по полочкам. Иногда самые простые действия позволяют навести порядок в голове. Сначала констатируешь факт, потом смотришь на элементы получившего уравнения. Пункт номер один: они сломали мне нос. Пункт номер два: они избили Алекса. Пункт номер три: мы отсюда не выберемся никогда и ни за что.
Лишь когда звук шагов полностью стихает, приглушенный тяжелой дверью, я переворачиваюсь на живот, наблюдая, как из носа капает кровь, оставляя бардовые пятна на пыльном полу.
