Часть первая
2018 год, май.
Рейвенпорт, штат Айова, США
Никто точно не знал, чему так радовался Натаниэль (или для своих – просто Нейт) Фокс, выходя из автобуса на вокзале Рейвенпорта, но он просто источал счастье. Счастье, совершенно неестественное для человека, который последние несколько часов провёл в душном автобусе, полном недовольных и уставших пассажиров. А между тем у Нейта было много причин быть счастливым.
Во-первых, погода была просто чудесная: он радостно щурился на солнце, но перед этим щедро намазался защитным кремом, вероятно, переживая за свою слишком белую кожу. Во-вторых, ему быстро выдали рюкзак, и он смог бодрым шагом направиться вверх по улице, крутя головой, как самый любопытный турист в мире. К слову сказать, такое довольство на лице угрожающе высокого (шесть футов и семь дюймов) парня выглядела немного пугающе, но Нейт не обращал внимания на взгляды, которым его провожали прохожие. Им он казался старшеклассником-переростком на школьной экскурсии.
В-третьих, вечному путешественнику вроде него, который любил рисковать и пробовать всё, до чего мог дотянуться, было приятно порой оказаться в месте, где совершенно ничего не происходит. Именно таким местом казался Рейвенпорт, хотя это впечатление было обманчиво. Но Нейт пока об этом не знал.
В-четвёртых, у его путешествия была конкретная цель – он приехал повидать подругу детства, а по совместительству и первую любовь. И пусть чувства между ними истлели так же быстро, как и вспыхнули, Нейт сохранил только тёплые воспоминания о подруге. Было лишь одно незначительное затруднение – они давным-давно потеряли связь, и Нейт не знал, где именно жила подруга.
Казалось бы, это должно было не на шутку озадачить парня, но он с широкой улыбкой шёл по улице, не сбавляя шага. Когда серые глаза с еле заметными тёмными вкраплениями начали слезиться, Нейт надел солнцезащитные очки. Иногда парень уверенно шёл на глухую стену и останавливался, только когда носки ботинок или собственный лоб оповещали – дальше дороги нет. Нейт усмехался, даже посмеивался вслух, а потом обходил препятствие, но не отклонялся от взятого изначально курса, словно сверхъестественное чутьё вело его прямо к цели.
Нейт действительно видел больше, чем окружающие. И фигуру девушки, к которой он так стремился попасть, он видел сквозь пространство. Строго говоря, таким образом он мог найти не только её, но сейчас о других он и не думал. В груди билось предчувствие радостной встречи. Нейт ни на секунду не допускал возможности, что она будет не в восторге от нежданного гостя. Парень был охвачен воспоминаниями о детстве, которые накрывали его волной будоражащих эмоций. Они жили в коконе не без причины, замкнутые в своём мирке – три друга, поклявшихся всегда быть рядом. С тех пор столько изменилось, что Нейт порой жалел, что они так просто расстались с детской иллюзией абсолютного единения. Когда в их жизнь вторглись письма из колледжа, он своё выбросил и никогда не возвращался к этому. Он остался один в опустевшем доме и не смог этого выдержать. Нейт бежал без оглядки, но вскоре решил, что это и есть его путь – шагать вперёд, смотреть на мир широко распахнутыми глазами и не позволять страху смерти управлять жизнью.
Они трое долгое время знали только страшилки об опасных людях, которые хотят использовать их в ужасных целях. В своих путешествиях Нейт и правда встречал некоторых из них, но вскоре понял: он был умнее всех их вместе взятых. И тренировки природных способностей сделали его практически неуязвимым к тому, что для него могли приготовить простые смертные.
Нейт бегом поднялся на нужный этаж и постучал в дверь. Сердце колотилось как сумасшедшее, дыхание участилось, а улыбка стала ещё шире. Поэтому, когда дверь открылась, Нейт не смог дождаться приветствия, а просто схватил подругу и сжал в медвежьих объятиях.
– Нейт?.. – только и смогла она выдохнуть, застигнутая врасплох и обездвиженная таким проявлением чувств.
– Я так рад тебя видеть! Я так соскучился! Моника Вашингтон, чёрт возьми, ты ещё прекраснее, чем я запомнил!
Мгновение растерянности прошло, и теперь Моника попыталась обнять Нейта за его широкие плечи, но не смогла сомкнуть руки у него на спине, поэтому повисла на шее и от души поцеловала в щёку.
– Я тоже соскучилась, а теперь отпусти меня, – со смехом попросила она. Нейт с грустным вздохом поставил её на пол. – Как ты вообще меня нашёл?
– Это всё джедайские штучки, – со значением заявил Нейт, без приглашения входя в квартиру и с любопытством оглядываясь. – Помнишь, как ты говорила, что у нас нет даров?
– Ты нашёл свой дар? – с живостью спросила Моника, поправив платье и закрыв дверь.
– Пустота не оставила своих детей беспомощными, – хмыкнул Нейт. – Тебе ли не знать. Я просто развил то, что уже было. И что есть у тебя, между прочим.
Он кинул рюкзак на пол и развалился на диване. В тесной гостиной он выглядел как великан, заявившийся в гости к лилипутам. Моника села рядом, подобрав ноги под себя и расправив на коленях складки подола. Она с улыбкой наблюдала за игрой эмоций на лице Нейта. С некоторым облегчением она поняла, что на нём почти никак не отразились прожитые годы – он всё ещё вёл себя как гиперактивный любопытный ребёнок, чьё мировосприятие ещё не омрачила серость суровой реальности.
– Я научилась убивать кошмары, – пожала плечами Моника. – Пожалуй, и всё.
– Я не стал этим заниматься, – поморщился Нейт. – Противный процесс. Но я научился пересекать грань миров. Правда, где-то год назад кое-кто поймал меня и попросил больше так не делать.
– Как это? – удивилась Моника.
– Да появился там такой… – Нейт изобразил руками в воздухе что-то непонятное, но высокое и тонкое. – Между мирами. Схватил меня за руку. Смотри, даже шрам остался!
Нейт с мальчишеским восторгом и гордостью продемонстрировал Монике запястье. На нём и правда был рубец, похожий на чью-то тонкую изящную ладонь.
– Больно было? – заботливо спросила Моника, касаясь шрама.
– Не особо, – пожал плечами Нейт. – Он сказал больше не прыгать между мирами. Вроде как это истончает грань и приближает финал… Я не всё понял. Но выглядел и говорил он очень убедительно. И серьёзно.
– И ты его послушался? – с усмешкой уточнила Моника, заранее зная ответ.
– Я стараюсь прыгать реже, – улыбнулся Нейт. – И не попадаться никому на глаза. Пока получается.
– Ты такой дурачок, – покачала головой Моника. – Береги себя, хорошо?
Нейт отмахнулся и снова огляделся:
– Ты одна тут живёшь?
Моника неуловимо изменилась в лице, и это не ускользнуло от взгляда друга.
– Одна.
– Но кто-то был, да? – проницательно заметил Нейт и склонил голову набок с мечтательной улыбкой. – Расскажи о нём. Он хорошо с тобой обращался?
Прошло меньше месяца, и ещё не отболело, но в присутствии Нейта Моника вдруг вспомнила именно хорошее. И впервые с момента, как Картер ушёл, её сердце наполнилось нежностью к нему. Пальцы сами потянулись к кольцу, которое осталось с ней. Она ловила себя на мысли, что всё чаще его касается, словно проверяет свои воспоминания на прочность – было ли это на самом деле или она пережила самую реалистичную на свете иллюзию?
– Хорошо. Очень хорошо. Мы познакомились в колледже. Он долго ухаживал и привлекал моё внимание…
– А ты возвращала все подарки и говорила что-то вроде: «Этому не бывать, найди себе другую», – добавил Нейт, совершенно непохоже передразнивая Монику. Та поджала губы. – Брось, я тебя знаю. Может, лучше, чем ты сама. Ты очень осторожная и предпочитаешь отталкивать от себя людей. Даже меня. Мне ведь ничего не грозило, но ты всё равно боялась, что навредишь мне. А этот твой романтик, так понимаю, простой смертный. – Нейт кивнул в сторону кухонного уголка. – Два набора посуды, перчатки. Может, его здесь больше нет, но он всё ещё здесь.
Эта фраза заставила Монику улыбнуться. Оставшись в одиночестве, она стала больше времени проводить с Ханной, ближе познакомилась с Макс, которая из всего окружения Моники, пожалуй, знала о расставании больше всех. Время от времени Макс заходила с пивом или с вином и травила истории о своих отношениях и о том, почему они закончились. В этой компании не хватало Лики, которая всегда приносила в мирок Моники умиротворение и была олицетворением силы духа, но о ней этот месяц никто ничего не слышал, как и о Нике, который перестал отвечать на сообщения и не пытался связаться ни с одним из друзей.
– Как его хоть зовут? – спросил Нейт, отвлекая Монику от размышлений о судьбе друзей. – Есть фото? Я должен знать, кому вправить мозги при встрече.
– Не нужно никому ничего вправлять, – покачала головой Моника и печально вздохнула. – Я сама виновата. Ты прав. Я постоянно отталкиваю друзей.
Нейт нахмурился, но его замешательство длилось только несколько секунд, после чего он протянул руки и простодушно предложил:
– Тебя обнять?
Моника подвинулась ближе и прижалась к груди Нейта. Ненадолго стало легче. Он крепко держал её мускулистой рукой и украдкой рассматривал фотографии на полках и стенах. Перед глазами была жизнь, которую он пропустил, но на одном снимке нашлось место и ему. Девочка-подросток с глазами и улыбкой взрослой Моники была заключена в объятия с двух сторон – ещё не таким рослым и накаченным Нейтом и бескрылым, но привычно хмурым Дастином.
– Мне жаль, что его больше нет, – тихо сказал Нейт, и впервые за долгое время его лицо омрачилось печалью.
Моника не ответила – слова здесь были лишними.
– Ты так и не сказал, как меня нашёл, – напомнила она.
Нейт рассеянно продолжил гладить её волосы и протянул:
– Ты мой маяк, Моника Вашингтон. Я всегда смогу тебя найти.
– Значит, рассказывать не хочешь, – хмыкнула Моника, отстраняясь. – Всё ещё обижаешься, что я в тебя не верила?
– Немного, – подтвердил Нейт и улыбнулся. – Придётся верить мне на слово – тебе от меня не скрыться.
– Ты в Рейвенпорте проездом?
– Пока не знаю. Может, я и задержусь, если появится повод.
Он кинул недвусмысленный взгляд на Монику, но та с усмешкой покачала головой.
– Этого не будет, Натаниэль, – уверенно сказала она, поднимаясь. – Это в прошлом.
– Да я уже понял, – вздохнул Нейт. – Всё из-за этого романтика.
Моника взяла с полки фотографию и протянула ему.
– Картер. Его зовут Картер.
На фото Картер обнимал Монику сзади за плечи, и Нейт не мог не заметить, какой счастливой она была в тот момент.
– Принимается, – кивнул он. – Я поживу у тебя пока? Могу устроиться на диване. Тут удобно.
В подтверждение своих слов Нейт растянулся во весь рост на диване. Разумеется, размер был не для него – пришлось свесить голову вниз, но, судя по его лицу, Нейта это обстоятельство нисколько не смущало.
– Оставайся, – кивнула Моника. – Но клиенты приходят ко мне домой. Постарайся ни к кому не приставать.
– А эта азиаточка к тебе заходит? – живо спросил Нейт, цепким взглядом разглядев Кристину на общем снимке на стене. – Красивая.
– Нет, не заходит. И Мне кажется, она ещё не готова к новым отношениям. Но, если я её встречу, то непременно вас познакомлю. Обещаю.
Нейт удовлетворённо кивнул. Он снова был в радостном настроении, а Моника поняла, что с этого момента, хотела она того или нет, её жизнь стала менее одинокой.
***
Картер каждый день думал, могло ли что-то сложиться иначе. Чем чаще он прокручивал в памяти их с Моникой последний разговор, тем сильнее убеждался, что это была дурацкая и несправедливая случайность. Вернувшись с автостанции, смирившись с мыслью, что он потерял дружбу Мэдс, возможно, навсегда, он был не способен быть обычным понимающим, лояльным и неконфликтным Картером. Его терпение иссякло, он больше не мог пробиваться сквозь стену, которую воздвигла вокруг себя Моника. Он надеялся, что со временем эта завеса падёт. И ему казалось, что это время уже настало, что Моника должна была понять – он готов быть с ней на любых условиях, чего бы это ни стоило.
Картер смог оценить горькую иронию произошедшего: Мэдс уехала, чтобы не разрушать уже выстроенные и ценные отношения, но в результате именно её отъезд стал последней каплей для Картера. Он собрал вещи и ушёл. И пусть никаких обидных слов не было произнесено, он бы никогда не опустился до мелочных ссор, но Моника даже не попыталась его остановить. Это было громче слов. И поэтому каждый раз, когда на него накатывало отчаянное желание вернуться, память о холодной тишине за спиной снова погружала его душу в пустоту.
Но не в характере Картера было предаваться полному унынию. Пучина самоуничижения поглотила его, но тут же отступила, признав поражение перед лицом его способности двигаться дальше. Вместо того, чтобы уйти в себя, Картер обратился к внешнему миру – и увидел, что здесь он нужен.
Они с Джеем всё-таки побывали в колледже и нашли ночник для Илая. Вдвоём они разобрались, что делать, и помогли другу избавиться от тяжёлых воспоминаний. Верно ли они поступили? С точки зрения морали, возможно, было неправильно лишать Илая призрака дорогого человека. Но, видя, как он снуёт по бару, шутит и улыбается, с мечтательным выражением на лице занимается своими химическими экспериментами и не омрачается тяжёлыми переживаниями, Картер чувствовал, что это к лучшему. Было странно не быть рядом с Моникой, особенно в её день рождения. К счастью, Ханна провела с подругой время – больше никого та не хотела видеть. Когда Картер с Моникой расстались, Илай предложил ему отчасти занять место Лики в баре и в квартире над ним. Картер не раздумывая согласился, и теперь работал барменом и доставщиком на друга, в то же время присматривая за ним и тем самым отвлекаясь от своей драмы.
Как ни странно, но в этот период Картер понял, что ему не хватает Ника. Рядом был Джей, готовый составить компанию, был Илай, чьей миссией, казалось, было делать счастливыми всех окружающих, но это было не то. Несмотря на разногласия и проблемы, которые были между ними, Картер всё равно считал Ника своим лучшим другом и нуждался в нём. В его своеобразной поддержке, в его неумении говорить нужные вещи. Сейчас Картер нуждался в эмоциональной встряске, которая всегда возникала в их спорах и пререканиях. Казалось, всё то, что делало Ника раздражающе упрямым и эгоцентричным, дополняло Картера и приводило его в тонус, которого теперь не хватало.
Но все звонки перекидывались на голосовую почту, ответа на сообщения не было. Феликс передала содержание их с Ником разговора, и все решили, что ему просто нужно было время, чтобы прийти в себя. Картер даже подумал, что они снова ушли в подполье вдвоём с Ликой, но Джей опроверг эту теорию. Она связалась с ним перед исчезновением и попросила её не искать и не волноваться. Теперь она была хранительницей книги и собиралась нести эту ношу в одиночку, но обещала время от времени давать о себе знать.
Ник явно их игнорировал, но Картер всё равно несколько раз в день писал ему, порой нечто несвязное или смешное. В какой-то момент им овладел азарт, и он решил успеть написать ему как больше сообщений, отчасти надеясь вызвать у Ника раздражение и вынудить его отреагировать хоть как-то. Пока попытки не увенчались успехом, но терпение Картера ещё не иссякло.
Он успел привыкнуть к рутине в баре, в которую редко вторгалось что-то неожиданное. Он всегда
